Текст книги "Ice rose (СИ)"
Автор книги: Victoria Form
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Пролог
– Мам, ну купи мне хвостик! – заладило моё чадо.
Мы гуляем по торговому центру. Я решила устроить своего ребёнка на современные танцы. Для начала в балет, а дальше уже не мой выбор.
– Зачем тебе этот хвостик? – не понимаю я, смотря в светло-серые глаза.
Полная моя копия показывает удивление на своём личике.
– Ну как же, папа ведь дарил тебе такой хвостик, когда вы поссорились, вот и я тоже хочу! Он такой мягкий и красивый, – приводит доводы и смотрит на меня совершенно не детским взглядом моё чудо.
– Ну, хорошо, только ты расскажешь мне, кому ты его подаришь. Хорошо?
Ребёнок кивает и забирает синий хвостик с прилавка в магазине. Я слышу топот маленьких кроссовок по каменному полу, покрытому линолеумом.
Искусственный хвостик, который дети так любят из-за его мягкости и яркости, стал в нашей семье символом примирения. У нас с мужем уже два таких.
Глава 1.
Результат прошлого.***
– У вас пятая неделя беременности, а не отравление, поздравляю! – уже в сотый раз проносятся у меня в голове слова миссис Мингл.
Поверить не могу, что я беременна. Да, после того, что сделали со мной Кастер и Орланд я могла забеременеть, но по срокам у меня не должно было быть в тот день овуляции.
Двадцать первого сентября у меня начались месячные. А сегодня двадцать седьмое октября. Зачатие произошло именно в тот день, когда меня изнасиловали двое моих бывших парней.
Пятое октября превратилось для меня в самый худший день в жизни. В какой-то мере я сама виновата, так как встречалась с двумя парнями ради забавы. Я хотела отомстить своему первому бывшему и показать, что и без него в моей жизни всё прекрасно. Но потом игра зашла слишком далеко, я влюбилась в одного из парней. Кастер был для меня всем, пока не сделал больно. Он узнал о том, что я использую его и Орланда в корыстных целях. Они сговорились и пришли ко мне домой. В тот день я испытала всё самое неприятное, – я думала, что умру на столе для массажа.
Они просто трахали меня со всей жестокостью, на которую только способны одурманенные местью люди. В какой-то мере я заслужила наказание. Но не такого же! Во мне двигалось два члена, причём не малых размеров. Орланд и Кастер отличались тем, что они не могли долго кончить, а достигая своего пика, наполняли меня настолько сильно и объёмно, как только возможно. Они менялись местами, делали это по нескольку раз и постоянно только в меня. Даже не спрашивая, выпила ли я противозачаточные таблетки или нет. Они безжалостно избивали меня изнутри своими органами и доводили до обморочного состояния.
Каждый раз вспоминая это, я реву, не останавливаясь, как и сейчас, а ночью мне кажется, что это произойдёт снова, хоть мы и засадили полоумных парней за решётку. Мне постоянно снится, как они это делали со мной. Я боюсь спать, зная, что мне снова приснится ужас.
Подруга по институту подарила мне амулет «Ловец снов». По выдуманной легенде он должен ловить дурные сны и дарить мне спокойные. Первые три ночи помогало. Я даже высыпалась и чувствовала себя намного лучше, но совсем недавно снова продолжилось проклятье моего прошлого.
В больнице я оказалась из-за того, что неделю у меня нет месячных; испугалась смены цикла, а также осложнений и решила провериться. После анализов меня пригласили на УЗИ.
После сообщённой новости я сижу в парке и снова вспоминаю недавнее прошлое. Не так давно переехала в этот город, – Сан-Франциско для меня стал родным домом и убежищем от прошлой жизни.
С Беркли меня теперь связывает только институт и то, что я узнала. Я даже сменила машину, только лишь бы отстраниться от всего, что окружало меня в прошлом. Благодаря купленным медицинским клиникам в прошлом году, я стала чрезвычайно богатой девушкой. Деньги мне достались от тётушки, которая имела в собственности месторождение нефти, и благодаря этому стала богаче на несколько миллиардов долларов. После её смерти половина денег перешла мне, а я вложила практически всё в предприятия популярных клиник, купив их. Остальные деньги я потратила на парфюмерную продукцию. У меня есть завод. Я лично собираю разные сорта роз и произвожу свою собственную линию парфюмов.
