Текст книги "Мгновение до безумия (СИ)"
Автор книги: Washincton
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Ну как оказалось, это были цветочки, кактусы я бы сказала. Когда фильм закончился, подруга, с довольным выражением лица заявила: « Ты же знаешь, что вышла новая часть пятидесяти оттенков», тут-то я и поняла, что мои дела плохи. Вот как, оказывается, выглядит инквизиция в наше время.
Учитывая то, что я умудрилась посмотреть вторую часть с цензурой и вырезанными эротическими сценами, а значит упустила все прелести фильма, третью часть я совершенно не ждала.
К тому же, сопливые фильмы мне хочется смотреть, когда всё совершенно плохо: депрессия, проще говоря. Сейчас всё было с точностью наоборот. Уже второй день, как я являюсь девушкой Стаса: не скажу, что многое между нами изменилось, наши отношения остались такими же долбанутыми как и прежде, но осознание этого факта делало меня счастливой.
В воскресный вечер мы договорились собраться компанией на набережной, как обычно: некоторые только сегодня отошли от прошедшего мальчишника. Ничего не предвещало беды, но, как оказалось, эта неделя для меня оказалась слишком богатой на неожиданные события и на этот раз совсем неприятные.
– Привет, – протянул Тим, подойдя к нам с девушкой.
Мне сразу же захотелось протереть глаза, чтобы убедиться, что это не галлюцинация.
– Ой, здравствуйте Станислав Алексеевич, – девушка, которая пришла с Тимуром, смущённо отвела взгляд в пол.
– Здравствуй, Мария, – без особого интереса проговорил Стас.
– Вы знакомы? – Тим вопросительно поднял бровь.
– Он мой учитель по географии, – пояснила она.
Мне бояться было нечего, ребята знали, что я учусь в школе, в которой преподаёт Стас
– А что она тут делает? – настороженно спросила я.
– Ой, малышка, я совсем забыл вас представить, – затараторил Тим, видимо не поняв то, что мы, как минимум, учимся в одной школе. – Маш, это Вероника, я тебе про неё рассказывал, Ника, это Маша, моя девушка.
Сказать, что моя челюсть поцеловалась с полом – ничего не сказать.
– Мы одноклассницы. Да, Веронь? – Маша улыбнулась настолько мило, насколько только была способна.
– К сожалению, – проговорила я, продолжая сверлить Тима взглядом, требующим объяснений.
Стас, видимо, почувствовав, что дело пахнет жареным, немного крепче сжал мою талию. Странно, что это ускользнуло от внимания Маши.
– Что-то не так? – непонимающе спросил Тим.
– Ты просто не представляешь, в какое говно вляпался, – честно ответила я, подразумевая под этом словом одноклассницу.
– Ну зачем ты так? – состроив расстроенную мордашку, прошептала Маша. Казалось, что вот-вот заплачет, но я то знала, какая она замечательная актриса.
– Ну серьёзно, чего ты? – с грустью в глазах спросил Тим, прижимая к себе расстроенную девушку.
– Тим, лучше брось её, от греха подальше, – попросила я. – Такие, как она, не достойны нормальных парней.
– Ты не права, – уверенно проговорил друг. – У нас всё серьёзно.
От последней фразы мне стало не по себе.
– Тогда удачи, – резко проговорила я. – Не собираюсь проводить время в компании с таким гнилым человеком.
Я ушла. Радует, что Стас пошёл со мной.
Комментарий к 25. Механизм самоуничтожения
Дорогие читатели!
Вот вам мини от лица Тима, надеюсь кто-то этого ждал: https://ficbook.net/readfic/6664060
========== 26. Каша в голове, а у меня на неё аллергия ==========
Комментарий к 26. Каша в голове, а у меня на неё аллергия
Дорогие читатели!
К сожалению, две мои беты, уже n-е количество глав, не проверяют написанный текст по сложившимся обстоятельствам.
Времени на вычитку у меня совершенно нет.
Если не сложно, отмечайте ошибки через ПБ.
Заранее благодарю.
Настроение у меня было никудышнее. Я злилась не на Тима, а на себя: для меня действительно важно, чтобы Маша не сделала ему больно, а на другое она, кажется, и не способна. Один раз убедившись, я в этом не сомневаюсь.
