Текст книги "Гнев меняет (СИ)"

Автор книги: Whispers of Takara

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

– Хочешь сказать, мой обычный гнев менее убедителен? – объятия стали гораздо крепче, выражая явное недовольство брюнета.

– Ну, не то чтобы… – парень устремил глаза к ночному небу, старательно изображая свою непричастность ко всему происходящему.

– Вот и не зли меня тогда и больше такого не увидишь.

«А я б не отказался на такое ещё посмотреть» – хмыкнул Узумаки уже про себя, греясь в успокаивающем тепле, исходящем от тела возлюбленного.

Какое-то время эти двое стояли так, утопая в объятиях друг друга (Наруто уже десять минут шёл девятнадцатый год, он стал совершеннолетним по международным меркам) и совсем не обращая внимания на причитания лиса о том, что суровый Учиха едва не вывихнул ему челюсть.

***

Матео явился за ними буквально через несколько минут после звонка. Он выглядел сонным, но старался проявить участие.

– Как всё прошло? – поинтересовался он.

– Отлично, – стараясь казаться, как можно более искренним, – произнёс Наруто, – спасибо тебе большое за помощь.

– Ну, что ты. Это малая плата за спасение жизни моему сыну, неважно, что там произошло в детстве, я всё равно по гроб буду тебе обязанным.

– Не стоит… – Наруто уже хотел вежливо освободить молодого мужчину от всех обязательств к блондину, которые тот собственноручно взвешивал на себя, но его остановил Саске, который дал понять, что у него есть одна идея, которая хоть и не исправит того, что им не удалось достичь цели, но, по крайней мере, будет им неплохим утешительным призом.

– Вообще-то есть кое-что, что ты мог бы сделать, – начал Саске с коварной улыбкой на губах, – Скажи-ка, Матео, как ты относишься к переодеваниям?

«Ооо, это обещает быть интересным» – Наруто старался проникнуться идеей Саске о том, как бы им поднять настроение, и не обращать внимания на неизбежный факт того, что они с треском провалились. А ведь цель была так близко…

***

Группа Тсунаде сидела на огромном походном покрывале неподалёку от прилеска, с аппетитом уничтожая запасы великолепного барбекю из свинины и свежих овощей, которые они только что собственноручно приготовили на специальных пляжных мангалах.

– Ну, разве не круто? Такая вкуснотища! – красноволосая подруга Мизуоши с таким удовольствием поедала мясо с тонких металлических палочек, что тот ронял слюнки уже вовсе не на еду, как то было каких-то двадцать минут назад.

Неподалёку от них сидела компания из остальных парней и девушек его группы – они тоже трескали за обе щеки и весело болтали о всякой чепухе. Всем нравился отдых, за исключением хмурой Харуно, сидевшей в окружении своей извечной свиты, состоящей из Карин и Ино. Обе девушки с тихой завистью поглядывали на остальных беззаботно щебечущих девчонок, но не решались предложить своей предводительнице присоединиться к остальным одногруппникам. В последнее время Сакура постоянно пребывала в ужасном настроении, не важно как сильно она нравилась подходившим к ней парням – что местным, что туристам – все они были с одинаковой жестокостью отвергнуты, равно как и предложения девушек прогуляться по местным магазинчикам в поисках чего-нибудь экзотического, ну или хотя бы сувениров. Подруги просто не знали, что предпринять, чтобы вывести её из этого состояния.

Розововолосая девушка равнодушно ковыряла палочками уже давно остывшие овощи, как её взгляд, случайно мазнувший по деревьям, листва которых серебрилась в лунном свете, не различил среди них знакомую фигуру. Харуно поднялась на ноги и, отставив тарелку в сторону, стала обуваться.

– Сакура, ты куда? – подруги с ужасом уставились на то, как девушка, ненавидящая лес до глубины души, целенаправленно следует в его сторону.

– Надо проверить кое-что, – отмахнулась она, сохраняя ровную походку по не до конца просохшему после вчерашнего дождя песку.

