Текст книги "Зимнее солнце (СИ)"

Автор книги: Zarra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Вздыхать и стесняться было уже поздно. Николаус перекинул одну ногу через колени Адриана и опустился сверху. Тот тут же обхватил его одной рукой за талию и придвинул ближе к себе, побуждая забраться в кресло с ногами и обнять себя, скрестив лодыжки за спиной. Оба замерли, Адриан пока не произносил ни слова и даже не шевелился. А Клаус, поражаясь собственной смелости, обнял его за шею и положил голову на плечо.

Почему-то сейчас он даже мысленно боялся назвать Адриана привычным именем – Крис, даже в мыслях. Наверное, от того, что сейчас рядом с ним был именно король, властный мужчины, которому можно было только отдать себя.

Клаус поморщился от слишком яркого света, бьющего прямо в глаза, перевернулся на другой бок и замер. Во-первых, в его комнате солнечные лучи никак не могли попасть на кровать, а, во-вторых, если взошло солнце, то на дворе вовсю царит день, а это значит, что он проспал. Юноша открыл глаза окинул комнату взглядом. Так и есть, он заснул совсем далеко за пределами собственной спальни.

На периферии сознания мелькнула мысль о Кели, но Клаус надеялся, что няньки позаботились вчера вечером о его братишке. Николаус с шумом выдохнул и откинулся на подушки. Он хорошо помнил завершение вчерашнего дня и ни о чем не жалел, он не старался закрыться от тяжелых мыслей и не пытался понять, как вести себя дальше. Он просто наслаждался тишиной.

В покоях короля было на удивление тепло, хотя хозяина поблизости не наблюдалось. Видимо, покинув его ранним утром, Адриан распорядился о поддержании огня в камине. На душе от этих мыслей стало тепло.

Клаус потянулся, перевернулся на живот и, уткнувшись подбородком в подушку, все же задумался. Вчера… но он испытал… да, удовольствие. От широких и уверенных прикосновений горячих ладоней к своему телу: рукам, ногам, лицу. А еще он выяснил, к собственному удивлению, что у него очень чувствительный крестец. От правильных сильных или легких касаний к нижней части позвоночника из груди вырывались стоны, а глаза непроизвольно закатывались.

Вчера, задыхаясь от дрожи удовольствия и слыша чужое горячее дыхание над ухом, Клаус неотрывно смотрел на серебряный бокал с вином, который отражал языки пламени в камине. Он боялся, что если закроет глаза, то совсем потеряет голову. И теперь отблески огня навсегда будут ассоциироваться у него с этим вечером, с их первым вечером.

С воспоминанием о том, как он впивался ногтями в чужие плечи до красных следов и толкался бедрами вперед. Воздуха катастрофически не хватало, но отнять голову от широко мужского плеча сил совсем не находилось.

Адриан ему практически не помогал. Мужчина не двигаясь сидел в кресле и поддерживал его одной рукой под бедра. Вторая рука обнимала юношу за талию и прижимала к себе, от чего их члены тесно соприкасались. От ощущения такой близости Клаус словно потерял рассудок. Он прижался бедрами к мужчине, и начал тереться своим членом о его, наращивая темп в предвкушении наслаждения. Но тут его бедра, не привыкшие к такому напряжению, скрутила судорога. Мальчишка резко вскрикнул и остановился, пережидая боль. Однако его партнер ждать был не намерен. Адриан поднялся на ноги, заставил парнишку устроиться коленями на сиденье, а грудью лечь на подлокотник. Ноги Николауса мелко дрожали и непослушно разъезжались в разные стороны. Но сильные руки уверенно подхватили его под живот, тяжелое тело Адриана прижимало юношу к креслу, и между ягодиц он почувствовал чужой горячий член. Его помутненное сознание подсказало выгнуться навстречу этому члену, что он и сделал, и над ухом раздался резкий рык.

Адриан на некоторое время замер, затем судорожно провел ладонями по юношеским бедрам, а после резким движением вогнал свой член в него до основания. Клаус с шипением дернулся было прочь от болезненных ощущений, но ему не позволили. Одна рука была на шее и прижимала Ника к креслу, а второй король всего несколькими движениями довел его до судорожного хрипа и обморочной темноты в глазах.

