Текст книги "А не пошел бы ты? (СИ)"

Автор книги: Yukimi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

28. Переломный момент.

You know our sacred dream won't fail

The sanctuary tender...

And so frail

The sacrament of love,

The sacrament of warmth is true,

The sacrament is you.

(c) H.I.M. – The Sacrament.

Это действительно переломный момент в ориджинале. Надеюсь, я достаточно хорошо описала все.

Брук удивленно вздрогнул, но не отстранился, продолжая крепко сжимать меня в объятьях. Потом все же взял мое лицо в чашу рук, наклоняясь и проходясь языком по моим искусанным губам. Я много нервничаю в последнее время…

А сейчас, кажется, совершаю еще большую ошибку, попросив поцеловать меня. Зачем? Не знаю, какой-то глупый порыв. Глупый и бессмысленный. Ведь я ненавижу же его. Точно ненавижу…

Брук приоткрыл языком мои губы, проникая им внутрь и мягко, очень медленно целуя, словно боялся, что я сейчас оттолкну его. И правда, я почти был на грани этого. Но не отталкивал, безвольно опустив руки и впившись ногтями в одеяло, не трогая парня и практически обмякнув, как кукла без кукловода. Странное глупое сравнение, но у меня просто нет сил сопротивляться его мягким губам, его этой нежности.

Парень прижался плотнее, углубляя поцелуй и словно становясь смелее. Вот еще чуть-чуть и я оттолкну его. Да, оттолкну…

И я ответил, до того просто позволяя себя целовать, а теперь покусывая губы парня и чуть приоткрывая глаза. Странно видеть лицо Брука настолько близко, с немного подрагивающими темными ресницами закрытых глаз. Странно целоваться с открытыми глазами. Странно целоваться с Бруком…

Совсем скоро я начал задыхаться, снова жмурясь и с шумом втягивая воздух через нос, уже более настойчиво кусая губы парня, вынуждая его отстраниться. Тот громко втянул воздух через рот, буквально отнимая его у меня, ведь он не убирал губы далеко от моих, просто позволял мне делать быстрые короткие вдохи, а потом снова прижимаясь к моим губам и лишая кислорода. Вот же гад. А я даже не мог ему сопротивляться, что он и чувствовал.

– Кхм-кхм, десять минут давно истекли, – на пороге стоял Вик, опираясь на косяк двери и явно недовольно поглядывающий на сие действо. Потом все ему объясню. Если смогу, конечно, ведь сам не могу себе объяснить.

– Ты пойдешь… гулять? – Брук отстранился, усиленно вдыхая воздух и глядя только на меня, полностью игнорируя брата.

– Нет, – ответил я, против воли ухмыльнувшись, – не хочу никуда идти. Думаю… завтра увидимся в универе, – я отвел глаза. Мне надо прежде всего разобраться в себе, а потом уже с ним. Не хочу его сейчас видеть, потому что мне… стыдно. Да, мне очень стыдно сейчас, не только перед парнем, но и перед братом. Мысли встали на месте, заставляя меня мучительно краснеть, осознавая, что я натворил.

– Окей, – отозвался парень, вставая и быстро выходя из комнаты под пристальным взглядом Вика, который он позже перенес на меня, но отвернулся и вышел провожать моего однокурсника. Чувствую, грядет пиздец и головомойка.

Входная дверь хлопнула, а буквально через пару секунд на пороге снова оказался брат, проходя и садясь на мою кровать:

– Ну и что это такое? – спросил он, хмуря брови.

– Я… я не знаю, Вики, правда, – подтягивая колени и пряча в них лицо, глухо ответил я. Брат явно не был удовлетворен таким ответом.

– Какого хрена вообще? Ты же ненавидеть его хотел. Я… задавал тебе этот вопрос однажды, но тогда ты убежал с истерикой, – брат по-доброму улыбнулся, – попробую еще раз: ты любишь его?

