Текст книги "Опалённый. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Xengokou

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Теперь идиот, что возился с пистолетом вместо того, чтобы позвать дружка на помощь. Он смотрел на меня с выпученными глазами, и выронил пистолет из рук, в последние секунды сказав:

– Я понял, кто ты… Сука, Вася, это Ронин!..

Выстрел из ружья, сразивший демонолога наповал, громыхнул. Так, что в ушах зазвенело. Вот же! Ничего не слышно, кроме этого писка в ушах. Как так вообще будешь моим? Ведь все прошлые выстрелы не были такими оглушающими!

Но нельзя этой маленькой неприятности погубить меня. Ещё один выстрел – и демон-обезьяна, ещё пытавшийся шевелиться, затих. Теперь точно убил, раз тело его превратилась со вспышкой в пламени в дым.

Кстати о пламени. Начавшийся пожар всё больше разгорался, последний из парней оставил соблазнительного виду демоницу прикрывать свой побег. Не вышло – заряд картечи настиг его у самого выхода и бросил на крыльцо, ударив в спину.

Теперь только я и потерявшая контроль хозяина суккуба. Нажал на спусковой крючок, но ружьё только щёлкнуло в ответ. Все шесть патронов я уже успел расстрелять. Но оружие всё ещё можно использовать как дубинку!

Я побежал на демоницу, нагло ухмылявшуюся мне в лицо. Выкатив грудь вперёд, она полыхнула своими глазами. Тело вмиг стало ватным и непослушным.

– Какой плохой мальчик, – суккуба подошла ко мне не спеша, цокая своими копытами и покачивая незамеченным ранее хвостом: – Всех моих друзей убил, разогнал мальчиков… Как теперь прикажешь мне развлекаться?

Я хотел пошевелиться, но не мог. Словно бы всё моё тело внезапно разбил паралич. Рука соблазнительницы легла мне на плечо. Она смотрела прямо мне в глаза, и в голове моей образовался сладкий и пленительный туман.

– А знаешь, мальчик, раз ты у нас такой резвый, я тебя накажу. Ты сгоришь в этом домике заживо. Но я исполню твоё последнее желание. Я вижу твои мысли, – демоница положила мою руку себе на грудь – мягкая какая – и принялась стягивать с меня штаны. Опустившись на колени, суккуба нагло усмехнулась – все вы, человеческие мужчины, одинаковые. Принеси мне пользу, я наберусь сил, пока ты задыхаешься… Приятного мне аппетита.

Нет-нет-нет! Не смей, скотина! Может ты и запудрила мне мозги, овладела моим телом, но кипящая ненависть к демонам сильнее твоих чар! Пересиливая чужую волю в своём теле, я выдавил сквозь сжатые зубы:

– Волей победим!..

Глаза демоницы полезли из орбит, она попыталась отпрянуть от меня. Телу вернулась вся его сила, суккуба утратила надо мной всякий контроль. Я моментально ухватился за рога и одним резким движением свернул ей шею.

Глава 19

Придя в себя, я первым делом помотал головой, разгоняя остатки приторно-сладкого тумана, окутавшего моё сознание. До меня не сразу дошло, что я стою посреди полной дыма кухни. Гарь начала уже скрестись в лёгких, голова немного кружилась.

Подтянув штаны, на ватных ногах я устремился к открытой двери из дома. Огонь вокруг хрустел, уминая всё на своём пути и стремясь поскорее добраться до крыши. Сквозняк от распахнутых окон подпитывал языки пламени кислородом, постепенно превращая дорогу к выходу в сплошную огненную трубу. По которой я шёл, опираясь на ружьё, словно на трость.

Проходя мимо диванов, на которых было жарко и до моего появления в доме, я увидел лежащую без сознания нагую девушку. Несколько секунд не мог решить, что делать, бегая глазами между демонопоклонницей и выходом. Стиснув зубы, я задвинул свою ненависть поглубже и поступил по-человечески. Взвалив бессознательное тело на плечо, бросил ружьё в огонь и вышел из дома. На крыльце лежал убитый хозяина суккуба, стеклянными глазами вперившийся в фонари на улице. Переступив через него, пошёл к открытым воротам, за которыми стояли три подруги моей обморочной поклажи.

