Текст книги "Ice rose (СИ)"

Автор книги: Victoria Form

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава 14

Адские муки и пушистые хвостики.***

Дни проходят очень быстро. Институт оказался совершенно со всем согласен и подписал документы, даже не глядя в них. Как только они узнали, что самая крупная клиника хочет с ними сотрудничать, принимают даже платное участие студентов в жизни моего здания.

Собрав вещи, я сажусь в свою машину на пассажирское сиденье и слежу за действиями парня. Он пристёгивается и снимает ручной тормоз с включённой позиции.

Дорога до города занимает не так много времени, как это было раньше. В субботу уже все разъехались кто куда, и поэтому днём на трассе совершенно нет машин. Да и на городских улочках тоже не так много транспортных средств в работающем состоянии. Даррен паркуется на заднем дворе и открывает мне дверь. Я потягиваюсь и, чувствуя напряжение в матке, уже почти не обращаю внимания на это. Видимо, доктор была права, говоря, что я привыкну.

– Ладно, я поеду в центр, а ты распакуй, пожалуйста, вещи и приезжай ко мне на работу, будем вместе рассматривать бумажки и подписывать отпуска и назначения, если эта мымра кого-то приняла на работу, – отдаю распоряжения и иду в сторону дороги.

Парень кивает и как-то тяжело вздыхает.

– Что случилось с моим зайчиком? – спрашиваю я, повернувшись к любимому, и делаю несколько шагов. Закрепляю свои руки на его шее и смотрю в грустные глаза.

– Просто мне очень сильно не хватает тебя. Прошло почти четыре недели с нашего последнего секса. Да и не только в этом плане. Раньше мы в этом доме просто наслаждались, тем что мы есть друг у друга, ты нюхала меня, словно я самый божественный аромат во всей галактике. Нас было просто не оторвать. А сейчас… – он чуть ли не плачет, делает паузу, поднимает голову наверх. – Я, конечно, понимаю, что нужно заставлять мебелью детскую и всё в этом роде, у тебя полным-полно дел, но я скучаю без тебя.

Обнимаю любимого и судорожно целую его в губы. Из его глаз текут слёзы от того, что его прошлая любовь повторяется в точности. Я до сих пор помню, как подруга его бывшей девушки рассказывала о том, почему у них совершенно не было времени друг на друга.

– Даррен, совсем недавно сестра рассказала мне, как зависела от секса в самолёте. Хочу сказать, что сейчас у меня то же самое. Ты даже не представляешь, как у меня все зудит там, я до безумия хочу тебя. Но из-за этих гребанных сокращений нельзя. У ребёнка будет слишком сильная встряска организма, и я не знаю, что с ней может произойти. Прости, но я хочу родить здорового ребёнка.

Ещё раз поцеловав моего парня, я через силу пытаюсь успокоить своё бушующее возбуждение.

Доехав на такси до работы, я окунаюсь в старую добрую атмосферу. Цветной холл и пост охраны около входа. Со мной все здороваются, всё повторяется в точности, как и в моих больницах. Я подписываю документы и за прошедшие полтора часа успела уловить число сокращений. Они начинают замедляться, теперь я чувствую напряжение раз в 15-17 минут, и длятся они меньше минуты. Удивительно, что я практически этого не чувствую.

Миссис Мингл предупредила, что скоро они станут практически незаметными. И, заметив, что я постоянно нахожусь в возбуждении, предостерегла меня, что мне лучше успокоиться. Но если станет совсем невмоготу, то можно пренебречь ситуацией, но сразу после успокоения чувствительных клеток немедленно к ней на приём.

Я специально не говорю этого парню, жду, когда сама выйду из-под собственного контроля. Мне всё же интересно, как долго я смогу управлять собой.

Моего заместителя уже долгое время нет. Я даже разобрала все жалобы и предложения. Даже умудрилась поговорить со всеми заведующими отделений и завела новые знакомства. Теперь в моём телефоне есть номерок новенького санитара. Оказывается, он раньше работал киллером по найму. Его никто не мог опознать, потому что он всегда работал тихо, и у него было специально оборудованное убежище в одном здании. Он работал профессионально и убирал только плохих людей, причём совершенно без единого звука. Тихий киллер – это интересно. Наконец-то в моей жизни появилась экзотика.