В этот вечер мне пришлось ночевать дома: мама начала переживать, что я злоупотребляю добротой своих друзей. Знала бы она где я провожу время на самом деле.
Утро выдалось более располагающим, нежели предыдущий вечер: я получила смс от Тима.
«Встретимся? Нужно поговорить» – и вот думай теперь хотят с тобой помириться или обсыпать угрозами, чтобы и в мыслях не было грубить прекрасной Марии.
Времени размышлять на эту тему у меня не было. Я ответила Тиму согласием: в любом случае, хуже уже не будет, я надеюсь.
Мы встретились на набережной, где вчера расстались на довольно неприятной ноте.
Утром здесь так мало людей, практически никого, кроме тех, кто спешит на работу проходя тут. Печально, ведь из-за постоянной спешки люди не замечают этой красоты: солнце ласкает водную гладь, ярко озаряя всю красоту этого места, а вокруг царит тишина и спокойствие.
Именно это я считаю настоящей свободой: возможность вдохнуть свежего воздуха и насладится такой неописуемой гармонией с природой. Жаль, что многие не разделяют этих взглядов и живут в постоянной череде проблем и забот.
Я подошла к Тиму, который стоял спиной ко мне, также залюбовавшись утренними лучами солнца.
– Привет, – нерешительно промолвила я.
Сейчас стало как-то стыдно за своё поведение.
– Я расстанусь с Машей, – кратко сказал он.
– Если это из-за вчерашнего, то не нужно: я не имела права лезть в твою жизнь, – признаю свою ошибку.
– Да, из-за вчерашнего, но ты совершенно не имеешь к этому отношения, – с какой-то печалью в голосе признался Тим.
– Что-то случилось? – встревоженно спросила я.
– Она не та, кого я люблю, – он вдохнул свежего воздуха. – И вряд ли когда-нибудь смогу полюбить.
– Проблема в Саше? – я спонтанно вспомнила имя его сестры, о которой мне рассказывал Стас. Я решила продолжить вопрос, восприняв молчание друга, как положительный ответ. – Вы виделись?
– Да, к сожалению, – тихо проговорил, будто пытаясь осмыслить свои слова.
– Не говори загадками, – парировала я.
– Вероника, я не готов к этому разговору, – было видно, что Тим полностью опустошён. – Когда-нибудь, но не сейчас.
Впрочем, слова тут были лишние. Мы обнялись на прощание, убедившись, что обид и недопонимания между нами больше не осталось, и разошлись по своим делам.
Следующая неделя прошла более спокойно, если не считать того, что с этой сантой-барбарой у меня появились хвосты по некоторым предметам, а у мамы так не вовремя проснулся материнский инстинкт. Папе, конечно, было ещё хуже, чем мне: до сих пор не пойму, где можно достать арбуз зимой.
Из-за сильного контроля, всю неделю я ночевала дома и практически не выходила вечером гулять. Соответственно, моё времяпровождение со Стасом значительно сократилось. Совру, если скажу, что не скучаю по нему. Только вот не знаю, взаимно ли это?
Стучу в дверь его квартиры, в надежде, что он дома и мой приход не окажется напрасным.
Через минуту слышу звук дверного замка, а следом и щелчок ручки.
– Вероника, – довольно кричит Вадим и обхватывает мои ноги своими объятьями. – Стас говорил, что ты обязательно придёшь со мной поиграть.
– О, пришла, – удивлённо, но с присущим сарказмом констатировал Стас, который мгновенно появился в прихожей. – Зайдёшь или вам сюда игрушки принести? – подмигнув, продолжил он. Его цвет лица был не таким, как обычно. Возможно, я просто отвыкла?
Пройдя в прихожую, я сняла с себя верхнюю одежду и разулась.
– Ты не говорил, что ты не один, – прошептала, когда Стас поцеловал меня в макушку. – Я бы не стала мешать.
– Понимаешь, без тебя совсем скучно, поэтому я взял Вадима к себе: уже привык, что тут постоянно какой-то ребёнок, – пошутил Стас.
– То есть, ты скучал? – спросила я, ухмыльнувшись.