– Я запутался, – сипло прошептал я. Я не знаю, правда. Почему он задает такие сложные вопросы? Как понять, где любовь, а где ненависть? Или это просто давняя трехлетняя обида, из-за которой я не могу принять и довериться Бруку?.. Кто бы дал мне ответ. Как было бы замечательно, если бы кто-то сейчас расставил в душе все по местам и выдал четкий ответ.

– Ты слишком долго путаешься, – Виктор подсел ближе, обнимая меня. Единственный, кому я действительно доверяю. – Ты уже реши: верить или нет, – он положил мне подбородок на колени, заглядывая в глаза.

– Я верю тебе. Мне… так трудно поверить ему… Ты же понимаешь, – в горле снова этот противный гнусный комок, мешающий говорить.

– Понимаю. Но, кажется, он серьезен. Я имел несчастье пообщаться с ним пару минут, – он скривился, – но, знаешь, меня он убедил. Я бы не стал бегать за кем-то, тем более, парнем, так долго, если бы действительно не любил. Не стал бы задаривать цветами, тратя последние деньги. Точно не стал бы терпеть удары, отталкивания и так далее. А он же терпит тебя, истеричку, – брат ухмыльнулся, за что тут же получил подзатыльник и расхохотался. Даже я улыбнулся, глядя, как он потирает макушку и ржет. Да и спокойнее мне стало.

Правда стало. Если обдумать все, я ведь и правда слегка вспыльчивый и истеричка. Ну, может, не слегка, но точно. А он терпит. Я, к тому же, еще и парень. А он принимает это. Но тут вкрадывается противное словечко «теперь». Только теперь он это признал. А до этого три года боялся.

Нет, я могу его, при очень большом желании, понять. Но не простить. Мне кажется, такие отношения долго не продержатся, потому что эта обида никогда не пройдет. И вот парадокс: я, оказывается, так боюсь быть брошенным, остаться с разбитым сердцем. А Брук пока не дает мне гарантии, что не бросит. Эти его «люблю», «не могу жить»… Да Господи, я так каждому сказать могу. Хоть Кириллу.

Нет, все же Кириллу не скажу. Но все равно, боюсь, что как только мы с Бруком переспим (боже, о чем я уже думаю), он бросит меня. И это страшно. Очень страшно. Это я и сказал Вику.

– Кто не рискует – тот не пьет шампанское, – ухмыльнулся брат, снова кладя мне голову на колени, – тебе-то что терять?

– Сердце.

– Не боись, все будет окей, иначе… я убью этого мудака, – он улыбнулся.

– Ладно… – тихо шепнул я.

Вот так. Я поверю. Правда поверю ему. Прекращу вот прямо сейчас отрицать свою симпатию к Бруку. Ведь он… правда мне нравится. Правда... Мне нравится с ним целоваться, обнимать, нравится его голос. Его внешность, его характер теперь. И всегда нравились. Блять, все же я безнадежный романтик, потому что только такой кретин, как я, мог влюбиться в человека, который издевался над тобой три года, а потом резко признался в любви. И я попробую довериться…

Господи, пусть хотя бы единственный раз в моей жизни настанет светлая полоса.

29. Необычный день в моей жизни.

And you you're not alone,

Oh and I'm where I belong.

(c) Green Day – Stray Heart.

С утра голова совершенно не варила. Вик остался со мной на кровати, так и заснув, положив голову на мои колени. Очень… мило, да.

Я аккуратно выбрался, не будя братца, встал, разминая затекшие из-за него ноги, потер наверняка красные из-за вчерашней истерики глаза.

Ну что, Коти?.. Пиздец настал. Ты влюбился, только вот... как сказать об этом Бруку? Я… мне даже как-то страшновато. Несмотря на весь мой выступающий пафос, я все же трус и романтик, так что надо как-то, чтобы он сам догадался. Есть одна идейка…

* * *

Брук молча сел рядом на паре, ничего мне не говоря, но все равно активно косясь глазами в мою сторону и еле слышно вздыхая. Блять, что за театр одного актера? Окосеет же. Не то, чтобы мне было до этого дело, хотя, блять, мне есть до этого дело. Вот задница.

