Текст книги "Развод. Я хочу стать мамой (СИ)"

Автор книги: Виктория Вишневская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 15. Арина

– Так, – неторопливо говорит женщина, просматривая карту пациентов. – Архипова ваша лежит на третьем этаже, в шестой палате. А, нет, стойте… в девятой.

Девятая палата.

Эти слова так громко стучат в голове, что я уже не слышу собственных каблуков по плитке. Лечу по коридору, как будто чечётку отбиваю, и сама не понимаю, как без лифта взметнулась на третий этаж. Бегу, ловлю глазами таблички на дверях. Наконец нахожу нужный номер. Замираю у порога: вдруг нельзя?

Как по щелчку рядом вырастает медсестра с металлическим подносом, на нём блестят какие‑то инструменты.

– Вы к кому?

Молча киваю в сторону девятой палаты.

– Архипова.

– Кем приходитесь?

– Сестра, и… – так и хочется добавить, что я вообще наниматель суррогатной мамы, и мне обязаны всё рассказать, но язык не поворачивается. Да и не надо – меня и так пропускают, распахивая дверь. Я, не задумываясь и ничего не спрашивая, только благодарю и вхожу в одиночную палату.

Фух. Одиночная. Можно спокойно поговорить.

– Ленусь? – зову тихо. Вижу: она уткнулась в телефон, тут же вздрагивает, гасит экран и слабо улыбается.

– Привет, – нерешительно говорит она.

Я сразу присаживаюсь рядом, беру её за ладонь – тёплую, чуть влажную.

– Ты как?

– Да вроде нормально, – пожимает плечами.

Я кусаю губу. Хочется спросить про малыша, прямо сейчас, сразу. Но главное – чтобы с ней всё хорошо.

– Надолго я тут, кажется.

– Пусть, – киваю. – Это твоё здоровье.

– Ага. И ребёнка.

– Он…

– Да, – она улыбается и кивает. И камень с груди у меня падает с грохотом, будто прямо на пол. – Жив. Здоров. Представляешь, меня сначала в общую палату, на шесть человек, положили! Пришлось договариваться с врачом, чтобы сюда перевели. Семьдесят тысяч стоит, ты прикинь? Да у меня кошелёк опустел!

– Всё‑всё, мы с Августом оплатим, не переживай, – похлопываю её по ладони, успокаивая. – Главное, что вы целы и здоровы. Только… почему всё началось? Ты не нервничала? Ничего тяжёлого не поднимала? В горячей воде не купалась?

– Да нет, – снова пожимает плечами. – Внезапно. Сидела, кушала. Встала – и тут… Ну ты понимаешь. Я скорую в страхе вызывала.

Ладно. Чёрт с ним. С женским организмом всё что угодно может приключиться.

Телефон в кармане сумки вдруг вибрирует. Смотрю на экран – муж звонит. Я уже сообщила ему, что случилось, и что еду в больницу. Он сказал, что приехать не может – совещание, – чтобы держала его в курсе. Быстро рассказываю, что да как, и отключаюсь.

– Может, тебе что‑нибудь купить? – спрашиваю, убирая телефон в сумку.

– Да, давай. Я тут надолго, накупи вкусняшек, а?

– Ну это мы ещё посмотрим, – щёлкаю её по лбу и встаю с табуретки. – Пойду поговорю с твоим лечащим врачом.

– Иди, иди, – она машет мне, уже повеселев.

Выбираюсь в коридор, сажусь на металлические стулья. Жду, что кто‑то пройдёт, и я спрошу, где найти Лениного врача. Надо узнать, что ей можно, а что нельзя после всего этого.

Недалеко вижу двух медсестёр у поста. Подхожу ближе, и их шёпот становится отчётливее.

– Девчонку с утра привезли. Молодую. В шестой палате. Ни слезинки не проронила.

– Это у той, что выкидыш?

– Ага. Главное, спокойная такая. Я ещё подумала, придётся успокоительное колоть, а она нет…

Сглатываю, услышав это. Видимо, в ту шестую палату привозят именно таких, как Лена. И я понимаю, почему она выбрала платную палату: чтобы не слушать чужие страшные истории и не трястись от них. А нам… повезло. С нашим ребенком всё в порядке.

