Текст книги "Scarlet Torment (СИ)"

Автор книги: Yandere69881

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 49 страниц)

– Тебе пора отдохнуть, родная, – как можно ласковее произнёс Карс, однако злой оскал и глаза цвета голубого льда, что светились яростью и гневом, выдавали его. Стеклянные глаза Славы смотрели куда-то за спину брата и её губы скривились в довольной улыбке. Макс обернулся, сглатывая и когда увидел ту, на кого смотрела сестрица, отпустил её руку. – Если снова хочешь надрать ей зад, дам повод. Только не убивай.

– Я бы с радостью сейчас надрала зад тебе, братишка, – размяв шею, рыкнула Слава и улыбнулась. – Наш разговор ещё не закончен, родной. Ещё очень много вещей, которые ты должен услышать именно от меня. А пока что... Что сделала эта девчонка?

– Пила кровь человека, – он улыбнулся уголками губ и скосил взгляд на меня. Гнев и ярость в его глазах унялись и сменились хитростью и строгостью. – Сегодня, кажется. Почти вылечилась, как видишь.

– Хм... – хмыкнула Карс и залила в себя последний стакан с виски. – Пора поговорить с сестрицей по душам.

– Только. Не. Убивай! – повторился Макс и похлопал девушку по плечу, когда та двинулась вперёд. Она же смахнула его руку с плеча и виляя красивыми бёдрами, направилась к Римме, которая явно не очень-то была рада визиту её старшей сестры. Макс закатил глаза и упал на стул, хлопнув себя по лицу. Сара осмотрела его оценивающим взглядом, Лео следил за Славой и Риммой, которые удалились на улицу.

– Что она имела ввиду, говоря про твоего отца? – хрипло спросила Сара и прикусила язык, увидев на себе взгляд Макса. Парень посмотрел на неё так, как если бы она была его жертвой, которой вот-вот перегрызут глотку и скинут в канаву. Перегрызут глотку с изощренной жестокостью и без какого-либо чувства вины за это. – Простите, Хозяин.

– Вот и молчи, – рыкнул Карс, закрывая глаза и потирая ладонями лицо. Я смотрела на него с неким отвращением и страхом. Такая манера разговаривать, этот строгий взгляд, который заставляет людей затыкаться – это было ужасно страшно и в духе его матери, возможно даже хуже. – Лео, научи свою девушку манерам. По-моему, всем от перерождения ясно, что задавать мне плохие вопросы – идея плохая, только вот одна ты такая любопытная. Любопытство в нашем мире, Сара, может стоить тебе жизни. Держи лишний раз язык за зубами.

– Да, Хозяин! – она опустила голову и закрыла глаза, содрогаясь под пристальным взглядом благородного вампира. – Больше не слова.

– Чудно. – Вздёрнув подбородок, Макс поднялся со стула и размяв шею, взял с соседнего столика бокал с шампанским. Мой же взгляд за это долгое время привлекло некое изумрудное свечение на балконе, который был над залом. Это напомнило мне мой первый сон, где меня укусил Макс, а оттуда, из самой дальней точки балкона из темноты наблюдала тёмная фигура с изумрудно-зелёными глазами. Может это Силиция? Уже оправилась и стоит тут, наблюдает. Пробралась в дом в тайне, чтобы следить за мной. А может – это тот самый князь Фрау? Хотя его бы точно заметили...

– Сейчас вернусь, – бросила я, быстро зашагав к маленькой двери, что вела к винтовой лестнице на второй этаж, на этот балкон и на тёмную комнату за ним. Я отворила дверцу и очутившись в темноте, побрела по ступенькам, ступая как можно осторожнее и с болью в ногах. Ступки ужасно ныли от долгого пребывания в туфлях. Всё-таки это слишком тяжело.

Забравшись под лестнице, я пошла на свет и шагнув на балкон, никого там не увидела, как собственно и в тёмном коридоре. Тут было пусто. С балкона было отлично видно весь зал. Аннабель, присев на красивый резной стул разговаривала с женщиной в красивой золотистом сари. Кай смеялся с мужем Диметры, хлопая того с особой дружелюбностью по плечу. Слава и Римма стояли на балконе, не дрались, просто разговаривали, хотя Мирослава очень опасно жестикулировала, так и норовя заехать локтем сестре в глаз. Макс остался в компании Сары и Лео, которые что-то ему по очереди рассказывали, махая пальцами.