– Какого чёрта, Учиха? – девушка продиралась сквозь лесную чащу вслед за то появляющимся, то исчезающим за очередным деревом Саске. Он только ухмылялся ей и продолжал, молча углубляться в лес. Харуно не помнила, сколько она так преследовала брюнета, но вот, лес, видимо, сжалился над ней, и она оказалась на довольно-таки просторной поляне, освещённой уже начавшей понемногу убывать луной.

Прямо посреди поляны, скрестив ноги в лотос, сидел старец в одном тряпье. Сердце Сакуры ушло в пятки, но сама девушка шагнула ему навстречу. Мужчина, прикрыв глаза, нарочито напевал какой-то кубинский мотив.

«Может, шаман какой?»

– Простите, вы не видели, здесь темноволосый парень не проходил случайно?

Шаман ответил не сразу. Когда он закончил напевания, девушка уже собралась с силами продолжать путь без его помощи, но его шершавая рука остановила её.

– Постой, дитя. Видел я его. Но дальше тебе идти не следует, ведь лес таит в себе неведомые страсти, и лучше их попусту не тревожить. Я сам отправлюсь вперёд и разыщу его. Теперь, когда мои напевы воздарили мне силы, я готов сделать это во имя любви. А это именно она. Иначе, как ещё могли двое любящих сердец появиться на этой священной поляне в один и тот же час?

Девушка испытала искреннюю благодарность к старику, а тот, попрощавшись, скрылся в лесной чаще.

Сакура с трепетом ждала предстоящего воссоединения и вот, кусты зашевелились, и на поляну ступил тот, кого она так хотела заполучить в свою коллекцию, чтобы после с треском разбить его сердце.

Девушка прищурилась – почему-то лунный свет не доставал до брюнета – тень начиналась как раз в том месте, где он вышел на поляну.

– Саске, это же ты? – девушка почувствовала, как окаменела на месте, не в силах сдвинуться хотя бы на чёртов миллиметр, чтобы убедиться, что это, действительно, он и волноваться ей не о чем.

Фигура зашевелилась, и из тени выступил крупный лис. Его светлая шерсть в лунном свете казалась и вовсе белоснежной. В тон обнажённым клыкам.

– Я же говорил, это моя поляна, назойливые людишки.

***

Саске стоял рядом с Наруто, держа его ладонь в своей и также задумчиво смотря вдаль, будто пытаясь заглянуть за линию горизонта, за которой осталась кубинская земля. На ней столько всего произошло, кроме разве что самого главного, того, чего они оба так страстно желали. Теперь вопрос времени, когда Наруто вновь обратится в девушку. Уже навсегда.

Саске крепче сжал смуглую руку. Неважно. Это, чёрт возьми, неважно. Он сможет принять Узумаки в любом виде. Если нет другого выхода, то он научится любить вторую ипостась Наруто, как бы трудно это ни было. Но всё же жаль, что лис так и не смог повлиять на облик Узумаки – под чутким учиховским кулаком он признался, что не в силах отменить магию своего бывшего брата. Зато неплохой сувенир оставил. Учиха покосился на шершавый серый камешек, болтавшийся на чёрном шнурке, обёрнутом теперь вокруг запястья Наруто в несколько раз. Лис клятвенно пообещал, что эта вещица поможет его бывшему брату обратиться человеком уже навсегда – только около недели нужно носить, не снимая. Что ж, хоть кто-то выиграет от всего этого путешествия.

– Чего грустим? Вы такое зрелище пропустили только что! – поделилась Хьюга, подойдя к ребятам.

– Да так, – натянуто улыбнулся Наруто, – не обращай внимания, скоро пройдёт.

Девушка настороженно вгляделась в лицо Узумаки.

– Нару, что-то ты слишком бледный, пил те таблетки от укачивания? – Хината обеспокоенно тронула его плечо.

– Не переживай, Хина, просто действуют они не сразу, видимо. Так что мы там пропустили?

Девушка раскрыла рот, дабы ответить на заданный вопрос, но недовольные крики остановили её.

– Перестаньте! Не хочу я ни с кем из вас знакомиться! – мимо них пронёсся стройный высокий парень с небрежно собранными в тугой пучок розовыми волосами, а за ним буквально через несколько секунд пробежал целый табун девушек из их группы и не только.

