сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
- Повторим правила, - произнес Ксавье, когда они поднялись по лестнице к особняку. - Ни шагу с территории особняка. Способностями можешь пользоваться по мелочам. Помешать ложкой чай - да, - он ткнул в него пальцем, - поднять стадион с земли - нет.
Эрик закатил глаза, чувствуя, что вот-вот разочаруется в своем приговоре.
- Из-за тебя в школе установили камеры, теперь мы под присмотром правительства.
- Это называется по-другому, Чарльз. Мы под колпаком у правительства. Их не интересует наша сохранность, их интересует их сохранность.
- Институт начинает работу благодаря ним, - Чарльз прошел дальше по пустым коридорам. Движения у него были скованные, неловкие и болезненные. Лоб уже покрылся испариной.
- А что будет с ней? - неожиданно спросил Эрик, останавливаясь на месте и выжидающе глядя на Чарльза. - Что будет с Рэйвен?
Профессор сделал глубокий вдох сквозь приоткрытые губы, затем медленно обернулся к другу. Он едва заметно качнул головой.
- Хэнк сделает все, на что он способен.
Эрик недобро хмыкнул, открыл первую попавшуюся дверь, ведущую в очередную спальню, и громко захлопнул. Ксавье подошел к ней.
- Куда ты бросил Логана?
- В Потомак, - ответил негромко Эрик. - Но его там нет. Я проверял.
Чарльз неловко качнулся на ступнях, из-за чего едва не упал, схватился за стену.
- Я хочу взять Питера в школу. Что думаешь?
Он услышал язвительный смешок в комнате.
- Этот засранец неуправляем. Не думаю, что ты справишься.
- Мы справимся, - поправил Чарльз, чувствуя, как подкашиваются ноги. - Ты в педагогическом составе...
Дверь резко распахнулась, и взволнованный Эрик выглянул наружу. Чарльз продолжал язвительно ухмыляться и ожидать реакцию друга.
- Верни меня в тюрьму, - и в голосе прозвучала мольба.
- Ну уж нет, - рассмеялся Чарльз, проходя внутрь. - Мне нужна твоя помощь. Считай, что это общественные работы.
- Лучше шить фальшивые сумочки в тюрьме, чем следить за сверхлюдьми с бушующими гормонами. И сколько учеников ты хочешь?
- Полсотни, - задумчиво произнес Чарльз, почесывая щетинистый подбородок.
Эрик нахмурился, приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал.
- Представь, - начал Леншер, - если Питер взбесит Алекса. А он взбесит Алекса, он всех взбесит. Это будет не банальная драка двух мальчишек, это настоящая катастрофа, шоу, которое правительство будет наблюдать в прямом эфире, - он наклонил голову вбок, поднял одну бровь вверх. - И ты готов к такому риску, Чарльз, ради чужих детей? Несколько дней назад ты отказывался и мысли чужие читать.
Плечи Чарльза приподнялись, пытаясь справиться с легкой злостью. Эрик всегда зрел в корень и бил по самому больному в своей речи. И сейчас, вопрос был поставлен так, что вся решимость Чарльза стала ослабевать. Мутанты в шатком положении, за ними будут пристально следить. Шаг не туда - и правительство начнет свою программу по уничтожению. Глупо думать, что война закончилась, напротив, она только началась, только поле битвы перешло в головы людей.
- Я готов.
***
Синяя буква М, а на ней красный жирный крест - все это обведено в круг, распечатано на тысячи листовках, наклейках и вышито эмблемами на майках и банданах. Этот знак режет глаз, пугает тех, кто его не носит и тех, к кому он напрямую относится.
- Нет мутантам! - произносит подросток, поднимая кулак вверх. Его клич тут же подхватывают другие. - Нет мутантам!
По телевизору показывают вчерашнюю запись с дела Магнето. Зачем-то школа выносит самый крупный телевизор во внутренний двор рядом со столовой, где в теплую погоду обедают ученики.
- Ничего ж не слышно, - шипит Джеки, желая закрыть уши от громкого крика.
- Смерть мутантам! - кричит кто-то, а все остальные радостно вопят. Джеки с испугом посмотрела на безумца, а затем и на всю обезумевшую толпу. - Смерть мутантам!
Сам клич внушает страх. Толпа жаждет крови и расправы над теми, кто слегка отличается от них. А они всего лишь смотрят телевизор, а если бы мутант оказался среди них, что бы было тогда? И это дети, ученики, а учителя им вовсе не препятствуют, напротив, некоторые поступки указывают на то, что и вовсе поощряют движению оппозиции.