Я развернулась и вздохнула, наверняка мне уже чудиться от выпитого между делом шампанского, или блестит в глазах от всех этих ярких сари и цпао. Я шагнула в темноту и услышала странный звук вроде чмоканья, сопровождаемый шуршанием одежды. Пройдясь вперёд по коридору, у большого окна я застала Диметру с приподнятым платьем, растрёпанными волосами и молодым юношей, который страстно усыпал поцелуями её шею. Она увидела меня сразу же и испуганно оттолкнула от себя молоденького парня, который кажется ранее был в компании красивой азиатки в красном цпао с золотым драконом. Он так же испуганно отбежал от де Ларс, заправил рубашку в брюки и поправляя волосы, удалился отсюда, сверкая пятками. Диметра соскочила с окна и обтянула платье вниз. Я наблюдала за этим с открытым ртом. Она поправила волосы и подтёрла размазанную по подбородку помаду, а после улыбнулась мне так, будто ничего и не случилась. Диметра подошла ко мне и осмотрела.

– Ты ничего не видела, – она подмигнула. – Хорошо?

– Да-а, – протянула я, однако осадок остался и хотелось задать пару вопросов. – Можно спросить?

– Если ты хочешь сказать мне, мол, ты же замужем, имей совесть, то лучше помолчи, ради всего святого. Ты бы знала, какой мой муж увалень... Ох! – она раскинула руками, действительно раздражённо вздыхая и морщась, наверняка, от одного упоминания собственного мужа.

– Развелись бы, – я пожала плечами и вздохнула. – Двадцать первый век на дворе – заплатили денег и разбежались.

– Представь лицо работника Загса когда он увидит дату заключения брака, – она усмехнулась. – Явно возникнут вопросы, почему он был закреплён официально в тысяча девятьсот девятнадцатом.

– Сделать новые паспорта? – я вздёрнула бровями.

– Слишком много мороки, – она усмехнулась. – То ты не знаешь, как сейчас всё работает. Медленно, скудно и вдруг фотография будет с уголком или типа того.

– На самом деле я не об этом хотела Вас спросить, – я улыбнулась уголками губ и Диметра поджала губы, явно не ожидав. – Вы не видели тут кого-нибудь ещё? Никто не выходил на балкон?

– Именно сейчас? – переспросила Диметра, зашагав к балкону и я пошла за ней. Мы вышли на свет и она пристроилась у стены, осматривая огромный зал, над которым висела огромная хрустальная люстра, сияющая золотым огнём. – Сейчас никого не заходило и не выходило.

– Ладно, спасибо, – я ей кивнула и застыла на месте, рассматривая зал отсюда. Так он казался чем-то отдалённым и слишком шумным, в то время как здесь было значительно тише.

Скосив взгляд на Диметру я увидела блеск в её желтоватых глазах, её пухлые губы кривились в тёплой улыбке, эта улыбка напоминала ту самую улыбочку, когда девушка рассматривает предмет своих воздыханий. Проследив за движением её глаз единственный, кого я увидела под давлением её внимательного взгляда был Макс.

– Правда он очаровательный мальчик? – подходя к перилам, спросила меня Диметра и её губы растянулись в более широкую улыбку. – Он точная копия своего отца, ты знала об этом?

– Догадывалась, – я пожала плечами и встала рядом с ней. Теперь я тоже наблюдала за брюнетом, от взгляда на которого возникали смешанные чувства. Я не знаю, что со мной происходит, когда я рядом с ним. Это как... как какой-то взрыв, волна эйфории и боли одновременно. – Дракула тоже был таким...

– Красивым? – она вздрогнула и чуть-чуть вздыбилась, словно подозревающая что-то кошка. Я отрицательно помотала головой, постучав по перилам ноготками. – Дракула был очень интересным человеком и всемогущим вампиром. Не плохой правитель, пусть многие и говорят, что был он тираном. В моих глазах он был куда лучше того же князя Фрау, который никогда не выделялся любовью к вампирам.