– Извините, – прерываю их тихий шепот. – Не подскажете, где можно найти лечащего врача Архиповой из девятой палаты?

Они переглядываются как-то странно, но отвечают.

– Бондаренко. Вон идет, – кивают в конец коридора.

Оборачиваюсь – навстречу идет женщина лет сорока. Уткнулась в папку, что-то изучает. Сразу бегу к ней. Относится ко мне равнодушно, будто я пустое место. Пока не называю фамилию из одиночной палаты. Сразу учтивая, мягкая, зовёт за собой в кабинет.

Сажусь на стул в её кабинете, руки холодные, ладони влажные. Слушаю. Ее голос ровный, спокойный, почти без интонаций. Такое бывает, никто не застрахован. Стандартные фразы, понятные и пустые. С ребенком всё в порядке. Лену выпишут на днях. Сегодня-завтра понаблюдают – и всё.

Рановато…

После моего первого выкидыша я лежала дней пять. А на сохранении вообще держали бы минимум дней десять.

Какие-то тут врачи… несерьезные. В горле горчит. Как выпишемся – пойдем в платную клинику. Но спорить не начинаю. Беру лист с рекомендациями: что можно есть, как восстанавливаться, когда приходить на контроль.

Бегу в магазин, по пути звоню мужу. Объясняю все коротко, высказывая своё недовольно.

– Я понял, – серьезно отзывается он, тяжело выдохнув. Похоже, и у него вера в бесплатную медицину трещит. Хотя деньги за палату дерут больше, чем в платных!

– И, наверное, надо все же, чтобы она переехала к нам, – говорю тише. – За ней нужно присматривать.

– Так будет лучше, – неожиданно легко соглашается он.

А я ведь думала, как начать этот разговор… И вот – не пришлось уговаривать.

Август самый понимающий. И то, от чего мы бежали, всё равно догнало нас. Совместное сожительство.

Эти два дня до выписки Лены пролетают как один длинный, беспокойный вздох. Мы ждем, нервничаем, считаем часы. Сестру выписывают. Она снова переезжает к нам. А время продолжает бежать неумолимо быстро: день за днем, неделя за неделей…

Глава 16. Август

Август

– Бр-р, как же холодно, – раздаётся с двери. Я мельком кошусь на вход. Уже привык к этим внезапным появлениям третьего человека в доме. Архипова вся дрожит, обняла себя за плечи, трёт их, зубами цокает, как мышь замёрзшая. Подходит к дивану в гостиной и плюхается рядом со мной.

– А ты чего на улице делала? – отвлекается жена от книжки, поднимает взгляд поверх очков. – Ещё и так легко одета! Просто свитер! Ты вообще погоду видела?

Ариша права. Этот мешковатый свитер её от холода не спасёт. Непроизвольно встаю, беру плед с кресла и накидываю на плечи этой мелочи. Бестолковая. Совсем головой не думает. Ребёнка нашего носит, должна хоть немного соображать.

– Ой, спасибо, Август, – улыбается и сразу зарывается в ткань, как котёнок. Если присмотреться – чем-то на Арину отдалённо похожа: те же скулы, только взгляд попроще. – Так мило с твоей стороны.

Возвращаюсь, сажусь рядом, подбираю книгу, что не дочитал, пальцем нащупываю закладку.

– И безрассудно – с твоей. В следующий раз оденься нормально. Потеплее, – отчитываю её, как ребёнка.

– Да я ненадолго выбежала, – бубнит. – Первый снег пошёл, и мой мозг захотел его поесть. Что я сделаю-то? Отказать? Это нереально! Я быстрее разрыдаюсь.

– Первый снег? – выгибаю бровь, косясь на окно. И правда: мелкие хлопья кружатся, липнут к стеклу и тут же пропадают.

– Он быстро тает, – недовольно бурчит рядом. – А вы чё тут делаете? Книжный клуб устроили?

Её любопытная натура тут же лезет разглядывать мою обложку.

– Ой, Стивен Кинг, – морщит нос. – Мрачновато.

– Интересно, – отрезаю ей назло. Но она уже докапывается до своей сестры:

– А у тебя что? Пятьдесят оттенков серого? – сама же хихикает над своей шуткой.

– Я готовлюсь, – спокойно говорит Арина, перелистывая страницы. Строго, собранно, как на совещании.