Дальнейшие события мозг предпочел проигнорировать. Николаус лишь смутно запомнил, как его подняли на руки и куда-то перенесли. Видимо, положили на кровать, где он не так давно очнулся. Клаус провел по своим ногами и в очередной раз убедился, что следов прошедшей ночи на его теле не осталось. Скорее всего, он не заметил, как его обтерли влажными полотенцами. И, к слову, он также не заметил, как и когда кончил сам Кристиан.

Юноша чуть сменил положение тела и искоса взглянул на закрытые двери. Когда-нибудь ему придется покинуть этот маленький тихий мирок, но не сейчас.

К большому облегчению Николауса после этой ночи практически ничего не изменилось, для окружающих, во всяком случае. Над дворцом повисла мрачная вуаль траура, слуги говорили тише обычного, а звон металла на тренировочной площадке звучал яростнее. Клаус все также продолжал ходить на тренировки, нянчиться с Келли и заниматься в свободное время в библиотеке. А вот по ночам он с предвкушающей дрожью любил пробираться в королевские покои. Личная охрана у самых дверей пропускала его без всяких возражений, а Адриан встречал усталой, но счастливой улыбкой.

Иногда, нежась в горячих крепки объятиях, Клаус лежал и под самое утро метался в собственных мыслях и сомнениях. Его пугали столь стремительно развивающиеся отношения, хоть они и проходили исключительно за закрытыми дверьми. А там, в большом мире, юноша не хотел их афишировать, а Крис не настаивал. Поэтому так и складывалось, об их близком общении знали лишь единицы: Габриель, пара слуг и члены личной охраны короля.

Владыка Адриан покорно соблюдал все правила траурной недели, но только на публике. Ночью он становился ненасытным до ласк и не собирался скорбеть по тому, чего не было. Свою жену он не любил, но тем не менее, не позволял себе плохо о ней отзываться даже сейчас. К тому же, народ ее любил, а девушки восхищались ее красотой и утонченностью. Иногда Николаус по глупости сравнивал себя с нею. Даже сейчас он продолжал сомневаться, имеет ли право быть рядом с королем. Ведь, его не готовили к такой роли, не обучали придворному этикету, военной тактики и даже банально танцам.

Но Кристиана он любил и упрямо продолжал называть про себя мужчину именно этим именем. Хотя то, как северянин ловко менял личины, поначалу пугала. Он со всеми был разный: со слугами, советниками, охранной и с ним. С ним он тоже был всегда разный, днем мягкий и ярим, ночью – страстным, властным и чарующим. И как ни странно, Николаус привык к такому, ему это даже, наверное… нет, не наверное, ему это действительно нравилось.

– Чему ты улыбаешься? – над ухом раздался хриплый со сна голос короля. Юноша лишь сладко зажмурился и оглянулся через плечо.

– Ты меня приучил, – улыбнулся он.

– Разве это плохо?

– Нет, потому что я не знаю, как может быть по-другому. И не хочу знать.

Юноше ничего не ответили. Крис некоторое время молчал, поглаживая кончиками пальцев вдоль позвоночника.

– Мне пора собираться, – со вздохом признал он. – Какие планы на сегодня?

– Кажется, особо никаких.

– Приходи вечером с братом, – откликнулся Адриан из гардеробной. – Я скажу Габриелю, чтобы присоединился, и возьму сына. Посидим, поужинаем. Погода отличная.

– Холодно же, – Клаус передернул плечами. В постели было тепло и уютно, но как только он представил, какая холодрыга стоит на улице, по коже пробегали мурашки.

– А зима еще толком не наступила, – насмешливо отозвался король и, наконец, появился полностью одетый в спальне.

– Придется тебя зимой утепляться хорошенько, – Адриан опустился на край кровати и улыбнулся, откровенно любуясь юношей.

– Тогда я не выберусь отсюда до лета, – Клаус не удержался и показал язык, а после спрятался под одеялом. То есть сделал все, чтобы не показать своего смущения. Однако, затаиться в теплом коконе ему не позволили: чуть прохладные руки проникли под одеяло и, очень точно схватив его за коленку, потащили наружу.