– Дорогая моя, я получила СМС. Как ты? Что будешь делать? – прибежала в парк Эмбер, дыша как марафонец, успокаивая меня.
Написав подруге-сестре о своих новостях, я даже не могла предположить, что она окажется тут, так быстро.
– Не знаю… Почему-то именно сейчас я ничего не испытываю, будто прошлое ушло куда-то и его больше нет. Знаешь, я чувствую, как внутри меня зарождается новая жизнь. Хоть и зная, что этот ребёнок чей-то из тех двух ублюдков, я совершенно не ощущаю связи с прошлым. Будто я забеременела от моего нынешнего бойфренда, которого на самом деле нет, – говорю я, вытерев слёзы и улыбаясь после сказанного. Эмбер тоже улыбается и падает к моим ногам, держа руки на моём животе.
– Ты хочешь его оставить? – спрашивает длинноволосая блондинка, а я не знаю, что ей сказать. Моя голова опускается ниже, а глаза не сходят с живота.
Конечно, новая жизнь – это хорошо, с этим никто не спорит. Новый житель города Сан-Франциско – это улучшит рождаемость и численность в городе.
Я подарю новую жизнь маленькому человечку, который будет знать свою маму. Но есть в этом и своя доля минусов. Постоянные траты на подгузники и на еду. Да и выносить ребёнка не так просто. Гинеколог сказала мне, что совсем скоро меня ожидает токсикоз, и он продлится до пятого месяца включительно. Анализы, скрининг, УЗИ. Одним словом – сплошная суматоха. Множество врачей и беготни.
Я учусь на последнем курсе университета Беркли, и совсем скоро у меня дипломная практика. Помимо учёбы ещё слишком много документов и встреч. Это сейчас я живу только работой и делами дома. А совсем скоро…
– Я не знаю, Эмбер… Это же столько времени нужно, а ты сама знаешь, что меня ожидает не так уж и скоро. Осталось восемь месяцев до защиты диплома и семь месяцев до преддипломной практики в издательстве. И как я буду защищать диплом на девятом месяце беременности, когда мне в июне уже рожать? – Начинаю снова плакать, а Эмбер встаёт и обнимает меня, подставляя своё верное плечо.
Эмбер Ирина Ховард, моя сестра и подруга, мы вместе учились на медицинском факультете, но потом я решила поступить на второе высшее образование. Мы пережили вместе всё, что только возможно. Нас обеих предавали, и, конечно, побросала жизнь по всем сторонам; после того, что с нами происходило в прошлом, мы просто обязаны были жить вместе дальше. Пока хотя бы одна из нас не выйдет замуж и не родит себе кучу детишек. Это был наш пакт, и он действует до сих пор. Со страстью Эмбер к горнолыжному спорту и полностью порабощением её жизни медициной она так и не выйдет замуж. А уж мне это не грозит вообще!
– Родная моя, я всё понимаю, но аборт может плохо закончиться для тебя. Учитывая, что они с тобой сделали, я вообще поражаюсь, как твоя репродуктивная функция до сих пор в целости и сохранности, раз получилось забеременеть! Мне кажется, что второго шанса не будет, если ты сейчас сделаешь аборт, – девушка вздыхает, переводит руки и глаза на мой живот, – тем более это же такое счастье! Своя кровиночка. Мне кажется, совсем скоро ты всё поймёшь! – подбадривает меня единственный родной человек, который у меня остался в этой жизни.
Наши родители умерли три года назад. Когда мне было девятнадцать, а Эмбер – двадцать один. Нам было очень тяжело, и мы не могли прийти в себя очень долгое время, но нас спасли тети и дяди, позже переехали в институт и начали новую жизнь. Теперь мы повзрослели и получаем пособия по потере кормильцев. Этих денег хватает на еду и приборы личной гигиены.