– Точно, у тебя же там какая-то сходка педагогов, и ради этого ещё и ехать в другой город. Уволилась бы уже, у тебя муж нормально зарабатывает.

Усмехаюсь. А я вот не солидарен с ней. У каждого должны быть свои увлечения и занятия. Это саморазвитие, в конце концов.

– Чтобы дома сойти с ума от скуки? Нет. Лучше работа. Но да, вам придётся остаться вдвоём. Покушать я наготовила, все рекомендации на кухне. И, Август, смотри, чтобы она ела. Лена совсем не набирает.

– У меня быстрый метаболизм! – огрызается мелкая и сразу прячет нос в плед, будто это аргумент.

– И ещё… – Арина включает училку, чеканит слова. Я невольно заслушиваюсь. Такая собранная, чёрт, красивая. Пучок на голове, очки, которые ей безумно идут, облизывает пальчик, переворачивает страницу – и у меня в животе всё сводит. Спокойная, уверенная. Моё. Повезло – красивее девушек не видел.

– Пора бы тебе сходить на УЗИ, – говорит ровно, но взгляд цепкий.

Согласен, пора. После того случая толком не проверялись. Давали организму отойти. Хватит тянуть.

– Завтра отвезу, – говорю, снова утыкаюсь в книгу, будто не горю изнутри. Не хочу больше отвлекать Арину: весь день у плиты пахала, ни минуты тишины.

– Да, было бы неплохо.

– Хорошо, – соглашается Лена. – Завтра встану пораньше и поедем. Ладно, я к себе, наверх, зовите, если чего.

Киваю чисто для галочки. Ещё немного тишины, шорох страниц, и я слышу тяжёлый вздох и звук захлопывающейся книжки. Любимая валится на диван, вытягивается, тихо мычит. И от этого мычания внутри снова вспыхивает. Да что ж такое?

Хватаю её за стопу, которая лежит рядом, и рефлекторно разминаю пальцы.

– Устала?

– Немного, – зажмуривается, тает, как только чувствует мои ладони. – М-м-м, как хорошо. Массаж в честь моего отъезда? Надо почаще уезжать из дома.

– Не надо. Без тебя здесь пусто. Я буду скучать.

Арина подскакивает, садится, тянется ко мне ладонью. Кладёт её на щеку и подаётся вперёд, целует меня в губы. А говорят, бытовуха убивает отношения. Ничерта. Мы всё ещё любим друг друга, как и в первые дни.

– Соскучиться не успеешь, я уже приеду. Это всего на день.

– Успею, – усмехаюсь и сам тянусь к её губам, накрываю их, слышу тихое постанывание. Её ладонь ложится мне на колено, а потом она резко отталкивает меня, перехватывает мои руки.

– Пошли в спальню.

А кто я такой, чтобы отказываться?

**

До вечера крутимся вместе. Сейчас стоим в коридоре, я завязываю ей на шее шарф. Принюхиваюсь. Схожу с ума от её аромата.

И уже бесит, что надо отпускать.

– Давай я всё-таки отвезу тебя сам, – не унимаюсь. Скребёт под рёбрами – сил нет. На улице пасмурно, предчувствие нехорошее.

– Меня уже ждёт коллега у входа. Что я ей скажу? Муж не хочет меня отпускать? – и запахивает пальто.

– Ну, не так…

– Всё, Август, – чмокает меня в щёку. – Я напишу, как сяду в самолёт.

Не хочу отпускать. А приходится.

Пока я не сорвался и не потащил её обратно, Арина быстро выскакивает из дома с небольшой сумкой. Взяла по минимуму, на день. И пусть этот день пролетит.

Провожаю взглядом, поднимаюсь к себе. Зарываюсь в работу, лишь бы не думать о жене. Я и не помню, когда в последний раз мы разлучались так надолго.

Пишет, кидает фотки: всё норм, жива-здорова. Мне легче, а в то же время… Нет.

Надо было бросить всё и лететь с ней.

От переживаний и напряжения даже к бутылке тянусь. Ещё и работы не клеится, ничего не бьётся. Голова не работоспособна.

Надо немного успокоиться.

Пожалеешь ты, Август. Десять лет за рулём, десять лет без алкоголя. В последний раз на нашей свадьбе только пил.

Завтра буду болеть, но пью. Стопку, две.

