Текст книги "Загадки Отдела Тайн (СИ)"
Автор книги: WhiteBloodOfGod
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
– С ним? С Министром? – округлил глаза Малфой.
– Я похож на идиота? – Поттер вдруг расхохотался, подхватил салфетку и вышел из бара, не попрощавшись, провожаемый по-волчьи светящимися глазами Драко Малфоя.
Гарри не сомневался в своем выборе. Сомневался он только в том, какие именно мотивы побудили его все-таки назначить встречу с Малфоем: простое любопытство или же скрытое противостояние Кингсли?
Когда после войны Шеклболт попросил его поддержки на выборах, Поттер дал ее, считая, что Британия заслуживает хорошего Министра. Когда Кингсли попросил его заняться одним из самых опасных отделов, он снова согласился, думая, что это пойдет на пользу всем. Когда Министр попросил его возглавить этот отдел, он согласился в третий раз, понимая, что так будет логично. При этом сам Гарри не просил ничего, кроме уничтожения нескольких действительно кровавых артефактов – и что же? Что он получил?
Осознав это, Поттер ушел в себя и в работу, закупорившись в Отделе Тайн и вынашивая свои собственные тайны. А потом появился Мист.
Алистер Мист вполне соответствовал своей фамилии: его внешность была непримечательной, а лицо – очень живым. Говорят, что трудно читать людей с каменными лицами, но еще труднее читать лица, выражающие сразу и множество гамм эмоций, не поймешь, которая настоящая. Мист был средним во всем: средний рост, средний возраст, средний список достижений. Лишь глаза выдавали истинное положение вещей: Мист был главным. Мист был серым кардиналом обленившегося Министра. Мист решал.
Именно через Миста большинство бумаг попадало на стол к Шеклболту. Поначалу Гарри, в котором еще теплились остатки гриффиндорского характера, недолюбливал Миста. Тот был символом того, что Герой презирал – тонкой политики, изворотливости и скользкости. Но постепенно, сталкиваясь с милитаризмом Кингсли и его твердолобой привычкой тянуть, Гарри понял, что придется научиться работать и с этой кабинетной гадюкой.
Кабинетная гадюка, впрочем, оказалась не так уж страшна. По крайней мере у Миста были свои принципы. Он не воровал много, не возвышал откровенно бесталанных людей, не стремился использовать ресурсы Министерства в своих целях. Судя по всему, ему просто нравилось быть тем, кто он есть, и держать в своих руках ниточки ко всему государственному аппарату. Его деятельная натура нашла невольную симпатию в лицах многих. Особенно тех, у кого были похожие цели. Ведь Мисту не нужна была война ни под каким из соусов. Он был из тех, что решают проблемы подспудно еще до их возникновения.
И они с Мистом сработались. Правда, не все и не всегда Поттер клал на стол третьему помощнику Министра. Он предпочитал держать в тайне кое-какие вещи, и не зря.
Если бы Кингсли не сворачивал его манеру вести дела так откровенно, Гарри бы сказал ему про Малфоя. Вероятно, они бы вместе обсудили то, какую санкцию ему впаять, чтобы понял свою ошибку. Но теперь Гарри пошел совершенно другим путем. И ничуть не жалел о том, что решать они будут через Миста. Тот сумеет прижать хвост даже Малфою с его миллионами в случае чего.
Малфой, тем временем, находился в крайне мрачном расположении духа. Не с таким он рассчитывал столкнуться.
Его сведения о Поттере были несколько устаревшими, и первым, что он сделал, обнаружив, что единственный его шанс получить нужное – это глава Отдела Тайн, был сбор информации. Здесь, однако, он наткнулся даже не на глухую стену, а на продуваемое всеми ветрами пустое поле. Кого спросить о главе самого засекреченного отдела Министерства? Кто настолько псих, чтобы выдать ему эту информацию? Ну не Уизли же, в самом-то деле! Учитывая то, что разглашения любого рода информации о сотрудниках Отдела Тайн грозит Азкабаном…
Драко вернулся тогда домой совершенно разбитым и увидел маму в гостиной с чашкой чая с молоком.
– Дорогой, что случилось? – спросила она, неизменно точно определяя его настроение.
