Текст книги "Астромех Эрдваныч. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Весельчак Ситх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 56 страниц)

Сам полет до Набу прошел спокойно, благо эскорт из четырех истребителей-бомбардировщиков Н-6 и шести N-1М, плюс мои с Джей N-4 в трюме, гарантировал возможность отбиться, или как минимум убежать от любого вероятного врага. Да и яхта за эти годы превратилась во вполне боеспособную машину, обзаведясь четырьмя выдвижными турелями, скрытыми от посторонних глаз под зеркальной обшивкой, и модернизированными торпедными аппаратами от N-1, которые теперь, кроме протонных торпед, могли стрелять еще и высокоманевренными ракетами, для борьбы с МЛА (7) противника. А с учетом того, что этих самых торпедных аппаратов удалось установить аж шесть (четыре носовых и два кормовых), меньше чем четверкой, истребителям на яхту нападать вообще не стоило.

А на Набу, куда мы добрались еще через неделю, ближе к полудню по времени Тида, нас ждала радостная встреча. Падме с королевой Сабе сразу же заперлись в кабинете, где и проговорили до поздней ночи. На мне же еще в космопорту повисла Вентресс, спешащая поделиться новостями, да и Второго встретить было приятно. Без этого ДУМ-а я чувствовал себя как без рук, но кто-то должен был рулить всем моим хозяйством дома.

Да, именно дома, ведь в этом мире, за без малого одиннадцать лет, что я тут, появилось место, которое стало таковым – планета Набу. Здесь все мне было дорого: и невероятно красивая, сочная зелень лугов, и бескрайняя синь бездонных океанов, и уютные городки, и наивный счастливый народ, что гунганы, что люди, что представители тысяч других рас, проживающих в этом прекрасном краю, а главное, те девчонки-идеалистки, что правили этой страной. И я вновь вернулся сюда.

Вот скажите, где еще можно вот так запросто вломиться толпой в дом семьи экс-королевы, а ныне сенатора от Набу, причем без нее самой? И все только потому, что одна джедайка и служанки этой сенаторши проголодались!

Пока Дорме, Корде и Ассажж подкреплялись и делились рассказами о корусантском житье-бытье нерадивой дочери, которая первым делом умчалась на доклад к королеве, с ее родителями, а Джей как какая-нибудь дроид-нянька играла с Рио и Пуджей, дочерьми сестры Падме Солы, мы со Вторым благополучно смылись, и направились в мою старую мастерскую в подвалах Королевского Дворца.

– Ну что, хвастайся! – предложил я, когда мы вошли в лабораторный зал.

– А что я? Мое дело было все организовать – всю работу делал Джинкинс. Кстати, вот и он, – скромно ответил дроид.

– Готово! – радостно сообщил бит, подходя к нам, в компании двух своих соплеменников и четверых людей – самых толковых спецов, как из его КБ, так и из ТДИК, сейчас напоминающих то ли свору сумасшедших ученых, то ли зомби из фильма ужасов. – Еще мотиватор системы компенсации откалибровать... Привет, Эрдваныч! Твой заказ закончили.

– Отлично! – обрадовался я, и, с подозрением глядя на них, спросил. – Вы случайно спайсом не того?..

Все семеро были одинакового синюшно-белого цвета, как спайсовые наркоманы со стажем.

– Да нет, только Сорагис чуть со стимуляторами перестарался, – беззаботно отмахнулся бит. – Мы ведь сейчас проектор комбинированного корпускулярно-дефлекторного (8) мобильного щита, на основе гунганской технологии поляризации плазмы, отлаживаем. Как ты и заказывал, на базе МТТ. Правда максимальный радиус щита  аж десять километров, но на повышенной мощности, как и договаривались, полторы тысячи.

– Поручи им щит для прикрытия мест базирования и колонн на марше сделать, они планетарный щит на коленке слепят, – хохотнул я.

