Текст книги "Just got broken (СИ)"
Автор книги: Vi_Stormborn
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
– Я хочу исправить всё это. И Маринетт… Она говорила правду. Боже, я так перед ней виновата, – Хлоя запустила пальцы в волосы. – Она действительно разделила личность…
– Ты-то с чего вдруг поверила?
Адриан против воли сказал это грубо, нахмурив брови.
Потому что – привычка.
Потому что – хроническая реакция на Хлою.
– Потому что я сама…
Хлоя не успела закончить фразу.
Резкий и громкий взрыв в примерно десяти кварталах от них сотряс землю и заставил их обоих чуть потерять равновесие.
Хлоя пронзительно вскрикнула, и они оба чисто механически присели на корточки и закрыли голову руками.
Сигнализации автомобилей противно и наперебой запищали, фары машин начали моргать.
В небо поднялось черно-серое облако копоти.
Послышались крики о помощи, детский плач.
Поднялась суматоха.
Прохожие на улицах забегали, послышался громкий звон разбитого стекла.
– Черт возьми, – выдохнул Адриан, наблюдая за разрастающимся на сером небе черном облаке от взрыва. – ЛжеБаг… Её игра началась…
– Это не та, о ком ты говоришь, – подала голос Хлоя, поднимаясь с места.
Адриан снова посмотрел на неё непонимающим взглядом.
Мысли почти собрались в единую цепочку.
Хлоя.
Изменение её характера.
Извинения. Искреннее раскаяние.
Чистота души.
Словно другая личность.
И вдруг.
Осознание ударило по щекам звонкой пощечиной.
Адриан шокировано приоткрыл рот, расширяя глаза.
– Ло, – нервно выдохнув, исправила его Хлоя, глядя на клубы дыма вдали. – Это Ло.
========== 07. Твой ход ==========
– О, Господи, – выдохнул Адриан, запуская пальцы в волосы.
Хлоя тут же сорвалась с места, бегом спускаясь по лестнице.
Нет, она не будет сидеть, сложа руки, пока в десяти кварталах от них пылает здание.
Будь она всё той же Хлоей – она бы осталась стоять, скрестив руки на груди.
Без тени беспокойства.
И с ухмылкой на покрытых масляным слоем помады губах.
– Это просто тотальный, – Адриан запнулся на полуслове, понимая, что блондинка уже бежит в сторону происшествия.
– Хлоя!
Адриан мчится следом, перепрыгивая через две ступеньки, буквально сразу же догоняя её и хватая за локоть.
Да, вот это ирония.
Сначала Хлоя пыталась объясниться, подлавливая его для разговора.
А теперь настала очередь Агреста.
– Стой, – всё ещё не в силах отойти от шока проговорил он. – Там опасно!
– Там помощь нужна, – вырываясь из его хватки, истерично затараторила она. – Им нужна наша помощь! Как можно ско…
Буржуа не успевает договорить, поскольку воздух сотрясает новый взрыв.
Стекла витрины, возле которой они остановились, с пронзительным звоном бьются.
И они оба едва успевают закрыть головы руками, чтобы осколки не угодили в лицо.
Крики людей поблизости усиливаются, воют сирены приближающихся патрульных машин, карет скорой помощи и просто близ стоящих автомобилей.
– Да что же это, – всхлипнула Хлоя, сквозь пелену слез глядя на новое черное облако в небе.
Она встает на ноги, прикрывая рот ладонью.
Каменное крошево заполонило всю площадь, осколки стекла поблескивали в свете мутных рассеянных лучей.
Копоть поднялась ввысь, и серые песчинки попадали в горло, вынуждая кашлять.
Детский плач в эпицентре взрыва прекратился. Крики тоже.
Там всё стихло.
– Хлоя, – зовет Адриан, тоже не без усилий делая пару шагов вперед.
Он знал, что нет смысла идти туда после взрыва.
Он понимал, что не сможет им помочь.
Никому из них.
Потому что он узнал тактику.
Тактику, по которой был осуществлен этот…
– Я веду прямой репортаж с места событий, – послышался голос диктора с экрана телевизора на витрине, возле которой они с Хлоей стояли. – Прямо сейчас мы стали свидетелями повторного теракта. По данным судмедэкспертов после первой волны взрыва было обнаружено пятнадцать раненых и одиннадцать погибших жителей Парижа, среди которых было трое детей.
– Господи, Адриан, что же я наделала? – приложила пальцы к губам Хлоя, сдавленно всхлипнув.
