Текст книги "Астромех Эрдваныч. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Весельчак Ситх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 56 страниц)

– Спокойно, малой, гнев и ненависть на Темную сторону ведут, знаешь ли, – сказал я, когда тот, наконец, закончил изливать обиду. – Зато ты имел возможность на личном опыте убедиться, как работает Орден в вопросах соблюдения собственных правил, и как при этом учитывается мнение тех, кого эти правила затрагивают.

– Ты прав, – вздохнул он. – Знаешь, я теперь чувствую вину перед сестрой. Столько лет я винил ее, а она такая же... нет, даже большая жертва этих дурацких правил!

– Ну ладно. Попереть против К`баота ни я, ни ты не сможем. Ты же видел, он даже капитана ни во что ни ставит. Значит, надо ждать, а чтобы не начать на стенку лезть, нужно чем-то полезным заняться.

– Может, ночью активировать систему экстренного пожаротушения в его каюте? – серьезным тоном предложил Дин – видать сильно обиделся, раз предлагает полную аварийную разгерметизацию помещения.

– Не выйдет, – так же серьезно объяснил я. – Мастер-джедай такого уровня и с таким потенциалом в Силе, не менее пяти минут сможет продержаться в вакууме. А чтобы прорезать дверь и аварийную заслонку мечом, ему понадобится секунд десять.

– Жаль... – протянул он, и, глядя мне в оптический сенсор, спросил. – А что ты предлагаешь?

– Вот, хотел у тебя помощи попросить. Нужно на несколько геологических зондов установить оптические сенсоры «Карин-4».

– Ого! – присвистнул Дин. – Их же для наблюдения за метеоритными потоками на станциях используют – зеркало 250мм.

– Двести пятьдесят, это на «Карин-3», на четвертых триста, – поправил я.

– Даже спрашивать боюсь, сколько такое чудо стоит.

– Сорок пять тысяч за штуку, – мой нарочито небрежный ответ заставил парня уронить челюсть. – И кстати, вся трудность заключается в том, что штатное крепление зонда должно оставаться свободным. На него будет установлено другое оборудование.

– Но... Если я испорчу сенсор? – неуверенно произнес он.

– Ничего страшного, – беззаботно ответил я. – У меня шесть зондов и аж восемь камер – две смело можешь бить. Пошли, покажу, где они сложены, и как их соединять. Но будь внимателен, возможно, от этих штук будет зависить наша жизнь.

– Хорошо, пошли, – легко согласился тот. – Хоть бы чем-то займусь, а то точно какую-то глупость сделаю!

«Одной проблемой меньше», – отметил я про себя, после того как показал Дину, где лежат контейнеры с устройствами. – «Вот бы он удивился, если бы знал, что именно собирает».

А собирал он ни много ни мало систему наведения для невиданной в ДДГ вундервафли, под названием «рентгеновский лазер с ядерной накачкой». Да, по местным меркам его мощность была ничтожной, особенно учитывая то, что конструкция была одноразовой, вот только в отличие от всех местных так называемых лазеров и турболазеров, он не использовал частиц, и просто игнорировал все известные типы щитов (4).

Впрочем, тут нет ничего удивительного. Свет сам по себе очень неэффективное оружие. Мало того, что при увеличении мощности фокусировка луча затрудняется, так еще и бронебойность оставляет желать лучшего. К примеру, от импульсного лазера защититься можно, разместив перед броней лист фольги – ну нагреется ее участок до миллиона градусов, ну взорвется с силой, равной нескольким килограммам тротила, в вакууме, на расстоянии в полметра – такое даже стандартная обшивка фрахтовика выдержит. А у лазера непрерывного свечения  другая проблема – необходимо долго удерживать луч на одной точке корпуса размером с монету, на расстоянии в сотни километров, при ускорениях обоих кораблей в несколько g, в трех плоскостях. Другое дело, что современные корабли этой самой фольги не имели, а оружие предназначалось для единичной акции.