Конечно, мобильный щит, особенно использующий набуанскую плазму, стоил, мама не горюй, более семисот тысяч, и то оценочно, но как же нам их на Тригалли не хватало! А бит-конструктор, видимо не поняв шутки, принялся что-то быстро просчитывать на датападе, после чего сокрушенно сказал:

– Не выйдет. Для планетарного щита потребуется, даже без резервирования, 1930 проекторов. А как подступиться к вопросу их синхронизации, я даже не представляю. Тут такой объем вычислений и НИОКР, что к натурным испытаниям мы, в лучшем случае, года через три-четыре подойдем. Планетарники, по такой технологии, еще никто не делал.

– Да пошутил я. Вы, Джинкинс, явно заработались. Сейчас показываете мне экзоскелет, и на две недели в отпуск. Это приказ!

– Неделю? – жалобным тоном спросил он, впрочем, без особой надежды.

– Две. А иначе, на месяц отправлю! – строго сказал я.

Все же мне с этим фанатиком несказанно повезло. Джинкинс относился к той категории ученых, для которых главным в жизни было создавать что-то, творить и открывать новое. И мы тут, на Набу дали ему эту возможность. Главное было, аккуратно подталкивать его в нужном направлении, и следить, чтобы его эксперименты другим не вредили.

Взять, к примеру, мой заказ. Сперва, услышав, что от него требуется, бит возмутился, мол «не царское это дело», но, ознакомившись с ТЗ, заинтересовался. А узнав, что работа связана с изучением взаимодействия Сила-электроника, в которой, из-за пренебрежительного отношения форсюзеров к технике, как он выразился: «фелинкс не валялся», вцепился в работу мертвой хваткой, за два года выдав на-гора полнофункциональный образец.

И уже через час, упаковав обновку, я полетел к учителю. Собственно, идея экзоскелета с возможностью управления при помощи Силы, родилась у меня после того, как я обзавелся падаваном и более-менее разобрался в том, как именно ее соплеменники управляют дроидными телами – если уж шардам это по силам, то такому талантливому джедаю, как Квай-Гон, как я тогда думал, это должно быть вообще на раз плюнуть.

Но все оказалось несколько сложнее. Все-таки люди сильно отличаются от живых кристаллов, как и методы использования ими Силы. Потребовался год только на создание лабораторного образца, а первый прототип появился еще через полгода. А уж через что пришлось пройти Кваю, чтобы научиться пользоваться даже простейшей системой, не сковывающей движения при выполнении повседневных дел, я и представить боялся.

Собственно, в этом первом «чуде техники», более всего напоминающем земные прототипы экзоскелетов, он меня и встретил на пороге своего дома. И, не откладывая дело в долгий ящик, быстро надел броню.

– Прямо рыцарь Старой Республики, – сказал я, глядя на делающего осторожные шаги одетого в обновку джедая.

– Действительно, чем-то напоминает доруусановские доспехи, – ответил тот, и, неожиданно прыгнув, сделал в воздухе двойное сальто, перейдя после приземления к серии «ката» на недостижимой для обычного человека скорости.

А я просто поражался учителю. В свои семьдесят он и так выглядел едва на пятьдесят, а сейчас как будто еще два червонца сбросил. Что и доказал в спарринге со мной. Да уж, таких звездюлей я давно не отхватывал.

И это меня невероятно радовало – не зря я потратил почти полтора лимона кредитов и уйму бесценного времени конструкторов, и искал по всей галактике уникальные материалы и детали. Одни сверхбыстрые миомерные приводы чего стоили. До сих пор не могу без смеха вспоминать удивление торгового представителя расы гри, когда я заказал у него 60 кг наномиомерных нитей, которые обычно применяются в аппаратах для пустотной молекулярной сборки. Особенно если учитывать, что в одном аппарате этих нитей всего 7,88 грамма. Но, получив миллион двести тысяч кредитов – мне, для всех моих проектов, даже этого количества миомерной нити, которая на миллиметр квадратный может развивать усилие в 80 кН, и сокращаться с ускорением 150 м/с², мало – сразу же стал предельно серьезным.

Однако сейчас все это казалось делом десятым. Даже то, что в моем распоряжении в предстоящей войне будет такой боец, сейчас значения не имело. Я просто радовался за друга.

