Текст книги "Гнев меняет (СИ)"
Автор книги: Whispers of Takara
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
Буквально через пятнадцать минут Саске стоял на крыльце особняка и пытался убедить мать, не пойми как, поднявшуюся в такую рань, что с ним всё в полном порядке, и на улицу он идёт исключительно в оздоровительных целях – то бишь утренним воздухом подышать.
– А на тренировке этого сделать нельзя? Она же у тебя как раз через час намечается, – с сомнением произнесла мать, кутаясь в свой длинный шёлковый халат цвета её любимого глясе. Надо сказать, защиты от промозглого осеннего воздуха, врывавшегося в вестибюль через приоткрытую парадную дверь, он не давал никакой, зато грел мамочке душу своей роскошью и почти оправданной высокой ценой.
– На тренировке не продохнуть будет, тренер – зверь. Сама видела, так что буду ловить момент, пока его здесь нет, – отчеканил Учиха и, посчитав разговор законченным, начал спуск по широкому крыльцу. Однако Микото, вместо того, чтобы закрыть дверь с той стороны, заявила, что молодой человек, недавно представившийся тренером Саске, её вполне устраивает в качестве не только его наставника, но и друга, и что сыну не мешало бы почерпнуть из поведения блондина некоторые хорошие черты.
«И она туда же…Интересно, почему практически все, даже почти чужие ему люди, оказываются на его стороне?» – на бледных губах проступила едва заметная беззлобная усмешка. Что ни говори, а парень уже не мог отрицать удивительного влияния, которое Узумаки умудрялся оказывать на всех, кого подпускал к себе хоть сколько-нибудь ближе – все эти люди, как один, были очарованы им, тянулись к нему. И Учиха уже был в числе «пострадавших».
Хотя, ему, пожалуй, удалось подобраться к блондину гораздо ближе остальных, и, что самое интересное – отдаляться не хотелось совсем.
Конечно, по-прежнему возникало секундное желание придушить блондина, когда тот выводил его из себя, но это пустяк по сравнению с теми эмоциями, которые Саске испытывал, когда Наруто позволял ему целовать себя. Хреново это признавать, конечно. Но брюнет реально ловил кайф от близости с этим парнем. Правда, несмотря на такой жуткий, по его мнению, факт, хоронить свою традиционную сексуальную ориентацию он не спешил. По крайней мере, до тех пор, пока не поговорит с блондином на эту тему.
Едва подняв голову на приветствие охраны на выходе из территории его дома, парень выбрался на аккуратную тротуарную дорожку, сырую от влаги, пропитавшей осенний воздух. Замок калитки за спиной Учихи издал едва различимый щелчок, и парень, спрятав уже окоченевшие пальцы в карманы штанов, направился в сторону места, к которому вот-вот должна была подойти Харуно – девчонка в истерике заходилась, когда пыталась дописаться до него в соц сети прошлым вечером – это было после того, как Учиха успешно проигнорировал все её семнадцать вызовов, в итоге, девушка ограничилась уведомлением по электронной почте и смс-кой, о том, что хотела бы увидеться с ним до учёбы в кофейне, в направлении которой брюнет и шагал в данный момент.
Прохожих, таких же сонных, как и улицы, которые ещё не озарило поднимающееся из-за горизонта солнце, почти не наблюдалось, что несказанно радовало Учиху – чем меньше любопытных – тем спокойнее. Так же дела обстояли и с посетителями кофейни, в которую брюнет только что вошёл – почти все столики пустовали в ожидании своих первых посетителей, а пара скучающих официанток медленно прохаживалась между ними и поправляла салфетки и другие приборы, разложенные на столешницах.
Парень занял место поближе к выходу, чтобы была возможность поскорее покинуть заведение, как только разговор с культоргом его группы состоится. Не успела рыженькая девушка в форменной одежде здешнего персонала подойти к его столику, готовая принять заказ, как в зал вошла мрачная Харуно.
Вид у неё был, мягко говоря, неважный – лиловое пальто распахнуто, то, что некогда вполне могло сойти за причёску, растрёпанными прядями обрамляло раскрасневшееся лицо, которое, кстати, было лишено хоть какого-то элемента привычного слоя «штукатурки».
