Текст книги "Тихий омут (СИ)"

Автор книги: Velena Revers

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Однако многое со временем меняется. Полукровка с сожалением отметила, что эльванские вишни, которые раньше были высажены по краю парка, теперь вырублены через одну. А те что остались – опилены по краям.

Может, кому-то мешали чересчур пышные кроны. Может, ветка упала на чиновничью голову, отчего деревья угодили в опалу. В любом случае, без их розовых цветов парк выглядел непривычно и как-то скучно, словно нарядное платье, лишённое кружев…

Позади хлопнула дверь. Из допросной вышел смутно знакомый парень, вроде из младших сыскарей. То ли вёл протокол, то ли просто обучался на примере старшего, но во время разговора она его ни разу не слышала.

Скользнув по ней любопытным взглядом, служащий поправил рубашку и направился к лестнице. По пути дал отмашку в соседнюю комнату.

– Ну наконец-то. – Пробормотал там кто-то. Из комнаты вышли два стража, разминая шеи и пальцы на ходу. Вывели из камеры купца, что все еще растерянно оглядывался и бормотал на ходу:

– Только на минуту вспылил… только на минуточку…

Сыскарь не торопился вставать, а наоборот, сонно потянулся, сидя на стуле. Когда она вошла, он прикрыл глаза и с хрустом разминал шею. Но увидев её, на миг закатил глаза. Мол, опять ты!

Но тут же превратился обратно в себя, нацепив спокойное выражение лица. Даже похвалил без интереса:

– Вы как раз вовремя. С утра мы получили сообщение о новом трупе. Его опознали. Угадаете, кто?

– Пропавший помощник кузнеца?

– Садитесь, высший балл. Осмотр на месте обнаружения уже произвели, сейчас начнут полное изучение. Можно пойти в мертвецкую и сразу получить отчёт.

– Там и так понятно, какие будут повреждения. Хотя не откажусь лишний раз взглянуть. – Она нахмурилась. – А почему место осмотрели без меня?

Он встал и прошёл мимо.

– Протокол всегда могу предоставить вам для ознакомления.

Честь-то какая!

Вслух она не стала спорить и уже привычно растянула губы в дежурной усмешке.

***

На сей раз тело порезали с особым усердием, так что опознать убитого смог лишь его сосед по комнате, указав на старый шрам от ожога на спине. Кайя сделала выводы ещё до конца осмотра и покинула мертвецкую первой, зная что сыскарь тоже там надолго не задержится.

– Что дальше? – Поинтересовалась она, стоя на пороге, когда услышала шаги за спиной.

– В помещении, где мы нашли тайник вчера, кто-то видел подозрительное движение. Я планировал подробней опросить соседей. – Признался сыскарь.

– Вы их вызвали сюда, или лично решили пройтись по гостям?

– Второй вариант. Долго их собирать здесь. Присоединитесь?

– Спасибо за приглашение. – Вскользь ухмыльнулась она, так что почти не различить сарказма.

Первый опрошенный не произвёл впечатления надёжного свидетеля: мужчина с сильного похмелья едва держался на ногах и то и дело прикладывался к кружке с холодной водой.

– За полночь уже дело было. – Сказал он, морщась и потирая лоб. – В окне фонарь горел, масляный наверняка. Или вообще свечка. Свет такой… дрожал, трепыхался, будто огонь сквозняком трепало.

– Это всё, или вы заметили что-то ещё? – Скучающе спросил Дарт, глядя в окно. Отсюда и вправду были видны помещения, в которых вчера устраивали обыск, но под углом, и сомнительно, что мужчина мог четко определить, откуда видел свет.

– До того слышал звон, будто стекло разбитое. Думал потому, что в лавку воры залезли…

– Почему не обратились в стражу?

– Когда, ночью? По улицам бегать, патрульных искать? Да занят я был… маленько. А с утра уж кого там найдут, следы одни. Да вы и без меня гляжу, справились?

– Понятно. – Заключил Дарт, вставая. – Спасибо за помощь.

В следующем доме показалось куда приятней: молодая женщина сразу предложила чайку с булочками (Дарт как обычно, отказался), а для беседы пригласила в небольшой зал с диваном. Отсюда открывался уже более удобный вид на лавку.