– Личность, совершившая теракт пока не была установлена, – продолжил диктор. – Камеры зафиксировали преступницу. Поймать её сотрудникам полиции не удалось. Подробности с места событий через минуту. Не переключайтесь.
Адриан замер.
Застыл, точно статуя, глядя на засыпанный копотью и каменным крошевом экран, на котором мелькал силуэт девушки.
С забранными в хвост светлыми волосами.
Которая была одета в черный костюм в красный горошек.
– Хлоя, – протянул Агрест, чуть ли не теряя равновесие. – Хлоя… Твою мать…
Блондин почти задыхался от того, что видел.
Он запустил пальцы в волосы, крепко зажмуривая глаза.
«Как здорово быть союзниками, верно?»
Адриан резко выдохнул, запрокидывая голову вверх.
«Не станешь помогать – пострадают невинные».
Хлоя ещё громче всхлипнула, закрывая лицо ладонями.
«Глупый Котик. Всё уже происходит».
Агрест снова бродит сумасшедшим взглядом по взволнованной толпе и по черному облаку в небе.
Затем снова переводит его на Хлою, а после опять на экран телевизора.
«Тик-так, Котик. Тик-так».
И Адриан сложил два и два.
– Это она, – тихо сказал он, глядя куда-то перед собой. – Отсчет закончен. Мы теперь часть её шахматной доски.
Он обернулся к Хлое, которая уже перестала всхлипывать, пытаясь понять, что происходит.
– Её Игра началась, – сглотнул Агрест, на мгновение прикрывая глаза. – И мы её основные участники. Черт возьми…
Агрест с силой пнул упавший на землю камень и зарычал сквозь зубы, сильно стискивая челюсти.
– Хлоя, как и зачем ты разделила личность?! Твою мать, Хлоя! О чем ты только думала!
– Прости, Адриан, – захлебывалась в эмоциях блондинка. – Она обещала, что я смогу стать той, кем являюсь на самом деле… Я хотела, чтобы ты увидел…
– Что увидел?! – буквально взревел Агрест, не в силах поверить в происходящее.
Одна ЛжеБаг доставляла тьму неприятностей, а теперь ещё…
Ло. Эта чертова Ло.
Она теперь самостоятельная личность.
Тотальный конец.
Это же все грехи Хлои Буржуа в одном флаконе.
Феноменально.
Армагеддон подкрался незаметно.
И не так, как он ожидал.
– Хотела, чтобы ты увидел меня настоящую, Адриан. Ты. Только ты, – она сглатывала слезы, смазывая соленые дорожки со щек. – Ты же не хотел видеть. Ты замечал только ту, что была моей оболочкой, – она громко выдохнула, безуспешно пытаясь успокоиться. – Но я не думала, что… Так… Что всё будет так. Я не думала, Адриан, прости. Прости меня…
– Ты не думала, – тихо отозвался Агрест, стоя с ней рядом. – Да, спорить не буду. Боже…
Адриан приложил ладонь ко лбу, опуская голову вниз.
Это было не очередное предупреждение от ЛжеБаг.
Это был теракт.
Настоящий.
Смертельный.
Который унес жизни около двадцати человек.
И это сделала Ло.
Боже, что же будет, если они с ЛжеБаг встретятся?
Адриан замер.
Расширил глаза и провел кончиком языка по сухим губам.
О, Господи.
– Хлоя, – нервно начал он, глядя на белое, как мел, лицо одноклассницы. – Кто дал тебе эликсир?
Девушка чуть нахмурилась, стараясь вспомнить детали встречи с ЛжеБаг.
Ведь она не знала, что она из себя представляла.
Она ничего не знала.
И просто собственноручно подписала приговор всему городу и себе в том числе.
Как и Маринетт.
– Она сказала: «Я более совершенная версия ЛедиБаг», – запнувшись, ответила Буржуа, поднимая на блондина глаза. – Или что-то в этом роде.
Агрест чуть пошатнулся на месте, схватив губами кусочек раскаленного воздуха.
И события в голове сложились в единую картину.
Вот черт.
Адриан отказался быть её союзником.
И ЛжеБаг увидела потенциал в другом человеке.
Хлоя нуждалась в спасении от самой себя.
И она нашла его.
Это было нужно ЛжеБаг, чтобы заполучить в свою команду…
– Союзник, – выдохнул Адриан. – Она создала себе союзника. Ещё одну фигуру на шахматную доску. Твою мать…
– Адриан, – непонимающе нахмурившись, подошла к нему Хлоя и опустила руку на плечо. – О чем ты?
