Текст книги "The Sound of Settling (ЛП)"

Автор книги: Yokan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Часть 1 ==========

Клаус откидывается на спинку стула, с его губ срывается сдавленный вздох, похожий на стон. В последний раз, когда он оторвал взгляд от экрана компьютера и посмотрел в окно, снаружи было совершенно темно. Теперь же яркий оранжевый свет восхода уже начинает прорезать бледно-голубое утреннее небо.

Еще одна бессонная ночь, которую он не собирался тянуть.

Клаус сплетает пальцы вместе и вытягивает руки над головой, чувствуя новую волну усталости, вдобавок к тому, насколько измотанным он уже был. Ему трудно даже просто держать глаза открытыми.

Это дело о слиянии станет для него концом, но у Клауса действительно нет выбора. Это его золотой билет в лучшую жизнь – все, что он когда-либо хотел: свобода, спокойные ночи и горячий, умопомрачительный секс-все это ждет его за поворотом, до которого осталось еще совсем немного. Все, что от него требуется – это держаться. Скоро все изменится. При условии, конечно, что он проживет еще пару месяцев. Хотя сейчас, это казалось невыполнимой задачей.

Он уже много лет барахтается в Новом Орлеане, жалкий и перегруженный работой. Клаус едва помнит, каково это-нормально выспаться в собственной постели, а его личная жизнь достигла небывало низкого уровня. Он уже не считал, когда последний раз занимался сексом, как только отметка перевалила за 4 месяца, и это начало становиться унизительным.

Но все закончится, как только он покончит с этим делом. Это большое дело для фирмы только на оплачиваемые часы, но положительный результат будет означать огромную рекламу и начало плодотворных отношений с VIP-клиентами. Что еще более важно, это обеспечит Клаусу билет в Нью-Йорк.

Вот уже больше года, с тех пор как Ричард Локвуд объявил о своей отставке, на его горизонте не было ничего, кроме этого. Фирма еще не решила, кто возглавит их прекрасный офис на Парк-авеню, и, к счастью для Клауса, выбор не зависел полностью от прихотей Майкла. У них есть целый совет директоров, даже если они все еще подчиняются этому старику. Во всяком случае, у Клауса есть честный шанс на победу.

Элайджа явно впереди, но он даже не хочет этого. Не так, как Клаус. Майкл не превращает его жизнь в ад, не выворачивает кишки Элайджи наизнанку при каждом удобном случае, не голосит обо всех его неудачах просто так. Элайджа вполне комфортно чувствует себя в Новом Орлеане, прокладывая путь к тому, чтобы через несколько лет взять власть непосредственно у Майкла, если этот дьявол, в конце концов, всё-таки решит уйти в отставку. Он продолжает реветь, что в его венах течет кровь викингов. Пусть Клаус и думает, что это полная чушь, но он ничуть не удивится, если этот сукин сын действительно доживет до тысячи лет, только для того, чтобы преследовать своего незаконнорожденного сына как можно больше поколений.

Однако оставаться здесь и смотреть, как его дорогой отец стареет и ожесточается, не входило в планы Клауса. Нисколько. Как только его переведут в Нью-Йорк, он больше никогда не появится в Новом Орлеане.

Ожидания Клауса, после окончания юридической школы в «Майклсон и сыновья», с самого начала не были завышенными, но можно с уверенностью сказать, что все это оказалось намного хуже, чем могло бы придумать его яркое воображение. Заваленный работой, которую он ненавидит, с невыносимо избалованными клиентами, работающий безбожное количество часов, полностью лишенный личной жизни.

Будни подпитываются слишком большим количеством кофеина; выходные расплываются в тумане бурбона, все его скудное существование заключено между ними. Но когда слияние закончится, все это уже не будет иметь значения.

Другие адвокаты, помогающие ему в этом деле, будто нарочно жалко некомпетентны.

Клаус уверен, что Майкл специально поручил ему свое первое по-настоящему сольное большое дело, а затем приставил худших из худших работать под его началом. Поэтому он сто процентов наслаждается, наблюдая, как его «сын» работает месяцами подряд, сводя себя с ума, пытаясь справиться со всем, чтобы в конце неизменно потерпеть неудачу.