– Отпусти, – захохотал Клаус, щекотку он не переносил. Но щекотать его никто не собирался, лишь влажный поцелуй под коленкой обжег кожу.

Вечером на ужине кроме вышеперечисленных людей было еще двое. Молодые брат и сестра, казалось, были всего пару лет старше самого Николауса. Одеты они были достаточно скромно и вели себя не вычурно, а к обычному юношу отнеслись со спокойными, дружелюбными и не наигранными улыбками. И если начинался вечер в некоторое напряженной атмосфере, то после – все разговорились и стали чувствовать себя вполне комфортно. Клаус даже успел узнать много интересного из биографии гостей, но через некоторое время вдруг понял, что не помнит, кто они и откуда. Свежий воздух не помог, а игрушка Келли, не пойми откуда взявшаяся у него в руках, с треском упала на каменный пол балкона.

– Клаус, ты там замерз? – на балкон ежась вышел Адриан, но вскоре совсем забыл про холод. Судя по его выражению лица, с Клаусом, явно что-то было не так.

– Кажется, мне не хорошо, – прокаркал парень, не в силах нормально говорить. В голове мелькнула мысль, что, кажется, он успел за минуту сильно простудиться, так как в носу что-то хлюпало. Николаус некультурно вытер нос ладонь и только после заметил, что она вся в крови. Взглядом он постарался найти Адриана, но того почему-то рядом уже не было. И сил сделать шаг обратно в комнату тоже не было, а через мгновение перед глазами почему-то оказалась разбитая детская игрушка на полу. На периферии послышался чьи-то крики и топот. Последнее, что Клаус увидел это лицо Адриана, склонившегося над ним.

Просыпаться было ни сложно, ни легко. Просыпаться было никак, потому что он просто открыл глаза, а когда захотелось моргнуть, понял, что не спит. И только в момент осознания в комнату словно ворвались звуки: за окном разгулялась буря, а в комнате кроме него тоже кто-то находился. Только вот увидеть этого кого-то оказалось не так просто, потому что тело не слушалось. Любая попытка поднять руку или ногу отзывалась дрожью в мышцах и болью в суставах. А голова и вовсе отказывалась даже двигаться из стороны в сторону, и это юношу очень сильно испугало. Настолько сильно, что он с шумом втянул в себя воздух и от неожиданности закашлялся. Способность говорить у него тоже пропала, а в горле ко всему прочему воцарилась сухая пустыня.

Однако цели своей он добился. Буквально через мгновение в поле его зрения появилось взволнованное лицо Кристиана. Одет он был в парадные одежды, а на щеке по-милому красовалась точка чернил.

– Ты очнулся, – выдохнул мужчина, – слова Богу! Хочешь пить?

Клаус попытался ответить, но безуспешно. Оставалось лишь согласно моргнуть один раз, а после для достоверности еще несколько.

– Я понял, успокойся, – мягко остановил его Крис и протянул бокал с водой. Когда губы юноши обхватили трубочку, в рот будто живительным мощным потоком хлынула прохладная вода. Захотелось даже застонать от блаженства. К сожалению, вода в бокале вскоре кончилась, а больше ему и не предложили, хотя, кажется, ему пока больше и не хотелось. Хотелось другого.

– Тебя хотели отравить. – Ответил на незаданный вопрос Адриан. Конечно, а что еще хотел бы спросить человек, который судя по ощущения вернулся только что с того света, но даже не помнит почему могло это случиться.

– На восстановление уйдет время, но самое страшное уже позади, – король устало улыбнулся. – Ты, наконец, очнулся, а, значит, твоя жизнь вне опасности. С остальным мы справимся.

Николаус хотел моргнуть – показать, что все понял, но не получилось. Веки он опустил, но не поднял – уже спал.

