Текст книги "Через пять рук, шестому на поруки (СИ)"
Автор книги: Vavilon V
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
– Где мы? – шепчу, когда мистер Поттер не только отпускает, но и сразу отдаляется – Где я? Это ведь уже не Лондон.
Равнина, темнота и ни одного фонарного столба, неподалеку лес, и в свете луны и звезд замечаю тени построек – это одноэтажные и двухэтажные бараки. Вдруг слышится рычание зверя… А потом еще одного.
– Это вообще Англия? – еле поспеваю за ним, – мистер Поттер, пожалуйста…
– Тс-с-с, – не сбавляя хода, оборачивается и прижимает указательный палец к губам.
А как мне молчать? Рычание чередуется с воем, и мы словно идем на эти звуки, к этим баракам. Пугливо озираюсь по сторонам, а лес вдруг озаряется, словно кто-то гигантским огненным мечом замахнулся.
– Держу узду! Держи! – доносится оттуда же, а затем крики ужаса.
Проходим мимо нескольких построек, а затем я замечаю, что навстречу двигается человек в плаще с накинутым капюшоном. Аврор? Или я уже в опасности?
– Доброй ночи, мистер Поттер, – говорит незнакомец, когда мы приближаемся. – Все спокойно.
Раздается собачий лай, и волки, подхватывая, завывают снова, один за одним… Меня промораживает до костей, хотя даже ветра нет.
– Так уж спокойно? Никто даже не вырвался? – спрашивает мистер Поттер и не сбавляет хода, а незнакомец разворачивается на месте, и теперь мы оба еле поспеваем за «Извращенцем».
– К счастью, – с него спадает капюшон, и я вижу почти квадратное лицо с крупным носом. – Но ночь только начинается. Мистер Коллет во втором доме, если вы захотите…
– Спасибо, – отрезает мистер Поттер и даже не добавляет «мистер кто-то там». Наверное, потому что даже имени этого аврора не знает.
Заходим в один из домов мы уже вдвоем. Двухэтажный, небольшой, внутри пахнет сыростью, хотя, возможно, так пахнет лес. Камин разожжен на первом этаже, но мистер Поттер сразу поднимается по лестнице наверх, а я за ним. Тут стоит платяной шкаф, кровать в углу, и есть небольшое окно.
Да уж, аврорские условия.
– Вы собираетесь спать? – едва не хмыкаю, смотря, как мистер Поттер избавляется от мантии, кидает ее на стул, который я не сразу заметил. – Вы же говорили, что срочный вызов.
Мистер Поттер ухмыляется и, похоже, считает это исчерпывающим ответом.
– Серьезно, вы говорили, что это срочный вызов, но на деле «никто даже не вырвался», – припоминаю слова в точности. – Так какого черта вы притащились сюда?
Стаскивает покрывало с кровати и складывает, чтобы спрятать в шкаф, и только после этих нехитрых действий говорит:
– Я просто не мог спать дома, – говорит так спокойно и сдержанно, будто на деле ничего ужасного не ляпнул.
– Ха? Как это так?
– Знаешь, Скорпиус, такое происходит со взрослыми людьми иногда… – садится на самый край постели и объясняется: – После определенного возраста человек осознает, кто он… Любящий спать только в своей постели и любящий быть где угодно, только не там.
– И вы, конечно же, второй тип? – спрашиваю, и мистер Поттер разводит руками, предлагая мне ответить на этот вопрос самому.
– Спускайся вниз, Скорпиус, ночуешь на диване. – Словно и не приоткрывал мне душу.
– Ага, уже бегу. Вы слышали эти рычания, вой? Я готов спорить, в лесу как минимум один дракон! – я вспоминаю «Держи узду!» и словно слышу те крики еще раз. – Я не буду спать один в комнате.
– Ох, знаешь, если бы тебе не было пятнадцать, я бы подумал, что это уловка, – усмехаясь, качает головой, наивно полагая что это все-таки не уловка. А я диких зверей не боюсь, я вообще никого и ничего не боюсь уже. – Но у тебя нет выбора.
– Нет выбора? – складываю руки на груди. – О чем вы?
– Мне нужно навестить Коллета, – цокает языком в конце, словно мне по носу щелкает. – Так что все равно будешь спать один.
– А может, вы просто возьмете меня с собой?
Он смеется. Подумать только, мистер Поттер заливается смехом и поднимается, намереваясь свалить, по-видимому.
