Текст книги "Через пять рук, шестому на поруки (СИ)"
Автор книги: Vavilon V
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Умолкает. В его исполнении это трагическая пауза.
– В тот же вечер, правда, выяснилось, что он был под действием дикого количества каких-то феромонов. Короче, мутная история, там девка одна, стажерка, влюбилась в него и решила увести из семьи. Соблазнить моего отца нереально…
ПРОДОЛЖАЙ!
–… и она решила ему мозги запудрить. Получилось, только обман быстрее сошел на «нет», чем ожидалось, ее вытурили из министерства, а вот туча над домом все равно образовалась. Я пережил это более спокойно, а вот мать… решила сделать себя лучшей женой на свете. Она не была такой раньше… сейчас это уже перебор. Если он захочет, он же все равно уйдет. Я ей говорил, но она боится. Этот иррациональный страх… он же и у Альбуса. До смерти боится, что его бросят. Бросит отец, бросит мать, брошу я… Идиот маленький.
Он хихикает. Как можно в этом находить юмор?
– Теперь вот он боится, что тебя потеряет. И никак ему не втолковать, что люди приходят и уходят, это естественно. Он должен уметь переживать потери. Как он будет жить без этого навыка?
– А..
– Подожди, я не закончил. Так вот, в отце моем некоторые что-то находят, хотя я не знаю, что именно, да и неважно, и… в общем, единственным разом это не ограничилось. Правда, зайти так далеко никто не смог. Но отец иногда влюблялся, правда, искусственно. Но это сильно подкашивало из раза в раз отношения в этом доме. Мамин рассудок, в конце концов. Это как будто все та же туча иногда молнии бросает. Туча… как же ты достала!
– Тяжело…
– Да… Нет, отец, конечно, никуда не уйдет, он любит мою маму, да и семьей дорожит, но эти покушения… покушения на нашу семью меня злят, а Альбуса и маму загоняют в тупики. Тупые люди, которые думают, что могут взять и разрушить нас. Семейные узы… слишком крепки. Их нужно беречь. А я… люблю Альбуса… Альбус… мой… Альбус…
Он вошел в какой-то транс.
– Джеймс?
На мой зов он вздрагивает и отворачивается, чтобы я не видел его лица.
– Иди спать. Поздно уже.
– Да, доброй ночи.
Что из этого правда? Есть ли правда в шутках? А хоть хоть толика правдивости в «не шутках»?
– Доброй… Представлений не будет… вечерами…
О чем он? Я что-то упустил.
– … в коридоре… – догоняет меня шепот на выходе.
Хлопаю дверью.
Что это все значит?!
========== 7-ая глава ==========
Воскресенье! День, когда я просыпаюсь в восемь, заряженный утренней энергией. Все процедуры после сна на скорую руку, завтрак за пять минут (чуть не подавился от спешки), и дикое удовольствие – к одиннадцати ни миссис Уизли-Поттер, ни самого мистера Поттера.
Правда, уже к двенадцати Джинни Уизли спускается и, покачав головой, сразу же удаляется в сад.
Джеймс пропал, что иногда случается, а Альбус вместе со мной развалился на ковре в гостиной.
– Может, в Лондон?
– Не хочется.
В принципе, это его нежелание вызывает недовольство, но зато это удобный случай порасспрашивать. Только вот как начать? И что именно в словах Джеймса вчера меня насторожило?
– М-м-м, Ал…
– Да? – поднимает взгляд.
– Послушай, а ты, ну то есть твой… м-м… – не могу не сбиваться. – Ну… хочешь сок?
– Э-э-э… нет, спасибо.
– А я, пожалуй, схожу на кухню.
Молодец, Скорпиус, такими темпами ты его быстро расколешь и все узнаешь. Черт, черт, черт.
– Сэр?
Два больших лиловых глаза уставились на меня.
– Мне бы стаканчик сока, – устало выдыхаю.
– Какого, сэр?
– Яблочного.
Ушастый домовик открывает холодильник, берет стакан… Это он? Был тогда?
Я помню все настолько смутно, точнее, кроме страха и прилива крови к ушам, я вообще ничего не помню. Этот тот самый домовик, что застукал меня и заорал?
– Как тебя звать?
– Ру, сэр.
– Ру, а… это был ты? Или ты не знаешь, кто это был? – Да как же спросить?!
– Извините, сэр, у меня нет времени, я обещал хозяйке, что отнесу антипохмельное господину, – затараторил Ру.