Этот человек, вероятно, официально не является психопатом только из-за своих бесчисленных связей.

Однако Майкл даже не представляет, насколько мотивирован Клаус. Не из-за работы, не из-за клиентов и даже не из-за возможности показать свой успех презренному отцу, а только для того, чтобы избавиться от гнусного влияния семьи.

Он сделает все, что угодно, даже станет самым преданным адвокатом во всей этой чертовой фирме.

За последние несколько месяцев Клаус видит свой кабинет чаще, чем собственную квартиру. Делает ли это его абсолютно уничтоженным? Безусловно.

Но как только это закончится и его переведут в Нью-Йорк, жизнь Клауса войдет в нормальное русло. Всё наладится.

Он не утруждает себя уборкой перед тем, как отправиться домой. В любом случае, Клаус вернется в офис всего через несколько часов.

Он положит голову на подушку на пару часов, примет душ, переоденется и будет продолжать изображать пантомиму, притворяясь, что все еще имеет право распоряжаться собственной жизнью.

Не прошло и трех часов, как его телефон на прикроватном столике начинает звенеть от сообщений его некомпетентной команды, которую нельзя оставить без присмотра даже на полчаса.

Клаус вылезает из постели, надевает чистый костюм и выходит за дверь еще до девяти, но Майкл всё равно наорет на него за опоздание.

Джошуа паршиво варит кофе, поэтому Клаус решает, что, поскольку он уже опаздывает, то может побаловать себя и заскочить в кофейню за углом, чтобы выпить приличную чашку для разнообразия.

Обычно он не утруждает себя тем, чтобы пройти ради этого целый квартал; в эти дни у него нет ни времени, ни сил. Только Элайджа оказывает ему любезность и приносит чашку, посылая кого-нибудь из своих помощников в ближайший «Старбакс».

– У меня такое чувство, будто я подпитываю твою дурную привычку, – всегда добавляет он со снисходительным укором. – Давать наркотик наркоману…

– Да, хорошо, но не думаю, что тебе понравится альтернатива.

У Элайджи терпение монаха, но никто никогда не смог бы смириться с отказом Клауса от кофеина. Никто.

В первые несколько лет работы в фирме он постоянно заходил в кофейню, чтобы получить свою ежедневную порцию большого двойного капучино, иногда даже не один раз.

Это были старые добрые времена, которые, к сожалению, длились недолго. Майкл, не теряя времени, завалил его гораздо большим количеством работы, чем стоило бы взваливать на новичка. Если бы не Элайджа, Клаус, вероятно, не смог бы продвинуться так далеко. Прошло десять лет, а он все еще пытается найти золотую жилу в солдатской жизни. Клаус понятия не имел, куда он направляется и зачем.

Думать о будущем было все равно что напиваться туманной ночью, гуляя по краю обрыва.

Перевод в Нью-Йорк впервые дал ему что-то существенное, чего он ждал с нетерпением.

На данном этапе разумнее всего было бы вложить деньги в приличную кофеварку для своего офиса, но, несмотря на критические обстоятельства, Клаус отказывается устраиваться поудобнее в своем собственном аду. Активная попытка сделать это место более податливым ощущается как духовное самоубийство. Он должен хотеть выйти наружу, ненавидеть каждый час жизни, который он проводит, вдыхая этот душный воздух. Просто потому, что это часть его повседневной жизни – не значит, что он не должен воспринимать это именно так, как оно есть: чистилище. В чистилище хорошего кофе не подают, это уж точно.

Как только он окажется в Нью-Йорке, говорит он себе, ему больше не понадобятся кофеварки. У него будут приличные помощники, которые, как и у Элайджи, помимо выполнения всех своих обычных обязанностей, будут также ждать его утром со свежим капучино – двойной порцией, без сливок, без сахара. Мечта.

Впереди него в кафе сидят двое, еще несколько человек уже сидят вокруг, а в голове у него все еще такой туман, что требуется некоторое время, чтобы осознать, что это место кажется… другим.

И только когда он стоит перед кассой, до него доходит, что, хотя все это кажется смутно знакомым, он ничего не может вспомнить. Даже человека, улыбающегося ему из-за прилавка.