– А? – нервно спросил он. – Все в полном порядке, конечно, – улыбка с трудом сходила с губ, прилипшая к ним намертво.
Нарцисса снисходительно покачала головой, поднялась из кресла и мягко встряхнула сына, прогнав с его лица выражение «Я миллионер и Малфой – чего еще желать?»
– Терпеть не могу эту твою ухмылку, – вздохнула она, – это не мой сын. К тому же, ты так привыкаешь врать, что врешь даже мне.
Драко уткнулся лбом ей в плечо, медленно вдохнул и выдохнул. Нарцисса погладила его по спине.
– Такова цена нашей новой жизни, мам. Обстоятельства.
– И опять ты врешь, Драко Люциус Малфой, – Нарцисса легко шлепнула его по спине, – теперь себе.
Тот тихо рассмеялся ей в шею.
– Ты права. К этому привыкаешь. Один из охранников все время смотрит на меня с такой неприкрытой завистью, что тошно. Даже наорать нельзя -я же гребаный счастливчик. И он в это верит!
– Не ругайся! – она отстранилась и щелкнула его по носу. – Так что случилось?
Он отошел и тяжело опустился в кресло, щелкнув пальцами. Появившийся домовик подал ему бокал коньяка со льдом и немногочисленную корреспонденцию. Большую часть разгребал секретарь в офисе.
– Случилось то, что единственный, кто может помочь мне достать артефакт официально – Поттер.
– Хм, – Нарцисса нахмурилась, но никак иначе своего удивления не показала, – и что же?
– Нет информации, – развел руками Малфой, – нет сплетен. Нет доступа.
– Какие именно сплетни тебе нужны? – она внимательно заглянула в глаза сыну. – Он живет на Площади Гриммо, но там почти не бывает. Работает больше, чем дышит. Он глава Отдела Тайн. Не женат. Девушки нет. Если только не внутри самого Отдела.
Драко воздел палец к небу.
– О чем я и говорю. Шантаж отпадает.
– Сынок, – она насмешливо улыбнулась и погладила его по голове, – ты привык добиваться договоров так, но… Иногда нужно просто попросить.
– Шутишь? – он подавился коньяком. – У Поттера? Да он меня и в школе не переваривал!
– Дорогой, – Нарцисса подняла ладонь, останавливая поток слов, – прошло много времени. Ты забываешь о простом человеческом любопытстве.
Как и всякий сын, иногда он забывал, что его мать умеет что-то, кроме как утешать его в особо трудных случаях. Но ведь она такая же слизеринка, к тому же была женой Люциуса. Она кое-что знает о политике и о людях.
– Не совсем тебя понял.
Нарцисса снова легко вздохнула.
– Тебе ведь интересно, что сейчас с Поттером? Как он изменился?
– По делу – да, – кивнул тот.
– А не по делу? Просто понять, что изменилось за годы. Что он сейчас за человек.
Драко прислушался к себе. Пожалуй, чуть-чуть. Нарцисса, будто зная ответ, кивнула и продолжила.
– Ему тоже может быть любопытно. А если верно составить запрос, я имею в виду, корректно и нагло одновременно… зацепить его чем-то, то он клюнет. Хотя бы из интереса. Что это тебе так нужно, что ты решился на такую наглость и даже обратился к нему? Ты хочешь любой артефакт или конкретный?
– Конкретный, – он потер нос. – Простой и сильный, многократного действия. Потратил почти месяц на его поиски. Незадолго до того, как нашел владельца, выяснилось, что на него нагрянул Аврорат и все изъял. А куда идут подобные находки? Нетрудно выяснить, что они просто пропадают. Уничтожат их вряд ли, а вот поместить в специализированный отдел… Тот, где когда-то побывал папа.
– Ты достойный сын своего отца, Драко, – Нарцисса улыбнулась, и в улыбке ее были гордость и тоска.
Он тряхнул головой, чтобы отогнать навязчивое видение изможденного лица Люциуса.
«Нет, мама, ты не права. Отец бы придумал что-то другое. Отец бы смог решить задачу с меньшими потерями».
Драко спешно поцеловал мать, допил коньяк и ушел в спальню. Он устал. Нарцисса права: он привык притворяться не только перед другими. Потому что она все еще верила, что он не виноват в смерти отца.