– Я отнесу!
– Но, сэр!
Хватаю стакан в его руке, но Ру не собирается его отдавать.
– Отдай, я сам отнесу, – тяну, стараясь не расплескать.
– Сэр, – пищит домовик и тянет на себя.
– Это приказ!
Ру резко отпускает, и я чудом не обливаюсь целебным раствором.
И, когда я поднимаюсь по лестнице, до меня доходит: «На кой черт я это делаю?!»
Нелепо торчу перед дверью. Глубокий вдох, открываю.
Красивая спальня. Много картин, все бежево-синее, на полу шкура медведя, которая несколько выбивается из образа, но придает пикантности. На таком ковре только спать, но облом, рядом большая кровать, а на ней… куча разбросанных подушек. А в этих подушках, под синим одеялом, тело – мистер Поттер, вероятно.
Только я на цыпочках подхожу к постели, как из-под одеяла выныривает сильная рука и отбрасывает преграду. Между мной и телом мистера Поттера.
Спина – загорелая, расслабленная, но не потерявшая рельеф. Сонное, будто измученное лицо в профиль. Нахмуренное.
– Мистер Поттер? – вроде говорю как обычно, но выходит шепотом. С каким-то благоговением. Поразительно, как он на меня влияет.
«…постоянно изменяет, причем не с женщинами. На работе у него в подчинении мальчики-авроры, и он с ними регулярно спит…»
– Мистер Поттер, проснитесь, – еще тише. Нет, ну так я его точно не разбужу!
Подхожу ближе.
«Представляешь, у меня отец почти педофил, да еще и гей…»
Черт, Джеймс, может, ты специально это сказал? Из головы не выходят эти компрометирующие фразочки. Такими не разбрасываются… Как только надумал такое?
А мистер Поттер, не подозревая о моей «болезни», мило сопит. Хм, настолько мило… а может он вправду извращенец?
«Ну, что скажешь теперь? Хочешь его? По-прежнему хочешь его, а? Иди, он тебя оттрахает, ты в его вкусе».
Дже-е-еймс, убить тебя. Ведь именно ты причина того, что я непозволительно близко сейчас к твоему отцу. Ты виноват, что я провожу дрожащей от волнения рукой по линии его позвоночника. Я чувствую бархатную кожу, и прилив невероятного по силе возбуждения. Видимо еще от страха быть застуканным мистером Поттером. Во второй раз?
Я слегка наклоняюсь над ним и дую, воображая, что прямо сейчас рассекаю кожу и получаю кровоточащие царапины. Да, царапины бы только разукрасили его спину.
Немного отодвигаюсь, чтобы перевести дыхание, и наклонится еще ближе, чем в раз предыдущий.
Приятно, провожу рукой по плечу и тут же потираюсь о него же щекой, как котенок. Черт, как хорошо, и как страшно! Если он сейчас очухается, как я смогу оправдаться? Да как я перед собой могу оправдаться? Что я делаю, зачем я делаю?
Вдыхаю, запах его тела, сильный, мускусный… я действительно вполне уже возбужден. Так и хочется нырнуть к нему под бок и накрыть нас одеялом. Хотелось, чтобы он прижал меня к себе, и мы так спали, спали… пока он не разбудил бы меня ласковым поцелуем. Хм, интересно, а ощущения от поцелуя с ним, разнятся от ощущения поцелуя с его сыном? Мерлин, какой разврат.
Это магия, это не я. Может меня очаровали?! Человек не может так… так… не может! Это чудеса! Он же старый и… старый, он же женат!
Мозг вернулся, но не тут-то было. Рука, таким же выученным, движением как до этого откидывало одеяло, схватила меня за локоть…
Допрыгался, Скорпиус, надышался, налапался, доигрался.
Я ничего не ощущаю. Ни озноба, ни страха, ни пола, ни сердца.
– Что ты делаешь? – вполне себе такой проснувшийся голос.
Молчу. Да что я могу сказать? По папе соскучился, отеческой ласки не хватает? Ага.
Рывок и я перелетаю через мистера Поттера и оказываюсь лежащим лицом к нему, на его одеяле. Неудобно – ткань скомкана подо мной.
– Скорпиус – глаза холодные, колючие – Скорпиус…
– Я…
– Тс-с-с… – прикладывает палец к моим губам – ответь, Скорпиус – ему определенно нравится мое имя. – Ты соскучился по отцу, не так ли?
Киваю.