– Но князь сам был вампиром, – я провела взглядом лёгкое движение её коротеньких худых пальчиков.

– Отчасти, – Диметра покачала головой. – Он был больше магом, чем вампиром. Ему нравились эти все блестящие заклинания, призывы демонов, игра с чем-то более могущественным, чем он сам. Я не отрицаю и того, что князь Фрау был отличным руководителем, но только в рамках собственного клана, и то, до тех пор, пока не повернулся на идее идеальной армии.

– Ох, – я вздохнула. Желание расспросить о Фрау рвалось наружу, даже поджимая где-то в горле комком, но всё-таки тема старшего сына Дракулы была мне куда ближе. – Мы ушли от темы.

– Хм, – он вдруг усмехнулась по лисьему. – Тебе тоже он интересен, не так ли? О! Ничего не говори, дорогуша. Я сама всё вижу! Этот чёртов кусок льда любой девчонке голову вскружит. Знала бы ты, какой интересный роман у него был с дочерьми Агаты Миронии. М-м-м.

– С дочерьми? С несколькими? – я удивлённо приподняла бровь и приоткрыла рот.

– Венди и Мелди Миронии, две розочки в зарослях шиповника. Помнится мне... Они обе были такие красивые. Белокурые, стройные и грациозные. Девушки, как на подбор. Жили себе спокойно, пока этот красавец не явился из Южной Америки. По началу мы с Агатой думали, что он захаживает к старшенькой, Венди. А потом оказалось, что забавляется с ими обеими. Сначала девочки были в восторге. А потом начали делить. Только так и не определились...

– Почему? – заинтересованно склонив голову в сторону Диметры, тихонько спросила я, осматривая высокую фигуру брюнета внизу сверкающего зала.

– Умерли. – Сухо сказала де Ларс, пошатнувшись и сжав губы. Видимо, эта история была для неё не из самых приятных. – Мои маленькие племянницы захлебнулись в собственной крови по вине своей тупости. Вот до чего их довела любовь к нему...

– А вы не боитесь, что когда-нибудь это случится и с вами? – слегка вздёрнув подбородок, я взглянула на вампирессу, которая подарила мне раздражённый и взволнованный взгляд желтоватых густо накрашенных глаз. – Я тоже кое-что вижу...

– Я давно его люблю, – она улыбнулась. – И его отца я любила. Владислав был менее холоден, нежели его сын. Я так и не разгадала загадку этого их различия... Ни в Анне, ни в Владе нет такой замкнутости собственных чувств и нет мании к постоянному контролю, какая есть у него. Я очень часто размышляю над тем, что произошло в его жизни такого, что заставило этого храброго и доброго мальчишку, стать таким чёрствым и холодным... Ты не замечала, нет? Не замечала в нём этой... Жестокости, что ли?

– Вы не находите странным обсуждать его? – я скривилась. Диметра отрицательно покачала головой, улыбаясь как-то совсем по-доброму. – Что ж... Я его фактически не знаю. Но уже успела кое-что натворить и уяснить для себя. Он бывает... Воплощением дамской мечты: умный, забавный, болтливый и добрый, но есть тонкая грань между этим прекрасным его состоянием и тем, когда этот жизнерадостный человек становится безжалостным вампиром, каждым своим словом и движением раня, словно лезвием ножа.

– Дать тебе совет, Маргарита Кросс? – Диметра выпрямилась и встала передо мной во весь рост. К счастью, она была не намного меня выше. Кажется, даже, чуть-чуть пониже. Хотя в общих чертах она в принципе была меньше меня. Она была худенькая, аккуратная и миниатюрная.

– Скажете, что думать о нём плохая идея? – я кивнула в сторону зала, намекая на Карса. Диметра улыбнулась уголками пухлых губ, помада с которых давно стёрлась и лишь какие-то клочки алой помады виднелись в серединке губ. – И мне стоит подыскать партнёра под стать себе?

