Текст книги "Разведчик (СИ)"

Автор книги: Vladarg

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

========== Часть 1 ==========

Я сидел у озера, недалеко от Гробницы Дамблдора, грустно глядя на поверхность воды. Недели не прошло с того момента, когда закрылись глаза человека, давшего мне все в этой жизни – моего отца, родившегося еще в самой замечательной стране на свете – стране Света и Всеобщего Блага. С детских лет я рос на его рассказах о СВБ, о Великой Грейнджер, поднявшей страну из руин, о Поттере, безжалостно искоренявшем внутренних врагов… Отец не застал то великое героическое время, когда Британия поднималась из руин Второй Магической, но очень много знал. Наверное, поэтому я грейнджерист. Папа с трудом пережил крах СВБ, после которого оказалось, что англичане и уэльсцы нам вовсе не братья, а вовсе даже враги.

Началось это давно, говорят, даже был жив Дамблдор, хотя он вечно жив в наших сердцах. Верные дамблдорцы остались только у нас, в Шотландии, потому что остальные продались за колбасу и цветастые мантии, предав все, что было свято – и Свет, и Всеобщее Благо. Папа говорил, что все началось, когда Великую Грейнджер начали обливать помоями, называя ее кровавым тираном, а верного дамблдорца Поттера – палачом, убившим сто тыщ пятьсот магов, при этом никого не волновало, что столько магов в Британии никогда не было. Начали обливать грязью все, что было нам дорого, обвиняя даже Дамблдора в том, что Вторую Магическую он сам и придумал. Я читал эти документы и материалы, но плохо говорить о Дамблдоре у нас в Шотландии опасно, поэтому я и предпочитаю молчать.

Я думаю, все случилось потому, что и Великая Грейнджер, и железный Поттер подпустили к себе предателей – этих мерзких Уизли. Ведь именно Уизли виновны в том, что нашей страны больше нет. Они, будучи всегда близки к власти, подло убили сына Грейнджер, правившего Британией в то время, а потом возглавили темный переворот. Не сразу, но… В Уэльсе у власти именно эти самые Уизли, и нет врагов более непримиримых, чем Шотландия и Уэльс. У англичан король Малфой шестой, простому люду живется очень плохо, а верхушка процветает… У нас все тоже не так просто, но хотя бы нет голода.

Моя мама умерла от драконьей оспы, когда мне был год, а папа выжил, потому что его привили еще при СВБ. При мудрой Грейнджер детей прививали от всех болезней – и маггловских, и магических, но это было объявлено противным идеалам Света незадолго до переворота. Наши и хотели бы прививать, но проклятые Уизли уничтожили вакцины, поэтому умерла моя мама, да и дети в постоянной опасности. От маггловских они хотя бы привиты, потому что наш Великий Вождь Маккиннон сумел договориться с магглами.

Обучение у нас начинается с пяти лет, девять месяцев в году мы проводим в Хогвартсе. Старые факультеты были упразднены еще Великой Грейнджер, а у нас вместо них – направления: разведка и диверсии, медицина, боевые дружины и последнее – вспомогательные службы. Я учусь на «красном» направлении, это разведывательная служба. Скоро у меня последний экзамен и, скорее всего, заброска в Англию. Наша страна вынуждена постоянно совершенствовать армию, для этого нас и учат двенадцать лет. Подлые наймиты Уэльса и Англии только и ждут момента, чтобы напасть на маленькую, но гордую Шотландию.

Надо повторить историю… История у нас есть официальная наша, официальная вражья и фактическая, но последнюю передают из уст в уста, потому что стоит кому-то найти запрещенную литературу, и мало никому не будет. Хорошо, если просто сожгут… мы стараемся заводить семьи только после обязательной десятилетней службы, потому что страшно за семью. За любую провинность наказывают не только провинившегося, а семья отправленного на заброску ждет его возвращения в тюрьме, все, даже маленькие дети. Это сделано для того, чтобы подлый враг не мог шантажировать нашего воина семьей, но у меня теперь никого нет, это значит, что я потенциально неблагонадежный. Завтра будет или последний экзамен и заброска, или Адское Пламя в закрытой камере. Ничего не поделаешь, Шотландия вынуждена защищаться…

