Текст книги "Мгновение до безумия (СИ)"
Автор книги: Washincton
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Изо всех сил пытаясь понять этого человека, я снова и снова захожу в тупик. Он влечёт меня, а я ощущаю себя марионеткой в чужих руках. Мало того, что сам не хочет открываться, так ещё и запускает во мне механизм самоуничтожения, потому что я начинаю копаться внутри себя, в поисках настоящей Вероники Чайковской, той, которой возможно никогда и не было.
– Всё просто. Иногда я поддаюсь каким-то непонятным порывам. Но я, наконец-то понял, что меня влечёт в тебе, – я начинаю смотреть Стасу в глаза, в которых горит какой-то огонёк. – Когда я успокаивал твою истерику, подумал, что ты самая обычная девчонка, которая страдает от неразделенной любви. Скучно, честно говоря. На следующий день ты показала себя с другой стороны: я слышал слухи, которые о тебе ходили, но ты будто не обращала на них внимания, держалась молодцом, что говорит о сильной стороне твоего характера. Мне стало интересно – как в одном человеке, может уживаться столько противоречий. Как оказалось потом, в тебе их гораздо больше. Ты сама запуталась в том, кем являешься.
Я держусь из последних сил: заплакать сейчас, значит разрушить своё, и без того расшатанное, самолюбие полностью.
Меня задевает его откровения. Сама нарвалась – за язык никто не тянул.
– И что с этого? Тебе какое дело до того, какая я? – руки сжимаются в кулаки, кажется, сил выслушивать это – совершенно не осталось, но я продолжаю сидеть тут, потому что меня тянет к нему, и это глупо отрицать.
– Меня раздражают твои противоречия, да и твой характер в целом, – откровенно признается Стас. В этот момент с моих глаз стекает единственная слезинка, которую я не смогла удержать. От этих слов я чувствую противный укол в самое сердце.
– Но именно это, чёрт возьми, в тебе и цепляет, – вновь откинув голову, добавляет он.
Сложно. Всё слишком сложно для моего понимая. Я уверена, что Стас и сам не понимает, что к чему. Я вроде получила ответы на свои вопросы, но они ещё сильнее меня запутали.
– Ты влюблён? – решаюсь спросить, заранее осознавая глупость и детскость этого вопроса. Но сейчас чувствую острую необходимость задать именно его.
– Ника, по-моему, «влюблённость» и «любовь», в наших головах, совершенно разные понятия, – спокойно проговаривает Стас. – Нет, не влюблён, и вряд ли когда-нибудь влюблюсь.
Словно молотком по голове, болью отзываются его последние слова. Правильно, наверное, в таких слабых, как я, не влюбляются.
– Тогда почему я здесь? – голос предательски дрожит.
– Не задавай вопросы, на которые я сам не знаю ответов, – просит Стас. – Закроем тему? Или ты ещё не окончательно во мне разочаровалась?
Я не даю ответа на его вопрос. Разочаровалась. Только вот не в нем, а в себе. Кажусь себе слишком жалкой и слабой. Как с этим бороться? Как стать сильной?
Мне больно ото всех его слов, потому что они до невозможности правдивы. А я влюблена. В своего учителя, который, пару минут назад, открыто признался, что не почувствует подобного ко мне.
– Так что насчёт Линды? – нахожу силы и перевожу разговор в другое русло.
Стас опускает на меня взгляд своих изучающих глаз, и улыбается.
Я изгибаю губы в подобии улыбки, но получается, видимо, неправдоподобно.
Просто хочу закрыть эту тему, забыть об этом разговоре. Пускай всё будет как раньше. Боюсь, что он оттолкнёт меня.
– Сложно поверить, что вы сдружились, – начинает говорить Стас. – Она никогда не признавала женскую дружбу и всегда считала, что эта штука создана самим дьяволом.
– У неё никогда не было подруг? – удивленно переспрашиваю я.
– Нет, только я, Тим и Андрей. Девушек в своём обществе она не признавала с раннего детства. Поэтому в школе часто дралась с ними, наподобие сегодняшнего случая с Кристиной.
– Странно, почему тогда со мной она сдружилась, – скорее констатация факта, нежели вопрос.