Эмбер любит баловать меня изысками в кулинарии. А я баловала её летом, когда моя любимая старшая сестричка выступала и готовилась к соревнованиям по сноубордингу. Мы переехали на два месяца в Аспен, у нас там собственный домик в горах. Ездим туда два раза в год. На зимние каникулы и два месяца летом.
– Спасибо тебе, родная моя, – благодарю я и смотрю на сестру, улыбаясь и успокаиваясь. Она натирает мои указательные пальцы на ладонях.
– Знаешь, хвостик, – говорит любимая сестрёнка, поднимая меня и направляя к моей машине. – У меня много знакомых и друзей, но такой как ты нет и никогда не будет. Ты – единственная и самая неповторимая! Я уверена, что ты справишься со всеми трудностями! А я буду тебе помогать всегда и во всём!
Хвостиком я была с рождения. Благодаря моему пигментному дефекту, который со временем прошёл и аллергии на любую краску для волос. Я родилась с пигментным дефектом – то есть у меня разный цвет на разных участках волос с рождения. Практически все волосы чисто чёрного цвета, а локон с правой стороны, находящийся в двух пальцах ото лба, имеет тёмно коричневый цвет. Эмбер говорит, что это милая особенность, и я с ней согласна. Но, честно говоря, я уже устала говорить, что это мой естественный цвет волос. Не понимаю, как окружающие замечают разницу в цвете. Её, практически, не видно.
Я киваю сестре и сажусь за руль моего любимого автомобиля. Внедорожники – самые популярные сейчас машины. Вот и я решила купить себе такого монстра. Зато есть климат-контроль и автоматическая коробка передач. Машина совершенно по-другому везёт нас, если я переключу компьютер на климат-контроль.
Выруливаю в сторону нашей башни, в которой мы владеем двумя этажами. У нас огромная квартира, и я понятия не имею, зачем нам разъезжаться, когда мы выйдем замуж. Нажимаю на газ, а Millennium tower становится всё ближе и ближе. Моя красная машина паркуется около здания, я выхожу, отстегнув ремни. Поправляю плащ и поворачиваюсь в сторону раздвижных дверей.
– Слушай, я предлагаю тебе отличный вариант. У нас в здании есть замечательный, очень удобный ресторан«RN74». Давай вместо обеда пойдём туда и всё хорошенько обсудим? – предлагает блондинка с голубыми глазами.
Я смотрю на неё и киваю. Мне нравится цвет её глаз тем, что он очень ровный. Словно океан. Я не понимаю, почему у неё нет парня, она очень красивая. И я отличаюсь красотой, но мы обе не помешаны на ней.
Если бы моя сестра не покрасила волосы в блонд, то нас можно было бы назвать близнецами.
Внешностью мы пошли в маму. Только вот ростом и одинаковыми ладонями – в папу. Меня это раньше напрягало, ведь наши родители очень рано умерли в авиакатастрофе, а мама не успела третий раз родить. Я тогда очень долго плакала и жила несколько месяцев в полнейшем забвении. Моё прошлое очень печальное, и не хочется о нём рассказывать или даже вспоминать, но всё равно приходится. Кто-то спрашивает о нём, кто-то помнит меня в прошлом. А сейчас во мне растёт и развивается напоминание о самом худшем.
Я не помню, кто был первым во мне спереди, и даже не хочу это вспоминать, ибо после этого случая, меня нашли в бессознательном состоянии. Впоследствии я прошла курс лечения. Была угроза бесплодия, но всё обошлось.
Мы проходим длинный коридор и входим в наше кафе в здании Millennium tower. Бело-металлическая стойка с шампанским и цветами стоит прямо в центре ресторана. Его решили украсить в стиле Джокера и его друзей. Наверное, в этом году в«RN74»планируется специальное меню Хэллоуина и тематическое оформление. Ресторан уже практически готов, осталось только поставить тыквы со свечами и включить зловещую подсветку.
– Здравствуйте, у вас заказан столик в нашем ресторане? – задаёт традиционный вопрос администратор по имени Фред, и я отрицательно мотаю головой.