Тогда, после Последней Битвы, Люциуса поместили в Азкабан. Зачем, почему, ведь они в ней не участвовали? Пособничество и участие в делах Темного Лорда. Отец перед самым арестом хмыкнул и сказал: «Они пришли за фундаментом для нового мира». Он был прав.
В следующие месяцы им пришлось платить громадные компенсации, но состояние выдержало этот варварский набег. Оставалось еще достаточно, чтобы подняться на прежний уровень со временем. Их, казалось бы, оставили в покое. И Драко начал добиваться амнистии отца.
Месяцы шли, превратившись в год, но Министерство оставалось каменной стеной. Драко нанял лучших адвокатов, когда ОНИ заявились прямо в поместье – и это ясно показало ИХ силу. ОНИ были бесцветны, неопределенны, возмутительно обычны, просты в выражениях и безэмоциональны. ОНИ пили его чай и говорили о крушении его мира так, будто это была какая-то самая обыкновенная мелочь.
Драко был напуган, и не зря. Перед ним поставили выбор. Самый худший и самый ужасный выбор в его жизни. Матери не позволили присутствовать, отговорившись какими-то канцелярскими формулировками. Ему было едва восемнадцать, и он был напуган. Он не признался бы никому в таком выборе.
Либо он добивается освобождения отца, и тогда Министерство идет дальше: кампания в СМИ, еженедельные рейды, ликвидация остатков состояния, ущемление в правах… «Мы спустим с цепи всех псов, что у нас есть, – бесцветно сказал один из них. – У нас есть немало. Без права выезда. Вы готовы к такой жизни?» Либо же… В первую секунду Драко растерялся. Так просто не могло быть. Не было матери, чтобы помочь. Никого не было.
«Могу я хотя бы переговорить с отцом?»
«Нет», – было ему ответом.
Это было частью плана. Не дать ему связаться с тем, кто мог бы найти выход. Сгорбившись, Драко сидел в кресле отца, окаменевший от ужаса. Он любил папу. Больше, чем кто-нибудь мог подумать. Все, что он смог – это представить, что сделал бы отец. Но и это не спасло: отец бы нашел выход, не отдал бы Драко никому, Последняя Битва доказала это…
И все же Драко обещал ему заботиться о матери. Отец много раз говорил: «Мы всегда на твоей стороне потому что любим тебя. Но еще и потому, что род Малфоев должен продолжаться, должен процветать. Если поставить на весы наши с матерью жизни и твою, твоя будет ценнее».
Выдохнув, Драко выдавил:
«Исполняйте приговор».
«Мы оставляем вас в покое с тем, что у вас есть, но вы, Драко, обещаете больше не вмешиваться. Вашего отца казнят, но вы сможете жить спокойно», – эта фраза до сих пор звучала в его кошмарах.
Потом он врал матери о приговоре, о том, что адвокаты борются с ним на закрытом Процессе, громадной фальсификации, которого никогда не было. Им разрешили увидеть его один раз, перед казнью, всего пять минут… Он обнял их обоих и сказал, что надеется, что на нем и кончится наказание, наложенное Министерством на их семью. Драко так и не понял, сказали ли ему, кому он обязан приговором… И что было в его глазах: обвинение или знак, что все правильно? Он не знал и не был уверен, что хотел бы.
Теперь он понимал – отца казнили бы в любом случае, а им… Вряд ли бы Министерство решилось создать себе армию униженных и озлобленных врагов, которые однажды могут больно ударить. Все было улажено идеально: состояния бывших Пожирателей Смерти больше не кусались, фундамент нового мира был построен, детишек наградили спокойной жизнью, оставив им кусочки былой роскоши, а виной перед отцами выбили клыки. Нанятый частный детектив подтвердил, что к детям бывших приспешников Темного Лорда были отправлены такие агенты, а глав семей казнили. Всех, что показательно.
Но тогда Драко этого не знал. Тогда, проносив положенный траур, он пришел к матери.
«Нам нужно вернуть силу. Я не хочу смотреть на них снизу вверх, ма. Я хочу смеяться им в лицо».
Нарцисса погладила его по щеке.
«Ты найдешь выход, я знаю».
Он тяжело и упрямо посмотрел на нее.