– Драко Малфой, твой отец, любит тебя?
Еще раз киваю.
– Он правильно воспитывает тебя? Объясняет, что хорошо, а что плохо?
Конечно, я киваю, потому что этому голосу не поддакнуть невозможно.
– Тогда какого черта, ты ластишься ко мне? – наконец убирает палец, но снова заговаривает сам, не давая мне и слова вставить. – Хочешь к отцу, ищи отца. Я не твой папочка.
Пристыженный я поднимаюсь с постели и топаю к двери. Поскорей бы уйти отсюда, но вопреки своему желанию останавливаюсь у самой двери и оборачиваюсь.
– А я и не вижу в вас своего «папочку».
Он внимательно смотрит на меня, качает головой, демонстрируя тем самым сожаление от услышанных слов, и произносит:
– Давай забудем сказанную тобой фразу. Лучше я буду сваливать вину на «отец, я скучаю», чем на то, что ты влюбился в меня.
Краснею, но он видимо считает, что недостаточно – яичницу пока не поджарить.
– Забудь обо мне, я тебе не по зубам.
И вопреки своим же словам он встает и совершенно голый шествует мимо меня в ванную. Нормально, дьявол его разбери.
Сначала «я тебе не по зубам», а потом показать себя во всей красе.
Когда он запирает за собой дверь (будто думает, что я могу вломиться к нему и наброситься на «бедную овечку») выхожу из комнаты.
Еще один барьер между ним и мной сломлен. Чувствую это, как и свои вновь ощущаемые ноги и пульс. Между нами минус одна стена. Но еще остается большая пропасть.
А какой ценой?… Яркие моменты унижения, и горького стыда… когда же вы исчезните из моей жизни?
*
Джеймс пропал. Может, и к лучшему… или худшему. Мне не до этого – однозначно. Хоть и интересно.
Нет, конечно, в розыск не объявили, но факт его отсутствия в доме ощутим.
Ни к ужину, ни к ночи не появляется – гулена Джеймс.
Я хотел уже было спросить, куда он делся, но все так молчат, как на поминках. Даже весьма улыбчивая, обладающая внутренней лучезарностью миссис Уизли, соблюдает тишину.
А мистер Поттер, тот самый мистер Поттер со стальными нервами и большим… ой, в общем, мистер Поттер… Да что я заладил?! Поттер, Поттер, мистер, мистер, тьфу, этот козел посматривает на меня и прячет, но как-то показушно, извращенную усмешку.
Меньше пошлости, мистер Поттер! Вы мне до лампочки, да.
Тролль вас заеби!
Я буквально вылетаю лопнувшим шариком из-за стола – какие уж тут расспросы, где Джеймс, с которым я целовался…
Я уже переодеваюсь в пижаму, когда внутри меня растет непонятная тревожность. Сначала я подумал, что это желудок устраивает болезненный переворот, но все сменяется ощущением тревоги, и я решаю выйти в коридор. Ну а дальше…
– … не смогли, но пару улик оставили, может в следующий раз…
Закусываю губу и на цыпочках подбираюсь к лестнице. А голос такой мелодичный, может даже жеманный, почти женский.
Кажется, говорящий улыбается – угадывается по интонации.
– … а там закроем дело, и можно Вицну давать отпуск…
Вицну? Какое дело?
Спускаюсь. Ну жутко интересно же! Дела мистера Поттера – прямо тайник с сокровищами пиратов!
– Эй, эй, тормозите гиппогрифов, какой отпуск? Я все равно не подпишу.
О, вот и сам извращенец нарисовался. Точно, достало меня называть его Поттером, да еще и мистером, будет извращенцем. Хех, мистер Извращенец.
Хм, а может, это я извращенец? Ай, он, он, Он! Я уверен, за его стеклянным взглядом прячется похоть. Какой извраще-нец. М-м, как эротично.
Ступни леденеют (дурацкая привычка выходить босиком), а пол даже без чар подогрева, безобразие! Какие вольности у здешних домовиков!
А-а, ведь надо еще домовиков допросить, да и к Алу заскочить.
– Ну мистер Поттер, не будьте таким строгим…
Копошение.
Черт, как интересно! Что там за шуршание?! Оступаюсь и чуть ли не скатываюсь с лестницы кубарем. Зато я могу наклониться и теперь рассмотреть положение: полумрак, Извращенец в ночных штанах стоит полубоком и незнакомый человек. Ну как человек… парень, молодой, улыбается будто в «глянец» колдографируется, сам в дорожном плаще, по которому стекают капли. Дождь был? Не заметил такой непогоды.