Свидетелем правда, оказалась не сама хозяйка дома, а ее сын, не старше девяти лет. Увидев сразу двух незнакомых взрослых, он заметно смутился, но устроившись в кресле рядом с мамой, ответил на приветливую улыбку Кайи.

– Расскажи, что ты видел той ночью? – Спросил Дарт. Даже постарался сделать это помягче, почти заботливо.

– Ну, я встал попить воды… – Задумался мальчик. – Это же у всех так бывает?

– У всех. – Подтвердила охотница. – Я бывает, и по три раза вскакиваю!

– Ну вот… Мне скучно было просто пить, я шел обратно в комнату и подошел к окну. Поздно было, на улице никого. А тут раз, и кто-то идет, я удивился. Присмотрелся. Дяденька незнакомый, худой, что-то нёс в сумке. Он еще постоянно оглядывался, будто боялся, что за ним кто-то бежит. Я думал, это вор! – Испуганно признался малыш.

– И что дальше было?

– Я спрятался за шторку, чтобы он меня не увидел. Потом думаю, а вдруг он сюда залезет!? Выглянул, а он уже внутри лавки. Ну, то есть на улице его нет, а там внутри свет горит. Я решил, что это просто торговец, и у него там какие-то дела. Ну, раз он так быстро открыл двери… Это же он их ключом открыл, наверное?

– Наверное. – Кивнула Кайя. – А как этот дядя выглядел? Высокий, или низкий?

– Высокий, как папа.

Они перевели взгляд на женщину, и та молча показала ладонью рост мужа по отношению к себе, примерно на полголовы выше. Кивнув, охотница вернулась к мальчику.

– А по возрасту, молодой или пожилой?

– Ну… – Задумался тот.

– Старше, или младше него? – Она ткнула пальцем в сыскаря, который стоял у окна и также осматривал лавку.

– Нет, младше. – Мальчик даже отмахнулся, будто она привела в пример совсем уж старика. Значит, он видел совсем юного паренька.

– Хорошо. А какая была одежда на том дяде?

– Одежда… – Он задумался. – А, точно! У него была куртка, коричневая, от фонаря хорошо видно. И на рукавах какая-то нашивка!

Она даже подалась вперёд, услышав это. Оглянулась на сыскаря, а тот в этот же момент отвел глаза и потупился, будто изучает свою записную книжку. В которой ни единой пометки не сделал.

– Дарт? Вы что думаете? – Не удержалась она.

– Угу. – Глубокомысленно отозвался мужчина и посмотрел на мальчика. – Тебе был незнаком этот человек? Не видел его раньше?

– Нет. – Мальчик замотал головой. – Я его не помню.

– Насчет нашивки. – Кайя достала свой блокнот и аккуратно вырвала лист. – Можешь нарисовать её?

– Я не умею. – Засмущался малыш.

– А ты как сможешь. Просто начеркай, лишь бы было похоже. – Улыбнулась она. Он подумав, все же принял карандаш.

Знак получился кривой, но в его очертаниях можно было узнать символ алхимиков. Их цеховой знак.

Сыскарь вскользь посмотрел на листок, никак не отреагировав, и вернул разговор обратно на лавку: в котором часу это было, не слышал ли мальчик другого шума, и так далее. Охотница оставила пока рисунок себе.

Уже на улице, демонстративно обмахиваясь листком, она поинтересовалась:

– Нет мыслей, кого описал мальчик?

– Судя по всему, помощника вурдалаков. Если принять во внимание показания Варнаса, у этих тварей может быть такой, из людей.

– Верно. – Кивнула она и снисходительно покосилась на мужчину. – А на кого может указывать подобный знак?

Он обернулся, нахмурившись.

– У вас есть версия?

«Алхимик! Ну твою же мать, это алхимик! Из младшего персонала, а стало быть, скорей всего, твой же брат!» – Хотелось заорать ей. Но что-то остановило, будто кто невидимый зажал рот. Кайя просто сделала задумчивый вид.

– Хотелось бы, чтобы она у вас была. Но мне это напомнило знак Ковена. Может, кто-то из магов?

– Это бы здорово сузило круг подозреваемых.

– Вот именно! Можете не благодарить. – Хохотнула она. – Без меня бы этот рисунок у вас не оказался.

– Я уже обещал в конце дела проставиться. – Чуть ли не огрызнулся мужчина.