– Ника, ты неисправима, – закатив глаза ответил он. – Пошли, будешь нас кормить.
Вечер прошёл очень насыщенно: кажется, у Вадима больше энергии, чем у любого другого ребёнка. К тому моменту, когда за ним пришла тётя, я уже была совершенно лишена сил.
– Устала? – послышался вопрос за моей спиной, а следом я почувствовала руки, на своей обнажённой талии.
Вот умеет же выбрать момент: тёмная спальня и полуголая я, которая не успела надеть излюбленную мужскую футболку.
– Нет, – соврала, ещё как устала, но удовольствия получила не меньше.
– Теперь ты понимаешь, как мне с тобой сложно? – с иронией спросил Стас.
– Точно не сложнее, чем мне с тобой, – парировала я, развернувшись к нему.
Мои руки начали расстёгивать пуговицы на его рубашке, в то время как его продолжали ласкать мою талию и плавно переходили к груди.
Я безумно скучала по нему: его голосу, его запаху, его телу. Мне нужно было почувствовать его прямо здесь и сейчас.
Смотря в его глаза, которые горят желанием, я начинаю трогать его подкачанный торс.
На секунду, я ловлю в его взгляде какую-то нервозность, будто его чем-то кольнуло и он еле сдержался, чтобы не отшатнуться от меня.
Мои попытки отстраниться, чтобы понять в чём дело, не увенчались успехом: меня мгновенно прижали к стене, терзая губы жадным поцелуем.
В этот момент я практически забыла о том, что волновало меня секунду назад: желание было сильнее чего-либо.
Только вот, когда Стас спустился поцелуями к моей шее, я немного «пришла в себя», осознав, что могу дотянутся рукой до выключателя. Почему-то сейчас это казалось необходимым.
Когда комнату озарил свет люстры, мой взгляд целеустремлённо пал на обнаженный торс Стаса.
Часто ли у вас бывает такое, что предчувствие вас не подводит? Радуетесь ли вы этому? Я бы, например, была счастлива, если бы моё шестое чувство на этот раз меня подвело.
На груди и прессе Стаса, красуются багрово-фиолетовые ссадины. Они имеют настолько тёмный цвет, что невозможно сразу понять, есть ли открытые раны: к счастью, таких нет.
– Что это? – рука непроизвольно тянется к синякам, но я вовремя её отдёргиваю.
– Ерунда, не обращай внимания, – махнув рукой, Стас попытался снова прижать меня к себе.
– Ты шутишь? Откуда у тебя это? – я повторно вырвалась с его цепких объятий.
– Ника, не раздражай: сказал же, ничего, значит ничего, – напряжённо ответил он, предприняв последнюю попытку закончить начатое дело.
– Пока не скажешь откуда у тебя эти ссадины, можешь ко мне не прикасаться, – на полном серьёзе заявила я.
Наверное, в этом и заключается критическая проблема наших отношений: он не переносит манипуляции подобного рода, а я не сдерживаю себя, потому что выражение « молчать в тряпочку», совершенно, не про меня.
Стас, ничего не ответив, вышел из комнаты. Думать тут было не о чем, поэтому я вышла следом, но в отличии от него, направилась ко входной двери.
Когда верхняя одежда была надета, я вышла из квартиры, громко стукнув дверью напоследок.
От обиды, которая разгорается внутри, хочется разрыдаться, но я не могу себе этого позволить.
Решив, что мама точно разволнуется, увидев меня в таком подавленном состоянии, я решила переночевать у Люси. Впервые не пришлось врать маме о том, где я буду спать, чем не повод для радости?
До дома подруги я дошла пешком: он находился неблизко, но, за собственными переживаниями и раздумьями, проделанный путь остался незамеченным.
Вот я уже стучу в её дверь и понимаю, что забыла предупредить о своём приходе. Неловко, однако. К счастью, дверь распахнулась.
– Проходи, – потирая сонные глаза, предложил Миша.
Казалось, на секунду он удивился, но потом, видимо, осознав, что я – это я, понял, что логику в ночном визите искать бессмысленно.
