Текст книги "(Без)надёжный роман (СИ)"
Автор книги: Your Kate
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
– Что ты теряешь, если проведёшь этот день со мной? – спрашивает Влас, довольно грубо прижимая меня к корпусу мотоцикла. Он тянет меня за подбородок и заглядывает в глаза. – Или ты сама боишься влюбиться в меня? Я понимаю тебя, детка, передо мной на самом деле тяжело устоять.
– Размечтался, – фыркаю, закатывая глаза. Он усмехается. – У меня есть дела поважнее, чем вечер с высокомерным ублюдком, который может часами говорить о том, какой он охуенный.
– Ты тоже так считаешь? – произносит он почти серьёзно, но в его глазах виднеются искорки веселья. Я упираюсь ладонями ему в грудь. – Шучу. На самом деле я сам не знаю, что мы будем делать, но точно уверен – я хочу провести этот день с тобой.
– Зачем? – интересуюсь, вскидывая подбородок. Он пожимает плечами. – Это не ответ.
Раньше парни хотели провести со мной время лишь потому, что рассчитывали на секс. Мне это слишком быстро надоело, и я стала посылать их на три весёлых буквы. Лучше быть одной, чем превратиться в насадку для члена.
– Ты мне интересна, – отвечает Влас, помедлив. Он отстраняется от меня и прикуривает сигарету. – Тебе так сложно в это поверить, да?
– Нет, – качаю головой, прислоняясь к корпусу мотоцикла. Во мне борются противоречивые чувства. – Мне сложно поверить, что ты интересен мне.
– Тогда не будем терять времени, – с этими словами парень выбрасывает сигарету на землю и протягивает мне руку. Помедлив, я принимаю её. – Это будет лучший день в твоей жизни, детка.
Я на самом деле не знаю, почему позволяю себе довериться ему. Вспоминаются его слова, произнесённые во время нашей прошлой встречи. О том, что я единственная, с кем он чувствует себя в безопасности. Тогда я отметила для себя, что его присутствие – как доза хорошего антидепрессанта, которые я иногда принимала после исчезновения Марины. Нет тревоги, раздражения, паники… Лишь умиротворение и лёгкая сонливость.
– Куда мы едем? – спрашиваю, перекрикивая рёв мотора. К этому моменту мы уже несколько минут движемся по трассе всё дальше от центра города.
Наверное, следовало задать этот вопрос до того, как села на его мотоцикл, но в тот момент я всё ещё была под магическим воздействием его бархатного голоса.
– Увидишь, когда доберёмся! – обещает Влас, и я хмурюсь. Ненавижу загадки. – Тебе не о чем переживать! Если я захочу тебя трахнуть, ты отдашься мне сама, а расчленёнка меня не интересует!
Жалею, что на такой скорости не смогу показать ему средний палец, и решаю приберечь это до окончания поездки. Тем временем мы оказываемся в одном из самых старых и криминальных районов города. В подобном живёт и Димас. Впрочем, на что я рассчитывала? Знакомство с городской элитой? Ясное дело, что парни вроде Власа водятся с такими же мутными типами, несмотря на то, что его мать – известный адвокат.
Парень останавливает мотоцикл возле одного из подъездов с покосившейся деревянной дверью. Он слезает с байка и протягивает руку, чтобы помочь мне спуститься. Весьма любезно с его стороны.
– Я думала, ты живёшь в другом районе, – бормочу, неуверенно следуя за ним в подъезд. Хотя, если бы он хотел убить меня, сделал бы это, пока я спала в его квартире. – Или у тебя два дома?
– Нет, я здесь не живу, – отзывается он, увлекая меня за собой к лестнице. Мы поднимаемся на третий этаж, и он достаёт ключи, чтобы открыть дверь с потрёпанной обивкой. – Но частенько бываю. Это что-то типа убежища.
Влас отходит в сторону, пропуская меня вперёд, и я так же неуверенно делаю шаг на деревянный пол, выкрашенный выцветшей красной краской. На серых стенах виднеются клочки обоев, а внутри пахнет чем-то, слабо напоминающим ацетон.
Я миную прихожую и оказываюсь в большой комнате с высоким потолком, весь периметр которой заставлен картинками в дешевых деревянных рамах. Я невольно оглядываюсь вокруг и замираю.