– Ловлю на слове! А пока, мне нужно отлучиться по своим делам. Обойдетесь пока без помощи?

– Как скажете. – Сухо отозвался он и свернул в ближайший переулок, явно решив срезать путь до управы. Она проводила его снисходительным взглядом. Как просто оказалось вывести Дарта из себя, чтобы он захотел быстрей от нее отделаться! А раньше бы сразу насторожился, что там у нее за дела.

Пусть себе идет. А она, пожалуй, наведается к городским магам, и запросит детальную характеристику его брата. Начиная от дружеских связей и интересов, до запросов, которые тот делал на службе.

***

Входя в кабинет, он знал, кто его ждёт. И приготовился, заранее сделав каменное лицо.

– Доброго дня. – Холодно произнёс, снимая пальто. И оставив на вешалке, прошёл прямо к столу, не взглянув на женщину, устроившуюся на стуле у кушетки.

– Поверенные всё переписали. – Марьель кивнула на документы, которые настырно положила на стол поверх остальных бумаг. Мужчина поудобней уселся в кресле и по-прежнему не глядя на бывшую жену, открыл первую страницу.

То, как она осторожножничает, могло позабавить. Эссен давно не держал на нее зла, хотя по нему тогда и ударило. Измену в целом, сложно понять, но ее поступок он мог бы – не простить, просто понять мотив – если бы она устала от одиночества и нашла короткое развлечение.

Но это было не то… Он же слышал всё, когда слишком рано вернулся с работы и задержался в коридоре. Голоса, стоны, пауза и потом шорох, наверняка от одежды.

– Не-ет… – Лениво простонала Марьель, будто уткнувшись в подушку. – Ну куда ты?

– Я не могу так долго быть в чужом доме. – Смущённо оправдался мужской голос.

Быстро скрипнул диван.

– Нет, подожди! – Шлепанье босых ног. – Не уходи! Пожалуйста, ну пожалуйста!

Она действительно умоляла.

– Ну побудь со мной еще чуть-чуть. – Приглушенно донеслось до коридора. – Давай просто полежим вместе. Я так скучала…

– Меня не было пару недель.

– Полмесяца. Я себе места не находила! Ну Рик, пожалуйста… Хочешь, сделаю тебе массаж? Давай, иди сюда. Побудь еще чуточку…

Мужчина со смешком сдался.

– Ла-адно!

Марьель… Она никого и никогда так не просила.

Развернувшись на непослушных ногах, он тогда как был в одной рубашке, так на улицу и вышел. Пусто в голове стало. Только когда в пивной, на облаве он сцепился с вышибалой, тогда и почувствовал себя снова живым.

…Из госпиталя послал записку домой, где без обиняков сообщал, что у нее есть неделя, чтобы собрать вещи.

Она похоже, и без того догадалась, что ему всё известно. Может, увидела куртку, или он забыл закрыть двери… Наверняка чувствовала вину. И пока осознавала случившееся, сама себя накрутила до настоящего бешенства. По крайней мере, встретила с таким скандалом, что сразу понял – репетировала перед зеркалом.

– Ты, ты сам виноват! – Кричала она, отнимая платок от мокрых глаз. – Не смей так смотреть на меня, ты, существо без сердца! Ты бросил меня уже давно! Променял на свою службу? Ненавижу! Нужно было уйти самой, еще давно, а не жалеть тебя!

И чем больше она кричала, тем спокойней чувствовал себя он, глядя, как Марьель мечется по комнате.

А её это лишь больше заводило: если бы не появилась её мать, и не окрикнула предостерегающе, Марьель бы точно кинулась и расцарапала ему лицо, искренне поверив, что в нынешнем унижении виноват именно он.

А сейчас? Вот уже второй месяц улыбается, интересуется делами, будто по-дружески. Даже поблагодарила как-то, что благодаря ему нашла своё счастье. И пока улыбалась, нет-нет да искала признаки обиды или злости. И досадливо поджимала губы, не находя вообще ничего.

Наверное, это казалось ей ненормальным, сбивало с толку? Или просто нежелание бывшего мужа побороться за неё, хотя бы для приличия, ударило по самолюбию?