Обидненько, мы ведь с Люсей и половину наших сумасшедших идей не воплотили в жизнь, а такие выходки с моей стороны уже считают нормальными. Нужно всерьёз задуматься о своей адекватности.
– Мне, наверное, лучше уйти, – во мне проснулась совесть, если она у меня, конечно, имеется.
– Нет, посиди с этой истеричкой, а я к Стасу поеду, я так понимаю он сейчас один дома? – Миша окинул меня интересующимся взглядом, а я кивнула в ответ.
Без лишних слов, я разделась и направилась в спальню, чтобы разбудить подругу, но не тут-то было: она развалилась на диване в гостиной, поедая свои любимые сладости и смотря какой-то мультфильм, если не ошибаюсь, «Холодное сердце».
– Мне бы такой хороший обмен веществ, – саркастично проговорила я. – На твоём месте, если бы столько ела, пришлось бы расширять дверные проёмы.
– О, привет, – сначала удивлённо, а после радостно, поздоровалась подруга.
Её мимике нет равных: из нас двоих, в театральный поступать нужно явно не мне. Единственное, на чем я отменно играю – это на нервах, но никак не на сцене.
Я плюхнулась на диван, рядом с подругой, отломив себе кусок от её шоколадки. Люся, как всегда, окинула меня прищурено-ненавидящим взглядом.
– Ничего не знаю, – я пожала плечами. – У тебя скоро свадьба, а там и до детей недалеко, а вот им сладости без раздумий отдавать придётся, поэтому привыкай и радуйся, что мои услуги бесплатны.
– Свадьбы не будет, – махнула рукой Линда.
– Что на этот раз? – я тяжело выдохнула. – Планеты не так выстроились или не подходит цвет глаз жениха?
– Если честно, то я уже забыла, на что обиделась, – задумавшись выдала подруга. – Но это точно было что-то серьёзное. А у тебя что стряслось?
– Да там… – дело не в том, что я не хочу рассказать Люсе, просто, как всегда, я не хочу на что-то жаловаться.
– Со Стасом поссорилась? – проницательно спросила подруга, а я утвердительно кивнула. – Из-за чего?
– Да надоела его скрытность, – возмущенно буркнула я. – Аж тошнит уже от того, что от меня постоянно что-то скрывают.
Лицо Люси, на мгновение, изменилось, но она сразу же попыталась сделать вид, что ничего подобного не было. Увы, было поздно: за полгода я успела изучить подругу, её привычки и уловки.
– Говори, – кратко приказала я.
– Ты о чём? – что-что, а притворяться глупышкой у неё получается отменно.
– Вот лучше не зли меня, – с прищуром попросила я.
– Ладно, – Люся глубоко вдохнула. – Стас участвует в боях без правил.
Я, конечно, безумно рада, что Линда всегда рассказывает мне правду, но сейчас я, вероятно, была не готова такое услышать.
– Что? Зачем?! – я знала, что криком тут не поможешь, но он вырвался непроизвольно.
– Стас проиграл гонку, деньги с которой нужны на операцию. В ближайшее время заездов с такими суммами не предвидится, а операцию откладывать противопоказано.
– И ты спокойно позволила ему пойти на это? – скептически спросила я.
– Успокойся, – грустно попросила Люся. – Я только сегодня узнала.
– Видишь, тебе он доверяет такие вещи, а собственной девушке – нет, – по-детски надулась.
– Не переживай, никто мне не рассказывал. У него лицо избитое было, когда я его увидела: помогала замазать всю эту красоту тоналкой.
В этот момент, во мне будто что-то щёлкнуло. А ведь и правда, я же сразу заметила, что с цветом его лица что-то не так. Долбанная эгоистка.
– Его ведь там убить могут, – в мою голову начали лезть совершенно не оптимистичные картины. Я боялась за жизнь Стаса.
– Мой тебе совет: лучше не лезь, – серьёзно проговорила подруга.
– Издеваешься? – моему удивлению нет предела.
– Он никогда не оставляет дело на полпути, всегда доводит до конца, – грустно призналась Люся. – К тому же, вопрос касается Кирилла, что ещё больше усугубляет его рвение сдохнуть, но достать нужную сумму. Будешь лезть – испортишь отношения до конца.