– Ты зацепила её, – ухмыльнувшись заявил Стас. – Собственно, как и меня. Есть в тебе что-то особенное.
Я невольно улыбаюсь и смущаюсь. Стас, заметив это, пододвигается ко мне и рукой прижимает к себе, что позволяет мне удобно расположить голову у него на груди.
Он вдыхает запах моих волос, а я его парфюма, от которого по-прежнему сносит крышу.
Наши недоотношения до безумия странные, непонятны даже для нас самих, но именно в этом моменте я готова раствориться. В его объятиях я чувствую неописуемое спокойствие и будто нахожу себя. Сейчас мне наплевать на всё, что он говорил пару минут назад, главное – ощущать тепло его тела, от которого пробирают до одури приятные мурашки.
Пусть он не испытывает того же, пусть это закончится в следующую минуту или через неделю, но пока есть возможность, я буду наслаждаться нашей близостью. Неисправимая эгоистка.
– Кстати, насчёт Тима, – прерываю тишину, продолжая прижиматься к учителю. – Почему он так странно ведёт себя с девушками?
– Он с детства боится ответственности, – отзывается Стас, рукой поглаживая моё плечо. – Поэтому и ведёт себя, как ребёнок. Сам по себе он весёлый и, если понадобится, глотку перегрызёт, но близких в обиду не даст. У него были довольно жестокие родители, поэтому он был предоставлен сам себе. Заботился о младшей сестре, которую любил всем сердцем. Сашка была на два года младше Тима. И пыталась одно время «прижиться» в нашей компании, но это категорически не понравилось Люсе, которая привыкла к исключительно мужской. Сестра Тима не захотела мешать и нашла себе других друзей. Всё детство она оставалась для него самым близким человеком, а потом уехала учиться в Англию, нашла там парня и осталась с ним. Для Тимура это было жестоким ударом, он будто разочаровался в людях. Откровенно говоря, до сих пор не могу дать ответ на вопрос – что он к ней испытывал? Чисто родственные чувства или же больше. Не могу точно ответить на твой вопрос. Это либо боязнь открыться ещё одному человеку, или же оставшиеся чувства к Саше, если они, конечно, были.
Я решаю промолчать, потому что полученная информация слишком задевает меня, и совершенно не укладывается в голове. Такой неудачный жизненный опыт, как мне кажется, и делает людей сильными. Никогда бы не подумала, что за маской вечного шутника и раздолбая скрывается столько боли.
Стас абсолютно прав, я ещё ребёнок. И как же не хочется быть такой в его глазах. Он сильный духом человек, поэтому я должна брать с него пример, пока есть возможность. Ему не нужна слабачка, которой я сейчас являюсь.
Размышляя над этим, засыпаю у него на плече.
***
Воскресенье. Последний выходной вечер на этой неделе. В субботу, когда я проснулась у Стаса, мы не успели обменяться и парой слов, потому что мне позвонила Люся, которая уже второй день обитает в моем доме.
Вы когда-нибудь ссорились со своим парнем из-за того, что он не заметил как вы подстригли кончики? Правильно, такое было у многих. Но подруга превзошла все мои ожидания: сначала она обиделась, что Миша не заметил новой причёски, а когда он признал это и сделал комплимент, добила тем, что не делала ничего с волосами.
Теперь живёт у меня, в ожидании пока бедный Миша признает свои косяки. Сумасшедшая парочка.
За два дня, проведённых с Люсей, успела пересмотреть огромное количество фильмов. Сегодняшний вечер не был исключением.
Как обычно, во время просмотра подруга ела мороженное и закусывала его чипсами со вкусом краба. Ей богу, не представляю, что будет с её вкусовыми предпочтениями, когда она забеременеет. Бедный Миша. Надеюсь он выживет.
– Люсь, – растягивая её имя, начинаю разговор. – Можешь рассказать о Стасе?
Ощущаю неловкость от резкого взгляда подруги в свою сторону.
– Между вами что-то есть? – нахмурив брови, спрашивает она.
Не знала бы, какие у них отношения, решила бы, что подруга ревнует.