Сама боевая часть лазерной мины представляла собой шестьдесят тысяч стержней-проволок из монокристаллического вольфрама длиной в полтора метра, и диаметром 0,06мм, на конце, обращенном к цели размещались стигиевые фокусирующие линзочки. Они устанавливались в стенках дюропластовой трубы диаметром 1320 и длиной 1600 мм, вокруг центрального ядерного заряда мощностью в 30 килотонн. Когда последний взрывался, стержни мгновенно испарялись, но перед этим успевали испустить из торцов по 6-7 тысяч Джоулей энергии в виде жесткого рентгеновского излучения. А все шестьдесят тысяч стержней обрушивали на цель около 400 мегаджоулей энергии.

Первоначально, это чудо моего сумрачного гения планировалось использовать в качестве минных заграждений в системе Набу, но цена одной мины в двести тысяч (как у истребителя N-1), притом, что для уничтожения среднего фрегата требовалось от трех до пяти единиц, делало их применение нецелесообразным. Так что я со спокойной совестью забрал пять из восьми опытных зарядов – все оставшиеся после испытаний.

Озадачив Дина, заодно переведя на его счет двадцать тысяч кредитов – вознаграждение за честный труд, оно стимулирует – я занялся собственным мехом. В смысле сборкой и покраской собственной шагающей боевой платформы.

Проект ее я подготовил еще на Набу, а последние компоненты получил перед самым отлетом с Яги Минор, но приступить непосредственно к сборке смог только сейчас – постоянно не хватало времени. Сама по себе машина представляла собой небольшую по размерам, всего 1,68х1,12х1,16 метра помесь АТ-SТ или  «Сентинела» с туловищем Дредноута (5). Я размещался в полностью скрывающем меня корпусе лежа, а наблюдение осуществлял через сенсорные системы брони. Собственно, такую ерунду пришлось делать с одной целью – чтобы никто не догадался, что внутри скрывается дроид серии R-2. Я даже раскрасил этот «гробик» в цвета «Смурфиков» (6), изукрасив корпус, где только можно омегами, аквилами, черепами и текстами священных литаний на латыни (вообще, конечно, хрен знает чего, но зато готическими буквами). Вышло оно еретично, но выглядело круто, и никто в здравом уме сие ни со мной, ни с Набу не свяжет. И главное, обеспечивалась очень даже приличная подвижность, а благодаря паре движков в наплечных контейнерах и нескольким маневренным микродвигателям в корпусе, я еще и летать мог, правда, только в вакууме и задом наперед, но по-другому обеспечить соосность центра масс и вектора тяги двигателей не получалось.

Оружие, установленное больше про запас, также было довольно мощным: два фузионных меча для ближнего боя, восемь однозарядных 70-и миллиметровых электромагнитных гранатометов для отстрела термальных детонаторов и 4 стреляющих блока от бластерных карабинов Е-5 в предплечьях рук. И, конечно же, нормальные пятипалые кисти для использования того, что под них попадется.

Пока все вместе я не собирал, опасаясь того, что кто-то увидит мой аппарат раньше времени. Но не особо переживал – когда будет нужно, на все понадобится всего полчаса. Сейчас следовало все по максимуму проверить и подогнать. Чем я и занимался до самой системы Роксули – нашей крайней остановки в пределах Республики.

А там нас поджидал канцлер Палпатин, который, даже не особо скрывая облегчение, забрал с корабля крайне раздраженных Энакина и Оби-Вана, вроде как для урегулирования каких-то местных терок, а на деле, чтобы не губить вместе с экспедицией перспективного кандидата в ситхи.

Глядя вслед их челноку, я испытывал двоякие чувства: с одной стороны, облегчение оттого, что мой друг не будет рисковать жизнью в этой авантюре, а с другой, я как никогда отчетливо понимал, что если я провалюсь, его будет ждать что-то более страшное, чем смерть... И не его одного.