– … вам не идет такое каменное выражение лица…
А время-то не детское, ползем к часу ночи. И на «неотложный» разговор это не похоже. Зачем этот недоаврор вообще приперся? Малолетка.
– … улыбнитесь. Хм, а на работе вы выглядите добрее, милее…
Да что он себе позволяет?! Жополиз-аврор, я думал, таких на службу не берут.
Извращенец, однако, заливается смехом, будто доволен, и чешет плечо, выговаривая:
– Завтра поговорим, и об отпуске тоже.
И ВСЕ?! Да он должен был его кастрировать за такие вещи! Или хотя бы парочку проклятий в лобешник этого недоумка!
Что за снисхождение? Как Извращенец такое ему позволяет? За какие такие заслуги? Фу!
– Уже спать? Хотя да, время-то ночное, я, наверное, не должен уделять такое внимание своему делу.
– Все ты должен, но уже правда поздновато, спать хочется.
Ты? Забываю о примерзших к лестнице ступнях, околевших щиколотках – мне хочется спуститься и устроить истерику. Расцарапать этому парню лицо за такое фривольное поведение и наорать на извращенца (а за каким это кактусом он в разврат ударился?!)
Эту всю обстановочку можно назвать «нерабочей». Где там, блин, спящая жена мистера Извращенца? Она должна следить за своим весьма и весьма похотливым мужем и его весьма и весьма двусмысленным поведением его подчиненного.
Какой разврат, фу, где авроры нравственности?
– Тогда сладкой ночки, не скучайте. А потом этот «улыбающийся» передает конверт в руки Извращенца, и в самый момент передачи наклоняется, что-то шепча.
Как подозрительно! Ух, как подозрительно!
Дверь захлопывается, а мистер Извращенец лишь выдыхает, чтобы расплыться в улыбке блаженного.
Моральные уроды, ни стыда ни совести! Надо миссис Уизли все рассказать.
Ловить и слышать больше нечего, поэтому я с весьма спутанным, но возмущенным сознанием делаю пару шагов наверх.
Но, оказывается, нельзя уйти незамеченным от застуканного мистера Извращенца.
– Подслушивать нехорошо, не учили разве, а, Скорпиус?
Извращенец быстро оказывается позади меня, и мне хочется сжаться в комочек, но не бывать этому.
– Говорить о работе в такое время тоже не хорошо, до сих пор это тайна для вас? А ведь вы уже большой мальчик, – и голос не дрогнул, и губа не задрожала! Вот какой я! Да!
– Общаться, не смотря в глаза собеседнику, – дурной тон, знал, Скорпиус?
Хмурюсь, но все же разворачиваюсь. А Извращенец понимает, что лицом к лицу с ним я могу попасть под его «чары грозности».
Напыщенный мистер Извращенец, ну какой же он сейчас самодовольный!
– Мне не трудно развернуться, только это глупо ради пары фраз.
– Пара фраз? – делает вид что удивляется.
– Да, вы же больше мне ничего не скажите.
– О, с чего такой вывод, малыш?
Малыш?! Вот хам.
– Не малыш, а вывод… – притворно задумываюсь. – А я наблюдательный, знаете ли.
– Ага, и любящий подглядывать. Чрезвычайно любопытный малыш Скорпи.
– Взрослый человек, а так себе ведете.
Он смеется и делает еще пару шагов по лестнице.
Мы стоим теперь на одной ступеньке, и, видимо, все с расчетом, ведь теперь он конкретно выше меня.
– Как так? Что тебя смутило? Скорпи или малыш? Может, малыш Скорпи? Но так ведь и есть, – пожимает плечами, – прими правду, ребенок.
– Мне пятнадцать, я не малыш и ребенок, и меня не зовут «Скорпи», я Скорпиус Малфой.
– Как разошелся-то ровесник моего сына! Когда в спальне слюни пускал, тоже звался Скорпиусом Малфоем? Да, поведение достойно рода. – Насмехается надо мной, чисто насмехается.
– Вы сами сказали, что я по папочке соскучился, так что не так? – поджимаю губы. – Или эта отмазка вас не прельщает больше?
– Какие слова, скрой свой гонор, ты не смеешь так разговаривать со мной, мальчиш-плохиш.
– Что? Мальчиш-плохиш? Как умно! Ха-ха, в духе старпера-крутого-начальника! И вообще, тот парень мог так с вами разговаривать, а он всего на пару лет старше меня!
