Текст книги "Beef (СИ)"

Автор книги: Vavilon V

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Да, однако это было жестоко, слишком. – Обида и жалость к себе пропитывала, как джем пропитывает торт. – И Джерри так никогда со мной не поступит, вот поэтому я с ним.

– Джерри? – он переспросил прямо как ты, К., то есть я подумал, что даже он знает Джерри-Шнурка! – идиотское имя, он тебе не подходит.

– Ну да, – я засмеялся, правда не громко, чтобы Джерри не услышал. – На самом деле он мне отлично подходит, Мюррей, потому что он из моего круга. И он не трахается за деньги и не продается с потрохами за еду, как ты.

– Ох, Сэм… ты всё ещё злишься на меня…

– Конечно злюсь и буду злиться, – я присел на край большой ванной. – Ты всё ещё с Якобом, да? Вы всё ещё вместе?

Мюррей долго не отвечал, и я осознал всё через молчание быстрее, чем через слова:

– Да, мы с ним ещё вместе.

«Тряпка! Якоб настоящая тряпка а Мюррей просто мерзость!» – вскипел мой мозг, но я проглотил обиду.

– Рад, что то маленькое происшествие не поколебало прочность ваших отношений. – Яд, казалось, капает на мои брюки.

– Сэм…

– И не называй меня так! – я закричал, плохо контролируя эмоции. – Меня зовут Сэ-мю-эль! Хотя для тебя меня вообще никак не зовут!

Я едва не бросил трубку, но сдержался, потому что не мог насытиться его общением. Так по нему скучал.

– Да, Сэмюэль, – Мюррей звучал тише. – Успокойся только…

– У тебя всё в порядке? – стук в дверь, и голос Джерри, противный и не вовремя. – Ты кричишь…

– Всё нормально! – Ответил я и снова прижался к телефону, чтобы слушать Мюррея:

– … я очень по тебе скучал, и уверен, что ты по мне тоже. Давай увидимся, а? Сэмюэль, давай встретимся и поговорим, нам это необходимо.

– Только не говори, что ты простил этого сукина сына так легко! – К. сжимает кулаки, словно собралась драться. – И согласился на встречу, где он непременно трахнул тебя и ты растаял.

– Нет, – заверяю я – нет, я не простил и не согласился…

========== 8.1 ==========

– … в тот момент не согласился.

– Необходимо для чего? – прошипел я. – По-моему, и так всё ясно. Мы могли быть вместе, если бы ты выбрал меня, а не поступил как урод. Всё кончено, – даже не верил себе, когда говорил, – действительно кончено, Мюррей… и я прощаюсь с тобой!

– Сколько драматизма, это ни к чему, – снова смех, – ведь я согласен.

– Э-э-э, согласен? – я был немного обескуражен. – Согласен с тем, что я прощаюсь с тобой?

– Нет, я согласен на договор, и на то, чтобы ты забрал меня.

Я чуть в ванную не рухнул, честно, едва не опрокинулся. У меня аж дыхание перехватило и кровь забурлила так, словно меня поджаривали на вертеле или варили в котле. Ни одна мысль в голове не смогла задержаться дольше чем на секунду. Это была почти паника, К., счастливая паника.

– И для этого нам и необходимо встретиться…

– Подожди, стой, – жалкие попытки собраться. – Ты хочешь сказать, что ты согласен жить по правилам, установленным мной? И со мной? Ты согласен быть со мной и только со мной?

– Да, – хрипловатый смех, – Сэм, девочка моя, приезжай, забери меня…

– Прямо сейчас?

– Да! – Мюррей был такими самоуверенным, а я такими неприкрыто обрадованным.

Внутри меня потрошило понимание, что не стоит спускать всё так быстро. Нельзя прощать тот отвратительный день лишь за его согласие. И, к тому же, у меня в спальне сидел Джерри, отчаянно ждущий секса Джерри.

– Хм, заманчиво, но даже не знаю… – напустил в голос скуку от раздумья. – Стоит ли мне расставаться с Джерри ради тебя…

– Сэмюэль, – сказал Мюррей по-особенному, с придыханием, – не ломайся, я и так согласен на все твои сумасбродные пункты.