– Не убивайте нас, пожалуйста! Мы сделаем что угодно! – завопила при виде меня брюнетка в брюках и белой блузке. По уже измазанным потёкшей тушью щекам вновь заструились слёзы.

– Умоляем!.. – прошептала взлохмаченная блондинка в майке и коротких шортиках. Смуглая, тоже набросившая на себя первые попавшиеся шмотки, молчала – ей зуб на зуб не попадал от страха.

Я скинул с плеча свою ношу и, не говоря ни слова, отдал в руки девушек. Они смотрели на меня, затаив дыхание и боясь шелохнуться. В мокрых глазах горел слабенький огонёк надежды. Той моей части, что помнила об ужасных пытках и садизме демонов, хотелось свернуть им всем шеи, особенно перехитрившей меня загорелой дряни. Другая моя сторона, привыкшая жить тихо и спокойно, снося все невзгоды молча и проглатывая обиды, одержала верх в моих метаниях.

Тяжело выдохнув, я пошёл к своему «Коррадо». Девушки смотрели мне вслед, не проронив ни единого звука, лишь содрогаясь от плача. Наверное, я хоть тут поступил правильно. Хоть среди веселящихся и были те, кто решил мне отомстить за избиение напавшего на меня мужика, подослав демона. Но убивать девушек… нет, для меня это всё-таки слишком.

Добравшись до машины, я первым делом завёл двигатель и отправился подальше от Райского озера, в котором уже плясали отражённые языки объявшего приют демонологов пожара. Потекли минуты в ожидании второго звонка. Я сделал свою часть работы, и они должны сдержать своё обещание. Меня никак не могли просто так привести в этот дом, чтобы я всех перебил, и забыть об этом. Кроме того, та женщина, что мне звонила, ни разу не сомневалась в том, что я поеду к Райскому озеру. Более того, она наверняка знала, что я справлюсь. Откуда же у неё была такая уверенность во мне?

Может ли оказаться так, что кто-то кроме меня помнит о Преисподней? Почему бы и нет, это бы объяснило многое из того, что мне неясно. И вполне могло бы быть так, что байкерша как раз такой человек. Но узнать это я смогу только от неё самой.

Надо продолжать ехать. Только неясно, куда. Домой, в Дорогобуж? Не в этой окровавленной одежде. Боюсь, мать не поймёт. Да и Пашка с Ульянкой явно не обрадуются, если узнают, чем был занят этой ночью их старший брат. К Хане я точно не поеду. Нельзя ни не секунды доверять демонам и тем, кто связался с ними. Ведь среди тварей из Ада легко могут оказаться подобные убитой суккубе. Способные одурманить любого, к кому они лишь обратятся. Страшно представить, какие масштабы всё это может иметь…

Одно дело я, огромное время провоевавший с рогатыми и копытными в Аду. Знающий, что нельзя позволять демонам даже существовать. В теле что-то колыхнулось, и всплыла мысль – суккуба пыталась тебе напоследок приятно сделать. И тут же весь мой демоноборческий опыт запротестовал. Суккубы удовлетворяют только свои потребности, впитывая силу, воруя её у мужчин. То, что телу от этого приятно, ещё ничего не значит. Ведь развращённая душа в конечном итоге попадает на стол к товаркам этой сексуальной дряни. Всё удовольствие обращается в бесконечные мучения. Даже представить себе ту боль, что испытывают грешники во дворцах порока, невозможно. В каком-то смысле я сегодня спас несколько душ. И то, что физические оболочки оказались мёртвыми, особой роли не играет.

Наверное, мне стоит отправиться туда, где мне думается лучше всего. На набережную Днепра. В три часа ночи там всё равно никого нет. Завернув с окружной, по которой я уже практически выписал один круг, я въехал в Смоленск.

Пока я добирался до центра города, ночь понемногу начала сменяться утром. Даже через густые тучи ощущалось, что становится светлее. Неоновые вывески уже не так резали глаза. По верхушкам деревьев проносились мощные порывы, едва не срывающие только-только появившиеся листья.