Тяжело вздохнув, я открыл учебник, повествующий о годах перед Второй Магической. Честно говоря, я бы на месте Поттера вообще всех заавадил, учитывая, каким было его детство – голод, избиения, унижения. Не тренировка сопротивляемости боли, а именно избиения. Воистину железный был человек, маг с большой буквы, не то, что англичашки какие-нибудь. Или вот Лонгботтом – его семью замучили и держали взаперти, а он нашел в себе силы бороться против зла. Иногда я думаю – а я бы так смог?

Десятый год… В Хогвартс для подготовки прибывают Грейнджер и Поттер. Эмоциональной стабильности их тренировал сам Снейп! Это не маг – это легенда! Разведчик с большой буквы, он успешно противостоял Темному Лорду, принося драгоценные сведения Силам Света. Памятник Снейпу стоит возле Хогвартса, на том самом месте, где тот сумел ценой своей жизни задержать врага. Северус Снейп – герой и святая икона для каждого шотландского разведчика.

Что там было в десятом году… Боевое слаживание с… Уизли, кто же знал, что все они предатели… навыки разведки – Запретный лес ночью, и первый пойманный бандит. В одиннадцатом году было уже волшебное существо… По сравнению с нашими, тренировки у Великих были не такими интенсивными, но они в результате победили Силы Тьмы, убившие Дамблдора. Был ли Дамблдор героем, нет ли – это не так важно, на самом деле. От него осталась только гробница, в которой, по слухам, даже тела нет. Когда СВБ распалась на три отдельные страны, поговаривают, кто-то искал в Гробнице Палочку Дамблдора, обнаружив, что тела там нет. Но такие разговоры опасны, за них могут наказать, и хорошо, если обычным Круциатусом… Поэтому папа и говорил, что нужно держать рот закрытым. Закрывать мысли нас учат с пяти лет, а чары начинаются с семи – когда мы уже нормально переносим боль, потому что в чарах важна дисциплина и точность. За любую ошибку следует немедленное наказание, поэтому к двенадцати неправильно наложить даже беспалочковые чары мы не можем.

– Соратник Гвоздь! – это меня зовут, потому что все разведчики имеют только клички, имена у нас дома, а в школе – только клички. Как не хочется идти, но придется.

– Гвоздь на месте! – доложил я, глядя преданными глазами на соратника сержанта. Этому только дай, и семнадцатилетнего может, как малыша, наказать так, что криком изойдешь, умеет, сволочь…

– Соратник Гвоздь, вам надлежит явиться на экзамен немедленно, завтра у вас срочная заброска! – вот и все… Или шансов выжить совсем нет, или посчитали благонадежным. Изобразив воинское приветствие, я побежал в сторону корпуса школы. Времени у меня было – не более трех минут, если не хочу, чтобы было больно. Я, разумеется, не хочу, потому и побежал. Почти подлетев к кабинету, отдышался и сделал шаг внутрь.

– Сволочь продажная! – услышал я крик, после которого должны быть чары. В отличие от всяких англичан, нам далеко не всегда нужна палочка, поэтому я упал на пол, пропуская чары над собой. Это может быть экзамен, или же меня решили арестовать именно так, чтобы убить.

– Гвоздь явился на экзамен! – подал я голос, потому что доложить обязан, и в следующие полчаса уворачивался от чар, а потом меня вдруг такая злость взяла! Я разозлился и принялся атаковать. И вот когда я уже почти выпустил адское пламя, все остановилось.

– Отличная подготовка, – заметил кто-то из боевых магов, судя по зеленым отметкам на мантии. – Просто великолепная, он нам подходит.

– Соратник Гвоздь, – привлек мое внимание начальник Школы. – Вы пойдете с этим соратником. Собирайтесь.