– Что вам принести? – приветливо спрашивает девушка, когда он слишком долго молчит, вяло моргая.

– Э-э… – он смотрит на меню на доске позади нее, написанное красивым размашистым почерком, и ничего не узнает. Неужели он настолько сошёл с ума от недосыпа, что просто зашел не в то место? – Это ведь не «Дом Ленор»?

– Нет, это «Мистик кафе».

Ой

– Ты хочешь что-нибудь выпить или ищешь Ленор? – слегка подталкивает она.

– Нет, я… Кофе, – выпаливает он, пытаясь сморгнуть затянувшуюся дымку, когда понимает, что выставляет себя полным идиотом.

– Значит, тебе повезло, – говорит она с улыбкой.

– Большой капучино, двойная порция. На самом деле, больше, если можно.

Она выгибает брови и нажимает кнопки на кассе.

– Тяжелая ночь?

– Тяжелый месяц.

– Четыре порции тебе подойдут?

– Это будет прекрасно, дорогая.

Она делает гримасу в ответ на ласковое обращение, хотя Клаус и не заметил, как оно выскользнуло из его рта.

Ребекка серьезно поговорила с ним о том, как женщины ненавидят эти ласкательные имена.

«Это снисходительно, непочтительно и унизительно, особенно по отношению к незнакомым женщинам»

Не то, чтобы Клаус принял ее слова близко к сердцу – по правде говоря, его мало волнует, что подумают о нем другие люди, но выражение лица бариста заставляет его на мгновение пожалеть об этом.

– Кэролайн, – говорит она.

– Извини… – Клаус уже собирается добавить «Дорогая», но вовремя успевает закрыть рот.

– Что-нибудь еще?

– Нет, спасибо.

– Ты уверен? – спрашивает она, указывая на витрину, которая пестрит разнообразной выпечкой: шоколадные пончики, булочки, черничные кексы.

Выглядит аппетитно, но Клаус никогда не был сладкоежкой, и он совсем не голоден. Все, чего он сейчас жаждет – это лишняя доза кофеина.

– Похоже, тебе не помешает немного сладкого, – добавляет она с усмешкой, которая вот-вот станет дерзкой.

Клаус слегка прищуривается, еще не совсем проснувшись, чтобы понять, насмехается она над ним или просто настаивает.

– Знаешь, если бы я был бодрее, то наверное бы обиделся, – говорит он.

Девушка хихикает.

– Дай мне знать, когда наконец определишься.

– Боюсь, для такой наглости еще слишком рано.

– Я подумаю об этом позже, – говорит она, подмигивая. – Значит, только кофе?

– Только кофе, – повторяет он, протягивая деньги.

Клаус наблюдает, как девушка кладет пятерку в кассу и берет сдачу. Она выглядит моложе него, возможно, только что из колледжа. В Новом Орлеане много студентов из Тулейна, занятых в сфере услуг. Ее светлые волосы собраны в хвост, пряди обрамляют довольно милое личико. Но что привлекает его внимание, так это ее красивая шея. У него руки чешутся взять карандаш и бумагу, чтобы запечатлеть эту идеальную линию.

– Твоя сдача, – говорит она, отрывая его от неуместного наблюдения.

– Спасибо.

– Я вернусь через секунду с твоим кофе…

Ему требуется три секунды, чтобы понять, что она спрашивает его имя.

– Клаус.

Затем Кэролайн встает за стойку, чтобы самостоятельно приготовить его заказ. Он с восхищенным следит за тем, как она управляет машинами с точностью и ловкостью настоящего профессионала. Все признаки того, кто получает удовольствие от того, чем занимается. Это немного гипнотизирует. Он никогда не думал, что смотреть на то, как кто-то варит кофе, может быть так увлекательно.

Боже, он, должно быть, действительно сходит с ума.

– Ну вот, – говорит она, возвращаясь с его чашкой. – Я добавила кое-что еще.

– Что еще? – хмурится Клаус.

– Личный штрих. Просто пытаюсь сделать тебя постоянным клиентом.

– Добавив в напиток то, о чем я не просил? – он язвит в ответ, и это звучит гораздо более ехидно, чем он намеревался.

Еще слишком рано, он почти не спал, а кофе – это святое.

