Текст книги "Леди Стерва (СИ)"
Автор книги: Ведьмочка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Уже подъезжая к дому я почувствовал слабость и осмотрел себя. Обнаружилось, что я весь перемазан кровью и не вся она чужая. Притормозил в тихом переулке и попробовал переодеться. Не получилось. Голова кружилась от голода и потери крови, правая рука не слушалась. Ладно, будем надеяться, что эта хитрая лисичка уже спит и я смогу тихо проскользнуть в свою комнату.
Похвалил себя за то, что не заглушил мотор и поехал домой. Из машины буквально вывалился, приложившись коленом о камушек и тихо выругавшись. А открывать дверь левой рукой сложновато, особенно когда замочная скважина норовит попрыгать и побегать. Закрыл глаза, поймал ключом дырочку и, наконец-то, вошел в дом.
Так, а теперь главное не шуметь! Оперся рукой о стену и...попал ладонью на крючок для одежды. Ругнулся, убрал руку и начал сползать по двери на пол. Ладно, доползу до комнаты, а там...
– Элис, лицо попроще, со мной все в порядке, – почти улыбнулся я и окончательно сполз на пол.
Сознание не потерял, но соображал со скрипом. Помню только ее перепуганное лицо и невнятный возглас.
Как она так быстро оказалась возле меня? И чего вид такой недовольный? Я же вернулся! Живой! Почти невредимый! И с информацией! Она не могла одеться поприличней? Зараза! Так и хочется прикоснуться. Куда она меня тащит?
О, кровать! Не надо, я сам! Повалился на покрывало и прикрыл глаза. Теперь можно отрубиться. Так, стоп! Это что? Руки. Под одеждой. Не мои. Ей что, прямо сейчас надо? А подождать денек никак? У меня крови в организме сейчас не хватит на это. Черт! Прекрати меня раздевать! А, хрен с тобой! Все равно сил сопротивляться нет. Мым, да...и вот тут погладь...приятно. Эй! Мокро же! Она что, меня лижет? Открыл глаза. Нет, полотенце намочила и пытается смыть кровь. Ай, мать твою! Больно же! Руку не трогай! Зашипел сквозь зубы и ранение она оставила в покое.
А штаны с меня когда исчезли? Опять эта мокрая тряпка! Хотя...да, детка, вот так хорошо! Чуть не начал мурлыкать от удовольствия.
А как я на животе оказался? Черт, больно! Я что, еще и в ногу ранен? Да, ранен! Бедное мое бедро. Бедро? А артерия не задета? Нет, боль с внешней стороны и не глубоко. Это хорошо.
О, я опять на спине и дышать сразу легче стало. Вот, если бы она меня еще и не тормошила. Что?
– Майкл, пожалуйста! Где твой телефон? – и сколько тревоги в голосе!
Лисичка, ты что, хочешь и его потаскать и помыть? Зря, он чистый. Я его под козырьком оставил в машине...эй, куда побежала? Я же еще ничего не сказал! Или сказал? Черт! Сказал! Опять шаги и звонкий голосок моей девочки:
– Эндрю, это Элис...да...нет, все в порядке...почти. Эндрю! Мать твою, я языка не знаю! Мне нужно, чтобы ты приехал, но по дороге заскочи в аптеку...да...сейчас...так, глюкоза, перекись водорода, бинты, иголка, нитка...нет, для человека! Скажи, что собака ухо порвала! Капельницу купи и шприцов на пять кубиков, антибиотик какой-нибудь...ага, пластырь надо будет...и этот...как его? Лидокаин купи. А ты хочешь, чтобы я его на живую штопала?..нет, но я умею. Черт, Эндрю! И как ты это объяснишь?! Да? А вот я так не думаю! Чтобы через двадцать минут был здесь с покупками, а не с мясником! Я к нему никого не подпущу!
У, какая ты у меня грозная. Так, стоп! Штопать? Капельница? Она что, в доктора поиграть решила? А пациент кто? Я не хочу быть ее игрушкой! Само заживет! Ну, подумаешь пара шрамов останется. Переживу! А Элис в качестве доктора могу и не выдержать. Но кто меня спрашивает?
Чего ты меня по голове гладишь? Я не маленький и мне не больно! Плакать не буду. Чего это на щеках мокрое? Открываю глаза. Нет, точно не я плачу. А почему мокро? О, а лисичка почему плачет?
