Текст книги "Пуговка от бывшего мужа. Исцелю любовью (СИ)"

Автор книги: Виктория Вишневская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 21

Глава 21

– Кофе не такой вкусный, как ты привык пить, но это всё, что могу предложить, – протягиваю пластиковый стаканчик с крепким напитком и сливками.

– Из твоих рук хоть яд выпью, – произносит, забирая кофе. Стараюсь не зацикливаться на безобидной фразе, так пробирающей душу. И рада, что он сам отводит от неё внимание: – Часто работаешь в ночную смену?

– Нет, – присаживаюсь рядом на диван, в уголок, и кутаюсь в мягкий плед. – Пару раз в две недели.

Зря я это сделала. Оказалась так близко к Новаку. Теперь вперемешку с кофе ощущаю его аромат. Он всегда пахнет мятой и ментолом. Банальный запах, и не потому что он нравится ему. А мне.

До сих пор не поменял парфюм.

– И муж не против? – делает глоток и поворачивается ко мне. От одного его взгляда становится стыдно за сказанную ранее ложь.

– Это же работа, – пожимаю плечами. Избегаю семейной темы.

– Или мужа нет? – видимо, не получится. Он как будто видит меня насквозь.

– Нет, – нахмурившись, произношу. Весь этот разговор пока доставляет мне только дискомфорт.

– Зачем тогда соврала?

– Чтобы ты не приставал. Я помню, что для тебя занятая женщина – табу.

Правда, не вышло. Несмотря на то, что я упоминала мужа в первую нашу встречу, он все равно целовал меня у себя дома. Беспринципный человек.

– Врунья, – усмехается. – Детей нет, так понимаю? – спрашивает, вальяжно откидываясь на спинку дивана.

Вероника, не ври! Скажи, что у тебя есть Поля. Наше маленькое чудо. Признайся, что тогда не сделала аборт. И не будешь носить этот камень, привязанный на веревке к шее.

Новаку будет плевать, когда он узнает. Большой любви к дочери не испытает. У него хватает своих проблем.

– Нет, – закусываю губу.

Слабачка. Почему не могу признаться?

– Сейчас много работы. Времени на это совсем нет.

– Знал, что у тебя всё получится.

Неосознанно улыбаюсь. Леон и правда искренне верил в меня, даже когда я возвращалась домой и плакала после того, как приходилось резать бедную лягушку на занятиях.

– Спасибо. А у тебя как дела? – меняю тему. – Помимо того, что ты ушёл из бокса... Открыл спортивные клубы?

– Да, у меня целая сеть по городу.

– Здорово, – говорю искренне. – Бизнес свой есть, жена, ребёнок будет…

Горько упоминать такое. Но я без злого умысла.

– Ник.

– Всё нормально, всё в прошлом, я могу спокойно об этом говорить. Больше на тебя не злюсь.

Опять ложь. Злюсь – и ещё как. Особенно пару дней назад, когда приняла Матвея за его сына.

– Жена? – вдруг спрашивает. На лице читается недоумение.

– Кольцо ведь, – киваю на правую ладонь.

Его глаза неожиданно добреют, а взгляд несётся на безымянный палец.

– Я всё ещё завидный холостяк, – допивает остатки кофе и ставит стаканчик на стол. – Это наше с тобой обручальное кольцо.

Неожиданно.

Ком в горле застревает.

– Так и не смог его снять, – отзывается, присаживаясь обратно. Заваливается на диван и так же внезапно опускает голову на мои бёдра.

Ненавижу эту позу. Потому что она пробуждает слишком много воспоминаний.

Но и шевельнуться не могу. Сверлю золотистое обручальное кольцо. Ощущаю теплые мужские пальцы на своей ладони. Проходятся подушечками, обрисовывая каждую фалангу.

– Порой мне кажется, что смерть брата, опека, беды с Джеком... Всё это моё наказание. За то, что…

Резко затыкаю его рот ладонью.

– Это не то, о чём я хочу говорить сегодня, – произношу мягко, стараясь держать себя в руках. Я не хочу слышать его. Не хочу сидеть рядом. Потому что… боюсь проникнуться. И снова влюбиться.

Ощущаю на своей ладони его губы. Слышу звук поцелуя.

Он мне… поцеловал руку?

Смущённо отдёргиваю её, да так быстро, будто обожглась. Но Леон перехватывает меня за запястье. В этот раз подносит не к губам, а к своему короткому ёжику.

