Текст книги "Леди Стерва (СИ)"
Автор книги: Ведьмочка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Утром пятого дня Элис отключили от приборов жизнеобеспечения. Легкие, хоть и слабо, но работали самостоятельно. Сердце тоже стало халтурить реже. Березин сказал, что такими темпами в ближайшие двое суток она просто обязана либо очнуться, либо впасть в кому, но предложил надеяться на лучшее. Я попросился ее увидеть...точнее потребовал. Громко. На матах. В ее адрес. Естественно, он отказал. Сказал, что пока я не успокоюсь, он меня близко к Леди не подпустит. Я выдохнул, стараясь сдержать желание немедленно убить придурка, и пошел к дочери. К ней меня не могли не пустить.
Сын Элис уже был там. Стоял на стуле и гладил стенку бокса, глядя на спящую сестру.
– Как вы? -спросил я, подходя к Русу и глядя на дочь поверх его головы.
– Отлично, – улыбнулся он. – Майкл? – тихо позвал он через минуту.
– Что?
– Если Слава моя сестра, а ты ее папа, значит, я твой сын? – меня восхитила его убийственная логика, но ответил я честно:
– Нет. У вас мама общая, поэтому вы брат и сестра. А папы разные. Твой папа гораздо лучше меня.
– Откуда ты знаешь? – прищурился мальчик.
– Я его знал. Твой папа был самым лучшим.
– Но он умер, а ты жив. Разве это не значит, что ты лучше? – не унимался Руслан.
– С чего ты взял? Живые не всегда лучше мертвых.
– Но ты ведь не бросишь нас со Славой?
– Нет, малыш, не брошу, – тут до меня дошло куда он клонит и я добавил: – но это не значит, что я хороший, а твой папа плохой. Просто так сложилось. Если бы он мог остаться, я уверен, что он бы так и поступил. Он очень любил тебя и Элис.
– А ты?
– Что я? – мне с трудом удалось собрать мозги в кучку и сосредоточиться на вопросах мальчика. Все мысли сейчас были сосредоточены на лисичке.
– Ты нас любишь?
– Очень. И тебя, и Элис, и Тислу.
– Тогда я ничего не понимаю, – нахмурился он.
– Он ведь не специально умер. Твой, – сделал я ударение на этом слове. – папа попал в аварию. Если бы он знал, что так случиться, ни за что бы не сел за руль и остался бы с вами... – попытался объяснить я.
– Тогда у меня не было сестры.
– Откуда ты знаешь?
– Тебя бы не было и Слава бы не родилась.
– Уверен?
– Даже если бы у меня была сестра, это уже была бы не Слава, – уверенно кивнул Руслан.
Мы замолчали. Но это была не тишина понимания, а напряженное молчание, когда каждый остался при своем мнении. Мне это очень не понравилось и я поспешил сменить тему.
– Ты позавтракал? – мальчик покачал головой. – Почему?
– Не хочу. Непривычно завтракать без Элис...
Я удивился и даже замолчал минут на пять. Но потом все же уточнил:
– Ты хотел сказать без мамы? – стараясь не давить на него, я выбрал самую мягкую форму вопроса и понизил голос до шепота.
– Да, – Рус кивнул и посмотрел на меня виновато. – просто уже привык называть ее по имени. Я знаю, что она моя мама, но мне нравится, как звучит ее имя. Мне нельзя так ее называть?
– Можно, – улыбнулся я, чувствуя облегчение. – но лучше все таки мамой.
– Хорошо. Я постараюсь, – серьезно кивнул он. – Эл...мама скоро проснется?
– Не знаю, малыш, – вздохнул я и обнял его за плечи.
– Я соскучился. Давай к ней сходим, а потом позавтракаем? – я кивнул и мы, постояв возле Тислы еще минут десять, отправились к лисичке.
Я распахнул дверь, обозрел пустую палату и пошел к Березину, чтобы узнать куда ее перевели и когда она успела очнуться. Виктор Николаевич был в своем кабинете и на мой вопрос отреагировал по меньшей мере странно. Вскочил и понесся в палату к Элис. Посмотрел на пустую постель и уставился на меня пустыми глазами, без проблеска мыслей. А потом задал самый идиотский вопрос, который я только слышал:
– А где она?