– Ты художник? – срывается с моего языка, когда я смотрю прямо на холст с незаконченным портретом молодой девушки, смутно напоминающей меня. Сложившийся образ не вяжется у меня в голове. Значит, утром он дерзкий гонщик, покоряющий сердца девушек быстрой ездой и остроумными шутками, а вечером… романтичный художник, который пишет портреты в тишине своей мастерской. – А ты многогранен, чёрт возьми!
– Мой друг – художник, – сообщает Влас, исправляя меня. Он подходит к портрету и накрывает его куском ткани. – Он арендует эту мастерскую и иногда позволяет мне здесь рисовать. Это успокаивает. Я рисую то, что меня пугает, волнует, восхищает… Не хочешь попробовать?
Я удивлённо вскидываю брови. Рисовать? Я никогда в жизни даже кисть в руке не держала. По рисованию у меня даже в лучшие годы была слабая четвёрка и только за то, что мой отец оплатил ремонт класса и постоянно спонсировал школьные выставки.
– Попробуй, – с этими словами Влас берёт меня за плечи и подводит ближе к чистому холсту. Он даёт мне кисть и краски и улыбается. – Не имеет значения, что ты нарисуешь и как. Просто позволь мыслям свободно перенестись на бумагу. Обещаю, как только ты сделаешь это, станет легче.
Он отступает в сторону, оставляя меня наедине с чистым холстом, красками и кистью. Я несколько секунд неуверенно смотрю на идеально белое полотно, а затем нерешительно подношу к нему кисть с чёрной краской и делаю первый штрих. В этот момент я не думаю о том, что рисую, я просто… следую за потоком мыслей.
Спустя время фигуры на моём рисунке начинают приобретать очертания, оживают… Я так увлекаюсь работой, что время теряет для меня всякий смысл. Когда я отвлекаюсь, за окном уже глубокая ночь. Влас в это время тихонько работает над портретом, изредка бросая на меня мимолётные взгляды. А он романтик, чёрт возьми…
– Что тут у тебя? – его голос заставляет меня вздрогнуть. Я роняю кисть и наклоняюсь, чтобы её поднять. Но прежде бросаю взгляд на свою почти готовую картину. – Это…
До этого я ни разу не останавливалась, чтобы посмотреть на свой рисунок. Но теперь ощущаю, как у меня по коже бегут мурашки, а сердце в груди ускоряет свой ход. Я сглатываю тяжелый ком и отступаю на шаг назад. Это ужасно… но не в плане кривых линий или нечётких контуров. На рисунке совершено отчётливо можно различить две фигуры – маленькой девочки, которая сжалась в уголке, закрыв лицо руками, и мужчины, который возвышается над ней, держа что-то в руке. Я буквально чувствую страх этой девочки и угрозу, которая исходит от мужчины. Словно бы это прямо сейчас происходит со мной…
– Я… мне нужно уйти, – шепчу, подхватывая с пола свой рюкзак. Я бросаюсь к двери, но Влас перехватывает меня, прежде чем успеваю открыть её. Он обнимает меня обеими руками, утыкаясь носом в волосы. – Не надо… Просто отпусти меня. Пожалуйста. Я не могу…
– Тсс… Я никогда тебя не отпущу, – говорит он, мягко поглаживая мои волосы. Я буквально дрожу в его руках. – Расскажи мне об этом. Клянусь, тебе станет легче. Пожалуйста, детка…
– Зачем ты привёз меня сюда? – мой голос срывается, когда я бьюсь в его руках. Влас всё крепче стискивает меня в объятьях, шепча что-то успокаивающее. – Ты знаешь, сколько сил я потратила, чтобы забыть об этом…
Вновь и вновь бросаю взгляд на жуткую картину, и она начинает расплываться перед глазами от слёз, которые струятся по моим щекам. Чувствую, как ужас заполняет меня, и я медленно обмякаю в руках Власа, становясь безвольной куклой.
– Я просто хочу узнать тебя, – отвечает Влас, усаживаясь вместе со мной прямо на пол. Он целует меня в висок и продолжает: – Я клянусь тебе, эта тайна навсегда останется в мастерской. Давай же, девочка, расскажи мне об этом. Ты не должна вечно держать это в себе.