«Старый наш уклад они растоптали. В политику нас не пустят. Но есть еще та сила, что правит даже и политикой – деньги. Только мне придется… Я не могу быть как отец, понимаешь? Больше не могу».
«Делай, что считаешь нужным, – улыбнулась она. – Я все приму».
И он стал. Долго и больно перешагивая через себя, он стал новым Малфоем. Деньги доставались не так сложно, как этот новый образ – популярного раздолбая, улыбчивого миллионера, шутника и филантропа.
Но когда он смотрел на свои счета в банке, свои колдографии в газетах и хвалебные отзывы клиентов… Он понимал, что если Малфоев попытаются задеть снова, тот, кто это сделает, пожалеет.
Единственное, что его до сих пор беспокоило – защита. Если бы он просто взял и купил артефакт на черном рынке, он бы дал им оружие против себя. Дело отца многому его научило. Ему нужно было устроить так, чтобы Министерство в случае судебного процесса само укусило себя за хвост.
И он собирался им это устроить.
========== Туманный Мист ==========
Малфой оказался не дураком: для переговоров была выбрана презентация его бара «Павлин». Много разномастного народу, полутьма, вспыхивающие то тут, то там иллюзии, яркие искрящиеся напитки диких цветов и вкусов. «Новая коллекция», – улыбнулся во все зубы слизеринец, как только отвлекся от разговора с секретарем и отдал сигнал охране следить, чтобы не было папарацци.
Гарри осторожно понюхал наугад заказанный коктейль. Пахло арбузом. В нос ударили шипучие блестящие искорки, пришлось стряхивать. Драко захихикал, и Поттер вдруг тоже хмыкнул. Этот момент и выбрал Мист, чтобы появиться.
Он резво опустился на кресло и заозирался по сторонам.
– О, в какое чудное место вы меня позвали! Невероятно польщен, мистер Поттер, мистер Малфой, и очень удивлен! Да-да, удивлен. Я всего лишь маленький человек, что могло понадобиться от меня двум столь высокопоставленным особам?
Гарри не поменялся в лице. Он умел общаться с Мистом, во всяком случае, теперь предпочитал его Кингсли. Несмотря на обилие слов, Мист делал дела. С Кингсли все обстояло строго наоборот. Он не слишком-то любил болтать о делах, но и делать эти дела не спешил. Года в кресле научили его быть осторожным. «Несколько чересчур нерешительным», – как-то обронил Мист с улыбкой, и это было истинной правдой.
Малфой, улыбаясь своей улыбкой-для-публики, по привычке взял диалог в свои руки. Гарри откинулся в кресле и насмешливо наблюдал. Это всегда было спектаклем.
– Ваша скромная помощь, разумеется! – воскликнул Драко. – Наша высокопоставленность – такая большая иллюзия, дорогой Мист. Мы маленькие люди и зависим слишком от многих перемен погоды и жизни. Вот как сейчас. Одна маленькая вещь – а сколько всего от нее зависит!
Мист радостно потер ладошки, Поттер спрятал взгляд.
– И что же это, мистер Малфой?
– О, сущий пустяк, ширпотреб. Маленький артефакт.
Радость с лица Миста сползла, сменившись таким искренним удивлением, что не поверить ему было невозможно.
– Артефакт? – протянул он. – Но помилуйте! Это же… нелегально!
Малфой не менее искренне, чем Мист, взгрустнул и покачал головой.
– Я понимаю, это сложно представить, но… Нам иногда приходится делать неприятные мелочи ради больших прекрасных целей.
Мист сочувственно покивал.
– Я так рад, что вы мне доверяете. Но постойте, чем я заслужил? Такой большой человек и я…
Драко мельком взглянул на Поттера, глава Отдела Тайн едва заметно кивнул на маленького третьего помощника Министра.
Малфой моргнул и показал одну карту.
– Артефакт в ведении Отдела Тайн не может попасть в частные руки.
– Ну конечно! – всплеснул этими самыми частными руками Мист (а через его частные руки много чего проходило, для них не предназначенного). – Это справедливо и совершенно верно.
– Но разрешение может выдать Министр Шеклболт, – намекнул Драко, начиная хмуриться.
– Все совершенно так, – подтвердил Мист, – есть кое-какие исключительные обстоятельства.
Драко, почувствовав нужное русло, снова сделал героическую мину.