– Возможно, – неуверенно пожимаю плечами.
– Зря, – парирует Люся. – Лучше закончи это, пока не поздно.
Её слова больно режут слух, отчего становится неприятно. Мне казалось она будет рада.
– Почему? – решаюсь спросить, но не уверена, что желаю получать ответ.
– Вы слишком разные, – резко проговаривает она. – Ничего не получится.
– Ты осуждаешь меня? – смело отзываюсь, поднимая взгляд на Линду.
– Я предупреждаю, – выдыхая отвечает она. – Я с тобой, просто помни мои слова.
Подруга заключает меня в дружеские объятия, а потом, вероятно, читая на моем лице кучу вопросов, поясняет свои слова:
– Я уже говорила тебе, что Стас сложный человек. Тут дело не только в его характере. Я, Тим, Стас и Андрей сдружились потому, что нас объединяет трудное детство: у Вазелина никогда рядом не было родителей, они променяли его на карьеру, у Тимура личная драма, его совсем не замечали, всё внимание было удостоено его младшей сестре. У меня немного другая ситуация: слишком много контроля со стороны родителей, от которого я задыхалась, поэтому начала бунтовать. А вот Стас… У него самый трудный жизненный опыт. Когда нам было по пять лет, мы жили друг напротив друга, так и сдружились. Как раз в это время отец Стаса ушёл из семьи к любовнице, а мать начала пить. Всё разрушилось очень быстро, будто карточный домик. В шесть лет Стасу уже приходилось искать возможность заработать себе на жизнь: он собирал урожай, когда был сезон, помогал соседям по дому, расклеивал листовки. А мать продолжала бухать на деньги, которые сын зарабатывал на еду. Начала приводить в дом мужиков, которые часто гоняли и били Стаса. Мы помогали ему, чем могли. Уже в столь раннем возрасте он был сильным и гордым: ему пришлось таким стать, иначе бы не выжил.
Моё тело начало дрожать от рассказа подруги, а глаза колоть от непролитых слез. Больно это слушать. Душу будто на части разрывает. Выдержав короткую паузу, Люся продолжила рассказ:
– Обратный отчёт начался, когда мать сдала его в детский дом. Такой жестокости не ожидал никто. Радует одно: заведение находилось в нашем посёлке, что позволяло нам поддерживать отношения. С семи лет Стасу приходилось привыкать к детдомовским правилам, которым он упёрто не хотел подчиняться. Драки со старшиками стали для него обычным делом. Изначально, конечно, он только получал травмы, но со временем подрос, возмужал и смог бороться до победного конца. В тринадцать лет его захотели забрать из детского дома. Семья, которая только переехала в наш посёлок. Стас противился, но поделать ничего не смог. За год он ужился с ними, хотя изначально не открывался и не доверял. Как оказалось потом: у них умер сын, который был в возрасте Стаса, такой же упёртый, бойкий мальчик, собственно поэтому выбор и пал на него.
Я заметила, что подруге нелегко даётся воспоминать об этом, а тем более рассказывать, но на моё предложение закрыть тему – Люся отмахивается.
– За год, проведённый с приёмными родителями, Стас успел полюбить их всей душой. Они заменили тех, кого у него, по сути, никогда не было. Они и сами в нем души не чаяли. Спустя ещё полгода, женщина забеременела и родила Стасу сестричку – Лилиану. Счастливая семья, ничего не скажешь. Стас обожал родителей и сестру, поэтому, даже в столь юном возрасте, готов был любого порвать за них.
Линда выдержала длинную паузу и громко выдохнула, прежде чем продолжить:
– Они погибли в автомобильной аварии. Возвращались с города, куда ездили за покупками, пока Стас был в школе. Он не посмел заплакать на похоронах, не потому что не хотел, а потому что не мог, а жаль. Ему бы стало каплю легче.
Тогда мои родители стали его опекунами, чтобы снова не забрали в детский дом. Жить с нами он отказался, сам зарабатывал и оплачивал жилье, а после окончания школы уехал сюда поступать. Педагогический – мечта его матери.
Люся закончила, а я поняла, что никогда не увижу в Стасе того невежду, которым порой он казался.