– Эта девочка… – выдыхаю, не сводя взгляда с картины. В моей памяти она сжимается в комок и пытается уползти под стол. Но уже слишком поздно, – была моей подругой. Её изнасиловал друг моего отца… её отец. А затем… он начал преследовать меня…
========== 17. Ошибка ==========
Я не успеваю подхватывать слова, которые рвутся с моего языка. Я рассказываю ему обо всём. О том, что мне было одиннадцать, когда я играла в доме со своей подругой, но затем пришел её пьяный отец, и мне чудом хватило ума спрятаться, прежде, чем он меня заметил. О том, как я тихонько сбегала, слишком напуганная, чтобы рассказать об этом кому-то, кроме личного дневника, который прятала под подушкой. О том, как он узнал, что я была в тот момент в его доме и начал преследовать меня. Сперва он обещал мне все сокровища мира, рассчитывая купить молчание, а затем начал угрожать и запугивать, пророча мне ту же судьбу, что постигла его дочь.
– Он не был ей родным отцом. Он удочерил её, когда Вике исполнилось семь лет, – продолжаю рассказ, вцепившись в куртку Власа, которая пахнет сигаретным дымом. Этот запах так успокаивает. – Она рассказывала мне, как он подглядывал за ней, когда она переодевалась, делал неоднозначные жесты, намёки… Нам было по одиннадцать и тогда казалось, что в целом мире не найдётся ни одного взрослого, который нам поверит. В тот день он напился так сильно, что уже не смог себя контролировать. Я хотела помочь ей, но так испугалась, что смогла только залезть под диван и смотреть, как он… Когда всё закончилось, я сбежала. Это то, о чём больше всего жалею, ведь я ещё могла помочь ей. Но мне было так страшно, что я хотела только спрятаться и обо всём забыть.
Мой голос дрожит, и Влас крепко обнимает меня за плечи, прижимая к своей груди. Жуткие картинки из прошлого вновь и вновь всплывают в памяти, и я уже никак не могу это контролировать, хоть столько лет держала воспоминания на замке.
– Позже он довёл её до самоубийства. Сперва убедил всех, что она тронулась умом, а затем запихнул в психушку, где её ежедневно накачивали лекарствами. Она стала настолько невменяемой, что выбросилась из окна, – заканчиваю, комкая ткань своей футболки. Влас мягко целует меня в висок. – Но прежде она рассказала ему, что я тоже была в доме в тот вечер. Он начал чаще приходить к нам домой, угрожал мне, поджидал меня после школы… Говорил, что если я проболтаюсь, он сделает со мной всё то же, что и с Викой. Мне было так страшно… Казалось, я вот-вот сойду с ума. Всё вокруг напоминало о ней…
– Ты не была виновата в этом, – говорит Влас, уткнувшись носом мне в волосы. Его слова служат слабым утешением. – Тебе было одиннадцать. Совсем ещё ребёнок. Всё, что ты сделала, было правильным.
– Нет, – качаю головой, поворачиваясь к нему и пряча лицо у него на груди. Я чувствую себя выжатой. – Я записала всё в этот чёртов дневник! Мне просто надо было хоть с кем-то поделиться, но… дневник нашла она – Марина – моя… мама. Она случайно наткнулась на него, когда убирала в комнате. В тот же день она посадила меня перед собой и несколько часов расспрашивала о случившемся… Потом отправила спать, а на следующий день его нашли мёртвым в своём доме… Ему проломили голову. Убийцу так и не нашли. Но с того дня Марина каждый вечер приходила ко мне перед сном и сидела со мной, пока я засыпала. Она говорила, что люди иногда поступают неправильно, но в этом не всегда есть их вина. Бывают ситуации, когда поступить по-другому просто невозможно. Я верила ей и через время смогла забыть обо всём, просто вытеснить из памяти… А через два с лишним года Марина исчезла, и я иногда думаю о том, что это как-то связано с той ситуацией. У него ведь были друзья, которые могли отомстить. Мне кажется, если бы я могла вернуться в тот день, то сожгла бы этот чёртов дневник, а лучше позволила бы ему убить меня…
– Не говори так, – шепчет Влас, отстраняясь. Он обхватывает моё лицо руками и заглядывает в глаза. – Всё произошло так, как должно было. Если бы твоя мама не остановила его, он продолжил бы убивать и мучить детей. Мне жаль, что это случилось с ней, но ты не могла этого исправить. Не стоит винить себя в преступлении, которого ты не совершала.