Учебные бои затянулись до глубокой ночи, я даже Оникс дал попробовать, что значит фехтовать против мастера. Для чего передал ей управление своим телом, а сам лишь наблюдал, и указывал, на пару с Квай-Гоном, на ее ошибки. И еще, я попросту купался в их радости.

Ближе к полуночи прилетела Ассажж, и загнала нас в дом – «мыться и садиться за стол, всем, за исключением шардов и дроидов». Я даже расстроился чуток, наблюдая, как учитель с удовольствием уплетает поздний ужин. Это же, как обидно: быть здесь, и не иметь возможности попробовать, что там наготовила сама Ассажж Вентресс.

– Учитель, а где Шми? – задал я давно мучающий меня вопрос.

– Тебе лучше знать, – вместо него ответила Ассажж. – Сам маму куда-то отправил, а теперь еще... Стоп! Ты точно не знаешь? Примерно неделю назад, она получила сообщение. Целый день ходила сама не своя, а вечером надела броню, и, взяв оружие, подняла по тревоге ребят.

Я сидел, как пришибленный, не замечая ничего вокруг. Значит, вот она причина легкого беспокойства, преследующего меня последние дни! И ведь не было явно ощутимой в Силе угрозы, как раньше. Хатт!

– Что? – переспросил Квай-Гон.

– Хатт! Хреново выходит, – выругался я. – Учитель, Ассажж, подробно все вспоминайте: что, где, когда, зачем, почему. Возможно, от этого будет зависеть жизнь Шми!

* * *

Полчаса спустя я вышел на улицу, где и замер, бездумно глядя на далекие холодные звезды, приближая то одну, то другую мощной оптикой астромеханического дроида, как будто надеясь рассмотреть среди них крохотную точку космического корабля.

Все было бесполезно. Шми Скайуокер была профессионалом, и не оставила никаких зацепок. Лишь Квай-Гон вспомнил, что первые признаки беспокойства она стала проявлять ровно пятнадцать дней назад, просыпаясь среди ночи в холодном поту. Он, как мог, пытался утешить жену, расспросить ее, но та категорически отказывалась говорить. А потом, после того сообщения, просто улетела.

Вспоминалась наша первая встреча на Татуине, когда мы вместе с Эни вломились к ней  в дом. Ее лицо на гонках, когда, когда она была вынуждена наблюдать за тем, как ее единственный сын рискует жизнью ради чужих ей людей, вторая наша встреча, когда мы с Падме и Эритае забрали ее с пропыленной, забытой Силой планеты, как я тогда думал, окончательно изменив историю. Но даже если все было напрасно, благодаря ей Ассажж не пала на Темную сторону, жива мастер Йаддль, и сотни солдат ПСОН тоже живы, благодаря силовой броне, что создала она.

«Что я Эни скажу!? А Вентресс?» – в отчаянии думал я. И даже воспоминания о жизни Шми тут, на Набу, об идеальном порядке в лаборатории и в их с Джином доме, о стремительном танце с ножами или вибромечом по утрам, от которого мы втроем не могли оторвать взгляда, о женщине, странно сочетающей в себе нежность и стальную волю, лишь еще больше заводили меня. Хотелось бежать куда-то и кого-нибудь убить. Хоть что-то, но делать!

– Ну, морда ситская, если Шми умрет, я ж тебя, суку, объектом всеобщей охоты сделаю! Ни перед чем не остановлюсь. Все, что знаю, джедаям выложу. Всех дроидов, до каких только доберусь, на одно перепрограммирую – тебя, мразь, травить, не считаясь с последствиями! И плевать на планы, – сжав кисти манипуляторов, пообещал я в пространство, все глубже погружаясь в наполняющую мое естество ярость.

– Учитель, не надо! – закричала Оникс, и я просто уселся на траву, глядя на огни Тида на горизонте.

Судя по хронометру, я так просидел почти десять минут, абсолютно ни о чем не думая, выгоняя из сознания остатки злости. А потом просто встал и пошел в дом, успокоить Квай-Гона, чтобы не переживал из-за меня – не собираюсь я пока в черные властелины. И лишь чуть задержался на пороге, погладив в Силе сгусток света – свою ученицу.

