Текст книги "Хочешь быть счастливым - будь им! (СИ)"

Автор книги: Zaraza takaja

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Я велел нагреть тебе воды, – услышал я знакомый голос.

Я резко развернулся от окна и увидел стоящего в дверях Намара. Вот как он так подкрадывается неслышно?

– Благодарю, но я уже сам справился, – ответил я, изучая его взглядом. – Я маг-бытовик.

– Не знал, – хмыкнул Намар.

– А что вы вообще обо мне знаете, господин Намар?

Мальчишка не ответил, но продолжил сверлить меня нечитаемым взглядом.

– Зачем герцог Дансар собирался отдать тебя моему отцу? – наконец спросил он. – Ведь он не мог не знать о… его репутации.

– О, Георг не просто знал – он специально искал для меня подобный вариант. Это его такая изощрённая месть…

Сам от себя не ожидая, я выложил Намару всё. Про свою жизнь, про родителей, про брата. Он задавал наводящие вопросы, а я просто не мог не отвечать или лгать. Его голос… Он был таким красивым, в отличие от внешности. Тихим, завораживающим, будто обволакивающим тебя нежнейшим бархатом. Что-то шевельнулось в голове, и вдруг меня словно ледяной волной окатило…

– Господин Намар, а какая у вас направленность магии?

Намар окатил меня холодным взглядом, но ответил.

– У меня нет дара.

– Не может быть… Спросите меня про поездку в Малер.

– И что там, в Малере? – прищурился он.

Я честно попытался скрыть правду. Я стыдился этого поступка и никогда никому про него не рассказывал. Но сейчас…

– Папе тогда сокола подарили… – начал я, отчаянно кусая губу. – Я тогда очень сильно… хотел эту птицу и всю дорогу уговаривал отца мне её подарить…

«Фух, соврал почти на пределе возможностей. И то только потому, что знал, чего ждать!»

– Это такая важная информация? – чуть усмехнулся Намар.

– Просто захотелось поделиться чем-то личным, – тихо ответил я.

«Дар Серены, только пробуждающийся. Своим голосом Намар может заставлять людей делать всё, что угодно. Ему пока ещё можно соврать, но ненадолго. Этот дар настолько редкий, что в трактатах о магии о нём имеется только упоминание. К нему нет учебных практик, нет заклинаний, потому что это именно ДАР, а не сила».

И вдруг Намар заговорил. Я сам не ожидал, что он начнёт рассказывать о своей жизни, об отце. И это ещё я на Георга жаловался? Я утонул в его рассказе, в его голосе. Я чувствовал с ним, жил с ним, страдал с ним. Я понял, почему он такой замкнутый. Никогда не знавший любви и ласки, он доверял только своей дружине, тем, кто не оставил его в самые тяжёлые времена. Узнав, какая судьба постигла прежних мужей его отца, я благодарил богов, что старый граф умер вовремя. Из глубин переживаний меня выдернул слуга, что принёс бадью тёплой воды.

– Вниз отнеси, я спущусь, – сказал Намар.

– Пусть здесь оставит, – решился я. – И ещё холодной принесёт – я сам нагрею.

Намар снова промолчал. Похоже, он вообще редко разговаривает. Может, поэтому его дар проснулся так поздно? Скинув свой излюбленный плащ, Намар стянул и остальные тряпки. Да, именно так – одеждой это не назовёшь. Какой же он худой! Впалый живот, рёбра глазами пересчитать можно. Белая кожа вся сплошь покрыта мелкими шрамами. Я забрался в сумку и достал мыльный крем. А волосы у него мягкие, хоть и тяжёлые.

Натянув чистые, но заношенные до дыр нижние штаны и рубаху, Намар замотался в одеяло и уснул. А ко мне сон так и не шёл. Я лежал в темноте и при свете бледной луны вглядывался в его лицо. Некрасивый, но какой-то особенный. Сейчас во сне разгладились черты лица, и Намар стал выглядел совсем по-детски. Я лежал, смотрел и думал.