– Если говорить именно о партнёре, то спать с ним – идея очень даже хорошая. Вряд ли кто-то сделает тебе лучше, чем вампир. Касаемо мыслей – думай, мечтай, но сильно не увлекайся, утонешь в них. В итоге не выберешься. Будешь безумно грезить и сходить с ума, пока ему будет всё равно и единственное, что будет тебя ждать, так это блеск ледяных глаз, возможно, пока его зубы впиваются тебе в запястье. Макс никогда никого не любил, Рита. И не полюбит – это заложено в его природе. Если бы он мог, давно бы обзавёлся хотя бы подружкой. Всё только игры, да потехи в постели. В общем-то, вот тебе мой совет, bellezza*, будь начеку и держись молодцом. Каков бы настойчив не был его интерес, в конечном итоге тебе разобьют сердце. Займись кем-то или чем-то другим, caro*, не прожигай свою молодость на древнего вампира! Buono*?

– Хорошо, миссис де Ларс, – я улыбнулась и кивнула Диметре. Женщина быстро зашагала по тёмному коридору, стуча каблучками. Я смотрела ей в след и тяжело вздохнула. Всё-таки она не очень мне нравиться. Вроде бы она добрая и болтливая, но есть в ней что-то... Что-то такое, что просто берёт и отталкивает. Ещё и этот итальянский акцент, который как-то совсем противно режет уши. Но всё, что она сказала мне... Ещё больше размышлений, ещё больше самоуничтожения из-за какого-то вампира. Не могу выбросить его из головы. Ещё и Кай... Они двое, как две противоположности, но к каждому по своему влечёт. Кай весёлый, милый и отзывчивый. Болтливый, забавный, смелый. К тому же не сказал мне ничего, что могло бы нас рассорить. А Макс... Это Макс. С ним, кажется, стало настолько тяжело после всего, что произошло раньше, а так же в том числе вчера.

После неприятного разговора со старшей сестрой, в котором было очень мало внятных слов, так как Слава была в стельку, Римма улизнула из-под носа мачехи и остальных гостей, что бы в кой-то веке развеяться и поболтать с тем, с кем ещё днём назначила встречу. Девушка быстро переоделась в более удобную одежду, состоящую из: плотных чёрных штанов-галифе, синего вязанного свитера с высоким горлом и чёрных классических кед. Она распустила волосы, прикрывая синяки на щеках, и схватив мобильный телефон с уголка прикроватной тумбочки, удалилась из собственной небольшой комнатки через окно. Приземлившись на ноги, девушка оглянулась по сторонам и уверенно зашагала к кованным воротам. Она провела пальцами по экрану телефона, набрала нужный номер и принялась писать СМС, одновременно оборачиваясь, чтобы ненароком не наткнуться на какого-нибудь гостя, который может быть решит высказать ей свои соболезнования или наоборот, полить её покойную мать грязью. За весь приём девушка наслушалась достаточно, чтобы написать книгу: тысяча и одно оскорбление в адрес покойной мамочки. Римма как никто другой любила свою мать, потому что кроме этой женщины никто не дарил ей любви. Брат был строг и иной раз вовсе не замечал, сестра откровенно ненавидела, а отец сначала был добр и мил, а после превратился в кусок льда, изумительно игнорирующий младшую дочь. Так девчонка и росла без друзей и какого-либо уважения по прихоти первых двух детей Дракулы и его жены в том числе. Те постоянно поливали ей с Анжелин грязью, порой совсем не стесняясь их присутствия при разговоре. За это Римма часто подумывала о побеге. Ей хотелось исчезнуть из этого мира, где каждый ненавидит её, называя то выродком, то причиной разрушения крепкой семьи, то мелким ублюдком, выползшим из чрева низкопробной женщины. Однако каждое утро она просыпалась во всё той же постели, во всё том же доме с теми же людьми.

