сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
========== Пролог. Часть 1. ==========
Он бы выбежал из дома, преодолев несколько десятков километров, не потратив на это и пяти минут, оказался бы в агонии событий среди уже знакомых ему мутантов, стал бы зрителем в первом ряду. Но в распоряжении Пьетро был лишь крошечный телевизор, транслирующий трагедию на территории Белого дома. Младшая сестренка сидела у него на руках, а он со всем вниманием смотрел в телевизор, слушая каждое слово Магнето. Все в нем напряглось, затрепетало, ощущая важность момента, подозревая, что с этой секунды все вот-вот изменится для него самого. Новая эра начинается прямо у него на глазах.
Он не замечал взгляд матери, вонзающийся ему в спину. Она вовсе не чувствует запах нового времени, напротив, она, как и тысячи подобных ей простых людей, испытывает страх. Новая опасность - мутанты. Сверхлюди, которым надоело прятаться, которые сильнее их, выносливее, могущественнее, которые рано или поздно заменят их. Когда это случится? Решать не людям. Они, мутанты, имеют такое преимущество, от которого невозможно защититься, можно только поддастся или надеяться, что они смилуются. Люди в ловушке, люди - рабы, разве они могут дать отпор хотя бы тем, что мелькают на телевизоре?
И даже когда передача заканчивается, даже когда произносится вслух, что мутанты - мирные существа, что они, по сути, хорошие, аромат опасности продолжает тяжким грузом висеть в воздухе, сковывая ее. Бомбу уже заложили, взорвется она или нет, а если и да, то когда? Каково это жить на бочке с порохом?
Пьетро обернулся к своей приемной матери, продолжая удерживать малышку в наряде принцессы на руках. Женщина уверяла себя, что он просто ребенок. Шустрый, активный, заносчивый, озорной, но все-таки ребенок, пусть немного и отличающийся от других. Огромные карие глаза Питера смотрели прямо на нее, а она не могла избавиться от тошнотворного чувства подкатывающего страха. После этого дня она не сможет смотреть на него иначе.
- Что-то не так, мам? - просто спрашивает он, сдувая непослушную седую челку с глаз. Питер ловко забросил малышку Лиззи к себе на плечи, а та громко рассмеялась в ответ.
Маргарет мотнула головой, доставая из карманов брюк пачку сигарет.
- Я думал, ты бросила, - произнес он. Маргарет качнула головой, нахмурившись. Каждое движение Питера вызывало в ней желание схватиться за нож и выставить напротив, чтобы спасти саму себя. В глазах Маргарет застряли слезы, но она не выпускала их. Она сильная. - Нужно поговорить.
Он пожал плечами, поставил Лиззи на пол и на привычной ему скорости сел за стол. Маргарет всмотрелась в него, вспоминая трехмесячного младенца, что сунули ей в руки. Эти огромные темные глаза, бледная кожа, большие губы и короткий нос. Пьетро всегда находился вне этого пространства, он жил в своем мире, возможно, в нем время шло с нужной ему скоростью. Между ним и Маргарет, на самом деле, между ним и любым человеком, лежала огромная пропасть.
«Он ребенок. Мальчишка,» - повторяла мысленно Маргарет, но теперь она видела в нем и другие черты. Да, волевой подбородок, крупный лоб, даже зубы - все отметины его настоящего отца. Магда, настоящая мать, сказала тогда, что он умеет управлять металлом. Сомнений не было, человек, что секунду назад был на экране, действительно, отец Питера.
- Питер, - и имя обожгло язык. Это она его так называла, упрощая его настоящее имя. Никогда оно ему не шло. Он Пьетро. Он всегда им был, пусть и не подозревал об этом. Парень поднял на нее глаза, полные редкой и несвойственной ему задумчивости. Маргарет решительно села напротив, держа между пальцев зажженную сигарету. Нужно сообщить быстро, а затем послать к настоящему отцу. Кто этот мальчишка ей? Всего лишь подкидыш, ненужный ей ребенок. - Пора кое-что рассказать о твоем детстве.
***
- Да ты! - на выдохе выкрикнула Жаклин, смотря в такое похоже на ее собственное лицо. Наверняка, и ее кожа была пунцово розовой от злости и громкого крика, как и у ее отца. Да и бледно-серые радужки так же кипели гневом. Она унаследовала от него и идеально прямой нос, и треугольный подбородок, и миндальный разрез глаз, и каштановые волосы. От матери Жаклин достались только аккуратные пухлые губы, как у куклы, что никак ее не украшало, а наоборот, портило, выбиваясь из жесткой геометрии отцовского лица. - Да ты расист! - продолжила она, понимая, что слово, которое она хотела употребить, еще не было записано в словарь.