– Да, но ни один из них не гарантирует мне уверенность в тебе. – Разум охладил моё желание выехать за Мюрреем. – Ты в любой день можешь кинуть меня так же, как собрался кинуть Якоба. Да и нужно ли тебе это на самом деле? – я припомнил ему тот самый вопрос, которым он убивал меня. – Нет, не думаю, не думаю, что тебе это всё нужно, Мюррей.

Он смеялся, громко, чисто, искренне и так заразительно. Мне очень хотелось быть с ним рядом в этот момент и поцеловать.

– А ты отлично учишься, – замолк, – но не стоит тебе пытаться быть мной.

– Я и не пытаюсь, говорю как есть, и всё.

Ещё немного его красивого смеха – и тишина, которую сам я не осмеливался прервать.

– Так ты приедешь? – нарушил молчание он.

Я совсем не думал, просто выпалил, как было на сердце, и сбросил звонок.

– Что-то долго ты там болтал! – Джерри был уже раздет и встретил меня в полной готовности, точнее «во всеоружии». Его член был направлен на меня, и яйца болтались, как у старого деда. Воистину, один из самых уродливых хуев в моей жизни.

– Смотрю, ты очень ждал меня, – хмыкнул и кивнул на его эрекцию.

– Ждал, – улыбка, которую он наверняка хотел сделать хищной, вышла как у слабоумного. – И я надеюсь, мы сегодня доведём дело до конца.

Я подошел к нему скорее из сочувствия и немного, совсем чуть-чуть, из интереса. Хотелось узнать, от чего ухожу и кого именно бросаю. Член в руке был приятно тяжёлым, но эти чёртовы смешные яйца и нелепый пушок на них…

– Нравится? – Джерри нетерпеливо облизал губы. – Хочешь отсосать?

– Ха, я не делаю отсосы, Джерри, – сжал его мошонку, и он зашипел.

– Да ладно, – кривая даже не улыбка. – Твои губки созданы для этого.

Я едва не засмеялся в голос, честное слово. Это была такая жалкая попытка быть как Мюррей, причем Джерри сам не подозревал, в кого он пытается играть. Быть может, до Мюррея конечно, я бы проглотил наживку и воспылал страстью, но после него… Джерри был уморительный словно клоун.

А над клоунами то смеёшься, то плачешь, а что чаще – их жалеешь. Бедные люди.

– Ладно, Джерри, я так не могу, – отошёл от него. – Одевайся и уходи.

– Чего? – он даже не пошевелился.

– Я говорю: одевайся и уходи! – по-плохому я начинал заводиться. Джерри тратил моё время. – Не получится у нас ничего, мне противно с тобой даже рядом стоять.

– Я не понял! – вот тут он вскочил.

– Но я говорю доходчиво! Убирайся! Ты вызываешь у меня рвоту!

До сих пор помню точный оттенок красного, которым покрылось его лицо. А потом он едва не позеленел и начал одеваться, быстро и яростно застёгивая пуговицы где надо.

– Ты ещё получишь… ты ещё ответишь… так разговаривать со мной… – бормотал он злобно, – ещё узнаешь… сука… пропадёшь… я тебе устрою…

В другой раз я бы испугался, ведь порой угрозы не несут в себе ничего пустого. Но это был тот случай, когда несут.

– Ой, – К. отмахивается, – это ведь Джерри, пустобрёх и трус!

– Вот-вот, в общем, я посмеивался, пока он ругал меня на чём свет стоит. А потом он уехал, и я наконец смог собраться, чтобы отравиться к Мюррею.

Я приехал быстро. Буквально моргнул – и вот уже через лобовое стекло видно дом с голубой крышей. Нетерпеливо достал телефон и написал ему, что на месте, а он в ответ позвонил:

– Заходи в дом, я пока ещё собираю вещи.

Было немного страшно, в голове промелькнули мысли, что это всё подстава. Что Мюррей и Якоб просто разводят меня, и в доме меня ждёт страшная встреча. Но всё же вернуться в их «счастливое гнездо» хотелось, и я оставил машину.

– Эй, – постучал несколько негромких раз и, взявшись за ручку, легко отворил дверь. Было не заперто. – Мюррей?

Осторожно зайдя внутрь, почувствовал себя в триллере, под снайперским прицелом, несмотря на то, что не видел никого, кто за мной бы наблюдал. Хотя какая жертва замечает убийцу не в последний момент?