Девушка быстро огляделась в поисках брюнета и, наконец, заметив его, наблюдавшего за ней поверх тонкой книжицы, представлявшей собой меню, направилась к свободному стулу напротив него.
– Смотрю, не я один горю желанием тебя убить, – протянул Учиха, придирчиво оглядев девушку, – вон как потрепали. Правда, могли б и посильнее, я бы не обиделся.
– ТЫ горишь желанием?! – взвизгнула девушка, едва успевшая опуститься на мягкое сидение, – да это Я должна хотеть твоей скорейшей смерти, после того, что ты вчера выкинул! Из-за тебя мне даже на такси денег не дали, пришлось пешком идти!
Саске, упершись локтями в стол, слегка подался вперёд и понизил голос, так как персонал кофейни уже начал бросать озабоченные взгляды в сторону слишком уж шумной парочки:
– А нехрен было лезть не в своё дело, да ещё и угрозами разбрасываться. Вот скажи мне, Харуно, неужели ты, правда, думала, что я так просто тебе проиграю? Сама, вроде говорила, что фанатеешь, так неужели знаний моего характера не хватило, чтобы поднапрячь свой умишко на нечто более стоящее?
– Не думала, – нехотя, призналась девушка, стараясь не встречаться с парнем взглядом – кажется, ей и впрямь вчера здорово влетело, чего, собственно, Учиха и добивался, – я вообще даже предположить не могла, что ты такое ничтожество.
– Хо, ты глянь. Вчера, значит, чуть ли не любовью всей своей жизни называла, а сегодня вот «ничтожество», ты уж определись, Харуно, как ко мне относишься, а то твоя неопределённость уже реально достала.
– А не пошёл бы ты…
– Да я-то уйду, не вопрос, – произнёс парень, со спокойствием удава рассматривая свою одногруппницу, – только больше тратить на тебя даже секунду своего времени я не буду. Так что, если не хочешь без лишних воплей изложить причину, по которой мне пришлось пилить сюда в такую рань, то счастливо, – с этими словами парень поднялся со своего места, намереваясь уйти, однако был остановлен Сакурой, вцепившейся в его руку:
– Как тебе вообще удалось убедить отца сказать такое моим родителям?
– А кто сказал, что это отец был? – вопросительно вскинул брови брюнет. Рука девушки на долю секунды ослабила хватку, а затем вновь сжалась вокруг запястья Саске с куда большей силой. Чувствовалось, с каким трудом девушке даётся контроль над желанием вскочить и вот также вцепиться в шею брюнета.
– Ты ещё пожалеешь, – зло прошипела она, царапая тонкую кожу на его запястье.
– Не думаю, – криво усмехнулся Саске, всё же с трудом вырвав свою руку из железной хватки свирепой гарпии, в которую перекинулась девушка, как только все её планы потерпели фиаско. Кожу больно жгло в тех местах, где только мгновение назад смыкались наращенные ногти девицы.
«Надо бы обработать, а то ещё зараза какая пристанет…» – пронеслось в голове Учихи.
– Единственная, кто пожалеет, это ты. Ещё хоть раз выкинешь что-нибудь в том же духе против меня или Узумаки, одним звонком предкам не отделаешься, и, уж поверь, найдутся вещи и пострашнее, чем твои замороженные счета, – сказав это, брюнет покинул заведение и Сакуру вместе с ним, которая так и осталась сидеть за столом, царапая от бессильной злобы уже собственные руки в кровь.
– А побезопаснее мест со свежим воздухом не нашлось? – хмуро поинтересовалась Микото у только что пришедшего сына, обрабатывая кровоточащие отметины, протянувшиеся от его запястья чуть ли не до самого локтя, – тот же сад, например. Чем он-то тебе не угодил?
Брюнет картинно возвёл глаза к натяжному потолку – и как он вообще умудрился в таком громадном доме во второй раз за утро на чересчур заботливую мать наткнуться?
– Хотелось по городу пройтись, – пробормотал Саске вслух, поморщившись от боли, когда дезинфицирующее средство попало на поражённые участки кожи.