Эссен принципиально держался, зная, что если покажет, как ему больно даже на неё посмотреть – она пожалеет, распереживается. Но и польщена будет невероятно. А такого удовольствия доставлять не хотелось.

Как давно это было? Будто уже года три назад.

А сейчас воспоминание не вызвало тоски. Случилось и случилось. Даже к лучшему. Марьель счастлива, а ему ничего не мешает работать, не тянет грузом вины…

Если б ещё получалось спокойно работать! Чтобы никто не крутился под ногами, не раздражал всезнайством, не ставил под сомнение каждый шаг! Будто нарочно выводит!

Дарт понял, что уже в третий раз пробегает глазами одну и ту же строчку, не понимая смысла. Стоило вспомнить об «упырином» деле и так называемой напарнице, сразу виски заломило.

Минувшей ночью она даже снилась ему. И ладно бы увидел расследование, может и что полезное вспомнил… Но привиделось совсем другое. После таких снов только ледяной водой обливаться, и выпивать двойную дозу успокоительного. Как с ней вообще можно спокойно работать!?

Вот же срань…

Нахмурившись, он не стал дочитывать и поставил подпись. Закончить с этим разделом, да к чёрту его. И без того забот по горло.

– Что, всё в порядке? – Оживилась Марьель, которая внимательно за ним следила. Она нервно теребила цепочку на шее, на которой поблескивал кулон, капелька из желтовато-зеленого «кошачьего» глаза.

Он задумчиво следил за тем, как блик играет в камне.

…А её глаза и вправду кошачьи. Даже в человеческом облике. Сам взгляд, разрез глаз с острым внутренним уголком и приподнятым внешним. А ещё то, как она щурится или поглядывает искоса.

Кошачий даже голос: вкрадчивый, мурлычущий, обволакивает как наваждение…

– Эссен?

Раздосадованный мужчина чуть не посадил кляксу на последней странице. И небрежно махнув ещё одну подпись, протянул бумаги бывшей жене.

– Не расслышал. Что ты спрашивала?

Та покачала головой.

– Тебя совсем доконает эта работа. Спал от силы пару часов? Небось ещё и здесь, в кабинете? – Она покосилась на кушетку так, будто та была в чём-то виновата.

Марьель никогда не любила резкие запахи. Он взял трубку с безобидной курительной смесью, на основе донника, и стал неторопливо раскуривать. Только когда показался первый дымок, мужчина лениво ответил:

– Каждому своё.

Она, как и следовало ожидать, еле заметно сморщила нос, пряча бумаги в папку. И улыбнувшись, протянула ему бумажный конверт.

– Держи, это твой любимый. И подумай об отпуске. Я тебе как друг советую.

Дождавшись, пока стихнут её шаги, мужчина достал из ящика стола мешочек и добавил оттуда щепотку в трубку. Раскурил заново, сделал первый глубокий вдох и взял папку с делом о пропажах.

В работе и есть последний смысл жизни, который он способен для себя найти. Эссен мог по её примеру поискать другое увлечение, даже здесь. Пара девушек из управы точно пошла бы навстречу ухаживаниям. Но чем бы это кончилось? Взаимными обидами? А то и хуже. Нет… Портить рабочие отношения – последнее дело.

«Забудь. В женщинах и тогда не разбирался, и сейчас ни черта не смыслишь. Делай, что умеешь, и забудь о глупостях».

Следующий вздох принес долгожданную волну расслабления, которая медленно проползла по мышцам спины, шеи, и понемногу добралась до ног. Разум успокоился после: будто разом успокоилась вода, превратившись в зеркальную гладь. Ни раздражения, ни волнения.

Под влиянием лекарства можно было холодно, объективно взглянуть на всё со стороны. Оценить собственные действия, и без предубеждения рассмотреть чужие.

Сколько он упускает? В последнее время с таким трудом удавалось сосредоточиться, что толку от его работы мало. Свалить бы всё на недосып, но больше всего отвлекала клятая напарница.

Странная невнимательность, видите ли…

«У тебя забыл спросить». – Он второй раз затянулся, перелистывая в поисках протокола обыска. – «Какая-то вредная, самоуверенная… кошка. Еле на ногах держишься, а важности столько, что даже в комнате места мало. Настоящая кошка, сколько ни отпихивай, а если уж вбила в голову, полезет напролом.»