Теперь я поняла больше: с этого момента, вообще не могу представить слабую себя, рядом с ним.
– Именно поэтому у вас ничего не получится, – парировала Люся. – Ты маленькая, наивная… Просто не сможешь выдержать его. Вряд ли он когда-то сможет полностью открыться или искренне полюбить: слишком плачевно ему такое аукается.
– Но ведь с Алисой он встречался? – предпринимаю последнюю попытку переубедить подругу, хотя уже сама сомневаюсь в правильности происходящего.
– Алиса… Он был с ней из жалости, – пожимает плечами подруга. – Согласись, не самая завидная участь? Тем не менее, ты уж прости, но как бы мне не была противна эта особа, она поистине сильная, раз выдержала рядом со Стасом столько времени. Одной любви тут мало.
Кажется, у меня совершенно нет шансов быть с человеком, в которого влюблена. Но я должна хотя бы попробовать.
Комментарий к 21. Обратная сторона
Дорогие читатели!
Мало в это верится, но надеюсь, что не сильно разочаровала Вас этой главой. Изначально она должна была быть совершенно другой. Просто, это тот момент, когда характер героев сам проявляется и текст льется сам собой.
Я уже писала, что не вижу в этой истории “розовые сопли”, именно поэтому, если здесь будет ХЭ, то вполне заслуженный, который не обойдётся без жертв.
Ника и Стас слишком разные. В главе это четко порисовалось, что даже для меня стало неожиданностью. Но так даже интереснее.
Я, честно признаться, недооценила Стаса, его моральную силу и выдержку.
Надеюсь, что Вероника сможет последовать его примеру, хотя бы ради желаемого счастья.
Спасибо огромное за поддержку. Отдельное спасибо тем, кто оставляет отзывы. Не устану это писать, потому что хочу, чтобы Вы навсегда запечатлились в памяти этой работы.
Uta Sacamaki, Ашад , Rosa Vicktoria Elena Leavl, Йерим, mia_bella_dolore, Marylolipop266 , within885, SheIsCoffr, Kisly, Kapitan Levi, Genio_Del_Male_KSH, Девчуля, Lina Filatova, XXXmir, Adam_Kua.Px
========== 22. Клиника, палата и разговоры по душам ==========
Прошёл месяц. С тех выходных, когда мне удалось откровенно поговорить со Стасом и Люсей, многое изменилось. Но я осталась прежней, как бы не пыталась показать, что изменилась – это была очередная маска.
Да и кому собственно показывать? Родителям? Они любят меня такой, какая есть. Люсе, которая ценит в мне искренность? Или же Стасу, постоянно читающему меня, как открытую книгу, азбуку, если быть точнее?
Война внутри меня продолжалась и не обходилось без потерь. Дни шли, а осознание того, какая я на самом деле и чего я стою, так и не приходило.
Наши недоотношения со Стасом вышли на новый уровень. Мы проводили вместе много свободного времени: катались на мотоцикле, гуляли по парку, смотрели фильмы у него дома, когда я оставалась с ночёвкой. Приходилось врать маме, что у Вани или Люси. Но, по её взгляду, было ясно, что она подозревает что-то. Если бы не беременность, на которой были зациклены родители, без выяснений точно бы не обошлось.
Оказалось, что мы со Стасом любим одинаковые фильмы и сериалы, у нас есть общие любимые музыкальные группы и мы вдвоём обожаем пиццу.
Нет, мы не встречались. Просто проводили вместе время, что нравилось и мне, и ему.
Но, если быть до конца откровенной, не обходилось без поцелуев. Мы не акцентировали на этом внимания. Случалась это само собой, после нашей очередной перепалки.
О да, бесить друг друга мы не перестали. Теперь я с уверенностью могу сказать, что нет на земле человека, который раздражает меня больше, чем мой любимый учитель.
Возможно в этом и есть прелесть наших недоотношений?
Я не считаю Стаса своим, но всё же, когда ему звонят девушки, или же клеятся ученицы, чувствую укол ревности. Только вот перестала это показывать, стараюсь держать в себе. Вряд ли Стас на это ведётся, так как, после очередной попытки какой-то барышни его закадрить – я становлюсь до ужаса дёрганной и раздражительной.