– Ты только не отключайся, пожалуйста. При такой потере крови это опасно. Майкл...
Глупенькая, перепуганная лисичка! Не буду я отключаться. Лучше бы шею мне размяла, болит жутко. Да, вот так...я что, опять вслух сказал? Возможно. Она ведь массирует мне шею. И затылок. И не плачет больше. Может еще попросить ее не тыкать в меня иголками? Хотя...черт с ним, пусть штопает. Лишь бы не уходила. Так приятно, когда она ко мне прикасается. От удовольствия даже глаза прикрыл.
О, Андрюха. А ты когда здесь появился? А чего рожа недовольная? Нет, скорее, удивленная.
– А почему он голый? – кто голый?
– У него бедро распорото, – малышка, у тебя лучший голос в мире! – Ты что, голого мужчину не видел ни разу?
– Я за тебя волнуюсь, вообще-то! – а чего за нее волноваться? Я рядом, значит с ней все будет в порядке.
– Я сына родила! Думаешь от сквозняка залетела? – и голосок такой недовольный. – Где лекарства?
Шелест пакета, бормотание и...черт! Что она делает?
– Тише, не дергайся! Это всего лишь перекись! – предупреждать надо! – Хорошо, я буду с тобой все время разговаривать, – согласилась она. Пора завязывать вслух мысли излагать, а то договорюсь... – Эндрю, иди лучше на кухню! Не стой над душой! В холодильнике найдешь, что поесть. Разогреть не забудь! – а меня покормить? – А тебе глюкоза. Что бы не жаловался, что я тебя отравила! – буркнула она. – из твоих рук я готов даже яд пить! – Майкл! Не дергайся. Дай обезболивающее вколю, – она повозилась немного и я ощутил несколько легких уколов в плечо. – Так, а теперь скажи, если будет больно и я добавлю лидокаина. Чувствуешь что-нибудь? – хочу спать и жрать! – Отлично. Можно шить. Раз стежок...два стежок... – открыл глаза и стал наблюдать за ее лицом.
Элис закусила губу до крови и даже не заметила. Лобик наморщила и дышит как-то судорожно. Боится? Малышка, все отлично. Только не молчи.
– Все. Всего четыре стежка. Сейчас забинтую и бедром займемся. Эндрю! А ты нитки какие купил?
– Сказали, что они сами рассасываются, чтобы потом за животным не бегать и не мучить его кучей лекарств. Типа зашили, забинтовали, через неделю размотали, узелки убрали и все.
– Это хорошо. Ты бинтовать умеешь? Помоги. А то я тут такого наворочу со страха!
Они повозились минут пять, а потом перевернули меня набок. Бедро она обкалывала трижды. Все никак не отпускала боль. Я, конечно, говорил, что ничего не чувствую, но она как-то понимала, что я просто терплю. Наверное, я морщился. А может, по глазам видела. Не знаю. В итоге я вообще ногу чувствовать перестал. Она наложила семь швов и забинтовала. Я опять оказался на спине.
– Сейчас поставлю тебе капельницу. Только не дергайся. Я очень плохо ловлю вену.
– Давай я, – предложил Эндрю.
Элис подумала, кивнула и ушла куда-то.
– Не знал, что ты умеешь.
– Сам в шоке! – хохотнул он. – Не парься. Я на курсы ходил, – он молча вогнал мне иголку и крутанул стопор на капельнице. – А девочка к тебе не равнодушна.
– Да? – изумился я. – Не заметил.
– Я бы на ее месте тебя в свою комнату не тащил...
А я что, в ее комнате? То-то смотрю все вокруг подозрительно синее. А почему она меня к себе принесла? Дурак, я ведь тяжелый! Она же меня одна тащила, а ее комната ближе. Я кивнул своим мыслям и отключился.
Черт, как холодно! Хоть бы укрыли! Изверги! Меня трясло, как в лихорадке. Почему дышать так трудно? Попробовал открыть глаза. Не вышло. Пошевелился. Черт! Да, на мне этих одеял, судя по весу, штук пять, минимум! Тогда почему так холодно? С силой сжал челюсти, чтобы зубы не стучали. Сосредоточился и постарался расслабиться, чтобы слегка согреться. Получилось плохо. Раны разболелись. Услышал свой слабый стон. Через пару секунд тихо скрипнула дверь и моя девочка чертыхнулась. А это что? Похоже на шелест одежды. Она что, переодеться решила? А почему здесь? Снова попробовал открыть глаза.