Он любит, когда его гладишь по макушке.

Сегодня я принимаю максимально странные решения. Зачем-то иду у него на поводу, проводя ладонью по голове. А он, прикрыв глаза и ничего не говоря, успокаивается.

Мы всегда так делали после каждого боя. Я могла сидеть часами и плакать, смотря на его синяки. Однако сейчас… ни царапинки. Только усталое лицо, круги под глазами и появившиеся за эти годы морщины.

Давно я не видела Леона таким уязвимым. Усталым… Человечным.

Вечно холодный и решительный в бою.

Заботливый и весёлый в быту.

И такой умиротворённый сейчас.

Сижу рядом и сама не замечаю, как в одно мгновение откидываюсь на спинку дивана и прикрываю глаза. Машинально перебираю короткие волосы пальцами. И незаметно для себя засыпаю.

Глава 22

Глава 22

Потягиваюсь на диванчике, постанывая от боли во всем теле. Впервые мне так некомфортно, хотя здесь я спала не одну ночь. Наверное, потому что я… не одна?

Точно, не одна!

Распахиваю глаза, смотрю вперёд. Пусто.

Фокусирую взгляд на часах.

Восемь сорок…

Подпрыгиваю с дивана.

Почему никто не разбудил?! Неужели животных не было, и я проспала всю ночь? Да быть такого не может! У меня сломались часы!

Сонно шагаю до стола. Первым делом хватаю почти разряжённый телефон. Нет, все верно. Уже утро, моя смена закончится через двадцать минут, а меня никто за это время на разу не поднял, что странно.

Внимание от экрана смартфона отвлекает какая-то бумажка с выведенным печатными буквами текстом. А это откуда взялось?

«Уехал. Ты мило спала, не стал будить тебя. Как только что-то станет известно по Джеку – позвони».

В конце – номер телефона.

Смотрю чуть выше записки, а там кофе и несколько пончиков. Трогаю бумажный стаканчик – ещё теплый. Леон купил это для меня, вернулся и только потом ушел? Причем не так давно. А почему я ничего не слышала? У меня чуткий сон!

Сбрасываю с себя плед. Быстро шагаю в уборную в кабинете, умываюсь, чтобы придать себе хоть какой-то свежести.

Выхожу в коридор, ловлю Олега.

– Почему меня никто не разбудил?

Да я теперь в такой прострации, что ничего вокруг не понимаю.

Парень чешет макушку.

– Решили дать тебе выспаться. Никого не привозили, а мы на передержке сами всех покормили, укололи. Павлов приедет минут через двадцать, собирались вот тебя позвать. Хорошо, что твой гость, кхм, ушёл раньше. А то тебе прилетело бы за посторонних в кабинете.

– Да, хорошо, что ушёл.

Я думала, что проснусь раньше, но увы. Всё пошло не по плану.

– У вас что, шуры-муры? – вдруг играет бровями.

Бью его по плечу.

– Нет. Просто он не захотел оставлять своего питомца одного, и я решила ему помочь. Не на стульях же спать. Кстати, как Джек?

– Нормально, – кивает. – Слабый ещё, но выкарабкается. Капельница стоит уже. А ты это, давай, дуй домой. Тебя дочка ждёт.

Пуговка сейчас, скорее всего, в садике. Бабушка отводит её туда сама, когда я с ночной. А я забираю её после того, как отосплюсь и приготовлю обед. Правда, я и так сегодня бодра и полна сил. Хочу увидеть малышку, но не дёргать же её после часа пребывания в саду?

Проведав Джека, собираюсь домой. Пишу Новаку короткое сообщение, что всё хорошо. Он может заехать. Отвечает коротко: «Спасибо».

На удивление, я чувствую себя замечательно. Осадка после встречи с Леоном не остаётся, как это было раньше. Неужели начинаю привыкать к его присутствию и теперь не шугаюсь любого взгляда в свою сторону?

Наверное.

Возвращаюсь домой, делаю генеральную уборку, готовлю обед. После тихого часа забираю Пуговку из садика. Заходим в торговый центр, покупаем ей новые вещи на лето. Резко стало жарко, и мы даже поснимали куртки.

Присматриваю платье для себя. Джинсы уже пора убирать в шкаф, а я всё в них хожу.

Закончив все дела, вечером вместе играем в куклы.