О наших отношениях и о том, к чему они ведут – мы не говорили: Стас, потому что ему не было до этого дела, а я чисто из гордости. Он не должен знать о моей глупой влюблённости, которая будет для него пустым звуком. Как-никак гордости и самолюбия во мне предостаточно. Как писал Ремарк: «Что может дать один человек другому, кроме капли тепла? И что может быть больше этого? Ты только никого не подпускай к себе близко. А подпустишь – захочешь удержать. А удержать ничего нельзя…»
До боли правильные слова. Стас, без сомнений, даёт мне эту «каплю тепла», которой я наслаждаюсь в полной мере. Он не отталкивает. Возможно, пока между нами такая связь, я смогу избавиться от своих тёплых чувств к нему, или же наоборот они накроют меня с головой, и когда придёт время расстаться – ещё больше пожалею о том, что позволяю себе его близость. А это время, непременно, настанет, сомнений и быть не может. Только я слишком эгоцентрична, чтобы не воспользоваться моментом, и не насладиться им сполна.
Сегодня четырнадцатое февраля – день всех влюблённых. Стас попросил ничего не планировать после уроков. Конечно, я не рассчитывала на какой-то сюрприз, потому что мы не относимся к категории людей, для которых предназначен это праздник, но меня радовала мысль о том, что этот день мы проведём вместе.
Только вот и в праздничной суматохе, когда девятиклассницы разносили валентинки по кабинетам, не обошлось без моей со Стасом баталии.
Валентинки было решено раздать на третьем уроке, как раз в том момент, когда у меня была география.
Не скажу, что удивлена тому, как на учительский стол высыпали «-дцать» валентинок, очевидно, от влюблённых учениц.
И, как не странно, ни одной от меня. Слишком низко признаваться в любви таким способом, тем более, когда девушка признается парню: как по-мне – это ужасно, нельзя до такого опускаться.
Вот, к примеру, наш физрук, который на год старше Стаса, и не уступает ему по красоте, не пользуется таким спросом, хотя был бы не против.
Главное ведь, что Стас не даёт им повода, даже наоборот, отшивает их. Наверное, его неприступность и холодность и влечёт моих одноклассниц и других учащихся.
Я испытаю рвение разорвать их и выбросить в мусорный бак, но, уже в следующий момент, девочка подходит к моей парте и кладёт на неё девять валентинок. Одна из них от Вани. « Если ещё один парень начнёт задавать вопросы о тебе – сверну ему шею. Люблю тебя. Улыбайся чаще» – гласит её содержимое, написанное его красивым почерком.
Я невольно расплываюсь в улыбке. С Ваней мы по-прежнему друзья: он приходит в гости, в редкие моменты, когда меня там можно застать. Он не знает про отношения с учителем, но чётко замечает то, что у меня кто-то появился.
Что касается остальных восьми валентинок – я не удивлена. Меня теперь пытается склеить каждый старшеклассник. После того, как Ваня признался, что его бросила я – интерес ко мне появился неугасаемый. Ну конечно, рассталась с главным красавчиком школы. Что говорить о парнях, когда ко мне подкатывала девочка с параллельного класса?
– Чайковская, хватит лыбиться, живо к доске, – раздраженный голос Стаса вырывает из раздумий.
Поднимаю глаза и вижу, что он готов испепелить меня взглядом. Встаю и подхожу к доске.
– Дай характеристику региона Юго-Западной Азии и Индии, – с вызовом приказывает учитель.
Знаю, что нет толку говорить о том, что мы ещё не проходили данный материал: эта тема припадает где-то на конец учебного года.
Радует, что Стас меня настолько «натаскал» по своему предмету, что я проштудировала всю книгу и не поленилась почитать дополнительные материалы. Проще говоря – дорога в географы мне открыта.
К тому же, сейчас, когда я раздражена не меньше него, будет неплохо утереть ему нос.
– На территории Юго-Западной Азии находятся полуостров Аравия, равнины Месопотамии и Сирийско-Палестинские горы. В геологическом строении есть свои особенности: восточная часть территории это предгорный прогиб альпийского возраста, а большая часть земель это обломок Африканской платформы, – спокойных голосом и с победной улыбкой на лице, провозглашаю я.