Брюнет с зелёными глазами осматривает свой планшет.
– Можно ли нам полукруглое сиденье в той стороне? – показывает пальцем Ирина, а я смотрю на очень удобный столик из тёмно-коричневого дерева.
– Можно, именно он совсем недавно освободился. Пройдёмте со мной, – говорит мужчина в чёрно-белой одежде и провожает нас к столику. Мы садимся под вереницу рыжих лампочек и смотрим предложенное нам меню.
Я решаю заказать у девушки-официантки спагетти с фрикадельками и соусом, салат мясной и морковный сок. Сестра заказывает то же самое и смотрит на меня с интересом.
– Стеф, ты же понимаешь, что это большущая ответственность. И с ним не поиграешь как с пупсом в нашем глубоком детстве, – начинает она, смотря мне в глаза, а я лишь смотрю с укором на неё. Опять она издевается. – И не смотри на меня так, я не издеваюсь! Просто я не ожидала, что ты забеременеешь, прости. Для меня такие перемены уж слишком сильные. Но я успокоюсь, ты знаешь.
Как она прочитала мои мысли?
Вообще не понимаю, как она это делает. Это становится слишком странным. Смотрю на свою сестру и как никогда ясно осознаю, что мы родные сёстры… Видимо, в этом и разгадка.
– Эмбер, успокойся, я сама пока не понимаю, что со мной происходит. Это всё так странно, всё так неожиданно и резко. Я хочу просто закрыться на некоторое время и подумать о том, что будет, и о том, чего мы с тобой хотим. Сейчас рано говорить о том, что творится в моём животе, а о том, что было месяц назад, я совершенно отказываюсь даже думать, не то что говорить об этих ублюдках, – заявляю я, смотря на девушку в прогулочно-спортивном костюме.
Сегодня понедельник и у неё выходной. Эмбер Ховард построила свой график так, что у неё три выходных и всего четыре рабочих дня. Я же работаю все пять будних дней, и это считается нормой.
Только у нас разные должности. Я владею пятью клиниками по всему Сан-Франциско и разъезжаю по ним, только лишь проверяя работу и прибыльность предприятий, собираю доход со всех организаций. Правда, у меня не только две эти обязанности, но факт того, что я не нахожусь постоянно в одном месте, остаётся фактом. Мне нужно налаживать связи для раскрутки моей сети, чтобы прибыль не падала. Но сейчас я совершенно не могу ни о чём думать.
– Лучше расскажи, как дела на работе? Тендер выиграли? – задаю я вопрос, и тут же к нам подходит наша официантка. Она расставляет заказы, и мы принимаемся за обед.
– Тендер по детям из химического оружия* мы выиграли, но нам теперь нужно подготовить документы на их реабилитацию и перевозку в наш город и больницу, – рассказывает сестра, прожевав спагетти и кусочки мяса.
Эмбер работает главным врачом в генеральном медицинском центре Сан-Франциско. Она каждый месяц отправляет в командировку заведующих отделениями в определённые города. Ох, не завидую я её работе. Столько документов, столько волокиты и нервов… Ужас просто. Я бы не выдержала.
Что самое интересное – моя старшая сестра работает в одной больнице из моей сети. Многие думают, что мы постоянно ссоримся, но это далеко не так. С Эмбер я не только прожила три последних года вместе, но и всю свою сознательную жизнь. Я знаю эту девушку вдоль и поперёк, так же, как и она меня. Я уверена в этом на все 100%.
***
Отобедав в нашем любимом ресторане, мы прошли через главные расписные двери на природу. Эмбер решила, что мне нужен свежий воздух и вывела меня на улицу. Пройдя несколько шагов, я почувствовала резкую слабость в ногах, и ком в горле встал очень прочно. Меня начинает тошнить. Я резко тронулась с места и добежала до первой попавшейся помойки, в которую меня, собственно, и вырвало.