– Спасибо, Оникс, – просто сказал я ей.

1. – П-800 «Оникс» – флотское обозначение российской сверхзвуковой ПКР средней дальности 3М55.

2. – Способ и степень взаимодействия шарда с дроидным «телом» – авторский произвол, так как подробного описания найдено не было.

3. – Инцидент на Тригалли, опять же, неканонный вооруженный конфликт, описываемый в первом спиноффе к «Астромеху Эрдванычу».

4. – Имеется в виду мастер-джедай Т`ра Саа, расы Нети, известная тем, что была наставницей Мейса Винду и сожительствовала с рукоблудом-ксенофилом мастером-джедаем Толмом.

5. – Жабка-победительница конкурса «Мисс Корусант 978». Не смотря на внешность, очень умная и талантливая девушка, в последствии примкнувшая к повстанцам.

6. – Как известно, яхта 327J была уничтожена Торговой Федерацией, после возвращения Амидалы и Ко на Набу, в конце первого эпизода, и во втором, сенатор пользовалась уже другими транспортными средствами. Но у нас история пошла по другому пути.

7. – МЛА – малые летательные аппараты, то есть истребители, бомбардировщики и т.д.

8. – Щиты в ЗВ, грубо говоря, делятся на две большие группы: корпускулярные – защищают от материальных, в частности кинетических снарядов, и дефлекторные – защищают от энергетического оружия.

Глава 1

Из книги Саниты Лоус

"Фольклор коренных жителей Татуина"

Издательство "Познание"

Альдераан 39 GrS

"... Но, наверное, нет на Татуине никого, с кем было бы связано столько мифов и суеверий, сколько появились в среде поселенцев в отношении Народа Песков, более известных как Тускенские Рейдеры. Впрочем, сами обитатели татуинских пустынь, иногда, называют себя Горфа или Дети Горфа, по названию оседлой протокультуры от которой они произошли. В свою очередь, Горфа [2, 8], как отмечали в своих монографиях мастера-джедаи и выдающиеся исследователи культуры Народа Песков, долгое время жившие среди них и принятые в племя, как равноправные его члены, отец и сын Хетты, происходят от еще более древней цивилизации, называемой Кумумга [2, 21, 37]. От которой, также произошли все остальные коренные обитатели Татуина.(1)

В том, что бесценные кладези их культуры сейчас практически утеряны для галактической цивилизации, несомненно, есть доля вины и самого Народа Песков. Но это, ни в коем случае, не оправдывает его варварского уничтожения и помещения в резервации, что было проведено планетарной администрацией, с молчаливого согласия Сената.

Что же касается самих «тускенских дикарей», то причиной фактической гибели их цивилизации стали именно непонимание и невежество, как их самих, не осознавших и не принявших того факта, что они столкнулись с теми, кто на тысячи лет обогнал их в развитии, так и со стороны нас «цивилизованных» жителей галактики, поверивших нелепым слухам и домыслам.

Я не оспариваю тот факт, что Народ Песков отличался нетерпимостью к чужакам, воинственностью и жестокостью, чему существует масса документальных свидетельств. Но не надо выставлять их чудовищами! Все многочисленные рассказы о якобы угнанных в рабство и подвергнутых ритуальным пыткам женщинах и детях – не более чем досужие сплетни, которым так легко верят малообразованные люди. И доказательство тому – сама культура Народа Песков, направленная на выживание в невероятно суровых условиях, где наивысшей ценностью является вода, а целью – выживание племени.

Посудите сами: смогли бы женщины и дети выжить в пустыни и трудиться наравне с ее коренными обитателями, чтобы не быть нахлебниками, а точнее «делящими воду»? Притом, что ни один Человек Песков никогда не откажет тому, кто испытывает жажду – это нерушимый закон «Глотка воды», как и не бросит раненного в пустыне, добив воина или попытавшись выходить старика, женщину или ребенка. Последний факт как раз и объясняет почти все случаи исчезновений. И не вина тускенов, что их медицина была настолько примитивной, а люди оказались столь слабы.