– Сколько штатов в Индии? – продолжает спрашивать Стас.
– Двадцать девять штатов и семь союзных территорий, – мгновенно парирую.
– Какое население? – учителя задевает мои познания, что напрягает его ещё больше.
– Станислав Алексеевич, – нашу перепалку перебивает Лёха, мой одноклассник. – Мы ведь это ещё не учили.
Ух ты, кто-то заметил. Спасибо Алексею, который тоже мечтает о школьной медали, иначе чувствую, что мы бы прямо сейчас приступили к сдаче экзамена.
Вот именно в такие моменты нам помогают поцелуи, которые успокаивают лаву внутри, что вот-вот прорвётся и уничтожит всё живое вокруг. Но целоваться в школе, к сожалению, не выход, тем более на уроке.
– Чайковская ведь у нас отличница, – с сарказмом провозглашает он. – Должна идеально знать материал.
– Станислав Алексеевич, а давайте вы и со мной так позанимаетесь? С вами я готова дотянуть до золотой медали, – флиртуя, пролепетала Виолетта.
– Позанимаемся, Виолетта, обязательно позанимаемся, – с довольной ухмылкой даёт согласие, при этом с интересом наблюдая за моей реакцией.
А я улыбаюсь, самой милой улыбкой, на которую только способна. Точно с такой же улыбкой, я бы сейчас влепила ему пощёчину и вырвала ей патлы.
От будущей уголовной ответственности меня спасает звонок.
***
После праздничного концерта мы со Стасом встретились возле школы и пошли в неизвестном мне направлении.
Я до сих пор была зла.
– Даже не спросишь, куда мы идём? – наигранно удивляется он.
– Я вообще поражена, что ты сейчас тут: как же повышение интеллектуальных способностей Виолетты? – пытаюсь утихомириться, чтобы голос не выдавал полной меры моего возмущения.
– Не переживай на этот счёт, – с сарказмом парирует он. – Завтра я ей займусь.
Ещё минут двадцать мы продолжаем путь в тишине. А я копаюсь в глубинах своего сознания, пытаясь вспомнить, когда началась эта неразбериха между нами.
– Когда ты понял, что тебя тянет ко мне? – с интересом спрашиваю, наблюдая за его реакцией, которая так и не последовала.
– Не так давно, возможно в новогоднюю ночь, – ответил Стас, а я покрылась мурашками от мыслей о том дне.
– А как же твои объятия, когда ты второй раз провожал меня домой? Мне казалось, я тебе интересна, – без доли сомнений продолжаю разговор. Слишком я сейчас напряжена, чтобы испытывать смущение.
– Мне было тебя жалко, – честно признается он. – Казалось, что ты можешь наложить на себя руки от неразделенной любви.
Мой нос и лоб недовольно сморщились: жалость – противное чувство, особенно когда его испытывают по отношению к тебе.
– А наш вечер откровений и первый поцелуй? – продолжаю вспоминать, чтобы получить ответы на все волнующие вопросы.
– Наверное, это был единственный раз, когда я решил кому-то высказаться. Для ребят тема про Кирилла, очень тяжёлая, поэтому предпочитаю такое с ними не обсуждать. Откровенно говоря, я это и за поцелуй не посчитал, – беззаботно объяснил Стас.
Собственно, для меня тоже это не было чем-то стоящим. Просто так нужно было в тот момент, ни больше, ни меньше.
– Почему тогда утром, первого января, ты сказал, что не хочешь продолжать общение? – задаю свой последний вопрос.
– Потому что понял, какой ты ещё ребёнок, – услышав это, я вопросительно посмотрела на него. – Сначала позволила мне прикасаться к себе, а затем возобновила отношения с бывшим.
– Только чтобы не всплыл факт, что мы с тобой учитель и ученица, – я недовольно фыркнула.
– Ты хоть себе не ври, – Стас победно усмехнулся. – Просто приревновала меня к Алисе и захотела, чтобы я тоже забеспокоился. Глупо, Ника, очень глупо.