– Ну, там воздух, уж конечно, чище некуда…
– Мам, не начинай, а, – осадил её брюнет, – прямо сама ни разу бездомную кошку в руки не брала.
– Брала, конечно, – протянула она, уже оборачивая руку сына в третий слой бинта, – но, знаешь, чтоб такие царапины оставить надо быть уличной пумой минимум, а таких в нашем районе не водится, вроде как. Хотя…у Куримото, кажется, жило нечто экзотическое, может, от них сбежало…
– Мам! – Саске прервал рассуждения матери, не выдержав их бредовости, – перестань. Сказал кошка, значит, кошка. Тема закрыта.
Женщина внимательно посмотрела на сына, но ничего отвечать не стала. Просто закончила перевязку и отправилась в гостиную послушать игру старшего сына. У того сегодня был выходной, и он мог себе позволить провести весь этот день, сидя в глубоком кресле, совсем как какой-нибудь сморщенный старикашка, или играя на своей флейте написанную им же музыку. Стоит ли говорить, что их мать это его увлечение радовало безмерно, а вот двум другим членам их семейства было совершенно по боку – у них и без того проблем хватало.
Брюнет, довольный тем, что мать перестала доставать его расспросами, налил себе кружку свежевыжатого апельсинового сока и устроился за кухонным столом в ожидании Узумаки, который должен был прийти с минуты на минуту, в чём спустя пятнадцать, а то и все двадцать минут ожидания, Саске начал сильно сомневаться.
Пришлось Учихе подниматься к себе за мобильным и набирать непунктуальному блондину, но тот опять благополучно проигнорировал его попытки дозвониться.
– Господи, за что на его зад столько приключений? Хоть бы немного для других приберёг, – возмутился брюнет, проходя по коридору, в который тут же выглянула любопытная мамочка:
– Сынок, что случилось?
– Тренер мой случился, – проворчал парень, закрыв за собой парадную дверь, и быстрым шагом направился к выходу из двора.
– Какой-то он нервный всё утро, – взволнованно заметила Микото своему старшему сыну, только что присоединившемуся к ней.
– Может, луна полная? – с кривой усмешкой предположил Итачи, наблюдая за тем, как его младший братишка чешет по тротуару в ту сторону, в которую в последнюю неделю только и ходил. Итачи даже совсем не удивится, если выяснится, что там живёт именно тот блондин, который брату в тренеры нанимался.
– Итачи! Будь серьёзнее, – пожурила его мать, – я, правда, волнуюсь за него. В последнее время он сам на себя не похож.
– Вот именно, мама, вот именно, – загадочно ухмыльнулся брюнет и, не позволив матери и дальше предаваться тревожным мыслям, увлёк её за собой, намереваясь вновь развлечь её своей игрой на флейте, а потом он обязательно займёт её мысли какими-нибудь пространными темами за чашечкой его любимого с детства какао, который никто, кроме его матери приготовить лучше пока так и не смог.
***
– Мам, что страшного в утренней пробежке? Не ночь же. Никто ко мне приставать не будет, и я, так уж и быть, никого до полусмерти избивать не стану! – похоже, этим своим обещанием девушка несильно впечатлила свою мать, ибо её лицо приобрело ещё более суровый вид, а сама женщина лишь плотнее налегла спиной на дверь, ведущую из комнаты её дочери, тем самым давая понять, что ни за какие коврижки она не выпустит чадо из дому.
– Мам! – девушка вновь попыталась воззвать к здравому смыслу в голове своей матери, но, похоже, безрезультатно. Ибо все её попытки, растянувшиеся уже на добрую половину уходящего часа, не увенчались ровно никаким успехом, разве что горло девушки начало неприятно першить – ещё немного и голос плавно перейдёт в шёпот.