И их хватает, чтобы унесло. Куда-то в серый шум. Вот тебе и решил расслабиться, чёрт возьми…

Утром, сквозь сон, чувствую на себе женские ладони.

Пальчики играючи бегают по плечу, сползают ниже, по торсу. Голова тяжёлая, волосы щекочут подбородок.

Крепче прижимаю к себе Арину.

Любимая…

Расплываюсь в ухмылке, целую сверху в макушку. Её пальцы по-прежнему гуляют по моему телу. От пупка всё ниже и ниже…

И меня как ледяной водой окатывает.

Не может быть.

Арина в командировке.

Может, снится?

Открываю глаза, фокусируюсь. Замираю. Передо мной явно не моя жена.

– Авгу-у-уст, – протягивает Лена, полуголая, лежит у меня на груди и улыбается. – Ты наконец-то проснулся.

Глава 17.. Август

Август

– Какого хре… – не успеваю договорить, как меня будто током бьёт: мы оба голые. Нет, на мне трусы, их резинка неприятно впивается в кожу, а вот грудь Лены мелькает прямо перед глазами. Без лифчика, без простыни. В чём мать родила. И холодно ей, видно же – мурашки по коже.

Тут же становится не по себе. Противно. Стыдно. Тошнота подступает к горлу. Да это же… как ребёнка голого увидеть! Мелкая. Чужая. Нельзя так. Фу.

Я шарахаюсь от неё, как от грязи, пятками соскальзываю с края кровати. Да она же… чёрт возьми, это сестра Арины. Младшая, мелкая. Упрямая, язвительная, но всё равно ребёнок в моей голове. Я же не мог?.. Да не мог!

Голова побаливает, будто кто-то изнутри ковыряет ложкой, но не раскалывается. В висках тикает, сушит во рту.

Я лихорадочно пытаюсь собрать события по кускам, как пазл с потерянными деталями.

Получается. Я выпил несколько шотов, чтобы расслабиться, не думать, не переживать за Арину в другом городе. Работа не шла, руки чесались, мозг гудел. Я бродил по дому без толку. Встретил Лену в коридоре… Она что-то верещала про поездку на УЗИ. Пошли в комнату, говорили о какой-то ерунде, смеялись даже… А потом…

Ушёл в спальню. Мы. Вдвоём. Ушли в спальню.

Дальше – пустота. Как будто мозг вычеркнул всё плохое из моей памяти жирным маркером. Дырка. Белый шум. И чертовски страшно туда смотреть.

И даже, чёрт возьми, презерватив на полу не поищешь! Его и не было бы. Мы с Ариной ими не пользуемся! Значит, даже если… даже если… Горло сжимает, дышать тяжело.

– Ты какого делаешь в моей постели? – сиплю.

– Ты чего? – она перекатывается со спины на живот, задирает ноги и машет ступнями. Простыню тянет на себя, прикрывает обнаженное тело. Хоть за это спасибо. Меня кроме жены никто не интересует, но… мало ли. Мало ли что я натворил?

Страшно, чёрт возьми. Я же не мог напиться настолько, чтобы уложить сестру своей жены в постель? Не мог. Наверное.

Но в голове плавают не совсем отчётливые картинки: мы вдвоём заходим в спальню, падаем на нашу общую кровать. Я держу её за талию. Нависаю сверху. Она смеётся? Или это не смех? И опять – обрыв.

Твою мать. Десять лет не пил и не стоило начинать! Зачем я вообще эти шоты? Расслабился, мать его.

– Ничего не помнишь? А мне казалось, что такую ночь тяжело забыть, – тянет мечтательно, театрально. Губы бантиком. – Ты был аккуратен.

Меня скручивает. Хочется заорать, убежать, провалиться. На секунду комната плывёт. Я хватаюсь за стенку шкафа. Кажется, только она не даёт мне упасть.

– Ты дура? – шепчу зло, сипло. – Млять, Лена, ладно я был пьян… ты не могла меня остановить?

– Не могла, – шепчет в ответ, отводит глаза. – Ты накинулся, как одичалый! У вас с сестрой секс вообще есть? Ты думаешь, мне не стремно? Я думала, мы спокойно поговорим, а ты…

Она дёргает простыню, соскальзывает с кровати, ногами приземляется на ковёр. Подходит почти вплотную, пахнет теми самыми сладкими духами, от которых меня мутит. Подбородок вздёргивает гордо.