Я не знаю, сколько мы ещё просидели в гостиной: говорить совершенно не хотелось, мысли полностью поглощали меня.
Заснуть этой ночью мне также не удалось, сомкнула глаза только под утро.
“Как? Что? Почему? Зачем?” – вопросы, которые не переставали терзать меня и ответы, на которые не находились.
Я не понимаю, что мне делать и стоит ли, вообще, что-то делать.
Каша в голове, а я, как уже известно, не переношу каши.
========== 27. Губительно, но жизненно необходимо ==========
Ужасное чувство, когда не можешь разобраться сама в себе. С одной стороны – злость за недоверие разрывает на части, а с другой – сочувствие в примесь с моими тёплыми чувствами кричат о том, чтобы плюнуть на все мнимые обиды.
Только вот я не могу ничего решить, будто парализованная в своём выборе. Дико, странно, отвратительно. Кажется, я всегда тверда в своём выборе и решениях: никогда не возникало таких «грызущих» сомнений. А сейчас… Просто в замешательстве от того, что мне предпринять.
Кто-то говорит, что строить отношения легко? Бред. Это огромный труд, даже тогда, когда вы схожи со своей второй половинкой. А в случае, когда вы несопоставимость разные, это является глобальной проблемой, как в моем случае, к сожалению.
Миллион раз я прокручиваю в голове момент, в который это «безумие» перевернуло всю мою жизнь. Рада ли я, что Стас стал для меня больше, чем учитель географии? Однозначно – да. Я будто стала взрослее. Наверное, у каждого бывает ощущение, когда «перерастаешь» сам себя и смотришь на свои предыдущие поступки, которые казались неебически правильными, с отвращением.
С его появлением, я многое переосмыслила: пересмотрела своё отношение к жизни, к окружающим, к выбору будущей профессии. Стас сделал меня лучше, взрослее. Только вот неприятные аспекты моего характера никуда не деть. Упрямство и эгоцентричность когда-нибудь меня погубят. Не спорю, для создания карьеры эти качества – залог успеха, но когда они проявляются в отношениях с другими людьми – являются губительными.
Все, кто теперь окружает меня, поистине сильны в своих решениях и действиях, а я продолжаю оставаться упрямым ребёнком, который считает, что мир крутиться вокруг него. Самое отвратительное в этой ситуации то, что даже осознавая свою проблему, я не могу поспособствовать её решению.
Стас. Мысли о нём занимают большую часть моего времени. Наверное, из общего у нас только то, что мы одинаково плюнули на всю неправильность и аморальность наших отношений, даже не вспоминая впредь о нашем положении в обществе. Ведь и правда, мы особо никогда не задумывались о том, что отношения между ученицей и учителем, в нашем случае, есть чем-то неправильным. Признаться честно, вне школы Стас и вовсе не представлялся мне в амплуа учителя.
Кажется, с таким отношением к жизни и к данной ситуации, у нас не должно быть проблем. Как бы не так. Только сейчас я в полной мере осознаю, что наши характеры несовместимы. Минус на минус даёт плюс? Только у нас, наверное, плюс на минус: как ни шамань – будет минус.
Стас не тот человек, которому нужна слабачка, а я таковой и являюсь. Наши отношения пропитаны страстью, непонятной тягой к друг к другу и взаимном раздражении, но, почему-то, их не хочется прекращать. Это будто камень, который тянет тебя на глубину Марианской впадины, а ты не отпускаешь его, потому что уже являешься его частью. Губительно, но, в тоже время, жизненно необходимо.
Три дня я игнорировала Стаса, в попытках разобраться в себе. Он, собственно, тоже не обращал никакого внимания.
Но сегодня, после последнего урока, я всё-таки решила поговорить с ним. Ноги сами привели к его кабинету и, постучавшись, я зашла внутрь.
Какая неожиданность, Стас был не один, а в компании Виолетты: видимо, снова пришла на дополнительные занятия, чтобы их.
На меня мгновенно уставилась пара удивлённых глаз: одни с уже привычным сарказмом, вторые – с нескрываемым раздражением.
– Снова ты, – громко выдохнув, констатировала одноклассница.
– Я тоже рада тебя видеть, – недовольно фыркнула я, сверля учителя взглядом.