– Прекрати, – выдавил я после очередного тихого вздоха.

– Что такое? – притворяется недоуменным? Хорошо получается.

– Телефон свой дай на пару секунд, – спокойно попросил я, хотя вот поджилки у меня тряслись.

Парень удивленно глянул на меня, но все же полез в карман, доставая достаточно навороченный сенсор и кладя его на парту. Я тут же схватил мобильник, снимая блокировку и отворачивая экран от парня. Тот подпер подбородок рукой, заинтересованно глядя, как я стучу по экрану пальцами, набирая свой номер, только вот этого он не знал. Не знаю, что он подумал, но мне плевать. Я наскоро забил свой номер, застопорившись на имени и все же подписав себя «Любимый». Чисто поржать, может потом переименовать. С чистой совестью вышел из контактов, возвращая заставку рабочего стола и, поставив телефон на блокировку, положил его на парту и подвинул к брюнету.

Тот поглядел на него пару секунд, потом все же взял и принялся выискивать, что же я там натворил. О да, я необычайно загадочен и таинственен. Меня уже начало дико пробивать на смех, глядя на все более вытягивающееся лицо Брука, когда он нашел-таки контакт. Догадливый. Взглянул на меня, потом на экран, снова на меня, и с ухмылкой «клацнул» по экрану. Где-то в сумке тихо зазвонил мой, но я упорно делал вид, что это не так, и вообще моя хата с краю.

Зато вот лицо Брука стало слишком нагло-счастливым.

– Не радуйся так, – тихо буркнул я, занавешивая лицо зеленой челкой и пытаясь провалиться сквозь землю, потому что я – о ужас! – застеснялся. Ну пиздец вообще. Не хватало еще… а нет, вот уже щеки горят, потому что Брук с откровенно широкой лыбой отвернулся, как бы невзначай наклоняясь боком ко мне, просто скользя локтем по столешнице.

– Я люблю тебя, – выдохнул он, – спасибо. Сегодня ты не отвертишься, – он хмыкнул, возвращаясь в прямое положение и вздыхая. Громко и нагло. Гаденыш, ненавижу. Убил бы.

Чую я, сегодня будет… необычный вечер в моей жизни.

* * *

Телефон зазвонил в который раз, а я в двухтысячный пожалел, что дал свой номер.

– Да иду я, иду! – я рявкнул, тут же отключаясь и выпрямляясь, потому что завязывал ботинки. Достал, честное слово. Весь вечер трезвонит – не подождать, что ли? Ну, подумаешь, проспал, потом в душ сходил, поел, хотел на работу сходить, но меня пообещали подсторожить под дверью подъезда. Пришлось отказаться от убийственной затеи.

И зачем я вообще согласился куда-то пойти с этим мудаком? Ах да, забыл. Я же тот самый кретин, что влюбился в своего мучителя, да еще и решил доверять (!!!) ему. Да-да, я сам от себя в таком шоке, что Вик даже не может сильнее удивиться.

Я выпал из подъезда, конечно же, споткнувшись о порог, уперся во что-то головой, а когда поднял глаза, черт, снова он. Ну, кто же еще.

– О, привет, ну, я на работу, – я все еще пытался быстро и удобно смыться, но меня перехватили за локоть. Хуй.

– Никуда ты не пойдешь. У нас свидание, и без отговорок, – безапелляционно заявил парень, хмуро глядя на меня сверху вниз.

– Ну-у-у, а мое жел… – я благоразумно замолчал, вспомнив, так некстати, о своей влюбленности. Вот блять. – Ладно, поебашили.

– Пошли, – поправил парень, – хватит уже матом ругаться, не сапожник.

– Еще мне тут кто-то указывать будет! – закономерно возмутился я, вырывая локоть и тыкая пальцем брюнету в грудь. – Охренел, что ли?