– Возьмите меня с собой! Почему нет? Вы будете там пить? Курить? Говорить о задницах? Почему мне нельзя? – не отступаю от него ни на шаг, и даже мантию не снимаю, потому что намереваюсь покинуть этот чертов крохотный дом. – Мат и пошлости я прекрасно переношу, алкоголь пить не буду, хотя не сказал бы что про…
– Замолчи, – прерывает, когда мы спускаемся вниз. – Я не беру тебя, потому что ты маленький. Тебе пора спать.
– Нет, мне…
– Ты маленький, Скорпиус, – и захлопывает дверь перед моим носом, поэтому говорю я уже пустоте:
– Я взрослый.
Пытаюсь открыть дверь и догнать его, но замок не поддается, хотя я не слышал, чтобы он вообще защелкивался. Почему я тогда не могу открыть чертову дверь, если меня даже не запирали? Дергаю бесполезную ручку опять и злюсь от новой неудачи.
Вспоминаю про окна, но ни одно из них на первом этаже также не поддается. Пребывая в жутком раздражении, сдаюсь, и с отчаянием тяжко выдыхаю.
Не собираюсь устраиваться на диване, хоть и камин здесь приятно потрескивает, лаская слух. Ухожу наверх, раздеваюсь до трусов и плюхаюсь в кровать, которую мистер Поттер расстелил словно для меня. Или все же подготовил к своему возвращению? Да пофиг, кто опоздал… тот опоздал, в общем.
«Я просто не мог спать дома». Почему он так сказал? Пытаюсь придумать побольше причин, а мысли крутятся только возле одной… Что, если Джеймс вообще мне не врал? И все то, что он мне рассказывал о мистере Поттере, все же правда? О, Мерлин! Тогда…
*
Слышу, как хлопает злополучная дверь, слышу чужие тяжелые шаги по лестнице, не внушающей особого доверия, ведь она трухлявая, чертовски трухлявая. Притворяюсь спящим, чтобы Извращенец не решил выставить на первый этаж, а пожалел.
– Ты не спишь, – кажется, он абсолютно уверен. Блин, ну как так?
– Откуда вы знаете? – смысла дальше притворяться нет. – Откуда?
– Весь секрет в глазах, – кидает мантию, расстегивает бляшку ремня, и это выглядит так, будто мой отец пришел выпороть любимого и единственного Скорпиуса. Но мистер Поттер не отец. Не мой, по крайней мере.
– В ваших глазах?
Не знаю, почему и отчего, но мистер смеется, а в его руке оказывается кожаный, только что снятый ремень. Такой добрый смех и такая грубая, сильная рука.
– Не в моих, – говорит после веселья, – а в твоих. Когда человек притворяется спящим, веки подрагивают время от времени, потому что сохраняется активность глаз.
– М-м-м, ясно, – зеваю. – До чего скучная лекция, я прям в Хогвартсе.
– Хм? Для тебя даже это лекция? – складывает ремень вдвое и вешает на спинку стула наконец. – Пожалуйста, не иди в авроры.
И тут же смехом заливаюсь я. Натягиваю одеяло на голову, задыхаюсь там и все же смеюсь и смеюсь. «Пожалуйста, не иди в авроры». Мне больше нравятся «шутливые» слова Джеймса: «Представляешь, у меня отец почти педофил, да еще и гей».
– Я точно стану рукой… Ну или пальцем, да хотя бы мизинцем правосудия, – откидываю одеяло, когда перестаю биться во внезапной истерике. – Работа не пыльная, важная, да еще и «господин Начальник», господин «большая шишка» в наставниках.
– В наставниках? – переспрашивает, не веря, что я это произнес. – Какой я тебе наставник, Скорпиус?
– Хороший, – хмыкаю, наблюдая, как брюки мистера Поттера также оказываются на стуле, и вот он уже в одних трусах стоит и не торопится лечь ко мне поближе. – Очень даже хороший.
«Хочешь его? По-прежнему хочешь его, а?» Блин, заткнись, Джеймс.
– У тебя что-то не то в голове, Скорпиус, – устало говорит мистер Поттер и садится на кровать. Сгорбился весь, я вижу его спину «колесом», широкие понурые плечи. Наверное, он и правда устал.