Телевизор выключили, а в доме шумел лишь ветер, символизирующий о скором начале проливного дождя. Отец стоял ровно, сжав свои тонкие губы в линию, краска медленно сходила с него.
- Ты не смеешь со мной так разговаривать, Жаклин, - сказал он холодно и жестко, словно бы звон упавшей металлической балки. От звука собственного имени желчь подкатила к горлу .
- Как ты можешь говорить такое про них? Как ты можешь говорить, что мутантов нужно убивать?
Дуглас Гардинг сложил руки вместе, не отрывая взгляда от своей дочери. Он полностью успокоился, и это вселяло только еще больше страха.
- Д-давай мы будем убивать рыжих, - замялась Жаклин, опуская взгляд в пол. - Альбиносов, левшей...
- Ты говоришь не о тех вещах.
- Нет, папа, мы говорим о тех вещах! Давай убивать тех, кто отличается от нас!
- Никто из перечисленных тобой не угрожает нам, не сулит исчезновением...
- Но подожди! У рыжих ведь тоже особый ген, если они будут существовать, значит, их будет больше.
Представляешь, папа, через несколько лет все будут рыжими! Мерзость!
- Жаклин... - мать девочки прошла на кухню, смотря ласково и умоляюще. Но она дочь своего отца, она не отступит от своих принципов.
- У тебя нет ни своих мозгов, - неожиданно повысил голос отец, - ни четких убеждений, лишь тупая упертость и взгляды наивной дурочки. Раскрой глаза, Жаклин! - Дуглас указал на телевизор. - Вспомни, что ты видела! Женщина, что может изменить внешность, пыталась убить президента.
- Она опустила оружие! Никсон прятался за своих министров, пока другие решали судьбы...
Пунцовый цвет вернулся к лицу Дугласа. Упоминать имя мистера Президента всуе - страшных грех в этом доме.
- Как ты можешь так говорить, - его голос сошел на ужасающий шепот. - Прятался за спинами? Ты обвиняешь нашего президента, президента твоей страны в трусости? - и это все звучало как плевок.
Жаклин втянула воздух через ноздри, чувствуя, как начинают болеть глаза от предстоящих слез. Она неожиданно вышла в коридор, резким движением сорвала плащ с вешалки и захлопнула за собой дверь. Никто за ней не выбежал, никто не попросил остаться. В полной тишине Жаклин прошлась по идеальному английскому газону, где был воткнут шлагбаум, а там, наверху, на фоне темно-серого неба полного туч, развивался американский флаг. Вещь, которую ее отец любил больше, чем свою жену и двоих детей. Вещь, за которую Дуглас не постеснялся бы умереть.
Жаклин смачно плюнула на шлагбаум, сердито чеканя шаг. Улицы были пустыми. То ли все боялись предстоящего дождя, то ли все сидели дома, пытаясь понять, как им дальше жить в этом мире, полным мутантов.
Выехав из жилого района ближе к центру, Жаклин продолжала наблюдать пустые улицы. Она вышла на случайной остановке, не так далеко от своего района, к ряду однотипных домиков. Гром предупреждающе прозвучал в небе. Жаклин не слышала этого, мысленно она была на месте ссоры, где пестрила остротами и железными аргументами, под напором которых отец менялся в лице, признавая правоту дочери и внутренне поражаясь ее интеллекту, а главное, чувствуя собственную ограниченность. Что-то свистнуло рядом с ухом и задело ее, и Жаклин от неожиданности качнулась, неловко поставив ногу и расставив руки. Оглядевшись, она нахмурилась. Никого рядом не было.
Впереди виделась река Потомак, символизирующая о том, что Жаклин находилась далеко не в центре. Река была в этом месте узкая, зеленая; искореженная ива пейзажно наклонилась над серо-синей водой. Снова подул ветер, ветви качнулись в сторону перешептываясь. Жаклин села прямо на вязкую землю, не боясь испачкать бледно-желтый плащ. Хотелось делать все назло своим родителям: пачкать одежду, набить тату, выпить, покурить, переспать со случайным парнем и забеременеть от него.
- Эй!
Жаклин, продолжая хмурится, оглянулась. Послышался тихий смешок.
- Эй! - повторил юношеский голос, снова хихикая. Жаклин подняла голову вверх. Между ветвей кто-то сидел. И как она не услышала приглушенную, но звучащую из наушников музыку Pink Floyd. - Курить умеешь? - парень показал что-то в руке, но Жаклин не разглядела. Она качнула головой, делая вид, что игнорирует его. Встревать в проблемы очень уж не хотелось. - А я тебя знаю, - проговорил тип сверху, крутя реле зажигалки, но, видимо, тщетно. Жаклин боролась с желанием поднять голову. - Твой парень вечно пытается засунуть меня в шкафчик.