– Я ей ничего не скажу, – выплёвывает тихо. – Не переживай. Арина мне важна, и я не хочу, чтобы она страдала из‑за такого, как ты.

Каждое слово щёлкает по зубам. Я – мудак. И мало что помню.

Лена уходит, сверкая пятками. Но от этого легче не становится.

А вдруг ничего не было? Что если она… преувеличивает? Или издевается? Или прикол такой тупой? Я цепляюсь за эту мысль, как за спасательный круг. Я. Не. Мог. Изменить. Не мог. Не хотел. Не верю.

Или мог? Я был пьян. Мог забыться. На месте Лены увидеть Арину. Они же чем-то похожи. Глаза, ресницы длинные, этот жест подбородком. И я… Накинулся не на ту? От одной этой мысли меня выворачивает. Скулы сводит.

Я никогда не рассматривал Лену как женщину. Вообще никого не рассматривал. У меня есть жена. Это как правило с большой буквы. Но отрицать очевидное – Лена девушка, которая умеет себя подавать, ходит почти полуголая по дому, смеётся громко, цепляется – факт.

В последние недели я нарочно перестал на неё смотреть, научился видеть в ней избалованного ребёнка, который топает ногами и просит внимания. А тут… меня переклинило?

Чёрт-чёрт-чёрт, я не знаю. Как узнать, что случилось, что было в моей голове, и как после этого Арине смотреть в глаза?

Телефон, как назло, пищит, вырывая меня из ступора. Резво подхожу к тумбе, хватаю трубку. Время уже десять. Ариша.

Меня как ледяной водой окатывают.

Лена же не могла ей уже всё доложить?..

Фух, нет.

Прислала сообщение: она сидит в аудитории, готовится к выступлению.

«Встала, как убитая. Без тебя не спалось совсем».

Сглатываю. Блокирую экран и бросаю телефон на кровать, впиваюсь пальцами в волосы.

Идиот. Чёртов идиот.

Как я мог совершить такую ошибку?

Я должен в ней признаться. А что потом? Она разочаруется во мне. Наш брак треснет по швам. Она уйдёт, а я сдохну без неё. Так нельзя. Поступить эгоистично, с грузом на душе, или… быть честным? Может, она простит?

Баран ты, Август! Как ты допустил такую осечку?

В жизни на левую бабу не смотрел! А тут… Хочется с разбега долбануться о стену. Вызвать себе амнезию и забыть про сегодняшнее утро. Но Лена не забудет. И самое хреновое – она всё может рассказать сестре. Значит, я должен сказать первым.

Весь день хожу как на ножах. Спотыкаюсь о собственные мысли. Гул в ушах, как на стройке.

Состояние на душе отвратительное.

Даже не смог жену из аэропорта встретить. Она приехала домой двадцать минут назад, а я так и не вылез из своего кабинета, как подлый трус. Сижу, как мышь в норе, и мечтаю исчезнуть.

Но должен. Она ведь меня ждёт.

Со скрипом на душе выхожу из кабинета. Каждый шаг по коридору – как по стеклу. В груди дыра, в мозгах пустота, ладони липкие.

Навстречу из-за угла вдруг выскакивает мелкая. Идёт, чуть ли не вприпрыжку. Завидев меня, улыбается так противно.

Мне плевать на неё. Всё произошедшее – ошибка.

– Не хмурься, – весело говорит она, проводя пальцами по моей груди, стоит нам только поравняться. Ногти острые, чужие.

Хватаю её за запястье, с силой сжимаю, притягиваю к себе. Она кривится, тихо взвизгивает, как поросёнок, но мне плевать.

– Ты много себе позволяешь, – шиплю. – Ещё раз подобное повторится – вылетишь отсюда пулей.

– Своего ребёнка выгонишь? Дерзай, – шипит, пытаясь вырвать руку. – Отпусти, идиот, больно.

Швыряю её руку так резко, что она опять издаёт какие-то звуки и хватается за плечо. Если вывих – ничего страшного. Будет уроком.

Лечу уже намного быстрее, лишь бы не видеть это лицо. Воздуха не хватает, словно дом сжался.