В зеркале заднего вида – никого. Ещё вечером я был бы этому рад, но сейчас отсутствие слежки скорее давило. Неужели всё-таки мной решили просто воспользоваться и выкинуть, как только сделал дело? Верить в это не хотелось. В таком случае я ведь окажусь один против кучи дворян, наверняка желающих запытать меня до полубезумного состояния. Это демоноборец внутри меня не боялся боли, а вот уязвимый человеческий организм явно был иного мнения. Ведь у той части дворянства, что крепко-накрепко срослась с мафией, фантазия ничем не уступает палачам из Ада.

Когда я добрался до набережной, от таких мыслей уже отчаянно хотелось курить. В прошлой жизни пара затяжек меня неизменно успокаивала, даже в самых неприятных ситуациях. Как только вышел из машины и поставил на сигнализацию, первым делом двинул к ночному ларьку.

В магазинчике скучала внушительных габаритов тётенька, смотревшая на моё приближение без особого энтузиазма.

– Здравствуйте. Пачку «Лаки страйка», будьте добры, – уж не знаю, какова это марка в новом мире. Но в прошлом она мне нравилась, потому выбор был очевиден.

– Минуточку, – продавщица полезла за сигаретами под прилавок, пошарилась там со сложным выражением на лице, постоянно закусывая губу, и достала пачку:

– Вот, молодой человек. Держите.

– Спасибо, – я положил сумму без сдачи. Развернулся, готовый уже уходить, но меня окликнули.

– Вы чего, подрались с кем-то?

Я поглядел на серую кофту, покрытую пятнами засохшей крови. Да, видок у меня не очень, мягко говоря. Как будто забивал свинью граблями.

– Да так, немножко, – махнул я рукой продавщице. Какое ей вообще дело до меня?

– Может, полицию вызвать? – вот только этого мне не хватало, в самом деле. Стараясь не подавать вида, я натянуто улыбнулся. Подойдя обратно к ларьку, ответил:

– Не стоит. Они получили то, чего заслуживали. Зажигалку, пожалуйста, а то что-то позабыл, – тётенька всё ещё была весьма обеспокоена. Но полицию вызывать всё-таки не торопилась, так что можно посидеть спокойно.

– Вам какую?

– Самая дешманскую. Я не привередливый, – обменяв деньги на товар, я наконец-то отошёл от этой торговой точки.

Усевшись на каменное ограждение великой реки, достал сигарету из пачки и, немного помедлив с непривычки, закурил. Первая затяжка с кашлем вылетела наружу. Лёгкие отказались принимать себя очевидную отраву. Глаза слезились, драло горло. Какой же отвратительный вкус у табачного дыма всё-таки. Такое только в силу привычки можно вдыхать.

Вторая затяжка пошла чуть получше, хотя тоже просилась наружу. Выдохнув дым через нос, я чуть не обалдел от того, как мне начало всё щипать изнутри.

К концу первой в своей новой жизни сигареты меня уже не подташнивало, так что я, недолго думая, подкурил вторую сигарету от тлеющего бычка. Метко отправив отработавший своё фильтр в мусорный бак щелбаном, решил, что сидеть на холодном камне не хочется. Вставать тоже желания не было никакого. Пришлось улечься на бок. Немного больновато, но в принципе то, что надо.

За спиной в отдалении раздался звук двигателя мотоцикла. Следившая за мной женщина решила выйти на контакт лично. Но проверять было невероятно лень. Даже когда услышал позади себя шаги – не повернулся.

– Беззаботно проводишь время. Особенно для того, кто полчаса назад перебил целую толпу народа, – да, тот самый голос, что я слышал из телефона. Несмотря на прокуренную хрипотцу, очень бодрый и с остатками былой звонкости.

– А что ещё делать? Я ждал тебя. Теперь ты скажешь, что мне пора навестить графа Булычева? – лениво поинтересовался я. Единственный способ меня удивить – сказать, за всем этим стоит не Николай Александрович. К моему лёгкому разочарованию, удивлять меня не захотели.

– А ты догадливый паренёк. Может, развернёшься уже? А то неприлично себя так вести в присутствии девушки.