Мелькнул смутный силуэт и одеяла на мне задвигались. Левый бок обожгло жаром. Я вздрогнул от неожиданности, а потом расслабился. Боже, как хорошо. Начал проваливаться в дрему, но что-то меня тревожило. Черт! Она ведь не одета! Я сплю? Боль подсказывала, что нет, а сознание настойчиво предлагало не углубляться в размышления и сделать вид, что я сплю. Во сне можно все? Ну, почти все.
Голова Элис лежала у меня на левом плече и она всем телом прижималась к моему боку. Попробовал пошевелить левой рукой. Получилось. Значит капельницу уже убрали. Обнял малышку и прижал к себе теснее. Она не стала вырываться и даже не пискнула. Тоже спит? Было бы просто чудесно. Обнаглел окончательно и, чуть повернувшись, фактически закинул девушку на себя. Твердый сосок пощекотал кожу на груди, ее нога оказалась где-то в районе моего живота, а сам я держал ее за попку. Я в раю! Девочка чуть пошевелилась и горячее дыхание обожгло мне шею. Стало жарко.
Я постарался больше не двигаться, чтобы не разбудить малышку. А вдруг сбежит? Она опять пошевелилась и уткнулась лицом мне в ключицу. Не выдержал и поцеловал ее туда, куда дотянулся – в макушку. Слегка сжал ее попку и потянул вверх. Отлично! Теперь я могу дотянуться до носика. Если чуть повернуть голову, то и в щеку смогу поцеловать.
Спи-спи, малышка. На секс я сейчас точно не способен, так что за свою честь можешь не волноваться. Подтянул ее еще чуть-чуть и нашел таки губы. Рука тут же обвилась вокруг тонкой талии и погладила шелковистую кожу. Провел языком по ее губам, пробуя на вкус. Элис тихонько вздохнула и приоткрыла ротик. Мой язык тут же скользнул внутрь и лизнул зубки. Почувствовал, как девочка зашевелилась и напрягся. Шею обвила тонкая горячая рука и я расслабился, сильнее впиваясь в ее губы. Тонкие пальчики зарылись в волосы на затылке и...она ответила на поцелуй! Черт! Она что, не спит? Плевать! Хочу ее! Забыв про боль в правой руке, взял ее за затылок, а левой слегка подтолкнул, закидывая на себя полностью. Она потерлась об меня, словно кошка...нет, лисичка. Моя маленькая, хитрая лисичка.
Прервал поцелуй и открыл глаза, встречаясь взглядом с серебристыми глазами малышки. Она улыбнулась и наклонилась, опустив веки и осторожно целуя меня в небритый подбородок, уголок губ, а потом нашла губы и...мым. Моя Леди!
По двери медленно сползал Майкл. Увидев меня, криво улыбнулся и сказал, что с ним все в порядке. Даже съязвить не забыл! Это для него в порядке? То есть это нормально, пропасть на двое суток, а потом вернуться домой полу-трупом и улыбаться при этом? Отпад!
Сбегала в комнату и вернулась с большим полотенцем. Продела его подмышками мужчины и потащила к себе в комнату. Так проще и ближе. Я не слабенькая, но эта тушка весит под сотню, а то и больше! Остановилась, прикидывая, как бы закинуть его на постель. О, как! Сам встал и пошатываясь сделал два шага, а потом просто повалился на покрывало. Обалдеть!
А это еще что такое? Подошла ближе и потрогала пальцем. Да, он в крови весь! Чем он занимался двое суток, мать его так?! Судя по состоянию, это не просто усталость. Он ранен. И как я должна понять куда? Повертела в руках уже испорченное полотенце и пошла в ванную. Быстренько натянула на себя штаны и футболку, набрала воды в тазик (таковой отыскался под ванной) и вернулась в комнату.
Майкл лежал в той же позе и ровно дышал. Отрубился? Плохо. Но дергать его пока не буду. Сначала выясню что с ним. Как бы его раздеть? Попыталась просто стянуть с него водолазку. Не вышло. Пришлось резать. А этот гад еще и улыбается! Так, штаны тоже долой! Злорадно улыбнулась и искромсала и трусы. М-да, Аполлон! Только в шрамах и "фигулька" побольше будет. А ничего так у него задатки. Так, стоп машина! Сначала дело, потом глупые мысли!