– Чайковская, что ты хотела? – безразлично поинтересовался он.
– Чтобы вы позаботились о своём здоровье: такое количество дополнительных занятий может грозить перегрузкой, – заявила я с явным укором.
Ну серьёзно, меня уже раздражает, что Виолетта постоянно вьётся рядом с, попрошу внимания, МОИМ молодым человеком. Возможно, если бы у неё были чистые побуждения и тяга к знаниям, я бы так не реагировала. Только вот это не о ней, одноклассница, чуть ли не в открытую, кадрит учителя.
– Я польщен, у тебя всё? – отстранено спросил Стас.
Моему возмущению нет предела. Я уже развернулась, чтобы уйти из кабинета, как снова услышала голос сзади.
– Виолетта, приходи в другой день, – Стас резко попросил её уйти, а я так и замерла возле двери.
Одноклассница, видимо, уже привыкшая, что её бесцеремонно просят уйти, собрав вещи, покинула кабинет географии. Конечно же, куда без осуждающего взгляда в мою сторону.
– Говори, – краткое слово, нарушило тишину комнаты.
Я застыла на месте, будто меня заморозили с помощью рентгеносима.
Почему-то, сделать то, что собиралась, стало в разы сложнее.
– Я всё знаю, – продолжаю стоять спиной к учительскому столу, заявила я.
– Я бы поспорил, – саркастично проговорил Стас.
– В смысле? – наконец-то повернулась в его сторону.
– Формулу Планка знаешь? – спросил он, вопросительно подняв бровь.
– Что? – я совсем перестала понимать происходящее.
– Ну вот, а говоришь, что всё знаешь, – наигранно расстроился учитель.
– Я имела в виду бои без правил, – быстро выпалила я и в кабинете повисло неловкое молчание.
– Тебя это не касается, – недовольно заявил он.
– Почему ты такой? Неужели так сложно было рассказать сразу, чтобы не возникало ненужных ссор?
– Ника, если пришла мириться – хорошо, если собираешь продолжать выяснения – я тебя не держу, – на полном серьёзе заявил Стас.
Наверное, в любой другой ситуации, я бы ушла без раздумий, но не сейчас.
Я направилась к нему, а он, в свою очередь, встал изо стола, чтобы заключить меня в объятия. Пару секунд и наши губы уже сливаются в грубом, настойчивом поцелуе.
Тот момент, когда я ни капли не жалею, что переступила через свою гордость. Безумная тяга к Стасу, тоска по его рукам и прикосновениям сводила меня с ума изо дня в день. А сейчас, в его крепких объятиях, я понимаю, что виноватой в этой «каторге» была именно я.
Нужно мирится с недостатками других людей, особенно, если решили связать с ними вашу жизнь. Пойти на уступок – не значит быть униженной.
Его руки изучают изгибы моего тела, проникая под ткань рубашки, а мои – уже расстегивает последнюю пуговицу и обнажают его торс. В этот момент не возникает мысли о том, что мы находимся в школе, к тому же, в незапертом кабинете. На всё наплевать. Эту тоску нужно заполнить именно сейчас, почувствовать его, убедиться, что он рядом.
Рваное дыхание, крепкие руки на моем, уже обнажённом теле, губы, которые ласкают кожу на моей шее. Ощущение, будто сходишь с ума от накрывающих чувств.
В тот момент, когда мы остаёмся абсолютно голыми, Стас, лёгким движением руки, поворачивает меня спиной к себе, а я, понимая к чему идёт дело, опираюсь руками об учительский стол, прогнувшись в спине.
Он входит в меня грубо, резко, именно так, как я хотела. Рваные толчки, сдержанные стоны, которые заполняют тишину комнаты, страсть, которая чувствуется каждой клеточкой тела.
К пику блаженства мы приходим практически одновременно. Достигнув разрядки, всё тело ослабевает, а мысли кажутся «лёгкими».
– Мирится приятнее, чем ссориться, – полушёпотом говорю я, застёгивая пуговицы на своей рубашке.
– Однозначно, – ухмыльнувшись, подтвердил Стас, поцеловав меня в макушку.