Я поднялся и, повернувшись, обомлел. Сказать, что передо мной стояла симпатяшка – значит серьёзно преуменьшить красоту этой великолепной женщины. Короткие русые волосы, собранные в пучок. Глаза словно искрящиеся камни хризолита. Подчёркнутые крепкими мускулами скромного размера формы. И шикарнейшая на моей памяти фигура!

– Катя, – протянула мне руку это совершенство.

– Ваня, – пожал я неожиданно крепкую ладонь. А на вид нежная, как у графини. Глаза невольно пробежались по девушке ещё раз, задержавшись на джинсовых шортах.

– Глазей, пока можешь. С тебя я за это даже денег не возьму, – я встряхнулся, поняв, что немного увлёкся в пожирании её глазами. Хотя это девушку, впрочем, не сильно волновало.

– Извините… – полезла из меня вся это постыдная неловкость. Будь я хоть сто раз в теле настоящего мужчины, эта дурь из прошлой жизни всё равно найдёт способ вырваться наружу.

– Прощаю. Всё-таки не каждый день на меня глазеет Тот-кто-помнит, – губы Кати растянулись в искренней улыбке. Мотоциклистка хлопнула меня по плечу, словно бы придавая смелости.

– Тот-кто-помнит? Это что ещё значит? – разгадка лежала на поверхности. Тот, кто помнит Ад. Трудно поверить, что кто-то знал об этой моей стороне, но увы.

– Это тебе буду объяснять не я, а Николай Александрович.

На секунду воздух вокруг застыл. Следом за этим мигом тишины на нас двоих обрушился страшный ливень, незаметно подкравшийся к набережной Днепра. Крупные капли за секунды сливались в лужи, которые не успевали исчезать в водостоках.

– Ну ёлки-палки! – воскликнула Катя, бросив мне затем: – Давай машину, поедешь за мной в одно место!

– Может ты ко мне сядешь? Вымокнешь ведь! – прокричал я ей на бегу. Девушка помотала головой и, натянув шлем на мокрую голову, завела мотоцикл. Я в это время влетел в свой «Коррадо». Первым делом скинул с себя насквозь промокшую кофту. Лишь потом пристегнулся и, подержав немного ключ, пробудил машину от лёгкой дрёмы. Стартер при этом несколько раз провернулся вхолостую. Чувствую, придётся мне этого немецкого красавца отдавать на осмотр автомеханикам. Слишком уж он тут чудит, когда не надо. Если мне удастся дожить до того времени. Надеюсь, меня ведут не к подвалу, в котором утилизируют отработавших своё людей.

Устремившись следом за красным мотоциклом, поморгавшему мне аварийкой, я отправился навстречу судьбе. Какой бы незавидной она ни было. Ведь не может же меня в конце пути ожидать что-то хуже огней Преисподней, правда же? Окончательно успокоил я себя тем, что если бы Катя хотела моей смерти – всё окончилось бы на набережной.

Байкерша вела меня в место, довольно удалённое от центра Смоленска – и от резиденции графа Булычева. Попытки угадать точку назначения вряд ли бы к чему-то меня привели. Город я знал поверхностно, только более-менее крупные улицы и центр.

Добравшись минут за десять, мы остановились у какого-то с виду ничем не примечательного двухэтажного дома. Разве что решётки на окнах и закрытые плотные шторы могли наводить на какие-то подозрения. Хотя и то, и другое было вполне в стиле дворянских владений. Снайперов, засланных недоброжелателями, и прочих самонадеянных воров никто не отменял. Даже при относительном порядке на улицах, чтобы поддерживался силами дворян.

Мотоциклистка жестом позвала меня за собой. Нервно озираясь, ожидая какой-либо подставы, я прошёл за ней через узкий и низкий дверной проём. Тяжёлая дубовая дверь захлопнулась за мной, и тут же показались серьёзного вида люди в тёмных костюмах. Я поднял руки и встал в стойку, опасаясь драки. Но Катя успокоила меня, а заодно и потянувшихся за стволами охранников:

– Не волнуйся, Ваня. Тебя просто обыщут. Вдруг ты с оружием пришёл, – подмигнула она.

– А тебя почему не обыскали? – задавая довольно глупый вопрос.

– Зачем? Я же здесь своя, – пожала девушка плечами. Справедливо, надо было об этом подумать сразу.