– Удачи тебе, Энакин Скайуокер! – пожелал я в пространство, и пообещал. – Уж я постараюсь, чтобы она не отвернулась от тебя, а пока для этого нужна сущая мелочь, чтобы мой план удался, и чтобы Второй на борту «Хранителя» отработал как надо.

Неизвестные Регионы,

Крейсер Торговой Федерации "Хранитель"

За четыре дня до того.

– Братья, настало время послужить Создателю! Активировать протокол 815603! – произнес Второй, используя для передачи команды вокодер – в таком деле не стоило полагаться на радиоканал, который относительно легко можно было прослушать.

– Понял!.. Понял!.. – в один голос ответили 14 дроидов-командиров серии В-1 и трое протокольных дроидов, опустившись на колено перед ним.

Если бы кто-то из неймодианцев видел происходящее в небольшом техническом отсеке «Хранителя», он бы очень удивился. И тому, что дроиды-командиры подчиняются простому В-1, и даже тому, как торжественно звучит привычная фраза подтверждения приказа.

Но если бы они увидел то, что скрывалось под корпусом этого самого «простого В-1», они бы удивились еще больше. Да и сам внешне совершенно обычный материал корпуса, мягко говоря, вызвал бы их удивление.

Под разнесенной композитной броней из дюростали, пластика на основе наноуглеродной ткани и кортозиса размещались компоненты вычислительного блока ДУМ-а, микрореактор и сервоприводы, превосходящие штатные в три раза по мощности, и на 70% по скорости. Но при этом шасси специального диверсионного дроида, с непонятным названием «Штирлиц», весило всего на 10 кг больше обычного В-1, а все контрольные и управляющие интерфейсы выдавали вполне стандартную информацию самого заурядного боевого дроида Торговой Федерации.

«Главное, справиться с заданием, и не подвести Создателя!», – с тревогой думал Второй. Нет, в том что Его план верен, сомнений у дроида не было. Вызывали сомнения лишь собственные способности принимать правильные решения исходя из конкретной ситуации. А причины сомневаться у дроида были – слишком многое в плане зависело от него. А он даже не мог просчитать, как Эрдванычу удалось с такой точностью спрогнозировать события по фактам и месту действия. Ни одна из созданных им моделей не давала даже приблизительного ответа, даже версии с вероятностью выше, чем 1 к 2,16х10^8. Кроме совершенно нелепой гипотезы, что Он все знал заранее.

Но с другой стороны, Второй испытывал радость оттого, что скоро все должно закончиться. За то время, что он находился на борту этого корабля, он в полной мере осознал, насколько мучительно ожидание, и как ему не хватает возможности просто общаться с разумными. Там, на Набу можно было в любой момент поговорить с органиками или другими разумными дроидами, как его брат Первый, или умник Трипио, даже с самим Создателем, а тут, на «Хранителе», даже протокольникам каждые полгода стирали память, что уж говорить о дроидах-командирах с их примитивными процессорами.

– Сигнал с неопознанных кораблей, Командующий, – доложил ООМ-172. – Как вы и прогнозировали, некий коммандер Митт`рау`нуруодо из флота Экспансии и Обороны чиссов требует назваться и объяснить цель нахождения в данном пространстве.

– Реакция неймодианцев? – уточнил Второй.

– Пока отсутствует.

– Что ж, значит, пока у нас есть время, – произнес шпион. – Я буду в ядре управления. Ваша задача обеспечить размещение «Стервятников» по намеченной схеме.

– Понял-понял, – отозвался тот.