– И однако Министр не станет давать мне его, он… не доверяет мне с давних пор. Я его понимаю, но те времена прошли. Безвозвратно. Я верный его подданный и не стану использовать ничего против него.
Гарри мысленно похлопал тому, как хорошо эти двое играли. Просто великолепно. Со стороны могли бы и проникнуться патетикой и честностью. Но иной стороны, кроме него самого, не было, а он…
– Я верю вам, – торжественно объявил Мист.
– Так помогите мне! Это всего лишь защита! В вашем хранилище много вещей значительно мощнее! Это такая мелочь!
Мист развел руками.
– Я бы и рад, но как? Я всего лишь третий помощник Министра, он ко мне и не обращается.
Малфой кивнул с понимающим видом.
– Я могу оказать кое-какую помощь в ответ. Какую угодно.
– Увы, увы, – помощник вздохнул.
Драко быстро написал кое-что на салфетке. Мист со слишком искренним недоумением прочел ее и с негодованием испепелил.
– Вы пытаетесь подкупить меня? – вспыхнул он. – Нет-нет, я… я не такой! – он спешно поднялся из-за стола под ошалелый взгляд Малфоя и смеющийся – Поттера.
– Коллекционные артефакты, – Драко выдохнул и «потерял» дружелюбное лицо – оно стало жестким и настороженным, – недвижимость. Доля в бизнесе. Связи.
– Нет-нет-нет, даже и не думайте! Забудьте об этом! – прошипел помощник Министра и направился к выходу.
Гарри расхохотался, глядя на бледную и обалдевшую малфоевскую рожу. Тот явно совершенно не ожидал такого поворота. О Мисте слышали многие, слышали всякое, но такого точно видеть никому не доводилось. Поттер крикнул:
– Ладно, Алистер, ваша взяла на сей раз! Вернитесь к нам и выпейте что-нибудь.
Мист быстро оказался рядом и совершенно магически изменился: глазки его щурились зло и насмешливо, маленький язык облизнул неприятные пухлые губы.
– Тогда ничья, дорогой Гарри, – он ловко уселся на кресло и сцапал бокал с ярко-желтым светящимся шампанским («Шипучее солнце»). – В предыдущий раз, помнится, мне пришлось возвращаться и самому вести беседу.
– Меня развлекает реакция на вас, – честно признался Поттер. – Особенно таких, как он, – кивок на Малфоя. – Звезды с неба, деньги и все такое. А ведь когда-то считал, что я охоч до славы.
– Зависть – страшная штука, Гарри, – фыркнул Мист, будто не замечая хмурого Малфоя, скривившегося при этих словах. – И что же вы думаете?
– Насчет артефакта?
– Именно.
Поттер медленно отпил из своего бокала «Звездный свет».
– Я в раздумьях.
– Как интересно! – всплеснул руками Мист. – Впервые слышу такое от вас. Принципиальность – ваша фамильная черта, всякий раз либо да, либо нет, иного не дано. Что же случилось?
Малфой почувствовал себя ребенком, у которого не вышел обман. Он думал вести, как и всегда, но вели его – притом с двух сторон. Уйти он уже не мог, поэтому приходилось слушать. Эти двое имели все возможности создать ему массу неприятностей. Но кто же мог подумать, что гриффиндорец Поттер свяжется с этим скользким угрем?
Гарри сделал неопределенный жест рукой.
– Тут что-то звучало о втором шансе, произошедших изменениях. Я сегодня альтруист, и мне хочется верить. Но что будет завтра? Да и слово эксперта не помешает.
– А вот это еще интереснее! – возопил Мист. – Вы, гений с такой должностью, считаете недостаточно весомым свое слово?
– Я просто слишком сильно склоняюсь к ответу «нет», – признался Поттер. – Не понимаю, что мешает мне просто озвучить его, – он невольно покосился на замершего Драко.
Мист тоже повернулся к Малфою. Его глаза неприятно и цепко ощупали все: от демократичных обтягивающих джинсов до рук, открытых закатанными рукавами рубашки, но, видимо, ничего не нашел. Взгляд стал холодно-жестоким и заметался от проницательного недоумения на лице Поттера к растерянной настороженности на лице Малфоя.
И вдруг он хихикнул, облизнув свои отвратительные губы.