Дохожу до нашей спальни, куда наверняка пришла Арина после приезда: разобрать чемодан, сходить в душ, расставить свои баночки. Сердце колотится, как бешеное.

И правда – нахожу её там ровно после душа. Волосы ещё влажные, пахнут её шампунем – сладким, родным.

И опять накрывает липкий, колючий страх.

Не говори – шепчет что-то внутри. Она не поймёт и уйдёт. Не говори.

– Привет, любимая, – подхожу к Арине из-за спины, пока она снимает свои любимые серёжки и кладёт их на туалетный столик.

– Ой, напугал! – восклицает, вздрогнув.

– Прости, – виновато шепчу. Не только из-за испуга, но и из-за того, что случилось сегодня утром. И ночью… – Не терпелось увидеть тебя.

– Ты не встретил меня. Много работы?

– Ужасно.

– Бедненький мой, – оборачивается, оставляет лёгкий поцелуй на губах. Тёплая, своя. Носом в мою щёку – и всё, у меня внутри всё сводит. Я скажу, признаюсь. Не смогу её обманывать. Голос застревает, язык деревянный, но я выдавлю.

– Тебе нужно отдыхать. Давай съездим на выходных куда-нибудь?

– Давай, – хриплю. – Арин…

Скажи это, болван.

– Отлично. Кстати, я кое-что привезла с собой. Не спрашивай, как так вышло, но мы гуляли по городу перед самолётом, и я увидела один детский магазинчик… и не сдержалась, и купила их. Знаю, я столько раз держала себя в руках, но тут – не смогла.

Она достаёт из шуршащего пакета белые пинетки.

– Скажи, красивые?

Сглатываю. В горле сухо, будто песок.

Если скажу… Она лишится этого. Пинеток, ребёнка. Меня. Вряд ли она дальше захочет общаться со своей сестрой. Или та прикинется жертвой? Скажет, что я силой заставил?

Не могу.

– Очень, – хриплю и беру её ладони в свои. Сжимаю их, и белые пинетки, и чувствую себя дерьмом. – Красивые.

– Август, – обеспокоенно произносит Арина. – С тобой всё в порядке? Ты какой-то не такой. Не заболел?

Дотрагивается до моего лба. Пальцы прохладные, а у меня внутри жар.

– Переутомление, – шепчу, так и не найдя в себе сил признаться в случившемся.

Глава 18. Август

Чувствую себя последней тварью. Прошло два дня, а я так и не сознался, что натворил. Уложил младшую сестру жены в кровать.

Признаться храбрости не хватает.

Я не хочу и не могу потерять Арину. А только скажу роковые слова – наша семья распадется. Дам Лене больше денег, чтобы молчала. Это единственное, на что я сейчас могу надеяться. На её молчание.

Но как теперь смотреть на неё? Не ненавидеть? Я уже даже ребёнка её терпеть не могу. Нашего, черт возьми. Он же не виноват, что его суррогатная мать такая дура.

Надо было выгнать её в тот же день, но эта идиотка могла всё рассказать Арине. Ничего придумать не могу вторые сутки. К этой глупой мелочи только отторжение – даже видеть не хочется.

Раздаётся стук в дверь кабинета, и я дёргаюсь.

Арина? Она всегда стучится.

Не успеваю сказать «входи», как дверь распахивается. И на пороге вижу ту, что готов сейчас схватить за волосы и выкинуть в окно. Идея хорошая. И тогда Арине никто не проговорится о измене.

Может, убрать её по-тихому?

Проклятье, Август, ты спятил? Ты задумался о смерти человека!

Да я на всё готов, лишь бы брак наш цел остался.

– Что надо? – не церемонясь, выплёвываю. Она легкой походкой, будто ничего не случилось, вприпрыжку летит ко мне.

– Знаете, почему вы такой злой дядя Август? У вас секса давно не было!

Дура. Малолетние дурацкие шутки, за которые уже стоит дать хорошего леща.

– А, стоп, ошибочка вышла. Был. Со мной, – ехидно улыбается, остановившись у стола.

– Ты за этим сюда пришла? – кривлюсь от всей этой грязи. Хочется резко помыться.

– Нет, я тут подумала…

Она тянет ко мне свои руки, но я быстро перехватываю её за плечи. А она всё равно настойчиво тянется ко мне. Сжимаю её тело ещё сильнее и чуть не швыряю в сторону. Вовремя смотрю на её плоский живот и внутри всё сводит.