– Мюррей? – повторил ещё раз и направился к лестнице, по которой и поднялся.

Дверь в их спальню была открыта и оттуда доносились звуки. Кто-то двигался и говорил…

– … разве мы не были счастливы на островах? Тот месяц, что мы провели только вдвоём… может снова?..

Говорившим был Якоб. Когда я зашёл, он сидел в кресле, запрокинув голову, и, не обращая на меня внимания, продолжал:

– … или в горы… Помнишь горы, мальчик мой? Те незабываемые выходные, тот мороз, тот горячий кофе в кафе у подножья. – Голос медовой реки, тягучей и тягучей. – Я едва не сломал себе позвоночник катаясь, а ты, конечно же, мог бы участвовать в соревнованиях…

Мюррей методично кидал вещи в спортивную сумку и, вероятно, не слушал Якоба. По крайней мере, в его лице не было заинтересованности чужими словами.

– А… вот и ты, – Якоб посмотрел на меня из-под полуприкрытых век. – Счастливый перениматель эстафеты.

– Якоб, – Мюррей одёрнул его и, закончив сборы, застегнул молнию сумки.

– Да, я – Якоб, – хмыкнул. – А это – Сэм, и можно только гадать, как быстро он станет Якобом.

Мне хотелось спросить у него, что за чертовщину он несёт, но я не успел, так как Мюррей снова одёрнул его:

– Якоб, хватит.

– Хватит… Скажи мне, Мюррей, как удержать тебя? – вопрос от чего-то попал в моё сердце, а Мюррей, закинув сумку на плечо, уже был рядом со мной. – И от скольких ты уходил, расскажи…

Как понимаешь, К., прощания как такового не было. Они разошлись будто незнакомцы, и это не только не порадовало меня, но и вселило огромную неуверенность, на грани скорби. «И от скольких ты уходил, расскажи…» – конечно, это была личная приправа для меня.

Под светом фонарей мы направлялись к машине, молча и в спешке. Слова вертелись на языке и вырвались ещё до того, как мы дошли:

– Сколько у тебя было таких, как Якоб?

– Сэм, – он бросил на меня взгляд, полный раздражения. – У меня из постоянных партнёров был только Якоб. И ты.

– Тогда почему он намекнул, что их было не меньше сотни? – настаивал.

– Слушай, – остановился и схватил меня за плечи. Мы смотрели друг другу в глаза, и в этом было не меньше килограмма волшебства. – Я вёл не самый полезный и разумный образ жизни с пятнадцати лет. На моём пути было многое и многие, но недолгие. И… – закрыл глаза и затянулся воздухом, – это не было обусловлено тем, какой я человек, я просто всегда искал.

– Искал? И нашёл в Якобе? Поэтому жил с ним так долго?

Он возобновил ход и не стал утруждать себя ответом. А потом, когда мы оказались в машине, Мюррей повернулся ко мне:

– Я не из тех, кто найдя – теряет.

Стоит ли говорить тебе, К., что это было восхитительно. Мюррей был словно актёр, единственный актёр на сцене, но совсем не лживый и переигрывающий. Просто делающий всё красиво, и я не мог не верить ему.

– Подписывай, как обещал, – сказка сказкой, а разум теряться не должен. Я кинул ему договор на колени, и ручку.

– Гм-м, ты не передумал? – кривая усмешка. – Хотя бы насчет нескольких пунктов? Которые, вероятно, сам и будешь нарушать.

– Подписывай.

И он сделал это. Я внимательно следил за появлением закорючек на бумаге и не верил своему счастью… Мюррей – мой. Мой и только мой.

Это, блин, был исторический момент! У меня даже ладони вспотели и хотелось запустить парочку фейерверков.

– Всё, – улыбаясь как ребенок, он передал мне документ и ручку.

Жгучее желание напасть на него и потрахаться накатило внезапно и обескураживающе. Когда наконец всё было сделано, и незаметная борьба с Якобом завершилась, когда осознание прорезалось в мозг, меня просто вынесло на волне вседозволенности. К сожалению, вседозволенности мысленной, потому что залезть к нему в штаны я почему-то себе не позволял.

А он смотрел на меня и, кажется, видел насквозь. Видел моё нестерпимое желание и не переставал улыбаться.