Я смотрю на него, и слёзы снова выступают на глазах. Слишком долго я молчала обо всём этом. С того самого момента, когда исчезла Марина, я заставила себя спрятать чувства и мысли под замок, потому что это давало мне возможность дышать, а не жалеть о прошлом. Теперь же невидимая стена рухнула, и страхи снова заполнили мою голову.
– Нужно уничтожить картину, – произносит вдруг парень, выпрямляясь и протягивая мне руку. Я неуверенно принимаю её, и он помогает мне подняться. – Ты должна попрощаться с этим воспоминанием, отпустить его, и тогда тебе станет легче.
Я не возражаю, когда он приносит железный таз и ставит посреди комнаты. Кладёт туда картину и протягивает мне коробку спичек. Помедлив, я поджигаю рисунок, хоть совсем не верю, что это мне поможет. Но когда я смотрю, как он тлеет, неожиданно наступает облегчение, словно бы я выжгла это воспоминание из своей памяти, и оно больше не побеспокоит меня. Наивно в это верить на самом деле, ведь мне никогда этого не забыть, а её крики будут до конца жизни преследовать меня в кошмарах, но именно в этот момент я чувствую себя спокойнее.
Позже я засыпаю в объятьях Власа на матрасе в углу комнаты. Прежде, чем я засыпаю, он шепчет мне разные успокаивающие слова, поглаживая по волосам, чтобы унять дрожь, которая сотрясает моё тело. Впервые за последние несколько дней мне хочется выключить все свои защитные механизмы и просто позволить ему позаботиться обо мне.
Утром я просыпаюсь раньше Власа и первой моей мыслью ожидаемо становится побег. Мне кажется, что весь вчерашний разговор был ошибкой, ведь я практически позволила едва знакомому парню заглянуть в мою душу, а от этого вряд ли можно ждать положительных последствий.
Но потом я смотрю на безмятежное лицо Власа и думаю о том… а не надоело ли мне бегать? От себя, от людей, от привязанностей. Может, пора остепениться и хотя бы попробовать довериться, пусть даже кому-то настолько противоречивому, как Влас. С другой стороны, если бы он хотел мне навредить, вряд ли сидел бы до поздней ночи, выслушивая мои истерики.
Глубоко вдыхаю и решаю отложить побег, хотя бы до того момента, когда он проснётся.
Выбираюсь из постели, чтобы заварить кофе, и заодно беру свой мобильный, чтобы проверить, нет ли пропущенных от Димаса. Мы ведь договаривались встретиться вчера, но я так и не отзвонилась.
Но вместо этого на дисплее виднеется не отвеченный вызов с незнакомого номера. Он был сделан в половину двенадцатого, буквально полчаса назад. Помедлив, я нажимаю на кнопку вызова и слушаю короткие гудки.
– Ада, – слышится на том конце линии смутно знакомый голос. Я отвечаю коротким «угу», чтобы как-то продолжить разговор, – это Ярик – друг Артёма. У него проблемы. Сегодня утром за ним явилась полиция по поводу какого-то обвинения в нанесении тяжких телесных. Он просил позвонить тебе.
Несколько секунд я ошарашено смотрю на мобильник, пытаясь вспомнить, когда мой Брат №1 успел вляпаться в такие неприятности. Но затем в голове всплывают воспоминания о том, как он избил Игоря, и я чувствую, что в груди закипают раздражение и тревога. Я же просила его не вмешиваться!
– В какое отделение его забрали? – интересуюсь, схватив со стола первую попавшуюся ручку. Спешно записываю адрес и обещаю, что скоро буду.
Бросаю короткий взгляд на спящего Власа и набираю номер Димаса…
Комментарий к 17. Ошибка
Глава была опубликована автоматически. Спасибо за отзывы к предыдущей главе) Я отвечу на них, как только будет возможность.