– Как думаете, до конца плавания кто-нибудь его достанет? – хитро прищурилась брюнетка.

– Я бы не отказался сделать ставки, – мрачно ухмыльнулся темноволосый парень в ответ.

«Брюнетистая коалиция» заговорщически переглянулась, и Наруто понял, что бедолаге Харуно ещё не вся доля мести перепала. Если уж эти двое возьмутся всерьёз её, то есть, теперь уже ЕГО достать, то удирание от идолопоклонников – меньшая из неприятностей, которым ещё предстояло посыпаться на розововолосую голову.

– А ты говорила, пропустили, – хмыкнул Наруто, кивая на нарезающего круги Харуно.

– Да, в этот раз даже круче вышло, – хихикнула она, – надо же, как брат Тетсуи-сама расстарался. Такого красавца-кузена Харуно из-за границы «призвал».

– Ну, ладно тебе издеваться, я же на ходу сочинял, – обиженно насупился Наруто. Как только они в компании с обращённой Харуно явились перед своей группой и куратором, пришлось в срочном порядке придумывать, как объяснить такое поразительное сходство парней со своими женскими прототипами. Вот и вышло, что Сакуру и Наруку в срочном порядке отправили за границу к дальним родственникам, а парней вместо них прислали прямо сюда, дабы те быстрее влились в коллективную среду. В конце концов, ничто так не сближает, как совместное путешествие. Правда, блондин-то раньше к ним присоединился, просто они с Учихой на другом рейсе их догоняли (ну не о котельной же им говорить!).

– Нару, а ты кого играешь, своего кузена или родного братика, м? – подмигнула девушка, но тут же осеклась, вспомнив, что парням так и не удалось осуществить задуманное.

– Ребят, простите, всё время забываю. Просто не покидает ощущение, что всё удачно разрешилось, хоть на деле это и не так… – девушка и вовсе поникла. Пришлось парням её успокаивать, заверяя, что ничего страшного она не совершила.

– Так и собираешься простоять здесь до самой Японии? – фыркнул Саске, когда они вновь остались наедине.

– Может быть, – отозвался блондин, – мне нравится вид океана, даже, несмотря на то, что меня жутко мутит с тех пор, как я ступил на палубу. Таблетки так и не помогли.

– Может, к врачу?

– Не хочу, – блондин поморщился, – лучше на свежем воздухе постою.

Ветер играл с его светлыми волосами, взъерошенными в вечном беспорядке, а глаза казались гораздо ярче из-за близости неба и океанской воды, на которую блондин смотрел с таким упоением. Саске чувствовал себя на своём месте именно здесь, стоя с этим человеком бок о бок и слушая шум рассекаемых круизным судном волн.

– Нару, знаешь…

– Мм?

«Я должен ему это сказать, неважно, кем он в итоге останется, я всё равно хочу прожить с ним целую жизнь…»

– …я хотел, чтобы ты… – тут парень осекся, заметив, как блондин медленно оседает на пол. Глаза его прикрылись, а лицо выглядело ещё бледнее, чем накануне.

– Наруто! – он подхватил его обмякшее тело и, бережно обняв его, сел прямо на дощатый пол, – Наруто, приди в себя! Эй!

Послышались быстрые шаги по палубе. Видимо, кто-то из персонала услышал его крики.

– Что-то случилось? – обеспокоенно поинтересовался администратор ресторана, недалеко от которого они стояли всё это время.

– Да. Мой друг…ему срочно нужен врач! – не своим голосом произнёс Саске, поднимаясь на ноги с бессознательным возлюбленным на руках.

Всю дорогу к кабинету судового доктора администратор ресторана видел, как брюнет что-то беспрестанно бормочет себе под нос. Мужчина посчитал, что молитву (в силу незнания японского языка). На деле же Саске не переставал заклинать своего любимого словами, полными возмущения и недовольства, превратившимися в нескончаемый монолог, который помогал брюнету сохранять хоть какое-то самообладание и не поддаваться панике, стремительно разраставшейся в его сердце: «Даже не думай умирать, горе ты бестолковое! Только попробуй меня одного оставить! Таких…гхм…люлей огребёшь, мало не покажется!…»

========== Эпилог. Правда бывает разная. ==========

– И всё-таки я попал в больницу, – почти неслышно возмутился Наруто, обращаясь к Саске, не спускавшему глаз с возлюбленного и остававшемуся рядом с каталкой, даже когда ту катили на приличной скорости. Если бы Саске упал, он бы поднялся, даже не заметив этого, и снова был бы рядом с ним.