– Что ж. Я достану разрешение. За свою цену.
Малфой вежливо – на сей раз просто вежливо – заулыбался и приготовился слушать. Гарри незаинтересованно отвернулся к сцене.
– Я хочу ответную услугу от вас, Гарри, вы знаете, какую.
– Что? – Поттер дернулся, брови его сошлись на переносице. – Не может быть и речи.
– Печально, – вздохнул Мист, – но на нет и суда, – он фыркнул, – нет.
Его взгляд остановился на Малфое.
– Попробуйте вы. В конце концов… это же вам нужно, – и на сей раз действительно ушел.
Глава Отдела Тайн окаменел и молча допил свой коктейль, собираясь последовать его примеру.
========== Холодный и горячий ==========
– Есть ли хоть какой-то шанс, что тебе что-то нужно в этой жизни, а, Поттер? – спросил Малфой, его улыбка, оставшаяся от маски, дрожала, не в силах спрятать злость.
– Шанс есть всегда, – фыркнул Гарри, вдруг задумавшись. – Только тебе его не найти.
– Это ваши личные счеты, – кивнул Драко с пониманием и поднял острый взгляд серых глаз. – Почему мне – не найти? Я научился искать компромат.
– Компромат… – Поттер повертел слово на языке и грустно улыбнулся, даже на удивление искренне. – Компромат на меня найти сложно не потому, что я его хорошо прячу. Его просто нет.
Он поднялся, собираясь уйти. Малфой запаниковал, понимая, что в этой игре у него – только мелкие карты, которые никого не интересуют, он всего лишь мальчишка, сидящий в кресле и выслушавший двух людей, имеющих над ним власть, и зачем все эти годы он боролся, если даже теперь не может добиться своего? Он был уверен, что, будь на месте Поттера кто-то другой, лазейка бы нашлась, но как назло…
Гарри уже почти дошел до выхода. Требовалось срочно что-то придумать. В голове было пусто, но, понадеявшись на что-то, Драко в несколько быстрых шагов преодолел разделяющее их расстояние, схватил его за руку и потащил наверх. Поттер щурился настороженно, но почему-то покорно шел, может быть, любопытствовал. Со стороны все, наверное, напоминало детскую игру, но веселящейся толпе было совершенно не до этих двоих, разве что охрана последовала за ними, да секретарь с лицом старого вампира ошалело моргал.
В кладовке, куда впихнул его Малфой, было сухо и тепло. Бизнесмен молча устроился на коробках, захлопнув дверь перед носом своей же охраны, и смотрел снизу вверх, что-то в серых глазах было такое упрямое и странное. Остро-холодное, как у… Астории Гринграсс. Что-то часто он стал думать о совершенно незнакомой девочке. Холодной острой девочке. Неужели прав Кингсли, и одиночество незаметно догрызло до сердца? Гарри остался стоять, привалившись к стеллажу.
– Отличный треугольник, да? И все повязаны, – Драко поежился.
– Не только в поруке дело, – бесстрастно сообщил тот. – Ему хочется, чтобы мы схлестнулись. Он не понимает, в каких мы отношениях.
– Мы ни в каких отношениях, – недоуменно взглянул на него Малфой, – даже толком не в деловых.
Гарри несколько нервно повертел перстень Блэков на левой руке. Малфой бизнесмен, но не политик. Не деньги нужны были Мисту, уж во всяком случае, не теперь. Кабинетная гадюка всегда знала, что ее не любят, но теперь, видно, жаждала реванша… в конце концов то, что он просил, было для него бесполезно.
– Что? – Драко тоже начал нервничать. – Это правда.
– Пока правда, – спокойно возразил Поттер, – но у Миста нюх на… сложные отношения. Он обожает смотреть, как люди грызут друг другу глотки и облегчают ему работу.
– То есть это был…
– Да, – Гарри скрестил руки на груди. – Ты будешь искать мое слабое место, чтобы заставить меня согласиться на его условия, и хорошо это не кончится.
– А артефакт? – Драко уставился на Поттера удивленно.
Тот фыркнул.
– И передо мной Малфой, – покачал он головой. – Он ничего не станет делать, пока все условия не будут соблюдены. И он наверняка знает, что артефакт останется в Отделе Тайн.