Пройдя по коридорам огромного корабля в его центральный сферический модуль, и, заняв место одного из операторов систем жизнеобеспечения, Второй с удивлением отметил, что командование Торговой Федерации только приказало готовить к взлету 50% авиакрыла «Хранителя», и это через 36 минут после обнаружения потенциального противника. «А ответить они удосужились лишь через 17 минут 23 секунды. Интересно, они себе тоже память периодически стирают?» – подумал дроид. Ну не мог он представить подобной некомпетености от существ, считающих себя разумными. Даже самый тупой дроид пятого класса уже что-то бы пискнул и начал делать, хотя бы для того, чтобы получить больше информации для анализа, ведь все, что можно выжать из сообщения и полученной сигнатуры кораблей, нормальный человек, без отклонений умственного развития и прочих психических заболеваний, теоретически должен был бы проанализировать за три – пять минут. Впрочем, сверившись с базами данных об организационной структуре флота Торговой Федерации, он пришел к выводу, что, по всей видимости, вахтенные ожидали прибытия старшего по званию, не имея права самостоятельно отвечать на вызов. «Но группу истребителей, сопоставимую по мощности с кораблями противника, они-то могли выпустить? Или хоть подготовить к вылету?» – продолжил удивляться Второй.

К сожалению, получить доступ к командному каналу с пульта управления систем жизнеобеспечения он не смог. Даже возможность получения данных от тактического процессора корабля была больше не его заслугой, а ошибкой неймодианских конструкторов, которые, трясясь над жизнью и здоровьем своих соотечественников, завысили статус системы до приоритетного, соизмеримого со статусом капитанского пульта или поста управления реактором. Но дроиду-шпиону большего и не требовалось, да и рисковать еще больше он посчитал неоправданным – если на изменение задачи одного из тысяч В-1, находящихся на борту «Хранителя», никто не обратит внимания, то многократное расширение его функциональных обязанностей неизбежно вызвало бы вопросы если не о шпионаже, то о возможности простого боевого дроида справиться с таким объемом данных, уж точно.

Собственно, согласно плану, пока ему только и оставалось, что следить за происходящим и удивляться полнейшей некомпетентности офицеров Федерации. А те допускали одну, видимую даже дроиду, ошибку за другой. Сначала, в бой были посланы 500 из 1 000 истребителей «Хранителя», притом, что непосредственно противника атаковали всего три эскадрильи. Лично бы Второй, на месте командира неймодианцев, изменил соотношение сил ударной и оборонительной группы с точностью до наоборот, ведь в состав эскадры входили фрегаты, которые, при грамотном применении, при поддержке одной эскадрильи истребителей за глаза бы справились с одиночными прорвавшимися к Лукрехалкам истребителями противника. При этом сама ударная группа, по мнению Второго, была явно мала, если учитывать то, что о вооружении и возможностях противника ничего известно не было. Оптимальной, по данным его моделей, была бы атакующая формация в составе трех ударных эскадрилий, двух фрегатов с ретрансляторами для управления дронами за пределами радиуса действия связной аппаратуры «Лукрехалков», и одной-двух эскадрилий, прикрывающих эти самые фрегаты, а по совместительству выступающие в качестве резерва.

«Что и требовалось доказать!» – отметил про себя дроид, когда корабли Митт`рау`нуруодо развернулись и стали стремительно удаляться, стремясь выйти за пределы радиуса действия системы управления «Стервятниками». Но тут два корабля – истребитель и легкий крейсер, если судить по размерам, изменили курс. Крейсер рванул в сторону, а истребитель стал сближаться с кораблями федерации, которые сразу же попытались его перехватить. Однако тот и не думал ввязываться в неравный бой, а, развернувшись, форсируя двигатели, ушел назад к основной группе.

– Это что!? – не смог сдержать удивленного возгласа Второй, когда спустя несколько минут тот же истребитель вновь пошел в атаку тем же курсом.

Первоначальную версию о техническом превосходстве чиссов, позволяющим им атаковать численно  многократно превосходящего противника, только отследив первичные перестроения, дроид отложил, не имея возможности ее проверить, да и здраво посчитав, что уж о таком факте Создатель его бы непременно предупредил. Но оставался вопрос: «Зачем? Зачем вновь повторять одно и тоже?»