Чего я хочу от жизни? Свой дом и хороший доход. Семью: супруга и детей, пусть даже от мужа. И, разумеется, счастья. А что мне мешает? Вот он, супруг, имеется. И до сих пор ничего плохого мне не сделал. Так почему бы не попробовать? С таким даром Намар чего угодно добиться может. Стать ему опорой, поддержкой, тем, кого он будет уважать не только за красивое тело.

Я поднял руку и легко убрал прядь волос, что падала на лицо. А через секунду даже мявкнуть не успел, как оказался на спине, прижатый жилистым телом и заломленной рукой. А у моего горла опасно подрагивал алам.

– Не делай так больше, – выдохнул Намар. – Я сейчас убить тебя мог.

========== Глава 6 ==========

Комментарий к Глава 6

Сорри, глава небольшая. Завтра будет ещё.

Намар Шерда

За прошедший день Алье меня удивил. И не только на перевале, но и после. Я действительно не спешил узнавать своего супруга. Зачем? Я был уверен, что мы останемся чужими друг другу людьми, живущими под одной крышей. Я всю свою сознательную жизнь прожил в страхе, поэтому дальше собирался жить спокойно, а не воюя со строптивым мужем или переживая по поводу его отсутствия. Я был благодарен Алье за деньги, позволившие мне сохранить графство, но вот говорить ему об этом не спешил. А то ещё на шею сядет и решит, что моя благодарность позволит ему трепать мне нервы.

Я не раз удивлялся поступку герцога Дансара отдать своего брата отцу, и рассказ Алье объяснил многое и заставил присмотреться к нему внимательно. Я всегда чутко реагировал на любое изменение ситуации, на любую смену настроения отца, а по-другому было никак. По-другому я бы просто не выжил. И вот сейчас, глядя на Алье, я видел в нем спокойствие и какую-то толику обиженности. Но он не смотрел на меня брезгливо, и в глазах не было ненависти.

Вопрос Алье о направленности магического дара ударил меня по больному. Среди аристократии империи простецов нет, даже захудалые приграничные бароны стремятся дать своим детям магию. Только я остался ни с чем, и это заставляло чувствовать себя ущербным.

– У меня нет дара, – буквально выдавил я из себя эти слова.

– Не может быть…

Удивление Алье было таким очевидным, что я сразу заподозрил неладное. А следующий вопрос о поездке в Малер лишь усилил подозрения. Зачем такой глупый и неуместный вопрос? Поэтому я больше молчал, запоминал и анализировал. Но сейчас для верных выводов слишком мало информации. И я решился рассказать ему о себе.

Алье страдал. Мне показалось, что он пропустил мою боль через себя, и она на секунду сблизила нас. По-другому я не могу объяснить того, что Алье вызвался мне помогать с мытьём.

«Ну раз мыл и не кривился, то и в постели меня потерпит», – решил я.

Спускаться вниз и теснить дружину не хотелось. Жизнь с отцом научила меня спать, как шуша – одним ухом и одним глазом. Даже во сне ощущать взгляд или присутствие и просыпаться до того, как тебе в живот прилетит удар тяжёлого сапога. За прошедшие сутки я вымотался, как вол – только этим я могу объяснить то, что выпал из реальности и очнулся лишь тогда, когда остриё моего алама упёрлось в горло Алье.

– Не делай так больше. Я сейчас убить тебя мог, – выдохнул я, пытаясь прийти в себя от резкого пробуждения.

Алье замер подо мной и вдруг обмяк. Безнадёжно выдохнул и коснулся моих губ поцелуем. Сам! Я ни к чему его не принуждал! И в этот момент я сдался. Не нужно думать, что если я только месяц назад перешагнул черту первого совершеннолетия, то я совсем ничего не знаю. Я с двенадцати лет жил в казарме, а среди дружины немало сложившихся пар. Да, они ради приличия занимали дальнюю койку, когда хотели близости, но и только.

Я не только имел возможность видеть. Находились желающие помочь и научить. Так что совсем бездарем я не был, а податливое тело подо мной было совсем не против. И это «не против» я ощущал своим бедром. От одежды я супруга избавил быстро, а свою рубаху просто стянул через голову.

Всё происходило как-то быстро, сумбурно. Но когда я не смог с первого раза протолкнуться внутрь, Алье резко перекатился и сел на меня верхом.

