Текст книги "Мгновение до безумия (СИ)"
Автор книги: Washincton
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
– Стесняюсь спросить, – совершенно не испытывая смущения, сказала я. – Кличка «Вазелин» связана с какой-то жизненной историей? – вся компания, мягко говоря, засмеялась от моего вопроса, в том числе и я. Возможно, моё воображение слишком испорчено, но на ум не приходит никакой скромной истории, после которой можно было бы дать человеку подобную кличку. В общем, реакция окружающих подтверждала мои догадки.
– Это Линда, – без комментариев мне представили девушку, единственную в этой компании. Она была одета в кожаный мотоциклетный костюм, который идеально подчёркивал спортивную фигуру. Блондинистые волосы, собранные в высокий хвост, свисали до пояса. О таких длинных волосах я даже мечтать не могла. Мечта девушек – страшный сон парикмахеров. Также среди блондинистых волос выделялись пряди синего и фиолетового цветов. Чёрный макияж в стиле «smoky eyes» с идеально выведенными стрелками, и красные губы. Одним своим видом эта девушка излучала уверенность в себе и превосходство над другими. Каким же было моё удивление, когда на её лице появились милая улыбка и ямочки на щеках. Следом за этим она протянула мне руку.
– Линда – это настоящее имя? – в ответ моя рука коснулась её нежной кожи, после чего состоялось рукопожатие.
– Нет, на самом деле, я Люся, но прошу не называть меня так, – с той же улыбкой попросила девушка. Ну, у всех бывают свои тараканы. Мне, к примеру, нравится моё имя, но предпочла бы, чтобы меня называли сокращённо: Ника. Но увы и ах. Как много мы хотим – как мало получаем.
– А это вишенка на нашем торте, – язвительно начал говорить Тимофей (он же Тимофей?). – Стас. Ты не обращай внимания, обычно он не такой серьёзный и грозный, как сегодня.
– Стас, значит? – протягивая, будто пробуя его имя на вкус, спросила я. – Вероника, – смотря прямо в глаза, протянула свою руку. Когда его рука коснулась моей, на моем лице сверкнула саркастическая ухмылка, а в его глазах читался загадочный интерес. Он сжал мою руку так, что ещё немного – и я бы вскрикнула от боли. После, видимо, поняв, что на нас странно смотрят, мы прекратили рукопожатие.
– Так чем ты занимаешься по жизни? – Тим положил руку мне на плечо. Разглядев в этом нелепую попытку подкатить ко мне, аккуратно выбралась из-под его руки и передвинулась ближе к учителю. Не то чтобы хотела этого, просто так совпало.
– Тимох, ты с такими темпами точно себе девушку не найдёшь, – проконсультировал его Стас. – Разве что запугаешь.
– Ну, а как ещё? Я уже и так, и так, а всё никак, – взгрустнув, признался парень.
– Просто будь самим собой и не строй из себя того, кем не являешься, – философски заявила я. – В любом случае, наши тараканы в голове придутся кому-то по душе, – вот в это я, конечно, уже смутно верила, но чего не скажешь, чтобы успокоить человека.
В целом, мы простояли так минут тридцать. Эти ребята оказались очень весёлыми. Всё время нашей беседы я ловила на себе осуждающие, но в то же время заинтересованные взгляды Стаса. Так непривычно, что сейчас он просто Стас. Мне нравится это имя: красивое.
На расспросы ребят обо мне пришлось соврать. Да, что-что, а это я делать умею. Так что встречайте: двадцатилетняя Вероника, которая учится в педагогическом. Почему именно там? Потому что раньше я была чётко уверена в том, что хочу быть преподавателем, а сейчас, когда поняла, что это не совсем для меня, ещё не успела понять, кем хочу быть. Уныленько, конечно, но, наверное, у многих подростков такое бывает.
– О, так Стас тоже учился в педагогическом, – заявил Тим, а я вынуждена была изобразить удивление, так как наша игра «не знаем друг друга» продолжалась. – Так что обращайся к нему, поможет, чем сможет
– Обязательно это учту, – и снова я улыбаюсь. Улыбаюсь так, что для всех это кажется милой улыбкой, а для Стаса – самой саркастичной и язвительной. Хоть чему-то я научилась у своего учителя.