Римма довольно быстро добралась до террасы у маленького озерца и на дощатом пирсе увидела тёмную фигуру, удобно присевшую на край. Девушка спрятала телефон в карман, поправила волосы и обтянула свитер, убрав бесформенные некрасивые складки, сходящие на то, как если бы она была очень полной и свитер был бы в обтяжку. Брюнетка вздохнула и быстро зашагала по пирсу, шаркая резиновыми подошвами кед. Когда она волновалась всегда становилась очень неуклюжей и её походка напоминала топот слона в посудной лавке. Девчонка подошла к худощавому парню, свесившему ноги к воде и застыла, опустив взгляд ледяно-голубых глаз на его спину и плечи. Толстовка спадала с одного его плеча, открывая светлую кожу, шлейку борцовки и маленькую родинку на его спине. По неясным причинам Римма любила родинки, шрамы и веснушки. Наверняка эта любовь родилась оттого, что у неё не было не родимых пятен, не веснушек; были шрамы, но они были настолько отвратительными, что каждый раз приходилось прятать тело за закрытыми купальниками, будучи на пляже. Римма еле видно улыбнулась, заметив, как блестят его чёрные волосы в свете неполной луны. Они блестели серебром, точно так же, как блестели и её собственные. Через секунду Римма присела рядом с младшим Кросс и улыбнулась ему во все тридцать два. Парень ответил ей тем же. Девушка смотрела в его светлые глаза, окаймлённые негустыми чёрными ресницами, мельком поглядывала на густые чёрные брови, которые довольно выгибались. Изначально она не замечала его, игнорировала. Но с каждым разом приглядываясь, понимала, что есть в нём что-то такое, что её несомненно цепляет. То ли это милая родинка на шее, то ли его худощавость, которая так ей нравилась в парнях, то ли его простой и забавный характер.

– Как всё прошло? – спросил Талер, скрестив свои пальцы между собой. Он покачивал длинными ногами, мыски его кед почти доставали до воды. Луна играла серебряными лучами на глади, поблёскивая в тёмной воде. Римма сидела напротив, милая и красивая, голубоглазая брюнетка, вся сияющая зловещим серебром в этом ночном свете. Талер видел её синяки, ещё не сошедшие, видел царапины и ссадины на руках.

– Всем нет до меня дела, – она пожала плечами и надула губы, но сделала это с таким видом, будто сказанное было совершенно обыденным. – Моя мачеха увлечена приёмом в свою честь, сестра напилась и начала читать мне морали о том, что инцест это не хорошо и что моя мать – мразь, брат озверел что-то. Всё как обычно. А у тебя как прошло?

– Я просто вылез через окно, – Талер посмеялся. – У нас с Ритой давно проработан план побега из дома, так что труда не составило.

– Вы друг другу доверяете? – её голос звучал с еле уловимой насмешкой, но Талер, кажется не заметил этого и Римма даже немного обрадовалась.

– Последнее время не очень-то, – он пожал плечами, опуская глаза на свои руки: худые, с длинными костлявыми пальцами, из-под рукава кофты выбивался бинт. Римма горько сглотнула, увидев клочок белой материи. – Рита связалась с твоим братом, врёт маме, Монике...Всем. Но тем не менее, она узнала, что ты укусила меня и была очень зла.

– Мне кажется... – голос девушки зазвучал надломлено и Талер вздрогнул. У него возникло навязчивое желание обнять её и успокоить, дабы слегка писклявый, но приятный голос зазвучал как обычно. Как ему нравилось. – Рита просто не понимает серьезность всего того, во что она вляпалась. Связываться с моим братом по сути идея ужасная...

– Ты его уже разлюбила? – Талер вздёрнул бровями. Раньше она только и делала, что твердила, какой Макс Карс шикарный, теперь же говорила всё с точностью, да наоборот.

– Ну...Я просто поняла, что это глупо. Да и... Ещё эта история в школе. Ему определенно нравиться твоя сестра. В глубине души я знала, что вся эта игра закончится ничем, но глупо продолжала надеяться на что-то. Он не был таким раньше, на самом-то деле. Я отлично помню, когда мы проводили время вдвоём: разговаривали, обсуждали что-то, он учил меня играть на фортепиано. Это были те мимолётный моменты, когда я действительно считала его своим старшим братом: добрым и понимающим, заботливым... А потом... Я не знаю, что такое с ним произошло. После того, как пропал отец, Макс превратился в сурового и холодного. Обычно его компанией были Мирослава и Кай, я же была посыльной к Анжелин и шестёркой, которая докладывала ему обо всех событиях в совете. А дальше становилось только хуже. Пропала Агата Мирония, развалился клан Фрау, а потом убили Мирославу. Я пыталась как-то его поддержать, по своему, но в какой-то степени мама всё портила. Она была слишком ослеплена идеей наших с ним идеальных отношений, что ничего не увидела. Я бы хотела спросить у Макса, что он чувствовал, когда убивал её... Что она говорила и говорила ли она вообще...