Вот так и решилась моя судьба. Собирать мне было особо нечего, все важное осталось дома – и медальон с папиной колдографией, и памятные вещи, а форму мне и здесь выдадут, поэтому я двинулся вслед за боевым магом. Увидев, что я просто следую за ним, мужчина остановился, подождав меня. Он ничего не говорил, только осмотрел меня, чему-то усмехнулся и сделал шаг вперед, чтобы затем задействовать порт-ключ. Все во мне дрожало от нетерпения – первая заброска, это, говорят, как первая ночь с девушкой – очень волнительно и запоминается на всю жизнь.

– Вам надлежит отдыхать до вечера, – сказал мне боевик, показав рукой на роскошную лежанку с матрацем. – Пока вы отдыхаете, соратница Спица проведет инструктаж.

– Слушаюсь, – ответил я ему, присев на постель, даже выглядящую мягкой, как дома.

– Здравствуйте, соратник, – раздался голос, выдернувший меня из дремы. Передо мной оказалась девушка, внешне похожая на Великую Грейнджер, отчего я сразу же вскочил, но она только мягко улыбнулась, усаживая меня на место.

– Здравствуйте, соратница, – поздоровался я с очень красивой девушкой. Никакого воздействия я не заметил, но это не значило, что его нет.

– Вам предстоит воспользоваться нашей новейшей разработкой, – начала рассказывать девушка. – Это артефакт переноса. Так как в пути возможны проблемы, то выбрали именно вас.

– Я горжусь оказанной честью! – снова попытался вскочить я, но девушка обняла меня, отчего стало очень тепло, и поцеловала так, что я едва не потерял сознание. Она говорила еще о чем-то, но я почти не понимал ее речи, настолько было неожиданным это чувство, подаренное ею. Так прошло все время до вечера, когда я проследовал за соратницей в какой-то зал.

– Вам нужно снять с себя всю одежду, – произнесла девушка, как-то очень мягко погладив меня. – Лечь в ложемент и закрыть глаза. После проверки вам будет выдана другая одежда.

– Слушаюсь, – кивнул я, принявшись раздеваться. Тут нет места стеснению, которого и не может быть у воина Шотландии. Что случилось затем я, впрочем, не запомнил.

– Эксперимент номер четыре тысячи шесть, объект человеческий, самец, – проговорил женский голос. – При подаче энергии на артефакт объект аннигилировал, необходимо повторить эксперимент для закрепления спектра аннигиляции.

– Может, образец неудачный? – поинтересовался мужской голос.

– Нет, соратник, тут дело в другом, – задумчиво ответила женщина. – Возможно, нужно сместить спектр вот на эти значения…

***

Очнулся я от сильной боли. Судя по первым впечатлениям – это было что-то близкое к Круциатусу. Я лежал на чем-то жестком, а от меня в сторону двери уходил какой-то толстый мужчина. Быстро продиагностировав себя, понял, что боль локализуется на всей поверхности спины, при этом есть претензии к легким и сердцу, чего быть, по моему мнению, не могло – за этим у нас тщательно следят, и в случае подобного просто отбраковывают.

Приподнявшись, я обнаружил кровь, решив, что нужно себя подлечить. Судя по всему, находился я в тюрьме, не зачарованной, значит, маггловской – решетки на окнах говорили сами за себя. В этот момент у меня возникла мысль осмотреть себя более тщательно. Так как одежды на мне и так не было никакой, то это было просто. Создав зеркало, ибо я еще не инвалид – для бытовых чар использовать палочку, я взглянул на себя. Передо мной стоял пацан со смутно знакомым лицом. Мальчишка был худ, как из Уэльса, судя по тому, что я увидел, еще и сильно избит. Приглядевшись, я понял, кто это. Палач народов, как его называли перед мятежом, железный Поттер, как звал его мой папа. Как я сумел оказаться в теле Героя, мне было совершенно непонятно. Судя по состоянию сердца, оно недавно останавливалось, значит, пацана мучили так, что не выдержало сердце. Вполне имеет право на жизнь. Памяти почти что и не было, что подтверждало тезис о недавней смерти. На полу обнаружился клочок пергамента, наклонившись, я его прочитал, понимающе усмехнувшись.