– Я сам, – выдохнул он.

Спустившись ниже, Алье провёл губами по члену, чуть посасывая и обильно смачивая слюной. Затем поднялся, заведя руку за спину, закусил губу и начал медленно опускаться на мой член. Чуть качнулся на пробу, а затем упёрся ладонями в колени и с тихим стоном насадился до конца. Сразу видно, что опыта у него больше, чем у меня. Ну и прекрасно – не придётся завтра выслушивать нытьё.

Для меня всё кончилось неожиданно быстро. Судя по всхлипам, Алье только вошел во вкус, а меня уже скрутило сладкой судорогой. Упершись пятками в кровать, я схватил Алье за бёдра, несколько раз с силой насадил на себя и кончил, стараясь не застонать слишком громко. Ещё одна казарменная привычка – не мешать соседям. Алье этого оказалось мало, но он лишь скатился на кровать и продолжил себя ласкать.

Для меня всё это оказалось необычным. Раньше меня не волновало, что чувствует партнёр. Да и те дружинники, кто брался мне помочь, лишь выполняли свою задачу. И вот так близко видеть отдавшегося своей страсти молодого человека мне тоже не приходилось. Почему-то непреодолимо захотелось прикоснуться к нему.

Протянув руку, я провёл пальцами по поджарому животу, скользнул по внутренней стороне широко разведённых бёдер и протолкнул два пальца в покрасневшую дырочку, обильно смазанную моим семенем. Резкий толчок – и Алье всхлипнул, насаживаясь на пальцы ещё сильнее и при этом продолжая ласкать себя. Это было красиво и чувственно.

Я снова и снова всаживал в него пальцы, наслаждаясь его стонами. Но вот Алье сжался, выгнулся на лопатках и забрызгал свой живот семенем. Он распахнул глаза и внимательно пробежал взглядом по моему телу. И тут мне стало неловко. Сам знаю, что далеко не красавец. Полуголодная жизнь не дала нарастить мышц, а бледная кожа, сразу краснеющая на солнце, то ещё жалкое зрелище. Я резко поднялся с кровати, натянул рубаху и улёгся с краю, натянув на себя одеяло. Не хочу слушать его глупые мысли о своём внешнем виде.

***

Алье Шерда.

Вот почему так, а? Закон подлости, что ли? Я же каждую ночь ждал появления Намара в моей комнате. Каждую, кроме сегодняшней! Хотя мог бы и сообразить. Но меня сбило с толку, что мой супруг сразу завалился спать. Вот я и не стал готовиться. Кто ж знал, что оно так обернётся?! Хорошо ещё прихватил из дома лечебные мази, иначе бы завтра не выдержал целый день в седле.

Похвалив себя за то, что предусмотрительно оставил чистой воды на утро, я быстро привёл себя в порядок. А мальчик совсем не опытный, но это мелочи – научу. И ведь понравилось ему, я же видел, какими глазами он на меня смотрел. Так почему же Намар сразу закрылся от меня? Завернулся в своё одеяло, как в опостылевший плащ? Я тихо пристроился рядом, а Намар сделал вид, что не заметил. Точно «сделал вид», потому что с такими рефлексами, как у него, он должен крыс в амбаре слышать. Я прикрыл глаза, желая подумать над произошедшим, но уставший организм решил за меня.

Утром Намар поднял меня с рассветом, как обычно, закутанный в свой плащ. И снова на столе завтрак «на одного», как будто и не случилось ничего прошлой ночью. Только в этот раз я не стал ждать, пока Намар пришлёт за мной Барта. Оделся, быстро перекусил и уверенно спустился вниз.

Наша охрана ещё завтракала, и Намар вместе с ними. Значит, мне он принёс оладьи с мёдом и горячий отвар зёрен ройса, а сам ест вместе со всеми походную похлёбку? Интересно… Это каждый раз было так? Мне – отдельная комната, отдельная еда, а он сам наравне с дружиной?