– Ты чего-то хочешь? – спросил он насмешливо.

– Эм, поехать домой, – я закинул бумаги назад и не знал, что делать. Ехать или поцеловать его всё же?

– О, домой, – ласково, – в наш с тобой дом…

Мюррей показался мне таким чувственным и человечным в этот момент, что я перестал сдерживаться. Наклонился к нему и жадно впился в нижнюю губу, чувствуя вкус чего-то сладкого до чертиков.

Зайти далеко не позволил он, к моей досаде, но я ничего не сказал на мягкий отказ. И уже когда мы тронулись:

– Сегодня отметим? – не без веселья. – Когда там трах по плану?

– Что?

– Трах когда? – он смотрел прямо на меня, а я старался не отрывать взгляда от дороги. – Наша ебля раз в неделю приходится на эту ночь? Или посношаемся через пару дней?

– Ты слишком груб… – ответил отвлечённо, ещё не смея догадываться о том, как сложится наша совместная жизнь.

========== 8.2 ==========

– Ох-х, и как же она складывалась?

– Если быть честным, дорогая моя, то складывалась она не то чтобы откровенно плохо, но… несколько странно уж точно.

Мы приехали домой, покинули машину, и я помню, как Мюррей задержался, вытаскивая сумку с заднего сидения; когда он покончил с этим, захлопнув дверь, присвистнул:

– Домик – класс! Я не прогадал, – усмешка, возможно, он думал, что меня эти слова порадуют. Возможно, он даже произносил их только ради меня.

Я не нашел, что сказать, голова была пуста настолько, что даже не завел машину в гараж. Мысли были спутанными, я не знал, что делать и, собственного говоря, я так был занят всё это время планами по отбиранию Мюррея, что не думал о последствиях. Если проще, то суть моих метаний заключалась в мысли «как с ним жить-то?!».

Смотрел на его тёмную фигуру в свете ближайшего фонаря, и делалось дурно. Привез домой хищника, жить с ним решил… а будет ли он таким послушным, как Джек?

– Идем? – Мюррей обернулся, чтобы посмотреть на меня, и я уверенно бездумно шагнул к парадным дверям.

Он шел за мной вслед, что-то говоря, но это что-то было не важным, совсем не важным.

Дальше я поверхностно показал ему дом, и мы устроились в спальне… устроились, нет, это не значит, что мы уснули, обнявшись. Хах… обнявшись… Мюррей кинул сумку возле комода, в котором не было для его вещей места, и принялся раздеваться.

– Я в душ, хочешь со мной? – спрашивая это, он хотел, чтобы я пошел с ним на самом деле? Чёрт его знает, я всё равно покрутил головой, отказываясь.

Дверь ванной комнаты закрылась за ним, и я, тяжко выдохнув, сел на постель. Надо было как-то собраться, что ли, надо было уже осознать, что всё сделано и, возможно, это самая удачная сделка в моей жизни!

– Всё-таки я везунчик, – прошептал вслух и сразу же прикрыл рот рукой. Но Мюррей не мог слышать моих слов – ведь вода шумела слишком громко.

«Трах когда?», – вспомнились недавние грубые слова, и я решил, что уж точно не сегодня.

Я был несколько вымотан, и мне предстояло еще переварить все события безумной ночи. Спальня еще пахла одеколоном Джерри, в конце концов. Поэтому лучшим вариантом было лечь спать, но для этого неплохо было хотя бы умыться и зубы почистить.

Сначала я решил уйти в другую ванную комнату на этаже, но буквально насильно заставил себя отказаться от этой мысли. Мюррей ведь мой, верно? Так какого чёрта я не могу зайти, когда он моется?

Осторожно открыв дверь, я направился прямиком к раковине, быстро умылся и, когда поднял голову, невольно в зеркале посмотрел на происходящее позади. Мюррей мылся в душевой кабине, стоял навязчивый запах шампуня, и холодные капли стекали по моему лицу. Я чувствовал воду так, словно это слёзы.

– Что с тобой творилось, Сэмюэль? – подруга выглядит озадаченной. – Тебе было плохо?

– Нет, нет, мне было… очень хорошо, не знаю, это странное состояние, если ты его не понимаешь, значит, у тебя такого не было. Это просто счастье на грани катастрофы.