Намочила полотенце и стала осторожно смывать с него кровь. Потратила на это дело часа два. Когда добралась до руки, Бес зашипел и рявкнул что-то по-французски. Даже глаза открыл. Так, а вот и ранение. Присмотрелась повнимательней. Пуля прошла вскользь, кость не задета, но мясо распорото основательно и кусок болтается, пытаясь отвалиться напрочь. К горлу подкатила тошнота. Стоять! Ему помощь нужна, а не кисейная барышня! Вообще, ранение не такое уж и страшное в плане здоровья. Крови из него много не потеряешь, так что это либо заражение, либо есть еще одно повреждение. Но я его не вижу.
Еще раз осмотрела тушку, прикидывая, как бы перевернуть его на живот. Придумала! Заодно и от остатков одежды его избавлю. Подоткнула покрывало с одной стороны ему под бок, обошла по кругу и резко дернула с другой. Ура! Пациент спиной вверх. Скинув грязное покрывало на пол, выкинула остатки изрезанной одежды и принялась смывать кровь со спины и ног. О, а вот и наш источник кровопотери! Длинное глубокое ножевое ранение на внешней стороне правого бедра чуть ниже потрясающей...кхм...ну, вы поняли.
И снова эпопея с переворачиванием. Только теперь я дергала уже одеяло, оставив его в костюме Адама на чистой простыне. Одеяло бросила в ногах постели, унесла тазик и полотенце. Прошлась по дому в поисках медикаментов. Ничего не обнаружила. И что мне делать? Я даже по-английски с аптекарем поговорить не смогу! И эту самую аптеку еще найти надо! Класс!
Мысли понеслись вскачь. Что я могу? Могу позвонить Скляру...и чем он поможет? Стоп! Я могу позвонить Сашке, или Андрею! Перерыла все вещи Майкла и его машину, но мобильник не нашла. Вернулась в спальню и принялась тормошить его многострадальную тушку.
– Майкл...Бес, мать твою! Да, просыпайся ты! Ну, же! Майкл, пожалуйста! – уже на грани истерики кричу я. О, глаза открыл! Так, пока он в сознанке нужно спрашивать, вдруг ответит? – Где твой телефон?
Он поморщился, потом долго думал и быстро заговорил по-французски. И как я должна понять это? Видя мое нахмуренное лицо, бормочет уже по-английски. Стало легче, ага! Сейчас оставшиеся три языка переберем и к ночи я услышу родную речь!
– Майкл, по-русски, пожалуйста... – в отчаянии прошу я.
– Я его под козырьком оставил в машине... – дальше он опять сбился на чужой язык, но какой я не поняла.
Погладила его по щеке и пошла в машину. Телефон и правда был под козырьком. Пока шла обратно рылась в списке контактов. Сашка трубку не брал и я стала искать Эндрю. Их насчиталось целых три. И какому звонить? Пролистала список еще раз и наткнулась на контакт "Ирландец". А что? Вполне логично. Ответили после второго гудка.
– Soigneusement, – услышала я знакомый голос. (Внимательно).
– Эндрю, это Элис... – так, голос не дрожит. Уже хорошо.
– Элис? – мигом перешел он на русский. – С Мишелем что-то случилось? Он ранен?
– Да... – начала я, но меня перебили:
– Сильно? Ты сама-то как? Скорую вызвать? – и зачем так много вопросов подряд?
– Нет, – поспешила я его успокоить. – все в порядке...почти. Просто мне нужны кое-какие лекарства.
– Так сходи в аптеку, – предложил он.
– Эндрю! Мать твою, я языка не знаю! – рявкнула я.
– Ясно. А от меня ты чего хочешь?
– Мне нужно, чтобы ты приехал, но по дороге заскочи в аптеку... – он опять перебил:
– А больше некому? Я самый везучий? Ты хоть знаешь, что тебе точно нужно в аптеке?
– Да...
– Погоди, я ручку найду, записать, – пара мгновений тишины. – диктуй.
– Сейчас... – я ненадолго задумалась. – так, глюкоза, перекись водорода, бинты, иголка, нитка...
– Какая нитка? Для ткани? – уточнил он.
– Нет, для человека! Скажи, что собака ухо порвала!