– Так, кто из нас ее лечащий врач? – попробовал я донести до него очевидное. – Это Вы мне скажите где Элис!
– Н-но...она же была без сознания двадцать минут назад! Почему мне не сообщили, что она очнулась?!
Состояние ступора Березина отпустило и ему на смену пришла злость. Он распахнул тумбочку, в которой хранились ее личные вещи, обозрел пустые полки и помчался на ресепшн. Я за ним не последовал. Набегается и все мне расскажет. Беспокойства не было, только легкая тревога. Частная клиника и такой бардак!
Руслан тоже в пустой палате торчать не захотел и пошел обратно к сестре. Возле окна вдруг замер и сказал:
– А маму дядя Паша навещал...
– Какой дядя Паша? – во мне проснулась здоровая подозрительность и затормошила дрыхнущую ревность.
– Мама его еще Ахиллесом называла. Он к нам домой пару раз приезжал. Давно еще.
– А с чего ты взял, что он Элис навещал? – еще больше забеспокоился я.
– А вон его машина со стоянки выруливает, – ткнул пальцем в окно мальчик.
Я подошел ближе и увидел довольно свежий Crown, выезжающий на основную трассу. Автоматически запомнил номер и задумался.
– А когда ты видел его последний раз? – обратился я к Русу, который уже повернулся, чтобы уходить.
– Давно. Еще до того, как мама первый раз в больницу попала. Вечером того же дня еще дядя Леша приезжал.
Так, значит это друг младшего Волкова. Замечательно! И что он делал тут? Навещал Элис? Почему Березин не сказал? Сколько он здесь провел времени? Меня поэтому в палату не пустили? Или Березин ничего не знал? Элис нет в палате, а Пашка явно торопился уехать отсюда...я достал телефон и стал звонить.
Павел Троицкий. Двадцать восемь лет. Живет с женой Викой. Вряд ли он повез лисичку к себе. Хотя...сейчас проверим. Еще пара звонков и машина найдена. Знакомый адрес. Где-то я его уже видел. Точно! Это место прописки Элис. Квартира ее родителей. Стоит прокатиться.
– Руслан, – заглянул я к детям. – я уеду ненадолго. Справишься без меня? – он кивнул. – Виктору Николаевичу скажи что я уехал за Элис.
Застоявшийся джип никак не хотел заводится. Я уже начал откровенно злиться, когда мотор еще раз чихнул и завелся. Десять минут потерял, а что-то мне подсказывало, что стоит поторопиться. Наплевав на все ПДД я помчался к Элис. Припарковался возле Crown(a) и, не глуша мотор, выскочил из машины. Влетел в подъезд, нашел нужную квартиру и толкнул дверь. Не заперто. Странно.
Элис лежала на диване без сознания, а над ней стоял парень и бил ее по щекам, пытаясь привести в сознание. Идиот! Отшвырнув Троицкого от лисички к противоположной стене, я подхватил малышку на руки и побежал к машине. Через десять минут был у больницы. Меня ждали на стоянке. По дороге я успел позвонить Березину и Элис тут же уложили на каталку, а я вернулся в квартиру к Пашке. Тот как раз пришел в себя и мотал головой. Я сгреб его за шиворот и с наслаждением ударил в лицо, ломая нос.
– Придурок! Чем ты думал, когда увозил ее из больницы?!
– Она сама попросила, – прогнусавил парень.
– Сама? – я двинул ему в живот. – И как она это сделала? Час назад была в реанимации на пороге комы, а потом вдруг очнулась и попросила отвезти ее на Канары?!
– Перестань меня колотить! – взвыл он. – Она позвонила и попросила срочно забрать ее. Ждала меня на стоянке, села в машину, назвала адрес и отключилась!
– Я проверю, – зашипел я, отпуская парня и направляясь к выходу. – если соврал, из-под земли достану и руки-ноги выдерну. Дверь запри, когда уходить будешь, – напомнил я и ушел.