– Прости меня, – резко, сложно, но необходимо.
Тишина. В глубине души боюсь, что меня сейчас засмеют. Но, нет. Стас заключает меня в объятия, одной рукой перебирая волосы, а второй – поглаживая спину.
Как бы не было сложно переступать через себя, но, ради любимого человека, стоит идти на такое.
***
Конец апреля. Природа радует тёплыми деньками и живописной природой, проснувшейся от долгих морозов. На меня грядут выпускные экзамены и поступление, которым я пытаюсь уделять побольше свободного времени. Хотя, кому я вру, всё свободное время я уделяю Стасу.
Наши отношения остались такими же неадекватными: ссориться по всяким мелочам уже вошло в привычку. Месяц назад мы отгуляли свадьбу Кирилла. Стас успел собрать нужную сумму, но, к сожалению, операция не помогла, а в повторной не было смысла. Кирилл хотел отменить торжество, чтобы не портить Лере жизнь, но та успешно вразумила его. Ведь действительно, бывает такое, когда и в горе, и в радости, тебе нужен только один человек для счастья.
Мама узнала, что я рассталась с Ваней, и, вероятно, догадалась, что я уже нахожусь в отношениях. Повезло, что не требовала знакомства и давала мне время на то, чтобы я сама во всем призналась. Тем временем, её живот стремительно рос, а до появления моей сестры оставалось всё меньше времени.
Тим таки расстался с Машей, как и обещал. Слышала о том, что его сестра всё-таки вышла замуж, поэтому он стал более погруженным в свои проблемы, но маску веселья одевал с завидным постоянством.
Люся с Мишей до сих пор не могли решить женятся они или нет. Постоянно возникали споры, из-за которых я летала к ним, как к себе домой, чтобы успокоить горе-невесту.
Прогулка по парку всегда вызывает во мне вдохновение и внутреннюю гармонию, особенно, когда я вспоминаю о том, что именно здесь, фактически, началась моя со Стасом история.
Сегодня я решила сделать ему сюрприз и заявиться к нему без приглашения. К сожалению, в последнее время, у меня не было возможности приходить к нему в гости и всё встречи происходили на нейтральной территории, либо же у меня дома, когда родители отсутствовали.
Классное ощущение, когда, после долгого перерыва, посещаешь места, с которыми связаны самые приятные воспоминания в твоей жизни.
Хорошо отделанный подъезд, лифт и уже привычная железная дверь, в которую я впервые вошла пять месяцев назад.
От ностальгии на лице появляется неподдельная улыбка, а рука тянется к дверному звонку, нажимая на него. Долго ждать не приходится, в следующую минуту дверь раскрывается.
– Привет, – озадаченно проговаривает Алиса, но, увидев моё остолбенение, её выражение лица становится лучезарней.
– Что ты… – шёпотом произношу я, но не могу продолжить, дар речи пропал.
– Глупая, я ведь говорила «если он захочет – я вернусь, а он захочет», – Алиса процитировала свои слова. – Захотел, как видишь.
Слов не было, а победное выражение лица бывшей девушки моего парня, причиняло несносную боль. Подавляя в себе слёзы, я позорно сбежала по лестнице и вышла из подъезда.
До одури противно и необъяснимо то, что сейчас произошло и почему человек, которому я доверяла, со мной так подло поступил. Предательские слёзы таки сдержать не удалось: они текли весь мой путь домой. Повезло, что родителей дома не было. Закрыв за собой входную дверь, я сползла по ней на пол и продолжила рыдать с новой силой.
Произошедшее картинками вновь и вновь всплывало в моей памяти, а слова Алисы эхом раздавались внутри головы. Хотелось рвать и метать, но сил совершенно не было. Это никак не поддавалось разумным объяснениям.
Я продолжала сидеть, даже когда слёз не осталось. Внезапно послышался дверной звонок, а следом и стук в саму дверь. Только сейчас я заметила, что у меня куча пропущенных от Стаса, который в очередной раз звонил на мой мобильник.
– Ника, открой, – Стас продолжал настойчиво стучать в дверь. Огромный минус, что в моей квартире отстойная звукоизоляция: последнее, что сейчас хочется – слышать его голос. – Я слышу звонок твоего телефона.