– Хлоя, отправляйся в безопасное место, – стараясь сохранять спокойствие, отозвался он, хватая телефон и набирая Августу. – И не высовывайся оттуда…
– Но я хочу помочь! – решительно заявила она.
Адриан видел это в её глазах.
Участие.
Желание искупить грехи.
Честность. Открытость.
Искренность.
Она наполняла теперь каждую клеточку её тела, её вновь обретенной души.
Её чистого, не тронутого грехами сердца.
– Я знаю, – кивнул он, глядя ей в глаза. – Но сейчас ты должна сделать то, что я прошу. Ты же можешь, Хлоя? Я знаю, что можешь.
Блондинка впечаталась в его радужки взглядом, забывая о том, что нужно дышать.
Адриан говорил.
Он говорил с ней.
Слушал.
Смотрел в глаза.
Доверял, понимал.
Не винил за то, что она так поступила с собой.
И за то, на что она обрекла весь город.
Хлоя пока не поняла масштаба проблемы.
И не стоит ей сейчас знать.
Наверное.
– Хорошо, – кивнула она. – Если ты считаешь, что так будет лучше…
– Да, ты будешь в безопасности. Обещай, что укроешься.
– Договорились, – моргнула Хлоя, чуть кивнув головой.
Адриан увидел, что машина уже подъехала к воротам школы, поэтому, на мгновение опустив руку ей на плечо, направился бегом к ней.
На ходу придумывая план.
– Август…
– В больницу, сэр?
– Верно, – отозвался он, тут же начиная наперебой стукать по клавишам телефона. – И как можно скорее.
***
– Можно мне к ней?
С порога.
Сразу же спросил ту женщину, указывая большим пальцем в сторону коридора, где располагалась камера Маринетт.
– Правила ты знаешь, парень, – тут же отозвалась она, переворачивая на стойке песочные часы вверх дном.
Адриан кивнул и тут же почти бегом помчался по лабиринту коридоров, в которых уже с ловкостью научился ориентироваться даже в приглушенном свете.
Из встречающихся на пути камер доносились вопли о помощи.
Истерический смех, удары частями тела о железную дверь.
Чьи-то напевы, фальшивые ноты.
Агрест трясет головой, прибавляя ходу.
Её камера была почти в самом конце коридора.
Там было тихо.
Там было так одиноко, что Адриан искал любую возможность прийти к ней.
Чтобы избавить от одиночества.
– Маринетт.
Рука блондина ловко отрывает окно в двери.
Он чуть присаживается и разглядывает темное помещение.
Морщится, щурится.
Но ничего не видит.
– Маринетт, это я.
Агрест шепчет, стараясь не привлекать внимания других «жителей» больницы.
Поскольку они одиноки на все двести процентов.
За все те дни, что Адриан ходил к Маринетт, никто не навещал этих больных.
Совершенно никто.
Коридоры всегда пустуют, только у столика регистрации стоит миссис Хоуп.
За дверью не было движения.
Адриан напрягся.
– Маринетт, – громче зовет он, нахмурив брови.
Вообще нет движения.
Обычно он за пару секунд слышал шуршащие шаги и тихие выдохи облегчения.
А сейчас.
Тишина.
Тяжелая, густая.
Черная.
Давящая на уши.
– Маринетт!
Адриан стучит по железной двери, прислушиваясь к звукам.
Их не было.
Ни единого.
– Миссис Хоуп! – громогласно прокричал Адриан, всё ещё барабаня рукой по двери. – Миссис Хоуп! Скорее сюда! Маринетт!
Топот ног, сопровождаемый звоном связки ключей, послышался уже через пару секунд.
Адриан лупил ладонью по двери, а после прислушивался.
Звал её по имени.
Но ничего не происходило.
Дыхание сбилось, одно сердце лупило в глотке, ещё по сердцу в каждом ухе и одно громко ухало в грудной клетке.
– Господи, что с ней?!
Женщина уже добралась до двери, запыхавшись, и ловко нашла нужный ключ.
– С дороги, парень! – рыкнула она, отпихивая его в сторону.
– О, Боже… Боже, – хватался за голову Адриан, пока миссис Хоуп открывала замок.
Железная дверь противно скрипнула, и женщина включила фонарь, освещая покрытые масляной серой краской мокрые стены.
Луч света упал на низкую постель, где лежал свернувшийся в комочек силуэт.