Брук вздохнул, резко перехватил мою руку, прижимая меня спиной к какому-то дереву около подъезда и врываясь языком в мой рот. Я протестующее замычал, брыкаясь, норовя ударить парню по стратегически важному месту ногой, но тот прижался ближе, раздвигая мои колени своим и буквально вжимая меня в ствол дерева, одновременно лишая кислорода и буквально трахая мой рот своим языком. А мне это, пиздец, мне это нравилось! Я даже расслабился, позволяя терзать мои губы и больше не брыкаясь, но отвечать… не-е-е, я принципиальный.

Парень со вздохом отстранился, облизываясь и глубоко дыша, пытаясь захватить как можно больше воздуха.

– Может, я неправильно тебя понял?.. – лукаво спросил он, снова прижимаясь и упираясь коленом в мой пах, где все было уже довольно весело. Для него. А вот для меня чуть ли не апокалипсис.

– Может и правильно… – не стал отрицать я, чуть жмурясь от болезненного ощущения в штанах. Просто блять. Блять, блять и еще раз блять. Катастрофа. И как я так пропалился?! Но, судя по моим ощущениям, у него тоже встал. А это уже, как-никак, радует, особенно, если учесть, что с парнем он захотел впервые. И первый я.

Хм-хм, неплохо…

– У тебя есть кто дома? – он обдал мое ухо горячим дыханием. Боже, как хорошо, что дни сейчас короткие и в это время уже темно! Нас хотя бы не так видно из окон моего, блять, дома!

– Не-ет, – выдохнул я, вздрагивая от прикосновения губ к шее.

Брук выдохнул, отстраняясь, но тут же хватая меня за руку, выхватывая из нее ключи и потянув меня к подъезду. А я что? А я не сопротивлялся, потому что мне это нравилось. Странно, но это так.

До квартиры Брук меня практически дотащил, сам же открыл дверь, вталкивая меня, с шумом ее захлопывая, роняя ключи и прижимая меня к себе, находя мои губы в темноте и впиваясь в них. Мой мозг уже отказывался думать, только явно хотел трахаться. Именно сейчас и с этим парнем.

Парень стянул с меня куртку, забираясь под футболку под ней руками и проводя пальцами по бокам, вызывая приятную дрожь. Я потянулся за ним, когда он отстранился, чтобы стянуть куртку, запнулся обо что-то на полу, валясь на парня и утягивая нас обоих на пол. Брук приложился о тумбочку затылком, охнув, а потом спиной, когда я плюхнулся сверху.

– Пиздец, – прокомментировал я хриплым от возбуждения голосом. Парень понимающе хмыкнул, потирая затылок и морщась.

– С тобой без приключений совсем никак, – хохотнул он, садясь, но не спихивая меня с себя. – Может, все же в комнате?

Я покраснел, хотя в полумраке этого не было видно. Мне бы сейчас выпить, чтобы с утра не вспомнить ничего, но вот в том-то и проблема: помнить хотелось.

Брук мягко отодвинулся, поднимаясь с пола и снимая ботинки. Я занялся тем же, только не вставая с пола. Зачем, если чуть позже, не выдержав моей медлительности, меня, взвизгнувшего от ужаса, перекинули через плечо и потащили в спальню, бросив на кровать.

– Черепашка, – кровать скрипнула и Брук навис сверху, улыбаясь в полумраке.

О да, я черепаха. Большая такая и… медлительная… И о чем я думаю, когда меня целуют в шею?

Брук провел горячим языком по бьющейся артерии, одновременно руками расстегивая мой ремень и потянув джинсы вниз, чему я несказанно был рад, потому что возбуждение уже стало слишком болезненным. Он погладил мой вставший член сквозь ткань трусов, медленно забираясь под резинку и проводя по стволу. Я судорожно выдохнул, прогнувшись. Парень усмехнулся, потянув мою футболку вверх и оставляя меня полностью голым. А, нет, я в носках. Заб… авно. Соображалка уже совсем не работала, когда Брук стал медленно надрачивать мне одной рукой, второй расстегивая свои джинсы.