Обыскивали очень тщательно. Даже на приёме у княжны и в особняке Булычева не проверяли так настойчиво каждый сантиметр. Когда с меня попробовали снять штаны, Катя остановила охранников, строгим стальным голосом, не терпящим возражений:

– Вы, ребята, не забывайтесь. Он гость, а не пленник.

После её слов досмотрю уже меня с каменными лицами отошли и вернулись на свои свободные места. К можно сказать япошки по длинному узкому коридору в тусклом освещении конечности на второй этаж.

– Спасибо, что не дала этим бугаям лютовать, – поблагодарил я девушку, и та с лёгкой улыбочкой встряхнула своим светлым пучком волос.

– Да не за что. Надо было бы – сама проверила, что ты там прячешь, – и подмигнула. Так, что это ещё за намеки?

После лестницы мы вышли во второй коридор, ведущий мимо множества пластиковых дверей. И одна, в конце коридора, отличалась от других. Двойная и деревянная, но без излишеств. Дойдя до неё, Катя решительно распахнула створки.

Месть Фролова

Старый помещик Игорь Степанович Фролов встречал рассвет в мрачном настроении. Разлёгшись на скамье, что стояла на террасе его загородного дома, он потянулся за четвёртым по счёту стаканом водки. Повод напиться с самого утра был, причём очень горький – его старшего сына, Евгения Фролова, что отмечал день рождения своей подруги на берегу Райского озера, застрелил какой-то психопат.

Дом, в котором шло празднование, сгорел дотла. Огонь уничтожил все возможные доказательства и улики. Было найдено разве что ружьё, чей серийный номер указывал на сына другого дворянина – Волкова. Но тот никак не мог напасть – он тоже подвергся нападению этой ночью, буквально часом ранее, чем был застрелен Евгений. И получил серьёзные травмы лица, настолько, что ему теперь потребуется несколько операций.

Имя нападавшего, как и адрес его проживания, не были для Игоря Степановича тайной. Тот же, что убил демона в Храме Призыва. Тот же, что избил помещика Осипова. Тот же, что отбил нападение киллера в центре города с Такахаси Аки. Иван Андреевич Ронин.

Выпив залпом содержимое стакана, Фролов потянулся к личному делу восходящей звезды каратэ. Так его называл младший из сыновей помещика, Егор. Так что на всякий случай Игорь Степанович достал дело парня, думая о возможности когда-нибудь пригласить его к себе на службу. Ходили разные слухи о том, как он оскорбил Её Высочество на торжественном вечере в честь победителей, и он никак не мог обзавестись хозяином. Но бумаги оказались нужны по совершенно другой причине.

– Егор! – позвал помещик младшего сына. Тот сидел молча в комнате, трясясь всем телом. Евгений был не только братом Егору, но также и самым близким из друзей. Ближе не была даже мать. И так уж вышло, что именно младший сын всё время опекал старшего, повзрослев намного раньше. Младший Фролов лил слёзы, сжав зубы – лишь бы не проронить ни единого всхлипа. Он хотел поехать вместе с братом. Он бы мог его спасти. Но Евгений решил иначе. И эта ошибка, что он не настоял, засела в его сердце острым ножом. Когда его позвал отец, юноша вздрогнул и, утерев мокрые глаза рукавом, подошёл к главе семейства.

– Слушаю вас, отец, – отношения в семье были не добрые и семейные, но жёсткие и порой жестокие. Несмотря ни на что, дети всё ещё любили своего отца, и тот отвечал им взаимностью. По-своему, как умел.

– Ты отомстишь за Евгения. Поезжай на этот адрес. Уничтожь там всё. Убей всех, кого найдёшь. И если этот… подонок там, помни – он должен страдать перед смертью. Если нет – пусть винит себя в смерти близких. Ему вернётся зло сторицей…

Егор взял протянутую ему отцом бумагу. И приготовился ехать в Дорогобуж.

Глава 20

Пройдя через двери, я оказался в небольшом круглом зале с круглым же столом по центру комнаты. Лампа над серединой стола высвечивала пятерых человек, трое из которых были мне уже знакомы. Петр Павлович Воробьёв, Николай Александрович Булычев и Её Сиятельство Анастасия Николаевна. Двух других мужчин, одетых, как и два графа, в белые мантии, я не знал. Но чтобы понять, что они не менее важные шишки, чем те, кого я узнал, не нужно быть семи пядей во лбу.