Опа, кажется, я перегнул. Черт, губы Извращенца сжимаются в полоску, а глаза приобретают грозный отлив. Ну пипец.
– «На пару лет» – это пять лет, а разговаривал он со мной не в такой манере, а в…
– Да он вам жопу лизал, вот! А вы велись, как маленький, и подыгрывали! – мда, видимо, хорошо меня зацепило, раз я так разошелся.
– Не говори ерунды. И вообще спать иди, – показывает всем своим видом раздражение.
– А вы меня не прогоняйте, я вам не раб! И пойду-ка я лучше жене вашей расскажу об увиденном, так сказать, поведаю интересную историю.
Вот теперь-то он точно не прекратит наше продолжительное общение.
– Мальчик, не забывай, в чьем доме ты живешь, и не запугивай. Ты ничего особенного не видел.
– А вот и видел…
Мне еще много чего хочется добавить, но сформулировать не получается даже в голове.
– Ох, смотрю фантазия твоя работает на убой. Мечтай поменьше, – с видимой иронией. Черт, а он стоит так близко, я могу различить зеленую радужку. Так, точно, нужно же мечтать поменьше.
– Ага, ну как же, одно то, что он вам конверт передал, да еще как передал!
– Это отчет разведывательных групп, хоть я и не обязан отчитываться, – мистер Поттер закипает будто чайник?
– Угу, разведывательных, верю, я же такой наивный!
Мне нравится вести с ним беседу.
– И вовсе не «типа». Доброй ночи, малыш.
Вот Извращенец! И малыш, опять малыш, фу.
А еще, кажется (или вовсе не кажется), что он был осведомлен с самого начала, что я подслушиваю и подглядываю.
– Я Скорпиус… А вы ведь знали что я на лестнице!
Улыбается и зарывает пятерню в волосы.
– И когда вы заметили? – правда интересно.
– С самого начала, малыш-плохиш, ты подкрадываться не умеешь, стучишь своими костями о пол.
– Эй! – прищуриваюсь. – У меня просто ноги заледенели, а так, не надо на костлявость намекать, я вполне себе в теле…
– Да-да, доброй уже, – поднимается на две ступеньки.
– А чего это вы от меня сбегаете?
– Ты замерз, а я спать хочу, да и не дело в пролетах с малолетками разговаривать, вдруг кто компромат собирает?
Смеется, извращенец. Но мне не хочется, чтобы он уходил.
Что делать? Что сказать?
– Ладно, малыш – это понятно. А плохиш почему?
– Вредный, капризный, плаксивый, истеричный, злобный, лезешь куда не надо. Достаточно? – и все равно уходит.
Поднимаюсь вслед за ним и вижу, как он открывает дверь в спальню, свою спальню. И его жены тоже.
– А Джеймс когда вернется?
– Завтра ночью.
Вот так вот. Получается, в этом доме я могу разговаривать лишь с Извращенцем, чтобы не навлечь на себя подозрения Извращенца.
Хоть он и считает меня вредным, истеричным, злобным… Мудак, он меня совсем не знает!
Я еще покажу! Я обязательно докажу, что я не такой!
*
Тяжело просто дышать, а уж о двигаться даже речи нет.
Очень жарко, воздух будто душит, тело начинает ломить.
Ночь, но краски сгущаются еще больше, в комнате очень темно, когда я с усилием открываю глаза.
Плотный черный цвет окутывает помещение.
Влажно. Одеяло так активно греет, что я покрываюсь испариной по всему телу. Становится очень влажно.
Чья-то твердая рука ложится на мой рот. В первые секунды я не могу дышать, но дальше успокаиваюсь – я ведь в доме властного, сильного человека. Он меня спасет.
Если эта рука не его.
Когда вторая рука забирается под одеяло и трогает через влажную ткань бедро, до меня доходит ясно – дело принимает эротический оборот. И в ответ на это я лишь приоткрываю рот, чтобы кончиком языка пощекотать ладонь.
Черт, как же душно.
В темноте раздается смешок, а дальше… к моей спине прижимается что-то еще более жаркое чем я, и что-то еще большее чем я.
Мистер Извращенец?
Выворачиваю руку и сам принимаюсь щупать чужое бедро. Пижамные штаны, сильные мышцы, ну точно мистер Извращенец – пришел меня полапать, козел!