Я уже говорила, что ненавижу отходняк после наркоза? Так вот, отходняк после длительного сна еще хуже! Меня будто через мясорубку пропустили. Болело абсолютно все, даже в таких местах о существовании которых я раньше и не подозревала. А еще я чувствовала непривычную пустоту внутри. Хотя, это нормально. Ведь последние несколько месяцев я была беременна. Теперь во мне ребенка нет. Наверняка, и второй яичник удалили. Все, больше я не женщина. Точнее теперь я не полноценная. Функция воспроизводства потеряна, сын меня не признает, второй ребенок погиб...к черту все! Я хочу на воздух.
С трудом поднялась и осмотрела себя. От груди до бедер наложена тугая повязка, значит швы не разойдутся. Погуляем. Только вот как? В таком виде на улицу нельзя. Осмотрела палату и полезла в тумбочку. Обнаружила там одежду и свой сотовый. Отлично.
Минут через пять я вышла из палаты и осмотрелась. Мне направо...а какого хрена я тогда двигаюсь налево? Странно. Остановилась. Прислушалась к себе, но услышала знакомые голоса из-за двери:
– Ты позавтракал? – Беседин. С кем он разговаривает? – Почему?
– Не хочу. Непривычно завтракать без Элис... – голос сына, который до сих пор зовет меня по имени и не считает мамой.
С трудом сдержала слезы и, развернувшись на сто восемьдесят, быстро зашагала к лифту, на ходу копаясь в телефонной книжке. Нажала кнопку первого этажа и услышала сигнал соединения:
– Паша, мне срочно нужна твоя помощь. Приезжай прямо сейчас... – я продиктовала адрес клиники и сбросила вызов.
Ахиллес работает через три улицы отсюда и приедет довольно быстро. Лифт остановился и я вышла. Беспрепятственно пересекла холл и оказалась на улице. Обуви у меня не было, зато носки толстые. Хорошо еще, что на дворе пусть и ранняя, но весна. Взглянула на телефон. Пятое апреля. Прохладно что-то для апреля. Хотя, у нас вечно зима ближе к январю начинается, а лето – в июле. Пару недель назад вообще снег выпал.
Осторожно побрела к выезду со стоянки, но прошла только пол пути, когда появилась машина Павла. Я махнула рукой и Crown затормозил в шаге от меня. Плюхнулась на заднее сиденье, назвала первый пришедший на ум адрес и легла, почувствовав жуткую слабость и головокружение. В районе живота стало мокро. Сунула руку под кофту, провела по бинтам, взглянула пальцы. Кровь. Замечательно. Сдохну и больше никто не умрет по моей вине. Чертов Бес! Приперся, вызвал роды и убил моего ребенка. Ненавижу! По щекам покатились слезы и я отключилась.
Кто-то звал меня. Громко, надрывно и с плачем. Я с трудом вынырнула из черноты и прислушалась.
– Мамочка! Пожалуйста, не умирай! Не бросай меня, как папа! – Руслан? А почему мамой зовет? Как это папа бросил? Папа не бросил, а умер! – Ты нужна мне. И Славе нужна! Она такая маленькая! Как она без мамы? Не бросай нас! – кто маленькая? Какая Слава? Зачем я ей нужна? Откуда я знаю, как она без мамы?!
– Лисичка, – тихий шепот в самое ухо. – ты очнулась, я же вижу. Ресницы дрожат, губу закусила изнутри и уже два раза шмыгнула носом. И поморщилась один раз. Я тоже пытался его убедить, что папа вас не бросил, но лучше ты сама ему это скажи. Тебе он поверит. И еще. Я люблю тебя и ни за что не позволю опять сбежать. С того света достану, но не отпущу. И вообще, как ты мне мстить будешь, если умрешь?
Я распахнула глаза и с наслаждением двинула Майклу в челюсть. Потом сложила руки на животе и сцепила зубы, чтобы не заорать от боли. В животе будто петарда взорвалась, а если начать кричать, станет только хуже.
– Мама, а за что ты Майкла ударила? – тихо спросил Руслан.
– Я не его ударила, а себе больно сделала, так что пока повременю с этим делом. А если так интересно за что, спроси у самого Майкла, – простонала я и закрыла глаза.
– Руслан, будь добр, сходи к сестре, – ласково попросил Майкл. – а мне нужно поговорить с твоей мамой наедине.