Да и эта его фраза… «У тебя что-то не то в голове, Скорпиус». Не особо понимаю, к чему он ее относит. Возможно, даже к словам Джеймса, крутящимся в мыслях, как на вертеле, но ошибаюсь, когда слышу в голосе уже даже не усталость, а опустошенность:
– Аврорская работа беспощадна ко всем. Не важно, куда ты поднимешься и чем будешь заниматься. Улаживанием семейных драм или бесконечными отчетами, подбором кадров… Если даже тебе повезет наткнуться на запутанное дело, со временем оно превратится в муку.
– Это продолжение лекции? – в наглую не собираюсь с ним унывать. – Я знаю, чего хочу, стану вашим помощником, вместо этого Мишеля, и буду смотреть на ваше тухлое лицо день за днем.
Мог бы заинтересоваться моим амбициями, но его цепляет другое:
– Тухлое лицо? – оборачивается, и вот теперь я узнаю грозную мордашку. – Ты сейчас по жопе получишь.
«Иди, он тебя оттрахает, ты в его вкусе».
– Ха! Тухлое-тухлое, а ведь сколько можно повторять, – вскакиваю на колени и принимаюсь объяснять дураку: – У вас столько власти, и вы полностью безнаказанны! Творите, что хотите, вы закон! Вас никто и никогда не посадит, вы можете творить все, что угодно, – я размахиваю руками. – Если бы я был на вашем месте, я бы… Я бы… – на этом месте стопорюсь, и это занимает буквально несколько секунд. – Я бы брал взятки, деньги бы греб лопатами, имел бы, кого хотел, и да, я бы трахал…
– Успокойся, ребенок, – взгляд мистера Поттера стал совсем суровым, а я и не заметил, когда. – Как же хорошо, что ты – не я.
– Пф-ф-ф, – отмахиваюсь, а нервное возбуждение никак не проходит. – Вы просто не знаете, что делать со своей свободой. Жалкое зрелище…
– Что? – хмурится и, честное слово, он прямо сейчас воспользуется этой свободой и убьет меня. – Лучше молчи, Скорпиус.
– Не пугайте меня, не боязливый, – отмахиваюсь и чувствую, как губы сами по себе кривятся в усмешке. Зря я это, зря. – Вот бы трахнули меня, все равно ничего за эт…
Успеваю только моргнуть, как под стопами уже холодный пол, а перед носом – закрытая дверь. Лихо он меня из комнаты вышвырнул.
– Мистер Поттер, ну извините, ну я больше так не буду! – а сам попутно ломлюсь, но дверь не поддается. – Пожалуйста! Я сам не знаю, зачем это ляпнул…
«Иди, он тебя оттрахает, ты в его вкусе».
А вот и нет, Джеймс, видишь, все очень нелегко, но я хотя бы попытался. Дал намек, послал сигнал…
– Какая разница, – молочу в дверь и затихаю с последним стуком. – Какая разница, я все равно потрахаюсь! Раз не вы, тогда точно Джеймс! Он-то меня за дверь не выставит, как щенка…
Шмыгаю носом и утираюсь тыльной стороны руки. Обидно. С последней надеждой дергаю дверь, и она неожиданно поддается.
– Не делай этого, – мистер Поттер лежит в постели на моем месте, оно, наверное, еще было теплое, когда тот его занял. – Это станет ошибкой. И многими ночами…
– Хватит этой мудрости старика, – задираю нос. – Вы вовсе и не старик.
Мистер Поттер хмыкает, а я топчусь на месте, не зная, можно ли мне лечь или это так, просто впустили для пары слов? В конце концов, ногам становится холодно до жути, и я быстро заваливаюсь в кровать, хоть это и не моя половина, не нагретая, но все же постель.
– Теперь будем спать, хоть вы даже зубы не чистили, – устраиваюсь поудобнее, поправляю подушку, – и можете все-таки потрогать меня, не такой уж я и костлявый, вы удивитесь…
Свет моргает несколько раз, прежде чем погаснуть, и наступает тишина с волчьим воем, а затем едва доносящимися криками.
– Уж точно один дракон-то есть, – шепчу, и мистер Поттер говорит, только совсем не по делу:
– До рассвета остался час.
Ну или еще сутки, это ведь зависит от того, как считать, верно? Поворачиваюсь набок, не спится совсем, чума, совсем не спится в эту ночь, так бывает? Похоже, бывает.
– Это все потому, что вы поздно пришли, – и сам же догадываюсь, – из-за того, что не хотели приходить вообще, да?