Вот с её коллегой было бы куда легче работать! Хоть похожа на специалиста. А эта…

Делая третью затяжку, Эссен чувствовал, как настроение повышается. Всё показалось таким далёким, не стоящим переживаний. Стало легко. И наконец-то получилось, закрыв глаза, насладиться коротким отдыхом.

Если раньше он легко впадал в эйфорию после приёма, опасался полной дозы и наоборот, занижал её – то сейчас лекарство было необходимо, чтобы просто почувствовать себя прежним. Успокоиться по-настоящему, а не напоказ.

Тревожный признак, конечно. Но пусть так, если иначе не добиться цели. Все может стать орудием в твоих руках, даже ты сам…

Четвёртая затяжка, и он даже смог улыбнуться, глядя на потолок, весь в солнечных зайчиках от соседних окон. Протянул руку у оставленному конверту, отломил кусочек горьковатой сладости и положив на язык, умиротворённо вздохнул. Как давно он не пробовал этот шоколад!

Вот теперь легко поверить, что жизнь отличная штука. Такого настроения ему хватит до вечера, а то и до ночи, пока не уснёт. То, что нужно, чтобы оставаться в трезвом уме…

В дверь постучали. Дарт выдохнул последний раз и затушив трубку, помахал рукой, разгоняя дым. Как подросток, пойманный строгим родителем, ей богу!

Потянулся назад и открыл окно, впуская свежий воздух.

– Что случилось? – Мирно поинтересовался он. За дверью неуверенно подождали, но потом все же решились открыть.

На пороге стоял брат, накинувший на плечи отцовскую куртку. Эссен только сейчас заметил, что его собственная куртка, в которой брат недавно ушёл по ошибке, висит на вешалке у входа. Похоже, брат с утра успел заскочить и вернуть её, а он даже не видел?

Дарт улыбнулся, но понял, что Ларит смотрит странно. Будто с осуждением.

– Эссен, что случилось?

– Ты о чём?

– На меня запрашивали характеристику. Писарь обмолвился, а то бы я так и не узнал. Вы что, в чём-то меня подозреваете? Почему ты сам не спросил?

Дарт протянул руку, оставляя трубку на подставке.

– Погоди. – Он выставил ладонь. – Я впервые слышу о таких запросах. Давай подробней, что тебе сказали?

Глава 6

На обед корчмарь расстарался для охотницы: после горячего принесли десерт, тёртую морковь с творогом и изюмом. И сладенькую подобрали, в самый раз! Довольно вздохнув, она макнула ложку в пиалу с медом, и подняв повыше, чтобы солнце поиграло золотом в тонкой струйке, полила морковь сверху. Небось, легат распорядился, узнав о слабости к сладкому? Или предположил, что будет по вкусу?

Не успела она попробовать и ложечки, как к столу, появившись будто из ниоткуда, подошел старший сыскарь. Да судя по морде, такой недовольный, будто она ту морковь надёргала с его личной грядки.

– Что-то случилось? – Удивилась она.

– Что вы делали в хранилище улик? – Вкрадчиво поинтересовался мужчина. Кайя нахмурилась.

– С каких пор вы отслеживаете мои перемещения? Надеюсь, хоть в купальне соглядатаев нет?

Шуточку он проигнорировал.

– Так же хотелось бы знать, что вам понадобилось у городских магов? И почему вы запрашиваете информацию за моей спиной.

– За вашей спиной? – Возмущённо переспросила охотница. – С каких пор инициативу рассматривают как вред?

– Вас пригласили в качестве помощи, госпожа Кайя. Но вы похоже, понимаете ее слишком широко.

Она вспомнила, когда слышала от него подобный, снисходительный тон: на допросе душеприказчика. Ах вот как он решил заговорить!

– Напомню, что я имею право на подобные запросы, и в целом любые, которые посчитаю нужным.

Этот поганец даже голос повысил, ненамного, но всё же. Да ещё вперед шагнул, будто вот-вот нависнет над столом:

– Вы отстранены от работы. Легат подтвердил, что на данный момент вы лишь частный консультант, пока не прибудет замена, или не придёт в себя ваша коллега.

– Да будет вам известно, что охотник не теряет полномочий даже в отпуске. – Она наоборот, понизила тон и подобралась, несознательно будто готовясь к прыжку.