Хлопнула дверь палаты и я с трудом разлепила отяжелевшие веки.
– Майкл, нам не о чем говорить, – тихо сказала я.
– А я думаю иначе. Я знаю, что у тебя куча претензий, но для начала подумай вот о чем. Ты исчезла на пол года не попрощавшись, бросила своего сына, меня и собиралась умереть ради нашей дочери. Ты не поинтересовалась нужна ли мне такая жертва и хочу ли я детей, если рядом не будет любимой женщины. Милая, ты не устала решать за других в ущерб своим и чужим интересам?
– Я не решала за других! – рявкнула я и скривилась.
– Неужели? – вздернул левую бровь Майкл. – Подумай хорошенько, а потом можешь меня колотить и мстить сколько влезет. Но если бы ты не сбежала, мне не пришлось бы искать тебя пол года, пробираться ночью в больницу и наша дочь не родилась бы первого апреля! – и он вышел из палаты.
Что? Как это первого апреля? Это что, шутка? Черт! А ведь правда. Стоп. Наша дочь? Она выжила? А мой сын снова меня признает? Что там в прошлый раз говорил Бес? Кажется, что-то про гипноз. У меня двое детей, я жива и относительно здорова. Майкл все еще рядом, вот только...я жрать хочу!
Нажала кнопку вызова медсестры и потребовала пищи телесной. Пришел Березин с подносом. Я увидела ненавистные яблоки и молоко.
– Издеваетесь? – округлила я глаза.
Он улыбнулся и кивнул.
– Это мне, а для тебя сейчас принесут нормальный обед.
Через минуту зашла медсестра и я со скоростью звука стала уминать картошку с котлетой и булочки со сладким чаем. Насытившись я разом подобрела и даже смогла улыбнуться.
– Рассказывайте, – попросила я.
– А что рассказывать? Дочь в порядке, быстро идет на поправку, к концу недели вынем ее из бокса. Кстати у тебя просто дар рожать в первых числах и на праздники. Сын первого сентября, дочь первого апреля.
– Не надо об этом, – застонала я.
– Не переживай. Первого января рожать еще хуже. Ладно, я не за этим пришел. У тебя теперь проблемы с сердцем и легкими. Еще месяц проведешь здесь, а потом отправлю тебя домой на строгую диету и ограничу физические нагрузки. Кстати, придется тебе сесть на снотворное и спать, как все нормальные люди по восемь часов в сутки. Легкие твои работают в пол силы, так что я выпишу лекарство и будешь следить за дыханием. Два раза в день на пробежку и специальная гимнастика, еще советую заняться йогой. И последнее, молочная железа у тебя не работает, так что кормить грудью тебе не светит. Обычно мы советуем нанимать кормилицу, но в данном случае лучше искусственное питание. Черт его знает, как Тисла отреагирует на чужое молоко.
– Тисла?
– Ага. Ее так Беседин называет, а вообще она Растислава, – улыбнулся Виктор Николаевич. – И последний вопрос. На кой черт ты свалила из больницы?
– Что? – выпучила я глаза. – Что я сделала?
– Ясно. Мозг у тебя все таки набекрень. Ладно, спишем это на последствия клинической смерти...
– Чего?! – взвыла я.
– Точно! – стукнул себя по лбу доктор. – Забыл сказать. Ты же почти восемь минут мертва была. Сердце отключилось. Еле откачали. Сейчас сделаем пару анализов и проверим, все ли нормально. Ну, все. Мне пора к пациентам, а тебе нужно отдохнуть.
Я до вечера каталась из кабинета в кабинет. Мне выдали каталку и Майкла в качестве движущей силы. Куча аппаратов и анализов, непонятных вопросов и дурацких проверок. Ближе к десяти я уже с ног валилась от усталости и это при том, что почти не двигалась!
Зато у меня была куча времени, чтобы все обдумать и основательно покопаться в памяти. И я все вспомнила! И как очнулась первый раз и как свалила из больницы и почему это сделала. За ужином спросила у сына почему он периодически называет меня по имени, посмеялась над своими страхами и сказала, что он может называть меня как хочет, лишь бы помнил, что я его мама. В итоге он стал звать меня "Мама Элис". Это довольно забавно и очень мило.