Конечно да, конечно, не хотел. Если бы ему было со мной рядом уютно, он бы тогда и не уходил вовсе. Понемногу начинаю его понимать, и все же слишком медленно, чтобы хоть как-то использовать себе на пользу.
– Может, стоит тебя прямо сейчас домой вернуть? – размышляет тихо, но не двигается, не поднимается и не встает, чтобы меня за шкирку выкинуть в очередной раз да за дверь.
– Нет, не надо возвращать, или я сразу к Джеймсу пойду, – больше его это не пронимает, судя по всему, поэтому продолжаю откровенно: – И все ему расскажу.
– О-о-о-х, – похоже, я его доконал. – Ладно, оставайся до утра.
– Ха, спасибо, – вот теперь можно расслабиться нормально, но не заткнуться. – Только я правда молчать больше не стану и все расскажу наконец.
– Что все? – это упрек в голосе? Вопрос задается с упреком или мне мерещиться?
– Все, что происходит между нами.
– Но ничего не происходит, Скорпиус. Все происходит в твоей голове. – Вот это уж точно с упреком, с холодным, неприятным, и это заставляет артачиться:
– Вы лжете, если и в моей голове, то и в вашей.
–Мерлин, нет же, мир так не работает! – злится, наверняка накаляется и распаляется там внутри, но потом слышу фырканье, мистер Поттер все-таки тормозит себя, добавляя гораздо спокойнее: – Не тревожь мою жену выдумками.
«Мою жену».
– А кто говорит про миссис Уизли? Джеймсу расскажу. И он поверит, у вас с ним достаточно плохие отношения для этого.
– Не плохие, а напряженные, – выдыхает тяжко, – и да, он поверит. Только толку? В чем смысл для тебя, Скорпиус? Или ты настолько ребенок?
Ох, все-то он любит меня неразумным выставить. Ну конечно, смысл есть, и он в том, что:
– Вы потом жалеть будете. С сыном рассоритесь и будете жалеть, что на самом деле не сделали ничего.
– Детское мышление, – выносит вердикт, который могу оспорить:
– Да нет, старики все время хоть о чем-то, да жалеют.
– Так все-таки старикан? – словно с улыбкой задает вопрос, по крайней мере, мистер Поттер улыбается в моей голове.
– Я… Я не знаю, – заминаюсь в неготовности однозначно ответить. – Иногда вы говорите, как…
– Понял, понял, – и, кажется, он намеревается уснуть.
Стоит ли напомнить еще раз, что я все расскажу? Еще раз попытаться напугать, ментально прижать к стенке или все же он мне «не по зубам»? Пока думаю, время идет, желание отрыть рот угасает с каждой секундой, ведь понимание того, что кроме очередной глупости, не вылетит ничего, только возрастает. Но и ни о каком сне речи не идет, для меня лично точно, так что еще делать, если все же не говорить? Что еще делать, если не признаваться?
– Я поцеловал Джеймсу член.
Мистер Поттер молчит, но я всей шкурой чую, что уснуть он теперь тоже никак не сможет. Напрягся весь, а дыхание ровное, и даже не повернулся ко мне, но это напряжение…
– Мне не понравилось, – пододвигаюсь едва-едва поближе к нему, – но, наверное, потому что это был Джеймс.
Могу до него дотронуться, могу протянуть руку и ощутить под пальцами теплую кожу или мягкое одеяло. Но могу – не значит делаю. Что-то очень весомое, нечто невероятно строгое останавливает меня, и это не мистер Поттер. Быть может, та самая разница в возрасте, а быть может нет. Может, дело не в цифрах, а в позиции? Дело в башнях, с которых мы смотрим на вещи. И если я смотрю на все с гигантской дылды, пробившей верхушкой облака, то мистер Поттер срубил башню под своими ногами почти под корень. Наверное, и правда в этом дело, он уничтожил все возможности, а я придумываю их, выглядывая вдалеке. В этом дело, и больше ни в чем другом.
– Скорпиус… – зачем-то зовет по имени, и вслед за этим ничего больше не следует.
Удобный момент, чтобы пододвинуться еще ближе и примостить голову на подушку Мистера Поттера. На самый край этой подушки, но в данном случае край – это так много!