Бариста просто закатывает глаза.

– Просто попробуй? Я принесу твой скучный капучино, если тебе не понравится.

– Скучный капучино? Так ты разговариваешь со своими потенциальными клиентами?

– Так ты попробуешь или нет?

Клаус сдерживает улыбку, подозрительно глядя на свою чашку. Он в некотором роде пурист, когда дело доходит до кофе. Что-нибудь большее, чем капучино, и он бесцеремонно сморщит нос.

Но она стоит там с выжидающим видом, от которого сквозит вызовом, ожидая, что он попытается сделать это, прежде чем уйти, и поэтому он чувствует себя обязанным сделать это.

Это… Вполне возможно, лучший кофе, который он когда-либо пил.

– Что ты туда положила? – спрашивает он, широко раскрыв глаза в легком изумлении.

Клаус чувствует прилив кофеина, в котором так отчаянно нуждался, но он приходит с неизвестным ранее ударом вкуса: густой и бархатистый, и он восхитительно тает во рту.

Клаус пробует снова, на этот раз более длинный глоток, сдерживая восхищенный вздох, который был бы совершенно неподобающим.

– Ты, случайно, не ведьма? Это Новый Орлеан, все возможно.

Она снова хихикает.

– Как я уже сказала, это секрет. Мы давно не были здесь, поэтому мне нужно, чтобы люди вернулись. Кроме того, ты выглядел так, будто нуждался в этом.

– Значит, психотерапевт, – говорит он, не уверенный, стоит ли обижаться на ее признание, что он выглядит трагично.

– Ну, я работаю баристой на полную ставку, но полагаю, что ежедневная подача кофе с прилавка – это своего рода терапия.

Он поднимает кофе в воздух, прежде чем сделать еще глоток.

– Ты лучше, чем любой терапевт, которого я видел.

– Спасибо! – она сияет, и он не может не заметить, как ее улыбка освещает все ее лицо, всю комнату. Это ослепляет. – Приятного кофе и хорошего дня, Клаус, – говорит она, махая ему рукой и возвращаясь к кассе.

Клаус не отвечает, но в голове навязчиво крутится мысль, что это уже лучшее утро за последнее время, с этим чудо-кофе и прекрасной баристой.

Только оказавшись на тротуаре, Клаус оборачивается, чтобы проверить табличку, которую почему-то пропустил, когда входил. Мистик кафе.

Он не был настолько не в себе, чтобы пойти не туда; это именно то место, где раньше была «Ленора», но, похоже, при новой администрации.

Вот только язык не поворачивается сказать, что ему действительно жалко старую «Ленору»…

Комментарий к Часть 1

Максимально уютная работа с превосходной атмосферой) Фанфик полностью переведён, поэтому главы будут выходить через 1-2 дня

========== Часть 2 ==========

В следующий раз Клаус заходит еще раньше, когда нет и 8 утра. Он еще меньше спал прошлой ночью, думая, что у него, скорее всего, не хватит сил даже на то, чтобы сделать связный заказ, но когда Кэролайн видит, что он праздно стоит у двери, она улыбается.

– Клаус! Ты вернулся!

Он чувствует, как его ноги снова касаются земли.

– Я думала, что ты бросил нас, когда не появился снова.

– Извини, – говорит он, подходя к стойке. – Я хотел, но работа – это… – он неопределенно жестикулирует, имея в виду что-то сумасшедшее, или суетливое, или просто провалившееся, что, вероятно, было бы более уместно и объединяло бы все это.

Кэролайн кивает и идет к кофемашинами, начиная свой ритуал насосов, молока и эспрессо.

– Ты работаешь поблизости?

– Здание за углом.

– А чем ты занимаешься?

– Я юрист, – говорит он, а затем, несколько удрученно, добавляет без всякой причины: – «Майклсон и сыновья»

Кэролайн бросает на него быстрый взгляд.

– К нам ходят несколько клиентов оттуда. Это большая фирма.

– Нечестиво так.

Она хмурится.

– Тебе не нравится? – спрашивает она, как будто мысль о том, что кто-то не любит свою работу, была ей совершенно чужда.

– Думаю, мне еще рано об этом говорить.