– Не ори. Понял я. Ты паникерша и собираешься зашивать ему царапину, – я обижено засопела. – Ладно, что еще?
– Капельницу купи и шприцов на пять кубиков, антибиотик какой-нибудь...
– Какой-нибудь! А поточнее? Ладно, не напрягай мозги. У фармацевта уточню, чего "собакам" с порванным ухом можно, – хохотнул он.
– Ага, – тоже улыбнулась я. – пластырь надо будет...и этот...как его? Лидокаин купи.
– А это-то зачем? – изумился он.
– А ты хочешь, чтобы я его на живую штопала?..
– Ну, да. С наркозом легче будет. А ты хоть раз человека зашивала?
– Нет, но я умею.
– Откуда?
– На кошках тренировалась! – рявкнула я.
– Может, лучше врача вызвать? Раз он так сильно ранен.
– Черт, Эндрю! И как ты это объяснишь?! – ехидно спросила я.
– Порезался, когда брился, – мигом нашелся он.
– Да? Очень умно! Думаешь врач поверит?
– Конечно. Мне же верят! – парировал он.
– А вот я так не думаю! Чтобы через двадцать минут был здесь с покупками, а не с мясником! Я к Майклу никого не подпущу! – и сбросила вызов.
Появился Эндрю только через час. Я за это время извелась вся. У Майкла подскочила температура. Причем так сильно, что я испугалась. Сбегала за полотенцем, намочила его холодной водой и приложила к голове. Гладила его по волосам и уговаривала прийти в сознание. Минут через пятнадцать, когда полотенце почти высохло, он открыл глаза. От облегчения я расплакалась.
– Ты только не отключайся, пожалуйста. При такой потере крови это опасно. Майкл... – начала уговаривать я.
– Глупенькая, перепуганная лисичка! Не буду я отключаться, – улыбнулся он. – Лучше бы шею мне размяла, болит жутко, – забавно, но даже в таком плачевном состоянии голос его не дрожал и был достаточно четким.
Я послушно переместила руку ему на шею и стала осторожно разминать напряженный мышцы, постепенно смещаясь к затылку. Беседин улыбнулся шире и прикрыл глаза. Хорошо, что мурлыкать не стал! С него бы сталось! А лисичку я ему еще припомню!
Через пару минут Бес опять отключился. Я сходила на кухню и выпила стакан вина, чтобы успокоиться. Вернувшись, обнаружила что Майкл дрожит. Черт! Теперь он мерзнет! Укрыла его одеялом. Убрала ненужное полотенце и села рядом, то и дело поглядывая на часы. Беседин еще пару раз приходил в себя, открывал глаза, говорил что-то по-французски и опять отключался. К приходу Эндрю температура опять поднялась и одеяло пришлось скинуть.
– Ты чего так долго? – зашипела я на гостя.
– Пришлось в три разных аптеки заезжать. Потому что такой набор вызвался бы подозрения и меня загребли бы фараоны до выяснения. Хватит хипишить. Где он?
Я молча кивнула и повела Эндрю в спальню.
– И Майкл согласился спать в этом голубом раю? – хохотнул мужчина.
– Это моя комната, – угрюмо буркнула я.
– А почему он голый? – изумился Андрей.
– У него бедро распорото, – пояснила я, – пришлось раздеть, чтобы найти ранения. Ты что, голого мужчину не видел ни разу?
– Я за тебя волнуюсь, вообще-то! – ой, какая трепетная забота о моей нравственности!
– Я сына родила! Думаешь от сквозняка залетела? – разозлилась я и перешла к делу: – Где лекарства?
Я порылась в торжественно врученном мне пакете. Нашла лекарство от столбняка и антибиотик. Вколола их по-очереди. Бес даже вздрогнул. Опять отключился. Ладно, что у нас там дальше? Промыть рану. Открутила крышку от перекиси водорода и щедро плеснула ему на руку. Майкл вздрогнул и застонал. Жидкость шипела и радостно впитывалась в простынь грязной лужицей.
– Тише, не дергайся! Это всего лишь перекись! – отдернула я Беса, когда он попытался сесть.
– Предупреждать надо! – недовольно буркнул он.
– Хорошо, я буду с тобой все время разговаривать, – Андрей хихикнул, а я вдруг разозлилась: – Эндрю, иди лучше на кухню! Не стой над душой! В холодильнике найдешь, что поесть. Разогреть не забудь!