Сейчас наиболее удобное время, чтобы поцеловать мистера Поттера. Сделав, решившись на это, все бы длилось дольше и происходило бы менее скомканно, чем тогда. Да, решившись, я бы получил больше, и… Вздрагиваю, когда чужие пальцы обхватывают подбородок. Практически не сжимают, никакой силы в них нет, но и освободиться, отодвинувшись, не могу. А может и могу…
Сначала губы опаляет теплое дыхание, а потом их и вовсе захватывают в плен. Горячий, но до невозможности, невероятности, до полной невозвратности скупой. Скупой, как заметки в книгах, словно солнце, пробивающееся через небо тучное. Я знаю, что поцелуй мистера Поттера может быть гораздо горячее, поцелуй мистера Поттера может быть по-настоящему жарким и невыносимым, только почему он его таким не делает?
Ласкаю кончиком языка его сжатые губы, мысленно умоляю о безумном продолжении, умоляю быть раскованнее. А ведь он правда раскованнее, мистер Поттер наверняка уже и не такое видел, а может и делал… Кто знает, от чего мистер Поттер такую усталость на спине носит?
Поцелуй углубляется, и я не выдерживаю, обнимаю, буквально обхватываю его плечи, словно тону, и при всем желании ему меня от себя не отвадить. Хотя, если бы он хотел, он меня бы сам не обнимал. Чужие руки не обхватывали бы за талию, к себе ближе не прижимали.
Слюны во рту скапливается много, и сглатывая, я чувствую, что по горлу будто лава спускается. И вот сейчас бы прижаться членом к чужому плоскому животу и кончить, но мистер Поттер разрывает все. Все на свете разрывает.
Я понимаю, что сейчас без всяких лишних разговоров домой отправит. Понимаю, но чувствую себя так хорошо, словно открыл дверь и сбросился с обрыва. Только вот бросаться с обрыва вовсе не хорошо.
========== 21-ая глава ==========
– Скорпиус? – несколько тихих стуков в дверь. Ну что, у Альбуса совсем сил нет? Мог бы погромче да подольше поколотить, или уж сразу ворваться.
– Заходи! – кричу и двумя руками взлохмачиваю волосы, навожу стыд и срам на голове, зарываясь пальцами.
– Хорошо, что ты уже не спишь, – с этими словами Альбус прикрывает за собой дверь, и это решающие секунды, за которые он либо что-то заподозрит, либо ничего не заметит. Брошенную мантию на кресле, валяющиеся снятые в спешки штаны, лицо неспящего всю ночь… – А то мне в это утро не спится совсем. Проснулся, и все, никак не уснуть.
Доверчивый Альбус так ничего странного и не видит, проходит в комнату в своей голубой пижаме с вытянутыми коленками. Садится на край кровати, в которую я минут двадцать назад только улегся, и грустит.
– А чего проснулся? – усаживаюсь поудобнее, подкладываю вторую подушку под спину и собираюсь быть блестящим слушателем. – Солнце в окно светило? Кошмар приснился?
– Нет, совсем нет, просто, – заминается, задумывается, от чего же он все же открыл глаза и больше закрыть не смог. – Как будто слышал что-то, и, знаешь, тревога, что ли.
Не слышал ли он, как мистер Поттер меня до комнаты провожал? Не слышал ли, как хлопала дверь? А тревога от того, что я там перед мистером Поттером плясал, желая, чтобы тот остался хотя бы на пару минут. Хотя бы прилечь. Но зачем врубать внутреннюю сирену, если отец Альбуса на все просьбы просто зажал мне рот ладонью и испарился.
Черт, а может, мне это все приснилось?
– И проморозило. Ты слушаешь? – Альбус дотрагивается до моей руки, и я вздрагиваю:
– Да-да, слушаю, ты давай с подробностями.
– Так я уже сказал все, – пожимает плечами и грустит еще сильнее. – Наверное, где-то ураган, может, где-то умер кто…
– Мерлин, Альбус, – притворно зеваю, – ты такой маленький, ну пора уже взрослеть.
– Ага, и стать, как Джеймс? – наконец-то улыбается, и я спешу подыграть:
– Нет, конечно, – смеюсь, – если будешь взрослеть и становиться Джеймсом, то лучше будь маленьким.
– Тогда я стану как мой отец, – говорит он, и я не понимаю, шутит он, или говорит серьезно. Не знаю, что отвечать.