Следующие две недели были одни из самых тяжелых в жизни Клауса. И даже, наверное, больше в моральном плане: он ненавидел чувствовать себя беспомощным настолько, что даже в туалет не мог сходить самостоятельно. Благо слуга рядом с ним был практически неотлучно (юноша даже подумал, что ему теперь отвели личного слугу), а в остальное время его одиночество скрашивал Адриан. Король теперь перенес все свои письменные обязанности в спальню, где и проводил очень много времени. На отговорки Клауса, что это не нужно, он лишь пожимал плечами и улыбался. Хотя это и действительно было не нужно, парень спал практически целыми сутками, но когда он даже на несколько секунд открывал глаза и видел его, в груди становилось тепло. А на улице становилось все холоднее, снег уже основательно покрыл землю, а люди достали свои самые теплые вещи. Но в королевских покоях даже намек на прохладу не ощущался. Николауса укрывали несколькими теплыми одеялами, а комнаты постоянно протапливались.

Через пару недель юноша чувствовал себя в разы лучше. Теперь появились силы сидеть и даже самостоятельно питаться. Келли к нему тоже пустили только сейчас. Мальчик, увидев своего старшего брата, расплакался и еще долго отказывался уходить.

И только теперь, чувствуя в себе силы, Николаус собрался с силами спросить, что же с ним произошло. Оказалось, что его пытался отравить слуга, еще один из тех, кто был особо приближен к покойной королеве. После смерти своей госпожи ему, как человеку, который посвятил всего себя служению ей, не оставалось другого выхода. Единственный путь, который он видел, отомстить виновному. А виновным он выбрал Николауса, наверное, как того, до кого легко можно добраться. И яд он выбрал редкий и очень дорогой, видимо последние деньги потратил. Лекарь даже не сразу распознал его и чуть не пропустил ценное время, чтобы спасти жизнь юноши. Благо, Клаус оказался силен и смог выкарабкаться.

О судьбе несчастных слуг Адриан говорить отказывался, мол вскоре все всё узнают.

Николаус оторвал голову от подушки, оборачиваясь на звук открывающейся двери. В проеме показался Габриель.

– Не спишь?

– Нет. Проходи, – юноша приподнялся на подушках и приветственно кивнул своему посетителю.

– Как ты? – северянин опустился на край кровати и окинул его внимательным взглядом. – Выглядишь лучше.

– И чувствую тоже. Слабость более менее прошла, но это только если лежу, потому что ноги до сих пор не держат, – Клаус поморщился. – Я все равно прогуливаюсь по комнате иногда, потому что уже отлежал все бока. Но только не говори об этом Адриану, хорошо? И врачу тоже… Хотя, знаешь, вообще забудь.

– Не сдам, не волнуйся, – понимающе усмехнулся Габриель, оглядываясь по сторонам.

– Ты что никогда здесь не был? – вдруг понял парень.

– Представь себе. В личные покои короля допущено лишь несколько человек, пара слуг и ты.

Веселое настроение Николауса тут же заметно упало.

– Об этом уже судачат на каждом углу, наверное.

– Еще нет. О том, что ты здесь, знают лишь немногие, и вот они обсуждают тебя, да, – воин ехидно оскалился. – Точнее твой новый статус.

– А что с ним не так? – притворился дурачком Клаус. В действительности он понимал, что оставаться вот так просто в постели лорда Адриана имеет право не каждый, но все же хотел уточнить некоторые детали.

– Неофициально ты занимаешь место фаворита короля. Обычно это бывают девушки, но и против юношей никто не выступает, если у короля есть наследник. А у Адриана наследник есть.

– Понятно, – юноша поуютнее укутался в одеяло и вновь обратил свой хмурый взор на Габриеля. – Ты для этого пришел ко мне? Обсудить мой официальный и неофициальный статус? Ведь, формально я был никем и никем остаюсь.

– Если свести все к одной единственной причине, то да, – не обратил внимание на колкость северянин.

– Тогда что еще не так?

– Через два дня состоится казнь. Двоих несостоявшихся убийц: твоего и монарха.

– Ох, – испуганно вскинулся Клаус. – Я не знал.

– Это было решено пару часов назад.

– Я обязан быть там?

– К этому я и виду.

– О чем ты? – вот сейчас Николаус действительно ничего не понял.

– Завтрашнее твое появление подле монарха безмолвно расскажет всем кто ты, что ты неприкосновенен. Это наиболее простой способ… познакомить народ с тобой, как с фаворитом. В случае же твоего отсутствия, конечно, придется придумать что-то другое… Или есть третий вариант.

– Знаю, – парень отвел взгляд и уставился в окно. – Я не хочу выбирать третий вариант. Но я не знаю, что мне делать, Габриель.