С Майклом я даже парой фраз не обменялась и это слегка напрягало. Но у меня не было ни сил ни желания думать еще и о нем. Я просто хотела спать. А потом не до того стало. У нас получилось что-то вроде поединка кто кого перемолчит и сдаваться первым никто не желал. Мы просто не разговаривали и все тут.
К концу недели выяснилась очень интересная вещь. Мозг мой работал правильно, но рывками. То есть я могла что-то сделать и тут же об этом забыть. Приходилось напрягаться, чтобы вспомнить, что я делала вчера. Зато если один раз вспомнила (причем обязательно сама, а не просто услышала чем занималась), то уже не забывала. Так что каждое утро начиналось у меня с пересказа самой себе о событиях прошлого дня. Со временем стало получаться все быстрее и легче, а через месяц в этом вообще отпала необходимость. Всегда знала, что мозг – это мышца и его нужно качать.
Дочку мне вручили в руки в субботу утром и больше я с ней расставалась. Тисла оказалась очень подвижной, активной и громкой. Ей все время было что-то нужно, все интересно и все важно. Покой и сон были забыты. Меня переселили вместе с малышкой в палату в мальчикам, чтобы я могла спать ночью, а Майкл бегал к хнычущему комочку.
Нас выписали из больницы, когда Славушке исполнилось два месяца. Не могу описать всю радость, испытанную мою при виде родного дома и встречающей нас Дашки. Потом был праздничный ужин и...радостные новости кончились.
Не знаю, почему Элис так удивилась узнав, что Дашка бросила Арти. Тот еще гаденыш. Пока нас не было он вел себя прилично и спокойно жил в доме лисички. Когда мы только вернулись с Русланом, я особо к нему не приглядывался – других дел хватало. И у Элис тоже. А он вел себя довольно тихо и старался пореже попадаться на глаза. Сессию они сдали на отлично, но в дом почти не общались.
А потом Леди исчезла. Арти даже улыбаться стал. Нет бы уехать, раз тяжко видеть женщину, которую подставил. Так нет же! Он строит из себя невинную овечку, общается с братом, пытаясь расшевелить Элис, но стоит ей исчезнуть, как он явно демонстрирует, что ему сразу легче жить становиться. В ее доме!
Когда я окончательно перебрался в этот дом, Арти присмирел, но особо подавленным не выглядел. Зато несколько раз чем-то сильно расстроил Дашу. Я пытался поговорить с девчонкой, но она только отмахивалась. Я решил, что это не мое дело и оставил их в покое. Пусть сами разбираются.
Элис не сразу заметила его отсутствие, в отличие от меня. Я-то давно ожидал чего-то подобного. Мы уложили детей спать и устроились в гостиной, чтобы выпить вина и поболтать. Проходя через холл я захватил пачку писем. Верхнее оказалось с учебы и я тут же вручил его Элис.
– Что там? – спросил я, увидев ее расстроенное лицо.
– Они меня отчислять собираются...странно, ведь я написала заявление на академку...надо бы у Артура спросить, что там случилось, – она перевела взгляд с меня на Дашку. – а где он, кстати?
– Мы расстались, – тихо ответила девушка.
– Почему? – удивилась Леди, а Дарья расплакалась.
Оказалось, что пока мы были в больнице этот гад предложил ей выйти за него замуж и свалить отсюда. Она сказала, что не может бросить Руса и Тислу. Артур спросил какое ей дело до чужих детей...слово за слово, разгорелся скандал и оказалось, что ему все это уже порядком надоело и девушка слишком близко к сердцу принимает чужие проблемы, а ему хочется своей собственной жизни и нормальную семью.
Я оставил девочек утешать друг друга и ушел к детям. Утром узнал, что Элис забирает документы.
– К черту все! Не хочу я с ним учиться, – вот и все, что я услышал по этому поводу.