– Знаешь, мне кажется, тебе нужно было не в педагогический поступать, а в театральное, – задумавшись, промолвил учитель. – Сердце подсказывает, что из тебя выйдет замечательная актриса, но пока до этого, конечно, далеко, – для всех звучит как комплимент, а я понимаю, что и тут он пытается меня задеть.
– Вероник, ты когда-нибудь каталась? – спросил Тим, головой показывая на свой мотоцикл. Я отрицательно кивнула – хоть в чем-то сегодня не пришлось врать. – Не против прокатиться? – мягко говоря, я удивилась такому предложению. Да, признаюсь, мне было страшно: меня всегда пугала скорость и всё, что с ней связано. Ну не могу же я показать, какая я трусиха?
– Знаешь, – я посмотрела на его мотоцикл темно-красного цвета, после чего перевела взгляд на Стаса, – мне больше нравится этот красавец, – затянулось неловкое молчание и вопросительные взгляды на меня, в том числе и взгляд Стаса. – Если что, я имею в виду его, – кивнула в сторону темно-синего мотоцикла, конечно же, зная, кто его владелец. Зачем? Сама не знаю. Иногда не успеваю обдумывать то, о чем говорю.
– Стас, да ты везунчик, – радостно пропел Тимоха. – Прокати девушку, – через время добавил он, а мы поняли, что наша «борьба» взглядами немного затянулась.
Он ничего не ответил, но жестом дал согласие. Пока я прощалась с ребятами, он заводил свой агрегат.
– Ты здоровская, – заявил Тим. – Обязательно приходи ещё, мы тут практически каждый день, – как же мне приятно, что смогла произвести на них хорошее впечатление. Правда, совсем не хочется думать о том, что впечатление произвела не я, а та девушка, которую я придумала. Готова поспорить: никто из них даже не заговорил бы , зная, что мне всего семнадцать лет. Но этот замечательный вечер стоил всего вранья. Пусть мне теперь в аду и придётся лизать разгорячённую сковородку.
Попрощавшись с ребятами, я подошла к Стасу, который уже завёлся. Если что, я имею в виду мотоцикл, а там, кто знает, кто знает…
Без лишних слов парень протянул мне запасной шлем. Видимо, часто ему приходится кого-то катать. По размеру он подошёл мне идеально, а учитывая размер моей головы, покупался он для девушки. Ну, по сути, что удивительного? Вероятно, был куплен для жены.
Быстро надев предложенный шлем и ещё раз помахав моим новым знакомым, которых, вероятно, больше не увижу, я села позади Стаса, мои руки держались за край мотоцикла.
– Держись за меня, – не попросил, а приказал мне Стас, – и как можно крепче.
С какой-то неловкостью я положила руки на ребра учителя, еле держась. Но вот когда он рванул с места, мои ладони резко обхватили его напряжённое, накаченное тело и схватились в замок на его груди. Щекой прижалась к его спине и снова почувствовала его приятный аромат, от удовольствия закатила глаза. Ну что поделаешь? Тащусь я от подобных вещей.
Сама того не замечая, я прижималась к Стасу всё теснее и теснее. Мотоцикл с каждым мигом набирал большую скорость, а я была заворожена видами, которые мелькали мимо нас.
Сейчас мне не было страшно, наоборот, я чувствовала свободу .
Ночь. Пустая трасса. Вокруг ни души – лишь фонари освещают дорогу. Стрелка на спидометре быстро поднимается вверх. Мотор ревет. По лицу расплывается улыбка. Я чувствую порывы ветра. Он играет волосами, спутывая их. Быстро мелькают деревья. Адреналин охватывает.
Скорость опьяняет и даёт ощущение полной свободы. Пульс учащается, сердце буквально замирает, но мне это нравится.