Ирина стояла рядом со мной и гладила меня по спине. Ну что же, в токсикозе есть и плюс. Я не запачкаю волосы, так как их у меня практически и нет. Полтора месяца назад я решила полностью сменить имидж и остригла своё длинное каре в асимметрию с длинной чёлкой на правый бок. Я попросила, чтобы мне не делали короткую стрижку практически налысо, а отставили 5–6 сантиметров в длине остальных волос.
– Господи… Как же живот крутит. Вовремя, однако, токсикоз пришёл. Только поела нормально, – жалуюсь, вытирая лицо и губы влажной салфеткой.
– Видимо, тот, кто у тебя внутри, будет вегетарианцем. Ибо он или она отвергает съеденное тобой мясо, – улыбается сестра, смотря на мою реакцию, которая не очень-то лицеприятная. Она поправляет свои длинные волосы, причесанные в виде волн гофре и свободных локонов. Ей каждый день причёски делает личный парикмахер. Сестра заявила, что никогда в жизни не будет трогать свои волосы руками, ибо она «рукожоп». Да уж, самокритика в нашем семействе на уровне. Я выбрасываю третью салфетку и поворачиваюсь лицом к сестре, которая поправляет мою причёску.
– Вообще-то было не смешно, а теперь пошли домой, – устало говорю я, смотря на наручные швейцарские часы белого цвета в тон к моему костюму. Я надеялась после обследования поехать на работу, но эта новость совершенно сбила меня с намеченного плана.
– Дотерпишь? – спрашивает спортивная блондинка с лицом как у Анджелины Джоли. Я лишь киваю и пытаюсь глубже дышать, держа бело-бордовую сумку в руках, глажу живот, чтобы успокоиться. Раньше мне это помогало.
Через минуту мы заходим в движущиеся по кругу двери и оказываемся в теплом зале. Башня очень красивая внутри, так же, как и снаружи. Меня ожидают долгие часы раздумий и противоборства, а пока нужно найти ключи от нашей квартиры.
Глава 2
Решение пройденного.
***
Вернувшись домой, я сменила одежду и всё же решила поработать, но после убитого впустую часа своего времени на переговоры с подчинёнными я поняла, что не могу переключиться с нерешённой проблемы на поставленную мной задачу – мой мозг отказывался анализировать данные о больнице. Даже задавая вопросы о финансах и о ходе работы, я думала о том, что творится в моём животе, и что нужно с этим что-то делать. Решаю сначала разобраться с тем, что сейчас меня волнует больше всего. Беру в руки чистое бельё из моего шкафа и направляюсь в ванную.
Предупредив сестру, что нескоро выйду, закрываю замок с внутренней стороны ванной комнаты и начинаю снимать с себя одежду.
В зеркале передо мной отражается утончённая девушка с тонким носом и пронзительными серо-чёрными глазами. Сняв с себя длинную женскую рубашку из хлопковой ткани, я кладу её на столик, в котором стоит стиральная машинка. Полностью избавившись от одежды, залезаю в джакузи, уже наполненное водой, и добавляю в воду клубничное масло для тела. Провожу рукой по голове, разбивая асимметрию хаотично разложенных волос. Моя чёлка покрывает всю голову. И таким образом создаётся впечатление, что у меня простые короткие волосы, не доходящие до шеи.
Сажусь в ванную, опускаю глаза на свой живот. Внутри меня уже зреет новая жизнь. На следующей неделе начнёт формироваться центральная нервная система, а значит, уже будет функционировать высшая нервная деятельность. Произойдёт формирование сердца. Доктор сказала мне, что сейчас самый важный период в развитии моего ребёнка.
На пятой неделе беременности сердца ещё нет, да и на шестой оно только начнёт зарождаться, но частоту сокращений можно прослушать именно с моей недели. Я до сих пор помню, как меня шокировали на первом курсе института, когда сказали, что у зародыша сердце начинает активно работать только в конце второго месяца перинатального развития. Нам объяснили, что это только лишь мышца, а не сердце. И что первым начинает зарождаться сердце в организме – это большое заблуждение. Первой зарождается и начинает функционировать нервная система, а то, что нам дают послушать на УЗИ – это ни что иное, как простое сокращение сердечной мышцы. Сидя тогда наневропатологии, я сходила с ума от профессионализма учителя и все три с половиной часа сидела с открытым ртом.