Проверив дату Темпусом, поискал, чего бы на себя надеть. Нашел, хмыкнул и отремонтировал, что смог. Никаких сов ожидаемо не было, потому что наблюдение ведется за палочкой и то – не постоянно, это я очень хорошо знал. Значит, Министерство Магии – враги, впрочем, по папиным рассказам, так всегда и было. Пока я лечил спину, используя внутренние резервы организма, конечно же, в голову пробралась мысль – я же буду учиться совсем рядом с Великой Грейнджер! Как же ее боялись враги нашего народа, даже после смерти облили грязью, но я – не они, я грейнджерист, потому сумею защитить великого человека от врагов.

Итак, при помощи простой провокации местные чиновники продемонстрировали «опекунам» мальчишки, что он перед ними беззащитен. Ничего другого я от англичан не ждал, как были мерзкими тварями, подставившими детей под клыки оборотней во Второй Войне, такими и остались. Значит, мне нужно дожить до Хогвартса, что в свою очередь значит – убивших пацана тварей нужно уничтожить. Магглы… Магглы бывают разными… Как и маги, собственно, потому что Грейнджер не могла ошибаться. Значит, этим магглам заплатили за убийство пацана. Ну что же…

Дверь открылась легко – чары гниения, поэтому я спокойно пошел по лестнице вниз, неотвратимым Поттером надвигаясь на врагов. То, что эти магглы враги, я понимал очень хорошо, потому что поднявший руку на железного Поттера должен немедленно пожалеть об этом. Вот и гостиная, в которой наблюдаются два хряка – побольше и поменьше, а с ними женщина с неприятным лицом. Привычно обуздав реакции тела, я зафиксировал всех троих.

– Тебе нельзя колдовать дома! – закричала женщина. – Тебя исключат!

– Мертвых это беспокоить не должно, – спокойно ответил я, разглядывая то, с чем придется работать. – Вы меня убили, теперь я пришел за своей ценой.

Что-то меня беспокоило в том, что я видел – реакция злобы со стороны толстяка побольше, страха – от того, что поменьше… Ну и тетка вела себя странно. Внезапно возникло ощущение, что я на тренировочном полигоне. С восьми лет у нас есть такие полигоны, где англичане и уэльсцы выглядят почти как живые, но на деле являются големами. Чтобы понять, как их уничтожить, я наложил диагностические чары и замер. Этого просто не могло быть, но старший хряк оказался именно големом, а вот младший… Младший был моим близким родственником, в отличие от женщины. Хорошо, что меня учили на разведчика, а не боевика, а то бы тут сейчас было море крови и кишки на люстре.

– Ничего не понимаю, – произнес я, отключая управляющий контур голема – руками, тут магия не нужна. Магический конструкт замер в ожидании команд. Тут мне уже нужна была палочка, которую я и призвал. Весь вопрос, что делать с совами, но чары ПВО не вчера придумали, потому они пожалеют, а мне нужно определить, что это такое сложное наложено на моего родича и как к нам относится дама со взглядом лошади из мультика. – Женщина, кто ты?

– Я твоя тетя, ненормальный! – закричала она, но я только покачал головой, выбирая пыточное, благо арсенал позволял работать и без палочки.

– Ты лжешь, – грустно улыбнулся я. – Кто ты такая, и где настоящие Дурсли?

– Я Петунья Ду-у-у-у-у… – закричала она, потому что мне пришлось применить пыточное. Понимая, что из этого дома придется уходить, я думал о том, куда можно убраться, чтобы пересидеть время до Хогвартса. Таких подробностей о железном Поттере я не знал, что могло значить… Да что угодно!

– У тебя последний шанс, – безэмоционально произнес я, как нас учили на занятиях по допросу, где допрашиваемым обязательно становился кто-то из нас. – Потом – смерть.

– Меня зовут Стефания Дингл, – сообщила она наконец. – Петунья в стазисе в подвале, она сквиб.