Я толкался в руку, одновременно потянувшись руками к джинсам парня и помогая их стянуть. Скоро и это препятствие было устранено, а я забрался все еще прохладными пальцами под его кофту, царапая кожу на боках. До спины было не дотянуться.

Брюнет устроился между моих ног, раскатывая по члену из ниоткуда взявшийся презерватив. Запасливая сука... или проницательная? Я не стал задумываться над этим вопросом, самостоятельно вводя в себя пальцы, сначала один, потом сразу второй, нетерпеливо растягиваясь. Вряд ли натурал Брук, теперь бывший, знает, как это делать, ну, или просто не станет меня растягивать, а ковылять потом недели две мне не хочется. Парень же жадно пожирал меня глазами, пока я начал тихо постанывать, насаживаясь на собственные пальцы. Когда я посчитал, что достаточно и извлек их, парень без промедлений снова прижался, приставляя головку члена к проходу, медленно нажимая и входя.

– А-а-ах! – я вскрикнул, когда он все же не сдержался, входя чуть быстрее, чем надо бы, но все равно очень осторожно.

– Очень больно? – заботливо и, кажется, чуть испуганно, спросил он, делая маленький толчок вперед и продвигаясь глубже. Бо-о-оже, как давно у меня кого-то не было.

– Щекотно… блять, – выдохнул, морщась, я, самостоятельно насаживаясь до конца. Брук вздрогнул, когда я сжался от все же ощутимой боли, кривясь и пытаясь привыкнуть. Через полминуты брюнет все же не выдержал и качнул бедрами, делая первый толчок и задевая простату, от чего по моему телу прошла волна удовольствия. Брук заметил перемены и двинулся уже уверенней, наращивая темп и заставляя меня обнимать его за талию бедрами, а ногтями судорожно царапать спину, тихо постанывая от удовольствия.

Парень двигался все быстрее, уже вызывая во мне громкие частые и хриплые вскрики, обхватывая мой член рукой и начиная водить по нему в своем темпе. Скоро он не выдержал и содрогнулся, кончая и сильно сжимая мой член, от чего я громко вскрикнул, прогибая спину и оставляя кровавые царапины на коже парня из-за сильно впившихся ногтей. Брук рухнул на меня, хрипло, отрывисто дыша и выходя из меня. Стянул и завязал презерватив, оставляя его на полу, и снова завалился рядом.

В полумраке я видел, как его грудная клетка часто-часто вздымалась от коротких вдохов, да и моя не лучше. Еще и сердце колотилось как бешеное.

– Я… люблю… да… тебя, – выдохнул парень, обхватывая меня рукой и прижимаясь. Было и так жарко, но я не сопротивлялся, без сил раскинувшись на кровати. Я был охуенно счастлив.

– Я… кажется тоже, – выдохнул я тихо-тихо, надеясь, что он не услышит.

Наверное, я и правда его люблю. Если он не уйдет с утра, я ему уже навсегда поверю.

Я закрыл глаза, притворяясь заснувшим и позволяя обнимать себя. Парень затих, но когда я приоткрыл один глаз, он улыбался, счастливо глядя в потолок.

30. Все же, несмотря ни на что...

I can't live without

All I think about

All I want is you.

(с) Staind – All I Want.

С утра мне жутко не хотелось открывать глаза, чтобы все, что я помнил, так неожиданно обернулось бы сном. Потому я просто лежал, проснувшись очень рано и прижимаясь щекой к груди таки лежащего и спящего рядом Брука. Просто лежал и слушал его мерное дыхание.

И самому было спокойнее. Он не ушел… Правда не ушел, хотя, возможно, он просто не проснулся еще, а как откроет глаза – тут же свалит.

Ближе к семи утра скрипнула входная дверь, и на пороге кто-то показался. Я мигом притворился спящим, прекращая рассматривать лицо брюнета, а брат (уверен, это был он) неуверенно шагнул вперед, потом ткнул Брука в плечо, вынуждая проснуться.