– Маринетт! – вскрикнул Адриан, влетая в комнату.
– Стой! Это запрещено!
Игнорируя грозный голос женщины, Адриан подлетел к девушке и упал на колени, касаясь ее плеча, чтобы перевернуть её на спину.
– Маринетт…
Хрупкое тело тут же поддалось небольшому напору, и голова Дюпэн-Чэн безвольно повернулась в сторону Агреста.
Плотно закрытые веки на её белоснежном лице заставили Адриана приглушенно вскрикнуть.
Он прикоснулся ладонями к её щекам.
Безумно холодным.
И, только он хотел закричать, как слова застряли в горле.
Поскольку в глаза бросилась оставленная рядом записка на клочке бумаги.
Выведенные резким наклонным почерком слова которой гласили:
«Твой ход»
========== 08. Больше не позволю ==========
– Маринетт…
Адриан задыхался от собственных мыслей, глядя на её белое лицо.
А что, если она?..
Нет, не смей так думать!
Он не переживет этого.
Не сможет.
Никак.
Адриан снова попытался собраться.
Не вышло.
Он не понимал, что нужно сделать.
Растерялся.
Паника накрывала с головой с каждой доли секунды всё сильнее, заставляя сердце стучать по ребрам грудной клетки в разы быстрее.
– Отошел. Отошел, я сказала!
Миссис Хоуп тут же ловко отодвигает Агреста от девушки и сама присаживается рядом.
Одна её рука опускается на шею девушке – на сонную артерию.
Пальцы второй руки обхватывают тонкое холодное запястье, на мгновение замирая.
Блондин прекратил дышать, переводя взгляд то на сосредоточенное выражение лица миссис Хоуп, то на Маринетт.
Секунды превращались в минуты, хотя таковыми не являлись.
Время словно застыло.
– Пульс есть, – кивнула женщина, опуская. – Слабый, но есть.
Агрест сел на каменный пол, не замечая холода, и облегченно выдохнул.
Господи, боже.
Она жива.
– Не понимаю, чем это вызвано. Сон таким глубоким по воле человека быть не может.
Агрест прищурился в полумраке, глядя куда-то под постель.
Он лег на живот и потянулся рукой к странному предмету у стены.
Схватив его двумя пальцами, Адриан потянул его на себя и, усаживаясь на колени, собрался было поднести вещь поближе к глазам, чтобы лучше рассмотреть.
– Стой! – прервала его женщина, выставив руку вперед. – Парень, вот почему ты такой тупой?
Агрест остановил вытянутую руку на весу с зажатой в кулак тряпкой и нахмурил брови.
– Не обзывайтесь…
– Заплачь ещё, – фыркнула она. – Ты же сто раз читал правила нахождения в этом заведении, пока я проверяла девочку.
– Ну да…
– Что «ну да», голова садовая? Третье правило мне наизусть, живо!
Адриан встрепенулся, облизнув сухие губы.
Эта женщина его пугала.
Она была военным, наверное.
– «В палатах у пациентов нет никаких личных вещей», – процитировал Адриан, поражаясь тому, как хорошо работает у него память.
– Так и не суй себе под нос то, что чуть не убило девочку, – на удивление спокойным голосом отозвалась она.
Блондин резко выдохнул и отбросил от себя тряпку в сторону.
Вытерев руку об футболку.
– Что это было? – спросил Агрест, поражаюсь точным и верным движениям женщины, которая водила пальцами по шее девушки.
Словно находила точку.
Важную, нужную точку.
– Эфир.
Тем же будничным тоном ответила.
Так, словно она видит подобное каждый день.
Так, будто это в порядке вещей.
– Но…
Агрест только было открыл рот, как женщина снова его прервала.
– Да, эфир сняли с производства много лет назад. И я не въезжаю в две вещи: откуда он у покусившегося на девочку. И как он пробрался сюда.
– Могу ответить на оба вопроса. Вот только вы меня посадите в соседнюю камеру, если я скажу.
Адриан закусил губу.
Черт.
Не стоило ей этого говорить.
Миссис Хоуп медленно перевела взгляд на блондина, прищуривая глаза.
Словно по-новому изучая его.
Всматриваясь в его лицо.
Словно стараясь найти ответы на какие-то свои вопросы.
Женщина остановила два пальца на определенном месте шеи девушки, словно нашла то самое место.
– Ты же знаешь обо всем, да? – тихо спросила она Адриана, всё ещё сидя на полу.