Он издал истеричный смешок и спрятал лицо в ладонях.

– Мне страшно, – глухо пробормотал в ладони.

– Клаус, – мягко позвал его северянин. – Ты поехал со мной на другой конец света без возможности вернуться домой в ближайшее время и без уверенности хоть в чем-то. Неужели стать фаворит короля будет сложнее? Подумай об этом, но если вдруг ты решишь отказаться, знай, никто не будет тебя держать или обвинять, – Габриель ободряюще сжал его щиколотку и направился к выходу, у дверей его окликнули.

– Я пойду на казнь. Не хочу чувствовать его разочарование во мне.

С самого утра Николауса трясло так, будто это его сегодня будут казнить. На завтрак принимать еду, организм совершенно отказывался, поэтому юноша вяло ковырялся вилкой в салате из овощей с яйцом, и кажется совсем погрузился в свои мрачные мысли. Вернуться на грешную землю его заставило что-то, прикоснувшееся к руке. Клаус вздрогнул и с удивление обнаружил, что прямо перед ним на корточках находился Адриан и протягивал наполовину заполненный граненый бокал.

– Вино? – удивленно понял Ник.

– Именно. Пара глотков сейчас не помешает. Тебе надо взять себя в руки, через десять минут надо быть на площади..

– Хорошо. Тогда я пойду собираться.

– Тебе помочь?

– Да, спасибо, – Клаус поднялся, в пару глотков осушил бокал и поморщился. Рубиновый напиток на его вкус оказался излишне кислым. Однако, уши у парня покраснели, а восприятие мира вокруг несколько сгладилось, значит, алкоголь на голодный желудок подействовал хорошо. Возможно и получится пережить этот день без последствий.

Николаус прошел в спальню и накинул на себя приготовленные портными брюки и рубаху. Ткань была на ощупь приятная, а цвета яркие. Признаться, у Николауса не было еще такой дорогой одежды, а потому отказываться от такого подарка он не стал. Хотя, может и стоило, чтобы не подумали вдруг окружающие, мол мальчика привлекают деньги.

– О чем задумался? – на напряженные плечи опустились горячие руки и стали разминать сведенные судорогой мышцы.

– Да так, не о чем конкретном, – юноша обернулся к королю и улыбнулся. – Я готов.

– Не совсем, – Адриан отошел куда-то за ширму, но вернулся совсем скоро с теплой зимней накидкой, украшенной узорами из ярких красных нитей, по оттенку напоминающих цвет волос Клауса. Накидка оказалось очень теплой, с глубоким капюшоном и меховым воротом.

– Вот теперь, нам пора.

Когда они вдвоем показались на площади, толпа зевак заметно притихла, а вот знать наоборот стала перешептываться. Но стоило их монарху со спутником приблизиться к возвышению, где находились “зрительские места”, высшие чины склонили голову в приветствии и замолчали. Однако это не мешало им цепко следить за каждым движением молодого человека, они оценивали даже то, как поднимался по ступеням и опускался на мягкую скамью рядом с владыкой Адрианом.

Николаус же старался не обращать ни на кого внимания и отвлекал себя тем, что пытался понять, зачем нужно рассаживаться, если сам приговор и его исполнение не займет и пяти минут. Юноша глубоко вздохнул и огляделся. Кажется людей теперь он интересует больше, чем будущее представление смертников. Тем не менее, стоило на помосте появиться палачу и двум несостоявшимся убийцам, как все переключили внимание на них.

Адриан некоторое время смотрел на него, а после знаком приказал начинать. На помосте тут же оказалась еще одна действующая фигура. Длинный, худой человек в серых одеждах. В руках он держал сверток с приговором, который стал зачитывать. Поначалу толпа смиренно слушала, но вскоре стала недовольно роптать, пришлось быстро сворачиваться и приступать к более интересной части.

– Ваше последнее желание? – громко спросил безымянные человек, стоящий рядом с палачом. Первый юноша зло оскалил зубы, словно дикое животное. Второй смотрел прямо на того, кого и не смог убить.

– Будьте вы оба прокляты! – процедил он и сплюнул себе под ноги.