Неожиданно малышка начинает кашлять и шмыгать носом.

Ладонь сама летит к её лбу.

– Да ты же горячая, – выдыхаю в ужасе. Стоит вспомнить, как она тяжело болеет, озноб по всему телу проходит. Это ад для любой матери.

Сразу укладываю малышку в кровать, даю таблетки, которые выписывал нам врач в прошлый раз. Звоню на работу, чтобы отпроситься завтра.

Но всё, что слышу в ответ – отказ.

– У меня дочь болеет, – с нажимом пытаюсь выбить себе выходной. К бабушке отвезти дочь не могу. Если ещё и она заболеет – будет жесть. Она уже старенькая, вирус подорвёт ее состояние. Сестре тоже не отдашь – у неё свой мелкий. Выход только один – оставаться вместе дома.

– Да я понимаю, – говорит администратор. – Но у тебя на завтра две операции назначены. Павлов будет на Бульваре оперировать. Игорь Александрович на курсах в Питере. Были бы обычные приёмы, я бы тебя заменила кем-нибудь. Но это операции, Ник. Там работы на несколько часов, и потом отпущу. Выйди, пожалуйста. Возьми Пуговку с собой, ты же так однажды делала.

Да, бывало. Но в те дни она не болела и чувствовала себя хорошо!

– Буду поглядывать за ней, пока ты в операционной. А потом выбью тебе выходные где-то на недельку. Договорились?

Шумно вздыхаю. Дерьмо какое-то. Всё хорошее настроение полетело к чёрту.

– Ладно, – цежу сквозь зубы, поглядывая на заснувшую дочку.

Утром поход со мной на работу она воспринимает с огромным энтузиазмом. Температура невысокая, но есть. Хотя по Поле и не скажешь. Всё такая же задорная и весёлая. В клинике скачет по залу с животными на передержке, рассматривает собачек и кошек.

– Ма, Зек! – указывает на лабрадора, который при виде нас начинает вилять хвостом. Выглядит уже бодрее, чем раньше, что несомненно радует.

– Джек, Джек.

– Ж-ж-ек! – восклицает Пуговка. Сует пальчик в клетку и тут же радостно хохочет, когда лабрадор облизывает её.

– А-ну, хватит, – улыбнувшись, хватаю её за ручку и вывожу из комнаты. Она оборачивается, грустно смотрит на пса. – Сейчас пойдём в мой кабинет. Ты там тихонько посидишь, пока я буду занята, хорошо?

– Хоёсо, – соглашается, опустив голову. Опять тоскует. И ничего с этим сделать не могу. – А они се боеют?

– Чуть-чуть. Но мама их вылечит.

Ямочки, прямо как у Леона, появляются на её щеках от улыбки.

– Поси быстее, – поторапливает меня. – Те есё яботать.

Смеюсь, не выдерживая рвения моей дочери. Маленькая батарейка! Если бы не она, я бы давно угасла и впала в депрессию.

Оставляю её в кабинете, заранее проверив, чтобы ничем не поранилась, и спешу в операционную. Пересекаю холл, ищу Алёну взглядом. Пусть, когда освободится, возьмёт Полину к себе. Но её на месте нет.

Зато есть кое-кто другой.

– Леон? – спрашиваю настороженно, увидев у стойки бывшего мужа. – Ты чего тут?

Сразу же напрягаюсь, увидев его сердитое лицо. Сегодня он сам не свой. Прошлой ночью был уставшим, в повседневной одежде. А тут снова собран, одет с иголочки в рубашку и брюки.

– Пришёл проведать Джека?

– Нет, я к тебе, – серьёзно звучат его слова.

– Мог бы и позвонить.

– Ты не отвечала.

– А. Телефон остался в кабинете, – зачем-то оправдываюсь перед ним. – Так о чем ты хотел поговорить?

– Стань моей женой для опеки, – выпаливает неожиданно.

Чего-чего?

Он пьян? Не выспался? Он понимает, что говорит?

Или это не мне?

Выглядываю из-за его плеча. В холле никого.

– Леон, ты издеваешься? – из горла вылетает смешок. – Если нужна фиктивная жена, заплати кому-нибудь. Прости, мне надо работать.

Кто же знал, что известный боксёр, который любит свою карьеру и собаку больше всего на свете, вдруг заявится просить о помощи. Да и какой! В усыновлении ребёнка.

До сих пор пребываю в шоке.