Я чистил зубы, не сводя взгляда с Мюррея через зеркало. Правда, было плохо видно, стекла запотели; видимо, он мылся в очень горячей воде. Но то и дело проглядывали то плечо, то спина, ноги… я был этим доволен, этого было почти много.

Наверное, он и не заметил моего присутствия или не подал виду, поэтому я спокойно вернулся в спальню. Разделся до трусов и лег в прохладную постель, накрывшись тонким одеялом. Свет был выключен, я собирался уснуть, и только прикрыл глаза, как пришлось их распахнуть – шум воды прекратился.

– У тебя есть новая зубная щетка? – дверь ванной комнаты приоткрылась и пролился свет. – Я свою брать не стал.

– Да, в шкафчике рядом с полотенцами, – пробурчал и повернулся на другой бок, всем видом показывая, что больше беспокоить нельзя.

Но он и не беспокоил. Разобравшись со всеми делами, он лег на другой край нашей общей кровати, и на какое-то мгновение у меня дыхание прервалось. Честное слово, К., я думал, был уверен, что он начнет ко мне приставать.

Полезет ко мне своими чистыми сильными руками, стянет с меня нижнее белье и… но нет. Даже не попытался получить единственный на неделе секс в эту ночь. Так что мы просто заснули, как правильные мальчики, и перед этим я даже успел порадоваться, что, возможно, с ним будет еще проще, чем с Джеком! Только вот уже утром стало очевидно, что радость эта была напрасной…

– Что? – К. кажется возмущенной. – Он к тебе даже не полез? Тоже мне секс-машины, пф-ф-ф…

– Ой, К., я думаю, у него были свои причины на эту воздержанность в ту ночь.

– Например?

– Он всё же ушел от Якоба. Это было, конечно, очень холодно и не было никакого признака того, что происходящее его хоть как-то задело, и всё же… возможно, он тоже был вымотан. Так или иначе, та ночь была первой и последней в качестве послушания и примерности. Мюррей действительно единственный раз был таким едва ли не равнодушным к подчинению.

То первое роковое утро… я проснулся далеко не с рассветом, но всё же рано, ведь были весьма неотложные дела с одним рестораном на другом конце города. Я лежал и не менее десяти, да, наверняка десяти, минут слушал едва слышное чужое сопение. Я боялся посмотреть на Мюррея в свете утра, как уже бывало, но в этот раз деваться было некуда.

Он спал, уткнувшись в подушку, и его левая рука почти касалась меня под одеялом. Я не хотел его будить, но он открыл глаза, стоило только мне подняться с постели.

– И куда? – перевернулся, потянулся лениво и взгляда прищуренного не стал сводить.

– Мне нужно съездить по работе, ты можешь отдыхать, – я ушел в гардеробную, и уже там услышал насмешливое:

– А я думал, работать тебе не приходится.

Пока я выбирал чёрный костюм из ряда таких же чёрных, Мюррей, абсолютно не одетый ни во что, встал в дверном проеме и поставил руки так, будто у него есть претензии.

– И когда я смогу получить своё? – даже не передать, насколько едко и цинично спросил, словно еще раз «Трах когда?». И, боже, как же мне хотелось ответить «Никогда».

Но я, простите, похлопал ушами, дав тем самым себе несколько минут на удержание гнева, и сказал безропотное:

– Думаю, сегодня ночью можно будет устроить неторопливый и…

– Ага, и полный любви перепихон, – фыркнув, договорил за меня и вернулся в спальню, но я все еще различал его слова: – тогда я гулять.

Сразу же повесил на место чёрный костюм с бархатной темно-синей каймой внутри и полный закипающего возмущения направился к Мюррею для выяснения отношений.

Чтобы завестись, хватило двух секунд вида того, как этот подлец одевается, и это я не про хороший завод.

– Куда гулять? Может, останешься дома, а?

– Я же не собака, чтобы оставаться, – передернул плечами, и стало очевидно, что решил он уже всё достаточно твёрдо, чтобы меня игнорировать. – Вечером вернусь.

– Мюррей, – я подошел к нему ближе и приобнял, – останься дома, пожалуйста. -Попросил я жалостливо шепотом, стискивая руками, но получил в ответ только хмык. Хах, представляешь, К., хмык, он просто, блин, хмыкнул на такую просьбу.