А сейчас все свои знания я познаю на практике. Кто бы знал, что моя практика наступит так неожиданно. Сейчас мне нужно решить будущее: моё и этого ребёнка. Диплом врача-нефролога мне не поможет в этом решении. Нужно сконцентрироваться на том, о чем я говорила с сестрой в ресторане и около гинекологической больницы.
У нас с Эмбер был план по развитию центральной больницы, в которой она работает. Я хотела присоединить к больнице, пользующейся уважением и подающей надежды, медицинский институт. По договору, выпускники приходят в мою больницу на работу интернами. В каждое отделение по несколько человек. И так каждый год. По окончании стажировки каждый заведующий отделением пишет анализ работы на интернов. Делают выводы и с документами идут к главному врачу всей больницы. Эмбер анализирует и решает, кого оставить на работе, а кого не принимать. Она же решает, кого уволить. У неё целая система. Но также у меня ещё и учёба в институте, которую я сегодня успешно прогуляла.
Вспомнив о лучшей подруге по группе в Беркли, я протягиваю свою руку к раковине и достаю телефон, который лежит на столике. Выполнив миссию, я улыбаюсь и начинаю писать своей рыжей подруге письмо.
«Та-а-а-ак, контакты, Алиса Лутс, отлично», – думаю я про себя, нажимая на сенсорный экран.
«Алиса, приезжай, пожалуйста, ко мне, нам нужно срочно поговорить!» – Отправить!
Всегда проверяю СМС после заполнения пустого поля. Иначе ошибок не избежать. Кладу телефон на корзину для белья и могу спокойно откинуть голову на стенку и закрыть глаза. Масло начинает действовать. На упаковке написано, что оно расслабляет и тонизирует кожные покровы. А запах действует как ароматерапия. Вынуждена согласиться с производителем.
Если я сейчас прерву беременность, то у меня действительно могут начаться осложнения; шестого октября мне сказали, что у меня сильное раздражение влагалища и тонус матки, но лекарствами и мазями с капельницей меня привели в чувства. А сегодня я узнала новость, которой просто не могло быть с тем диагнозом, с которым я проснулась на следующий день после изнасилования. Самое странное, что в тот момент я любила одного из парней и сначала испытывала наслаждение, только потом оно переросло в неприязнь. Насколько я знаю, при тонусе матки может случиться выкидыш, а зачатие в таких условиях просто невозможно, но получается, мой ребёнок выжил в таких непростых для него условиях. Это же каким крепышом нужно быть, чтобы начать делиться в неблагоприятной среде, при этом ещё и терпеть очень малое пространство для развития.
У меня в животе самый настоящий богатырь или богатырша. Пока рано говорить о половой принадлежности. Осознав до конца, что только что творилось у меня в голове, я приняла решение. Но мне нужна помощь моих любимых девочек.
Как только я вспоминаю о посланном СМС Алисе, тут же слышу звонок в дверь и слонотопа, бегущего по паркету и открывающего замки.
– Проходи, она в ванной, – говорит Эмбер, закрывая двери.
– Стеф, Лиса пришла, ты долго там ещё? – спрашивает сестра, постучавшись в дверь.
– Я уже выхожу, и, Эмбер, не садись пока за работу, а лучше достань все конфеты, что у нас есть, мне нужно нервы успокоить, – предупреждаю я и, отключив обогрев ванны, поднимаюсь.
Да уж, проведенный час в ванне с маслом дал результат. Теперь я знаю, что делать, и как жить дальше, но поддержит ли меня сестра и лучшая подруга? Вот это вопрос.
С Лисой я познакомилась на первом курсе института. И мы дружим уже третий год. Она, как староста, прикрывает меня перед учителями, когда мне нужно выехать на работу или сбежать с пар. Прозвище «Лиса» она получила вполне заслужено. Во-первых, её зовут Алиса, во-вторых, она рыжая, в-третьих, эта девушка хитрая как лиса. Вполне заслужила такое прозвище.