– Но он при этом не работает. Дело о пропажах моё, госпожа Кайя, и вы лезете в него, когда никто о лишнем рвении не просил.

– С момента, как стало ясно, что замешаны вурдалаки, оно перестало быть в ведении городских властей!

– О каких вурдалаках речь? – Вдруг уточнил он. – О которых пока говорили только вы? Нет пока никаких доказательств этой… теории.

– Вы не верите ордену?

– Орден ни при чем. Я не верю лично вам. Вскоре либо прибудет ваша замена, или госпожа Риан сможет ходить и тогда она выскажет свое мнение. Приятного отдыха.

– В таком случае и вас следует отстраниться ввиду личной заинтересованности. – Не выдержав, прошипела она уже ему в спину. Мужчина обернулся через плечо.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Правда? Так я о вашем брате, разгуливающем по лавкам в куртке с нашивкой алхимика!

– Вы ведь, по вашим словам, олицетворяете орден. – Свысока покосился сыскарь. – Не теряйте хотя бы последнего достоинства.

***

Графин все же полетел в стену. Следом она ухватила стакан, но вместо броска опустошила залпом. Ледяная вода обожгла горло так, что чуть над переносицей не заломило.

– Вот урод!

Она принялась нервно мерить шагами комнату от шкафа до окна. Внутри так и клокотало, побуждая сжимать когтистые кулаки и шипеть ругательства, за неимением других собеседников обращаясь к кошке.

– Нет, ну посмотрите на него! Хлыщ! Он ещё смеет меня в чём-то обвинять!

Кошка невозмутимо вылизывалась, развалившись на подоконнике.

– Он меня ещё пытается выставить дурой!

Стакан всё же отправился в полёт. Кошка отвлеклась от умывания и подняв мордочку, вопросительно мяукнула. Кайя остановилась посреди комнаты, тяжело дыша, и убрала со лба растрепавшиеся волосы.

Никак не взять в толк, он действительно не понимает очевидного, или нагло выгораживает родственника? Или вообще сам увяз в этом. Но каков хам, а! Вот так вот в открытую обвинить её в некомпетентности! На себя бы посмотрел!

Она села на кровать и подумав, переглянулась с кошкой. Кивнула и подтащила поближе ботинки.

– Нет. – Прошипела, затягивая шнуровку потуже. – Чтобы отстранить меня от дела, тебе понадобится как минимум удар тараном!

***

Домой он явился затемно и долго возился в коридоре, разуваясь, отыскивая наощупь вешалку, а потом узкие ступеньки. Зажигать светильник не хотелось, как и вообще лишний раз шевелиться.

Наверху окна были не зашторены, и в комнату падал слабый уличный свет. Дежурно проверив засовы на окнах, он прошел к умывальнику и долго плескал в лицо холодной водой, укрывая брызгами дощатый пол. Мрачно переглянулся с отражением и наощупь отыскав ключ на крючке, открыл дверь в подвал.

Здесь светильники реагировали на движение и моментально вспыхнули на потолке и в стенах. Места в подвале было немного: поместилась пара стульев, маленький стол и полки, уставленные разным хламом. Было бы где развернуться, если убрать бочки в углу, но за ними жена пока не посылала. Или это ещё осталось от прежних жильцов…

Ещё давно он оборудовал здесь личный уголок, порой притаскивая работу на дом и допоздна разбираясь с писаниной. Тогда ещё в родных стенах работалось лучше, и на столе с тех пор так и остались чернильница и перья в подставке. А с недавних времен еще и пузырьки с зельями, и стакан для смешивания.

В углу висел мешок с песком, и сейчас это было то, что надо. Дарт не спеша размялся и принялся наносить удары, поначалу размеренно и будто даже нехотя. Но быстро «разогрелся» и стал лупить всерьёз, будто добрался до заклятого врага.

Стены отражали глухие удары и его тяжёлое дыхание. Когда оно окончательно сбилось, сыскарь остановился. На правой руке костяшки стёрлись и от последнего удара даже стали кровить. Он поморщился и подойдя к столу, открыл баночку с препаратом, от которого в подвале моментально запахло кедром и чем-то цветочным. Густая мазь затвердела, как воск, и набрать ее можно было, только разогрев дыханием и поводив пальцами по поверхности.