Кушина, мрачно взирая на свою дочь, скрестила руки на груди и, наконец, вновь заговорила ровным тоном, как делала это всегда, когда пребывала в праведном гневе:
– Нарука, золотце, ты же понимаешь, как мы с папой любим тебя. Мы готовы ради тебя на всё, но, знаешь, когда дело касается воспитания, приходится принимать такие вот меры. Уж прости. Я не твой отец и так быстро остывать и прощать не умею, потому что не собираюсь позволять своей материнской любви к тебе упустить проблему, которая у нас тут нарисовалась. А она, поверь мне, не маленькая. Это хорошо, конечно, что ты решила хоть немного увлечься чем-то девчачьим. Фантазии – это не плохо. Но всё же в меру должно быть. Ничего хорошего не произойдёт, если ты в них жить начнёшь, поверь.
«Господи, ну почему она такая упёртая?! Неужели так сложно хотя бы допустить возможность, что я правду говорю?» – девушка уныло взглянула на мать, но промолчала, позволяя той продолжать лекцию – всё равно ведь не успокоится, пока не выговорится, а там, глядишь и из комнаты выпустит.
Отсутствующий взгляд девушки скользнул по стопке распечаток, которые она ещё не успела поднять с пола. На одной из них была изображена та самая схема болевых точек на теле человека, которой Саске так умело воспользовался, вырубив её отца вчерашним вечером.
Губы девушки сами по себе разъехались в невольной улыбке. Да уж. Такого от Учихи она ну никак не ожидала. Он вообще оказался на редкость изобретательным и общительным парнем, правда, его сволочная язвительность никуда не делась, но она не особо мешала Наруке жить, потому как отсутствием красноречия сама девушка, вроде как, не страдала, а потому всегда могла составить брюнету достойную оппозицию.
Блондинка как раз добралась до размышлений над образом своего одногруппника, и что её в нём больше всего притягивало и одновременно отталкивало, когда её тачфон в очередной раз завибрировал в заднем кармане мешковатых спортивок.
Девушка вопросительно взглянула на мать – предыдущие несколько раз та запрещала ей даже посмотреть, кто так страстно желает с ней пообщаться. Кушина, видимо, решив, что куда результативнее будет дать дочери хоть разок поговорить с назойливым абонентом, едва заметно кивнула, разрешая девушке ответить.
– Только скажи, что ты под домашним арестом и долго говорить сейчас не можешь, – настояла мать, когда мобильный оказался в руках дочери.
«Какой смысл тогда вообще отвечать?» – блондинка взглянула на дисплей – с него на неё мрачно уставилась пара тёмных глаз, обладатель которых, собственно и был звонившим.
– Мам, это Сай, – девушка молитвенно сложила ладони, – пожалуйста.
Несмотря на всё своё желание казаться, как можно более строгой, женщина не смогла отказать жалобному взгляду дочери, и таки оставила её на пару минут одну.
Блондинка тут же приняла вызов, облегчённо плюхнувшись прямо на пол – во все стороны от неё по ломинату заскользили перья и клочья пыли – пожалуй, не помешало бы и прибрать здесь, а то с такими темпами скоро подкроватных монстров приручать придётся.
– Да неужели, – недовольно произнёс динамик в её левое ухо, – я уж думал, ты решила весь день проспать.
– Лучше бы я так и поступила, – проворчала девушка, поймав одно пёрышко.
– Что мать до сих пор бесится?
– Не, уже остыла почти.
– Тогда чего я тебя у себя дома не наблюдаю?
– А я под арестом, – девушка улеглась на пол, поместив перинку себе на нос, – на месяц.
– Охренеть, – глубокомысленно изрёк Саске, – а ничего, что ты как бы уже не школьница даже и вроде как выросла из таких мер наказания?
– Ну, маму это не смущает, – повела плечами Нарука – её спину уже начал холодить сквозняк, умудрившийся просочиться в её «покои» сквозь едва различимую щель под запертой дверью, – она и ремня всыпать может, если моральный прессинг ей недейственным покажется.
Тут пёрышко слегка осунулось и щекотно мазнуло девушку по кончику носа. Та, не выдержав, громко чихнула, едва не выпустив мобильник из рук.
– Только не говори, что ты ещё и простыть умудрилась!