– А меня покормить? – возмутилось раненая особь мужского пола, еще совсем недавно боявшаяся отравления и ожирения.
– А тебе глюкоза. Что бы не жаловался, что я тебя отравила! – мстительно заявила я.
– Из твоих рук я готов даже яд пить! – и снова попытался сесть.
– Майкл! – я положила руки ему на плечи и надавила. – Не дергайся. Дай обезболивающее вколю, – быстренько набрала лекарство в шприц и обколола рану на руке. – Так, а теперь скажи, если будет больно и я добавлю лидокаина. Чувствуешь что-нибудь? – приложила отваливающийся кусок мяса к руке, он только что-то невнятно буркнул. – Отлично. Можно шить. Раз стежок...два стежок...
Меня сейчас стошнит! Закусила губу до крови, чтобы сдержать рвотный позыв и сосредоточилась на ране. Старалась дышать чаще и думать меньше. Завязала последний узелок.
– Все. Всего четыре стежка. Сейчас забинтую и бедром займемся, – снова погладила его по голове и крикнула: – Эндрю! А ты нитки какие купил?
– Сказали, что они сами рассасываются, чтобы потом за животным не бегать и не мучить его кучей лекарств. Типа зашили, забинтовали, через неделю размотали, узелки убрали и все, – ответил он, входя в комнату.
– Это хорошо. Ты бинтовать умеешь? Помоги. А то я тут такого наворочу со страха!
Мы быстренько перебинтовали рану и перевернули Беса набок. Я достала еще четыре ампулы лидокаина и принялась обкалывать рану на бедре.
– Так больно? – ткнула пальчиком рядом с раной.
– Нет, – сквозь зубы выдавил Майкл и поморщился.
Я повторила процедуру. Результат тот же. С четвертой попытки получилось и я стала накладывать швы. В этот раз было легче. Привыкаю?
Закончив, позвала Андрея и мы вместе наложили бинты на вторую рану.
– Сейчас поставлю тебе капельницу. Только не дергайся. Я очень плохо ловлю вену.
– Давай я, – предложил Эндрю.
Я кивнула и вышла из спальни. Есть хочу. И нужно что-то приготовить для Майкла. Я как раз села за стол, когда на кухне появился Эндрю.
– Подождешь немного? Капельница кончится и нужно будет перенести его в другую комнату.
Мужчина молча кивнул. В тишине я приготовила бульон для Майкла и испекла мясной пирог для Андрея. Потом мы сообща перетащили бесчувственного Беса в его комнату и уложили на постель. Я проводила гостя и пошла наводить порядок в своей спальне. Обозрела бардак, вздохнула и начала сгребать с пола мусор.
Закончив уборку, заглянула к Майклу. Мирно спит. Вздохнула. Так хочется лечь рядом, чтобы он меня обнял, поцеловал и сказал, что все будет хорошо! Черт! Я забыла спросить у Эндрю, где Бес был эти двое суток! Ладно, потом спрошу.
Зевнула, чуть не вывихнув челюсть, и только сейчас поняла, как меня измотала эта ночь. Надо поспать. Вот только как? И где? Моя постель непригодна, вторая занята, а подходящего дивана здесь нет. Проверила кресла в гостиной на предмет раскладывания и разочарованно вздохнула. Еще раз заглянула к Майклу. Лежит с открытыми глазами и смотрит в потолок. На внешние раздражители не реагирует. Потрогала лоб. Температура в норме. Он что, спит с открытыми глазами?
Надо бы его покормить, но как? Не через воронку же заливать! Да, и нет ее у меня. Позвонила Эндрю. Недовольным и явно сонным голосом, мне сообщили, что проще всего сделать, как в легионе – тупо гаркнуть "dejeuner" (я уточнила и узнала, что переводится сие, как обед) и сунуть ложку в руки. Подумал немного и предложил в данном случае покормить его с ложечки. Причем, ехидно так посоветовал. Майкл мне что, руку в процессе откусить попытается? Драться будет? Ругаться начнет? На каком языке? Не суть. От первого я увернусь, второе пресеку в зародыше, в данный момент я сильнее, а третье...если язык будет чужой, вряд ли пойму, а если родной и любимый...я и ответить могу!