========== 18. Предатель ==========
Когда я ухожу из квартиры, Влас ещё спит. Я собираюсь так быстро, словно бы от этого зависит моя жизнь. Не хочу втягивать его в свои проблемы больше, чем уже втянула. В какой-то мере я жалею даже об этом. Но эта ситуация касается только меня и Артёма. Как бы не злилась на своего Брата №1, всё равно я обещала заботиться о нём… хотя бы ради неё…
Возле подъезда меня уже ждёт Димас. Он не задаёт лишних вопросов, когда я забираюсь на мотоцикл и прошу отвезти меня в полицейский участок. Наверное, именно поэтому он мой единственный друг. Димас никогда не суёт нос туда, куда не просят.
В отделении полиции мне сообщают, что Артёма полчаса назад уже выпустили под залог. Я без лишних подсказок догадываюсь, что залог внёс отец, и прошу Димаса отвезти меня домой. Мне не особо хочется туда возвращаться после вчерашнего побега, но я думаю о том, что чем позже туда вернусь, тем более «райскую» жизнь отец устроит мне до совершеннолетия. А вернуться всё равно придётся, к сожалению…
– Где тебя носило всю ночь, Аида?! – повышает голос отец, когда я захожу в гостиную. Я бросаю ключи на комод и устало приваливаюсь к дверному косяку. – Как ты посмела сбежать во время семейного ужина? Ещё и с этим…
Я перевожу взгляд на своего сводного Брата №1, который в это время невозмутимо пьёт виски, сидя в отцовском кресле. Неужели он меня заложил? А я ещё переживала за него. Предатель.
– Вижу, папочка, ты не в восторге от моего будущего братика, – усмехаюсь, скрещивая руки на груди. Прохожу в комнату и усаживаюсь напротив Артёма. – Может, тогда не стоит так спешить с заключением брака? Ты бы присмотрелся. Не думаю, что такая святоша могла воспитать монстра. У неё явно найдётся несколько крупных скелетов в шкафу.
– Свадьба не обсуждается, – чеканит мужчина, расхаживая по комнате туда и обратно. Он часто делает так, когда нервничает. – Я уверен в порядочности и честности Татьяны. Не её вина в том, что парень вырос таким. Его воспитывал отец.
– А чем же была занята твоя милая избранница? – фыркаю, пододвигая к себе ближе бутылку виски. Отец недобро хмурится. – Раздумывала о том, как продать подороже свою растянутую дырку между ног?
– Не смей говорить так о Татьяне! – он почти срывается на крик, и я закатываю глаза. Разве я не права? Если она просто скинула воспитание сына на отца, а сама, очевидно, устраивала личную жизнь, то чем теперь недовольна? – Имей в виду, Аида, если я узнаю, что ты водишься с этим… уголовником, запру тебя дома до совершеннолетия. Найму охрану и личных учителей. Мне надоели эти игры!
Я едва сдерживаю приступ хохота. Он действительно думает, что сможет удержать меня под замком? Мне ведь уже не семь лет, и я не собираюсь плясать под его дудку.
А что касается Власа… Значит, вчера папа был согласен чуть ли не лично подложить меня под сыночка своей стареющей подстилки, а после того, как она что-то там ему наплела, уже готов собственными руками его удушить? Как же легко изменить его мнение. Ему даже не нужно узнавать человека, достаточно просто послушать сплетни. Я знаю Власа совсем с другой стороны и не думаю, что он заслуживает такого отношения.
– Ты про какого из моих братьев, папочка? – хихикаю, покосившись на Артёма. Его лицо непроницаемо. – Кажется, Артём уже тоже за шаг от срока. Как же тебе не повезло с детьми. Дочь – шлюха, один сын – уголовник, второй – вот-вот им станет… Может, дело не в детях, папуля, а в тебе?
– Замолчи! – срывается мужчина, ударяя кулаком по столу. Я даже не вздрагиваю. Давно привыкла к его выходкам. – Мы все прекрасно знаем, что арест Артёма – просто глупая ошибка. Он защищал честь своей сестры, и ты могла бы поблагодарить его вместо того, чтобы вести себя, как… эгоистка.
Я усмехаюсь. А я просила Артёма вступаться за мою «честь»? Вообще с каких это пор размахивание кулаками считается героическим поступком? Впрочем, давно привыкла, что отец будет защищать моего Брата №1 до последнего, независимо от его слов или действий. Это ведь его единственный наследник, последняя надежда… А меня так, на помойке подобрали.