– Ладно, не буду, – сделала одолжение Нарука, потянувшись. Почему-то, когда она говорила с брюнетом, все её проблемы начинали казаться не такими уж значительными…Может, всё дело в том, что сам Учиха представлялся для неё ещё большей проблемой? Поначалу так оно и было, а сейчас…Нарука попыталась прислушаться к внутреннему голосу, но тот в кои-то веки был молчалив, а не материл брюнета на чём свет стоит, как делал это обычно. Уже прогресс.
Динамик устало вздохнул.
– Ты чего, Учиха? Неужто без меня занимался и уже выдохся?
– Да нет. Вот думал, как тебе помочь, но в голову что-то ничего толкового не лезет…А вот насчёт тренировок…чё мне бате говорить теперь? Что ты мне одиночную программу составила, или как оно там называется?
– Программа саморазвития, – автоматически поправила его блондинка, – нет, будь проще, Учиха. Скажи, что теперь мы занимаемся в другой местности, так что встречаемся там, а сам просто каждый день прогоняй ту программу, которую я для тебя составила.
– И ты надеешься на мою сознательность? – усмехнулся собеседник.
– Только на твою лень, Учиха. Знаю ведь, что всё равно даже половины не выполнишь из необходимого, но чтоб меня не подставить и самому не сильно перенапрягаться что-то, да придумаешь. Лень – двигатель прогресса. Так-то.
– Надо же, как у нас всё продуманно, – хмыкнул брюнет.
– Ага, стараемся по мере сил, – Нарука едва подавила широкий зевок – на неё внезапно накатила дикая сонливость, и держать глаза открытыми удавалось теперь с большим трудом.
– Лан, у меня тут вторая линия, так что закругляемся.
– Угу, пока, – Нарука уже собиралась отнять трубку от уха, как Саске вновь подал голос:
– Ты там сильно не парься из-за наказания, что-нибудь придумаем.
– Ну нифига ж себе! – присвистнула девушка и после небольшой паузы добавила, – а ты, изменился, Учиха, – блондинка хмыкнула, поражённая тем, что брюнет действительно начал думать не только о себе, – гляди, как бы в ангела не перекинулся.
– Ну, это мне не грозит, – высокомерно фыркнул парень и, добавив: «Ты тоже изменилась», отключился.
– В каком это, интересно, месте? – пробормотала девушка, приняв сидячее положение и недовольно взглянув на экран, – разве что теперь от этого облика ещё больше избавиться тянет…
– Вы уже закончили? – поинтересовалась Кушина, только что открывшая дверь, на что дочь утвердительно кивнула и, кряхтя из-за отёчности мышц, поднялась на ноги.
– Как там Рэйка поживает?
– Мам, не знаю. Мы о родителях не говорили… – пожала плечами девушка, про себя отметив, что не помешало бы всё-таки по-настоящему набрать Саю. А то прикрывается добрым именем друга (никому другому, кроме её друга детства Кушина уж точно ответить не разрешила бы), а сама ему уже несколько дней не звонила, даже строчки не написала. Наверняка, он теперь на неё обижается.
– Ну, ладно, я ей сама наберу, – вздохнула женщина, – идём, я там омлет поджарила…
– С беконом? – тут же оживилась девушка, а её глаза засияли поярче медной йенны.
– Всё, как ты любишь, – подтвердила женщина, не в силах скрыть улыбку.
– Значит, ты на меня уже не сердишься? – воодушевлённо улыбнулась блондинка, обняв мать за плечо.
– Могла бы спросить об этом и до бекона, – упрекнула её мать, не больно щёлкнув по носу, после чего обе звонко рассмеялись и направились в кухню укрощать разбушевавшийся аппетит.
***
После разговора с Нарукой Саске ещё и с Суйгетсу поболтал, которому понадобилось, чтобы друг сегодня же отправился с ним на какую-то отвязную тусовку, где будут какие-то там девочки. Пока Мизуоши воодушевлённо вещал о том, какой грандиозный план соблазнения родился в его мозгу, брюнет пытался развести своё серое вещество на что-нибудь гениальное в отношении Наруто. Единственное, что пока удалось родить упрямому разуму – это идея узнать у Тэтсуи, правда ли он на Кубе бывал, а это так, потому что иначе, откуда бы ему знать всю эту историю, произошедшую с Наруто? Может, он в курсе чего-то ещё, о чём в прошлый раз умолчал?