«Почему? Почему именно когда у меня, наконец, появился тот, за кого я могу отдать всё, что у меня есть, с ним сразу же случилась беда?!» – обида и злость травили душу, но он стоически сопротивлялся этому, старательно сохраняя маску деланного спокойствия, чтобы не дать Наруто повода для ненужных волнений. Особенно сейчас, ведь ему нужно беречь силы.

– Эй, эй! Даже не думай об этом, – заметив, что глаза блондина вновь закрываются, Саске с силой сжал его руку. Блондин лишь слабо улыбнулся краешком губ:

– Не волнуйся, я крепкий, ты же знаешь.

– Знаю, – брюнет, сев на каталку с самого края (та до сих пор продолжает движение, только санитары заметили, что вес как-то удвоился, но оборачиваться предусмотрительно не стали – всем бы их догадливость! Остальные, сидевшие в коридорах, только и успевали поворачивать головы вслед странной процессии с двумя страстно целующимися пациентами на одной каталке), наклонился над своим парнем и, запечатав его губы своими на глазах у шокированной публики в медицинских халатах, забрал один из самых глубоких поцелуев Наруто, вместе с тем вдохнув в него столько надежды, любви и беспредельной нежности, что даже бледность, сковывавшая лицо Узумаки на протяжении этих страшных суток, тянущихся целую вечность, казалось, отступила, давая дорогу лёгкому румянцу.

– Я буду ждать тебя! – горячо зашептал Саске, всё ещё не отдаляясь от Наруто и крепко прижимая к груди его, как всегда, тёплую руку.

– Недолго, – вновь обретшим прежнюю уверенность и силу голосом заверил его Узумаки.

– Да, да, вернётся он, хватит уже обниматься, пациента ждёт реанимация, ему нужно экономить силы – вдруг потребуется операция, – проворчал врач, поравнявшись с каталкой уже замедлившей свой ход у светло-зелёной двери с табличкой «Реанимационная палата № 201».

Прочитав название палаты, Саске почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Он не хотел и не мог представить, что с его Наруто, могло случиться нечто такое, отчего тот окажется в подобном месте.

– Люблю тебя, – тихо произнёс Саске, в сотый раз признаваясь себе и впервые – Наруто в том, что неожиданно стало неотъемлемой частью его самого. Казалось, так всегда и было, по-другому и быть не могло.

– Я тоже себя люблю, – слабо улыбнулся Наруто.

– Щас ты получишь, даже, несмотря на своё состояние! – пригрозил ему брюнет, – я ему тут душу изливаю, а он…

– Ладно, ладно, знаешь ведь, что шучу, – парень примирительно выставил руку вперёд, – я тебя люблю, конечно тоже, но всё это, чёрт подери, выглядит так, будто ты прощаешься! – парень слегка нахмурился, – любовь должна радовать, а ты постные мины корчишь, – пальцы Узумаки провели по бледной щеке любимого:

– А кто, по-твоему, довёл меня до этого? – проворчал Учиха, целуя внутреннюю сторону его ладони.

– Саске, посмотри мне в глаза, – Учиха поднял тёмный взгляд и больше не смог оторвать его от неба в глазах Наруто – оно было, как всегда, по-летнему прекрасно.

– Я буду жить, и со мной всё будет в порядке, – медленно произнёс он, будто это было какое-то особое заклинание, которое могло претвориться в реальность, как только его озвучат вслух.

– Со мной будешь ты, а больше мне ничего и не надо, – парень в последний раз крепко сжал руку своего любимого, а потом тёплая ладонь блондина выскользнула из ледяной руки Учихи, и дверь за его избранником закрылась.