Вспоминаю те грузные мысли, ту откровенность мистера Поттера, который словно мир на своих плечах тянет. Та беспросветная тоска от обыденности… Словно пламя, вынужденное томиться в камине, но имеющее силу и желание пожечь всё вокруг.
Правда не знаю, что отвечать. Наверное, правду?
– Ха, и как твой отец не надо. Будь тогда маленьким…
А то взрослый Альбус может и заметить брошенную мантию в кресле, валяющиеся штаны и лицо не спящего всю ночь.
*
Нейтан здесь. Прибыл с отцом сразу же после завтрака, и Альбус забыл вмиг про свое раннее утро. До обеда мы играли в «Призраки и камушки», и даже мне было интересно, даже я забыл про свое раннее утро. Но про ночь – нет.
После того поцелуя… Чума, мистер Поттер меня поцеловал! Чума. Поцеловал! И да, может, не страстно, не пылая любовью, но если человек целует другого, это же так много значит, как значит сама магия!
После того поцелуя мы просто лежали рядом, и он не смотрел на меня, а я к нему словно приклеился. Время утекало, будто вода меж пальцев, и меня сплавили домой. Ну, не в настоящий, родной дом, так, в это временное пристанище с двумя сыновьями мистера Поттера и женой… ох, Мерлин!
К слову, Джеймс появился только на обеде, и после этого сразу умотал в неведомые дали, чему я несказанно обрадовался. А вот Альбус постоянно находился рядом, с детским подкреплением в виде Нейтана. Ну, честное слово, они такие маленькие! Не чета мне!
– Сыграем? – Нейтан вытащил из красного сундучка камешки и фишки, не ожидая согласия. – Только чур я Белобородый.
– Но ты им был в прошлые два раза, – Альбус выпятил нижнюю губу. – Дай и другим Белобородым побыть. А чтобы все по справедливости, давайте по очереди играть за Белобородого.
– Ну пожалуйста, я последний раз за него, и все, – не похоже, чтобы Нейтан спешил уступать, но и Альбус не лыком шит:
– Но я тоже хочу…
– Ну пожалуйста…
Ноют и ноют. И лица у обоих – кто кого «заунылит». Все становится хуже, когда в безвыходной ситуации Альбус вспоминает про меня:
– Скажи, Скорпиус.
Я хочу твоего отца. Хочу увидеть его, потрогать, поцеловать… Это все, что могу сказать.
– Тогда пусть никто не играет Белобородым, – развожу руки, – достаточно честно.
Конечно же, этот вариант не устраивает ни одного, ни второго, и они еще порядка получаса спорят о том, кто кем будет играть, и уже только после этого приходят к выводу, что Белобородым не будет никто. Вот нет бы меня, взрослого мужчину, послушать сразу! Но этим детям же надо спорить до посинения и стоять на своем, выпячивая губы и пыхтя паровозами.
Разыгрывается шестая игра, на кону книга про драконов и мешочек с Берти Боттс. Не сказал бы, что мечтаю выиграть, так что с легкой душой собираюсь слить игру и в этот раз. Я просто жду мистера Поттера.
Мечтаю, чтобы он открыл дверь, оглядел нас, улыбнулся. Мечтаю увидеть его, серьезного, расстегивающего запонки и спрашивающего, как у нас прошел день, словно заботливый отец. А потом, под покровом ночи, под дружественной темнотой…
– Дайте угадаю, вы играете целый день, – не мистер Поттер и не его копия, но уж точно истинный сын, настоящая тень. – Жопы со спинами не болят? А то сгорбились, словно гоблины.
– Вали отсюда! – Альбус и послать успевает, и не сбиться со счета фишек. – Тридцать три, тридцать четыре, это пасовать, тридцать шесть…
Нейтан и сам внимательно считает, чтобы Альбус его не обдурил, словно такой как Альбус может подтасовать в игре. А я смотрю на Джеймса, который сначала подмигивает, а потом и рукой подзывает.
– Сейчас вернусь, – поднимаюсь, бросая свои фишки к камушкам, но ни Нейтан, ни Альбус не отвлекаются. По-моему, я становлюсь лишним в их компании.
– Чего звал? – спрашиваю прямо в коридоре, а Джеймс хватает меня за руку и тянет в свою комнату. Тянет и тянет, а я не хочу, но приходится перебирать ногами и идти как на поводу.
– Скучал по тебе, – закрывает дверь за нами и торопится меня к этом самой двери прижать. – Сорвался пораньше, лишь бы к тебе примчаться, тебя увидеть.