Ради справедливости, стоит упомянуть, что в многогранной культуре Народа Песков, действительно существовал обряд, связанный с ритуальной пыткой разумного. Но он касался только невероятно редкого случая, когда кто-либо отказывался от чести стать воином племени. А чести этой можно было удостоиться лишь одним способом – доказав свое мужество в бою с сильнейшими воинами, и убив в честной схватке не менее троих из них. За всю многотысячелетнюю историю тускенов, эту пытку устраивали всего шестьдесят пять раз. В каждом случае, слагая песню о мужестве достойного, что передавалась сказителями из уст в уста, не допуская ни малейшего искажения, за которое того ждала неминуемая смерть.

Сама же пытка заключалась в том, что жертву ремнями из сыромятной кожи банты привязывали к ритуальной раме из дерева (!), под названием «Стогуюр» [41], что помещалась в центре стойбища, под палящими лучами двух звезд Тату, где отобранные шаманом воины, непрерывно, в соответствии с древним ритуалом, причиняли несчастному боль. И лишь на ночь «Стогуюр» переносился на почетное место в хижине вождя, где женщины поили пытаемого водой, и кормили лучшей пищей, какую могло добыть племя. Этот процесс повторялся изо дня в день, пока жертва не умирала, обычно через полторы-две недели. Что еще раз доказывает, что рассказы о женщинах и детях, которых тускены пытали месяцами, не более чем вымысел. Особенно, учитывая то, что из песен известны лишь три случая, когда мужчины-воины выдерживали нечеловеческие страдания более месяца..."

Сектор Чоммелл, пл. Набу.

горы Гаало, дом Квай-Гона Джина.

За 8 дней до событий окончания пролога.

Женщину вновь мучили сны. Сны о том, чего никогда не случалось. Они были невероятно подробны и реальны. До такой степени, что уже вторые сутки, просыпаясь среди ночи в холодном поту, она с трудом понимала, где кончается сон, и начинается явь. Она вновь была там, на Татуине, в мире вечной пыли и жары, два солнца которого, кажется, выжигают саму душу и волю. Даже жизнь на маленькой влагодобывающей ферме с человеком, который просто отдавал ей долг жизни за себя и сына, казалась тут наивысшим счастьем.

Нет, сам-то Клигг верил, что любит ее, но Шми понимала – это лишь иллюзия, смесь благодарности, и тех чувств, что тот испытывал к Аике. Впрочем, и за это она была благодарна единственной подруге. Более того, она порою не понимала, как и за что, ей предавшей все, и родных, и друзей, и то, во что она верила, даровано такое счастье – право иметь новую семью.

И лишь иногда, глядя на приемного сына Оуэна, Скайуокер чувствовала боль. Также как и тогда на Аторе, стоя над тем, что осталось от ее напарницы, после знакомства с застенками СБ Межгалактического Банковского Клана. Сын был точной копией Аики, не внешне – тут он больше всего напоминал отца – того красавца-татуинца, сбежавшего из дома в погони за приключениями, с бластером на поясе, и без кредита в кармане, а по характеру – такой же основательный, до скуки рациональный и надежный, как она.

А еще, душу женщины терзала тревога за родного сына. Ее не страшило то, что Эни может погибнуть, как не страшила собственная смерть – они оба, с рождения были воинами, волками-одиночками, для которых смерть в бою естественный конец жизненного пути. Шми боялась только одного, что ее сын станет рабом тех, кто стоял за его рождением, ведь от прошлого невозможно сбежать. Это не удалось ее напарнице, не удалось ей и, как она знала, не удастся Энакину. А потому, оставалось лишь надеяться, что он окажется сильнее.