– Я тебе не доверяю, – сказал и уткнулся носом в его плечо. Приятно пахло, словно свежим ветром, словно Мюррей действительно ветер.

– Это твои проблемы, – отодвинулся, чтобы иметь возможность натянуть футболку, и развернулся: – либо доверяй, либо следи, мне всё равно.

И тут он решил, видимо, что это идеальный момент, и ушел, распахнув и не закрыв за собой дверь. Может, специально хотел, чтобы я за ним побежал, не знаю, но я и побежал:

– Так не делается, ты, вероятно, забыл, что у нас весьма деловые, в некотором роде, отношения, и большую часть времени ты должен делать так, как говорю я! – надрывался, спускаясь за ним по лестнице. – Слышишь, Мюррей?! Не ты тут главный, а я! И когда я о чем-то прошу тебя, ты должен, ты обязан соглашаться, потому что не такая уж это и просьба, а скрытый приказ!..

Много еще было что сказать, но входная дверь хлопнула, оставляя в одиночестве.

«Будет даже проще, чем с Джеком». Ох, как же слеп был я до этого, если позволил такой смешной мысли промелькнуть всерьез. Стоял там один, чувствуя себя безобразно глупым, и та мысль закрутилась вновь, только уже насмешливо.

– И что, он правда уехал? – К. удивляется, большие глаза округляются, и рот распахивается. Наивная, еще надеется, что не уехал?

– Да. Мне ничего не оставалось, как наконец одеться, привести себя в порядок и поехать по нормальным рабочим делам. Но ты можешь представить, дорогая, в каком эмоциональном состоянии я был.

Мало того, что Мюррей выставил меня идиотом, заставил идти за ним, унижаясь, так он еще мог и не вернуться. Вот о чем я думал, возвращаясь домой.

Мои руки вцепились в руль, словно в спасательный круг, но вода всё равно поступала в рот. Я тонул в глубине собственных отчаянных мыслей, тонул в том, что жалел буквально обо всем.

Жалел, что привел Мюррея к себе домой, жалел, что кинул Якоба, жалел обо всем грязном, и жалел, что с Мюрреем встретился в том кафе. Я жалел, что продолжил общаться с ним по скайпу, когда мне еще было легко прекратить это не делать. Жалел, что оказал ту просьбу для Джека, жалел, что не оставил всё, когда это самое всё только начинало закручиваться.

Но я был на пути домой. Гладкая дорога, нависшие тучи и моя нервозность.

Да, К., жалел о его появлении в моей жизни и больше всего боялся, что Мюррей в нее не вернется. Старался уговорить свое эго, что всё к лучшему, и это тоже, что со всем справлюсь, и этот маленький, играющий во взрослого мальчик и не нужен мне вовсе, но…

Свет не горел ни в одном окне. Была почти ночь, а в моем доме, казалось, что не почти, а полная.

Я подъехал к своему пристанищу, а Мюррей, выходило так, что нет. И в этот момент, кроме жалости к себе, ничего не осталось, никаких мыслей.

========== 8.3 ==========

Я вышел из машины и на почти не ощущаемых ногах двинулся к дому. Вход оказался заперт, пришлось разобраться с замком, и это стало еще одним уверенным признаком того, что он не вернулся. Я распахнул дверь и задержал дыхание: показалось – словно вылетевший призрак одиночества прошил меня насквозь. А еще послышался свист гуляющего ветра, но этого быть не могло, потому что мой гуляющий ветер всё еще шлялся непонятно где.

Немного выпил, чтобы расслабиться, ничего не съел и улегся, стараясь ни о чем не думать. Стараясь переложить все проблемы на завтра и утром же позвонить адвокату. Конечно, я бы выглядел полным придурком для общественности, вскрой все дела, но так я выходил полным придурком для Мюррея. И первое я стал предпочитать второму, да и договор – есть договор, не зря же подписывали.

И всё-таки судиться с ним было бы больно. Глаза при размышлениях об этом щипало, словно от едкого запаха.

Если спросишь, дорогая моя К., вернулся ли он и когда, то отвечу.