– Конечно, – Кэролайн неловко улыбается, и он внезапно сожалеет о резкости своего ответа. – Мне любопытно, я задаю слишком много вопросов. Прости.

– Нет, ты не обязана…

– Вот, – обрывает она его, протягивая большую чашку.

Клаус перевел взгляд с нее на чашку и обратно.

– Я еще ничего не заказывал.

– Я знаю.

Она пододвигает к нему чашку. Он делает глоток, выуживая бумажник, ожидая, что это будет тот же самый капучино, который он пил на днях – что было бы достаточно впечатляюще, если бы она вспомнила не только его имя, но и его заказ. Но Клаус замирает, пораженный чем-то совершенно другим. На вкус кофе шоколадный, но не слишком сладкий. Может быть, там есть специи. А пунш эспрессо просто божественный.

Должно быть, его восторг отразился на лице, потому что улыбка на лице Кэролайн стала самодовольной.

– Что это?

– Латте со специями, четыре порции. Обычно для этого рецепта требуется не больше двух, но я сделала для тебя двойную порцию. Тебе нравится?

Клаус знает, что Кэролайн и сама уже поняла это, но по-видимому, хочет услышать лично его оценку, поэтому ему не остаётся ничего, кроме как подчиниться.

– Мне кажется, моя жизнь только что изменилась.

Гордая улыбка Кэролайн становится шире.

– Я очень хороша в своем деле.

– Вижу, – соглашается он, его губы невольно кривятся в улыбке, а лицо чувствует себя странно, используя эти мышцы так рано.

Когда он открывает бумажник, она протягивает руку, чтобы остановить его.

– За счет заведения.

– Что?

– Ты наш новый клиент.

– Мне показалось, ты сказала, что у тебя новый бизнес.

– Так и есть.

– Тогда ты не можешь просто давать бесплатный кофе каждому новому клиенту, который входит.

– А кто сказал, что я даю его каждому клиенту?

Клаус замолкает, не зная, что сказать дальше.

– Я сделала все, что могла, прежде чем открыть здесь кафе. Есть несколько юридических фирм в этой области, а юристы – особенно хорошие клиенты.

– О?

– У тебя в офисе полно людей, которым нужно рассказать об этом месте. Уверена, они всегда нуждаются в кофе.

– Это еще мягко сказано, – фыркнул Клаус.

– Вот видишь? Это выгодное деловое предложение. Считайте, что это бесплатный образец, – она подчеркивает свою позицию улыбкой, положив руку на бедро, в то время как Клаус пытается скрыть свое веселье за краем кофейной чашки.

– Тебе еще что-нибудь нужно? Может быть, булочку? Я сделала их сегодня утром.

– Нет, только кофе.

Кэролайн пожимает плечами и склоняет голову набок.

– Тогда как-нибудь в другой раз.

В этот момент Клаус просто знает, что у нее будет много возможностей подразнить его своей демонстрацией сладостей.

– Может быть.

***

На следующее утро он, спотыкаясь, возвращается в «Мистик кафе».

Сейчас 6:20. Кэролайн одна стоит за стойкой, спокойно потягивая кофе из кружки и просматривая кипу бумаг. Когда зазвенел колокольчик у двери, она подняла голову, и ее лицо мгновенно засияло.

Честно говоря, Клаус не помнил, когда в последний раз кто-то выглядел таким счастливым, увидев его. Она вежлива, потому что пытается увлечь клиента, только и всего. Ей просто нужно, чтобы он распространял информацию. Она сама это сказала, но все же, он не против, чтобы его эго лишний раз потешили, особенно такой улыбкой.

– Я так понимаю, пряный какао-латте был настоящим хитом, – говорит она.

– Не могу не согласиться.

Он подходит ближе, и, даже не осознавая этого, вопрос срывается с его языка:

– Что ты пьёшь?

– Чай.

Клаус приподнимает бровь.

– Разве нет каких-то законов против бариста, предпочитающих чай?

– Разве нет каких-то законов против англичан, предпочитающих кофе?

Губы Клауса кривятся в улыбке.

– Хорошая мысль. Родина велела бы меня повесить.

Кэролайн опирается локтями о стойку и наклоняется.