- Сбежим? - знакомый шепот касается уха, Джеки пугливо подпрыгивает и озирается. Пьетро довольно улыбается, зная, что напугал ее. Кажется, он специально задирает подбородок выше, чтобы лучше показать разбитую губу и покрасневший нос со следами крови.
- Как у тебя это получается подкрадываться так незаметно? - она нервозно оглядывается, но напрасно, все внимание одноклассников сосредоточено на экране. - Ты опять подрался? - возмутилась она.
Пьетро горделиво кивает головой.
- Сама же говорила...
- Так. Через пять минут на нашем месте, там и поговорим, ладно? - грубо перебивает его Джеки. Пьетро согласно кивает, и она отвернулась от него. Джеки уже привыкла к тому, что Пьетро исчезает моментально, чуть ли не мгновенно. Как у него это получается, она не поняла и за месяцы тайной дружбы с ним.
Пройдя сквозь толпу, Жаклин свернула за угол школы, перешла стадион и спряталась под трибуной. Она знала, что в этом месте покупали травку и сигареты, а приобретя их часто оставались, чтобы здесь же и опробовать купленное. Но сейчас здесь вряд ли кто будет, а если даже Жаклин поймают, то никто не поверит, что она пришла сюда намеренно.
Пьетро пришел ровно через секунду, продолжая самодовольно улыбаться.
- Почему ты не смотришь запись с суда? - спросила его Джеки. Улыбка парня погасла, он тоскливо опустил взгляд, пожал плечами. - Видел эти нашивки, листовки? Это чудовищно, - шепотом заговорила она. - И учителям это кажется нормальным выступать за убийство мутантов.
- Кто бы говорил, - усмехнулся Пьетро. - Вспомни, кто твой отец.
Джеки скрипнула зубами. Отец избирался в конгресс, и пока дела у него шли успешно, в основном, благодаря его политике против мутантов. Пусть правительство и не поддерживало такие меры, но граждане напротив. Появилось целое движение против мутантов. Митинги, листовки, свои эмблемы, жестокие расправы. Мутант - было страшнейшим оскорблением среди людей, даже хуже коммуниста.
- Белый дом подписал мирный договор...
- Да что это значит, - фыркнул Пьетро, вертя в руках какой-то мусор. - Ничего эта бумажка не обеспечит.
- Такое будет первое время, потом все привыкнут к мутантам и... - Джеки тяжело вздохнула.
- Зачем мы вообще об этом говорим? - сердито перебил ее Пьетро. - Ты не мутант, - он замолк, - я не мутант, - добавил он уже не так решительно. - Мы в безопасности. Если хочешь клеить листовки и участвовать в демонстрации, то валяй. Меня это не касается.
Джеки сердито зашипела.
- Как тебя не может волновать судьба твоего народа?
Пьетро с ухмылкой глянул на нее.
- Узнаю тон Дугласа Гардинга.
Джеки дернула плечами, будто пытаясь сбросить с себя тень своего отца, измученно положила ладони на лицо.
- Слушай, - с азартом произнес Пьетро, - пойдем на концерт сегодня!
- Не могу. Ты же знаешь, семья.
- Соври им, что пошла в филармонию. Оркестры играют в полночь?
Джеки горько усмехнулась. Порой инфантильность Пьетро раздражала ее. Все у него было просто. Захотел - ушел из дома, захотел - прогулял уроки. Пьетро был свободен, Джеки сидела в клетке, чьи прутья состояли из семьи, школы, обязанностей и даже «друзей».
- Прости. Не смогу.
- Да ладно! Один разочек. Вылезешь через окно, я тебя поймаю, а потом верну. Никто и не заметит. Живем-то один раз.
- Завтра контрольная по математике, надо выспаться.
Пьетро с раздражением вздохнул и закатил глаза.
- Ты просто невероятная зануда. Как ты вообще можешь так жить?
Джеки неловко потерла шею.
- Тебе самой не тошно?
- Тошно, - призналась она.
- Так пошли! - он положил руку ей на плечо.- Ну давай же! Один раз! Я все устрою!
Он с такой надеждой смотрел на нее, что Джеки пришлось только, закусив губу, согласиться. Пьетро счастливо улыбнулся, порывисто обнял подругу и приподнял над землей. Жаклин испуганно взвизгнула. Услышав шаги, девушка оттолкнула его.
- Буду у твоего дома в одиннадцать, - по привычке он быстро чмокнул ее в щеку и выбежал из укрытия, как обычно, делая это немного быстрее обычных людей.