– О чем вы? – действительно не понял Агрест, нахмурив брови.
– Раздвоение личности, – подсказала она. – Ты же знаешь, что девочка не спятила. Да, парень?
Адриан сглотнул.
Если это проверка на прочность, то он вот-вот её провалит.
И миссис Хоуп без проблем сцепит ему руки спереди, завязывая в смирительную рубашку.
Зачем она это спрашивает?
Чего добивается?
Хочет, чтобы он сказал это вслух.
Здесь же камеры по углам натыканы.
Они всё зафиксируют.
И Агрест станет второй по значимости новостью в Париже после терактов.
«Сын знаменитого модельера стал затворником своих иллюзий, поддавшись влиянию уже находящейся в доме Святой Марии одноклассницы Маринетт Дюпэн-Чэн, диагноз которой с каждым днем оставляет желать лучшего.»
Адриан буквально видел эти заголовки перед своими глазами.
Он снова сглотнул.
– Не понимаю, о чем вы, – ответил он. – Она – моя сестра, и я не могу оставлять её здесь одну надолго, – без запинки отчеканил Агрест, чуть нахмурив брови.
Миссис Хоуп пару секунд помолчала.
Взвешивала «за» и «против».
Она знала, что у парня нет причин доверять ей.
Значит, надо сказать позже.
– Хорошо, – ответила женщина и чуть надавила двумя пальцами на определенное место на шее девушки.
Маринетт резко распахнула глаза, начиная хватать ртом воздух.
Грудная клетка заходила ходуном.
Легкие начали работать.
Сердце резво забилось в нужном ритме, на щеках появился едва заметный румянец.
– Маринетт, – хрипло выдохнул Адриан, срываясь с места и падая на колени возле неё.
– Оставлю вас, – бросила через плечо женщина, выходя из камеры.
– Маринетт, боже… Девочка моя.
Её руки всё ещё были связаны.
Маленькое тело, вечно продуваемое холодными ветрами, замерзло.
Сухие губы задрожали, и она…
– Адриан, – всхлип.
Заплакала.
Она заплакала.
Горько.
Навзрыд, как маленькая девочка.
Беспомощная, поломанная.
Которую нужно защитить.
Адриан помогает ей сесть и крепко прижимает к себе, позволяя уткнуться носом в шею.
Покачивает её, успокаивает.
– Всё будет хорошо, мышка, – прошептал он, закрыв глаза.
Прижимаясь плотно сжатыми губами к её макушке и чувствуя, как бьется её сердце.
Оно билось.
Черт возьми.
Ведь он почти потерял её.
И взгляд снова скользнул по смятой серой простыни, натыкаясь на обрывок бумаги.
Он знал, чья записка была уложена на постели Маринетт.
Он знал этот почерк.
Адриан понимал, откуда взялся эфир.
И как ЛжеБаг пронесла его сюда.
– Она была, – всхлипывала Маринетт. – Была здесь… Она сказала, что я тоже должна играть. И что-то про Ло, – девушка оторвалась от плеча Адриана, заглядывая ему в глаза. – Кто такая Ло?
Адриан аккуратно смахнул подушечками больших пальцев дорожки с её щек.
Жива.
Стоит ли ей говорить?
Девочка моя.
Добивать информацией, от которой лучше ей точно не станет.
Стоит? Стоит.
– Она тебя запугивала, – выдыхает Агрест, касаясь её постепенно теплеющей кожи щек пальцами. – Но всё хорошо. Я с ней справлюсь. Она не тронет тебя. Я не позволю. Больше не позволю, слышишь?
Не стоит.
Посмотри на неё, Агрест.
Посмотри. Что ты видишь?
Свет.
Блеклый, тусклый.
Забитый комочек света, который словно уголёк тлится в её глазах.
Не позволяй ему погаснуть.
Не допусти этого, Господи.
Вы связаны.
Чем-то незримым, тонким.
Если она уйдет, то оборвет эту нить.
Она исчезнет – исчезнешь ты.
Говорят, что дети не умеют любить так, как любят взрослые.
Вранье.
Наглая ложь, басни.
Они умеют.
Они любят чисто, беззаветно.
Полностью.
Отдаваясь этому чувству без остатка.
Не выискивая выгоды, плюсов для себя.
Они любят просто.
Потому что так хочет душа.
Это огромная редкость, можете мне поверить.
Говорят, что любви нет.
Чушь. Снова.
Она есть.
И, когда Адриан смотрит Маринетт в глаза, он её видит.