Когда брюнет вернулся домой, на часах уже пробило десять утра, а на пары сегодня было к двенадцати. Значит, всего через час с половиной ему надо было выходить. Блин, когда уже его вечно занятой отец расщедрится на машину? Права-то парень получил давно, а толку от них в тумбочном ящике? Пыль только собирают.
– Что-то вы сегодня быстро, – Саске наткнулся на брата, слегка удивлённого его ранним возвращением. Итачи, спустившись на пару ступенек ниже, но всё также продолжая оставаться выше младшего брата, задумчиво склонил голову набок и изучающее оглядел его: – а я–то думал, этот тренер покрепче предыдущих будет…но, по ходу, и он твоего общества дольше вынести не смог, раз послал.
– Отключи мозг, бро. Слишком много думаешь, как бы не сломался, – брюнет толкнул его плечом и с видом бронепоезда продолжил движение до своей комнаты.
– Значит, я всё-таки, прав оказался, эх, Саске, Саске… – брюнет уже обернулся, чтоб заткнуть своего не в меру разговорчивого родственничка, да тут лёгкий на помине Тэтсуя нарисовался.
Поздоровавшись со своим студентом, сенсей заметил, что не каждый вот также, как он, поднимается ни свет, ни заря, дабы посвятить утро занятию спортом, и что многим бы пример с него брать надо, на что парень лишь коротко кивнул и удалился-таки в свою комнату, перед этим не забыв, правда, навязаться сенсею в попутчики. А что? Ему-то всё равно к тому же времени в универ ехать.
Итачи провёл брата задумчивым взглядом, после чего спустился к своему гостю, и они вместе направились на шикарную веранду, которая была сделана и обставлена настолько искусно, что даже в промозглое осеннее утро пребывание на ней ничуть не тяготило, наоборот – придавало сил и вдохновляло каждого на какие-то, ведомые только ему самому, свежие мысли.
– Всё произошло даже быстрее, чем я думал, – заметил Тэтсуя, присаживаясь на стул, скованный из тонких пластин металла, складывавшихся в причудливые витые узоры на спинке.
– Дети быстро растут, – отозвался Итачи, поднеся к губам чашку с какао, на которое уломал-таки Микото минут сорок назад – теперь ароматный сладкий напиток теплился в специальном термосе, который Итачи таскал за собой по дому всюду.
– Ты сам-то не слишком далеко от него ушёл, – хмыкнул Тэтсуя, наблюдая за тем, с каким удовольствием Итачи поглощает любимый напиток.
– Может, в чём-то даже отстаю, кто его знает, – пожал плечами брюнет, отставив опустошённую чашку, – но меня всё устраивает.
Парень поднял голову, чтобы вновь увидеть лицо собеседника, но то оказалось гораздо ближе, чем он ожидал.
– Считаешь, нам не стоит больше вмешиваться? – изумрудные глаза пытливо сощурились. Ну, вот опять. Всякий раз, как Итачи доводилось встречаться взглядом с этим загадочным мужчиной, он переставал замечать всё, происходящее вокруг, будто бы никак не мог наглядеться в эти притягательные глаза. Такого яркого и вместе с тем естественного цвета глаз он не встречал ни у кого из множества встретившихся ему людей и этим объяснял свой повышенный интерес к глазам своего нового знакомого.
Услышав негромкое покашливание, Итачи моргнул и посмотрел на своего собеседника уже более осмысленно – тот, скрыв улыбку в кулаке, которым только что прикрывал рот, повторил свой вопрос.
– Не знаю, в плане чувств они, вроде как, и сами неплохо справляются, а вот перевоплощения Наруто…посмотрим, как скоро они догадаются с тобой проконсультироваться, – пробормотал он и спешно наполнил свою чашку новой порцией какао. Итачи охватило какое-то внезапное смущение и, поскольку раньше ему всегда без особого труда удавалось держать под идеальным контролем все свои эмоции, он испытывал ещё и глубочайшую растерянность оттого, что сейчас собственные чувства стали вдруг ему неподвластны.