День за днем, год за годом, мирная жизнь притупляла чувства тревоги. Хлопоты по хозяйству, и привычная с детства работа – ремонт влагосборников, постепенно превращали Шми в обычную, ничем не примечательную жену татуинского фермера. И лишь рабский чип где-то в теле, и понимание того, что за ней все также наблюдают, лишь чуть ослабив ошейник, не давали расслабиться, и почувствовать себя по настоящему счастливой. «Хорошо, хоть Клигг ничего не знает», – думала она, готовя ужин для мужа, сына и его девочки – милой скромницы Беру, или, засыпая в постели с человеком, которому она некогда помогла спастись самому, и спасти сына. Который оказался во много раз честнее ее, приняв в дом и подарив любовь и семью. А она даже не открыла ему правды, и Клигг до сих пор считал ее просто бывшей контрабандисткой.

А утром она долго не могла понять, где находится, и что происходит вокруг. Лишь приход Вила – майора ПСОН, одного из талантливейших офицеров Королевства Набу, которого она знала еще мальчишкой-сиротой на далеком Татуине, позволил ей все вспомнить. А получасовая разминка, а затем еще час фехтования на бескадах, окончательно прогнали остатки ночных ведений.

– Госпожа Скайуокер, с вами все в порядке? – поинтересовался парень, когда, забросив китель и рубаху на плечо, направился к душу.

– Да... – задумчиво произнесла она, проверяя заточку шашки – фрик, конечно, удивительно прочный материал, но после удара о лезвие из настоящего мандалорского бескара, и на нем могли появиться зарубки и царапины, тем более что тренировались они в полную силу, лишь отключив виброгенераторы клинков.

Это оружие, со странным названием «шашка», ей в прошлом году подарил ученик ее мужа, дроид, а точнее призрак умершего джедая в теле дроида, Эрдваныч. Уж сколько подобный подарок мог стоить, Шми не хотела даже думать, но оружие было замечательным. Чуть более полутора килограмм веса, при длине в метр, оно как влитое лежало в руке, превосходя по удобству и скорости как мандалорские бескады, так и айлонские эклоты, чем-то напоминая один из видов традиционных мечей эчани. Конечно, будь это простой меч, он бы не годился для боя с противником в броне, но упрочненная и заточенная, почти до атомарного уровня, при помощи Силы, режущая кромка и виброгенератор, легко решали эту проблему. До такой степени, что в тренировочных боях, на нее приходилось наносить углерод-полимерное покрытие.

– С чего ты взял? – вопросом на вопрос, ответила она.

– Вы как будто думаете о чем-то постороннем во время боя, – подумав, ответил парень. – Фехтуете на автомате, что ли.

– Это я так, о своем, – не стала вдаваться в подробности Шми, и чтобы сменить тему, спросила. – Как там Эритае? Ассажж говорила, роды были тяжелыми. И если не секрет, как назвали?

– Линде, – расплылся в улыбке вечно хмурый майор. – Шесть кило. Эри бедняжка, конечно намучалась, но сейчас как звездочка сияет, и уже третьего завести хочет.

– Я рада за вас, – улыбнулась в ответ Скайуокер.

Проводив гостя, она сама стала собираться в Тид. По-хорошему, ей бы стоило заняться делами кафедры еще час назад, но тренировать Вила ее просили два человека, которым она не могла отказать. Точнее, один был не совсем человеком. Да и правы они были, Кваю сейчас самому требовалось тренироваться. Уж кто-кто, а Шми лучше других знала, насколько тяжело для ее мужа было чувствовать себя инвалидом, и как он смотрел ей вслед, когда она улетала на задание. И сейчас, когда тот сутками пропадал в горах, медитируя и, тренируясь в управлении прототипом экзоскелета, могла только радоваться за него.

Одевшись в брючный костюм и тунику, она легко запрыгнула в спидер, и умчалась в Академию, где на мысли о каких-то снах времени не было. Шми курировала сразу пять военных и два гражданских проекта. От разработки нового штурмового дроида на гусеничном шасси, до портативного генератора герметизирующего поля, и от одноразового импульсного гиперпередатчика, до модульного стрелкового комплекса.