Она подняла голову, различая в незнакомце своего одноклассника. Конечно. Яркая вычурная одежда, серые отросшие волосы, этот насмешливый тон. Питер Максимофф - главный фрик старших классов.
- Он не мой парень. Мы просто дружим.
Питер язвительно хмыкнул, сунув сигарету в рот.
- Никак не можешь избавиться от привычки всем лгать, принцесса Жаклин?
Она съежилась от отвращения. Даже в семнадцать имя звучало мерзко и непривычно.
- Что ты имеешь ввиду?
Ей показалось, что он пожал плечами. Она терпеть не могла, когда кто-то вместо ответа пожимает плечами. Сверху послышался глубокий вдох, а затем грубый истерический кашель.
- Не получается курить, да? - саркастично заметила Жаклин.
Едва тронутая сигарета была безжалостно смята и упала на пол.
- Придется начать встречаться с твоим парнем, чтобы выглядеть круто, ты же так действуешь? - Питер ловко приземлился на землю, утопая кедами в грязи. Жаклин старалась на него даже не смотреть. Он отряхнул руки, оглядел пустое побережье. - Мерзкий день, да?
- Хуже некуда, - буркнула Жаклин, обнимая себя за плечи. Оказаться наедине с главным придурком школы, еще и в такую погоду, еще и после ссоры с отцом, действительно, хуже некуда.
- Что у тебя? - Питер облокотился спиной о дерево. Жаклин бросила на него злобный взгляд. - Не хочешь - не рассказывай, - он поднял руки. - Все равно ты завтра вернешься в школу и не посмотришь на меня. Возможно, потому что меня в ней уже не будет.
- Уходишь? - она старалась, чтобы это прозвучало как можно больше пренебрежительно.
Питер пожал плечами.
- Мне нет смысла туда ходить.
Жаклин фыркнула. Питер опустил голову вниз, и отросшая челка спрятала его лицо, он с интересом смотрел на свои пальцы.
- Я сегодня узнал, кто мой отец.
Жаклин заинтересованно посмотрела на него, но парень продолжал молчать.
- У тебя отчим?
- Нет, - он поднял подбородок вверх. - У меня младшая сестра и мать. Ну, как мать. Я оказался приемным, - он усмехнулся. Жаклин неожиданно стало жаль его, но вслух она произнесла совсем другое.
- Я бы тоже хотела оказаться приемной.
Пьетро улыбнулся еще шире, наконец, повернув голову к ней.
- У тебя же образцовая семья. Папочка баллотируется в Конгресс, мамочка печет пироги по выходным, а младший братик, наверняка, первый по математике в младших классах.
Жаклин опустила голову вниз, поджав губы. Вот она, как на ладони, как девочка с рекламы хлопьев. Она такая банальная, такая типичная, должна отыгрывать роль за ролью, радуя родителей и тех, кто следить за их жизнью. У министра должна быть идеальная биография, идеальная семья и носки ботинков. Работа отца ложилась тенью на всех остальных, сковывала их, вынуждая, двигаться по заданному графику. Ни шага в право, а уж тем более влево, иначе...
- И оказывается, - произнес Питер, - у меня где-то есть сестра близнец! - он рассмеялась. - Вот история!
- Не повезло ей, - заметила Жаклин. - Жить с твоим-то лицом.
Питер горделиво поднял подбородок, улыбаясь.
- Ты ведь не знаешь, что твой паренек избивает меня, потому что завидует моей уникальной внешности! Сам-то выглядит как кукла Кен. Даже мимика такая же.
Жаклин тихонько рассмеялась. Ведь, действительно, он похож.
- А ты постоянно сбегаешь от него, как трус.
- Нет же! Я должен храбро принимать удары.
- А почему бы не ответить?
- Возможно, потому что за ним всегда будут стоять парочку такие же пластиковых Кенов?
- Неужели, великий ты не справится с парочкой кукол?
Питер задумчиво потер подбородок, опустился на корточки, рядом с Жаклин.
- Знаешь, в следующих раз так и сделаю. А еще скажу, что ты меня надоумила.
Она улыбнулась, наклонив голову вбок, смотря на него. Всегда простой и настоящий, никогда не подстраивающиеся под мнения других.
- Зачем ты выкрасил волосы? - спросила она, нахмурившись.