– Хм? Правда? – ну очень льстит, даже упускаю момент, когда Джеймс успевает всем телом прижаться.
– Не правда, – вглядывается в мои глаза так внимательно и проникновенно, словно на сеансе легилименции, и добавляет шепотом: – а святая истина!
Он улыбается так по-доброму, что меня пробирает морозом и предвкушением, словно перед стартом самой захватывающей и опасной игры в мире. Когда Джеймс наклоняется, чтобы поцеловать, я отворачиваюсь:
– Надо вообще-то разрешение спрашивать.
– Ах, вот как, – усмехается. – Скорпиус, великий очаровательный Скорпиус, я могу украсть ваш поцелуй?
Забавно, очень забавно, смеюсь и отталкиваю Джеймса, хоть тот и не поддается.
– Нет, нельзя, – отталкиваю сильнее. – И никогда не будет можно.
Зачем мне губы Джеймса, жалкой тени, кривого подобия мистера Поттера, если я заполучил самого мистера Поттера? Ну, может еще не заполучил, но это лишь вопрос каких-то дней, ведь мистер Поттер сам меня поцеловал. Джеймс мне больше не нужен.
– Хм? Неожиданный ответ, не так давно мы получали удовольствие друг от друга…
Ох, он припоминает ту дрочку, но я же просто тренировался, хватал синицу в небе. Все что угодно, кроме любви.
– Жизнь – это вообще сплошной неожиданный поворот.
– А может, мне нельзя поцеловать Скорпиуса, потому что Скорпиуса целует кто-то другой? – шепчет, даря неожиданный поворот уже мне. – Уж не грозный ли это человек? Уж не птица ли высокого полета целует Скорпиуса по ночам вместо меня?
– Что? – стараюсь смеяться, но выходят лишь испуганный смешок. – Что ты мелешь? Просто отвали, я не гомик.
А вот у Джеймса получается смеяться намного лучше. Словно тот и правда радуется, а может, это его предвкушение перед самой захватывающей и опасной игрой в мире?
– Я просто подумал, а что, если какой-то взрослый человек соблазнил ученика Хогвартса факультета Слизерин? – наваливается сильнее, но в этом больше нет никого сексуального подтекста. Он просто припирает меня к стене, словно жертву для своих зубов, и шепчет: – А если не соблазнил? А насильно, о Мерлин, склонил к связи, угрожая арестом отца бедного запутавшегося мальчика? И ведь любой мальчик ради отца на все пойдет…
Тяжело сглатываю. Мысли в голове путаются, и все, что я понимаю – это полную осведомленностью Джеймса. Джеймса, который не затыкается:
– Ох, какой кошмар ожидает этого взрослого негодяя, – обнимает меня, отрывая от двери. – Но не волнуйся, я охраняю, ни один мерзавец не испортит хорошему человеку жизнь.
Лезть на рожон, крича, что не засадит же он собственного отца в тюрягу, что вообще не получится, и я сам виноват, а не мистер Поттер; лезть на рожон, крича, что ничего не было, и Джеймс ничего не может доказать, – очень глупая затея. Вот уж фигня. Он знает, я знаю, что он знает, а сказать прямым текстом ни я, ни он ничего не можем. Как так, зная друг про друга, получается, мы должны не раскалываться? Как так, зная правду, мы должны эту самую правду скрывать до последнего, иначе проигрыш и финиш? Мда, это вам не «Призраки и камушки», это мерзкий взрослый мир.
Джеймс словно успокаивающе поглаживает меня по голове, а я вырываюсь, только совсем не агрессивно, а более мягко.
– Очень спать хочу, я, наверное, к себе пойду.
Уже открываю дверь, когда он хватает меня за руку и притягивает, чтобы свои губы к моим приложить.
– Ну конечно, ты ведь не спал всю ночь, – еще один детский поцелуй. – Сладких снов, малыш.
Ухожу раздавленный, растерзанный и разбитый. Ноги непослушные, мысли слишком быстрые, с огромным трудом проглатываю тот кусок пищи, что на тарелку положил Джеймс. Я этот кусок даже разжевать не могу. Глотаю так, чтобы переварить поскорее и забыться.
«Ох, какой кошмар ожидает этого взрослого негодяя».