Из Рубежной крепости мы вышли, когда солнце уже поднялось. Если до этого дорога шла постоянно вверх, то сейчас мы спускались в долину. Теперь не быки тащили телеги, а повозки подгоняли быков. Наверное, поэтому мы шли быстрее. Уже к полудню холодные скалы остались позади, и теперь внизу можно было рассмотреть цель нашего путешествия – золотую долину Шерда.

Вот горы, вроде, те же, а местность совсем другая. В защищённой от ветров долине климат теплее и мягче, чем даже в Гарае. Скалистые склоны чаши долины сплошь покрыты мелким колючим кустарником – ройсом. Сейчас уже август, и ягод уже нет. А вот в путевых заметках деда написано, что в середине июня склоны гор кажутся золотыми.

Ройс – ягода мелкая, размером с половину ногтя, и собирать её непросто. Сочная, плотно сидящая на ветке, она мгновенно лопается в руках неумелых сборщиков. Повреждённая или раздавленная ягода теряет свои свойства в течение суток. Поэтому целые ягоды ройса ценятся почти на вес золота. Опытные маги хранят их в специальной зачарованной шкатулке, предотвращающей порчу. Одной такой хватает, чтобы восстановить полностью потраченный резерв буквально за час. Но достать их непросто – слишком быстро они портятся.

Гораздо чаще вместо ягод используют косточку. Больше всего ценится нежно-розовая с перламутровым отливом. Такой косточка бывает, если извлечь её из золотой ягоды. Её толкут и продают в порошке по весу серебра. Одна щепотка на чашку с кипятком позволяет магу восстановиться за ночь.

Только «золотой» ягода ройса бывает всего неделю. Та, которую не успели собрать, переспевает и становится цвета меди, а косточка – цвета красного золота. Именно такую чаще всего и можно купить у торговцев. Из неё получается прекрасный тонизирующий напиток и не только для магов. А к сентябрю «золотом» покрывается сама долина. Но уже не от ройса, а от спеющей в полях пшеницы.

Глядя сверху вниз на долину, я недоумевал, как можно было разорить такой благодатный край? Но нет: факт есть факт. Вот прямо передо мной спина графа Шерда – тощего долговязого мальчишки, одетого в настоящие обноски и рискующего собственной жизнью за продовольственный обоз.

В поместье Шерда мы прибыли на закате. В отличие от землевладельцев центральной части империи, графам Шерда не нужно было строить укреплённый замок, чтобы защищаться от набегов. Им вполне хватало Белого перевала и Рубежной крепости. А здесь, в самой долине, врагов у них нет. Поэтому сейчас я смотрел на огромный, когда-то роскошный особняк, с громадными окнами, широкими балконами и крытыми галереями.

Только сейчас он был тёмен, обшарпан и запущен. Большинство витражей верхнего этажа было разбито, а окна заколочены досками. Бывшая пристройка для слуг превращена в курятник и хлев. Фруктовый сад старый и неухоженный, а вместо аллей и цветников перед фасадом разбит крестьянский огород.

Скотину пастухи сразу погнали на задний двор, а я последовал за Намаром внутрь. И здесь всё то же самое: прежняя роскошь испохаблена нищетой. Пол из драгоценного долийского мрамора погребён под слоем грязи и соломы. Искусная лепнина потолка загажена копотью и плесенью. Тончайшая резьба деревянных перил уничтожена сколами, а где-то и вовсе выломана. Магические светильники не работают и, по видимости, уже очень давно.

Комната, которую мне выделил Намар, когда-то была частью хозяйских апартаментов. Но сейчас внутренние двери были заколочены, оставляя мне только спальню и купальню. Мебель разномастная и явно притащенная из разных мест. Роскошная широкая кровать на подиуме и простые стулья из половины для слуг; гардеробная комната пуста и вместо манекенов заставлена складскими сундуками; вычурное трюмо явно принадлежало когда-то самовлюблённому снобу и совсем не сочетается со строгим, но дорогим рабочим секретером.

Намар показал мне мои комнаты и снова пропал. Если раньше я хоть видел его каждый день, то теперь мы и вовсе не пересекались. Я уже неделю жил в поместье и никак не мог понять, в качестве кого? Выделенный мне слуга регулярно приносил завтраки-обеды-ужины, таскал воду для купальни и стирал одежду. Меня никто не ограничивал в перемещении… Да что там! Вообще никто не интересовался, что я делаю, куда иду и чем занимаюсь! Особенно Намар. Вот это и бесило: как будто и не супруг я ему вовсе!