Это смешанное чувство страха и безмерного удовольствия, которое поглощает все больше и больше, и уже не можешь сопротивляться… Сейчас мгновение, когда нет ничего: проблемы будто исчезают, ты забываешься, теряется ход времени, когда есть только ты и бесконечность… Это полет души и тела, ты словно переносишься в совершенно другой мир, отдалённый от этого…, а ещё это адреналин, это кайф, это свобода – твоя свобода…
Сколько чудесных пейзажей, которые даже не успевала рассмотреть, я увидела за этот вечер.
Я будто была опьянена этими чувствами, видами, ощущениями, которые переполняли меня.
Когда Стас подвёз меня к обрыву где-то на окраине – казалось, что прошло всего пару мгновений, а на самом деле мы катались по пустому городу больше часа, – я встала с мотоцикла и сняла шлем, после чего подошла ближе к круче.
Это место зачаровывало своим видом… Вокруг была пустота, лишь один огромный дуб, который находился возле склона, разбавлял опустошённость этого места. Обрыв… Он наступал резко… Вот ещё есть опора под ногами, а следом тебя ожидает резкое падение. С этой местности не открывался вид на город, не было видно домов, в окнах которых горит свет, и это по-своему чудесное, непередаваемое ощущение. Будто данное место было отрешённым от всего остального мира. Только дерево, обрыв и скалы, находившиеся в нем.
Погрузившись в свои мысли, я совсем не заметила, что Стас уже присел под дубом.
– Неужели ты меня настолько ненавидишь, что решил скинуть с обрыва? – изогнув брови в удивлении, а губы в улыбке, я села рядом с парнем, под дубом, и опёрлась спиной об ствол.
– Чайковская, ты слишком высокого мнения о себе. Ты не заслужила моей ненависти, – вдохнув, проговорил учитель, смотря куда-то вдаль. Он выглядел спокойным и отстранённым от всего.
– Давайте сегодня без фамилий и без отчеств? – вполне серьёзно предложила я.
– То есть ты предлагаешь фамильярничать, но при этом зовёшь меня на «вы»? Женская логика – гениальна, – на его губах сверкнула улыбка, а я решила, что отвечать на это заявление не стоит.
– Так если это не ненависть, тогда что? – тут решила поговорить на серьёзные темы, почему бы и нет. – К другим ты нормально относишься, а меня на дух не перевариваешь, – мне даже стало обидно от своих же слов ведь по сути, так оно и было.
– Понимаешь, Ника, – начал Стас и немного ухмыльнулся, но уже по-доброму, а не, как обычно, – ты слишком эгоистична и должна с этим бороться, иначе тебе будет сложно во взрослой жизни. Эгоизм в некоторых случаях – хорошее качество, но в тебе оно слишком преобладает над другими чертами, – я внимательно слушала всё, что он говорил и осознавала правдивость его слов.
– Эгоизм и самовлюблённость должны помогать людям ценить себя. К примеру, уходить в том случае, когда нужно, не жалея об этом. А вот у тебя немного другое. Возможно, я сейчас открою для тебя огромную тайну: мир не вертится вокруг тебя, и, чтобы получить лучшую жизнь, нужно приложить усилия. К сожалению, ты пока этого не понимаешь… Считаешь себя лучше остальных и свято веришь, что тебе все что-то должны. Возможно, это юношеский максимализм, но нужно бороться и работать над собой, а ты этого не делаешь. Не знаю почему, но меня до безобразия бесит твоё отношение к жизни и к людям, собственно, поэтому наше общение именно такое.
Слова как маленькие удары тока проходили через моё тело. Обидно осознавать, что всё неприятные слова, сказанные про тебя, являются правдой. Я, вроде, всегда осознавала это, но никто не говорил в лицо ничего подобного, чтобы могла задуматься об этом и переосмыслить своё поведение.
– Спасибо, – без лишних слов: тут они не к месту.
– Ты не безнадёжна, – Стас расплылся в улыбке, – поэтому не стоит грустить.
– Ты сам заработал на мотоцикл? – я решила перевести тему в другое русло.
– Он не мой, – ответ последовал мгновенно, и мне показалось, что это было сказано с тоской. – Моего друга.