Так, как и её видит в его глазах она.
Маринетт кивает.
Чуть дрожит, но уже не от холода.
От волнения.
Закравшегося где-то под ребрами, когда он вот так посмотрел.
Отпуская…
Часть хронического страха из грудной клетки.
И мысли.
Позволяя холодному ветру унести их прочь из головы.
В животе образуется маленький смерч.
И радужки. Его радужки сияют так, что Маринетт только смотрит.
Молчит. Беззвучно моргает.
Уголки её губ чуть дергаются, и она улыбается.
Жива.
– Я чуть тебя не потерял, – шепот.
Слетает с губ, и слова зависают в воздухе над ними.
Парят. Чуть выше поднимаясь, ударяясь об серый влажный потолок.
Жива.
– Мне без тебя здесь так тяжело, – полувсхлип.
Прозрачная дымка в глазах, и щемящая боль глубоко внутри.
Люблю.
Пожалуйста-будь-со-мной.
– Не оставлю тебя… Ни за что.
Кивок головой.
Рывок из глубины души.
Воют демоны в соседних камерах.
Плевать.
Наклон его головы в сторону, и срывается рваный выдох с её маленьких губ.
К которым Адриан прикасается своими.
Не-оставлю-тебя.
Вырываются из-под век две горошинки, катятся вниз.
А в груди всё ноет. Скребет.
Воет.
Чуть не потерял.
Адриан целует её.
Так, чтобы очнуться.
Потому что – чуть. Только чуть.
Ты не потерял.
Она здесь. С тобой.
Позволяет углублять поцелуй.
Я-так-сильно-тебя-люблю.
Адриан прижимает её к себе ближе.
Касаясь.
Острых плеч, ямочки на ключице.
Опуская руку ей на затылок и притягивая ближе.
Зажмуривая глаза.
До искр, взрывов петард.
И затем выдыхая.
Позволяя ей схватить влажными губами воздуха.
Соприкасаясь лбами.
Не открывая глаз.
Я-так-сильно-за-тебя-испугался.
– Хорошие брат и сестра, – послышался голос из дверей камеры. – И целуетесь по-семейному.
========== 09. Играть в «героя» ==========
Агрест резко развернулся назад, всё ещё сидя на корточках.
Маринетт в ужасе распахнула глаза.
Дерьмовенько, ничего не скажешь.
Миссис Хоуп стояла в дверном проеме, скрестив руки на груди и привалившись боком к косяку.
Её лицо было крайне спокойным.
Только вскинутая левая бровь и полу ухмылка на полных губах давали парочке понять, что она увидела больше, чем следовало.
– Эм, – блондин запнулся.
Глаза хаотично бегали по закоулкам камеры, стараясь найти хоть что-то, за что можно было бы зацепиться взглядом.
Но тот снова и снова находил полу ухмылку на лице женщины.
– Мы вовсе не…
– … брат и сестра? – вскинула брови миссис Хоуп, прервав Адриана.
– Я хочу сказать…
– … что мы не родственники?..
– Да позвольте же вы…
– … мне закончить начатое с мисс Дюпэн-Чэн?..
– Седьмое пекло! – выругался блондин, закатив глаза.
Адриан сел на постель возле Маринетт и опустил локти на разведенные в стороны колени, зарываясь пальцами в волосы.
Девушка закусила нижнюю губу.
Тайком смотрела иногда на свою надзирательницу и молчала.
Да как, черт возьми, вообще из этого выпутаться?
Потрясающе.
Любящий брат постоянно навещал свою сестру.
Поддерживал её, разговаривал с ней.
А потом взял и начал целовать «по-семейному».
Миссис Хоуп почти стала свидетелем действий близнецов Ланнистеров.
Разумеется, у неё появятся вопросы.
Вот только как отвечать на них этим двоим?..
Она видела, как сияли алым щеки Маринетт, хотя она и пыталась опустить голову ниже, чтобы это не было заметно.
Видела, как хаотично придумывал оправдания Адриан, изредка шевеля губами.
– Парень, да не напрягайся ты так, – лениво заметила миссис Хоуп, отталкиваясь плечом от проема. – А то у тебя пар из ушей пойдет.
Адриан встрепенулся от не такого грубого – как ожидалось – голоса и поднял на неё глаза.
– Неужели ты думаешь, что я ещё в первый день поверила, что ты – её брат?
Агрест и Дюпэн-Чэн непонимающе переглянулись.
– Не понял, – честно сознался Адриан. – Что вы имеете в виду?