– Надеюсь, им не понадобится так уж много времени…
– Так не терпится вернуться? – с неожиданным для самого себя укором в голосе поинтересовался Итачи, уже протянув руку, чтобы закрыть термос, однако, гость перехватил его кисть раньше, чем та успела коснуться закручивающейся крышки, и сжал её в своей руке. Брюнет недоумённо взглянул сначала на их сцепленные ладони, а затем и на своего гостя – тот оказался ещё ближе, чем мгновение назад. Теперь зрачки изумрудных глаз приобрели вертикальную форму, отчего создавалось какое-то и вовсе сюрреалистическое впечатление – на мгновение Итачи даже показалось, будто он просто задремал прямо здесь на веранде. Сейчас он очнётся, оттого, что Тэтсуя трясёт его за плечо и наваждение спадёт. Но, вместо того, чтобы вырвать брюнета из странного сновидения, гость сделал вещь прямо противоположную.
– Не терпится загладить свою вину, – прошептал Тэтсуя уже в самые губы Итачи, после чего коснулся их своими также мягко и ненавязчиво, как и воздух, который сорвался с его губ вместе с шёпотом. Тепло его дыхания оказалось таким приятным и манящим, что уже мгновение спустя Итачи пожелал поглотить его, как можно больше, а потому сам немного подался вперёд к наклонившемуся над ним Тэтсуе, тем самым позволив ему углубить поцелуй. Итачи чувствовал, как тёплый влажный язык изучающе скользит по его нижней губе, а затем забирается поглубже, чтобы, наконец, встретиться с его собственным. Не в силах ждать, он торопит своего гостя, тянется ему навстречу и, очень скоро их языки, наконец, соприкасаются и тонут в жаре учащённого дыхания своих обладателей.
Жар его губ сводит Итачи с ума. Едва унимая дрожь от удовольствия, он рывком поднимается с кресла и грубо притягивает Тэтсую к себе вплотную, чтобы ощутить близость ещё и его разгорячённого тела, пусть даже через слой одежды, которая может очень скоро отправиться куда-нибудь на пол, или на стул…неважно, куда, лишь бы не мешала ему изучать такое притягательное тело горячими взглядами, губами, которыми он уже нетерпеливо рисовал узоры на шее с силой сжимающего его плечи Тэтсуи и шептавшего что-то о том, будто улица – всё же не лучшее место…
– Гхм-гхм, не хотелось бы отвлекать вас от такой деликатной беседы, но нам пора, – голос младшего брата Итачи подействовал на них весьма отрезвляюще, иначе, как объяснить то, что двое взрослых молодых мужчин отпрянули друг от друга и, тут же, невозмутимо поправив слегка помятую одежду, попрощались и разошлись, условившись созвониться этим же вечером?
Уже через десять минут Саске, жутко довольный собой, то и дело бросал мимолётные взгляды на, как никогда молчаливого сенсея, сосредоточенно рулившего в сторону их университета.
– И много ты видел? – угрюмо поинтересовался обладатель огненно-красных волос, выкрутив руль так, чтобы машина удачно вписалась в крутой поворот на круге.
– Всё, – просто ответил брюнет, наблюдая за движением за лобовым стеклом.
– Надеюсь, ты понимаешь, что об этом лучше не распространяться?
– Ну, конечно, – Саске расплылся в жутковатой улыбке, – с меня – молчание, с вас – всё, что вы скрыли от меня при прошлом нашем разговоре. И да, сенсей, давайте обойдёмся без всяких там Нироку и драконов, я знаю, что речь с самого начала шла о Наруто.
========== Глава 22. И всё не так и всё не то. ==========
«Нет, ну что с этим идиотом делается? Как можно не хотеть идти на вечеринку таких масштабов?! И не к кому-то там…к другу лучшему! Прямо вот намертво вцепился жопой в свой диван, и ни в какую его из дому не вытащишь…или где его там черти носили в момент разговора?» – Суйгетсу раздражённый недавней телефонной дискуссией с Саске, переступал с ноги на ногу в ожидании, когда же красный человечек свалит в туман, а зелёный бодро зашагает в своём ограниченном пространстве. Помнится, его ещё в детстве страшно удивляло, как это человек столько движется, но при этом ещё ни разу не выбрался за пределы чёрного круга? И вот теперь он ощущал себя точно таким же, не способным прорваться сквозь преграды, собственными же руками воздвигнутые.