– Я не скажу, если ты не скажешь.

– Договорились.

– Не рановато ли тебе идти на работу? – спрашивает она, и между ее бровями пролегает любопытная морщинка.

В какой-то отдаленной части своего сознания Клаус замечает, что Кэролайн относится к тому типу болтливых, задорных личностей, с которыми он никогда не смог бы справиться в шесть утра, да и вообще, по правде говоря, никогда. Но почему-то он чувствует себя совершенно непринужденно, разговаривая с ней. Ее вопросы кажутся ему скорее безобидными и мягкими, чем назойливыми и дотошными.

В голове непроизвольно всплыл вопрос: «Также ли одиноко ей стоять за прилавком весь день, как и ему чувствовать себя запертым в офисе?»

– Еще слишком рано, – искренне отвечает он. – Но мы, адвокаты, настоящие вампиры. Весь день в помещении, всю ночь на ногах, питаемся кровью невинных.

– Если ты так представляешь себе запугивание, то должна тебе сказать: меня не так-то легко напугать.

– Ты едва знаешь меня, дорог… – он снова замолкает.

–Ты собирался назвать меня «дорогуша», не так ли?

– Виновен по всем пунктам обвинения. Не обижайся, это просто… Выскальзывает само по себе.

Она качает головой, но не отчитывает его, прежде чем отодвинуться от стойки, чтобы опять начать колдовать над своими машинами. Клаус смотрит на бумаги, которые она только что читала.

Похоже на стопку резюме. Она говорит «мы» и «наше», когда на самом деле имеет в виду «я» и «мое». Кафе, должно быть, принадлежит ей, и управляла она им сама. Это очень впечатляет.

– Есть еще один англичанин, который часто сюда приходит, – снова начинает она разговор. – Зовет меня «милая» и «дорогуша». Немного придурок, если хочешь знать мое мнение.

Клаус поднимает на нее взгляд, раздумывая, не пытается ли она косвенно назвать его придурком, но потом до него доходит.

– Как его зовут?

– Кол.

– Конечно – думает он.

– Это, должно быть, мой брат.

Кэролайн поворачивается к нему с извиняющимся выражением на лице.

– Боже мой! Мне очень жаль.

Клаус коротко рассмеялся, хоть и звук был чужд его собственным ушам, так давно это было.

– Не надо. Ты абсолютно права. Боюсь, твоё оскорбление гораздо мягче, чем он того заслуживает.

– Я и мой не закрывающийся рот. Каковы шансы на то, что ты связан с другим парнем?

– Я нисколько не обижен.

– Значит ли это, что ты все равно вернешься?

– Это значит, что теперь я люблю это место еще больше.

Кэролайн снова улыбается, протягивая ему чашку.

– За счет заведения.

– Ты не можешь продолжать давать мне бесплатные напитки.

– Это не бесплатная выпивка, это извинение. Я только что обидела твоего брата.

– Мой брат – величайший придурок, когда-либо ходивший по этой земле.

Кэролайн прикусывает нижнюю губу, чтобы сдержать смех, и Клаус снова широко улыбается.

– Просто возьми кофе.

– Если ты не позволишь заплатить, мне придется… – он достает из бумажника пятерку и кладет ее в банку с чаевыми. – Вот. Я слишком люблю твой кофе, чтобы смотреть, как ты разоряешь свой бизнес по одному бесплатному кофе за раз.

Кэролайн, прищурившись, смотрит на него.

– Умник.

– До тех пор, пока я не придурок.

– Нет, – говорит она, и выражение ее лица внезапно смягчается. – Ты совсем не придурок.

***

Клаус допивает кофе минут через пять после того, как устраивается в своем кабинете, уже просматривая стопки документов и печатая электронные письма направо и налево. Сегодня это был капучино. Дополнительные дозы эспрессо ощутимо бодрят, а это именно то, что ему нужно.

Клаус не любитель сюрпризов, но этот маленький ритуал, когда он никогда не знает, что будет пить, создает предвкушение, которое кажется слишком большим для обычного кофе.

Прошла всего неделя, но это уже лучшая часть его дней. Интересно, что это говорит о нем, о его жизни вообще? Ничего хорошего, конечно.