Я не ожидала ничего подобного.

Отшатываюсь от стойки, высматриваю Алёну. В кабинете её ждёт моя Пуговка, которая сегодня не пошла в сад и вынуждена сидеть в четырёх стенах и скучать. А у меня операция.

Теперь ещё и проблема в виде Новака.

– У опеки могут возникнуть вопросы, если вдруг появится женщина, на которой я женился день назад. Но ты… Ты будешь отличной кандидатурой. Для всех – у нас снова вспыхнули чувства. Всё. Никакого двойного дна. Ник, пара дней – и Матвей переедет ко мне.

Я понимаю его желание. Леон как можно быстрее хочет забрать мальчика из дома малютки. Но это не ко мне. Он свихнулся, если просит помощи у той, кого посылал на аборт.

– Прости, но…

Я не успеваю договорить, как в дверях появляется моё сокровище. Держит в руках подаренную Леоном игрушку, которую принесла с собой из дома.

Сердце останавливается.

– Ма! – радостно лепечет Поля и бежит ко мне. Врезается в ноги, и я машинально хочу обнять её. Но застываю. Потому что за спиной стоит её отец.

Слышу его голос. Такой жестокий, грубый. Похожий на гром среди ясного неба:

– Так это твой ребёнок?

Глава 23

Глава 23

– Овца, – выплевываю, раздражённо закатав рукава. – Понабирают честных и принципиальных куриц!

Директор дома малютки не хочет отдавать мне племянника. Обиженная жизнью баба. Денег не берёт, на компромисс идти не желает. Заладила, что без матери такому маленькому ребёнку в моей семье делать нечего. Видимо, Карповы накапали ей на мозги – и теперь она на их стороне.

Отчасти её можно понять. Просто не доверяет мне. Вероника не ответила на их звонок, так что рекомендаций у меня никаких. Только пара добрых слов от совсем незаинтересованных лиц, которых удалось убедить мне помочь. Ну, пришлось подарить им по путёвке на море. Продажные родственники.

– Мда, впервые с таким сталкиваюсь, – достав сигарету, закуривает Андрей. – Слишком правильная. Хотя казалось бы, зачем ей это всё? Сплавила ребёнка, да и ладно. В богатой семье ему будет лучше, чем там. Они-то беднее. Эх, а я же говорил: нужна жена.

Жена. Жена. Жена!

Повторяю это слово постоянно, как проклятие.

Никого, кроме Ники, не воспринимаю. Но… придётся.

– Ищи мне фиктивную, – наконец, сдаюсь.

– Нет, Леон Янович. Тут по-другому действовать надо, чтобы наверняка.

Едва не закатываю глаза, заранее боясь слушать юриста дальше. Что на этот раз он предложит? Убить директора дома малютки, назначить своего человека и после этого забрать Матвея домой?

Неплохой вариант. Точнее, после всего того поедания моего мозга ложечкой, он кажется мне лёгким. Теперь не могу из головы выбросить этот больной план.

– Что ты опять задумал?

– Ничего. Повторяю то же самое, что и раньше. Вам нужен брак.

– Я только что на него согласился, – кипячусь ещё сильнее, сжав кулаки в карманах брюк.

– Нет. Рисковать мы больше не можем, – мотает головой и поправляет огромные очки, которые его уродуют. Терпеть их не могу. – Жена нужна нормальная, проверенная. Не однодневка. Брак – хороший выход, но у этой стервы найдётся ответ и на него. Мы уже поняли, что она мечется между вами и Карповыми. Дала же вам ребёнка на два дня, значит, не всё потеряно. Но чаша весов перевешивает в сторону семейной пары. И я думаю…

– Давай короче, – взрываюсь, цокая.

– Вы уже были женаты.

– И?

– Женитесь на той же женщине ещё раз.

Раньше это было невозможно. После той ночи откровения, которая произошла совсем недавно и принесла мне облегчение. Она не замужем… Всё ещё одна.

– Какой толк?

– Бывшая жена. Никаких вопросов. Я вам больше скажу, в этом случае у директора не останется выбора, кроме как перейти на вашу сторону. Не придерётся.

– Есть другие решения?

– Нет.

Хочется заматериться вслух, но вместо этого втягиваю носом воздух.

Хрен с ним, поговорю с Вероникой. Буду заведомо ждать отказа. Это ведь очевидно. Она не согласится выйти за меня замуж снова из-за двух пончиков и кофе, которые я купил ей недавно.