– Ничего себе, мне бы таких друзей, познакомишь, может? – я расплылась в улыбке, в шутку задавая вопрос.
– Не думаю, что это будет уместно, – кратко и ясно, но его слова были неправильно поняты мной, поэтому он решил продолжить, а я молчала, на время его рассказа затаив дыхание и не задавая лишних вопросов:
– Он в больнице сейчас. Авария произошла год назад. До сих пор под вопросом сможет ли он когда-нибудь ходить. Уже сделали несколько операций, которые не принесли результата, но надежда остаётся. По ненадобности он подарил мне свой мотоцикл. Скажу честно, никогда не принял бы его, если бы не увидел в этом возможность помочь. Ещё с ранних лет любил всё, связанное с экстримом: прыжки с парашютом, гонки, драки, паркур и ещё много чего. Мой выбор остановился именно на мотоциклах. Эти драйв и свобода, которые я испытываю на скорости, – мои личные наркотики. Именно поэтому когда друг предложил мне мотоцикл, я начал участвовать в незаконных гонках с тотализаторами. Приз в случае выигрыша немаленький. Все полученные деньги отдавал врачам, собственно, так и накопили на операции, которые уже провели.
Меня тронула история, и создала ощущение кома в горле. Хотелось плакать, но я не могла. Вопросы были лишние. Сейчас Стас показал себя со стороны, которую я раньше не видела. Я ощущала, что он рассказал мне это нехотя. Ему необходимо было с кем-то поделиться, и этим «кем-то» по стечению обстоятельств оказалась я. По сути, он открыл мне свою душу, и я в первый раз чувствовала благодарность за это.
– Ему, вероятно, сложно год находиться в больнице, одиноко, – хочу немного перевести тему, но не нахожу ничего лучшего, чем такой вопрос. Стас сидит с таким же лицом, с каким вижу его каждый день, но по глазам видно, что мои слова тревожат его. После моего вопроса на его губах появляется улыбка.
– Знаешь, мне кажется, он счастливее, чем когда-либо, – видимо, он увидел мой вопросительный взгляд и решил продолжить:
– Случилось это за месяц до аварии. Кириллу тогда было двадцать четыре. Он познакомился с девчонкой-малолеткой. Семнадцатилетняя ученица одиннадцатого класса. В общем, как и ты сейчас. Влюбился он по уши, добился её, начали встречаться. Вся наша компания, с которой ты сегодня познакомилась, включая меня, читала ему нравоучения на протяжении всего месяца. Ну какие, как казалось, могут быть отношения между взрослым мужчиной и несовершеннолетней девочкой? Тогда было её не жалко, почему-то, и каждый раз когда Лера, так её звали, приходила с Кириллом в компанию, она, вероятно, чувствовала моральное давление. Мне тогда было понятно, что с её стороны не может быть никакой любви: слишком мала для этого. Кирилл не сдавался под общим давлением на него. И знаешь, я рад, что тогда ошибался в ней. После аварии и новости о том, что Кирилл, вероятно, не сможет больше ходить, я был уверен, что она пропадёт из его жизни. Сказать, что я был удивлён, когда увидел её в больнице, возле его койки, сразу после аварии, – ничего не сказать. Я убедился в том, что настоящая любовь существует. Она не ушла – ни через неделю, ни через месяц, ни через год. Поэтому, отвечая на твой вопрос, хочу сказать: нет, ему не скучно. Лера чуть ли не живёт в больнице и отлучается только на работу. Кстати, отказалась от ВУЗа, чтобы зарабатывать и платить за палату и прочее, а Кириллу говорит, что учится. Вранье – это плохо, но в данном случае во благо.
Вторая душераздирающая история за сегодня, но после неё, в отличие от первой, остался приятный осадок. Мои слова были не к месту, все мои внутренние чувства читались по лицу.
– Поздно уже, поехали домой, – Стас поднялся и пошёл к мотоциклу.