– А магглов вы убили, – понял я, чего тут не понять-то…

Вот только фамилия Дингл, она кое-что означала. Разведчиков учат думать, потому что в противном случае легко засыпаться. Тяжело вздохнув, я спустился в подвал, легко обнаружив женщину в стазис-ящике. К счастью, ящик был чуть ли не первых выпусков, потому зелье для выведения было не нужно. Нужно было подумать, что теперь делать. Нужно было снять чары с моего родственника, утилизировать эту Дингл, возможно, сменить локацию, потому что здесь было слишком опасно. А разведчик, прущий грудью на пулемет, нежизнеспособен. Как-то все происходящее не было похоже ни на учебник истории, ни на то, что рассказывал отец.

Выйдя на улицу, я понял, как была осуществлена провокация – на доме стоял колокол-уловитель и еще куча чар, предназначенных для иллюзий. Допросив Дингл на тему «за что убили пацана», услышал очень смешную историю об эльфе, колдующем палочкой. Понятно, откуда женщина знала детали провокации – она включала артефакт иллюзий, потому что такой эльф в природе не встречается – они с палочками не совместимы. Значит, пацана подставили не для того, чтобы продемонстрировать родственникам, а чтобы показать собственную беззащитность перед Министерством. В Уэльсе так готовят одноразовых диверсантов, нам рассказывали. Значит, и здесь они отметились, прямо под носом Дамблдора. Но он же сейчас жив, как же тогда не заметил? Или… Нет, нельзя об этом думать!

Итак, в первую очередь, поснимать все, что снимается, потом пожрать, потом освободить последнюю Дурсль и родственника. Интересно, что это за родственник-то? Не было же ничего такого в кратком курсе истории? Или, может быть, я чего-нибудь не помню?

========== Часть 2 ==========

Комментарий к Часть 2

не бечено

Планы пришлось слегка подкорректировать – жрать хотелось неимоверно, видимо внутренние резервы закончились. В свою очередь этот факт означал, что пацана не убили только чудом. Хотя, учитывая мое появление – таки убили. Выгляжу я сейчас, наверное, как обтянутый кожей скелет. В общем и целом, это очень удобно для моих планов, потому подержим такой внешний вид до Хогвартса – это отвлечет всех от изменившегося поведения.

На кухне обнаружилась очень жирная готовая еда и набор продуктов, из которого можно было приготовить что-то нежирное, ибо на переваривание тоже нужна энергия, а ее у меня нет. Помню, было мне лет десять, нас тогда на выживание тренировали – холодная темная камера, полная тишина, и кусочек хлеба раз в день. Маленький совсем, но кто-то сумел протянуть на нем три месяца тренинга, кто-то умер от голода, а пятую часть вообще утилизировали – они с ума сошли, ну и родителей их потом тоже, потому что нечего брак производить. Почему я так спокойно об этом говорю? Так не боюсь уже ничего, даже Адского Пламени, ибо Великая Грейнджер сказала: «Адское Пламя предназначено для устрашения слабонервных». Нервы у меня тренированные за двенадцать-то лет, так что… Мы просто так живем, это ни хорошо, ни плохо, оно просто есть и все.

В таких размышлениях я сделал себе супчика, который и вхомячил. Теперь нужно немного посидеть спокойно и можно идти снимать на доме наверченное. Вспомнил я фамилию Дингл – это соратник вечно живого. Могло ли все происходящее быть тренировкой героя? Вполне могло, конечно, только мы сейчас в Англии, а англичане – враги всему цивилизованному миру, поэтому я и не принимаю такого к себе отношения. Ну и убили они меня, получается… Кстати, а почему? Надо расспросить. Сейчас еще порцию в себя волью и пойду расспрашивать, хотя, конечно, страшно узнать что-то… Ладно.

– Зачем избивали пацана? – вежливо поинтересовался я, когда дама прооралась. Я разведчик, для пользы дела я могу пытать и убивать кого угодно. Меня так учили двенадцать лет.

– Он не должен задавать вопросы и искать союзников, – объяснила Дингл. – Для этого все, кроме тех, кого ему назначили в друзья, должны выглядеть врагами.

– То есть Гермиона и Рон назначены? – удивился я, это немного не соответствовало моим историческим знаниям. Плюс ко всему, дама как-то слишком много знала.