И все же это чертовски хороший кофе.

А бариста еще лучше. Он почти сразу же отмахивается от этой мысли, отказываясь признать ее.

Впрочем, ему не помешало бы больше кофе, конечно, а не бариста. Может, ему стоит попросить две чашки вместо одной? Не покажется ли он ей чересчур жутким наркоманом? Клаус итак уже просит четыре порции эспрессо. Майклсон уверен, что это привлечёт к нему лишнюю шумиху, если он вдруг начнет появляться с двумя чашками, после многих лет, когда вообще не покупал кофе, заставляя Джошуа варить ему это ужасное пойло. Клаус терпеть не может быть в центр офисных сплетен. Все, что может заставить Майкла заметить его больше, чем строго необходимо, чертовски напрягает.

– Ты рано, – говорит Кол вместо приветствия, просовывая голову в дверь, что звучит слишком позитивно для такого часа.

Клаус тут же замечает кофейную чашку из «Мистик кафе», которую ему хочется вырвать из рук брата и рявкнуть, чтобы он держался подальше от кофейни.

– Или ты даже не вернулся домой вчера вечером? – короткая пауза. – Опять.

– Не знал, что ты следишь за моей рутиной, – резко комментирует Клаус, снова уткнувшись в ноутбук.

– Элайджа платит мне.

Клаус смотрит на него снизу вверх. Ему никогда не удавалось понять шутит Кол или говорит серьёзно. Впрочем, он не стал бы упускать из виду Элайджу.

– А-а, – ухмыляется Кол, входя в кабинет Клауса, подходит к его столу и берет пустую чашку. – Я вижу, ты открыл для себя чудеса мисс Форбс.

– Кого?

– Кэролайн Форбс, очаровательная бариста из «Мистик кафе». Только не говори, что не заметил. Даже ты не можешь быть настолько глупым.

– Оставь бедную девушку в покое, Кол, – Клаус бросает на него суровый взгляд.

– Почему? – он прислоняется боком к столу Клауса. – Боишься небольшой конкуренции?

– Мне жаль любого трудолюбивого человека, который вынужден терпеть тебя. В том числе и себя.

– О чем ты говоришь? Я просто прелесть.

– Давай проведем опрос в офисе, хорошо? – Кол лишь закатывает глаза. —А разве ты ни с кем не встречался?

– Так и есть. Вообще-то у меня сегодня свидание.

– Тогда зачем тебе флиртовать с баристой?

– Это ведь твоё занятие, не так ли? Она красавица.

Клаус испускает болезненный вздох, чувствуя, как младший брат медленно разрушает его нервные клетки.

– Ты просто придурок.

– Ну, может быть, если бы ты чаще флиртовал и время от времени трахался, то был бы менее капризной занозой в заднице. Ты думал об этом?

– Убирайся из моего кабинета, Кол. Иди найди кого-нибудь другого, чтобы приставать, у меня есть работа.

Его брат хихикает, ставя чашку с кофе и поворачивая к нему ту сторону, где Кэролайн нацарапала его имя рядом со смайликом.

– Ты, должно быть, очень щедр на чаевые, Ник. У меня нет улыбки, – говорит он с дерзкой усмешкой на губах. – Хорошего тебе дня, старший брат.

========== Часть 3 ==========

Выходные дни Клауса довольно ужасны, и не так уж сильно отличаются от его будних дней, но тот факт, что он работает из дома, следовательно, вдали от прямого влияния Майкла, и имеет право отключиться на своем собственном удобном диване, имеет огромное значение.

Когда никто не смотрит на него исподлобья, Клаус может спокойно приправить свой кофе щедрой порцией бурбона в своей неуклюжей версии «Ирландца» и работать до поздней ночи, зная, что ему не придется скатываться с кровати в неурочный час и натягивать костюм.

Иногда он весь уик-энд носит только нижнее белье. Это облегчение, а также крошечный личный бунт за все те времена, когда Элайджа презрительно кривил губы и велел ему поправить чёртов галстук. Но от этого он не чувствует себя менее жалким.

Факт того, что не было никого, чтобы снять это самое нижнее белье за уже тревожно долгое время являлся постоянным напоминание о том, как низко упала планка его жизни за последние несколько лет.