Миссис Хоуп довольно хмыкнула и, захватив с собой приготовленный у дверей стул, вошла внутрь и села на него.
Пришло время рассказать ему.
И ей.
Им обоим.
Нет смысла больше держать это в секрете.
Раз уж они так здорово вляпались.
Пора знакомиться.
И объяснить им, что к чему.
– Моё имя – Молли Дрэд, – чуть кивнув головой, представилась она. – Но с того момента, как я вступила в отряд, моя фамилия «Хоуп».
Маринетт чуть нахмурилась и приоткрыла рот, словно собиралась что-то сказать.
Но слова растворились на языке, как пастилка от кашля.
– «Дрэд», – задумчиво произнес Адриан. – Страх?
– «Хоуп», – тут же поддержала Маринетт. – Надежда.
– Надежда сильнее страха, – констатировала Молли, довольно улыбаясь и скрещивая руки на груди. – Нам позволено выбирать себе фамилии после официального вступления в отряд.
Она внимательно следила за реакцией этих двоих.
Страх и пунцовые щеки постепенно сменялись чем-то новым.
Непониманием.
Чуть сдвинутыми бровями.
Поднятыми на неё глазами.
– Какой отряд? – задал вопрос Агрест. – О чем вы?
– Хороший вопрос, парень, – довольно улыбнувшись, отозвалась она. – Отвечать на него я, конечно, не буду. Поскольку всего вам знать не обязательно. Сейчас я могу сказать только одно: я работаю на Сабин Чэн.
Маринетт тут же резко влилась в разговор.
Она поерзала на постели, чтобы сесть ровнее и сипло выдохнула.
Сердце постепенно начало ускорять свой темп.
– Моя мама? – полувопрос-полуутверждение сорвалось с губ девушки и было встречено прямым взглядом женщины.
– Она предводитель нашей группировки, – заметила Молли, чуть кивая головой. – Лучшая из нас.
– Моя мама, – снова повторила не своим голосом Маринетт.
И Адриан заметил, как пронзительный синий взгляд девушки начал тускнеть.
Словно покрываясь невидимой пленкой.
Она смотрела перед собой невидящим взглядом, словно собирала по осколкам какие-то воспоминания.
Ранила ладони, закусывала губы, чтобы не закричать от боли.
Но собирала.
Все кусочки воедино.
– Маринетт, – Молли встала с места и села на колени возле девушки, опуская руки ей на плечи – Ты находишься здесь ради собственной безопасности.
И Дюпэн-Чэн почувствовала, как внутри что-то начало бурно вскипать.
– Безопасности. – тут же повторила она и натянуто улыбнулась. – Безопасности…
– Маринетт, с тобой всё хор…
Адриан не успевает договорить, потому что комнату заливает волнами от её пронзительного вскрика.
– Безопасности?! – крикнула она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. – Она вколола мне лошадиную дозу транквилизатора! Она отправила меня в больницу для душевнобольных! Какого хрена?!
Молли медленно встала на ноги, одергивая халат.
Она знала, что подобная реакция у девушки будет без вариантов.
Поэтому в который раз поблагодарила свое благоразумие, а не доброе сердце, за то, что решила не развязывать ей руки.
– Маринетт, – ровным голосом попыталась успокоить её Хоуп.
– Я пролежала от этого в отключке два дня! – продолжала кричать Дюпэн-Чэн. – Я поняла это только спустя сутки, когда вспомнила, что врач упомянул о пятидневном критическом состоянии Альи, хотя я помнила всего три!
Маринетт была шокирована.
Безоговорочно, неоспоримо.
Боль от предательства скрежетала нутро.
Дыхание сбилось.
Клокотала в глотке обида.
И её часть выступала на глазах.
Крик.
Хотелось кричать.
Забиться в дальний угол комнаты, поджать к себе колени.
Уткнуться в них носом, зажмурить глаза.
Исчезнуть.
И продолжать кричать в пустоту.
Темную, бездонную.
Пока не сорвется голос, пока не охрипнет.
Чтобы вышло всё то, что гложет глубоко внутри.
Чтобы это её опустошило, почти убило.
И чтобы кто-то сверху тридцать раз подумал, прежде чем вернул её к жизни.
– Твоя мать пыталась тебя защитить, – снова заговорила Молли, когда увидела, что взгляд девочки стал совсем пустым. – Всё это, – она обвела рукой камеру, – твоя защита.
– Да как мать может запихнуть родную дочь в психбольницу, ради её безопасности?! Что за бред?!