– Нет, так дело не пойдёт! – вслух сказал я, в очередной раз готовясь лечь в пустую кровать. – В конце концов, теперь это мой дом и мой муж! Да, пусть навязанный, пусть не первый красавец империи, но… я буду счастливым! Раз счастье само не желает меня находить – значит, надо показать ему дорогу!

========== Глава 7 ==========

Алье Шерда

На следующее утро я проснулся полный здоровой злости и решимости поменять свою жизнь. И начну я, пожалуй, с комфорта и супруга. Первым делом я прошёлся по особняку, прикидывая фронт работы. Плохо, всё очень плохо. На верхних этажах давно никто не бывает, о чём свидетельствуют кучи мусора, прошлогодних листьев и гнёзда дольчанок. Большинство комнат заколочены, да и мебели тут тоже нормальной не осталось, а то, что есть – основательно подпорчено сыростью и холодом.

Несколько интересных экземпляров я всё же обнаружил. В одной из комнат мной запримечен был старинный сервант, который после реставрации послужит прекрасным украшением гостиной. В бывшей гостевой спальне сохранились две оттоманки, в простенке лестничного пролёта под грудой тряпья я нашёл неизвестно кем аккуратно убранные кресла, да и ещё взял на заметку кое-что по мелочи. Если над всем этим поработать магией, то можно неплохо обставить жилой минимум: гостиную-столовую-спальню.

А ещё я случайно наткнулся на библиотеку. От полного уничтожения книги спасло лишь то, что изначально они хранились в специальном зачарованном шкафу. Охранная магия давно выветрилась, но качественно сделанный стеллаж защитил своё содержимое и без неё. Так сказать, ценой собственной жизни. Само книгохранилище восстановлению не подлежит, зато за некоторые редкие экземпляры трактатов, обнаруженные мной здесь, гильдия магов особняк восстановит и ещё приплатит золотом. Но это планы на будущее, а пока в приоритете супруг.

Неспешно поглощая обед, я разговорил своего слугу и узнал, что господин Намар днём почти никогда не бывает дома, а вечера проводит в хозяйском кабинете за ворохом свитков. В делах пытается разобраться? Это хорошо, хоть и не просто. Я ещё помню, как с ужасом разглядывал старую амбарную книгу, которую мне отец отдал для обучения. Там всего-то и требовалось: посчитать, сколько денег было заработано на продаже шерсти и сколько ожидать в будущем году. Вот только, кроме шерсти, там ещё было много всего другого. Я пока разобрался, что к чему, возненавидел овец, которые плодятся, как им вздумается, мешая моим расчётам! Не думаю, что Намару будет легче.

«Учитывая замкнутость Намара, не думаю, что он обрадуется, если я сам по себе полезу в дела, – подумал я. – А значит, надо сделать так, чтобы он сам предложил мне помочь ему».

До вечера я занимался библиотекой, точнее, сам лично перетаскивал книги с третьего этажа к себе в комнату, не решившись доверить такое слугам. Простые крестьяне могут не понять, что какой-то ветхий свиток с плохо различимым текстом может стоить больше, чем табун лошадей. А лишаться таких редкостей по чьей-то безалаберности совсем не хотелось. Никто мне не мешал, никто не останавливал.

После очередного одинокого ужина я прихватил одну из книг и направился в кабинет Намара. Мой супруг сидел за широким рабочим столом и пытался разобрать груду бумаг, которыми без всякой системы был забит огромный сундук. Когда я зашёл, Намар оторвал взгляд от очередного свитка, глянул на меня и, так и не произнеся ни слова, вернулся к чтению.

Ну и ладно. Так же молча я уселся на жесткий диванчик у окна, открыл принесённую книгу и принялся читать. Где-то через час, когда комната погрузилась в вечерние сумерки, я подвесил в воздух два светлячка. Один – над столом Намара, второй – возле себя. Ещё через час мой супруг соизволил оторваться от бумаг, потёр глаза и уставился на меня в упор своим пронзительным немигающим взглядом.