Я уже хотела ехать домой, ибо в больнице совершенно нечего было делать, но тут я слышу звонок в кармане джинсов. Поправляю кофту и смотрю на входящий вызов: Саманта Новак.

Интересно, что ей нужно теперь?

Я нажимаю «Принять вызов».

– Что случилось, Саманта? – задаю я вопрос, смотря в одну точку. Стенд с инфекционными болезнями отвлекает от нервозности.

– Твой ненаглядный женишок у нас, и, если ты не выполнишь наши условия, увидишь его только в мёртвом состоянии! Поздоровайся, дружище, со своей невестой, – злорадствует бывшая подруга, а я моментально отвлекаюсь от стенда. Внутри меня что-то холодеет, и я перестаю чувствовать ноги. Отшатнувшись назад, я облокачиваюсь на ледяную стену.

– Стефани, не нужно! Я сам выберусь! – кричит Анкилос, и я убеждаюсь, что он действительно похищен.

Перестаю чувствовать опору и просто падаю на скамейку около входа в больницу.

Боже мой, наверное, нас поджидали в его частном доме, а я отправила его с чемоданами в логово похитителей. Какая же я дура!

– Какие условия?! – говорю я и тут же слышу одобрение со стороны этой блондинистой сучки.

– Во-первых, три миллиона долларов и самолёт до Сейшельских островов. Во-вторых, ты продашь больницу и никогда больше не появишься на земле Сан-Хосе… – Я больше не слышу её голоса, но на втором плане пробивается чей-то мужской бас. – Ах да, и ещё у меня тут твой старый добрый дружок, ты же помнишь Орландо? Ты выйдешь за него замуж! – наконец заканчивает она, и я внезапно набираюсь сил, как только слышу имя этого ублюдка.

Встав на ноги, я двигаюсь в сторону своего кабинета.

– Привезите Даррена в центр, я буду ждать вас в своём кабинете, охрану предупрежу, чтобы пустили вас. – После сказанных слов я кладу трубку и набираю Райана. Парень тут же отвечает, и я объясняю всю ситуацию. Он говорит, что будет через минуту в моём кабинете. Как быстро пригодились новые знакомства.

Я достаю из ящика своё успокоительное и принимаю две таблетки, ибо предобморочное состояние может сыграть плохую роль для меня и маленькой малышки.

Через несколько минут в дверях моего кабинета оказывается четверо людей не считая Райана и меня. Четвёртым является помощник Саманты. Денил Роан, массивный мужчина держит Даррена за шиворот, у которого заклеен рот, а его руки связаны по обе стороны.

Я дала Райану команду стрелять в Саманту и Орланда на счёт десять, заранее мы прорепетировали, как он будет считать.

– Ну, и где наши денежки и твоё заявление на продажу здания? И что здесь делает санитар? – спрашивает блондинка с наглым выражением лица.

А я слышу, как Райан считает, и цифра приближается к десяти.

– Сейчас увидишь, – тихо говорю я, и парень, сказав тихо число, достаёт пушку с глушителем; в моих ушах раздаётся свист. Саманта падает на пол, дико крича от боли в ноге.

Орланд успел выстрелить в Райана, но этот мазила только и умеет, что шашни крутить и строить из себя крутого. Слава богу, что я стояла справа от нового санитара. Не ожидала, что у Орландо будет оружие.

Он попадает в стол в нескольких метрах от левой ноги моего спасителя. В ответ Орланд получает пулю в щиколотку, падает на пол и хватается за ногу. Я вызываю охрану и копов. Первые, быстро среагировав, повязывают всех троих.

– Да уж, подруга, захватчик из тебя фиговый. Ты бы перчатки сначала дала, прежде чем позволять этому дебилу держать в руках оружие. Да, и на ножике, сто пудов, есть твои отпечаточки. Adiós, красотка! Заявление о вашем увольнении по статье будет завтра, я позабочусь о том, чтобы вы больше никуда не смогли устроиться. Да, и я обеспечу вам троим «шикарные апартаменты» в тюрьме, – делаю знак кавычек пальцами и выхожу за пределы кабинета вместе с копами, попросив нового друга развязать своего начальника.