Прекрасно понимаю, что он сейчас абсолютно прав, но ответить ничего не успела, так как услышала краткое «пришли», когда передо мной открылась дверь частной клиники.
Я не задавала вопросов. У меня были догадки, но я отгоняла их, так как уверенна, что Стас не стал бы знакомить меня с таким близким человеком.
Клиника выглядела дорого. Изящные, длинные коридоры в светлых тонах. Стены украшены картинами. Есть комфортабельные сидения. Огромные окна, которые впускают яркий солнечный свет. Весь персонал одаряет милой улыбкой. Тут совсем не хочется сдохнуть, как, например, в моей больнице, по месту жительства. Где-где, а там, как и во многих бюджетных заведениях такого типа, обшарпанные стены, цвета болотных выделений, тусклое освещение, как в дешёвом фильме ужасов и полный арсенал злых бабулек, которые ходят туда, как на работу. Зато мотивация: побывав там хоть раз – болеть совершенно не хочется.
Мы поднялись на третий этаж и, дойдя до предпоследней двери левого крыла, Стас пропустил меня внутри палаты.
Первым, что я увидела, был парень, который лежал на больничной койке. Он выглядел болезненно: тощее тело и бледный цвет кожи подчёркивали его бессилие. Единственное, что придавало ему привлекательности, это счастливый блеск в глазах, которые выражали надежду и любовь.
– Ника, знакомься, это Кирилл, – начал представлять нас Стас. – Кир, это Ника.
Я беззаботно улыбнулась и, кивнув, выдавила тихое «привет».
Стас поманил меня рукой, чтобы я села возле него на стул, что стоял рядом с больничной койкой.
Моё внимание ненадолго приковала инвалидная коляска, но я быстро отвела от неё взгляд, возвращая лицу былую улыбку.
– Где Лерка? – ликующе спросил Стас.
– Вы разминулись, она побежала звонить маме и хвастаться подарком, – проговорил счастливый Кирилл.
Я поражаюсь его стойкости: попасть в подобную ситуацию, но продолжать так искренне улыбаться – многого стоит.
– Я так понимаю, она согласилась? – интригующе проговорил он.
– Ещё как, медсёстры подумали, что кому-то плохо стало: такие громкие были вопли, – пояснил друг Стаса. – Поэтому, через месяц, жду вас на своей свадьбе.
Я не стала акцентировать внимание на том, что вряд ли смогу там быть, но искренне радовалась тому, что услышала. Это ведь прекрасно. Вот она, настоящая любовь не знающая границ. Далеко не каждая девушка сможет остаться с человеком в подобной ситуации, даже не смотря на то, как сильно его любит.
Наше обсуждение прервал стук в дверь, следом за которым в палату зашла девушка, на вид лет двадцати пяти.
– Стас, привет, – защебетала она. – Можно тебя?
Как-то пошло прозвучала её фраза.
– Конечно, – кратко ответил он и вышел вслед за девушкой в коридор.
Я встретилась взглядом с Кириллом, который с интересом смотрел на меня. Как-то неловко, что мы остались одни, а я продолжаю молчать как истукан.
– Я рада за вас с Лерой, – ничуть не соврала я.
– Спасибо, – он печально улыбнулся. – На самом деле, я сомневаюсь в правильности своих действий.
– Почему? – я спросила не из вежливости, а потому что действительно интересно.
– В этом месяце у меня последняя операция, – с горечью начал он. – Если она не поможет – надежды уже не будет. Я думаю стоило дождаться результат, и, в случае негативного результата, не портить Лере жизнь. Но поздно я об этом подумал.
Я понимала, что этому человеку не нужны слова поддержки и уж тем более жалость.
– Остаётся ждать, и верить в лучшее, – с улыбкой предложила я. – Лишний повод пойти на поправку.
– Хорошая ты.
Возможно это во мне заложено: нравиться друзьям Стаса?
– У вас тут красивые медсёстры, Лера не ревнует? – решила немного перевести тему, вспомнив о блондинке, которая нагло увела Стаса.