Одевшись и посмотрев в зеркало, я убеждаюсь, что мой макияж полностью разрушен. Сделав все процедуры по очищению лица, я брызгаю волосы сухим шампунем, чтобы не мыть – это самое быстрое средство. Закрыв ванную, я двигаюсь в сторону своей комнаты, как вдруг на меня сверху кто-то прыгает. Я чувствую сильное давление на спине.
– Стефани-и-и-и-и! – кричит девушка, нависая на моей шее. Мгновенно останавливаюсь, не поддерживая её неожиданного веселья. Девушка падает с моей талии на пол. – Ну, ты чего, хвостик?!
Как всегда, недовольная наглая Лиса в своём репертуаре. Не успела я закатить глаза, как в комнату входит Эмбер с тремя пачками конфет и несколькими шоколадками.
– Рассказывай, красотка наша, – падает на мою розовую кровать.
У меня есть зависимость от одного цветка. Розы для меня как наркотик. Как для спортсменов – допинг. В детстве я часто была в магазине цветов у мамы, постоянно находилась в обществе запахов и красоты. Мама владела несколькими магазинчиками с цветами, и я влюбилась в розы. У них очень тонкий аромат. Едва уловимый и самый сочный аромат, который я встречала. Позже мне стало интересно, какие сорта роз бывают, что с ними делают, для чего и как. Я не могла успокоиться, пока всё не узнаю. Расставание с первым парнем подарило моему характеру шипы, я стала более агрессивной с противоположным полом и более мстительной – я не могла простить предательства и решила мстить долго и упрямо, за что, видимо, сама и была наказана. А утончённость и красота лепестков роз пересекается с моей внешностью и цветом глаз. Многие говорят, что у меня очень красивые и проницательные глаза. Моё увлечение розами дошло до лёгкого помешательства. Я купила себе постельное белье с розами.
– Ну, хорошо! – наступаю на ковёр из очень мягкой шерсти, а по цвету он опять же походит на синие розы. Такие есть на самом деле, просто не везде встречаются. Моя комната напоминает радугу, потому что здесь очень много цветов. Сестра говорит, что от такого разнообразия у неё рябит в глазах.
Девочки сидят на кровати, а я кладу свои руки на живот.
– Я решила оставить ребёнка по многим причинам. Одна из них: я могу получить бесплодие, если сделаю аборт, – начинаю свой рассказ и вспоминаю о том, что пришло мне в голову в ванной.
Рассказав всё девочкам, я вижу на их лицах удивление и даже шок. Алиса сидит в своих зауженных джинсах и клетчатой рубашке, смотря на меня так, словно сам Бог спустился с небес.
– Хвостик, ты же понимаешь, что это чудо?! Самое настоящее! В таких условиях невозможно же выжить, у меня мама с третьей беременностью получила каким-то образом тонус матки, и у неё на пятом месяце случился выкидыш! А у тебя в таких условиях произошло зачатие! – рыжая девушка двадцати семи лет подвигается к краю кровати, обнимает меня за талию, смотрит в мой пупок. – Это же какой крепыш у тебя там сейчас?
– Пятинедельный крепыш, – говорю я и улыбаюсь от лёгких щекоток моей подруги. Эмбер отходит от шока и смотрит на меня с подозрением.
– А как же наш план по поводу медицинского института? Ты сможешь его выполнить-то в таком положении? У нас скоро Аспен, полтора месяца осталось до отпуска и до твоей сессии, но с экзаменами-то проблем не так много, как с перелётом. Мне будет нужна твоя поддержка перед выступлением. А твой зимний костюм вряд ли на тебя налезет, – немного недовольно говорит сестра, садясь в позе лотоса и поедая конфеты.