Но с наступлением темноты, вернувшись в пустой дом, Скайуокер опять испытала страх. Нет, сами сны не пугали ее, но она точно знала, что стоит за ними – Смерть. Не та привычная смерть из снов, что иногда являлась ей по ночам в образе родных, друзей, врагов и совершенно незнакомых людей – всех тех, кого уже нет, а ее собственная смерть. Пусть она давно свыклась с ней, но что-то подсказывало, такая смерть ей не по нраву. И Шми честно пыталась отогнать сон и дождаться рассвета, который, как она знала, должен принести облегчение.

Но вместо утренней зари, ее разбудили тревожные крики бант, что далеко разносились над татуинской пустыней. Что это значит, наверное, поняли даже Клигг с Оуэном – тускены близко.

Вспомнился прошлый вечер. Милая перепалка принявшей ее семьи, так неуловимо похожей на ее собственную, перед тем, как в их дом пришла война. И вот сейчас, беда нависла и над ними.

– Это просто банты кричат, – соврала Шми, видя, как встрепенулась, и испугано оглядывается Беру.

У Скайуокер защемило в груди. От чего-то, угроза нападения пустынников, в этот раз встревожила ее. Хотя причина тревоги и не бала понятна, ведь ферма влагодобытчиков на Татуине, это далеко не легкая добыча. Шми по опыту знала, что даже хорошо вооруженным и подготовленным наемникам, захватить ее без потерь, было бы практически невозможно, что уж тут говорить о полудиких тускенах. Тем более что Клигг был превосходным стрелком, а приемного сына женщина учила стрелять сама. В стрельбе Оуэн, как и по характеру, напоминал родную мать. Такой же основательный и точный, как Аика – прирожденный снайпер. (2)

«Какой ад он мог бы устроить на поле боя, будь у него нормальная снайперская винтовка!» – с улыбкой думала Шми, глядя, как пасынок один за другим разносит камни из видавшего виды старенького бластера. – «Не дай ему Сила испытать это».

А на самый крайний случай, на ферме Ларсов была она сама. И если бы на месте Тускенских Рейдеров были те самые наемники, а их командир знал бы про нее, штурма бы просто не случилось, или стоимость найма «солдат удачи» выросла бы в разы.

За дверью послышались шаги. Это вернулись Клигг с Оуэном после обхода изгороди. И когда те вошли в жилище, Шми очень не понравилось выражение их лиц. Мужчины были не столько напуганы, сколько растерянны, не зная, что делать. А это было намного хуже. Уж что-что, а характер мужа, женщина сумела изучить досконально, и знала – этот упрямец или будет и дальше не понимать, что делать, или, если она начнет командовать, сотворит какую-то глупость, к примеру, попытается отправить Беру, а то и ее саму в Мос-Эйсли, прямиком в засаду пустынников, которые, если не полные идиоты, уже наверняка обошли ферму, выставив засады. Потому следовало сыграть на его чувствах вожака.

– Что стряслось? – с тревогой в голосе спросила она.

– Просто песок в нескольких местах засыпал охранные сенсоры. Откапывал, устал... – ответил тот, и попытался проскользнуть к умывальнику.

В общем, как она и предполагала, спокойная жизнь расслабила его, и она, загородив ему путь, вновь, на этот раз требовательно, спросила:

– Клигг?..

Молодчинка Беру, тоже пришла на помощь, насев с тем же вопросом на Оуэна. Впрочем, без особого толка. И тот, и другой стали нести какую-то околесицу о порывах ветра и возвращающейся буре. Возможно, даже искренне считая, что пытаются уберечь женщин от тревожных новостей, на деле же, не зная, что делать.

– Что ты видел, Клигг? – по словам, как у новобранца после залета, спросила она.

– Ничего, – упорствовал то.

– Ладно, – продолжила допытываться Шми. – Тогда, что ты слышал?

– Банту слышал, – нехотя признался старший Ларс. – И больше ничего.

Одной Силе известно, сколько труда стоило ей не врезать этому увальню. Он, как и многие, вместо того, чтобы действовать, до последнего надеялся, что пронесет. Уж Шми не один раз видела таких. Тех, что прятали голову в песок, надеясь на чудо, даже когда им подносили нож к горлу. Но она лишь язвительно спросила:

– И ты считаешь, что это банта тускенов? Далеко?