Лезть в эти дела глубже не стал. Своих проблем хватало. На руках две девушки и двое детей, огромный дом и очень нестабильный доход. Да и тот приносит Элис. У меня есть счет в банке и денег на нем хватает, но не на тот уровень жизни к которому привыкла лисичка. Я пару дней поскитался по инету в поисках работы, а потом плюнул на гордость (сидеть на шее у женщины гораздо унизительней) и позвонил Скляру. Оказалось, этот проныра успел прибрать к рукам бизнес Волкова, потому как был его консультантом в некоторых делах. Он с удовольствием взял меня на должность начальника безопасности. Платить обещал более чем щедро при условии, что я наберу надежных людей.
В общем через пару месяцев я вполне втянулся. Правда спал мало, потому что днем приходилось пахать, а ночью сидеть с дочкой. Я не жаловался, но Даша заметила мое состояние, заявила, что хватит мне делать то, за что ей платят и забрала Тислу в свою комнату, а я поплелся к Элис, потому что спать в детской мне уже надоело.
– Милая, почему мы до сих пор не женаты? – обнаружив ее в кабинете, в лоб спросил я.
Она подняла взгляд от экрана компьютера и внимательно на меня посмотрела.
– А зачем? Отчество и фамилия у Тислы твои, что еще нужно?
– Что бы у тебя была моя фамилия, – пожал я плечами.
– Нет, – коротко ответила лисичка и снова сосредоточилась на работе. – Если это все, то мне нужно закончить проект. Хочу еще пробежаться перед сном.
Спала она каждый день, но не по восемь часов, как советовал Березин, а по четыре. Даже снотворное не помогало. А еще мы часто тренировались и от йоги она отказалась наотрез. Сердце не шалило, легкие пришли в норму и чувствовала она себя прекрасно. Пару раз не спала всю ночь и тайком работала. Я злился, но молчал, потому что выглядела она прекрасно и чувствовала себя гораздо лучше меня.
– Нет, не все, – отчеканил я и, подойдя к ней вплотную, развернул к себе лицом. – Я хочу знать причину.
– Майкл, – поморщилась она. – я уже один раз была замужем. Мне хватило.
– Это не объяснение.
– Ох...ладно, – она потерла переносицу и принялась объяснять. – Я и первый раз замуж не хотела. Сергей меня восемь месяцев уговаривал, а потом плюнул и за шкирку отволок в ЗАГС. Еще тогда я предупредила его, что развод он получит только через мой труп. Если развестись, то придется искать нового мужа, а я не хочу. Но вышло иначе. Я вдова и останусь ею. Если я выйду за тебя замуж, волей-неволей начну сравнивать тебя с ним. Тебе оно надо?
– Я и так знаю, что он лучше меня, – вздохнул я.
– Нет. Ты не лучше и не хуже. Ты другой. Я люблю тебя и меня все устраивает именно в таком виде. Но если мы поженимся, я стану сравнивать вас в качестве своих мужей. Независимо от того, кто окажется лучше мне будет больно. Получится, что я либо первый раз неудачно вышла замуж, либо променяла его на недостойного. В любом случае это кончится плохо. Майкл, давай оставим все, как есть? Хочешь жить со мной – живи. Хочешь спать в моей спальне – пожалуйста, но не заставляй меня снова становиться женой. Я не могу.
Это было больно, но я ее понял и больше мы к этому разговору не возвращались. Спали в одной постели, вместе ели, тренировались (иногда мне даже удавалось ее скрутить и я жутко гордился собой...минуты две максимум, пока не оказывался на лопатках с Элис на груди и ножом у горла), даже развлекались, но моей женой она быть не хочет. Постепенно я смирился. Гражданский брак еще никто не отменял.
А чего я, собственно, от нее хочу? Штампа в паспорте? А зачем? Она родила мне дочь, пустила в свой дом и свою жизнь, позволила заботиться о ней. Взамен же попросила сущую малость – не предлагать ей руку и сердце. На самом деле Леди получила гораздо больше. Я со всеми потрохами ее. Она нужна мне, потому что я ее люблю, и плевать в каком качестве.
В конце концов мне удалось убедить себя в этом и успокоиться. Правда, потратил я на это почти год. Но у нас вся жизнь впереди и я хочу верить, что ее черная полоса закончилась. Мы оба настрадались в жизни. Может быть вместе у нас получится защищать друг друга от неприятностей?