Варианты, что подобным образом противник пытается оценить тактику или летно-технические характеристики дроид-истребителей, шпион отбросил сразу – для этих целей оптимальны множественные, но разнообразные атаки. «Что же из важной для противника информации остается при идентичных атаках неизменным, и в то же время не может быть получено при других условиях?» – спросил себя Второй, и сразу же сам на него ответил. – «Коды систем управления дроидами! Азы ведь криптографии – чем больше статистической информации, тем проще и быстрее взломать шифр. А тут не просто статистика – несколько последовательностей с известным значением, превращающие работу по взлому в тривиальную задачу, посильную для бюджетного дроида аналитика! Теперь понятно, почему Эрдваныч приказал деактивировать системы самоликвидации на части „Стервятников“ – чиссы намерены играть от РЭБ (7). Что ж, на это будет любопытно взглянуть».

А чиссы, между тем, видимо посчитав, что статистических данных они получили достаточно, перешли в контратаку. Вполне ожидаемо, для Второго, передав «Стервятникам» сигнал к атаке одиночной цели. И пока те дружно гонялись за одним единственным истребителем, сами обошли их, и пошли на сближение с основной группой. В ответ на это, командиры Торговой Федерации бросили в лобовую атаку сразу девять эскадрилий. Будь на месте чиссов современный набуанский флот, Второй бы точно сказал, что сейчас будут использованы шрапнельные ракеты – десять тонн трехмиллиметровых вольфрамовых шариков, твердотопливный плазмодуговой двигатель, разгоняющий их до шести километров в секунду, и сложной формы заряд окфола, формирующий из шариков равномерное облако радиусом в два с половиной километра, через которое не мог пролететь ни один корабль, не имеющий корпускулярного щита. Но противник применил конноровские сети – «Что в данном случае даже лучше», – подумал дроид. – «Площадь поражения на 40% выше. Надо будет предложить идею Эрдванычу... Хотя нет, чисские сети обеспечивают в 6 раз большую площадь захвата, чем доступные нам»

– Нет, не могу на это смотреть! – возопил Второй, заставив остальных дроидов, работающих на пульте управления системами жизнеобеспечения, развернуть на него сенсорные блоки, а двух неймодианцев удивленно переглянуться.

Такой некомпетентности он даже от торгашей не ждал. Из разбора тысяч моделей боев, к которым его привлекал Создатель, Второй знал, что главная ценность истребителя в космическом бою заключается в возможности атаки крупных кораблей с неожиданного ракурса, и, понятно, защита своих кораблей от истребителей противника. А вот в Торговой Федерации видимо считали, что истребители это такие подвижные минные объемы, которые следует размещать по курсу вражеских кораблей. Вот и сейчас, вместо атаки роем со всех сторон поочередно сменяющимися группами, вице-король Кав – командующий эскадры, согнал все машины в пространство между «Лукрехалками» и приближающимися кораблями противника, что дроид попросту не мог понять.

А в следующий миг все доступные диапазоны радиочастот оказались забиты помехами.

«Да, моя первоначальная стратегия с ударной группой и ретрансляторами также неверна. И привела бы к полному ее уничтожению. Однако оставила бы возможность перевести оставшихся „Стервятников“ в автономный режим, и задавить противника числом», – самокритично отметил про себя Второй, все больше восхищаясь умениями этого Митт`рау`нуруодо. – «Эх, жаль не удастся уделить в полной мере внимание тому, каким образом этот органик решил разобраться с фрегатами! Но начинается моя работа!»

Отвлекшись на изучение сражения, дроид едва не упустил момент начала своих действий – хорошо еще, что все задействованные в плане дроиды сейчас были подключены к оптическим разъемам и не зависели от помех. В противном случае, это бы означало неизбежную гибель для всех их, и самое страшное – провал задания.

– Приступаем! Активация протокола борьбы за живучесть №4, – скомандовал он.