– Кто ж знает, ночь, ветер... Может несколько километров, – покосившись на Оуэна и Беру, ответил Клигг, на что женщина лишь страдальчески закатила глаза.

Сейчас было не время и не место играть в конспирацию. Пусть дети ничего о ней не знают, но что толку, если даже из дому она определила расстояние, не более чем в три-пять сотен метров, что означало возможность нападения в любую секунду.

– Что ты хочешь от меня, любовь моя? Я слышал банту, но не знаю, сидел ли на ней тускен, – продолжил тот, обняв Шми.

– Но были и другие следы, – смущенно произнес Оуэн, первым не выдержавший импровизированного допроса. – Доррс (3), говорил, что нашел целую кучу пуду. Навалили прямо на сенсоры.

От этой новости, Скайуокер немного успокоилась – если противник таким бесхитростным способом срисовывает систему охраны, маскируя свое присутствие дефекацией животных, значит, у них еще есть время. Впрочем, то, что тускены идут на подобные хитрости, тоже настораживало. Народ Песков никогда не отличался стратегическими и тактическими изысками.

– Еды в пустыне сейчас мало, вот животные и жмутся к фермам, – явно уже не веря в собственные слова, предположил Клигг.

– Или тускены подбираются к периметру, и прощупывают нашу систему безопасности, – озвучила, как ей казалось, очевидные для любого выводы Шми.

А в следующий миг, как будто подтверждая ее слова, сработала сирена контроля ограды фермы.

Схватив бластеры, оба мужчины бросились на улицу, отдав «гениальный» с точки зрения Шми, именно в кавычках, приказ: «Оставаться тут, или пойти вооружиться». «Страшно подумать, сколько народа, во время ночных боев, перестреляло друг друга, после подобных команд», – думала она, успокаивая Беру. Ведь в том, что нападения именно сейчас не будет, женщина была почти уверена. Если конечно тускены не настолько тупы, что посчитают систему охраны вскрытой после третьей засечки, или наоборот, такие гении, что смогли разобраться в ее логике, имея столь мизерную информацию. Сама она, без специального оборудования, справилась бы только на пятой-шестой попытке. И то, благодаря доскональному знанию подобной аппаратуры и психологии татуинских фермеров. А так, лезть на электоограду, где вполне еще могут быть автоматические турели, она бы точно не решилась (4).

Как и следовало ожидать, гореконтрдиверсанты, после получаса бессмысленных поисков, вернулись ни с чем. Сама-то Шми примерно представляла, каким путем шел тускен, и где его можно было найти, но боялась выдать противнику все козыри, или подтолкнуть к необдуманным действиям, которые, благодаря своей нелогичности, как раз и могли стать самыми опасными. Так что следующая ночь прошла тревожно, и уснуть всем удалось только под утро.

А с первыми лучами дневного светила, в комнату Шми ворвалось стихийное бедствие по имени Ассажж Вентресс.

– Мам, вставай! Там тебя Вил не дождался. Учитель, пока ты дрыхнешь, его загоняет, а мне тогда Эрдваныч что-нибудь оторвет! – с порога заявила она. – Он ведь ему какой-то жутко секретный проект по линии генштаба поручил... Хотя тебе лучше знать.

– Лучше бы не знала, доченька, – вздохнула Шми, с гордостью отметив, что девушка наконец-то стала называть ее мамой, а Квая все еще называет по имени, или учителем.

Но упоминание того, чем занимался майор Вил, сразу же заставило задвинуть на второй план и материнские чувства к падчерице, и даже странные сны, терзавшие ее этой ночью. А работал он, как и все Управление Стратегического Планирования ГШ ПСОН, не много, не мало, над адаптацией тактики и стратегии ВС Набу к ведению войны в составе крупной армии, или совместно с ней. Более того, сроки перед офицерами были поставлены запредельные, а заявки, сформированные на основе рекомендаций управлений Тылового и Оружейного обеспечения, секретным указом королевы Сабе, сразу же получали финансирование из резерва казны, минуя любые бюрократические формальности, и даже согласование в Высшем Консультативном Совете.