– В общем, надеюсь, ты поняла меня, Аида, – заканчивает отец, постукивая пальцами по столу. Это ужасно раздражает. – Хватает того, что ты путаешься со всякими отбросами. Не хочу, чтобы моя дочь опустилась до самого дна, – с этими словами он встаёт с кресла и уходит в свой кабинет. Хочу сказать ему, что я, может быть, уже на дне, но потом понимаю, что это ничего не изменит и просто остаюсь сидеть в кресле напротив своего хмурого сводного брата.
Некоторое время мы молчим. Потом я наливаю себе виски в стакан и думаю о том, как по-тихому свалить отсюда. Наверняка ведь мой сводный братишка снова меня сдаст.
– Я не рассказывал ему о том, что ты сбежала с этим отморозком, – неожиданно произносит Артём, и я вскидываю бровь. Не верю. – Понятия не имею, как он узнал, но я не стукач. Меня бесит, что ты путаешься с этим типом, но я скорее избил бы его, чем жаловался отцу, будто бы мне три года.
– Думаешь, тебе ещё недостаточно влетело за избиение человека? – хмыкаю, отпивая щедрый глоток виски. Алкоголь тут же обжигает горло. – Поверь мне, Игорь это так не оставит, и теперь мне придётся прикрывать твою милую задницу, дорогой братик. Чудесно, что ты так доверяешь мне, что сообщил об этом первой, но лучше бы ты держал свои грёбаные гормоны в узде и…
– Подожди, – обрывает меня он, отодвигая в сторону пустой стакан. Я хмурюсь. – Я не сообщал тебе об этом первой. Я вообще делал всё, чтобы ты об этом не узнала. Неужели ты, правда, думаешь, что я стал бы втягивать тебя в это? После того, что этот козёл сделал с тобой?
Я задумываюсь. Не знаю. Уже не понимаю, во что я могу верить, а во что нет. Всего пару дней назад я считала, что Артём – один из немногих людей, кому я могу доверять, а Влас – просто похотливый ублюдок. Но сейчас всё так изменилось.
– Мне звонил твой друг, – говорю, доставая из кармана рюкзака телефон. Открываю журнал звонков и показываю ему номер. – Ярик или как-то так. Сказал, что ты очень просил сообщить мне об аресте.
– У меня нет друзей с таким именем, – качает головой он, прикуривая. То есть? – Кто-то хотел, чтобы ты включилась в игру. Мы прекрасно знаем, кто это мог быть.
Игорь. Конечно, он. Знал ведь, что Артём ничего не захочет рассказывать мне, и все вокруг будут молчать. Поэтому решил втянуть меня в свою глупую забаву таким способом.
– Я разберусь с этим, – обещаю, вставая с кресла. Но Артём тут же перехватывает меня за руку. Я оборачиваюсь.
– Я же сказал, что не хочу, чтобы ты в это лезла, – настаивает он, больно впиваясь пальцами в мою кожу. Я сжимаю зубы. – Достаточно, что рядом с тобой угроза в лице этого ублюдка.
– Не называй его так, – рычу, хоть сама частенько обращаюсь к Власу подобным образом. Но это моё дело. – Тебя вообще ебать не должно, с кем я путаюсь и где, понял?
– А меня ебёт, – парирует Артём, притягивая меня ближе. От него исходят запахи виски и сигарет. – Потому что… Я твой… брат, и я волнуюсь.
Лучше бы он о себе волновался. Ему явно срок светит. Отец Игоря будет покруче моего и точно сумеет раскрутить это дело так, что Артёма упекут за решётку. Не могу этого допустить.
– Я тебе не сестра, – повторяю в очередной раз, грубо высвобождая руку из его хватки. Разворачиваюсь и иду к выходу. – То, что Марина когда-то снизошла до моего отца, не делает нас кровными родственниками.
– В этом и проблема, – слышу позади его голос и невольно останавливаюсь. Не стоило, – что не сестра…
О чём это он?