Эпилог
Мне скучно, поэтому пусть будет примерно 21 год спустя, на дворе поздняя весна, или ранняя осень (ага, либо конец апреля, либо начало октября) и происходит все в домекультуры, наверное...повествование от третьего лица, чтобы было веселее.
Двое молодых людей в сценических костюмах стояли, взявшись за руки и ожидали своего выхода. Парень был высоким, с хорошо развитой мускулатурой в блестящем костюме без галстука, три пуговицы на рубашке расстегнуты оголяя мощную грудную клетку и два верхних кубика пресса. Светло-русые волосы прикрывали уши спереди, а на затылке слегка завивались и прикрывали шею до середины. Ярко-голубые глаза сквозь челку внимательно осматривали зрительный зал, выискивая родителей. Отыскав их, он махнул рукой и, обняв девушку, притянул к себе поближе, а потом шепнул ей на ухо:
– А твои родители где? – голос у него был глубокий и довольно приятный с ноткой искреннего беспокойства.
Запакованная в короткое в стиле Кармен платье, туго обтянувшее все изгибы ее фигуры, ослепительная блондинка перевела на него усталый взгляд своих глаз цвета горького шоколада.
– Они в соседнем зале, – буркнула она недовольно и поморщилась.
– Как себя чувствуешь? – забеспокоился молодой человек. – Если тебе плохо, я могу попросить...
– Даже не мечтай, что я позволю этой стерве занять мое место! – перебила его партнерша. – Я пол года готовилась!
– Прости, милая, – мягко попросил он. – я не хотел тебя злить. Кстати, может все таки передумаешь и примешь мое предложение? – с этими словами парень коснулся губами ее шеи, обозначив легкий поцелуй.
Блондинка поморщилась и отстранилась от него, сбросив с талии его руки.
– Не начинай. Я уже говорила, что никогда не стану твоей женой!
– В прошлый раз ты говорила, что для начала я должен взять первое место...
– Но ты ведь его еще не занял, – насмешливо напомнила девушка. – вот когда займешь, тогда и поговорим.
В этот момент динамики ожили и объявили их выход. Оба сделали глубокий вдох и шагнули вперед. Каждый из них страстно желал стать лучшим и выйти отсюда с главным призом. Только причины были разные. Девушкой двигало тщеславие и желание порадовать любимого папочку, а парень верил, что когда он станет лучшим, избранница не отвертится и станет его женой.
В соседнем зале в этот момент как раз объявляли другую, не менее яркую, пару. Миниатюрная девушка с синими глазами, золотистыми волосами, тонкой талией, аппетитной попкой и длинными прямыми ногами, досадливо поджала идеальной формы алые губки, не обнаружив в зале родителей. «Ну, конечно! С какой стати им здесь быть? – зло подумала она. – Там же братец выступает с этой мымрой в которую безответно влюблен еще с детства!». Девушка всегда оставалась в тени брата и ей до судорог хотелось занять первое место. Было бы не плохо, если бы брат при этом оказался максимум вторым и родители хоть раз гордились ею больше. На плечи легла рука ее партнера, без слов поддерживая.
– Не трогай меня! – зашипела она, моментально напрягшись.
Зачем он это делает? Ведь знает, как на нее действуют его прикосновения! Но в зале сидят его родители и любимая девушка, а ей ничего не светит, кроме дружбы. И кто только придумал эту дурацкую дружбу?! Тем более между парнем и девушкой?!!
Натуральный блондин среднего роста, с привлекательным мальчишеским лицом, но взрослым и очень серьезным взглядом таких же как у девушки синих глаз, покорно переместил руку ей на талию и повел на сцену. Несмотря на напряженные отношения, парой они были прекрасной и он не сомневался, что главный приз достанется им. В прошлый раз были вторыми, но их главные соперники сейчас на международных соревнованиях и теперь есть реальный шанс стать чемпионами России.
Дашка опять вспоминала прошлое и ничего не видела вокруг.