Пытаюсь вырваться, хотя бы для приличия, но получается что-то вроде извиваний с приглушенными стонами.
Я достаточно сейчас сексуально привлекателен? А то, похоже, вот-вот будет мой первый опыт, и надо, чтобы он удался… Черт! О чем вообще я думаю? Как правильно отдаться?!
Какой позор, но, видимо, не окончательный, ведь чужая рука без особых прелюдий оказывается у меня в пижамных штанах.
О, Мерлин, я горю и истекаю во всех смыслах.
Черт, и даже бороться за невинность сил нет. Да и желанием я не таким сгораю.
Дрочка – не такая, как я люблю, слишком интенсивная. А еще… как же невероятно приятно и необычно ощущать чужую сильную руку. И это дыхание в шею, от удовольствия чуть ли не хнычу. Слишком резко, часто застывает, убыстряется, сжимается… тело начинает дрожать, и вторая рука, сжимающая до этого рот, спускается вниз и обхватывает живот.
Меня прижимает к мучителю спиной, и я могу лишь вцепиться зубами в подушку.
И, кажется, мои вкусы меняются – уж очень меня устраивает эта рука.
Подаюсь навстречу и слышу крик. Вскакиваю. И тут до меня доходит, черт возьми, что я не мог вскочить, если бы был в чьих-то объятиях.
Оглядываюсь: смятая постель, раскиданные подушки, в штанах мокро, а в комнате уже не так темно.
Мне нужно в душ, а это был лишь сон позорного характера.
Стыдоба! Нужно ее срочно смыть.
========== 8-ая глава ==========
– Да, еще в том году таких ветров не было, – голос чуть хриплый, а сам я немного вялый.
– Угу, ну ничего, переживем еще десять дней, – Альбус берет «коня» и ставит его рядом со «слоном».
Партию мы уже не разыгрываем, а так, лишь перебираем фигуры, да и я иногда пальцем их выбиваю, чтобы посмотреть, как далеко я могу запульнуть. Пешки летят лучше всех.
– Десять дней? Почему?
– Уезжаем. А, ты не знаешь… – подбрасывает «короля», – мама вчера сказала, что мы едем отдыхать… через десять дней.
– Я думал, она на работу выходит? Разве нет?
Пожимает плечами и переоценивает ловкость рук – с очередным подбрасыванием «король» ударяет его по колену.
– Эм, мама очень хочет уехать, поэтому выбила для себя несколько дней… а с завтрашнего дня уже в Мунго будет работать.
А, заменила дни. Хм.
– А отец?
– Отец? Не знаю… – замолкает, – они вчера ругались сильно, я слышал… пока вроде никакой конкретики. Но мама сказала, что поедет с ним или без него.
– Ясно. А… я? – беру черного «слона» и выбиваю им четыре пешки на поле.
– Пока ты у нас, ты с нами, – собирает фигуры, чтобы снова расставить на правильные позиции.
– А документы?
– Не волнуйся, папа за минуту все уладит, он же начальник.
Ну да! Как я могу забыть! Крутой мистер Поттер, отъявленный извращенец.
Блин, надеюсь, он с нами поедет, без него я потеряю львиную долю эмоций и впечатлений. А главное – я потеряю Его.
– А куда?
– У мамы спроси.
Разговор зашел в тупик, но нельзя допускать тишины со стороны Альбуса. Да и выяснить многое нужно.
– У тебя есть школьный лучший друг?
– Что? – теряется. – Нет, а зачем?
– Как это зачем?! Чтобы было весело. Учиться – это такая скукота, серость, дни блевотные… фу.
– Мне нравится учиться… – почесывает затылок ферзем.
– А кем ты хочешь стать?
– Колдомедиком, я хочу помогать людям, хочу избавлять их от болезней и горестей.
Мда, а вот и розовые пони, про которых говорил Джеймс.
– Круто, светлая мечта… А Джеймс? Он на кого?
– Джеймс? Он аврор, на побегушках у папы. И тренируется.
– То есть они вместе в министерстве? – во дела! Везет Джеймсу.
– Ну, я бы не сказал, что вместе, но да… пересекаются. А что?
– Да нет, ничего… Джеймс, значит, хочет быть похожим на отца?
– Это факт, – видно, что слова эти Альбусу даются с натяжкой, будто костью в горле застревают.
– А ты? Твой отец достойный пример.
– А я не такой. Я не храбрый и не отчаянный. И у меня нет этого природного шарма… – к чему это вообще? – И почему ты всегда говоришь «отец, отец», а не мистер Поттер?