Но я настолько задрался, что на следующее утро звоню бывшей. Знаю, что она уже не спит. Всегда была ранней пташкой. Учитывая, что у неё сегодня смена, о чём я узнал от администратора, она должна ответить. Назначу ей встречу, всё обговорю.

Однако Ника молчит.

Всё ещё на взводе направляюсь в клинику. За стойкой администрации никого. Стою минут пять, пока из-за двери не высовывается знакомая русая макушка.

Вероника. Не ожидала меня увидеть. Да твою мать, не был бы я в таком положении, то не стоял бы здесь, не мозолил ей глаза. Надо было раньше, чёрт возьми, жениться – и всё.

– Пришёл проведать Джека? – с улыбкой на лице спрашивает. На секунду теряю весь запал. Даже после всего случившегося она относится ко мне хорошо. Доказала это той ночью.

– Нет, я к тебе.

– Мог бы и позвонить.

– Ты не отвечала.

– А. Телефон остался в кабинете. Так о чем ты хотел поговорить?

Просто скажу. И пойду убивать директора дома малютки. Всё же мой вариант проще.

– Стань моей женой для опеки.

Тишина. Вижу изумление на красивом лице Вероники. Одним взглядом говорит, что я сморозил какой-то бред.

– Леон, ты издеваешься? – смеётся она. – Если нужна фиктивная жена, заплати кому-нибудь. Прости, мне надо работать.

Отворачивается, даже не дослушав. Не сдаюсь, бросаю ей в спину:

– У опеки могут возникнуть вопросы, если вдруг появится женщина, на которой я женился день назад. Но ты… Ты будешь отличной кандидатурой. Для всех – у нас снова вспыхнули чувства. Всё. Никакого двойного дна. Ник, пара дней – и Матвей переедет ко мне.

– Прости, но… – даже не поворачиваясь, отказывает.

А разве я ожидал чего-то другого? Нет. Был готов к поражению.

Она не успевает договорить, как в дверях кабинета, откуда только недавно вышла, появляется знакомая девочка. Один задорный хвостик с розовым бантиком, голубые глаза и подаренная мной игрушка в крохотных руках.

Полина. Пришла сегодня на работу с матерью?

– Ма! – радостно лепечет и бежит к Веронике. Врезается в её ноги, обнимая и зарываясь носиком. А моя бывшая жена стоит как вкопанная.

Не понял. В прошлую нашу встречу на секунду я подумал, что Пуговка может оказаться её дочерью. Но все сомнения улетучились, когда ко мне подошла бабушка, попросила внучку попрощаться с Никой. И та просто помахала ей, даже не назвав мамой. А потом они разошлись в разные стороны.

Банально знакомые.

Но теперь…

Малышка называет её мамой.

Кто-то пытался обмануть меня. Несколько раз. От этого ярость застилает глаза, а в груди вспыхивает огромный шар из гнева. И я, не сдержавшись, грубо кидаю:

– Так это твой ребёнок?

Глава 24

Леон

Меня замечают не сразу. Кроха выглядывает из-за ног Вероники и часто хлопает длинными светлыми ресницами. Завидев меня, радостно округляет глаза и широко улыбается.

– О! – звонко кричит, выбегая из-за матери. Моя бывшая всё же ею стала… как и хотела. – Тятя! Ты к Поине засёл?

Всё ещё не могу поверить в то, что вижу.

Это счастливое «ма» до сих пор барабанной дробью отдаёт в голове.

– Полина, – грозно зовёт Ника, вдруг схватив малышку за ладошку. – Я что сказала? Ждать Алёнку в кабинете.

Растерянная Пуговка пугается сурового тона матери. Наверняка слышит его впервые, как и я. Она всегда была нежной, даже твёрдость в её голосе казалась ласковой и не злой, но сейчас напряжение достигает предела.

– Ну ма… – грустно опустив взгляд в пол, кроха скрещивает ладошки на груди. – Я воичку за…

Не успевает закончить, как дверь в холл открывается и со стороны процедурных выбегает какая-то девушка. Кажется, это администратор, я уже видел её здесь.

– Простите, отошла, там корм привезли, раскладывала, – поглядывает на меня. – Сейчас, Ник, поговорю с клиентом и посижу с Полиной. Прости, ничего не успеваю.