Почему, спрашивается, ему обязательно было западать именно на ту девчонку, которая так отчаянно фанатела от его друга? Что других мало вокруг было? Нет. Ему решительно нравилось мечтать о недосягаемом и, что ещё противнее – объекты мечтаний зачастую так и оставались с ним лишь в его фантазийном мире, ни разу не обратив на него внимания в реальности. Это жутко бесило. Хотелось измениться, переделать себя. Взяться, наконец, за голову, добиться чего-то по-настоящему значимого…но, в итоге все рвения испарялись так же быстро, как и возникали, и Мизуоши попросту продолжал свой неувлекательный и однообразный заплыв по течению вместе со стадом.
А вот Саске, казалось бы, ничего особо не делая, всегда умудрялся жить интересно. Вокруг него постоянно что-то творилось, правда, происходящее, по большому счёту, ему было по боку, но это уже дело десятое. Просто сам факт того, что ему предоставлялось столько возможностей замутить какую-нибудь интрижку, согласиться на какую-то авантюру, использовать перспективу…и он ни разу, НИ РАЗУ за всё время не воспользовался подарками судьбы! Только и знает, что водиться с этой Узумаки! А теперь ещё и с каким-то аморфным выродком в вечном капюшоне закорешился…это ж ещё ухитриться надо было перед целым потоком геем признаться! И не абы как, а благополучно затащив с признанием и самого Саске в ту же яму, из которой нет возврата. Правда, скорее всего Учиха замутил эту хрень специально, чтобы отвадить от себя приставучих поклонниц, но чтоб он ни словом не обмолвился о своём «гениальном» плане с лучшим другом…это уже было верхом кретинизма!
Мизуоши, наконец, дождавшись зелёного человечка, шагнул на переход, но не успел миновать и пару жирных белых линий, щедро выведенных на тёмном сыром асфальте, как какой-то лихач, решив, что успеет проехать раньше, понёсся прямо на него. Благо, реакция у парня хорошая – отскочить успел, а то, с таким темпами не дожил бы он даже до своего обеденного кофе и шоколадного маффина. А ещё эта лекция по философии…ему было совершенно плевать, чем кончилась та бредовая история, потому как такими вещами, как мифы и прочие древние бредни, он не увлекался в принципе, но вот лишний раз попасться на глаза преподу и отличиться в прилежности было бы неплохо. А вдруг автомат?
– Молоток, парень, не пропадёшь, – его по плечу похлопала бледная ладонь с ухоженными ногтями на красивых пальцах. Парень удивлённо повернул голову в сторону обладательницы такой хорошенькой ручки, но та уже упорхнула вперёд по своим делам, хотя, прежде чем окончательно слиться с толпой, она всё же мельком обернулась и даже одарила его лёгкой улыбкой. И всё бы хорошо…если бы эта особа не была старше его лет эдак на семь! И так каждый раз! Ну, почему бы этой даме в летах не быть Сакурой-чан для разнообразия? Хотя бы один грёбаный раз! Он что так много просит от этой никчёмной жизни?
Суйгетсу удручённо зашагал по утонувшей в лужах широкой аллее, которую по обе стороны огибали скамейки, уже наполовину занятые разношёрстной публикой – кто птиц кормил, кто по телефону голос надрывал в попытке отчитать собеседника, кто вообще благополучно под газеткой похрапывал…Но нигде не мелькнули уже ставшие мечтой светло-пурпурные локоны.
«Ну, конечно, откуда ей здесь взяться? Вряд ли такая, как она, станет выходить раньше, чтоб пешочком про…» – додумать очередную жалобу на свою безрадостную судьбу он так и не успел, потому что прямо в нескольких шагах от себя заметил ту, которая благополучно занимала его мысли ещё с его первого дня обучения в стенах вуза.