– Почему это?
– Потому что я не соглашусь, – отрезал Поттер.
Драко резко поднялся с коробок и наклонился, в кладовой было мало места. Прищурился и несколько секунд разглядывал гриффиндорца, силясь найти какие-то намеки.
– Что это? – тихо спросил он. – То, что хочет Мист?
– Это то, что я не дам, – огрызнулся Гарри.
– Да, ни за какие деньги или услуги, это я уже понял, – устало проговорил Малфой.
Они помолчали несколько секунд. Герой, наконец, оторвался от стеллажа и попытался выйти, но был перехвачен.
– Поттер, – прошипел ему в лицо Малфой, совсем по-старому, с неожиданно горячим огнем в серых глазах, нос к носу, – я узнаю, что это. И тогда мы поговорим.
– Попробуй, – выдохнул ему в лицо Гарри, – и тогда мы поговорим совершенно по-другому.
– Угрожаешь? – Драко тяжело задышал, зло глядя на него, но почему-то прижимаясь теснее, с каждым горячим выдохом теряя сходство с Асторией Гринграсс.
– Нисколько, – холодно шепнул Гарри ему на ухо. – Тебе не понравится то, что ты найдешь, – его дыхание вдруг опустилось на шею, у Драко по спине и рукам побежали мурашки, запах Поттера – ментол и бергамот – пьянил опасностью и силой. Кажется, вынужденное одиночество давало о себе знать, ох ты ж черт, пора жениться…
Кожа соприкоснулась, в тесной кладовке стало жарко. Драко спешно отстранился, глядя на Героя: ничто не выдавало волнения, кроме раздувавшихся крыльев носа и хищного голодного взгляда. Отстранился – и быстрее, пока не передумал, пока не прошло сумасшествие, впился в сжатые губы, получив не менее яростный ответ.
Гарри не знал, чего ему хотелось больше – убить Малфоя или трахнуть его же. В его жизненной скорлупе были прекрасные климатические условия и стабильность, но старый враг буквально выдернул его из уютного мирка. Давно погасшие и забытые ощущения ярости, страсти, чувственности, желания хлынули на Гарри водопадом. Он даже не успевал волноваться, только судорожно расстегивал пуговицы малфоевской рубашки и оставлял синяки и царапины на теплом податливом теле. Так давно под руками не было тепла…
Малфой быстро понял, что вести не получится. Натиск был совершенно чудовищен и абсолютно охренителен. Больно, но именно там, где больше всего хотелось. Поттер не ласкал, Поттер брал, завоевывал территорию, насыщался, как сильный и терпеливый хищник, поймавший крупную долго загоняемую дичь. Откуда в бывшем мальчике-инфантиле столько вряд ли осознаваемой власти, Драко не знал. В нем самом власть никогда не проявлялась так, он был шоуменом, его власть была совершенно иного рода.
Даже несколько дней спустя синяки и царапины ясно показывали, кто есть кто.
После оргазма, которым он был обязан поттеровским рукам, Драко едва не рухнул. Слишком сильные эмоции и ощущения, ведь давно не было ничего… такого. Поттер подхватил его и некоторое время целовал, жадно и почти больно. А когда Драко попытался потянуться к его ширинке, вдруг отпустил. Ощущение пустоты заставило Малфоя открыть глаза. На бесстрастной и скучающей роже Поттера проявился румянец, взгляд стал напоминать психа. Захватывающе, черт побери.
Холодная девочка Астория перед мысленным взором Гарри презрительно прищурилась, обдав ледяным ветром, и отвернулась. Желание, испытываемое к Малфою, показалось грязным, неуместным. Захотелось домой, под арктический душ, чтобы в видении вихря снега созерцать девочку-лезвие с именем, обещающим лето. Отчего его так тянуло в эти холодные глаза?
– Ничего не изменилось, – сообщил он Драко прежним прохладным голосом и стремительно вышел, отпихнув охранника.
Сбежал, правильнее сказать. Зато Малфой неожиданно для себя понял, кого же ему теперь так напоминал повадками бывший гриффиндорец, сам, похоже, того не подозревая.
– А вот и нет, Герой, – проговорил он, улыбаясь солнечнее, чем сам мог бы предположить. – Все изменилось больше, чем ты думаешь. Значит, сложные отношения?