Безымянный человек дал отмашку, и палач одновременно нажал два рычага, открывающие под ногами смертников деревянные люки. Обе смертные петли разом до предела натянулись, и толпа радостно зашумела. А человек без имени кажется даже не обратил внимание на две смерти в шаге от него, он уставился на бумаги у себя в руках и что-то в них отмечал: словно ставил галочки напротив выполненных дел.

Тем временем выяснилось, что у одного неудавшегося убийцы шея сломалась мгновенно, а второму повезло меньше – он продолжал болтаться в воздухе и дергать ногами. Толпа была в восторге.

Николаус знал, что за ним наблюдают и оценивают и не мог отвести взгляд, но и смотреть было выше его сил. Клаус не моргая уставился чуть выше головы того, кто пытался его отравить, прямо на веревку. Та раскачивалась из стороны в стороны с каждой секундой все медленнее и как никогда походила на проводник, по которой человека покидала жизнь.

Скрыться от чужих глаз в королевских покоях было настоящим облегчением для Клауса. Выйти на улицу после долгой болезни было не так то просто, а увидеть смерть человека не легче. Поэтому стоило тяжелым дубовым дверям закрыться за его спиной, как юноша тяжело опустился прямо на пол, ноги совсем отказывались держать. Однако, остаться наедине с собственными мыслями ему не позволили. Буквально через пару минут перед ним на колени опустился Адриан. Взгляд его был взволнованным и уставшим. Клауса даже стало жалко его, на мужчину в последнее время свалилось слишком много испытаний.

Николаус посмотрел на короля и недоуменно нахмурился, взгляд почему-то был мутный, без четких очертаний предметов. Он поднял руку к лицу и ощутил на пальцах соленую влагу. Слезы, забавно. Губы растянулись в невеселой улыбке.

– Малыш, – его щеки коснулась чужая ладонь, и он будто пришел в себя.

– Я в порядке, просто устал.

– Тебе нужна ванна, отогрейся и приди в себя.

– Не хочу. Хочу тебя.

– Только после ванной.

Три года спустя…

– Господин, – оклик из-за спины заставил молодого человека остановить, но не развернуться. Он дождался, пока окликнувший поравняется с ним, и продолжил путь.

– Я же сказал, чтобы ты меня больше так не называл, – недовольно бросил он.

– Ну, не могу я кричать через весь двор королевскому фавориту “Эй, ты!”, – возразил мужчину, на что его молодой собеседник коротко усмехнулся.

– И тем не менее… – впереди показались двери, выходящие во внешний двор, и юноша вдруг остановился. С улицы слышалось нетерпеливое ржание лошадей и звон перепроверяемого оружия. Войны собирались на войну. То есть небольшую разминку на границе, как говорил этим утром, Адриан.

– Габриель, прошу тебя, возвращайтесь оба, – Николаус обеспокоенно посмотрел на северянина. За прошедшие три года Адриан не раз покидал замок, но по такой причине еще никогда.

– Все будет хорошо, – воин ободряюще сжал ему плечо, – я позабочусь о его безопасности. К тому же, ничего особо страшного не предвидится, надо лишь подавить бунт на границе и все.

– Хорошо организованный бунт, – недовольно заметил Клаус. Происходящее ему совсем не нравилось, но изменить он ничего не мог, да и закатывать истерику ему не с руки.

Дубовые двери во двор перед ним распахнула стража, стоило только приблизиться. Как раз во время, сборы подходили к концу, и часть воинов уже было в седле. Ближайшие ко входу, завидев его, приветственно кланялись. Их король оказался тут же. При виде своего партнера Адриан широко улыбнулся.

– А я уж думал, что придется уехать, не поцеловав перед этим свое солнце.

– Хватит так меня называть, – смущенно буркнул юноша. Где-то рядом коротко хохотнул Габриель. Кажется, он где-то это уже слышал.

– И почему именно солнце?

– Рядом с тобой всегда тепло и уютно, а без тебя одиноко, – как само собой разумеющееся ответил Адриан.

– Как банально, – фыркнул Николаус, но довольную улыбку сдержать не смог. – Но я готов слушать это каждый день, только возвращайся.

– Не беспокойся, я тебя не оставлю.