– Агрест, поумерь свой пыл, – одернула его женщина, нахмурив брови. – Вы же не знаете и части из того, что от вас скрывают.
Агрест грубо выдохнул, глядя на Молли, а после легонько сжал руку Маринетт.
Но она не отреагировала.
Адриан снова перевел взгляд на Хоуп.
– Не поделитесь, а? – с плохо скрываемой злобой задал вопрос Агрест, выдавив на лице полуулыбку.
– Сарказм фонтаном, – констатировала Молли и встала на ноги. – Но я попытаюсь объяснить то, что мне позволили вам рассказать.
Женщина скрестила руки на груди.
– Сабин действительно пыталась таким образом её защитить, – снова обратилась к застывшей Дюпэн-Чэн Молли. – Акум за всё время работы было истреблено немало, но вот с квами в чистом виде мы работаем впервые. Раздвоение личности… Это мы никак не предвидели. И пока не знаем, как с этим бороться.
Маринетт больно впилась ногтями в предплечья, кусая губы.
Если бы не её слабость той ночью.
Если бы она подумала.
Хоть на секундочку.
О том, что случится в будущем.
Она бы не стала.
Черт возьми, она бы лучше отдала свою жизнь, чем стала бы пить этот эликсир.
Маринетт вдруг вздрогнула.
И сказанные слова Молли только сейчас дошли до её измученного сознания.
Она подняла голову и широко распахнула глаза.
– Акум? – переспросила она. – Вами было истреблено немало акум?
Хоуп дернула плечами.
– Думаешь, что только ты защищала Париж и твой Кот, – хмыкнула Молли, чуть нахмурив брови. – Который, к слову, сидит с тобой рядом.
Она добавила последнюю фразу будничным тоном, словно это было чем-то обыденным.
Маринетт и Адриан снова шокировано переглянулись.
И он как бы глазами сказал: «Она знает. Как?!»
А она словно взглядом ответила: «Вижу. Ничего не понимаю».
– Вы думаете, что истребляли всех акум что ли? – наигранно удивилась она. – Да вы и половины не находили, – хмыкнула Хоуп. – Не говоря уже о жертвах их воздействия в других городах Франции.
Маринетт выдохнула белое облако из легких.
Температура в камере становилась всё ниже, а тела всё выше.
От осознания мышцы словно начали гореть.
Глаза защипало, появился небольшой гул в голове.
– Жаль, не всех удалось от них освободить, – тихо прошептала она, кидая взгляд в сторону коридора.
Адриан непонимающе нахмурил брови.
Он не понял.
А Дюпэн-Чэн…
Фактически дособирала осколки мыслей воедино.
Разодрала руки в кровь, но собрала.
И вот она: картина.
Хрупкая, словно мнимо существующая.
Её мама обо всём знала.
Она всё это время…
Знала.
Держала в секрете всё это, пока сама была главой организации по борьбе с акумами.
Позволяла дочери играть в «героя».
Черт возьми.
Разумеется, теперь всё вставало на свои места.
Наличие транквилизатора в ящике кухонного стола – мера предосторожности.
Быстрый набор в телефоне – план действий, обдуманный заранее.
Молли Хоуп… Дрэд…
Проклятье.
Плевать, как её звать.
Она – правая рука её матери.
Значит, Сабин приставила её к дочери не просто так.
Она доверяла ей.
И отсутствие посетителей тоже было понятно.
Больница Святой Марии – их частный сектор.
Значит, люди, сидящие в тех камерах – те самые жертвы акум, которых не удалось освободить.
Затворники собственного разума.
Спятившие от озлобленности индивиды.
Не личности.
Нет.
Они ими не являлись.
Больше не являлись.
Все те люди стали тенями, заточенными в серых стенах больницы Святой Марии для душевнобольных.
Тенями без имени.
И только одно Маринетт было непонятно.
– Почему она не навещала меня? – сипло – из-за долгого молчания – спросила она.
Молли направилась в сторону двери, позвав с собой Адриана.
Он покорно поднялся с места, отпустив руку Маринетт, и подошел к ней.
– Она не знала, как объяснить, – негромко ответила Молли, опуская ладонь на ручку двери.
Маринетт только кивнула, всё ещё сверля невидящим взглядом каменный пол.
– Когда придет время, она сама скажет тебе всё это, – добавила она. – Только не отталкивай её, когда это случится. Хорошо?
Девушка пару секунд не шевелилась.