– Алье, ну и что ты тут делаешь столько времени?

– Жду, господин Намар.

– Чего?

– Когда вы закончите работать, и я смогу проводить вас в покои. Слуги уже должны были принести воды. Я велел её не греть, сам справлюсь. Тем более что мне нужно с вами кое-что обсудить.

– Например? – вскинул бровь Намар.

– До холодов нужно будет закрыть завесой большую часть дома, чтобы не расходовать тепло напрасно. Мне нужно знать, какие комнаты вы желаете оставить. В окнах такие щели, что проще натопить улицу, чем дом. Также мне нужны заготовки для амулетов, и я обнаружил в библиотеке два очень редких, считающихся утерянными, свитка по некромантии. За обладание ими гильдия магов нам выделит в бесплатное пользование на год хоть «земельника», хоть «природника», хоть мага жизни, поскольку сами некроманты нам пока не нужны. И я не только маг-бытовик, господин Намар. Я ещё и сын герцога, которого с детства учили вести дела. Если хотите, могу помочь разобраться во всём этом, – кивнул я на набитый бумагами сундук.

Целую минуту Намар сверлил меня взглядом, а потом сказал:

– Покажи свитки.

Поднявшись с дивана, я погасил светлячки.

– Библиотеку я перенёс к себе. Третий этаж в слишком плохом состоянии, чтобы оставлять всё на месте. Не возражаете, господин Намар?

Приведя супруга к себе, я открыл крышки у трёх сундуков, что стояли в гардеробной.

– В первом – занимательное чтиво: походные заметки, философские размышления и исторические хроники. Терять не стоит, но и большой ценности книги не имеют. Во втором – книги по магии, учебные пособия, свод законов и судебных решений и прочий практический материал. А вот здесь – наиболее ценные экземпляры, – я присел рядом с сундуком и достал тонкую потрёпанную книжицу в кожаном переплёте. – «Часослов», когда-то принадлежавший супругу Теодора Первопроходца. Если захотите сделать подарок императорской семье, то по значимости вот эта тетрадка будет равна редчайшему украшению. Рукописный бестиарий химер с подробным описанием. В настоящий момент известно лишь пять пособий по выведению химер. Этот шестой, неизвестный. Расставаться с таким не стоит – самим пригодится. А вот те два свитка, о которых я говорил. Для нас бесполезны, потому что прочесть их могут только некроманты.

– Но ты уверен в их ценности, Алье? Почему?

– Печать гильдии. Такую ставили только на особо ценные экземпляры.

С моими находками мы разбирались почти час. Я рассказывал – Намар молчал, слушал и иногда задавал вопросы. На улице совсем стемнело, когда я проводил его в купальню. Здесь была совсем не деревянная бадья, как на постоялых дворах, а небольшой бассейн. Я его в первый же день привёл в порядок, так что он больше не напоминал сколотое корыто.

Опустив руки в воду, я выпустил магию. Несколько раз взболтал воду, чтобы перемешалась, и взглянул на Намара. Он так и стоял в дверях, думая о чём-то своём.

– Почему? – вдруг спросил он.

Что, «почему»? Почему я рассказал о найденных ценностях, которые они за таковые не считали? Или почему я взялся помогать ему с делами? А может, почему я пытаюсь преодолеть его отчуждённость?

– Потому что теперь это и мой дом, – просто ответил я.

***

Намар Шерда

Выделив Алье комнату в поместье, я занялся собственными делами, дав распоряжения слугам и дружине не препятствовать супругу ни в чём, лишь бы в долги не лез и жить не мешал. Целый день я мотался по поместью, пытаясь хоть как-то наладить быт. Впереди зима, а топить нечем. Скотину мы привезли, но нужен корм, иначе зимой всю опять резать придётся. Неожиданно нагрянули два торговца, которым отец уже продал ещё несобранный урожай пшеницы. Одни проблемы и бардак!