Брюнет устало упал на скамейку в коридоре и уронил голову на руки. Бессонные двадцать четыре часа, которые он провёл рядом с ним в пути от круиза до этой клиники, не могли не сказаться на его состоянии. Но, хуже всего было беспокойство за Наруто, снедавшее его изнутри. Ему хотелось ворваться в реанимационную, схватить блондина на руки и вынести его оттуда, прижимая к груди и к сердцу, бешено колотящемуся за ней.

Прошло много времени, прежде чем Саске понял, что его трясут за плечо в попытке привести в чувство.

Подавляя чудовищную усталость, сковавшую даже его веки, он открыл глаза: перед ним стояла медсестра среднего возраста с обеспокоенным лицом.

«Наруто!» – брюнет вскочил на ноги, порываясь пройти в реанимационную, но хватка женщины, сохранявшей хладнокровие, пересилила порыв человека, истерзанного волнением, болью и полным отсутствием сна.

– Успокойтесь, пожалуйста, и выслушайте меня, – монотонно произнесла женщина, заставляя Саске взять себя в руки. Парень, глубоко вдохнув, поднял голову – на его лице застыло бесстрастное выражение.

«Это лицо человека, готового услышать самое худшее, но в его глазах ещё осталось что-то похожее на надежду…»

– Он будет жить, – спокойно сообщила она.

Сердце Учихи, уже готовое сорваться вниз и разлететься на миллионы кусочков, так чтобы больше никогда не стать целым вновь, едва не подлетело до самого горла от радости и затрепыхалось птицей, впервые пролетевшей в небе под хрустальный звон капели.

– Но мы обнаружили ряд странных отклонений в его организме…

– Что за отклонения? – тут же насторожился Учиха – его нервы напоминали сейчас мотки оголённых проводов. Он требовательно взглянул на женщину и очень удивился, когда заметил на лице той лёгкий румянец. Она была чем-то смущена.

– Видите ли, он совершенно здоров, однако, при проведении узи мы обнаружили в его организме некие аномалии…наличие детородной функции и… – женщина растерянно потупила взор и, шумно вдохнув, выложила всю правду до конца:

– Кажется, она успешно функционирует…

– Что вы хотите этим сказать? – побелел Саске.

– Он беременный.

«ЧТО?!» – глаза парня расширились от удивления, и он, не удержавшись на ногах, упал на скамью.

«Так, значит, превращение началось…»

– Н..но, несмотря на это, его жизнь ведь вне опасности? – с тревогой в голосе произнёс брюнет, вновь поднимаясь с сидения.

– Я же сказала, в остальном он абсолютно здоров, – улыбнулась женщина.

– Тогда отчего ему так плохо было?

– Всё-таки мы говорим о парне, а он единственный на земном шаре случай с детородной функцией, так что вполне возможно, что процесс вынашивания плода будет протекать немного по-другому.

«Немного?! Да он едва не умер!»

– Но вы не волнуйтесь, мы провели небольшую операцию и теперь беременность должна протекать нормально. Однако вам придётся периодически бывать на обследовании.

– Могу я увидеть его? – ошеломлённый этой новостью, Саске, тем не менее, сохранял по крайней мере, видимое самообладание.

Женщина мудро улыбнулась и почему-то в этот момент напомнила ему лиса, но он тут же выкинул эту странную ассоциацию из головы – а то ещё сорвётся на ни в чём неповинной медсестре.

– Разумеется, но чуть позже, когда вы немного отдохнёте и придёте в себя. Лишний раз нервничать в его-то положении, сами понимаете, не желательно.

– Да, конечно, я понимаю, – с напускным спокойствием произнёс Учиха. Он хотел увидеть его, лично убедиться в том, что с его любимым теперь всё будет в порядке, а ещё он не мог поверить в то, что через каких-то девять месяцев станет отцом.

Эмоции фонтанировали через край всю дорогу, пока такси везло его к родительскому дому. И даже в душе, когда по его бледной коже стекала тонкими струями едва тёплая вода, он не замечал её температуры.

После нескольких часов сбивчивого, поверхностного сна, он, приведя себя в порядок, как только мог, прихватил с собой чистую одежду для блондина, небольшой сверток, любовно свёрнутый им из плотной белой бумаги, и направился в клинику.