========== 19. Бразильская драма ==========
Следующий вечер я провожу у Димаса. Он уже привычно копается в чьём-то мотоцикле, изредка тихонько матерясь себе под нос и делая глотки из бутылки с пивом. Я в это время курю, пристроившись на капоте Жигулёнка, и думаю о том, как разрешить ситуацию, которая сложилась по вине моего сводного Брата №1. Не могу ведь просто отступить в сторону, позволив Игорю упечь Артёма за решётку. А может… следовало бы…
Вздохнув, выбрасываю окурок на землю и беру телефон, где виднеются несколько пропущенных от Артёма. Я закатываю глаза и откладываю мобильный в сторону. Пошел он… Мне надоело, что он пытается контролировать меня, словно бы мне десять. Мне надоело, что все в этом мире пытаются указывать, как мне жить.
– Что делать будешь, мадама? – спрашивает Димас, усаживаясь рядом со мной на капот. Я кладу голову ему на плечо и шумно выдыхаю. – Пускать брата по этапу, конечно, не дело. Но и девчонке лезть в пацанские разборки тоже не стоит. Может, пусть ребята сами перетрут?
– Кто, если не я, Звонарь? – усмехаюсь, потянувшись за бутылкой, но Димас неодобрительно качает головой, очевидно, вспоминая мой последний приступ алкоголизма. Я закатываю глаза. – Вы – парни – только и умеете, что кулаками махать. А думать за вас нам приходится. Ты даже не представляешь, Звонарь, как я от этого устала.
– Тут через недельку повторная гонка намечается, – сообщает парень, прикуривая. Я вскидываю брови. – Ну, помнишь, Тихону кто-то мотик подпортил? Тихон – пацан авторитетный, решили ещё раз переиграть. Если хочешь, приходи, развеешься заодно.
– Только если вы сопроводите меня на это мероприятие, сэр, – улыбаюсь, подхватывая свой рюкзак. Поздно уже, пора возвращаться домой, как бы меня не бесила одна только мысль об этом. – Ладно, погнали, а то отец опять рычать будет.
Интересно, как Влас отнёсся к новости о повторном заезде? Ведь именно он стал обладателем чемпионского титула, и теперь может запросто его лишиться. Я бы спросила его об этом, но до сих пор не уверена, хочу ли снова его увидеть. Влас – единственный человек, которому я позволила увидеть меня слабой, и теперь просто не представляю, как себя с ним вести. Что, если он захочет воспользоваться этим преимуществом?
– Где тебя носило? – первый вопрос, который задаёт мне Артём, когда я захожу в дом. От парня разит виски и крепкими сигаретами, а ещё он едва стоит на ногах. – Я, блять, звонил тебе.
– Я, блять, говорила, что тебя ебать не должно, – бросаю равнодушно, направляясь к лестнице. Что с ним происходит в последнее время?
– Он был здесь, – неожиданно произносит парень, и я оборачиваюсь. Кто? – Твой ублюдок. Искал тебя. Я сказал ему, что ты больше не хочешь его видеть.
– Какого хуя? – срываюсь, разворачиваюсь. Какое право он имеет решать за меня? – Даже если бы я хотела послать Власа к чёртовой матери, сделала бы это лично. Ты – последний, кого это касается.
Артём усмехается и направляется ко мне, чуть покачиваясь на ходу. Этому идиоту пора найти себе хорошего нарколога. Он подходит ко мне вплотную и смотрит на меня сверху вниз.
– Ты втрескалась в него? – спрашивает прямо, и я едва сдерживаю нервный смешок. С каких пор его это интересует? – В этого отморозка? Ты же понимаешь, что это ничем хорошим не закончится? Он просто пошлёт тебя на все четыре стороны, а ты опять опустишься на дно, как после смерти мамы. Забыла, что с тобой происходило?
– Даже если я накурюсь и пойду по кругу, тебя это не касается, – рычу, вскидывая подбородок. На самом деле после исчезновения Марины я просто замкнулась в себе и на какое-то время подсела на антидепрессанты. Но все говорят мне, что едва ли не вытащили меня из петли. Чушь. – Какого хрена ты лезешь?
– Ты сама знаешь, что так будет лучше, – выдыхает Артём, обдавая меня запахом алкоголя. Я морщусь. – Алексей прав. Ничего хорошего из этого не выйдет. Ты очевидного не замечаешь, малышка, он просто пользуется тобой. Ты лучшего стоишь.