Вик явно был взбешен, но говорил шепотом, буквально поливая Брука матом и наверняка сверкая глазами. О да, он это умеет. Однокурсник же отвечал не менее яростно, защищая себя, меня и вообще мы ни при чем. Тогда Вик прошипел ему подниматься и выходить. Нет, я знал, что Вики ревнивый и у него комплекс старшего брата, но… Чует моя многострадальная задница, Бруку будет не вполне хорошо. Мда-а, не слишком скрытно мы поступили.

Брук недовольно зашипел, но все же решил попытаться выбраться из-под меня, потому я, притворившись, что все еще сплю, недовольно нахмурился, замычал, закидывая ногу на парня и не давая ему встать. Вик выругался, прекрасно зная все мои уловки, и вышел из комнаты, пригрозив разобраться с нами обоими позднее.

Я еще пару минут полежал, обнимая парня и не делая никаких попыток показать, что не сплю.

Брук наклонился, перебирая мои волосы, а затем резко выдыхая в ухо:

– Врушка. Плохо притворяешься.

Ну как так?! Во мне погиб же великий актер! Я недовольно нахмурился, приоткрывая один глаз и глядя на лицо парня, оказавшееся так близко к моему. И смутился. Бля-я-ять, мы же переспали, какого хуя я смущаюсь?! Я снова закрыл глаз, предпочитая хотя бы не видеть своего позора.

– Расслабься. Видишь, я не уйду, – Брук обнял меня крепче, поводя носом по моему лбу. Боже, я чувствую, как горят щеки. Ну вот и нахера я вообще с ним переспал? Симпатия, хах. Любовь, блять. Ебучая, сука, любовь. – Я же люблю тебя.

– Мудак ебанутый, – пробормотал я, пряча лицо у парня на груди, – блять, ну вот нахера-а-а… Нахера я влюбился? Ну вот блять, – тихо и неразборчиво продолжал я, царапая кожу на боках Брука. Кажется, я его всего вчера исцарапал…

Брук хохотнул, улыбаясь во все тридцать два зуба, но я этого не видел, слава богу, иначе заехал бы ему в челюсть. Нельзя быть настолько счастливым, когда я тут оплакиваю свое бедное сердце. Хотя… если подумать, все не так плохо. Все же Брук заставил ему поверить, если, конечно, он сейчас не встанет и не начнет названивать друзьям, мол, какой он молодец, все же трахнул единственного в универе гомика. Вот тогда я изобью его. Если он когда-нибудь так сделает – точно.

Но парень, на мое счастье, все же не вставал, мерно и тихо дыша и рукой перебирая мои кислотно-зеленые пряди челки.

– Все же, блять… – я выругался, поднимая лицо, – люблю тебя, ебаный в рот, – своеобразное… признание, я бы сказал. Ну не могу я по-другому, потому что матерюсь только когда возмущен или стесняюсь. Жутко стесняюсь. Ведь никогда, ни разу в жизни, не произносил эти слова кому-то. Я сглотнул и повторил уже разборчиво, но тихо: – Я люблю тебя.

Брук не ответил, продолжая улыбаться и смотреть на меня, словно впитывая каждую черточку моего лица. Все же… с ним спокойно.

– Ну и?.. – несколько неуверенно спросил он. – Мы теперь… встречаемся? – ой че-е-ерт, что за глупые вопросы после МОЕГО ОХУЕННОГО ПРИЗНАНИЯ?!

– Типа да, если тебе… не стремно будет, – ответил я, внутри натянувшись в струнку. Это ведь вся его репутация к чертям. Если легкий поцелуй в щечку еще как-то можно было объяснить, вроде шутки или прикола, то это… Нет, это не объяснишь. Тут либо я, либо репутация.

– Мне плевать, – спокойно ответил парень, успокаивая тем самым и меня – я снова расслабился. – Потому мы встречаемся, – он удовлетворенно повторил это утверждение.