Я прощаюсь с полицейскими и возвращаюсь в кабинет с вознаграждением. Оказывается, что Орланд уже несколько месяцев скрывается от копов за изнасилование кого-то из парламента. Я точно не поняла, но мне выдали чек на очень кругленькую сумму.

– Райан, можешь быть свободен, вознаграждение получишь завтра… – говорю я и выпроваживаю парня из кабинета, закрываю дверь и со слезами на глазах теряю над собой контроль. Даррен сидит на диване уже развязанный и разминает рот от двойной депиляции клейкой лентой. Теперь у него совершенно гладкая кожа на лице.

Я сажусь ему на колени, раздвинув ноги.

– Господи, как же я переживала за тебя!

Целую любимого и задерживаю губы на его устах, мы сливаемся в страстном поцелуе. Он переплетает свой язык с моим, обнимает меня за талию, и я оказываюсь в лежачем положении на диване. Даррен снимает с меня кофту, касаясь своими холодным пальчиками моего горячего тела. Снова эта миллионная армия мурашек, и я окончательно отпускаю себя. Внизу всё требует немедленного вмешательства, и я стонаю от его горячего языка на шее. Парень оставляет засосы, снимая с меня джинсы на резинке. Я остаюсь совершенно голой на диване и чувствую небольшое сокращение матки длиною около минуты. Парень продолжает целовать мою кожу, оставляя красные отметины на ней. Больше не могу терпеть, он раздвигает мои ноги и получает смачный стон нетерпения, я прижимаю его к себе.

– Красавица моя, потерпи немножечко, маме очень плохо от отсутствия моего внимания в ней, – Адам заставляет меня улыбнуться, прошу его срочно войти в меня после очередного сокращения.

– Надеюсь, мы договорились! – брюнет целует мои бедра с внутренней стороны, а я не могу адекватно вести себя. Из меня доносится писк. Голубоглазый, снимая с себя всю одежду, вставляет в меня свой член и начинает действия, нежно и противно медленно двигаясь внутри. Я стараюсь подниматься к нему навстречу, переплетя наши ноги. Опираюсь стопами на сидение дивана и поднимаю свой таз, заставляя сильнее входить в мою вагину.

Анкилос целует меня. И я пытаюсь не закричать от наслаждения.

Господи, сам факт того, что мы занимаемся любовью в моём кабинете на работе, в общественном месте, причём Даррен является моим подчинённым, а это карается как минимум штрафом, меня заводит ещё больше. Словно наркоман, который пытался слезть со своего наркотика, но у него началась ломка, и он сорвался. Точно так же и я не выдержала отсутствие полового органа, трущегося о мои половые губы.

Парень обнимает меня за спину и прижимается насколько позволяет размер моего живота. Я хвастаюсь за его спину и не сдерживаюсь, из меня вырывается крик наслаждения, и я размякаю в его объятьях, разжимая свои мышцы. Парень чувствует мой оргазм и старается держать себя в руках, но он всё же зажмуривает глаза и с силой входит в меня, расслабляя свои мышцы. Я чувствую поток семенной жидкости внутри, а парень продолжает двигаться; изгибаюсь в порыве нахлынувших чувств и слышу наши шлепки. Мой заместитель вбивает остатки своего семени в меня и останавливается, тяжело дыша. Я не уступаю ему в этом соревновании, и мы просто лежим, словно единое целое. Как это ни странно, за всё время совокупления мой живот болел только пару раз, я совсем немного чувствовала напряжение.

Как же долго мучилась от этой недоступности. Сгорала от возбуждения каждый раз, как только прикасалась к нему и хотя бы на секунду позволяла своей фантазии представить его без футболки. Каждый день словно невыносимая пытка! Каждый час будто испытание на выносливость! Каждая минута адских мук от невозможности прикоснуться к нему.

Боже, во что ты превратил меня, Даррен Адам Анкилос?

***

После разгрома моего кабинета мне пришлось покупать новый стол и новый диван.