– Уходи, – оборвано прокричала я.
– Что с тобой?! Я тебе четвёртый час дозвониться не могу! – злостно заявил он, находясь по ту сторону двери.
– Вали к своей чёртовой Алисе, – дрожащим голосом продолжала я.
– К какой, нахрен, Алисе? – удивлённо спросил Стас.
– Блять, не прикидывайся дураком, я была у тебя дома, – устало объяснила.
– Да ты всё не так поняла, – мгновенно ответил.
– Расскажешь кому-то другому, противно слышать твой голос, – честно призналась я и, поняв, что он не перестанет стучать в дверь, нашла в себе силы, чтобы подняться на второй этаж, в свою комнату.
***
Следующая неделя пролетела быстро для всех, кроме меня. Я попросила маму, чтобы та договорилась с врачом о справке для меня: идти в школу ужасно не хотелось. Повезло, что у меня понимающая мама, которая не стала лезть с расспросами, а просто находилась рядом всю неделю, успокаивая меня, когда я внезапно начинаю плакать, и поглаживая по голове в те редкие моменты, когда мне удаётся заснуть.
Я попросила родителей, чтобы они не впускали никого, кто приходит, под предлогом, что я куда-то уехала на неделю. Таким образом ни Люся, ни Тим, ни Андрей не могли попасть ко мне. Сим-карту я выбросила на следующий день, потому что телефон разрывался от звонков и SMS-ок Стаса, которые я удаляла даже не прочитав.
Обида и боль буквально разрывала изнутри и я ума не приложу, сколько бы я ещё страдала, если бы в один день у меня жутко не разболелся живот. Я к такому уже привыкла, но в этот раз боль была слишком острой, поэтому мама настояла на поездке к врачу.
В частной клинике было комфортно и уютно, чем-то напоминало ту, в которой когда-то лежал Кирилл. От воспоминаний снова стало не по себе. В больнице я провела немало времени: куча врачей, анализов и вопросов, на которые я отвечала чисто машинально.
Пришлось пройти всех врачей, чтобы мне выписали лечение от выявленных проблем с желудком. Я, конечно, всегда знала, что моё редкое питание приведёт когда-нибудь к проблемам, но предпочитала не думать, что это произойдёт так скоро.
Все анализы я сдавала чисто на автомате, будто находясь в другом месте.
Из «транса» меня вывел голос врача-гинеколога, которая обратилась ко мне после осмотра со следующей фразой:
– Так что же вы молчали, что беременны? Вам пока нельзя начинать тот курс лечения, который был назначен, – озадаченно проговорила женщина средних лет.
– Ммм? – единственное, что я смогла из себя выдавить.
– Так вы не знали? – подняв бровь спросила она, но так и не дождавшись ответа, продолжила. – В таком случае, поздравляю, у вас первый месяц.
Туман, который окутывал меня всю эту неделю, будто стал ещё гуще: я совершенно перестала понимать происходящее. Ощущение, что всё происходило вовсе не со мной.
– Вы ведь собираетесь оставлять ребёнка? – настороженно спросила она, наблюдая за моей реакцией.
– Можете не говорить родителям? – первое, что пришло мне в голову. Повезло, что мама ждала меня за пределами кабинета.
– Я дам тебе визитку, позвонишь, когда решишь, что собираешься делать, – осуждающе заявила женщина. Видимо, такие случаи тут происходят часто.
Всю дорогу домой я не могла прийти в себя. В голове кружилась тысяча мыслей, из которых я не могла сосредоточится ни на одной. Родители задавали вопросы: их интересовало почему мне всё-таки не подходит лечение и зачем нужно ждать, чтобы прописали новое.
– Мам, я схожу к Люсе, – выходя из машины, пробубнила я.
– Ты уверена? – недоверчиво спросила она.
– Пожалуйста, – с надеждой прошептала я, а мама кивнула головой, поцеловав меня в лоб на прощание.
Как бы мне хотелось рассказать ей обо всем, но не могу. Нужно самой для начала в этом разобраться. Медленно я пошла в сторону квартиры Люси и Миши, впервые миновав путь, который лежал через, ещё недавно любимый, парк.