– Грейнджер под подчинением, – проинформировала меня женщина. И вот от этой информации я ее чуть не заавадил.

– Откуда ты это знаешь? – поинтересовался у нее и тут…

Оказывается, у нас тут заповедник непуганых идиотов. Поттера и Грейнджер контролируют двое, свободно общающиеся между собой. Но как будто этого мало – девочку ломают, болью и демонстрацией иллюзий пыток родителей. Как в Уэльс попал, честное слово! Информация совершенно не желала укладываться в голове такого грейнджериста, как я. Главное, не было понятно, что с ней делать. Понятно, что нужно вывести родителей Великой Грейнджер из-под удара, тогда ею не будут управлять и девочка сможет взять в свои руки это болото. Что может быть лучше, чем встать рядом с Великой Грейнджер? Только в свою очередь информация означала, что Вождь совсем не друг нам. И вот от этого у меня разболелась голова.

В любом случае, план у меня простой – снять чары с родственника, привести в порядок Петунью, утилизировать Дингл. Судя по тому, что мне рассказала эта нехорошая почти мертвая женщина – вскорости следует ожидать визита «спасителей Уизли». Зачем это будет сделано, мне тоже понятно, лекцию про методы уэльсцев я помню. Грейнджер действительно была великой, без дураков – с подчинением, ежечасно боясь за родителей, имея под боком предателя, она сумела победить страшного врага, а потом поднять страну из руин! Это ли не величие? Понятно, почему Поттер чистил эти авгиевы конюшни Авадой, я бы после такого детства вообще только Адским Пламенем пользовался бы. Но я верю, что у меня будет еще такая возможность.

Меня учили двенадцать лет. Двенадцать лет учили разведывать, совершать диверсии, работать в полном отрыве от своих. Нас с пяти лет учили, что за спиной не будет армии и могучего воздушного флота, как и тому, что, если попадемся – запытают до смерти. Как англичане умеют пытать… Да и уэльсцы… Эх, папа, как мне не хватает твоего совета. Конечно, отец только часть детства провел в Стране Света и Всеобщего Блага, но вспоминал о ней всю жизнь… Мне и вспомнить-то нечего, кроме рассказов папы о том, как там было хорошо. И вот сейчас кто-то решил посягнуть на Великую Грейнджер! Да я их за это! Просто уничтожу всех за мою святыню, единственную, что у меня есть…

Так, как правильно снимались чары-то… Они сильно непростые, но совы уже прилетать не должны, с дома всякую гадость я поснимал. Ну, а если прилетят, то сами виноваты. Какие же твари, а? Нас хотя бы специально учили, да, больно, да, до слез, но учили, а у Поттера ничего в жизни не было, кроме этих гадов… Но получается, что вечно живой – враг? Может ли он быть врагом? И спросить-то некого…

Я накладываю элемент за элементом, снимая сначала маскировку, потом личину, потом… Что это?! Этого же не может быть! Или я сошел с ума, или под личиной хряка – девочка. Удивительно похожая на меня девочка, диагностика говорит, что она очень близкая родственница, мать или сестра. Но у Железного Поттера не было никого, я это точно знаю! А тут, получается, сестра…

– Гарри? – удивленно спросила девочка, ощупывая себя. – Что со мной, Гарри?

– Ты была превращена в Дадли Дурсля, – ответил я сестре. – Чары говорят, что ты моя сестра, но я не понимаю, как такое возможно.

– Брат? Ты мой брат? – столько неверия и надежды в ее голосе, а в следующий момент она просто налетает на меня. – Я знала! Я мечтала! Я верила! – выкрикивает она. Что это значит, я совсем не понимаю, но отрывать от себя сестру не хочется. Подождет Петунья еще немного. Вот Дингл эта побелела, понимает, что пощады не будет. Кто знает, что делать, когда девочка плачет?

– Пойдем, мне еще Петунью расколдовывать, – решил пойти прямо так, потому что плакать ей, видимо, не надоедает. Наверное, не наказывали в детстве за это самое, вот и плачет в свое удовольствие.

– А эта? – удивилась сестра, хоть убей, не знаю, как ее зовут.