В неё наш с Ариной ребёнок. И он может пострадать.

– Ты решил ей ничего не говорить? – спрашивает так, будто для неё всё это – просто игра. Глаза сверкают, губы бантиком. Раздражает ещё сильнее. Держит только одно – её положение.

– Зачем? – цежу сквозь зубы. – Ты родишь и уйдёшь нахрен с этого дома.

Уже мечтаю об этом дне.

– А если я скажу, что твоего ребёнка больше нет?

Стою, не моргаю. Перевариваю её слова.

– Как «нет»?..

– У меня случился выкидыш, – звучит как признание. – Но я не решилась сказать Арине, подкупила врачей. Чтобы побольше побыть рядом с тобой…

Не беременна. Опять взгляд за живот цепляется. И облегчение накатывает с новой силой.

Теперь ведь я запросто могу избавиться от неё. Наказать за то, что решила поиграть с нами.

– И я бы не хотела быть беременной чужим ребёнком.

«Чужим». А сама ведь решила помочь своей сестре. Неправда и ложь. Знала положение Арины и решила нам подгадить. Что там? Зависть?

– Но сильно не радуйся, – усмехается она. – Мы всё равно связаны. Что-то расскажешь ей – и я скажу, что ты меня изнасиловал, вызвал выкидыш, и…

Я сжимаю её ещё сильнее. Мысль одна – раздавить, растоптать.

Дрянь. Чтобы я не сделал, эта шалава выкрутит всё так, словно виноват буду я.

И будь это СМИ или моя работа – я бы плюнул. Пусть распространяют слухи. Но дело касается Арины.

Я не переживу, если останусь без неё.

– Зачем тебе бездетная жена? Арина ведь пустышка. А я рожу тебе столько мальчиков, сколько захочешь. Только скажи.

Внутри огонь из злобы вспыхивает. Маленький инфантильный ребёнок.

– Разводись, – твёрдо повторяет она.

– Уходи, – сдержанно чеканю. И ударить её не могу и хочу. На кону наши отношения с женой. – Ты несёшь ахинею.

– Не уйду, – упрямо шепчет она, сильнее впиваясь пальцами в мою шею. – Ты должен сделать выбор. Либо я, либо она. И если ты не можешь… Я тебе помогу. И она узнает, что её любящий, верный муж ей изменил… У меня и фотографии имеются. Показать ей?

– Ты что, дура, ещё и сохранила это?

Представляю лицо любимой, когда она их увидит. Её слёзы, дрожь её плеч.

– Удаляй. Сейчас же.

Кто мог подумать, что произойдёт подобное?

Лена резко подаётся вперёд и прижимается моим губам. Грязью словно обливают. Отталкиваю её за плечи. Плевать, пусть говорит, что хочет! Но из-за долбаного шантажа и то, что она сделала с нашим ребёнком… Я её не прощу.

Арина ведь поймёт меня? Встанет на мою сторону?

Я ведь тоже могу солгать. Выкрутить всё в свою сторону? Открыть истинное лицо на её сестру?

Но поверит ли она мне?

Отталкиваю Лену от себя, и вижу, как двери кабинета распахиваются. Я вижу Аришу.

Что она?..

Только не говорите, что она всё слышала!

Она падает на пол, из пальцев что-то выпадает. Но всё, что меня интересует… Красное растекающееся пятно между её ног. Как она хватается за живот, стекает по стене.

– Арина? – испуганно зову, не замечая ничего вокруг.

Отбрасываю от себя безмозглую курицу так сильно, что она отлетает, ударяясь о стол и тут же начинает хныкать.

А во мне страх клокочет.

Подлетаю к жене, хватаю на руки. Не понимаю, что происходит. Откуда кровь? Я видел подобное пару раз. Подобное уже было. И это означало одно… Выкидыш.

Но Арина ведь не была беременна?

Чёрт-чёрт-чёрт. Судорожно пытаюсь понять, что делать. Вылетаю из кабинета и быстрее спешу вниз, к машине, чтобы отвезти жену в больницу.

***

Не повезло Арине с сестрой :( Чтобы не сделал Август – семья под ударом. Следующая глава 16го числа :)