Римма сгорбилась и Талер заметил блеск слёз на её щеках. Парень сглотнут и молча протянул к ней руку, крепко ухватив за худенькое плечо. Он потянул её к себе и прижал её голову к своей груди, запустив руку в гладкие прямые волосы, напоминающие цветом вороново крыло. Римма всхлипнула и сжала его кофту, опираясь на парня.

– Поплачь, – произнёс он, поглаживая её по волосам и чувствуя лёгкий холод, исходящий от её тела. На самом деле он ничего и не знал о дампирах, имел отдалённое представление, но толком ничего не знал. Талер хотел расспросить её об этом, но сейчас был уж точно не самый подходящий момент. Девушка плакала навзрыд, прижавшись к его груди и сжимая ткань его кофты. Свитер на ней был очень мягкий, волосы слегка электризовались от его ворса. Это почему-то забавляло брюнета. – Расскажи мне ещё что-то. Выговорись, Римма!

– Сегодня практический каждый опустил мою мать, смешал её с грязью и плюнул мне в лицо. Все считают, что она была ошибкой Дракулы, а я просто недоразумение. Выродок. Я слышала, что многие сочли бы нужным убить меня. Мол, полукровка семье Дракулы ни к чему у них и так хватает наследников. Кто-то даже высказывал Аннабель претензии, по поводу того, что та не скинула меня с обрыва ещё в младенчестве. А потом этот поганый Лео со своей подружкой посмеялись надо мной! Их смешит моя потеря... Им всем смешно оттого, что я осталась совершенно одна. Разве это правильно? Справедливо? Я сделала так много для всех их, а в итоге, когда я потеряла единственного любящего меня человека – стала всеобщим посмешищем. Если люди жестоки по своей природе, то вампиры приобретают это качество в усиленном виде и их жестокость, что-то на грани морального насилия. Талер, что мне с этим всем делать? Как мне жить с ними...

– Я тебе сочувствую, – парень сглотнул, смачивая слюной пересохшее горло. – Искренне сочувствую. Я представить не могу, что ты чувствуешь, но я стараюсь, Римма, изо всех сил стараюсь тебя понять и поддержать. И мне совсем не смешно. Ты потеряла родную мать, которая подарила тебе жизнь, пусть такую, но... Всё-таки. Если бы не она, тебя бы не было. И если бы не она, вряд ли бы ты выросла такой сильной! Ты не сломалась от слов, которых тебе сегодня наговорили. Пережила столько побоев от сестры. Пережила все выходки брата. Ты можешь просить у меня совета, но... Уверена, что он тебе нужен? Всё-таки ты прожила на свете триста лет. И все это время ты жила с ними, ты знаешь их, знаешь, на что они способны. Тебе не нужно спрашивать у меня, что тебе делать. Ты и сама знаешь, Римма. Живи дальше. На оскорблениях от каких-то там мерзкий вампиров твоя жизнь не закончится. У тебя в запасе вечность, проведи её не в агонии и не в самоуничтожении.

– Спасибо, – она приподнялась и посмотрела слегка покрасневшими от слёз глазами на парня, который сидел рядом. Талер застыл, его руки слегка затряслись от волнения. Он чувствовал её дыхание на коже, прохладу её тела и её встревоженный и благодарный взгляд.

– Что ты! Я же просто... – Талер не успел договорить свою оправдывающую реплику. Римма схватила его за ворот майки, подтянулась и накрыла его губы своими, увлекая в поцелуй, смешавшись в себе тепло и холод их тел. Талер не усидел и упал на спину, Римма навалилась на него, засияв серебром в этой тихой ночи. Девушка обвила его шею руками и углубила поцелуй, пробираясь языком в горячий рот парня, исследуя им всяческие уголки. Изначально парень был шокирован и первые несколько секунд не понимал, что произошло, однако стоило её прохладным пальцам запутаться в его волосах и касаться шеи, как его руки автоматически оказались на её ровной спине, сминая мягкий свитер и изредка касаясь холодной кожи, на которой чувствовали неприятные бугорки.