Райан получил материальную благодарность на следующий день после выполнения договора. А на место главного врача я позвала своего старого доброго друга Чарльза Панкерсона, который живёт на окраине Сан-Хосе. Я нашла его благодаря разборкам в своём письменном столе. Номер бывшего старосты медицинского института был записан в ежедневнике. Я уверена в своём выборе только благодаря одному замечательному факту. Чарльза сняли с поста старосты спустя полгода правления. Он очень добрый человек, но теперь он умеет себя контролировать. Чарли владеет небольшим торговым центром в сердце Сан-Хосе, но по образованию он – врач общей практики.

Мужчина даже и не думал сопротивляться предлагаемой должности, и мы провели чудесный вечер, обговаривая все детали бизнеса и личный фронт каждого из нас.

После того, как мы испортили мебель в кабинете, я отправилась к врачу. Доктор сказала, что раздражение спало, а с ребёнком всё хорошо. Она предположила, что моя принцесса захочет стать спортсменкой после бурной жизни в утробе. Я лишь только могу гадать.

Сейчас мы живём в башне тысячелетия. А также каждые выходные посещаем больницу и уезжаем обратно. Я начала учиться, и на этой почве мы снова поссорились с Дарреном. Он жалуется на недостаток внимания, а я посылаю его в ванную, если хочет секса. Не знаю, как так вышло, но я переросла это влечение.

Сестра с Эйденом всё так же увлекаются друг другом. А я пытаюсь написать свою дипломную работу. Точнее, она уже написана, мне нужно составить список издательств Сан-Франциско, в которых занимаются проблемами кинематографа. И в мае я буду проходить практику. Завтра у меня день рождения, который я не хочу праздновать. Двадцать три года – не такая уж и большая дата. Тем более я проблемно отношусь к старению, и уж тем более – к смертям. Просто приготовлю праздничный ужин и приглашу самых близких.

Сегодня я весь день не видела своего брюнета, но смогла спокойно обзвонить все издательства и составить пятое приложение для своей работы. В середине марта – предзащита дипломной работы, а в последние две недели – конференции. Я должна выступить из-за своего положения, так как в июне я, скорее всего, буду рожать. Мне поменяли дату родов. Теперь она составляет тридцать восьмую неделю беременности, а это примерно двадцатые числа месяца. А защиту диплома мне поставили на восемнадцатое, если я появлюсь в зале, то от волнения рожу прямо там.

Посоветовавшись о моём положении с научным руководителем, мы пришли к выводу, что я буду выступать на каждой конференции, причём принимая как можно большую активность в процессе, а защиту диплома получаю автоматом.

Отправляю диплом и приложения на почту миссис Жэн, она является нашим преподавателям по работе издательств. Так сказать, помогает нам определяться с направлением. Именно от неё зависит, что будет написано внутри наших дипломов. По окончании её курса мы будем проходить практику по своей будущей профессии, а я – ещё и обследовать все издательские дома из моего списка, проверяя, как они ведут колонки, и контролируя всю процедуру, что связана с кинематографом. Я решила, что после выпуска из Беркли хочу вести колонку рецензий на новинки кино, просматривать все ленты и писать рецензии.

Выходит, что у меня будет двойная практика. А ещё нужно будет успевать заниматься больницами и уделять внимание Даррену. Не ожидала от него, что он будет ныть по такой проблеме. Раньше парень не просил у меня внимания, и всё было совершенно нормально. Что сейчас произошло, я не в состоянии понять.

Ложась спать в кровать, я поворачиваюсь на бок, а внутри меня начинают отбивать ритм. В последнее время не только из-за сокращений, но и из-за ребенка, которому уже двадцать три недели, я плохо сплю.

Я встаю с кровати и прохожу несколько метров до лестницы, на второй этаж, укачивая малышку и напевая ей колыбельную. Но вдруг до моих ушей доносятся странные и непонятные звуки. Я тихонько поднимаюсь по ступенькам, и становится чётче слышно. Со второго этажа доносятся крики парня и девушки, среди стонов и криков я могу разобрать слова.

«Боже… (стон)… Эмбер… (крик)… Я сейчас… (снова стон вперемешку с полукриком)… Сейчас кончу-у-у!»

После данного заявления следует скрип кровати, будто что-то уронили, и продолжаются хлюпающие звуки и толчки. Но тут меня совершенно ошарашивает восклицание моей сестры.