– А большая разница?
– Просто странно это.
– Да что странного, Альбус? Странно, что ты такой замкнутый и в облаках витаешь, – ай, дипломатичность как волной смыло. – Джеймс сказал, что это после той ситуации.
– Какой еще ситуации? – глаза округляются, и он с видом очумелой совы смотрит на меня.
– Ну, про отца твоего, ухода его из семьи, феромоны, стажерку… – я все запомнил, я вообще все запоминаю относительно мистера Извращенца. Как бы не назвать его извращенцем вслух.
– Что-о? Ты его слушай меньше.
– То есть не было ничего? – как так?! Мне не нравится это «что-о».
– Я не услышал ничего знакомого… Мой отец никогда из семьи не уходил, – говорит с такой же уверенностью, как и Джеймс. Вот только для Альбуса это немного нетипично.
Вот блять! Врун, Джеймс, какой же врун. Лжец! Мудак сраный, ну нахрена он мне врет? Нахрена говорит такие вещи?! Сука.
Пыхчу от злости и ненависти, ну вот нельзя ему верить! Нельзя! Он только лапшу на уши вешает! Вот появись сегодня ночью, я тебе задам!
– А почему ты тогда такой? – прихожу в себя, но, чтобы сделать это, приходится сжать в руке «короля» – до боли и белых пальцев.
– Характер. А что Джеймс тебе наговорил еще?
– Да ерунду, похоже, всякую. Сначала шутил, что твой от… что мистер Поттер почти педофил, который спит со своими подчиненными, а потом, что твоего отца все время очаровывают и он…
– Придурок! А я тебе говорил, что брат у меня не такой уж и замечательный.
– Блин, нафига он мне это наплел? Не понимаю…
– Я тоже не понимаю, но это Джеймс, если он так делает, значит так удобно ему.
Засранец.
Переворачиваю шахматное поле, и фигурки разлетаются в разные стороны.
Вот же засранец!
*
Короче, в этом доме пора всех вывести на чистую воду. Я окончательно запутался, ничего не понимаю ни рассудком, ни сердцем. А значит, пришло время расследования. Экспедиции. Выяснений. Короче, пора все расставить по своим местам и разобраться в происходящем и, наверное, в себе. Но это потом, о последнем и думать не хочется.
В пять вечера, через пару часов после окончания игры в шахматы и через полчаса после разговора о джеймсовой лапше, висящей на моих нежных ушках, у Альбуса назначен визит к колдомедику – проверка какая-то, Альбус, оказывается, шибко мнительный.
Мой друг уже утопал, мистер Извращенeц где-то шляется с жеманными и сладкоголосыми недоаврорами, а миссиc Уизли разбирает кухонные салфетки.
– О, Скорпиус, как дела?
– Отлично, а как у Вас? – сажусь за столик и беру в руки зеленое, наверняка сочное, яблоко из вазы.
– Очень даже хорошо…
– А как вы с мистером Поттером познакомились? – приступим к расследованию!
Откусываю яблоко со смачным звуком.
– Ох, – мечтательно прикрывает глаза, – когда он впервые поехал в Хогвартс, а я провожала братьев.
– Вам было десять, не так ли?
Да, рано она встретила своего «героя», точнее, просто Героя. Для всех.
– Да… Хочешь поболтать?
Киваю и откусываю еще один кусок. Люблю яблоки, особенно зеленые, спелые, с кислинкой.
– Тогда пошли в сад.
*
– Ого, я читал, что он выиграл, но не знал, что такой ценой! – цокаю языком и все-таки откидываюсь на спинку садового стула.
– Да, четвертый курс был сложный у него… Как, в общем, и другие – каждый раз испытания. Пятый курс… собрания ОД, ох, много рассказывать!
– Вы тщательно следили за его жизнью.
Как, видимо, и мой отец тоже. Вот ему повезло! Хотя, насколько я знаю, они не дружили. А вообще, отец ненавидит говорить про Гарри Поттера. Лишь обмолвился пару раз, что он везучая заноза в волшебном мире.
А мне он внушает трепет.
– Конечно! Я люблю его с первого взгляда!
– Ясно… А он был такой же? Ну, в молодости?
– Он не так стар, как ты думаешь, – легко смеется. – Он был похожим на Джеймса, только более серьезным, но совершенно точно был таким же непоседливым! Все время во что-нибудь впутывался. Джеймс весь в него.