Артур. Самое большое и, если честно, единственное разочарование в ее жизни. Это была любовь с первого взгляда. Так казалось в начале. Но в итоге оказалось, что парень не способен любить в принципе, а сама она перепутала страсть с настоящим глубоким чувством. С Артуром было комфортно и легко. До первых проблем. Стоило только возникнуть трудностям и парень сразу изменился. Даша не сразу это заметила – слишком волновалась за Руслана и Катю (теперь уже Алису). Но как только Майкл привез их домой девушка успокоилась и стала замечать странности в поведении "любимого". Они часто ругались и подолгу не разговаривали, хотя продолжали жить вместе. А потом Алиса исчезла и все опять вернулось. Артур стал спокойным и милым. Дашка решила, что он просто перестал терзаться чувством вины и расслабился. Ошиблась. Оказалось, что он опять надел на себя маску лучшего парня в мире и умело притворялся.
Их последняя ссора была просто отвратительной. Артур бил по самому больному и ничуть не стеснялся в выражениях. Да, Руслан и Элис ей не настоящая семья, она получает деньги за свою заботу, но...любит-то она их не за деньги! Через пол часа стало ясно, что Артур совершенно не хочет, чтобы дочь Элис заняла все время девушки. Он хотел своих детей и свою семью. Это все понятно, но зачем же говорить об этом таким тоном? А у самой Даши спросить? Ей ведь всего девятнадцать! Она еще даже не думала о своих детях! Да и замуж совсем не хотела. Последней каплей стало обвинение в том, что она Руслана любит больше самого Артура, а вообще педофилка. Слезы высохли. Девушку затрясло от злости за незаслуженное обвинение и она высказала парню все, что думает по этому поводу. Артур громко хлопнул дверью и ушел. Через неделю вернулся. Просил прощения. Неужели верил, что такое можно простить? Даша напомнила ему несколько фраз из их разговора, парень побагровел и ушел окончательно. А девушка осталась одна.
Она долго не могла оправиться от этого, но Элис ей очень помогла. Девушки часами обсуждали детали, разбирали события по кусочкам и анализировали. Постепенно обида прошла и Дашка успокоилась. Даже с парнями встречаться попробовала. Ни к чему хорошему это не привело. Ее с готовностью звали замуж или предлагали жить вместе, но не хотели мириться с тем, что девушка искренне любит и хочет заботиться только о детях Элис. В конце концов Даша пришла к выводу, что проще остаться одной и нянчить потом детей Руса и Славы, чем пытаться НЕ строить свою семью и при этом встречаться с кем-то.
А шесть лет назад началось. Майкл с Элис сильно поссорились. Дом всю ночь на ушах стоял. Благо Руслан в этот момент отдыхал в Европе вместе с сестрой. Вернулись дети только утром и сильно удивились, когда их никто не встретил. Парень потом несколько часов что-то втолковывал Майклу, а Тисла вправляла мозги маме. Эти двое все таки расписались и Элис стала Бесединой, а потом еще месяц ворчала, что выходить замуж почти в сорок – это унизительно! Майкл вздыхал и уточнял, что ей УЖЕ сорок. Элис в ответ фыркала и утверждала, что как мать имеет право считать свой возраст по внутренним ощущениям, а не по дате рождения.
– Тогда тебе вообще замуж выходить нельзя было! – не выдержал как-то ее муж.
– Это еще почему?! – возмутилась она.
– Да потому, что в пять лет о замужестве думать рано! А ведешь ты себя точно как воспитанница детского сада!
Элис насупилась, но промолчала и больше эту тему не поднимала. Повзрослела? Ах, если бы! Переключилась на Дашку. Нашла новый объект для упреков. Причем достала не только саму девушку, но и своего мужа, который был вынужден обзванивать своих знакомых и приглашать в гости всех холостых. Элис решила во что бы то ни стало выдать замуж Дашку.
Было весело. Первые раз пять. На десятой кандидатуре девушка приуныла, а на двадцатом...взбесился Руслан! Наорал на маму, набил морду очередному кандидату в мужья (по счастливой случайности это оказался Эндрю, так что все закончилось одним ударом в лицо, после чего кандидат в мужья поднял руки вверх и сдался) и, достав из кармана красную бархатную коробочку, встал перед Дарьей на одно колено. В шоке были все, включая саму Дашку. Естественно она отказалась (она его на четырнадцать лет старше!), но парень не сдался. И не сдается последние шесть лет. Даже пару поцелуев у нее украл каким-то образом.