***

Наруто уже полчаса бесцельно пялился в окно, теряясь взглядом в бесконечном потоке машин, подсознательно пытаясь отвлечься от ноющеё боли в области живота. Он сам упросил медсестру отправить Саске домой, потому что хотел, чтобы брюнет хоть немного пришёл в себя после всего пережитого им за столь малый срок. И вот теперь сгорал от нетерпения вновь почувствовать на губах его прохладное дыхание и вдохнуть запах дождя, который принадлежал его парню с недавнего времени, точнее, после их путешествия на Кубу.

Дверь в реанимацию осторожно приоткрылась, и Наруто подумал, что это, наверное, опять медсестра пришла делать ему перевязку. Он не хотел говорить ни с кем, кроме Саске, поэтому просто притворился спящим, прикрыв глаза.

В комнату медленно вошли, судя по шелесту, неся в руках какие-то пакеты.

«Наверное, препараты какие-нибудь…» – Наруто, едва не застонав, попытался отвернуться к стене, опять же, якобы во сне. Но ему не удалось этого сделать, потому что в следующую секунду чья-то холодная рука легла на его плечо и бережно вернула в прежнее положение.

«Приехал, значит…» – Наруто распахнул глаза и увидел перед собой Саске, присевшего на край больничной койки – знакомая чёрная футболка и серые джинсы, как всегда, выгодно оттеняли полные ночи глаза и такие же тёмные, немного жёсткие волосы. Даже мешки под глазами почти исчезли. Ещё б улыбнулся – цены б ему не было.

– Живой?

– Живой, – подтвердил Наруто в ответ, заметив с каким пристальным вниманием парень изучает его полу прикрытое одеялом тело.

– Что, уже соскучился? – нагло ухмыльнулся Узумаки, поведя правой бровью.

– Да иди ты! – фыркнул брюнет, легонько толкнув его бедром, – я из-за тебя уже в истеричку превратился, жизни лет десять потерял, не меньше.

– Прости, – виновато улыбнулся блондин.

– Я подумаю, – кивнул он, и в самом деле над чем-то задумавшись, – слушай, как ты вообще себя чувствуешь? Никаких деформаций в женскую сторону не ощущаешь? – настороженно поинтересовался брюнет.

Наруто, хоть и был немного удивлён заданным вопросом, всё же прислушался к внутренним ощущениям – ничего. Кроме этой дурацкой боли в нижней левой части живота. Эх, жаль, действие наркоза уже прекратилось.

– Не-а, я по-прежнему, мужик, как видишь, – пожал плечами Узумаки.

– Странно, – пробормотал Саске с таким видом, что блондин сразу заподозрил – парень чего-то не договаривает.

– А что врачи говорят? Чего мне так хреново-то было? – Наруто покосился на мандаринку, которую брюнет машинально очищал от кожуры.

– А? Врачи? – Учиха повернулся к Наруто и втолкал три дольки ему в рот, – жить будешь.

– Сама объективность-блин… – фыркнул парень, тщательно прожёвывая сочную цитрусовую мякоть.

– Сказали ещё, чтоб не волновался по пустякам, – добавил брюнет, смяв губами дольку и как-то подозрительно поглядывая на парня.

– С чего это вдруг? – насторожился блондин, протянув руку за дополнительной порцией.

– А я тебе врач что ли, – фыркнул брюнет, проигнорировав руку и вложив ещё парочку долек прямиком в приоткрытый рот блондина.

Когда мандаринка закончилась, парень потребовал его закрыть глаза.

– Это ещё зачем? – удивился тот.

– Раз просят, значит, сделай, – высокомерно отрезал брюнет.

– Тс, да пожалуйста, – Наруто не особенно догоняя, чем это его Учиха удивлять собрался, прикрыл-таки глаза, правда, когда соблазн приоткрыть хотя б один зрительный орган усилился из-за шелеста разворачиваемой бумаги, он не стал ему сопротивляться.

Брюнет держал в руке тонкое серебряное колечко с надписью, опоясывавшей украшение по всей окружности.

«Охренеть! Это то, о чём я думаю?!»

Блондин вновь зажмурил глаза, но улыбка, растянувшаяся от уха до уха, похоже, выдала его с потрохами.