Однако в тот уик-энд, первый с тех пор, как Клаус стал завсегдатаем в «Мистик кафе», он просыпается, отчаянно нуждаясь в латте с какао. К полудню он не может перестать думать о капучино с дополнительными порциями. Полдень, и он хочет попробовать латте с кокосовым молоком с капелькой меда во рту, почувствовать эту непристойную сладость, которая скользит по его языку, как ласка. Когда наступает ночь, англичанин даже задумывается о чае, который отказался обычно пробовать.

Клаус мало работает, тратит непозволительное количество часов на поиск в гугле «Мистик кафе» и его владелицу, Кэролайн Форбс. Место относительно новое, было открыто чуть больше двух назад месяцев, но уже получило хорошие отзывы от хипстерского кулинарного блогера на «The New Orleans Sentinel».

Он предсказывает, что скоро это место будет переполнено любопытными и нетерпеливыми новыми клиентами. Наверное, поэтому у нее на днях была куча резюме.

Клаус определенно, определенно, не ищет ее по личным причинам, абсолютно нет, и он абсолютно случайно узнал, что она из маленького городка в Вирджинии – Мистик Фоллс. Это объясняет название кафе.

«Я всегда хотела иметь свой собственный бизнес и всегда была увлечена хорошим кофе. Там, откуда я родом, у нас не было ничего подобного, а в подростковом возрасте Starbucks был воплощением крутизны. Так что мне пришлось начать готовить свой собственный кофе. Фраппе, латте, капучино… Потребовалось не так много времени, чтобы понять, что Starbucks на самом деле дьявол, создающий орду обманутых бедных душ, которые просто не знают, что такое приличный горячий кофе» – сказала она в своем блоге.

Губы Клауса изогнулись в усмешке, когда он читал интервью. Он буквально слышал ее голос, голос крестоносца против злых корпораций. Тех самых, на которых работает Клаус.

Он знает, что корпоративные юристы, по сути, воплощение дьявола, и это никогда не заставляло его краснеть. Однако внезапно он почувствовал себя таким ничтожеством. В любом случае, это никогда не было подарком мечты.

Чем больше Клаус думает о Кэролайн – не о Кэролайн Кэролайн, а о восхитительном, вызывающим привыкание, согревающим душу кофе Кэролайн – тем сильнее он чувствует зуд внутри себя, которого не чувствовал уже несколько месяцев.

В два часа ночи Клаус, наконец, поддается желанию, грохочущему в груди, и открывает дверь в свою студию. Раньше это была гавань Клауса, место, куда он сбегал, чтобы изгнать демонов, преследовавших его каждый день. С кисточкой в руке он возвращал себе весь контроль, который не мог ощущать на работе, позволяя всем разочарованиям и неудовлетворенностям своей жизни перетечь в его искусство.

Это будет только он, его холст, и его творение, и все в нем будет чувствами, эмоциями и разрядкой. Это было облегчение, пусть и мимолетное.

А потом Клаус вдруг перестал даже рисовать. Он часами стоял в своей мастерской, уставившись на чистый холст, а тот смотрел на него с насмешкой, провоцируя двигаться вперед, атаковать, выплескивать на него всю свою подавленную агрессию. И ничего.

Ни проблеска вдохновения, ни даже безумного ритма, который часто поражал его, когда он позволял зверю внутри взять верх. Клаус уничтожил изрядное количество холстов, кистей и очень дорогих наборов красок, прежде чем решил запереть дверь в мастерскую и забыть, что она вообще там есть. Это было несколько месяцев назад.

Он включает свет, смотрит на пыльные материалы, которые оставил нетронутыми на полу, и что-то вроде огня вспыхивает в нем. Он не питается гневом и разочарованием, как большая часть его работ в течение многих лет. Нет, это совсем другое. Мягче, легче… Он видит цвета, яркость и нежные изгибы. Он видит золотые волосы, собранные в конский хвост, и улыбку, подобную солнечному свету.

Он видит оттенки ароматов – свежеиспеченные круассаны, малиновые пирожные, мука и кофе. Шоколад, ваниль, специи, мед. Он видит идеальную линию шеи, от которой не может оторвать глаз.