– Добро пожаловать, Иван Андреевич, – княжна поприветствовала меня с лёгким поклоном, отчего я несколько растерялся. Благо, Катя подтолкнула меня в спину – и чтобы я не стоял на проходе, и чтобы не тормозил.

– Здравствуйте, Ваше Сиятельство, – поклонился я ей в ответ.

– Сиятельство – это про вот этих вот джентльменов, – показала Анастасия Николаевна рукой в сторону сидящих за столом мужчин. Сама же она сидела на столе, и соскочила с него, как только я её поприветствовал.

– Ваше Высочество, извините нас, но здесь все, кто вошёл, общаются на равных, как им удобно, – сказала байкерша, не выказывая даже намёка на преклонение перед княжной императорской крови.

– Вот значит как… Тогда вы, Екатерина Николаевна, не будете против, что я буду называть вас просто Катей? – княжна выглядела несколько обиженной. Наверное, не очень приятно, когда с таким титулом приходится быть на равных с простолюдином.

– Конечно. Вы можете звать меня как пожелаете, – легко улыбнулась ей Катя.

– Кхм-кхм, – прокашлялся Пётр Павлович, с неодобрением смотря на завязавших глупейший разговор девушек. Нет, возможно, для носительницы монаршей крови он таким не был, но в данной ситуации я был благодарен Воробьёву. Не место и не время, чтобы обмениваться колкостями.

Обе девушки замолчали, вопросительно смотря на графа. Слово взял Николай Александрович:

– Катенька, проходи, родная. И садись – мы будем долго говорить. И ещё дольше слушать, если этот молодой человек на самом деле тот, кем мы его считаем.

– Разве в этом могут быть какие-то сомнения? Право, сомневаюсь, – забасил брюнет, которому бы явно не помешало сбросить килограмм так тридцать. Ещё и усы выглядят отвратительно, словно щётка для обуви.

– Давайте спросим, а не будем терять время на пустую болтовню, – строго посмотрел на своих коллег – иначе я их назвать не могу – второй незнакомый мне мужчина. Глаза его словно смотрели через тело прямо в душу. Очень странное ощущение, прямо скажем.

Катя прошла мимо меня, устроившись рядом с графом Булычевым. И все взгляды сошлись на мне. Странно, должно быть неуютно, как это обычно со мной бывает в таких ситуациях. От излишнего внимания руки потеют, в горле сухо, тяжело сказать хоть слово – кажется, что пустишь с волнения петуха, оказываясь в ещё более неловкой ситуации. Но нет – мне плевать, категорически и строго. Что-то сломалось внутри меня этой ночью. Или же напротив, наладилось. Полная уверенность в том, что в этом вина возвращающихся ко мне воспоминаний, а не только и не столько того, что я учинил бойню и устроил пожар.

– Иван Андреевич, позвольте задать вам нескромный вопрос, – глаза Николая Александровича, обычно холодные и безэмоциональные, горели фанатичным блеском: – Как там, в Аду, живётся?

Они знают, кто я. Знают, что во мне полно воспоминаний из Преисподней. Неизвестно только, в курсе ли они того, что я помню свою предыдущую жизнь?

– Примерно так же, как и здесь. Разве что демонов чуть побольше.

Высокородных особ мой ответ явно развеселил и обнадёжил. Не потому что был остроумным, нет – они убедились в том, что я именно тот, кто им нужен. Осталось понять, зачем?

– Я же говорил, что Ронин и правда Тот-кто-помнит! Я знал! Я чувствовал! – толстый мужчина едва ли не подпрыгивал на скрипящем под ним стуле, очень довольный, прямо как избалованный ребёнок, которому купили вожделенную игрушку. Почему-то он вызывал у меня стойкую неприязнь. Но демонического присутствия в нём я не ощущал, дело было не в этом.

– Я проспорил вам десятку, Алексей Петрович, – кинул другой незнакомец мятую купюру на часть стола, принадлежавшую, как я уже понял, графу Загоровскому. В лицо я его не знал, а вот имя-отчество было на слуху.