– Эмбер, не волнуйся ты так. Всё будет хорошо. К тому же, я буду на четвёртом месяце в самом начале. У меня ещё не будет такого огромного живота, чтобы не влезть в мой старенький горнолыжный костюм. В конце концов мы всегда сможем купить новый, – успокаиваю свою сестру. – Ну, любимая моя, ты же знаешь, как я люблю детей. К тому же, я не смогу оставить своё наследие, если убью этого ребёнка, – давлю на жалость и смотрю своими серыми глазками на сестру, умоляя смиловаться.
– Хорошо, прорвёмся! – вскидывает она голову и падает на кровать, как убитый воин, свергнутый атакой младшей сестры. Я подхожу к другой стороне своей кровати и начинаю щекотать сестру. Лиса подключается с другого бока, и мы начинаем мучения.
– А-а-а-а! Спасите меня, – кричит и смеётся моя любимая блондиночка.
После нашествия на нервные клетки моей сестры мы сидим и говорим о нашей с Алисой учёбе. На последнем курсе тяжелее всего учиться, так как очень много задают и требуют не меньше. Мы учимся на руководителя колонок. Мы хотим писать то, что любим. И нас будет знать весь мир. В подростковом возрасте я писала статьи на разные темы, а потом увлеклась большими историями о жизнях выдуманных мной людей. Но желание писать статьи у меня никогда не пройдёт. Это очень интересно, но чтобы официально работать и получать за это деньги, мы должны окончить институт и получить диплом. А теория ужасно скучна. Особенно история писательства.
– Слушай, завтра у нас контрольная работа попостановке текстаистилистике. Повтори текст лекций и схемы, мисс Вотнер и мистер Линт будут пытать по полной программе. Тем более тебя сегодня не было на консультации, – рассказывает Лиса, забирая предпоследнюю конфету, и отдаёт мне последнюю. Я лишь только вздыхаю и, кивая, забираю конфету. Решаю встать с кровати и включить свой компьютер и принтер. Нужно распечатать лекции и начинать учить.
– Ладно, я пойду домой, а то уже темно. Надо такси вызвать. А ты давай не болей, слышишь? – говорит мне на ухо последнее предложение Лутс. Потом нагибается и целует меня в живот.
– А ты там не балуйся! Не мучить нашу Стефани, у неё завтра важный день! – командует Лиса и поворачивается в сторону Эмбер, говорит ей, чтобы не расстраивала меня и оберегала от всего! После этого мы провожаем мою подругу в сторону выхода.
Попрощавшись, я закрываю дверь и чувствую, как живот снова начинает тянуть и давить. Через несколько секунд я уже склоняюсь над унитазом, зачесав чёлку назад своей пятернёй. После четвёртого раза я вытираю лицо и встаю с пола. На моих ногах рисунок плитки туалета, только не чёрного цвета, а красные отметины в виде квадратиков. Выхожу из комнаты и захожу в ванную, чтобы почистить зубы.
– Ну что, цела? – спрашивает сестра, когда я прохожу мимо её комнаты и киваю. Ховард сидит за компьютером, а услышав меня, разворачивается к проходу.
– Привыкай, это надолго. Завтра пойду, встану на учёт в больницу, после учёбы. А потом поеду на работу. Эх, действительно напряжённый денёк получится, – вздыхая, говорю и поворачиваюсь в сторону комнаты.
– Эй, хвостик! – окликает меня голубоглазая блондинка, я поворачиваю голову. – У тебя всё получится! Всё! Слышишь? Ты сильная, и я в тебя верю! – подбадривает меня родной человек. Я улыбаюсь, и мои глаза загораются от любви этой девушки.
– Как всегда, – коротко отвечаю и устало подмигиваю сестре, после чего мы обе занимаемся своим делом. Я загружаю схемы и текстовые документы. Мой чёрный принтер начинает жужжать, как только нажимаю кнопку со словом «печать».
– Ну что же, бурная жизнь продолжается, посмотрим, как мы будем с тобой справляться и что из этого получится, ты же мне поможешь, малыш? – задаю вопрос, положив руки на живот, ожидая, пока все документы распечатаются. – Хм, говорят, что молчание – знак согласия. Значит, вперёд к подвигам! – настраиваю я себя, забирая лекцию постилистике, и начинаю читать распечатанный текст.