В этой наглухо застегнутой черной мантии с собранными в хвост волосами и необщительными повадками… Мерлин святой, как он напоминал Снейпа!
А еще… а еще Драко, кажется, догадывался, чего именно не хватает Герою Британии.
Хотя этого, строго говоря, не хватало им обоим.
========== Звезду с неба ==========
Алистеру Мисту до сих пор было сложно сказать, нравится ему этот начальник Отдела Тайн или нет. Гарри Поттер, Герой Британии, ему нравился: смешной в своих попытках сохранить благородную мину посреди болота интриг, как и всякий гриффиндорец, он включал избирательную слепоту, будучи при этом профессионалом и открытием, каких поискать. Но в качестве начальника Отдела Тайн, этой и без того непростой занозы в заднице…
С одной стороны, Отдел Тайн сам по себе был весьма полезной штукой. На случай любого подозрительного события там нашлись бы небывалые резервы для тайного устранения конкурентов. Другая проблема, что изъять их оттуда Поттер бы позволил только через свой труп – ну или в случае крайней необходимости. Мист поморщился.
Личное дело Героя, забросившего лавры в чулан, служило ему утренней газетой и головоломкой на свободное время. Иногда Мист пил чай и думал о нем, а иногда думал просто так. Иногда ему даже снились целые эпизоды из жизни Поттера – как он их себе представлял. Он мог бы написать книгу о Гарри Джеймсе Поттере, потому что знал намного больше, чем эти жалкие биографы, воспевающие боль и утраты, а также героизм Мальчика-Который-Выжил, не забыв упомянуть об одиночестве и непонимании. Большую часть этих, последних глав, повествующих о высоком посту в Министерстве (о каком, никто не знал), в издательстве безжалостно вырезали в соответствии с директивой сверху.
У Миста под руками было незаметное противостояние Министра и второй фигуры в государстве. Самое смешное, что Министр этого не замечал: ни брошенных задумчивых взглядов, ни умалчивания информации, ни поджатых губ, ни опущенных глаз, ни сцепленных рук… Министр вообще в последние годы мало что замечал, кроме новых блюд в ресторане да танцовщиц в ВИП-клубе, который он исправно посещал по пятницам. Поттер не станет учинять мятеж и показывать пальцем на несостоятельного политика. Потому что он поумнел с тех времен, когда был наивным гриффером, и догадывается, что произойдет потом.
Герой, впрочем, оставался Героем, несмотря на высокий статус, большие деньги и большие секреты: компромата на него не существовало в природе, Поттер не был женат, не имел любовниц или любовников, не был увлечен ничем, кроме работы и не лез в горло Шеклболту.
Когда-то в прошлом была Джинни Уизли. Мист хмыкнул, оценивающе глядя на колдографию девушки в квиддичной форме. Красива и горяча, но неудобна, неуправляема и, скорее всего, была бы верна только мужу. Если бы существовала возможность найти что-то более подходящее… Да вот например малютка Астория Гринграсс, чья колдография так удачно попала на стол к Министру (не без помощи и протекции Миста). Патрику нужны связи, Министерству нужны поставки, Кингсли нужно, чтоб Поттер успокоился, а Мисту нужно, чтоб Поттер перестал быть помехой. Он слышал, у Астории тяжелый характер – вот и занимался бы ею… Но это позже, позже.
Возможность наличия потенциального компромата все же существовала. В том странном исследовании, которое Поттер вел и курировал лично с самого начала. Что это было за исследование? Когда Мист поднял все, что было, – документы, записки, указы, – выяснилось, что никаких специальных директив свыше не поступало. Исследование инициировал сам Поттер. Все, что удалось выяснить трем «ушам» Миста в Отделе Тайн – это была Арка. На дороге «ушей» стояла узкая специализация ветвей Отдела, бывшая еще и прекрасным способом сохранения секретности. До Арки их не допускали, не та специализация. Между ее ступенями только Поттер и перемещался… Вот почему бы этой гениальной голове быть не такой упрямой? Мист нервничал и не знал, что происходит в Атриуме. То ли Арка – это оружие, то ли универсальный портал, то ли дверь в другие миры… Что делает с ней Поттер? Зачем так упорно работает над ней?