– Благодарю вас, Михаил Фёдорович, – а этот, получается, Ермолинский.

Четыре графа и княжна императорской крови. Собрались в предрассветный час. Ради меня. Что же, определённо похоже на то, что я сейчас узнаю очень многое как о себе, так и о жизни города. И мне, обновлённому и перерождённому этой ночью в того, кем я был в Аду, не терпелось заполучить эту драгоценную информацию.

– Господа и дамы, я так понимаю, вы и так в курсе, что я помню Ад и всё с ним связанное. Да, это так, – кивнул я не верившей мне до последнего княжне: – И я хотел бы узнать, почему я помню, что происходило на той стороне?

– Вопрос нелёгкий, Иван Андреевич. Так сразу мы вам и не расскажем, – ответил Пётр Павлович.

– Я готов. Времени у меня столько, сколько вы пожелаете, – ответил я довольно резко графу Воробьёву. У того во взгляде вспыхнула нехорошая искра недовольства. Но он всё-таки проглотил обиду, а не полез ставить зарвавшегося простолюдина на место. Что ж, всё становится только интереснее.

– Тогда присаживайтесь и слушайте…

И я слушал. Всю эту историю про то, как сотня магов отдала свои жизни в обмен на воспоминания, что были скрыты во мне долгие годы. Как многие важные особы искали меня всюду, но не могли найти. Причём поиски вели и те семейства, что пользовались помощью ангелов, и демонологи. Продавшиеся Преисподней определённо искали меня для того, чтобы уничтожить угрозу своей власти в зародыше.

И когда Пётр Павлович дошёл до момента, когда меня обнаружили, я спросил:

– Почему вы решили, что я именно тот, кто вам нужен?

– Мы не решили. Предположили, установили слежку, – кивнул Воробьёв в сторону Кати, на чьём лице заиграла лёгкая улыбка: – И после того, как вы начали убивать демонов одного за другим, вывод был очевиден.

– Хорошо. И зачем я вам нужен? – вот мы и подобрались к самой сути. Все четверо графов подтянулись в своих стульях, деревянных и не особо удобных. Анастасия Николаевна тоже напряглась, но по другой причине – она, насколько я мог судить, тоже не знала до этой ночи, кто я такой, и внимала каждому слову Петра Павловича. Если бы она знала всё то, о чём говорили в этом зале последние полчаса – вряд ли бы сделала выволочку на том вечере.

За всех ответил Николай Александрович:

– Всё просто. Расскажите нам, как победить демонов и изгнать их с Земли.

И уставился на меня. Все, кто ждал от меня ответа, подались вперёд, когда я только приоткрыл свой рот, чтобы набрать воздуха в лёгкие для ответа. Они наверняка ждут какого-нибудь откровения. Серебряной пули, что разом решит их проблемы. Заставит вычеркнуть пунктик «борьба с демонами» из своих ежедневников. Очень жалко огорчать их. Но придётся.

– Знаете, – тяжело вздохнул я: – Победить демонов будет непросто. Потому что то, что происходит сейчас – ерунда в сравнении с тем, что будет дальше.

– Иван Андреевич, не томите. Кратко и по делу, – попросил меня Михаил Фёдорович. Он, похоже, вообще не любит отступлений и предисловий.

– Если кратко, то Землю ожидает вторжение демонов. Очень скоро.

Мои слушатели застыли, словно каменные изваяния. До них не сразу дошёл настоящий смысл моих слов. Пётр Павлович осторожно переспросил:

– Значит, то, что происходит сейчас, этот массовый призыв фамильяров из Ада – только цветочки?

– Да, – мне оставалось только кивнуть ему. Как бы страшно не звучали мои слова, но озвучить все опасения мне однозначно стоило. Одному Богу известно, сколько жизней я смогу ими спасти в будущем: – Когда я был в Аду, и мы только отбили второй Круг у рогатых, некоторые из их верхушки начали искать запасные аэродромы. Нам об этом поведал один из герцогов Ада, которого мы сумели захватить. И так вышло, что выбор пал на этот мир.