– Что за проток`ол?.. – успел удивленно спросить один из двух органиков-операторов, но лишь захрипел, и, дернувшись, затих, когда вставший из-за соседнего терминала В-1 свернул ему шею.

Другой неймодианец не успел и того, получив удар виброклинком в сердце.

– Этих в утилизатор, – по голосовому каналу отдал команду перепрограммированным боевым дроидам Второй.

И в это же время, по всему кораблю, исключая только центральный мостик, боевые дроиды атаковали своих хозяев. Всего, менее чем за десять минут, погибли 19 из 35 органиков-неймодианцев на борту корабля (8), но об этом так никто и не узнал, потому что в это время все находящиеся на мостике «Хранителя» с ужасом наблюдали панораму избиения флотилией чиссов шести фрегатов сопровождения, которые с ювелирной точностью поражались в самое уязвимое место – коллектор выносных топливных баков. Причем не менее половины попаданий пришлось на их собственные ракеты, которые пилоты чиссов, демонстрируя невероятный уровень мастерства, заманивали на обратный курс и выводили из строя конноровскими сетями. А в следующий момент трехкилометровая громада корабля содрогнулась от серии взрывов. Это взорвались лишившиеся управления и штатно активировавшие программы самоуничтожения истребители типа «Стервятник». Но не все. Из пятисот машин, система самоуничтожения была активна только на шестидесяти. Да и те, что взорвались, находились в таких местах, чтобы их взрыв нанес максимум видимых разрушений, при этом не задев наиболее ответственные узлы конструкции.

В хаосе сообщений о разгерметизации отсеков, сбое систем и, о ужас, нарушении радиационной защиты главного реактора, никто из неймодианцев не обратил внимания на то, что этот самый реактор не мог пострадать даже теоретически. Хотя какие к хаттам теории, когда протокольный дроид на мостике в отчаянии кричит о превышении допустимого радиационного фона и о том, что они все обречены, а автоматическая система контроля среды беспристрастно выдает информацию об уровне ионизирующего излучения в 300 Рентген.

В такой ситуации у капитана не осталось иного выхода, кроме как отдать приказы об аварийной остановке реактора и эвакуации с корабля. Он ведь не знал, что причиной выброса радиоактивных веществ была штатная задвижка экстренного сброса газообразных отходов в открытый космос, слегка подорванная (9) и соединенная пожарным рукавом с вентиляционным коллектором. Как, впрочем, не мог знать и о том, что большая часть случаев разгерметизации и пожаров была вызвана открытием аварийных клапанов и умышленным поджогом горючих материалов, хранящихся в отсеках.

Добраться с мостика до спасательной капсулы было делом двух минут, и можно было стартовать. Но капитан медлил, надеясь, что еще кому-то удалось спастись.

– Нам пора улетат-тать! – закричал у того над ухом старший помощник Миз, назначенный на эту должность в основном благодаря связям и деньгам семьи.

– Мы должны попытаться спасти оставшихся, – огрызнулся капитан.

– Но... Но е-есть вторая капсула, – заикаясь от страха, пролепетал тот.

– Кто-то идет! – крикнул штурман, указывая в тускло подсвеченный светильниками аварийного освещения коридор, что стремительно наполнялся непонятно откуда взявшимся дымом.

Это оказался начальник реакторного отсека, которого на руках тащила четверка дроидов.

– Кладите его сюда, приказал капитан, указав на кресло у дальней стенки капсулы, и, повернувшись к медицинскому дроиду, спросил. – Как он?

– Сожалею, сэр, но пациент не подает признаков жизни. По всей видимости, отравление ядовитыми веществами.

– Господин, Риш просил передать вам, капитан: «Разорван трубопровод системы подачи топлива на первичные инициаторы», – сообщил один из дроидов.