Да уж, Джеймс пошел в него, но ему явно чего-то недостает. Какого-то качества, что является главным «ингредиентом». Это чувствуется, уж я-то разницу вижу.
– А вы говорили, что он хотел стать профессиональным игроком в квиддич?
– Было дело… но это еще до войны.
– До войны? А война? Как прошла война?
– С потерями. Тяжело.. Но! Мы победили! Добро восторжествовало, мир залился теплым светом победы. Все хорошо.
И этим «все хорошо» она будто поставила точку. Хм.
Значит так, что я имею по разным версиям? Первая, Джеймса: мистер Извращенец – извращенец, а еще его уводили из семьи. Вторая, Альбуса: мистер Извращенец – добрый отец семейства, который всегда был верным защитником фамильной чести и геройской доблести. Третья, миссис Уизли: все хорошо. Четвертая, моя: все недоговаривают и скрывают, врут.
Или хотят солгать, а может, просто верят лжи. Но тут что-то нечисто, правда, я чувствую.
*
Уже слегка за полночь, я жду Джеймса на диване в гостиной, чтобы устроить ему «разборки». Но, видно, в эту ночь ему не до меня.
Они входят вместе. Джеймс, мистер Извращенец и тот ночной «недоаврор» с подхалимской, сияющей, как всегда, улыбкой.
Не обращая на меня внимания, не бросая даже мимолетного взгляда, они останавливаются на середине и о чем-то шепчутся, пока «недоаврор» не хохочет и не хлопает мистера Извращенца по плечу. Хлопает… Гладит, скорее. А у меня скулы сводит.
– Завтра рано утром, полчаса – и мы на месте, – с обычной громкостью говорит мистер Поттер.
– Да, вернется к вечеру? – Джеймс мнется с ноги на ногу и совсем спиной ко мне разворачивается.
– Думаю… – мистер Извращенец тоже меня не замечает, может, виной тому темнота? Камин я не разжигал.
– Ладно, я, пожалуй, побегу. Джеймс, – подхалим пожимает руку, – мистер Поттер…
Они тоже обмениваются рукопожатиями, но я-то вижу, как этот «недоаврор» подмигивает! Он ему подмигивает!
– … если послать один отряд к берегу, а второй пустить в ближайшие пролеты…
А я не слушаю, что-то это не интересно. Я имею ввиду все эти дела аврорские. А вот сравнить их можно.
Джеймс в черном плаще и мистер Поттер – тоже в дорожном плаще, но шире в плечах, выше ростом. У Джеймса живая мимика, он часто взмахивает руками, и речь у него более эмоциональная. Мистер Поттер спокойнее, руки держит в карманах плаща, а сам неотрывно смотрит на сына. Иногда он улыбается, но как-то не по-доброму. С иронией, а может, просто невинная насмешка, или все-таки ядовитая. Немного хищная, как и лицо в целом.
И в темноте я могу разглядеть, как Джеймс от сотрясаний воздуха иногда разворачивается ко мне боком, как маниакально горят его глаза.
Нет, они все-таки очень разные. Только миссис Уизли и Альбусу кажется, что один – отражение другого. Нет. Один из них лишь тень, даже подобие тени.
Они заканчивают разговор и уходят, и я следую их примеру – спать пора.
*
Джеймс и мистер Поттер. Меня тянет к последнему, просто невероятно, но в тоже время Джеймс более доступный. Тот, кто мне «по зубам», тот, кто любит меня, тот, кто не женат, тот, у кого нет детей. Тот, кто лжет мне намеренно, потому что «удобно и выгодно». Мистер Поттер – тот, кто пренебрегает мной, не любит меня, отталкивает меня, у кого есть семья, двое сыновей. Мистер Поттер – темная лошадка, сильная, манящая. И я тянусь к нему.
Невероятно, просто невероятно, что со мной происходит. Почему я?
Кажется, пора задуматься о моей ориентации. И серьезно так задуматься!
Забери меня, отец, пока я не влип окончательно… Или уже поздно?
========== 9-ая глава ==========
Если так подумать, то мне не хватает опытности. Да, черт возьми, мне вообще ее очень и очень не достает! Я заблудился на дороге жизни.
За завтраком часть семьи, состоящая из Альбуса, миссис Уизли и меня, конечно же, обсуждает поездку. Ну, что я могу сказать… Серьезный настрой миссис Уизли угадывается сквозь добрую улыбку и сталью отливает в теплых глазах.