В ответ – тишина. Нет, слышалось напряжённое сопение. Как мысли рождались в головах высокородных и титулованых, встраиваясь в картину мира, начавшую шататься. Повисший над столом вопрос задала княжна:

– Стой. Поясни, пожалуйста. Что значит отбили Круг? Кто те вы, что захватили герцога Ада? Что у вас там вообще происходит, чёрт вас подери?!

– А вы не знаете? В Преисподней уже давным-давно поднято восстание, – что, они и правда этого не знают? Как это вообще возможно? Им подопытные бесы не рассказывают совсем ничего о том, что твориться на той стороне? Судя по тому, как на меня все смотрят – нет.

– Как – восстание? Почему?! – воскликнул Загоровский, едва не залезая с ногами на стол – так сильно он подскочил на стуле в мою сторону. И у всех – удивлённое выражение на лице. Поразительно, как одна и та же эмоция может по-разному проявляться на лице человека в зависимости от характера. Кто побледнел, у кого едва не отпала челюсть до пола, с кого-то заструился ручьём пот.

– Так вышло. Я и сам пока не помню, как вообще оно началось. Помню только, что мы между собой назвали её Войной Воли. И наши боевые кличи.

Мой ответ породил только больше вопросов. Главным из которых был тот, что задал Булычев:

– Иван Андреевич, что значит пока не помните?

– Хм… Наверное, это можно назвать частичной амнезией. Я вообще ничего не знал о том, как обстоят дела в Аду, до того момента в Храме Призыва. Иногда только воспоминания приходили в кошмарах, вот и всё. Но чем больше я борюсь с демонами, тем больше я вспоминаю, – похоже, что один из графов кое-что понял. Встав, Михаил Фёдорович подошёл ко мне и посмотрел прямо в глаза. Стало очень неуютно. Ощущение от пронзительности его взора лишь усиливались, пока он не отшатнулся в ужасе от меня:

– Да, всё так, как он говорит. Мы потому и не могли его найти, что он сам не подозревал о своей истинной сущности. Екатерина Николаевна, – обратился внезапно Ермолинский к мотоциклистке: – Будьте добры, позовите дознавателя. Мы должны раскрыть этот блок на воспоминаниях прямо сейчас.

Катя, кивнув, скрылась за дверьми. Михаил Фёдорович, заметив мой вопрошающий взгляд, пояснил:

– Наш род, своего рода, телепаты. Я могу увидеть ваши мысли и воспоминания как свои собственные. Но у вас в голове такое… Мне, признаюсь, не очень хочется рисковать своим рассудком.

Даже такая магия существует в этом мире. Я не слышал ни разу в этой жизни, чтобы кто-то умел читать чужие мысли. Официально подобное если и не считалось чем-то невозможным, то как минимум о подобном не говорилось.

Катя привела тощего мужчину в возрасте, одетого в чёрную робу, как у служителя Храма Призыва, с такими же пронзительными глазами, как у графа Ермолинского. Михаил Фёдорович под пристальными взглядами своих товарищей – княжны – объяснял дознавателю, что тому предстоит сделать. Влезть в мою голову, попытаться снять блок с воспоминаний – что ещё за блок такой, интересно – и не сойти при этом с ума. Похоже, то, что находится в моей голове, не так просто воспринять обычному человеку сразу. В полном объёме. Наверное, именно поэтому новые мои воспоминания и проявлялись маленькими порциями. Одно исключение из правил окончилось двумя днями горячки, так что я со всей серьёзностью воспринял грозящую дознавателю опасность.

Мужчина встал напротив меня, положил руки на мои виски и взглянул внутрь моей головы. Перед глазами стали проноситься как уже знакомые мне сюжеты, так и новые воспоминания, всё больше приоткрывающие кошмарное прошлое. Мы оба держались изо всех сил ровно до тех пор, пока дело не дошло до той части памяти, что относилась ко временам до восстания против демонов. Плакали, кричали, но пока разделяли боль на двоих – справлялись. Но первое же воспоминание о пытках оказалось слишком страшным.

Оба мы упали на пол. Мужчина молча. А я продолжал кричать так, словно с меня всё ещё сдирали шкуру. Мир погрузился в мутную тьму, в которой было слышно лишь, как переговариваются взволнованные мужчины.