– А это просто превратилась в тетю, – объяснил я девочке. Не умею я с ними обращаться, даже не знаю, что делать. Но сестренка кивнула, и мы пошли в подвал.

– Ой! – воскликнула сестренка. Грейнджер! Кто бы знал, как я мечтал о сестре, да хоть о ком-нибудь… – Она умерла?

– Нет, это стазис, – улыбнулся я снова прижавшейся ко мне девочке. – Сейчас оживим.

Чары были недавние – лет пять, может семь, и этот факт тоже был очень странным. Сейчас у нас одиннадцатый год, значит, согласно всеобщей истории, мы появились у Дурслей десять лет назад, но тогда, получается, что те поначалу сотрудничали или же я совершенно ничего не знаю о детстве Железного Поттера. Опять голова болит, слишком часто ее били, похоже, теперь придется восстанавливать… И голову, и сердце, и легкие… Как вообще Железный Поттер умудрялся жить? Мы-то думали, он был, как мы – абсолютно здоровый, психологически подготовленный… А тут, получается… Хотя одиннадцатый год – это очень уж давняя история, учитывая, что у нас идет пятьсот сороковой, но все же…

Вот, пошевелилась, открыла глаза… Грейнджер! Она что, нам рада? Улыбается так… Как мама, у меня просто нет других ассоциаций. Так мне в последний раз улыбалась только уже очень больная, умирающая мама… Эту ее последнюю улыбку я запомнил навсегда. Проверил чарами, понял, что Петунья не умирает, почему же она тогда так улыбается?

– Гера, Гарри, живые… – прошептала женщина, и я понял, что вообще ничего не понимаю, но протянул руку, чтобы помочь выбраться. – Что случилось?

– Вас положили в стазис, – рассказал я, то, что удалось выяснить. – Чтобы забить меня до смерти или что-то в этом роде.

– Гарри, малыш… – она меня обняла. Мне вдруг стало так тепло, как в самом детском детстве, когда еще не было школы, а были только мама и папа. Что со мной происходит?

– Вы меня не ненавидите? – решил я все-таки уточнить, потому что вдруг почувствовал себя ребенком, отчего стало страшно.

– Я тебя люблю, сынок, – ответила мне улыбающаяся Петунья. – И Геру нашу люблю, ведь вы же дети. Пойдемте, дети… Надо вас покормить, Гарри у нас совсем страшно выглядит…

И в этот момент дом слегка встряхнуло, но мы были в подвале, потому на этом эффекты и закончились. Что-то мне подсказывает, что сработали чары противовоздушной обороны, которые я против сов поставил. А эти чары могут и воздушный флотский транспорт сбить, не то, что сову. А крейсер вряд ли, на крейсер нужен артефакт – он защищен сильно.

***

Двигаться было не очень комфортно, потому что сестра по имени Гера отцепляться не хотела. Я ее понимаю, честно говоря, я бы тоже… Но нужно было посмотреть, что же так бумкнуло. Выйдя на крыльцо, я мысленно сказал «спасибо» наставникам, потому как поставил ПВО не просто на фильтр магии, а то бы нас птицами засыпало, но еще и на радиус, поэтому в отдалении что-то дымилось, по улице катилось колесо, а куда рыжики делись – Уизли их знает.

Пожав плечами, я вернулся в дом. Голема я развеял, хотя тетя не спрашивала о муже, что тоже наводило на определенные мысли, зато много и очень тепло обнимала нас с Герой. Так тепло, что я решил проверить, считав поверхностные образы. Если судить по ним – все правда, а вот мужчина и мальчик вообще отсутствуют. Что очень, очень странно. Надо будет потом в голову тете залезть, потому что лучше быть параноиком, чем трупом и я с этим согласен.

– Тетя, расскажите, пожалуйста, что вы помните, – попросил я, пытаясь согласовать информацию со знаниями, полученными в школе.

– Хорошо, Гарри, – очень по-доброму улыбнулась она. – Я нашла вас в корзинке у порога, одной, конечно, было тяжело, но мы справились. Гера такая улыбчивая была, а ты все плакал. Так мы и жили…

– А вам что-то говорит имя Вернон, фамилия Дурсль? – поинтересовался я, следя за поверхностными образами.