– Не подглядывай, зараза, а то без сюрприза останешься, – в Узумаки запустили неочищенный мандарином.

– Аааай, убивают! – закричал парень, по-прежнему не открывая глаз.

– Да заткнись ты, придурок, – брюнет навалился на него, зажимая рот ладонью, но в палату уже заглянула обеспокоенная медсестра.

– От наркоза ещё не отошёл, думает, мандарины на него покушаются, – парень продемонстрировал только запущенный оранжевый снаряд и об извиняющейся улыбочке не забыл.

– Если будет буянить, позовите, мы ему снотворное вколем, – понимающе улыбнулась женщина в ответ и вновь оставила парней наедине.

– Какого чёрта? – возмутился блондин, когда Учиха, наконец, соизволил отнять руку от его рта.

– А нехрен подглядывать, закрыл свои зеньки, а то я на тебя весь пакет с фруктами спущу.

– Чёртов садист, – проворчал блондин, но глаз больше не открывал. Ровно до того момента, пока не почувствовал, как на его безымянный палец на левой руке пытаются надеть кольцо раза в два меньше нужного размера.

– А ещё меньше не нашлось? – съязвил он, рассматривая тонкую серебряную полоску, едва налезшую до середины пальца.

– Ну, я-то думал, ты уже к этому времени в язву с хвостами превратишься, – проворчал брюнет, – кто же знал-то.

Вот тут у блондина по-настоящему округлились глаза. Получается, Саске только что признал, что принял бы Наруто в любом случае, неважно, удалось ему избавиться от «дара» Курамы или нет.

– Ты это серьёзно? – на всякий случай уточнил блондин, чувствуя себя до отупления счастливым. Никогда ещё всё вокруг не казалось таким незначительным по сравнению с этим парнем, сидящим сейчас на краю койки и хмуро поглядывающим в его сторону.

– Ты о значении кольца или о его размере?

– Какая разница, если ты только что сделал меня до чёртиков счастливым, – рассмеялся блондин, наплевав на постоперационную боль и обняв его так, что аж позвонки захрустели.

– Я так понимаю, это «да», – хмыкнул брюнет, уткнувшись подбородком в его плечо.

В груди у Наруто разлилось такое тепло, что ему показалось, будто это сердце расплавилось и заполнило собой сначала грудную клетку, а потом и всё его существо – настолько тихим стало сердцебиение…Оно будто бы замерло, но позволяло до сих пор дышать и жить просто оттого, что можно было видеть Саске и прижимать его к себе, чувствуя уже ставшее таким привычным тепло, а ещё запах лайма от его геля для душа, который он, кстати говоря, так ненавидел. Тишина в груди длилась всего несколько мгновений, а потом сердце возобновило свой ход, да с такой силой, что казалось, в коридоре отчётливо слышен его стук.

Тогда Наруто смог тепло улыбнуться и ответить в тишину простое: «Куда ж я от тебя денусь…»

Учиха, с довольным видом слегка отстранился от него, чтобы можно было видеть его лицо:

– Только попробуй, из-под земли достану, – он собственнически прижался к его губам, а затем и вовсе проскользнул языком в приоткрывшийся навстречу поцелую рот. Руки Наруто крепко обвились вокруг плеч брюнета и тот, эгоистично позабыв о боли Узумаки после операции, повалил его на спину, осыпая его поцелуями, то и дело, возвращаясь к губам за новой порцией воздуха, выдыхаемого блондином. Таким счастливым рядом с Саске Наруто чувствовал себя и раньше, но сегодня это чувство будто бы окончательно скрепило сердца этих двоих, навеки связывая, ещё до того, как они отправятся расписываться в ЗАГС.

– Наруто, – шепнул ему в ухо брюнет, лёжа за его спиной, через полчаса после своего прихода.

– Мм? – довольно промычал Узумаки, нежась в его объятиях.

– А как ты относишься к детям?

***

Осенний сквозняк по своему обыкновению гулял по квартире, в которой сейчас стояла абсолютная тишина – а ведь несколько часов назад соседи едва не проломили тонкие стены, дабы утихомирить изнемогающих в сладострастной истоме любовников. На широкой кровати с полу сползшим на пол одеялом покоились переплетённые тела Итачи и его возлюбленного бывшего лиса, ныне философа.