По дороге я снова почувствовала свободу и кайф, которые ощущала каждой клеточкой тела. Казалось, то, чего я всегда боялась, стало для меня чем-то жизненно необходимым. Когда мы подъехали к моему подъезду, Стас вместе со мной снял шлем и встал, оставив мотоцикл, чтобы провести к парадной двери. Хотелось что-то сказать, но не знала, что именно. В какой-то момент я поняла, что сейчас – после этого дня, после всех откровений – мне просто необходимо это.
В одно мгновение, что я, что Стас, сократили расстояние, отделяющее нас друг от друга. Казалось, мы думали и хотели одного и того же. Наши губы соприкоснулись, и поцелуй в один момент углубился. Мои руки обнимали тело Стаса, прижимаясь ещё ближе, а его ладони были запущены в мои волосы и прижимали моё лицо к своему. От удовольствия мои глаза были закрыты. В этот момент не существовало совершенно ничего кроме нас. Я ощущала его горячие губы на своих, в то время как его язык уже по-хозяйски исследовал мой. Внутри бушевала буря эмоций, и я затаила дыхание, будто боясь спугнуть его. Но на самом деле, именно в этот момент я совершенно ничего не боялась.
Это длилось недолго. Напоследок Стас скользнул к моей нижней губе, немного прикусив ее и проведя по ней языком. После чего отстранился. Всё так же держа руками мою голову, ещё на мгновение коснулся своими губами моих. Открыв глаза, я заметила его улыбку и не смогла не ответить тем же. Он отпустил меня и ушёл, а я зашла в подъезд. Меня переполняло чувство внутреннего спокойствия и воодушевления, будто сначала из меня выдавили все силы, а потом вдохнули их обратно.
========== 8. Противоположности притягиваются или как найти приключения на свою задницу? ==========
Не успела я зайти домой, как на пороге появилась мама:
– Вероника! – женщина немного подняла голос, что было для неё не свойственно. – Ты время вообще видела? Одиннадцатый час! – в последнее время я всё чаще замечала, что мама стала более неровной, вероятно, потому что отношения с папой близятся к разводу.
Сколько бы я не готовила себя к этому морально – этот факт оставался тяжёлым для меня. Кажется, ещё немного и все мои детские иллюзии на счастливую семью рухнут и никогда не станут реальными. Должна признаться, что с этим я уже смирилась, но развод ставил крест на нашей семье, принося в жизнь каждого из нас большие перемены, которые, к слову, я не любила.
– Мам, ты чего? – я нежно улыбнулась, чтобы успокоить её. – Я сначала ходила к Маше, а потом гуляла с Ваней, – честно призналась я, но упустила из виду то, что последние три часа провела с учителем географии.
Мама ничего не ответила, но в её глазах читалось сожаление за свой повышенный голос на меня. Женщина улыбнулась и скрылась за дверью.
Я осознавала как ей сейчас тяжело и корила себя за то, что не могу ничем помочь, потому что знала – мама, как и я, не любит жаловаться и изливать кому-то душу. Видимо это у меня в неё.
Теперь я могла спокойно подняться к себе в комнату, переодеться и выполнить домашнее задание, которого накопилось больше обычного. И, конечно же, я начала готовить следующий доклад на географию на тему: “Характеристика Италии: география и территория, населения и хозяйство”. Наверное, после разговора со Стасом, я поняла что-то для себя. Возможно именно поэтому, очередной доклад не вызывал у меня такой ненависти как первый и это помогло мне нормально подготовится и усвоить важную информацию.
Перед сном я задумалась о нашем с учителем поцелуе. На самом деле, во мне не было никаких надежд на какое-либо продолжение. Я трезво осознавала, что просто так сложилось и, в тот момент, этот поцелуй был необходим нам обоим. Во мне не было ни стыда, ни страха, только лёгкость, которая осталась после проведённого дня. Чувство, что скинула с себя лишний балласт, который, до этого момента, топил. Именно благодаря Стасу я ощущаю это воодушевление, поток энергии и жизненных сил. И это непередаваемое моральное состояние. «Снять розовые очки с глаз» – сегодня я на себе поняла суть этого выражения.