– Блять, мне теперь свою вагину на замок запереть? – ухмыляюсь, всплёскивая руками. Мне надоело слушать этот пьяный бред. – Если я буду ждать благородного, сука, принца, то сдохну от недотраха! Большинство парней думают только о том, куда свой член приткнуть! Но дело в том, братишка, что я тоже не принцесса. Мне нужен трах, и Влас прекрасно удовлетворяет мои потребности. Как бонус, с ним ещё поговорить можно. А принцы в основном ждут только невинных куколок, которые хлопают глазками и радугой срут!
Умолкнув, я выдыхаю. Мне надоело слышать эти ванильные фразочки о том, что каждый заслуживает лучшего. Большинство людей ведут себя как куски дерьма и ждут, что за это Вселенная подарит им «долго и счастливо», ведь они же верили. Я ничего не жду и спокойно веду себя как сука. Даже если мне гореть после этого в аду, плевать. Зато я перед собой честна.
– Ты заслуживаешь хотя бы того, чтобы с тобой не обращались как с подстилкой! – повышает голос он, прислоняясь к перилам. Видно, что алкоголь полностью затуманил его мозг. – Я не понимаю, кто тебе, блять, внушил, что с тобой можно только трахаться. Ты красивая, ты интересная, ты… сильная…
– Стоп, – перебиваю его я, выставляя руку перед собой. Только этого мне не хватало. – Я, конечно, подъёбываю тебя по поводу дрочки на мои фотки, но если ты реально в меня втюрился, то лучше вызови себе хорошую шлюху и как следует на ней оторвись. Отпустит. Я не знаю, что у тебя в башке, но, поверь, я не нужна тебе. Дело не в моей самооценке или в чём-то там ещё. Ты хороший, братик, тебе нужна девчонка, которая это оценит, а мне… посрать.
Он смотрит на меня так, словно пару секунд назад я на его глазах задушила котёнка. Но потом резко подаётся вперёд и прижимает меня к стене, накрывая мои губы своими губами. Я чувствую привкус виски и горечь сигарет, и крепко зажмуриваюсь, потому что меня неожиданно начинает тошнить. Дело не в том, как он целуется, меня по-разному целовали, а в том, что сама мысль об этом поцелуе кажется дикой. Словно бы Артём только что перешел за черту, которая считается запретной.
– Проспись, – шепчу, когда он отстраняется. Я запрокидываю голову, чтобы справиться с тошнотой. – Надеюсь, завтра ты поймёшь, как это было тупо.
Разворачиваюсь и поднимаюсь в свою комнату. Прислоняюсь спиной к закрытой двери и думаю о том, в какую убогую ситуацию я попала. Мой сводный Брат №1, которого третирует мой бывший, втюрился в меня, пока я пыталась разобраться в своих чувствах к Брату №2. К тому же, меня хотят оставить на второй год, а по сети гуляют мои интимные фотки. Моя мать исчезла, а отец привёл в дом другую женщину, на которой хочет жениться. Если кто-то скажет мне, что его жизнь похожа на бразильскую драму, я рассмеюсь ему в лицо, потому что, моя, кажется, уже затянулась до того момента, когда переключают даже домохозяйки.
На следующий день я прошу Димаса отвезти меня в мастерскую, куда мы приезжали вместе с Власом, но там оказывается закрыто. Номера парня никто не знает, а адрес его квартиры я благополучно забыла. К тому же, Димас вряд ли согласится везти меня туда, если узнает, что я нарушила его запрет и связалась с Власом. Мой отец тоже не желает видеть парня в нашем доме, и я думаю о том, что, возможно, навсегда потеряла с ним связь. Может, это и к лучшему…
========== 20. Судьба ==========
В среду я встречаюсь с Игорем в кафе неподалёку от школы. Он даже не удивляется, когда на перемене я подхожу к нему, чтобы пригласить на эту встречу. Словно бы это именно то, чего он ждал. Не знаю, какую игру затевает этот козёл, но я не доставлю ему удовольствия, позволив обвести меня вокруг пальца.
Я заказываю себе кофе, поскольку отец сегодня утром снизошел до того, чтобы выдать мне немного налички, и лениво помешиваю его ложкой, пока Игорь листает меню. Мне, в общем-то, некуда спешить. В шесть вечера у меня репетитор по физике, на которого потратила большую часть карманных денег. Вряд ли я смогу дальше заниматься с Артёмом, а оставаться на второй год мне совсем не хочется.