Домой он вернулся в приподнятом настроении, чего не было уж очень давно. Он-то знал, что он уже нежеланный гость и живет в своем подвале скорее из-за одолжения. Лиззи до сих пор не чаяла души в старшем брате, но Маргарет всегда старалась держать родную дочь от него подальше. От этого становилось еще больнее.
Он проник в дом моментально, стирая надпись на коврике в очередной раз. Проскочив мимо кухни и заметив какой-то посторонний объект, Пьетро вернулся быстрее, чем Чарльз успел окликнуть его.
Ксавье был один. Вид у него был помятый, но не более, чем в первую встречу. Цветную рубашку он заменил небесно голубой, но неофициальные брюки клеш оставил при себе.
- Привет, Питер.
- Пьетро, - моментально поправил он, переводя взгляд на мать. - Как у вас дела? - начал быстро тараторить он. - Как этот тип с мерзкими ногтями? Вашего друга снова посадили в тюрьму, и его надо спасти?
- Помедленнее, - со смешком произнес Чарльз, чувствуя, как накипает голова от быстрой болтовни.
Пьетро принялся носиться по комнате, пытаясь понять, где ему удобнее разместиться, в итоге, остановился на стуле рядом с Профессором. - Я по другому вопросу.
- А, вот оно что.
Чарльз заметил, что в характере мальчика что-то переменилось. Профессор ожидал радостной встречи, но казалось, что его приход, напротив, привел подростка в уныние.
- Ты же знаешь, - он прокашлялся, - у меня есть школа для одаренных подростков, для мутантов таких, как ты.
Пьетро моментально обернулся к взволнованной Маргарет.
- Хотите упечь в пансионат?
- Нет. Я просто приглашаю. Так будет удобнее и безопаснее, - Чарльз отметил следы побоев на лице парня. - Тебе не придется скрываться. Там хороший педагогический состав, уже знакомый тебе. Хэнк, Эрик...
Пьетро неожиданно дернулся назад, будто его ударили. Значит, его отца не упекли в тюрьму, и он сможет его увидеть? Более того, даже поговорить с ним? Сердце бешено застучало. Пьетро и заметил, как его нервозные движения ускорились, отчего казалось, что он сейчас сорвется с места и сбежит. Маргарет стояла и молчала. Видимо, Чарльз еще не знал о том, кем подростку приходится Магнето. Да и знал ли сам Магнето о нем?
Чарльз положил визитку на стол. Честно говоря, у Пьетро она уже была, осталась с первой встречи.
- Подумай, хорошо. Мне необязательно забирать тебя именно сейчас. Там действительно будет тебе комфортно.
- Я смогу приезжать в Вашингтон на выходные?
Казалось, что Маргарет передернуло от страха.
- К друзьям, - добавил он, - и к сестренке.
- Да, - Чарльз кивнул своей кудрявой головой. - Конечно, сможешь, если ты захочешь, - он с трудом поднялся на ноги. - Позвони мне, как надумаешь.
Чарльз ушел. Настроение было окончательно испорченно тяжелыми мыслями об отце, о школе и прочем. Пьетро спустился в свой подвал, рухнул на диван, тяжело вздыхая и теребя визитку в руках. Только предстоящая ночь радовала его, но не так, как прежде.
========== Глава 2. Побег ==========
Пьетро никогда не предавал важности чужим личным вещам. Ему казалось, что его исключительность оправдывает любой поступок, что он, Пьетро, всегда заранее прощен и никогда не будет пойман. Он легко вторгался в личное пространство, с такой же легкостью и покидал его. Чужие вещи становились его, секреты других людей всегда были открыты для него. Для Пьетро не существует такого понятия как приличие, чувство такта, скромность или совесть. Он особенный и отношение ко всему у него тоже особенное.
Он и не задумался, стоит ли проникать в дом Жаклин, чтобы все там обследовать. Он никогда и не задумывался, а стоит ли не красть то, что ему понравилось? А стоит ли ему не знать что-то? Пьетро необходимо все и сразу.