– Мы развелись, когда умер… Дадлик… – тихо произнесла женщина, заплакав. Сестренка кинулась к тете, ну и я тоже, как будто сила какая-то повлекла. Когда тетя успокоилась, я рассказал ей историю жизни Железного Гарри такой, какой она была последние годы, и даже показал ей эту Дингл.

– Это неправда, Гарри, – улыбнулась Петунья, вытирая слезы. – Ты всегда был любимым сыночком, а Гера доченькой.

– Значит, вы отобрали у пацана самое важное в жизни – семью! – каюсь, я озверел и вломился к этой Дингл в голову, не беспокоясь больше об обетах, да и ее сохранности. Ну а потом меня утешала… мама Петунья и сестренка еще. Потому что то, что я увидел… за это надо уничтожать, жечь Адским Пламенем, просто убивать! Нельзя трогать семью, пока ребенок маленький, нельзя! Это все знают, это непреложная истина, а они…

– Вам нужно переехать в безопасное место, – они вдвоем моя семья, а за свою семью я закопаю кого угодно. Во время обучения нас стремились привязать к своей семье, потому что мама и папа – это стабилизирующий фактор, что важно, например, в некромантии.

– В Коукворте был дом наших родителей, – задумчиво проговорила Петунья. – Можно туда…

– Хорошая мысль, – обрадовался я, ведь в том городе, насколько я помнил, провел свои детские годы сам Снейп!

А дом защитить я точно сумею, поэтому, на мой взгляд, мысль даже очень хорошая. Явно заразившись моей тревогой, тетя сказала, что мы переедем немедленно, начав немедленно собираться. А я начал готовить дом к сюрпризам типа встречи дорогих гостей.

– Надо машину вызвать для мебели, – потянулась к телефону мама Петунья, да, я решил, буду называть ее мамой.

– Мама, не надо, я же маг, уменьшу, в карман положу, а там увеличим, – совершенно не понимая, в чем проблема, предложил я.

– А тебя за это ваши маги не наругают? – поинтересовалась она. – У Лили каждый раз было разрешение…

– Не наругают, – оскалился я. – Ругалка у них не выросла…

– Ну хорошо, – неуверенно кивнула она, двинувшись показывать мне, что нужно забрать. Это же бытовые чары, что в них сложного-то?

Ну а потом мама вызвала такси, и мы уехали, а дом остался ждать гостей. В нем теперь расположились самонаводящиеся чары, площадный ритуал и «последний шанс». Даже вечно живого упокоить можно при желании, а желание у меня, в свете полученной информации – больше, чем нужно. Светоч-то наш, получается, предатель. Раз он использует методы уэльсцев, наших извечных врагов, значит и сам он враг, иначе, откуда бы он узнал, как правильно использовать эти самые методы, правильно?

Какой-то все странное получается. Детство Железного Поттера – ложь, Великой Грейнджер – тоже ложь, такое ощущение, что историю писали люди, никогда не видевшие ни Грейнджер, ни Поттера. Могло ли быть так, что в учебниках истории была намеренная ложь?

– Мама, – спросил я женщину. – А может ли так быть, что в учебнике истории написана неправда?

– Еще как, сынок, – улыбнулась она мне. – Больше всего врут о войнах, потому что историю пишут победители, понимаешь?

– Понимаю… – протянул я, внезапно ощутив себя неуверенно. Если все было не так, как описывалось и заучивалось потом, то как ориентироваться?

– Выглядишь ты страшно, малыш, – вздохнула мама, погладив меня. – Как из концлагеря…

Надо будет потом посмотреть, что означает этот «концлагерь», слово совсем незнакомое. Но это будет потом, а сейчас мы приближались к Коукворту, где и проведем время до Хогвартса. Хорошо, что о сестренке маги ничего не знают. Ее магия долгое время была подавлена, но восстановится, конечно. Хотя за это они мне тоже заплатят. За все заплатят!

========== Часть 3 ==========