Римма скользнула под его майку, слегка приподымая её. Она очертила еле видимый рисунок пресса, обвела пальцами линию выступающий ребёр и «V» образных костей, на которых был не плотно застёгнут массивный чёрный ремень его джинсов. Талер запустил руки под мягкий свитер и позволил себе добраться до плотной ткани бюстгальтера. Очертил кончиками пальцев линию маленькой девчачьей груди, плоского живота и пробежался пальцами по выступающему позвоночнику. С каждым прикосновением он ощущал неровности на её коже и всё не мог понять, что это такое.

Римма вдруг присела на его живот и убрала с лица волосы, тяжело вздыхая. Девушка опустила его майку и убрала от парня руки, после быстро спрыгивая с него и усаживаясь на доски пирса. Талер раскинул руками и поднялся со спины, присев рядом с девушкой и смущённо взглянув на неё. Карс отвела глаза в сторону и обняла себя за колени, надув губы.

– Извини, – произнесла она чуть позже с нотками обиды в голосе. – Просто я... Я не знаю.

– Ты думаешь о брате? – Талер отвёл глаза в сторону, что бы не показывать ей накипающую злость.

– Нет, – она отозвалась быстро и брюнет почувствовал на себе её взгляд. Спокойный и мягкий. – Я думаю, что... Я боюсь, что могу навредить тебе. К сожалению мама меня мало учила, а брат... Это мой брат. С ним всё ясно. Я боюсь, что в какой-то момент укушу тебя и... и не смогу остановиться, Талер! Твоя сестра порвёт меня, если я...

– Моя сестра занята твоим братом и его другом, сомневаюсь, что ей есть дело. – весьма недовольно буркнул брюнет, поворачиваясь к девушке. – Вся её игра в хорошую сестричку просто для виду, что бы подавать признаки того, что она ещё с нами. И да, Римма, моя шея всегда к твоим услугам.

– Ты же понимаешь какой ты идиот? – она засмеялась и посмотрела на него искрящимися голубыми глазами. – Разрешать мне пить твою кровь в любое время...

– Может быть я идиот, – он улыбнулся уголками рта, пододвигаясь к брюнетке и всматриваясь в её бледное лицо. – Но я уверен, что могу разделить свой идиотизм с тобой. Для начала хотя бы через кровь.

– А если я соглашусь с твоим давнишним предложением? – девушка улыбнулась и её тоненькие чёрные брови приподнялись в выжидании. Талер застыл и затаил дыхание, всматриваясь в голубые глаза. Парень на какое-то момент даже открыл рот от удивления. В горле пересохло и руки начали слабеть.

– Я, конечно, не думал, что ты тогда согласишься, всё-таки это было так спонтанно... – он по-детски заулыбался и полез чесать затылок от растерянности. Римма захихикала и разогнув ноги, протянула к нему руки, на которых до локтей сползли мягкие рукава зелёного свитера. – Но и сейчас я тоже не думал, что ты согласишься!

– Да, Талер Кросс, я стану твоей девушкой! – Римма резко подскочила и протянула парню руку, как бы предлагая ему помощь. Талер поднялся самостоятельно, а после накрыл её холодную ладонь своей горячей рукой. Римма вздрогнула и заулыбалась, легко погладив тыльную сторону ладони. – В час ночи, восьмого сентября, я, Римма Карс, официально заявляю, что готова принять твоё предложение и встречаться с тобой, как все нормальные люди!

– Мой идиотизм всё-таки тебе передался, – Талер улыбнулся и согнулся, отчего их лица были в сантиметре друг от друга. Римма засмеялась и обхватила его шею кольцом из рук. Мягкие рукава щекотали щёки, прохлада от её тела будоражила. Кросс улыбнулся и подавшись вперёд – нежно поцеловал её в приоткрытые бледно-розовые губы. Римма ответила сразу и вскоре вытянулась, привстав на носочки и налегая на брюнета, который крепко обнимал её за талию и целовал так нежно, как не целовал её никто. Этот поцелуй горячим, жгучим, но нежным клеймом отпечатался в её памяти. Её бросало в дрожь от аккуратных тёплых прикосновений, от нежного чувственного поцелуя и горячих вздохов парня.