От лекарства пальцы заживали почти на глазах. Про него и так пускали слух, мол, старший сыскарь бывает несдержан на допросах, а тут и вовсе уверятся, как он там сведения добывает. И не переубедить!

Упав на стул, он привычно потянулся к пузырьку с успокоительным, но раздражённо одёрнул себя. Эту дозу ему теперь растягивать до конца месяца.

Пару минут смотрел на бутылку с ромом. Это пойло ему презентовали в честь повышения, и не зная куда деть, Эссен принёс подарок в подвал к остальному алкоголю. Авось и понадобится. Угостить кого-нибудь, или передарить…

Потянулся и открыв, плеснул в стакан. Выпил залпом и поморщившись, отодвинул. Вот так, наверное, и спиваются…

Когда с лестницы послышались шаги, он курил трубку с обычными травами. Ларит открыл дверь и расчихался от пряного дыма.

– Что ещё? – Спокойно спросил сыскарь. – Ты своим ключом открыл, или я не запер дверь?

– Своим. – Брат поднял кольцо и поболтал ключами для наглядности. – Да просто решил заглянуть. Проведать.

Он помялся, поглядывая на второй стул.

– Одному как-то муторно… Нальёшь?

Эссен так и сделал, молча подвинув ему стакан. Вот и не зря открыл.

– У тебя завтра выходной? – Прокашлявшись еще раз, поинтересовался юноша. Сыскарь неопределенно пожал плечами. Он не помнил, когда в последний раз брал выходной.

– Коплю их на отпуск. – Отшутился он.

– Кстати, об отпуске. Ты же давно об этом говорил, какие планы? Все-таки надумал?

– Можно так сказать. – Неожиданно сам для себя, сыскарь признался: – Я подал прошение о переводе.

– То есть?

– Ларит, это делают, когда хотят сменить место работы в прямом смысле. – С преувеличенной заботой стал объяснять он. – Берешь бумажку, пишешь заявление, несёшь начальству…

– Так это же прекрасно! – Обрадовался тот. – Давно пора! Тебе нечего делать в этом болоте.

Старший брат сделал глубокую затяжку, задумчиво глядя на младшего.

– А ты?

– А что я?

– Ты не думал об отдыхе?

Парень моментально напрягся, будто готовился защищаться. Насупился, прямо как перед учителем.

– Мне сейчас легче, пока работаю.

– Может быть… Только я же в курсе, ты выбиваешься из сил. Ошибаешься на службе. Ареш говорит, ты ведешь себя странно. Может, лучше сменить обстановку? Съездим к моей матери, посмотришь чужие края. Может, и понравится.

– Нет. – Тот налил себе ещё. – Я буду здесь.

Сыскарь нахмурился, не понимая, что именно не нравится ему в поведении брата.

– Что за дурацкий шарф, ты его сутками не снимаешь? Тут же не зима. Жарковато, чтобы так укутаться.

Рука брата метнулась к шее, поправляя плотный узел. Он неловко улыбнулся:

– Не зима, а я вот, всё равно простыл.

Резким движением Дарт вцепился в шарф и дёрнул на себя. Юноша с неожиданной упёртостью удержал его, но край соскользнул, открыв на миг две ранки, будто заживающие проколы.

Сыскарь вскочил, опрокинув стул, и громко выругался. Ларит осторожно отступил в угол, продолжая держаться за шарф, словно его могли отнять.

– Да это насекомое… Покусали, пока я был на чердаке.

– Ты мне хочешь сказать, что это какие-то клопы!?

– Да не знаю я, может и клопы!

– Ларит, ты идиот!? Или меня считаешь идиотом!? Это грёбаный вурдалак! Ты связался с каким-то кровососом!?

– Да ты в своём уме… – Оторопело пролепетал юноша, и попятившись, бросил взгляд сыскарю за спину.

Тот еще ничего не успел понять, а рука сама собой схватила бутылку с ромом. Развернувшись, мужчина разбил её о голову незнакомца, который стоял прямо за его стулом. Тот отшатнулся и зашипел, оскалив змеиные зубы, а Дарт попытался снова ударить готовой «розочкой». Но противник легко отвёл руку и сам в ответ пнул его в живот.