- Я их не красил! - возмутился Питер. - Они у меня такие с рождения.
- Да врешь! Ты седой с рождения?
Питер закивал головой.
- Всегда такой был.
- Быть не может, - Жаклин отвернулась от него. - Ты мне врешь.
- Нет-нет, врушка, Жаклин, здесь ты, не я!
- Не называй меня так, - она отодвинулась от него. - Ненавижу свое имя. Отец выбрал его, потому что так звали жену Кеннеди.
- Значит, я могу продолжать называть тебя врушкой?
Жаклин пожала плечами.
- Вряд ли у тебя будет такая возможность, - она посмотрела на него. - Мы вернемся в школу и начнем игнорировать друг друга.
Питер пожал плечами. Казалось, ему было все равно.
- Конечно, люди разного круга, - он шустро поднялся на ноги и посмотрел в небо, которое вот-вот разразится ливнем. - Ты с верхушки, я с низов.
- Так будет лучше для всех.
Питер нахмурил брови, улыбнулся краем рта.
- Давай без банальных и бессмысленных фраз, - он подал ей руку, она, задумавшись на секунду, приняла ее. Поднявшись, Жаклин неловко качнулась вперед, оказавшись совсем близко. - Хочешь, я буду называть тебя Джеки? Это ведь вариация Жаклин.
Она улыбнулся, опустив взгляд.
- А я на самом деле никакой не Питер, а Пьетро.
Джеки оценивающе закивала головой.
- Неплохо, Пьетро. Мне это нравится куда больше, чем банальное Питер.
- До встречи в школе? - спросил он, пнув носком ботинка камень. Первые капли дождя неловко коснулись земли.
- Только держись от меня подальше и не смотри щенячьим взглядом.
- Эй, - он ткнул в нее пальцем, - это ты держись от меня подальше, иначе испортишь мне всю репутацию.
Жаклин рассмеялась впервые за весь вечер. Громко и искренне. Тоска и обида медленно отступали от нее, уступая какой-то странной и спонтанной радости. Ей казалось, что в лице этого странного фрика, что раздражал ее долгие годы учебы, она находит что-то истинное и настоящее, не скрытое под маской, которая должна удовлетворить всех. Пьетро был единственным, кому плевать на чужое мнение. И порой, между волнами раздражения Жаклин, мелькало и другое чувство - зависть. Порой, Жаклин, то есть Джеки, хотелось быть такой как Пьетро. Выкрасить волосы в нестандартный цвет, носить неординарную одежду, делать то, что хочется, говорить то, что на уме. Но она зажата рамками своей семьи и своего окружения, ощущая лишь груз ответственности и обеспокоенности. Все для ее же блага, уверяла она себя, как это делали другие. Выделяться - значит погибнуть. Возможно, поэтому она так и хотела, чтобы мутанты оставались живы.
- Хочешь трюк с исчезновением? - спросил Пьетро, глядя ей строго в глаза.
- Давай, - Жаклин скептически скрестила руки на груди, понимая, что исчезнуть на голой местности практически невозможно. Здесь негде прятаться.
- Закрой глаза и сосчитай до трех. Считай быстро!
Жаклин сделала глубокий вдох, прикрыла глаза.
- Раз, - она чувствовала, что тот стоит рядом. - Два. Три.
Что-то мимолетно коснулось щеки, и легкий ветер прошелся рядом. Жаклин открыла глаза - пусто. Она рассмеялся, заглянула за дерево, посмотрела на ветви, даже с сомнением посмотрела на реку - Пьетро нигде не было.
Тоска возвращалась.
========== Глава 1. Дело о Магнето ==========
Силиконовый браслет с мигающими огоньками и яркими проводами внутри неудобно лип к лодыжке, из-за чего именно этот участок кожи вспотел и чесался. Эрик неловко коснулся браслета под брюками носком ботинка, Чарльз моментально бросил на него сердитый взгляд.
- Постарайся его не трогать, - назидательно произнес телепат передвигаясь пока что на своих двоих. Он принял решение отказаться от лекарства, вернув себе свои способности. Последнюю дозу укололи перед судом, чтобы телепат не мог подействовать на присяжных, свидетелей и на самого судью. Адвокатом был Хэнк, что, конечно, взбудоражило общественность. Люди толпились в зал правосудия, чтобы поглядеть на мохнатого мутанта, но МакКою удалось не отвлекаться. Дело он вел блестяще, опираясь на юридические и моральные принципы. Речь была спокойна, рассудительна и аргументирована. Благодаря Зверю, Магнето оказался на домашнем аресте в Институте имени Чарльза Ксавье.