***
День в школе прошёл чудесно. Наконец-то вернулась Машка, которая, ещё вчера, казалась мне полностью здоровой. С ней было что-то не так: сидит грустная, особо не разговаривает и не говорит о том, что случилось.
Ваня начал спокойно подходить ко мне на переменах и разговаривать. Конечно, без всеобщего удивления не обошлось. Как и раньше, ученики классов, начали обсуждать новые события и шушукаться за спиной. Стоит ли говорить о том, как обозлилась Инесса, которую, в придачу, ещё и с компании «выгнали». Она просто метала на меня искры из своих глаз. Естественно я немного злорадствовала и уделяла Ване ещё больше внимания, когда видела её поблизости. Мне кажется, на моем месте, так поступила бы каждая, а если и нет, то большая половина девушек. И дело тут вовсе не в человеческих и душевных качествах, а в том: как люди относятся к тебе – так и ты к ним. Закон бумеранга, но только не в поступках, а в человеческом общении.
Довольно странно наблюдать, как, второй раз за два месяца, меняется моя жизнь, цели, приоритеты и мировоззрение. Ещё в сентябре я потеряла, как мне казалось, всё и училась жить без этого, а сейчас это снова врывается и переворачивает мир с ног на голову. И вот уже вроде ничего можно не боятся, всё стало на свои места, именно как я и хотела месяц назад, о чем так трепетно мечтала, чего желала больше всего. Всё прекрасно, если бы не одно но. Во мне что-то изменилось, сломалось в тот момент когда я столкнулась с натиском, злорадством и безразличием других людей, и с того момента, как я это преодолела, меня переменило внутри.
Вероятно, прошлая Вероника, кинулась бы на шею Ване ещё в первый вечер, когда он позвал посидеть с сестрой. Но не сейчас, теперь мне нужно научиться снова верить ему. В том, что он ищет способы нашего примирения – сомнений не возникало. Это чётко читалось в его глазах, фразах, жестах, действиях. И пускай, в его голове, виноватой в нашем разрыве являлась именно я, потому что предала его доверие и изменила. Но, по правде говоря, теперь, я не считала, что он совершенно не в чем не виновен. Виновен, в том, что не поверил мне и не выслушал тогда, когда просила об этом. Не скрою, с каждым днём мы сближаемся, но я изо всех сил стараюсь держать дистанцию. Мне нужно время.
Что касается Стаса… Точнее Станислава Алексеевича, он не перестал поддевать меня и с сарказмом наблюдать за моей реакций, иногда, даже, отпуская пошлые шутки в мою сторону. Сейчас для меня это уже не казалось проявлением злобы и агрессии, потому что он такой человек, для него свойственно такое поведение и, кажется, оно начинало мне нравится, я находила в этом, что-то особенное, что влекло меня.
Наблюдая за учителем – хотелось брать с него пример. Переполняло желание жить как он, полной жизнью, в которой есть место для драйва и бури эмоций. Быть такой же открытой, весёлой, позитивной… К сожалению, моя жизнь не кишела такими возможностями и свободой, как его, но, в тайне я об этом мечтала.
Сейчас я не осуждала его вольное поведение на уроках и даже то, что позволял себе курить в кабинете, а раньше меня бесило это. Ко мне, учитель, стал более добродушным, что ли , возможно, потому что увидел мои старания. И действительно, следующие два доклада были хорошо подготовлены мною и неплохо рассказаны на уроке. За первый я получила твёрдую четвёрку, а за второй – пятёрку, которой действительно гордилась. Что касается нашего поцелуя: я была полностью права, когда решила не томить себя вопросами об этом. Что сделано – то сделано и об этом не стоит жалеть. В тот момент мне было хорошо и эти тёплые воспоминания останутся при мне.
Мы не обсуждали тот случай, нам хватило одного взгляда, чтобы понять, что между нами ничего не изменилось. Нет, это был не грозный взгляд учителя, который хотел убить меня, грешную ученицу. Всего лишь улыбка, такая спокойная, притягательная, от которой и с его, и с моей души, будто камень упал. Я не испытывала к нему чувств, кроме того, что он начал нравится мне, как человек. Не скрываю того, что в момент нашего поцелуя – была счастлива и мне это нравилось. Но, возможно, это было, потому что наш поцелуй был чем-то запретным, непозволительным для учителя и ученицы.