«Только не в меня, Эйден, не надо! Не-е-е-ет!» – после этого вскрика я слышу ругательства сестры и, встав со ступенек, спускаюсь вниз.

Неужели сестра не приняла противозачаточные?! Боже, поверить не могу в это. Она же всегда была умнее меня, но чтобы так оплошать…

Я выпиваю стакан сока и собираюсь идти в кровать, убрав посуду после ужина.

– Стефани? Так это ты была на лестнице… В общем, ладно, поможешь считать. От первого числа считаем. Там плюс одиннадцать дней. Ну, у меня выходит середина марта, и если от первого февраля, то уже прошла овуляция. Фух, слава богу. У тебя так же всё в подсчётах? – спрашивает она, а я киваю. На моём лице сплошной шок.

– Ты почему противозачаточные не выпила? – спрашиваю я, смотря на Ховард в своей персиковой пижаме. Она смотрит на меня с виноватым лицом.

Девушка рассказывает, что они выбирали мне подарок, а когда купили, были такими довольными, что возбуждение просто накрыло их с головой. Вот она и потеряла контроль. Но в наказание намерена ничего не говорить Эйдену, пусть думает, что она может забеременеть. Девушка обиделась на него за то, что он не послушал её.

Я лишь закатываю глаза, и так же обнимая свой живот, иду в спальню. По дороге девочка успокаивается, а я под троекратные сокращения матки засыпаю.

***

– С днём рожденья тебя! С днём рожденья тебя! С днём рождения, дорогая Стефани Николь Ховард, с днём рожденья тебя! – поют мои лучшие друзья, стоя около стола с шампанским. Я смотрю на эту красоту и задуваю свечки, вспоминая, как Даррен вставлял каждую из них.

Сегодня утром парень пришел с тортом, а потом, положив сладкое на стол, подошёл ко мне и подарил маленький пушистый хвостик как у котиков или кошечек – это был его подарок на мой день рождения и символом прощения. Он оправдался тем, что не знал, что мне подарить. Сестра же подарила мне видео– и радио няню. Видео няня закрепляется над кроваткой ребёнка чуть правее от карусельки, которая будет висеть ровно над серединой кроватки, когда мы установим её в детской. Даррен верит в приметы.

«Стеф, прости меня за излишнее слюнтяйство, просто так резко прекращать обращать на меня внимание тоже не очень хорошо. Точнее, совсем нехорошо. Я просто хотел попросить прощения и сказать большое спасибо за то, что делаешь со мной. Я люблю тебя очень сильно. Ты простишь меня?»

Такой монолог у меня до сих пор не выходит из головы. Парень так раскаивался, что мне стало его жалко. Я, конечно, простила его и забрала хвостик примирения, он висит у меня на ключах, а после состоялся долгий разговор о том, как нужно себя вести.

– Порежьте кто-нибудь торт, – прошу я, садясь за праздничный стол и накладывая себе салат. Ужасно хочу есть. Весь сегодняшний день как на иголках, за сутки по три проверки. Замучилась объяснять всем, почему у нас нет пожарной лестницы. А уж налоговая служба сидела до последнего, пока не убедилась, что все документы в порядке. Перечитывали каждую строчку. Не день, а просто ад какой-то.

Пока я наедалась салатом и приготовленной мной же лазаньей, сестра объясняла своему парню как устроена женская половая система, и что такое овуляция, да и вообще всё, что нужно делать, чтобы не забеременеть.

Тут внезапно гаснет свет и загорается дальний, в гостиной. У нас арочные двери, и сейчас они открыты настежь.

Внезапно включается музыка, и я узнаю в ней ритм, который используют для стриптиза. Все гости поворачиваются к источнику звука, а я смотрю на нечто объёмное, чёрного цвета, вдалеке. Музыка начинает нарастать, и парень двигается на меня.

– У кого сегодня день рождения?! – заигрывая со мной, говорит Даррен, и я встаю со своего стула. Брюнет в маске Зорро и в шляпе тянет меня в гостиную, после чего этот наглый парень начинает танцевать стриптиз, он снимает рубашку, и она прилетает на моих одиноких подружек из института, которые пускают слюни, смотря на него.