– Саске звонил, – сообщил Учиха, пытаясь вернуть упавшую половину одеяла на кровать.

Тэтсуя повернулся к нему лицом. На красивом изгибе шеи качнулся чёрный шнурок, продетый в небольшой камушек, навсегда сделавший его человеком.

– Как Наруто?

– Оклемался уже, поехали кольца менять, – усмехнулся он.

– Шустрые, – хмыкнул обладатель огненной шевелюры.

– Слушай, уже три дня прошло с их приезда, почему ты не скажешь им, что этот обряд на поляне был необязательным после того, как они переспали по любви, которая навсегда вернула Наруто его первоначальный облик?

– Я что на самоубийцу похож? – Тэтсуя придвинулся вплотную к своему любовнику, – и потом, эта поездка помогла их чувствам окончательно окрепнуть. Они поняли, что друг без друга они уже не могут, а что может помочь лучше понять это, как не трудности, с которыми сталкиваются возлюбленные и через которые они проходят рука об руку, постоянно жертвуя собой ради осуществления мечты о счастье любимого и своём собственном, конечно же?

– Ну, ты загнул. Вряд ли они стали бы копать так глубоко, – Итачи принялся поглаживать Тэтсую по спине, и тот сощурил изумрудные глаза от удовольствия.

– Я расскажу им, но чуть позже. Пусть сначала свыкнуться с мыслью, что скоро им предстоит стать родителями.

– Ох, и озвереет Саске, когда узнает, – усмехнулся Итачи.

– Ты же защитишь меня от праведного гнева своего братца? – невинно улыбнулся Тэтсуя, потягиваясь по-кошачьи.

– А как иначе? Соучастники же, – Итачи лизнул своего возлюбленного в спину и тот, дрожа от удовольствия и предвкушая ещё большую его порцию уже совсем скоро, выгнулся под ним, призывая к более активным действиям.

В это утро все жители несчастной панельной многоэтажки окончательно прокляли тот день, когда поселились в доме со слишком уж хорошей акустикой.

Конец.

========== Экстра. Доминантный голубой. ==========

– Мать моя Орочимару, это что ж получается, я сама их свела? – от тяжести обрушившейся на неё новости женщина, пошатнувшись, осела на стул.

– Да не переживай ты, так, главное – они счастливы, правда же? – широко улыбнулся Минато, умиротворённо поглаживая её по плечу.

– Тебе счастливы, а я внуков не увижу, – чуть не рыдая, посетовала Кушина, утирая глаза платочком.

– Это с какой стороны посмотреть, – уклончиво произнёс Минато, внезапно страшно заинтересовавшийся холодильником.

– Узумаки Минато, я требую объяснений! – гневно воскликнула женщина, возмущённая тем, что всю эту осень она вечно узнаёт всё последней.

– Да что тут объяснять, в самом деле? Внуков, может, и не увидишь, а вот внучек… – мужчина едва не поперхнулся холодным молоком, которое уже принялся глушить прямо из открытого тетра пакета – жёнушка не собиралась так просто от него отставать.

– Каким образом, если у нас всё-таки не дочь, а сын, да ещё и гей, к тому же? – прошипела женщина, встряхнув мужа за плечо – ей казалось, он просто играет с ней, потому что сам когда-то рассказывал, что предложил Кушине встречаться именно после того, как однажды видел, как она злится – такая забавная картина по его словам была.

– А ты сама его спроси, номер же есть.

– Толку от тебя никакого, – разочарованно вздохнула женщина, но за телефоном всё же пошла. Минато, решив больше не рисковать здоровьем – мало ли каким будет настроение жены после телефонного разговора – вылил оставшиеся полпакета молока в стакан и уже с ним прошествовал за своей пассией. Та обнаружилась стоящей посреди прихожей и судорожно комкающей рукой какой-то несчастный листик, только её тихий голос оставался спокойным и уверенным – видимо, стоило ей это не малых усилий.

– Сил моих нет, – простонала она, убирая телефон в карман, как только разговор завершился, – они как раз на узи сейчас.