Время летело быстро… За окном, с неба, падали огромные хлопья снега, которые уже покрыли белой пеленой всё вокруг: город, который был охвачен подготовкой людей к наступлению нового года, дома украшенные новогодними гирляндами, которые начинали сиять как только солнце скрывалось за горизонтом, деревья, которые совсем недавно сбросили с себя листочки и сейчас, ветки которых, хрустели чуть ли не ломаясь под тяжестью навалившегося на них снега.
Вода в озёрах и речках покрылась коркой льда и, вероятно, успела полностью промёрзнуть, так как ребятня уже вовсю скользила по замёрзшему льду. Куда смотрят их родители? Смена времён года всегда привлекала меня и приводила в восторг своей красотой, и, несмотря на то, что я не люблю зиму, она тоже не оставалась без моего внимания.
В такое время особенно любила гулять по парку и наблюдать за людьми и пейзажами. Это место было наполнено звонким хохотом детей, которые играли в снежки, делали снеговика со снежной бабой или снежных ангелов. Предновогодняя суета по-своему прекрасна: люди спешат за покупками и домой, к семье, чтобы подготовить стол, кто-то только вспомнил о ёлке, и в последний момент пытается дотащить её до дома.
Это бы придавало новогоднего настроения, но как можно прибавить то, чего нет? Тридцать первое декабря, через девять часов наступит новый год. Я успешно закончила учебную четверть и начались долгожданные каникулы, которые продлятся до пятнадцатого января, что может быть чудеснее?
А я вам скажу, чудеснее может быть семейная обстановка дома, чтобы туда хотелось вернуться, а моя напоминала раскалённую сковородку с кучей масла, в которую, к тому же, влили немного воды и ты стараешься как можно аккуратнее находится рядом с ней, чтобы на тебя не прыснуло жиром, оставив ожёг на теле. Именно так. Последнее время царило чувство непонимания и недоказанности, которую я так сильно боялась и, от которой, пыталась убежать. Но, пора смирится и перестать жить в детских иллюзиях, начав принимать жизнь такой, как она есть.
С этими мыслями я поднялась на свой этаж, к слову, лифт снова не работал, поэтому мне потребовалось время, чтобы отдышаться. В руках я держала пакет с покупками к праздничному столу. С кухни ко мне вышла мама.
– Вот, – пропела я. – Купила всё, кроме хлеба… Нигде не нашла, смели подчистую, – продолжила, до сих пор, пытаясь отдышаться.
– Вероникочка, пошли на кухню, нужно поговорить, – после слов женщина развернулась и ушла. Она была взволнована. Я прекрасно понимала о чем будет разговор. И как бы не пыталась подготовиться к нему – все было зря.
Сейчас я ощущала страх, бессилие, беспомощность. Даже не сняв промокшую от снега курточку, я, на ватных от волнения ногах, направилась в кухню и села за стол, за которым уже находились родители. Моя голова была опущена, а взгляд устремлён в колени, в которые я впилась ногтями, в попытке хоть как-то успокоится. Я не смотрела на родителей, потому что пыталась сдержать слезы, предательски застывшие на моих глазах.
– У нас к тебе серьёзный разговор, – отец вывел меня из раздумий, которые, будто душили, подавляя во мне любые движения и реакцию на происходящее.
– Никуш, понимаешь, мне сложно тебе говорить, потому что я не представляю как ты отреагируешь, – взволновано начала говорить мама, но, не сдержав внутренние терзания, я её перебила.
– Ты сейчас серьёзно?! – мой взгляд резко поднялся и устремился на неё. Наверное, в нем сейчас выражалось много эмоций: боль, разочарование, непонимание, отрешённость. Мама опешила от моего повышенного тона, а из моих глаз непослушно полились слёзы. – То есть, ты думаешь, что я могу испытывать радость?