Луна неполным диском освещала маленькое озерцо, озаряя его зловещим, но прекрасным серебром. Их тёмные волосы блестели, тёмные силуэты очерчивал лунный свет, создавая изумительную картину. Чувственную, красивую картину, написанную исключительно талантливым художником.

Поместье Карс. 02:30.

Не помню, как я оказалась в комнате Карса, но проснулась я в его постели, легко укрытая мягким тёмным пледом. Сначала меня поразила темнота в комнате, а после и мутное состояние, от которого закружилась голова и к горлу подступил отвратительный ком. Я присела и схватившись за голову, болезненно простонала, осознавая, что кто-то напился. После разговора с Деметрой я вернулась к ребятам и Сара утащила меня в бурный танец из разнообразного алкоголя, выставленного на приёме. Кажется, я пила даже с Мирославой Карс, которая поклялась меня прикончить пару часов назад. А дальше – не помню ничего. Благо, проснулась я в своём платье, помятенькая, но не голая.

В глаза больно ударил свет, а по ушам ударил скрип двери и хлопок по выключателю. Сморщившись и снова болезненно замычав, я прикрыла глаза рукой и из тени посмотрела на вошедшего. Макс, вероятно, только вышел из душа. Его чёрные волосы были убраны назад и только мелкие тоненькие антрацитовые пряди спадали на бледный лоб, спуская на кожу маленькие блестящие капельки. Белая рубашка была расстёгнута и прилипла к мокрому телу, очерчивая рельеф его тела полупрозрачными складками. По его груди и животу, где чёрной вязью тянулась печать, стекали струи воды, что блестели на свету. Он был босым, и выглядел не столько сексуально, сколько мило. Его лицо было спокойным, голубые глаза не казались жестокими и холодным, а наоборот, были ясные, добрые и блестящие. Парень помахал мне и улыбнулся уголками рта. Я кивнула и рухнула обратно на подушку. Волосы распластались по постели хаотичными спутанными локонами, платье неудобно впивалось в тело, а ноги ныли от туфель, которых к счастью на мне не было. Макс, шлёпая босыми ногами по полу, вскоре оказался рядом с кроватью и упал рядом со мной. От него вкусно пахло мятой, смешанной с чем-то ещё, менее острым и приятным. Его мокрые волосы упали на подушку, практически сливаясь с тёмной наволочкой. В его комнате всё было тёмным, даже постельное бельё: наволочки бордовые, простынь чёрная, а одеяло несколько темнее подушек. Я же была прикрыта почти чёрным мягким пледом с каким-то рисунком. Скосив взгляд в сторону парня, я увидела, как локон моих волос крутится в его пальцах, завиваясь вокруг них. В этот момент хотелось смотреть на него не отрывая глаз. Он был таким милым и казалось бы открытым и расслабленным. Не было той лени, жестокости или строгости.

– Что случилось? – вздыхая, спросила я, отводя от него глаза и улыбаясь уголками губ, чувствуя лёгкое потягивание: он нежно дёргал меня за прядку волос.

– Тебе стало нехорошо, – отозвался брюнет, задумчиво рассматривая мои волосы на своих пальцах. Он то крутил прядь, то легко поглаживал её, рассматривая еле заметный блеск. – Поскольку Слава отказалась принимать тебя в своих покоях, я привёл тебя к себе. Ты не возражала.

– Сколько сейчас времени? – приподымаясь на локтях и осматривая комнату, поинтересовалась я. Сейчас я впервые могла рассмотреть его комнату нормально. Неподалёку от кровати стояла классическая бордовая софа, на которой лежала большая стопка книг и пару подушек. За ней, меж двух стеллажей с книгами, стоял высокий столик с торшером и какими-то бумагами, хаотично по нему разбросанными. По другую сторону большой кровати стоял высокий чёрный шкаф с большим зеркалом в пол. В углу, около шкафа, стояло тёмно-бордовое кресло, на котором весьма композиционно были скомканы и брошены вещи. Подростковые замашки? Забавно.