Казначея в графстве нет уже давно, а писарь только руками разводил. Не вёл отец никакого учёта: кому, сколько, когда. У них на руках только купчая на двести мешков зерна, и непонятно, оплаченная или нет? Вот и гадай: действительно ли отец собрал с них деньги, или они решили воспользоваться ситуацией? Выставлю за дверь – и обиженные торговцы взвинтят цены, чтобы покрыть свой убыток. А к нам теперь до весны караваны приходить не будут. Отдам зерно – самим сеять по весне будет нечего, да ещё и славу простака заработаю.

В один из дней, когда я пытался найти хоть что-то в бумагах отца, в кабинет нагрянул Алье. Молча сел у окна и принялся читать книгу. Ну и ладно, пусть сидит, лишь бы не отвлекал разговорами. Внезапно вспыхнувший над головой светлячок стал приятной неожиданностью. Я поднял голову. Алье по-прежнему сидел у окна с книгой, и над ним светил второй такой же.

«Ну вот что ему надо?»

Я попытался вернуться к ненавистным бумагам, но мысли нет-нет и скатывались на Алье. Хотелось, очень хотелось, увидеть его снова таким, как в крепости: открытым, красивым, страстным. Увидеть в его глазах радость, тепло, восхищение. Если бы у меня хоть что-то было, что ему дать! А силой утверждать своё право старшего супруга и каждый раз чувствовать, как его передёргивает от твоих прикосновений? Что каждый вечер он с надеждой будет ждать, что я НЕ приду? Не хочу…

– Алье, ну и что ты тут делаешь, столько времени? – не выдержал я наконец.

Неожиданно! И помощь с домом, и предложение разобрать бумаги, и уж тем более – библиотека. Да, я знал, что она есть в доме, но мне самому не до книг было. А отец, по-видимому, даже не предполагал, что среди них есть хоть что-то, что может стоить, как бутылка вина, иначе давно бы продал. Почему он это делает? Почему не уедет, не оставит этот разрушенный дом и нелюбимого супруга? Ведь до города всего две мили, и Алье уже побывал там. Пеший портал активен, а у Алье несколько комплектов драгоценностей на руках. Я ведь так и не забрал их тогда – они у него остались. Этих денег вполне хватило бы и на оплату перехода до столицы. А там, наверняка, не один любовник имеется. Так…

– Почему?

Теперь Алье днём занимался восстановлением дома, каждый вечер мы с ним садились в кабинете и разгребали бумажные завалы. Алье шипел и ругался сквозь зубы, костеря на все лады жопорукого брюхоглазого лягушачьего выползка, который вёл книгу расходов. Худо-бедно, но к первым заморозкам мы с ним разобрались с доходом прошлого года и принялись переписывать урожай нынешний.

Я уже месяц как перебрался в комнату Алье. Хоть и убеждал себя, что одну спальню отапливать выгоднее, чем две, но сам я знал, что не в этом дело. Я мог бы и дальше в казарме ночевать, но больше не хотел. Мы с Алье изучали друг друга, как две мантикоры: кружили вокруг да около, ограничиваясь общими темами и не затрагивая личное. Я боялся ему поверить, а он боялся мне довериться.

В очередной раз, выбравшись с Адэром к оружейнику в город, я случайно наткнулся в одной лавке на сокола-паленку. Бедолага сидел привязанный к насесту за лапу и уже начал драть пух на брюхе от безысходности. «Паленке» нужно летать, иначе крылья слабеют, и этот навряд ли тут до весны протянет, привязанный. Глядя на сокола, я вспомнил рассказ Алье. Совсем молодой соколёнок, только этой весной вылупился. Если такого выдрессировать, то и охотиться можно будет, вот только повозиться с ним придётся.

Вечером я уже привычно ждал Алье, вдруг поймав себя на мысли, что мне не хватает его общества. Просто побыть рядом, просто помолчать, просто поднять глаза и полюбоваться им. Вдохнуть полной грудью воздух и ощутить чуть терпкий запах парфюма, когда он наклонится над плечом, вчитываясь в книгу на столе, чуть наваливаясь грудью на спину. Фыркнуть на очередную брань или поймать его пальцы на протянутом свитке. А затем он начнёт пересаживаться с места на место, с дивана на подоконник и обратно. Значит, можно ещё немного сделать вид, что занят, и через несколько минут сдаться, позволив утащить себя в комнату…

– Намар, ты смотрел документы по руднику, который тебе Георг отдал? – сразу с вопросом влетел в кабинет Алье.