– А разве нет? – женщина в момент стала грустной, в глазах читалась печаль, по щекам начали скатываться слёзы.
– Я уже не ребёнок, но как можно радоваться разрушенной семье?! Да, пускай она не такая как раньше, но осознание того, что мы, к примеру, больше никогда не сядем ужинать вместе за этим столом – сводит меня с ума! Я знаю, что поменять ничего не могу, но как я могу этому радоваться?! – я уже совсем сорвалась на крик, а слёзы начали заливать лицо. Больше мне было нечего сказать, было слишком сложно говорить о чем-то. Я решила уйти в свою комнату и уже начала осуществлять свой план.
– Вероник, ты сейчас о чем? – изогнув брови спросил отец, который казалось вот-вот рассмеётся. – Мы хотели рассказать тебе о том, что… – в этот момент его перебили.
– Я беременна, – быстро, на выдохе, проговорила мама, вытирая слёзы с лица и ожидая реакции.
Нужно было что-то сказать, а я не могла. Слова застряли комом в горле, а всё тело, будто окатило кипятком. В этот момент я поняла, что мама со страхом ждёт моей реакции, а я молчу. Ничего лучше, чем в тоже мгновение подойти к ней и крепко обнять, я не придумала.
– Я люблю вас, – прошептала, но так, чтобы услышал папа. Носом я уткнулась в шею к маме прижимаясь к ней теснее. В ответ на это, почувствовала её объятия на своей спине, а после и отца, который подошёл и обнял нас.
– И мы тебя любим, – в один голос проговорили родители.
Неужели чудеса случаются? То, что волновало меня на протяжении многих лет, в один момент, стёрлось в порошок и исчезло из моей жизни. Я уже около часа сидела с родителями на кухне обсуждая то, как всё произошло. Они, как и в былые времена, нежно улыбались друг другу, держались за руку и мама, во время разговора, сидела у отца на руках. Уровень мимимишности не то, что зашкаливал, а просто превышал любую норму. Я даже завидовала этой нежности, белой завистью, конечно. Ощущала прилив невероятного счастья и спокойствия. Всё казалось таким волшебным, что я боялась проснуться и понять, что это был всего лишь сон. Для пущей уверенности я даже пощипала себя.
– Всё случилось как-то забавно, – с тёплой улыбкой начал рассказывать отец, прижимая маму ближе к себе и вдыхая запах её волос. – Три месяца назад твоя мама собиралась на какой-то корпоратив, к друзьям. Разоделась, намарафетилась, вся такая из себя, ну куда же я её такую отпущу? Как-то так, – после рассказа он поцеловал её в щеку. Ох, в какой же я нахожусь эйфории. Никогда бы не сказала, что они уже лет двадцать живут вместе, сейчас они напоминают мне подростков, которые только начали встречаться и перебывают в конфетно-букетном периоде.
– То есть, вы три месяца скрываете от меня свои отношения? – с серьёзным видом спросила я.
– В своё оправдание могу сказать, что о беременности я узнала только месяц назад, – мама звонко засмеялась.
В то, что мама уже на втором месяце беременности мне верилось с трудом. Возможно, раньше, я бы, в силу своего эгоизма, не была бы рада ещё одному ребёнку, но сейчас же – это приводило меня в восторг, я с нетерпением ожидала появления малыша, которого уже полюбила всем сердцем.
– Ну что, давайте накрывать на стол? – запыхавшись за готовкой спросила мама.
– Ой, я совсем забыла сказать вам, – с наигранностью, которую, надеюсь, не заметили родители, пролепетала я. – Меня Маша к себе позвала, пустите? – конечно же это было вранье, но во благо. Они были такими нежными друг с другом, что мне захотелось оставить их наедине.
– Да, конечно, мы не против, – родители переглянулись и заулыбались.
Решив не тянуть время я поднялась наверх, чтобы перевести себя в порядок и одеться в новогоднее платье. Завершив прихорашивания, попрощалась с родителями и выйдя из дома направилась в парк. Признаюсь, надеть платье было не лучшей идеей, так как на улице было довольно холодно.