– И когда же… – начинает подруга, я обрываю ее на полуслове:

– Ровно в четыре пятнадцать. Я проснулся и сразу посмотрел на часы и только после этого с неудовольствием отметил, что даже спал я в невиданном напряжении, потому что разбудил меня замолкший двигатель. Мой БМВ вернулся на место, и честное слово, это проклятая машина. На ней я тогда связался с братом Джека, и именно на ее заднее сидение я кинул тот блокнот с его именем. И именно этот БМВ Мюррей взял «погонять». Если не сказать, что угнал.

Время казалось вечностью, но Мюррей таки доплелся до спальни. Аккуратно, словно правда заботился обо мне, открыл дверь, и так же аккуратно, почти бесшумно, закрыл. Надумал пройти в ванную и там побыть в тишине и спокойствии незнамо сколько времени, но я включил свет.

– Почти сутки, Мюррей. Чуть меньше двадцати часов и ты вернулся? Зачем?

– Ну, я типа тут живу, – он пожал плечами и всё-таки улизнул в ванную.

Разбирался там со своими делами, периодически был слышен звук воды, сменяющийся странной тишиной. Наконец Мюррей показался вновь, голый и намеревающийся залезть в мою постель.

– По договору ты не имеешь права оставлять меня более, чем на двадцать часов, – напомнил ему, и в ответ только насмешливое:

– И что? Побежим его разрывать, а то в следующий раз вдруг нарушу?

Лег рядом, и я даже помешать этому никак не мог, но выключать свет не собирался:

– Если случится еще одна такая твоя выходка… Если наш договор нарушится по какому-либо пункту… – повернулся к нему, надеясь, что он уже не выглядит таким ироничным: – Ты вылетишь из моей жизни, где всё строго по правилам.

Надеялся, что Мюррей услышал меня. И испугался, хотя бы в половину так же, как испугался я, но нет:

– Хах, этот твой договор, – засмеялся хрипло, – ни оставлять Сэма, ни трахать Сэма, ни думать об отсосе от Сэма. Какой хороший договор у Сэма, – и в конце он засмеялся вновь.

– Ты не под принуждением его подписал. И ты его всё же подписал, так что перечитай пункты и наконец их уясни! – я вырубил свет и повернулся к наглому ублюдку спиной.

– А еще не изменяй Сэму, – чужой шёпот в темноте, и сердце забилось бешено. – Что если я изменил сегодня?

Он сказал это. Он спросил. Представляешь, К., как больно мне стало после, как больно стало от этого. Я заставлял себя говорить, заставлял, чтобы Мюррей не возрадовался, что тем самым убил меня:

– Тогда всё кончено.

Несколько минут прошли в тишине, я не мог слышать даже его дыхание. Хотя, быть может, от того, что звук собственного стоял в ушах.

– Мы не с того начали, Сэмюэль, – голос у него звучал убито, что разрывало. – Правила, условия, «скрытые приказы», – последним доказал, что таки слышал тогда меня злобного. – Надо было по-простому, по-нормальному… Надо было как все.

– Со мной так быть не может, – сел в кровати и повернулся к его тени, – я человек деловой, я не могу без правил. Тебе просто надо подстроиться и привыкнуть, ты поймешь со временем, как это удобно.

Грустный смешок, один единственный, и после него я точно погиб:

– Я переспал с другим.

Просто смотрел на него, а Мюррей не договаривал. Пришлось искусственно засмеяться:

– Ага, ну да, конечно, – похлопал в ладоши, потому что верить не собирался, – что за чушь, Мюррей. Специально приехал чуть раньше полных двадцати часов, чтобы не нарушить такое маленькое правило, и в тоже время прошелся по самому строгому пункту. Серьезно? Не смог нарушить двадцать часов, но переспал с кем-то? – я смеялся и смеялся, ощущая себя дураком всё и больше и больше, потому что верил своим же словам всё меньше.

Конечно, он мог так сделать, и сам сказал это:

– Джуд Мэл, метис, живет севернее тебя, и именно у него я был. И с ним я переспал.

Говорить больше было не о чем и незачем. Разве что…

– Почему? Почему ты мне рассказал.