Он тихо присвистнул, достигнув адреса подруги. Дом не был роскошным, скорее классическим, но, по сравнению с его жилищем, настоящий особняк. Воплощение детских, наивных мечтаний о настоящей полноценной семье, об ужинах за столом, о барбекю на заднем плане, о бейсболе с отцом, пока мама готовит пирог, о мохнатой большой и верной собаке в будке, что является маленькой копией дома. Сердце сжалось, когда Пьетро заметил в окне семейную идиллию за столом. Все склонили головы в молитве, пока красиво сервированная еда источала вкусный аромат. Он почувствовал себя невероятно одиноким, брошенным и никому ненужным. Это чувство всегда гналось за ним, но он был слишком быстрым. С годами он выработал в себе отвращение ко всем банальным и утопическим картинками, на самом деле, спасая себя от глупой и всепоглощающей зависти и обиды. Но сейчас чувство нагнало его, врезалось в его спину и чуть не опрокинула на идеально зеленый газон. Что-то неприятно копошилось в душе, в горле застрял ком, Пьетро спрятался за углом дома, едва оторвав себя от созерцания ужина. Неприятные мысли закрылись в голову, раздражение по отношению к Джеки, которая постоянно ворчит на свою семью. Ну и что, что ее взгляды с отцом не совпадают, ну и что, что ей нужно казаться идеальной, чтобы помочь создать ему правильный образ как политику? Ну и что с того? Ведь у нее отец, у нее есть тот с кем можно спорить, ругаться, ссориться, кому нужно помогать и кто, конечно, всегда тебя защитит. Пьетро нельзя в этом сознаваться, он же мужчина, но порой ему не хватает этого чувства опоры и поддержки, порой он чувствует себя самым простым и самым ранимым ребенком.
Тихий гул подъезжающей машины выводит из его раздумий. Ужин закончился, окна горят только на втором этаже, где ориентировочно находились ванные и спальни, а время шло к десяти часам.
Гардинг старший, мужчина суровый, но очень похожий на Джеки, вышел на крыльцо. Пьетро спрятался за розовым кустом, выглядывая того, кто вышел из машины. Он принял позднего гостя за ребенка, но усы свидетельствовали о другом. Он знал этого низкорослого, часто видел его в новостях и в последнем роковом выпуске из Белого Дома. Боливар Траск - имя этого человека.
Он сильно изменился со своей последней конференции. Пропала та смиренная уверенность, он пугливо озирался, будто за ним следили, лицо выбелело и будто бы посерело. Траск переживал не лучшие времена.
Они коротко поздоровались, даже не глядя друг на друга, а следя за пространством вокруг, будто бы за ними и правда кто-то следил. Заходя в дом, Пьетро успел заскочить за долю секунды, прежде чем дверь закрылась.
- Пройдемте в мой кабинет, - услышал Пьетро, спрятавшись в кладовой. Он прижался глазом к тонкой щели, понял, что люди поднялись наверх. На цыпочках он вышел в коридор, чувствуя, как блаженный адреналин разливается по телу, а любопытство загорается в нем. Он узнает новый секрет, очень важный секрет.
Выбежав на верхний этаж, он услышал материнское «спокойной ночи», спрятался в ванной. Благо, никого там не было. Дождавшись, пока захлопнется дверь в родительскую спальню, Пьетро снова вернулся в коридор, приложил ухо к двери, где ориентировочно находился кабинет, а ванную оставил открытой, чтобы было куда спрятаться, услышав малейший шум.
- У меня проблемы, Дуглас. От меня собираются избавится, - звон стаканов, видимо, Дуглас наливал ему что-то. - Белый Дом выступает в защиту мутантов, они хотят получить их поддержку. Они одержимы идей создать новые войска. Несколько таких подразделений, - крупная кипа бумаг рухнула на стол, - существовали во Вьетнаме.
- Что со стражами? - серьезно спросил Дуглас.
- Их хотят уничтожить. Публично. Я пытаюсь продать их заграницу, туда, где мутанты еще нежеланные гости. Сейчас идут переговоры с Россией, но... - Боливар прокашлялся. - Они схватят меня, Дуглас. Они делают все, чтобы остановить проект по уничтожению мутантов.
- Меня это пока не касается, - заметил Дуглас. - Они несерьезно относятся к моей политической задаче, но я нахожу отклик в общественности. Американцы против мутантов.
Недолгая тишина прервалась новым шорохом бумаг.
- Дуглас, - Боливар заговорил совсем тихо, Пьетро слушал так внимательно, как только мог, - это чертежи стражей. Последние чертежи. Сохрани их у себя до того момента, как правительство образумится. Я верю, что в политической гонке выиграешь ты. Ты слышал про движение против мутантов?
Заметив малейших шорох, Пьетро испуганно забежал в ванную, открыл окно и спрыгнул вниз без малейших предупреждений. Он слышал бьющиеся сердце в груди. Кто же ожидал, что сам Боливар Траск - друг семьи Гардинг?