– Это мой лечащий врач, – объяснил Кир. – А Лера уже всем заявила свои права на меня, даже одному санитару: как ей показалось – он гей.
Я не сдержала смеха.
– А с каких пор такие молодые врачи? – удивилась я.
– Не переживай, ей тридцать пять, – беззаботно заявил он, а у меня отвисла челюсть
Хотелось бы и мне выглядеть так в таком возрасте.
Мы говорили ещё минут десять, а потом вернулся Стас с незнакомой мне девушкой.
Она немного ниже меня, худенькая, волосы тёмного цвета с белым мелированием, достают до поясницы. Ярко-голубые глаза и длинные, чёрные ресницы.
– Привет, – она протянула мне свою руку. – Я Лера.
– Вероника, – я ответила на её рукопожатие.
Внимание привлекло блестящее колечко на её безымянном пальце.
– Рада знакомству, – её губы растянулись в нежной улыбке.
Мы просидели в палате около часа, а потом Лера попросила сходить с ней в магазин: я согласилась, решив оставить Стаса с другом наедине.
Только вот в магазин мы так и не пошли. Девушка остановилась на углу больницы и, достав сигарету с пачки, закурила.
– Ты только Киру не говори, пожалуйста, – встревожено попросила она.
– Я не лезу не в своё дело, – честно призналась. – Давно куришь?
– Со дня аварии, -на одном дыхании проговорила Лера.
С виду она очень маленькая и хрупкая, настолько, что легко можно перепутать с ребёнком, но внутри, вероятно, очень сильная. Я уверена, что ей сейчас даже тяжелее, чем Кириллу. Она ведь даже не представляет, что в случае неудачной операции он оттолкнёт её.
Но мне, почему-то кажется, что она не сдастся. Как-никак, ребята изначально были против неё, а она до сих пор рядом с Киром, несмотря на всё проблемы, это о многом говорит.
Друзья Стаса невообразимо сильные: он подбирает их под стать себе. Каждый из них – личность. Совсем разные истории и жизненные ситуации, но такое похожее стремление к жизни и противостояние проблемам.
– Ты пока в палате была, туда не приходит санитар-гей? – серьёзно спросила Лера.
– Нет, – я отрицательно покачала головой.
– Вот и отлично, значит урок усвоил, – она довольно захлопала ресницами.
– Ты его побила? – в шутку спросила я.
– Да, – вполне искренне отозвалась Лера, и увидев в моих глазах вопрос, добавила:
– Я не ревнивая, просто нечего заглядываться на моего Кирилла.
Мы весело засмеялись.
– А ты уверенна, что он гей?
– Ты его мелирование видела? Шикарнее моего будет, – недовольно фыркнула Лера, докуривая сигарету, а затем заедая её всеми возможными жвачками и конфетами.
– Помогает? – с интересом спросила я.
– Кир думает, что я сладкоежка, – пережёвывая две шоколадные конфеты, ответила Лерка.
Мы вернулись в палату и пробыли в ней до вечера. Весёлый выдался вечер.
Попрощавшись с друзьями Стаса, мы покинули клинику.
– Ты сегодня у меня ночуешь? – он вопросительно посмотрел на меня. – Там серия «Сверхъестественного» вышла.
– Конечно, – без раздумий проговорила, набирая сообщение маме, о том, что сегодня ночую у Люси.
Смотреть вместе этот сериал, уже вошло в привычку.
========== 23. Раздражайте друг друга ==========
Под главу идеально подходят эти песни: Barns Courtney – Kicks и Barns Courtney – Fire
Придя к Стасу домой, мне пришлось сообразить что-то на ужин: это уже входило в мои обязанности, в те дни, когда я оставалась у него с ночёвкой.
После первой такой экзекуции желудка Стаса (показалось, что яичницу я слишком пересолила), пришлось экспериментировать дома, так что теперь мои кулинарные способности продвинулись дальше.
Сегодня решила испытать судьбу и сделать картофельную запеканку в духовке. Когда я пробовала дома, получилось только один раз из пяти.
Признаюсь, немного переборщила с сыром, но сделала вид, что так и нужно.
После ужина мы переместились в гостиную, чтобы начать просмотр «Сверхъестественного».