– Не хочу, чтобы ты и после повторял эту же ошибку. Этот чёртов договор… в нем негде даже развернуться. Это… – замолк, подбирая слова, – свод правила монаха, ограничение возможности летать и разговаривать, не знаю, с космосом, блин, но ни один нормальный человек на такое не пойдет. – Он поднялся и включил свет, спать со мной, очевидно, больше не собирался. – Тебе нужен не мужчина Сэм, а слуга-евнух.

Я тихо сидел в кровати, наблюдая, как он одевается, и ничего не мог сказать. Финальной добивающей фразой стало:

– Адвокат у меня есть.

И я не выдержал:

– Тоже один из тех, с кем можно поебаться, свинтив из дома? Хах, – рухнул в постель и уставился в потолок. Тяжело было осознавать, что всё кончилось из-за моих же правил, но на деле из-за Мюррея. Он же мог промолчать. Ну, или хотя бы не изменять мне в первые же сутки совместного проживания.

– Типа того.

– Ну ты и скотина. Ты просто мразь, Мюррей. – Прикрыл глаза на секунду и зашипел: – Только не говори, что у тебя уже яйца ныли, ты ведь и недели не продержался. Ты вообще не держался, – со злобной иронией отметил я и продолжил: – Я ведь тебе сказал утром, что уже ночью дам, но нет, ты предпочел потрахаться с другим и приехать под утро.

– Да, дал бы, а потом заставил всю неделю ждать. Как весело, – фыркнул, напяливая шорты. – Дрессировка Мюррея. Секс четыре раза в месяц и ожидание Сэма у порога.

– Ты мог хотя бы попытаться меня соблазнить!

Мюррей засмеялся, и после всё еще с улыбкой:

– То есть договор всё-таки предусматривает, что нарушать его буду я? А ты тыкал бы мне его в лицо каждый раз и копил мои провинности? – снова смех. – Боже, да и к чему тогда вообще этот чёртов договор?! Зачем он тебе, если ты на самом деле жаждешь, чтобы его нарушали?

На прозвучавший вопрос у меня не было ответа даже для самого себя, а уж что-то объяснять этому ублюдку…

– Неважно, просто вали поскорее. Не хочу видеть тебя больше.

Рассчитывал, что еще что-нибудь скажет и запросится остаться. Намекнет, что бросать меня не хочет, расставаться не собирается и признает ошибку. Будет умолять о моей любви и останется.

Но Мюррей собирал свои вещи, я видел его твердую спину, и никакие деньги, оказалось, его не удержат. Представляешь, К., его не удерживали даже прописанные суммы, хотя бы ради них он не попытался как-то со мной ужиться и остаться. В этом меркантильном мире уже – о, кошмар! – даже деньги ничего не стоили.

Я весь был в козырях и с козырями, но это не имело никакого смысла, когда Мюррей просто уходил.

Выключил свет, от ненадобности, потому что рассвет уже понемногу освещал комнату самостоятельно. Поднялся с постели и медленно, словно меня тянули, направился к Мюррею. Тот обернулся за секунду до того, как я хотел его обнять. И всё же мои руки были протянуты, я хотел прижаться, но Мюррей отвел их от себя. Не давал даже прислониться, словно виноватым был я, словно изменил я.

– Останься, – тихо попросил, – останься, завтра всё решим.

Мюррей ничего не ответил на мою просьбу, просто смотрел, не выдавая ни единой эмоции, какой-то магией, особой волной я догадался, осознал, что нужно. Не слова, не объятия.

Я сел перед ним на колени и уверенно потянул его шорты вниз. Приблизился лицом к паху, и чужая рука легла на затылок, давая понять, что всё я понял правильно. И делаю правильно. Надо только взять в рот.

Взял в руку его уже окрепший член и осторожно обхватил губами головку. Как ни странно, униженным себя не чувствовал, только удовольствие и совсем немножечко стыда…

– Вот так бы сразу, Сэм, – погладил меня по голове, и снова хватка стала жесткой. Мюррей направлял мою голову и заставлял принять глубже. И я послушно принимал.

Член уперся в горло, я постарался расслабиться и получалось. Никакой тошноты и кашля до слез в глазах. Просто расслабление и принятие, и Мюррей застонал, низко и гортанно.

После хорошего начала я перешел на медленное посасывание и обхаживание его члена, надрачивая у основания. Сам же также был безумного возбужден, но ничего не мог с этим поделать, был так занят, что ни единой возможности подрочить себе.