С таким боевым настроем я и отправилась на кухню. Налила бульон в тарелку, покрошила туда вареное яйцо и немного зелени, подогрела слегка и отправилась к страдальцу. Так, а теперь вопрос: как сесть, чтобы и его накормить и самой в безопасности остаться? Подумала немного и решила сесть у него за спиной. Поставила тарелку на прикроватный столик, зашла слева и осторожно приподняла драгоценную тушку. Поправив подушку, уселась сзади и взяла тарелку.
– Dejeuner, – шепнула ему на ушко.
Майкл послушно открыл рот, я сунула ложку и он проглотил. Блаженно зажмурился и что-то прошептал по-французски. Снова открыл рот.
Через пять минут тарелка опустела. Я улыбнулась и попробовала выбраться из-под мужчины. Не тут-то было! Он сполз ниже, пристроив голову у меня на животе, повернулся на левый бок и, обняв меня за ногу, уснул. Высвободиться не было никакой возможности. Ну, и ладно. Переложила подушку и завалилась набок. Уснула почти мгновенно.
Проснулась ровно через четыре часа. Дышать было трудно, а тело будто огнем горело. Осмотрелась и поняла, что горю не я, а Бес. Черт! Да, у него температура под сорок! Выбралась из постели и принесла тазик холодной воды со льдом. Обтерла мужчину влажным полотенцем, потом замотала в него лед и приложила к ране на руке. Она горела сильнее всего. Принесла антибиотик и сделала укол. А потом начался ад кромешный.
Майкл метался по постели и что-то кричал по-французски, потом перешел на английский, но понятней не стало. Во-первых, говорил он теперь почти шепотом и очень быстро, а во-вторых начал судорожно сжимать кулаки так, что на ладонях выступила кровь.
Я сидела возле него и не знала, что делать. Пыталась с ним разговаривать – бесполезно. Через час не выдержала и заплакала. Майкл тут же открыл глаза.
– Малышка, не плачь. Все хорошо.
Я встрепенулась, вытерла слезы и посмотрела на него с обидой.
– Ты меня напугал!
– Прости, – шепнул он. – Иди сюда, – я покорно подошла. – Ляг рядом.
Что мне было делать? Конечно, я легла. Уткнулась лицом в его грудь и опять заплакала. Он погладил меня по голове и опят зашептал:
– Не плачь, лисичка, я все исправлю. Тебя больше никто не обидит. Я наизнанку вывернусь, но найду твоего сына.
– Ты знал, что его похитят? – сама того не желая, спросила я.
– Да, – вздохнул он и прижал меня к себе крепче. – знал. Но я не думал, что все будет так. Я собирался забрать его к себе и через пару месяцев, когда Волков успокоиться, вернуть домой. Но он заметил, что я... – он замолчал.
– Что ты? – осторожно спросила я.
– Как я смотрю на тебя, – выкрутился Беседин. – он понял, что я к тебе не равнодушен и обвел меня вокруг пальца. Но я нашел этого гада. Малышка, он больше никогда не появится в твоей жизни!
– Что ты натворил? – испугалась я.
– Ш-ш-ш, тише маленькая, – он погладил меня по спине. – Все хорошо. Его никто не найдет.
– Что ты с ним сделал?– настаивала я.
– Ты хочешь знать подробности? – я подумала и кивнула. Майкл вздохнул и уткнулся носом мне в волосы. Зашептал: – Переломал ему все пальцы. Каждую фалангу отдельно. Вырвал ногти. Вывихнул руки из суставов. Срезал несколько кусков кожи со спины. Вырвал все зубы. Выжег глаза...стойкий мужик. Сломался, только когда я ему коленную чашечку выбил и начал отрезать ногу...
– Хватит, – выдохнула я, дрожа от страха.
– Не бойся. Я никогда тебя не обижу. Он был психом. Собирался продать твоего сына на органы. Его больше нет и я никому не позволю причинить боль ни тебе, ни твоему сыну. Я обещал Вою, что отдам долг.
– Какой долг? – не поняла я.
– Твой муж спас мне жизнь. Я так и не успел вернуть долг. Думаю, жизнь его сына стоит моего спасения.
– У меня больше нет мужа, – всхлипнула я. – И сына я потеряла.