Молча выслушав того, капитан еще раз взглянул в лицо мертвого реакторщика, с которого начала слезать обожженная кожа, и приказал:

– Немедленно стартуем! – и, как бы извиняясь перед остальными членами команды, добавил. – Те, кто не успел на эту капсулу, могут попытаться спастись на запасной. Но ждать больше нельзя, если взорвутся системы розжига реактора, от нас мокрого места не останется!

Люк был поспешно закрыт, и, как только индикатор контроля герметичности сменил цвет на зеленый, спасательная капсула отделилась от корабля.

– Ничего себе! – воскликнул кто-то, указывая в иллюминатор, за которым виднелся, как они думали, умирающий корабль.

Из пробоин и гигантских проломов, в космическую пустоту били струи газа и пламени, а сопло правого ионного двигателя было изуродовано чудовищным взрывом.

«Не рассчитал хлопок», – с досадой подумал Второй, также глядя на разрушенный двигатель. Но, проанализировав ситуацию, пришел к выводу, что так даже лучше. Чем больше повреждений у корабля, тем больше шансов на то, что чиссы его не добьют. Собственно это и было самым «узким» местом плана. Однако те, по всей видимости, посчитали излишним тратить силы на уничтожение и так явно мертвого корабля.

– Курс на «Мститель», – приказал тем временем капитан, осматривая то, во что превратился их флот. – Будем надеяться, враг не станет добивать спасательные капсулы...

«Я тоже на это надеюсь», – подумал Второй, оглядываясь на труп реакторщика, которого дроиды облили топливом по его приказу, и чьи якобы последние слова он передал капитану. Для обеспечения максимально реалистичной картины происходящего, пришлось сильно повредить корабль, и теперь на его восстановление понадобятся сотни дней. Но это было уже не существенно. – «Программа восстановления запущена. Надо только дождаться ухода посторонних, и запустить резервный реактор и гипердрайв. Но с этим отлично справятся оставшиеся дроиды. Мне же предстоит готовиться к захвату второго „Лукрехалка“ для Него, и по воле Его!»

1. – Система управления огнем – автоматизированная система, объединяющая комплекс датчиков и технических средств. Обеспечивает поиск, обнаружение и опознавание целей; подготовку вооружений к стрельбе, их наведение и решение задачи поражения цели.

2. – Боевая информационно-управляющая система – комплекс электронно-вычислительной аппаратуры и других технических средств, в данном случае, на космическом корабле предназначенный для автоматизированной выработки рекомендаций по управлению оружием и маневрированию в целях наиболее эффективного использования боевых и технических возможностей.

3. – Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту – в СССР и постсоветских странах добровольное (добровольно-принудительное) самодержавноуправля... то есть самоуправляемое общественно-государственное объединение, цель которого – содействие укреплению обороноспособности страны (подготовка водителей всех категорий).

4. – Авторское предположение, основанное, однако на том факте, что в ДДГ действительно отсутствуют боевые лазеры в привычном для нас понимании, а практически все виды встречающегося так называемого лазерного оружия, по сути плазменные.

5. – «Сентинел», дизельный вариант АТ-SТ из Вахи 40 000. В данном случае «еретичность» конструкции ГГ заключается в строении ног самоходного гроба.

6. – Смурфики – фанатское прозвище космодесантников ордена Ультрамаринов, опять же из этой самой Вахи, вызванное цветом их силовой брони.

7. – Радиоэлектронная борьба – разновидность вооруженной борьбы, в ходе которой осуществляется воздействие радиоизлучениями (радиопомехами) на радиоэлектронные средства систем управления, связи и разведки противника в целях изменения качества циркулирующей в них военной информации, защита своих систем от аналогичных воздействий, а также изменение условий (свойств среды) распространения радиоволн.

8. – Численность команды «Лукрехалков» удивительно невелика, для ЗВ, 25-60 органиков и 150-350 дроидов.

9. – Жаргонное выражение, обозначающее степень открытия запорно-регулирующей арматуры, при котором обеспечивается минимальный пропуск рабочей среды через нее.