Сыскаря отбросило к стене. Врезавшись в мешок с песком, он пошатнулся и схватил ближайший светильник, сорвав со стены. Замахнулся, чтобы бросить в вурдалака, как раз облитого крепким спиртным. Но следующий удар был со спины.

Зазвенело разбитое стекло, на пол хлынули багровые струи от пролитого вина. Покачнувшись, мужчина упал к ногам брата, который тоже сжимал горлышко разбитой бутылки. Судорожно вздохнув, тот отбросил её и окриком остановил вурдалака:

– Нет! Мы договорились его не трогать без необходимости!

– Необходимость наступила. – Кровопийца мрачно оскалился. – Он слишком много узнал.

– Не смей! Я не позволю ему вредить!

– Да я и не собирался.

Отряхнувшись, вурдалак подошёл к бессознательному телу и подняв, легко взвалил себе на плечо.

– Пусть она и решит, что с ним делать.

***

«Ага!». – Подумала охотница, в этот момент затаившаяся на крыше соседнего дома. – «Ну-ка покажите, где живёт ваша загадочная «она?»

В крохотном окошке подвала погас свет. Спустя минуту они показались на пороге и внимательно огляделись, прежде чем выйти на улицу. Брат сыскаря, бросив напоследок ещё одно предупреждение, убежал вверх по улице, а вурдалак свернул в переулок, нырнув под низкую арку.

Сюда выходили двери комнатушек, в которых зачастую ютятся приезжие работники, или вовсе нищие. Окна плотно закрывают ставнями даже днем, а уж ночью никто не будет следить за улицей, боясь сам привлечь нежелательное внимание. Кровопийца шел вольготно, как у себя дома. Насвистывая, он свернул в третью слева дверь, и за ней пропал.

Проскочив насквозь заброшенную каморку, он скрылся в дыре в полу. А куда ещё ему было деться, если она подоспела только мигом позже? Навострив уши, Кайя уловила возню в глубине лаза. Похоже, его прорыли прямиком в городские катакомбы.

Присев, осторожно протиснулась следом. Лаз оставили узким, словно специально ей назло, но через пару саженей он выходил в старый тоннель, укреплённый диким камнем. В воздухе остался слабый, но знакомый запах Дарта, и по нему она безошибочно свернула в узкий коридор. Тот закончился тупиком, но в стене опять чернела дыра, и вела она уже в природную пещеру. А та могла увести и вовсе в неведомые дали…

Она кралась следом за вурдалаком тихо, как настоящая кошка, даже дыша осторожно и через раз. Впереди стены отражали его шаги, а в какой-то момент даже голос.

– Видал, какую добычу несу? Надо было с тобой поспорить, что так оно и выйдет!

– Да тебе только повод дай в чужой карман залезть. – Проворчал кто-то новый. – А Ларита по дороге потерял?

– Он своим путём пошёл. Ну-ка, понеси его.

– Сам неси, да побыстрей давай. Она уже злится.

– Сейчас обрадуем. – Хмыкнул первый, и всё стихло.

Подоспев на то место, охотница увидела, что дальше проход затоплен. После недавних дождей вода не могла не подняться и перекрыть некоторые из проходов. Оглянулась. Снова тупик… Может, здесь и возможно найти обход, но вурдалаки спешили и нырнули вместе с телом. Следы уходят прямо к тёмной воде.

Да уж… Там даже кошачьим зрением не обойдешься, и светоч не зажечь – сразу выдаст даже малейшим отблеском. Собственно, она может и здесь их дождаться, затаившись в засаде и убивая тех, кто появится из воды. Должны же они полезть обратно?

Но сыскаря они утащили живым, и даже не кусали.

Она вздохнула и стала стаскивать с себя лишнюю одежду. Оставила только штаны с перевязью ножей, и плотный лиф. Остальное, включая обувь, пусть подождет здесь, сухое и относительно тёплое.

Ледяная вода обожгла не хуже кипятка. Выдох вырвался сам собой, и кожа моментально покрылась светлым пушком, в инстинктивной попытке сохранить тепло. Но чтобы плыть наощупь во мраке, руки нужней звериных лап.

Она глубоко вдохнула и нырнула.

Коснувшись «потолка» впереди, который круто уходил вниз, осторожно стала спускаться следом. Через пару саженей нырнула глубже, проверить дно. Нащупала сразу, чуть не оцарапав о камни живот.