– Нет, лисичка. Сына я тебе верну. Мужа не смогу, но сына верну. Теперь я знаю где он и обязательно его спасу, – я молчала. Просто не знала, что сказать. Майкл продолжил: – Его отправили в Америку. Я уже связался с кем надо и мальчика нашли. За ним присматривают и не дадут в обиду. Сейчас до него не добраться. Но через неделю его будут переправлять в клинику и тогда... – он опять замолчал. – ни о чем не волнуйся. Я все сделаю. Очень скоро твой сын будет с тобой.
– А ты? – сама не знаю, зачем это спросила, но теперь замерла, ожидая ответа.
– Я? – он помолчал. – Буду все так же тебя любить и держаться на расстоянии.
Я ощутила поцелуй в макушку и следом размеренное дыхание. Майкл уснул. Выбралась из его объятий и пошла в ванную. Мне нужна вода и время, чтобы подумать.
Набрала полную ванну и с блаженным стоном опустилась в горячую воду. Полежала немного с закрытыми глазами, успокаиваясь и ожидая, когда закончатся беззвучные слезы. Как же мне больно! Господи, когда все это кончится? Сколько можно? Я так устала от...да, от всего! От борьбы, от поисков, от боли, от слез и, самое главное, я устала от самой жизни. Если бы не Рус, я бы с самого начала сдалась. Хотя...не сдалась бы, наверное...но жила бы сейчас точно иначе. Я ведь боролось, пока не встретила Сергея. И он научил меня всегда идти вперед, не смотря ни на что. Два месяца в школе выживания, неделю из которых я провела в Тайге одна, имея при себе только коробок спичек, веревку, спальный мешок и нож (еще был маячок на экстренный случай и ракетница, которую я потеряла в первую же ночь). Потом он учил меня драться и думать иначе. Мы с ним подолгу разговаривали, а иногда и спорили. Он всегда был прав. Почти пять лет он был рядом и все время вдалбливал мне в голову, что я сильная и буду жить долго. Что я со всем справлюсь. "Любимый, а ты когда-нибудь думал, что все может сложиться именно так?" – спросила я, не рассчитывая на ответ. Его и не последовало. Но стало легче. Будто он меня услышал и часть всех проблем просто испарилась, канув в небытие. Прошлое не вернуть, но можно изменить будущее.
Открыла глаза и поняла, что больше не плачу. Хватит себя жалеть. Пусть кому-то сейчас легче и проще, чем мне, но кто-то обязательно сидит в еще более глубокой яме и выбраться ему никто не поможет. У меня есть Бес и Рус, а дома ждет Дашка и верит, что я вернусь с сыном. У меня скоро сессия и я так и не сдала последний заказ. Все нужно доводить до конца, даже если это потеряло всякий смысл.
Выйдя из ванной и завернувшись в полотенце, я открыла ноут и быстренько откорректировала проект сайта, отправила заказчику и захлопнула крышку. Одним делом меньше. Откинулась на спинку кресла и позволила себе подумать о Майкле.
"Буду все также любить, но держаться на расстоянии..." – кажется, так он сказал. Значит, он меня любит. Интересно, а когда он в меня влюбиться успел? Пока следил, или уже после того, как познакомился лично? А это важно? Возможно. Но об этом я спрошу его позже. Сейчас стоит подумать о другом. Как удержать его рядом? Я не хочу, чтобы он держался на расстоянии. А почему? Потому...
"Давай, самой себе можно сказать правду. Не обязательно рассказывать это всем. Даже самому Майклу это можно не говорить, но самой себе я обязана признаться!" – уговаривала я себя. В чем? Да, в том, что по уши влюбленна в этого мужчину! Да, у него отвратительный характер и темное прошлое. Да, он все время пытается вывести меня из себя и делает вид, что я его не интересую. Но мне на это плевать. Я люблю его и хочу, чтобы он был рядом. Нет, не так. Я хочу сама быть рядом с ним.
Он помог Волкову? Плевать. Он помогает мне, потому что должен моему мужу? Тем более, плевать. Он не хочет остаться рядом? Поправимо. Муж всегда повторял, что за любовь нужно бороться. Не слепо и бездумно, но нужно. Есть ли смысл бороться в данном случае? Не знаю. Может быть его слова – это просто бред. У него высокая температура, он ранен и мог вообще не соображать кто рядом, что он говорит и про кого. Но сначала нужно все проверить, а потом уже сдаваться без боя. А я без боя не сдамся! У меня еще неделя, как минимум, чтобы выяснить нужна ли я ему.