– Пробовал, – обречённо выдохнул я. – Это точно не угольная шахта! Туда управляющий хороший нужен, да ещё и расположен он в…

«Паленка», перепуганный резким открытием двери, забил крыльями и возмущённо заклёкотал. Алье резко развернулся и удивлённо уставился на сокола.

– Откуда он? – вдруг выдохнул Алье.

– Купил, – пожал я плечами, глядя, как супруг осторожно подходит к птице. – Нравится?

Алье вдруг закусил губу и, осторожно протянув руку, погладил «паленку».

– Красивый, – тихо сказал он. – Знаешь, Намар, я ведь тогда обманул тебя… когда про Малер рассказывал. Всё ведь совсем не так было. Папе тогда, действительно, сокола подарили, и он мне очень понравился. Днём, пока они в городе были, я к ним в комнату забрался. Я его в руки взять хотел, а он клюнул меня. И я с перепуга его магией ударил. Мне тогда одиннадцать было… Я убил его, случайно, но убил. А потом испугался, что родители ругать меня будут. Оставил клетку открытой, а тушку в какой-то сарай забросил. Папа расстроился тогда сильно. Решил, что это он не запер дверцу после кормёжки. Мне перед ним до последнего дня стыдно было. Я ведь так и не признался ему…

Алье осторожно поглаживал перья притихшего «паленки», а его глаза невидяще смотрели в тёмный проём окна. Я встал из-за стола и подошел к нему со спины, чуть коснувшись пальцами его плеч.

– Ты любил родителей?

– Да. Обоих. Они никогда не делили между собой детей и одинаково относились к нам с Георгом. На лошади меня отец учил сидеть, мне тогда лет пять было. А папа из лука хорошо стрелял, а вот мечи не любил, смеялся, что они портят фигуру. И я не умею обращаться с соколом.

– Я умею. У меня был ловчий. Мне его Оддо подарил на десять лет. Он прекрасно умел их дрессировать и меня научил. А зимой Оддо умер в конюшне от побоев. А следующим летом отец продал моего сокола за три бочки вина.

Алье повернулся в моих руках и взглянул на меня больными глазами. Я увидел в них отражение собственной боли и собственного одиночества. Подняв руку, я пропустил сквозь пальцы его волосы, очертил овал лица, нос, губы и, положив руку на затылок, чуть потянул к себе.

Ещё вчера аккуратно сложенные свитки были сметены нами со стола на пол. В тот вечер мы о них так и не вспомнили.

========== Глава 8 ==========

Намар Шерда

С некоторых пор мы с Алье взяли привычку обедать вместе. Ему раньше приносили еду в комнату, а я просто забегал на кухню. Вот там меня однажды и застал муж. Просверлил взглядом содержание миски, поджал губы и уселся рядом.

– Вот уж не подозревал, что в доме Шерда хозяевам принято есть на кухне. Что же вы, мой драгоценный супруг, столько времени ставили меня в неловкое положение перед слугами? Теперь я тоже буду есть на кухне. Мило, не носи мне больше еду. Просто зови, когда граф Шерда изволит обедать, – заявил он тогда. – Ну, неси мне обед, чего застыл?! – рявкнул Алье.

Удивлённый Мило взглянул на меня, пожал плечами и поставил перед Алье запечённую курицу.

– Это ещё что такое? – разозлился Алье. – Я такой же хозяин в этом доме, как и господин Намар! Вот и неси мне то же самое!

– Алье… – начал я.

– Не нужно, господин Намар, я прекрасно помню своё место в этом доме. Не унижайте меня ещё сильнее, отказывая мне в праве делить с вами еду.

Вот умеет Алье сказать одни слова, да так, что по смыслу выходит совершенно иное. Раньше я не видел разницы, где есть – было бы чем набить желудок. Глядя на то, как Алье буквально заставляет себя глотать отрубную кашу, я бросил ложку и оторвал себе куриную ногу. Следом за мной и Алье явно с облегчением отодвинул от себя миску и тоже потянулся к птице.