– Я сама с ним закончу, – глухо проговаривает, подталкивая малышку к коллеге. – Идите.

– Хорошо, – растерянно мямлит девушка, поглядывая то на лицо Ники, то на моё. Быстро берёт Полю за руку и уводит, оставляя нас наедине.

– Ты солгала, – процедив сквозь зубы, еле держу себя в руках. Ненавижу говорить с её спиной. Хочу смотреть глаза в глаза. Читать каждое изменение на лице. Видеть, когда она врёт, а когда говорит правду.

Ненавижу ложь. Я всегда был прямым, как рельса. Говорил честно и признавался во всём, даже в таком недостатке, как нелюбовь к детям. Зачем лгать? Чтобы потом жалеть? Мучиться всю жизнь?

Ника нехотя оборачивается.

– И? – спрашивает с вызовом, скрестив руки на груди. Защищается. – Я должна была перед тобой отчитываться? Да, у меня есть дочь. Родила.

– От кого?

На хрена мне эта информация? Чтобы начистить рожу её мужику, а потом убить? Одна мысль о том, что она занималась сексом с другим, вызывает гребаную злость.

Только недавно я почувствовал эйфорию от того, что узнал, что мужа у неё нет.

И да, собственник. Даже после того, как с трудом отпустил любимую. Уговаривал себя не ломать ей жизнь. Пытался смириться. И даже кое-как сделал это, стараясь забыть. Но вновь встретив её, начинаю залипать, зацикливаться.

Нельзя так делать. Присваивать себе. Она мне уже никто. Всего лишь бывшая и дорогая женщина. Тот факт, что у неё ребёнок от другого человека, выпускает магму из внутреннего вулкана.

Сам же виноват.

И признаю свою вину. Но ничего поделать с собой не могу.

В голове кавардак. Чувства, которые приглушал все эти долгие годы, набирают обороты.

– Тебя это касаться не должно. Ты вообще должен быть рад за меня, что после того аборта я вообще смогла родить, – выплёвывает с ненавистью. – Тогда ты не думал, что у меня могли быть осложнения. Долбаный эгоист.

– Был им когда-то, – сжав челюсти, произношу. Я сам жалею о своём прошлом. Но теперь у меня совсем другая голова на плечах. Другое мышление. И взгляды на жизнь. Все мы делали ошибки, и Ника – не исключение.

– Ты ни капли не изменился, не ври ни себе, ни мне. Лжец.

– Из нас двоих лгунья – только ты.

Видно, как её задевает это.

Не хотел. Надо было держать язык за зубами, но меня ведёт. Уже жалею, что приехал сюда. Лучше бы не знал, что у неё есть дочь.

С другой стороны, она же счастлива? Я должен быть рад. Но пока не получается.

– Леон, – вспылив, чуть не топает ногой. – А как ты себе это представлял? Из-за моей дочери чуть не погиб Джек. Конечно, я не хотела выдавать её. Ты собственного ребёнка так ненавидел, что хотел убить. А что бы сделал с ней? Лишил меня родительских прав благодаря своим деньгам, а потом отправил её в детский дом?

– Не делай из меня тирана и убийцу.

– Не могу, – произносит с печалью в голосе и голубых глазах. Но тут же во взгляде мелькают твёрдость и злость. – Всё. Хватит. Мне надо работать. Уйди, пожалуйста. Я тебе не помогу. Наверное, буду даже рада, если этот мальчик достанется кому-то другому, а не тебе. Семье, в которой его будут любить.

Дёргаю головой. Её слова задевают. Мощно так. Я готов подлететь к ней, схватить за хрупкую шею, сжать вокруг неё пальцы. Несильно. А потом врезаться в её губы поцелуем, чтобы из этого грязного ротика больше не вылетела никакая чушь.

Взрываюсь. Гнев переполняет тело, вот-вот пойдёт пар из ушей. Знаю, что Ника выплёскивает всё это на эмоциях. Она такая. Скажет что-то, не подумав, а потом извиняется. Пожалеет о своих словах, но позже. Поэтому позволяю ей уйти, несмотря на то что руки чешутся. Так бы схватил за волосы и сделал с ней то, что делал с разными девушками, посмевшими вести себя так нахально со мной. Ведь сейчас она не отличается от других.

Просто девушка. Просто бывшая жена.

Особенная.

Стерва.

– Я тебя услышал, – делаю вывод и, разворачиваясь, спешу на выход.