Неужели и правда Джеймс может попытаться посадить собственного отца? Неужели он пойдет на это, и неужели у него и правда может получиться? Не понимаю, откуда столько злобы в парне, идущем по стопам отца? Разве это, наоборот, не означает любовь?
Да и из-за меня такое творить… Словно у Джеймса ко мне чувства неземные.
Запираюсь в комнате, забираюсь в постель и накрываюсь одеялом с головой. Лишь бы не думать об этом кошмаре, но мысли прут спутавшимися червями.
«Не волнуйся, я охраняю, ни один мерзавец не испортит хорошему человеку жизнь».
Ладно. Надо с этим разбираться. Прокручивая в голове сказанные слова и прячась под одеялом, ничего не изменишь, ничего не добьешься.
По крайней мере, я знаю, чего хочет Джеймс. Чтобы я был с ним и забыл про мистера Поттера. В то время как я хочу забыть Джеймса и быть с мистером Поттером. Мистер Поттер же… пребывает в сладком неведении. Но при этом он же поцеловал меня. Он тоже хочет быть со мной.
Если я сейчас оставлю мистера Поттера в покое, то все будет хорошо с их семьей. Все еще очень даже обратимо и поправимо. Все, что нужно, – это оставить мистера Поттера. Оставить…
Черт, у меня никаких козырей против Джеймса. Ничего.
Не спускаюсь на ужин, но и спать не могу. Альбус приходит, спрашивает про здоровье и вообще вынюхивает внезапную причину моей слабости и отрешенности, но потом заваливается Нейтан, и они уже разговаривают обо всякой чуши между собой. Под эту самую болтовню меня я и засыпаю. Просыпаюсь уже глубокой ночью, понимаю это по темноте за окном, поднимаюсь, чтобы на луну посмотреть.
По-хорошему, у меня аж целых два варианта. Кинуть сукиного сына Джеймса и прекратить связываться с его отцом. Остаться в одиночестве, выйти из игры беленьким. И второй – это быть с Джеймсом, и с его позволения быть с мистером Поттером. Тут уж все будет нестись по накатанной, держась на хрупких плечах очень хрупкого договора, заключенного без слов.
Ведь, как я понял, именно эти варианты и предложил мне Джеймс. Понимая, что, если он начнет действовать против отца, меня ему не за что не трахнуть. Ведь шантажировать меня моим же отцом не в силах недоаврора. Черт, как все сложно, и главное – откуда Джеймс все знает? Откуда?!
Выхожу из комнаты, намереваясь пойти к Джеймсу, разбудить его и договориться по-хорошему, но передумываю уже в коридоре. Договор, заключенный без слов. Выбирая любой вариант, я должен выбрать молча. Молча.
Топчусь на месте, словно недоразвитый, потому что и возвращаться к себе претит. Спать не хочу, думать не хочу, только мистера Поттера видеть хочется. Только в супружескую спальню зайти невозможно.
*
Не иду и на завтрак. В животе все скукоживается, во рту засуха, и к полудню собираюсь сдаться и спуститься, возможно, даже пересечься с Джеймсом, но главное – поесть. Выручает Альбус, притащивший с собой домовика с нагруженным подносом.
Жадно набрасываюсь на еду, попутно слушая щебет Альбуса по поводу моего здоровья. Нейтан, видимо, убрался домой. Даже не попрощался, бли-и-ин.
– У тебя если болит что-то, ты скажи, мама у нас колдомедик, она все вылечит.
Сердце болит, Альбус, душа разрывается, разум взрывается от чужих условий. Но как же ему это донести? Он еще мал, не сможет понять борьбу желаний и невозможностей в силу обстоятельств.
– Просто слабость, – отвечаю, закончив с едой, и благодарю Альбуса за заботу.
Домовик уходит, унося поднос, а Альбус остается со мной до следующего приема пищи. Мой обед опять проходит в постели, и обед Альбуса тоже. Вообще-то мы одни в доме, насколько я понял, так что спокойно могли бы спуститься вниз и поесть за столом, как нормальные люди. Но зачем? Кушать в постели намного прикольнее и безопаснее на случай, если Джеймс завалится.
И Джеймс заваливается, под вечер. При Альбусе только и смеет улыбаться, как придурок, и интересоваться о моем самочувствии. За всю нашу короткую беседу я ждал каких-то там намеков, пытался выискать подтекст, но Джеймс был немногословен и слинял быстрее весеннего ветра.