– Хах, тебе еще с братиком объясняться, – неожиданно хохотнул я, когда на кухне грохнула чашка о стол, – я мешать не буду, – и заржал, вовлекая в свой смех и парня.

* * *

Год спустя.

– Я убью его, блять! С-с-сука, пусти меня! – орал я, вырываясь из крепких рук Брука, чтобы снова накинуться на ухмыляющегося, но все же с разбитым носом и губой шатена. – Пусти-и-и! – я все же вырвался, когда Брук случайно ослабил хватку поперек моего живота, и снова набросился на парня, разбивая и так в кровь разодранные костяшки о скулу противника. Тот не растерялся, заезжая мне кулаком в живот, и наша драка снова возобновилась. Мы месили друг друга, пока нас не прервал громкий крик декана:

– Ну-ка разошлись, живо! – толпа вокруг расступилась, прекратив подбадривать нас криками и пропуская к нам седого мужчину маленького роста, что быстро-быстро перебирал короткими ногами и торопился к нам.

Бруку все же удалось оттащить меня, и теперь я пытался отдышаться, стоя согнувшись и схаркивая на землю кровь изо рта. Дело происходило во внутреннем дворе, потому никто бы не мог меня отругать за загрязнение территории. Мой противник также стоял, согнувшись, размазывая грязной рукой кровь по лицу и прищуривая глаза. Карие.

– Кир, ублюдок, – прохрипел я, – еще раз и убью…

– Ха-ха, кто кого еще, – также задыхаясь, ответил Кирилл.

Декан непонимающе уставился на нас:

– Что за выражения? – взвился он на меня. – Молодые люди, пройдите в мой кабинет, немедленно! А вы все, быстро, расходимся-расходимся! – он замахал короткими руками, приказывая толпе расходиться.

Я выпрямился, тяжело вдыхая и вытирая рукавом толстовки пот и кровь с лица.

– Ну, Кир, ты ебанько. Снова к декану нам, – я хохотнул, закидывая руку согнувшемуся парню на плечо и от души хлопая, мстя за разбитый нос.

– Сам виноват, мудак, – ухмыльнулся тот, выпрямляясь и неожиданно потрепав меня за щеку. Рядом стоящий Брук недовольно сощурился.

– Не зли моего хомячка, – хохотнул я, заметив нахмуренные брови. Я оглянулся, поглядел, что все почти уже разошлись, а остальные уже привыкли, отстранился от Кира, повисая на своем парне и чмокая его в губы. О да-а-а, я могу быть милым. Правда сейчас я грязный и в крови, но не беда, потерпит.

– Придурок, – буркнул Брук, своим рукавом стирая оставшиеся разводы с моего лица.

– Плохо держал, – хохотнул я, не отпуская его шею и щурясь. Фингал, поставленный Киром, уже мешал спокойно моргать левым глазом. – Красавчик я теперь, да? Эй, Кир, мы теперь два красавчика, – я отпустил Брука, снова хлопая единственного и теперь уже лучшего друга, к которому Брук, этот ебантяй, почему-то ревновал. Ну, хотя, если учесть, что мы с Кириллом переспали… Все равно, точно идиот.

Шатен согнулся от хохота, поддерживая меня в том, что мы теперь неописуемо прекрасны.

Из-за чего мы дрались? Уже не помню, да и важно ли это? По-моему, иногда (хотя в нашем случае, довольно часто) выпускать пар очень даже полезно. Раны заживут, шрамы сойдут, а дружба только станет крепче. И любовь. Не зря же у Брука вся спина в царапинах…

Мы неспешно направились к декану. Черт, кажется, этот последний год в универе будет настолько же крутым, как и прошлый. Как и много лет после него. Ну, я надеюсь. Ведь Брук все же ободряюще шел рядом, несмотря на все мои выкрутасы, истерики, драки и крики. О да, я трудный, а он любит. Ну, а я люблю его. Думаю, у нас есть будущее. А сейчас я… счастлив.