Меня начинает это злить, и я смотрю, как Дар играет своими мышцами, а девчонки всё больше истекают слюной от возбуждения.

Я не выдерживаю, подхожу к парню, останавливая его позёрства. После чего, сняв маску, отвешиваю громкую пощёчину.

– Да уж, Даррен, не думала, что ты такой… Я считала, ты меня ценишь и не будешь вести себя как проститутка на вызове.

Сказав эти слова, я объявляю тусовку закрытой и выключаю музыку, обнимая живот, ухожу к себе в спальню. Обиженная на Даррена, я поедаю вредную для меня еду, но сейчас мне хочется пересоленную сырную косичку. Не знаю, что мной двигало, когда я так говорила и прекратила вечеринку, но сейчас я чувствую только обиду и жуткую потребность в сырной косе.

Через некоторое время в комнату заходит полуголый Анкилос и садится на кровать. Заметив, что у меня в руках, он отнимает косичку, а я начинаю плакать.

– Ты что с ума сошла, что ли! Мало того, что ведёшь себя неадекватно, так ещё и обидела меня! Хотя бы не ешь то, что тебе вредно. У малышки же может аллергия появиться на соль! Ты о себе не думаешь, о ребёнке-то подумай! – ругает меня Даррен, а я в слезах ухожу из дома, надев верхнюю одежду.

Шагая по тротуару, я думаю, что натворила. Ведь Даррен прав, и я действительно не подумала, что у дочки может быть аллергия на соль.

Боже! Он прав во всём! Какая же я дура… Что же со мной случилось-то?! Я не была такой грубой уже давно! Господи, неужели всё возвращается?! Нет, только не это, нужно срочно попросить прощения!

Я решаю поступить точно так же, как и он. Покупаю фиолетовый хвостик мира и возвращаюсь домой с красным лицом и чувством огромного стыда.

– Даррен, прости меня, пожалуйста, я не хотела сделать тебе больно, ни словами, ни пощёчиной, просто это, наверное, гормоны и неудачный день на меня так действуют. Прости, умоляю! – реву я и протягиваю ему хвостик. Он забирает его и кладёт в карман.

– Конечно, прощаю, иди ко мне, моё гормональное золото! – протягивает руки и обнимает меня. Я же чувствую его тепло и запах. На меня что-то находит, решаю поцеловать его, парень переводит инициативу на себя, а спустя несколько минут, уже лёжа на мне, начинает входить своим органом в мою вагину, которая снова требует вмешательства.

Стоны. Крики. Безумные засосы по всей шее. И громкие шлепки наших бёдер на весь первый этаж. После того, как меня накрывает оргазм, я замечаю, что мы забыли закрыть дверь, а за ней слышатся какие-то шаги. Решаю не обращать внимания на них и просто получать удовольствие.

Мгновение, и я слышу хлюпающие шлепки о мои бедра. Даррен наполняет меня своим семенем, а я снова схожу с ума.

***

– Вот, теперь это самый лучший день рождения в моей жизни! – пытаясь успокоиться, я надеваю бельё и сверху – свой комбинезон. Выйдя за дверь, я слышу несколько звуков секса в нашем доме.

– Слушай, у нас в доме, походу, оргия. Все занимаются любовью.

– С чего ты взяла? – спрашивает Адам, надевая на себя трусы и шорты, выглядывает за пределы комнаты и, увидев Лису со своим парнем на нашем диване, соглашается с моим заявлением.

– А наверху, если прислушаешься, как минимум ещё две кровати скрипят. – Я показываю на потолок, и мы смеёмся.

Укладываясь спать, Даррен читает сказку моему животу, я глажу доченьку, а после, меня прекращают дубасить, и наконец я успокаиваюсь. Действительно, голос Анкилоса действует как снотворное. Я сама в полудреме стараюсь не уснуть, обнимая живот и любимого сказочника.

Но всё же сон побеждает, и я закрываю глаза.

Утром я узнаю, что мы стали причиной оргии. Оказывается, сестра видела, как мы занимались этим делом на диване в моей комнате, а Алиса подглядела, как он кончал в меня и прибежала на мои крики.

Мне так стыдно ещё никогда не было. Я пообещала, что всегда буду закрывать дверь. Но настроение поднялось на весь день.