Текст книги "Сердцам живых (СИ)"

Автор книги: Ваша Ева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Надрывные рыдания служанки пугали аристократку, и она смотрела на нее в немом ужасе, не в силах шелохнуться. Где-то на задворках сознания маячила надежда, что кто-нибудь услышит её и оттащит от нее помешавшегося подростка, но звать на помощь девушка не решалась.

Отчего-то ей снова вспомнилось пророчество про Охотника и Звезду. Было ли оно правдивым? Если да, то почему Рё ушел со сцены, отпустив Хоши на свободу? Если нет, то почему на душе было так неспокойно, страшно?

– Успокойся, прошу тебя, – заклинающим шепотом повторяла девушка, – успокойся, – но ничего не менялось.

Комната начала заполняться зловещими перестукиваниями. Словно десятки людей, замурованных в стенах, пытались показать, что они есть, они живы, они внутри. Ушей Хоши начало касаться непонятное холодное шипение, в котором она с трудом, но различала лишь одно слово, которое повторялось раз за разом: «Остаёшься».

========== Глава 11. Финал ==========

Какофония звуков, погнавшая Асаху во дворец, умолкла в одно мгновение, в один короткий вдох, погрузив пространство в зловещую тишину. Если бы шаман не слышал своё тяжелое дыхание, то наверняка решил бы, что внезапно лишился слуха. Он находился в саду, когда дом феодала ожил, и из него стали доноситься тысячи завывающих голосов. Детские, мужские, женские – все они кричали, стонали и звали на помощь, отдаваясь где-то глубоко под ребрами первобытным страхом. Асаха никогда не слышал ничего столь леденящего душу, и от осознания, что где-то там, внутри, находится Хоши, его пробирала дрожь.

Распахнув резные двери в два человеческих роста, он свободно вошёл во дворец, тихо ступая по холодному мрамору под одобрительные кивки охраны. Достопочтенного Асакуру-сама никто не смел останавливать, и Асаха уже начинал привыкать к подобному проявлению уважения.

– Хоши-сама не спускалась? – с напускной холодностью задал он вопрос. Стражники на это лишь покачали головами и клятвенно заверили, что не видели госпожу с самого утра.

Раздосадованный юноша уж было собрался просить кого-нибудь из воинов сходить за ней, но не успел – раздавшийся из глубины дворца истошный женский крик сорвал охрану с места, и она, схватившись за рукоятки мечей, бросилась на звук. Крики были столь неотъемлемой частью поместья, что Асаха даже не сразу сообразил, что на сей раз дело обстоит гораздо серьезней: он принадлежал живому человеку, а не мертвому.

– Хао-сан! Кто-то кричал? – взволнованная Хоши заметила его сразу же, едва её нога ступила на гладкие ступени лестницы. Растерянный взгляд жениха метнулся от неё к приставучей служанке, из кольца рук которой аристократки едва удалось вырваться полминуты назад. Что-то юноше в девчонке не нравилось, но он не мог уловить, что именно.

– Кажется, – выдавил из себя Асаха, борясь с чувством нарастающего беспокойства. – Охрана убежала, и…

Стремительно приближавшиеся шаркающие шаги оборвали его на полуслове, и в зал, переваливаясь в неуклюжей манере сбоку набок и бормоча что-то себе под нос, вбежал до смерти перепуганный грузный управляющий. Блуждающий, неспособный сфокусироваться взгляд, скользнул по молодому феодалу, но не задержался ни на секунду, устремившись на ожидавшую объяснений аристократку. Его бледное лицо блестело от холодного пота, а толстые губы дрожали в попытке выдавить из непослушного рта хотя бы слово.

– Йо… – уж было начал говорить Мацуи, но запнулся. – Йош… – Изрядно обеспокоенная Хоши кое-как спихнула с себя в очередной раз повиснувшую на ней Юи и медленно спустилась по лестнице, подходя ближе к несчастному мужчине. – Йош… иро-сама…

– С отцом что-то? – голос девушки дрогнул, и она схватилась за рукав управляющего, чтобы он взял себя в руки. Что бы ни случилось, что бы он ни увидел, это что-то было по-настоящему ужасным.

Прочитавший мысли управляющего Асаха был первым, кто узнал мрачные новости. Он осторожно приблизился к невесте и едва заметно коснулся её спины рукой, чтобы она почувствовала, что он рядом. Этот жест заметила служанка, и она, смахнув остатки слез, вырвавшихся еще в комнате в рыданиях на плече госпожи, враждебно поджала губы. Такое поведение показалось ей более чем неприличным со стороны феодала.

– Йош… иро-сама…

Мужчина так и не смог договорить, но за него это прекрасно сделал Рё, влетая в распахнутые двери с криком:

– Он мёртв, Хоши-сама!

Из груди ошарашенной страшной вестью девушки вырвался сиплый вскрик, и она в ужасе закрыла рот руками. Слезы, брызнувшие из глаз, горячими дорожками обожгли щеки, но Хоши не в силах была больше издать и звука, чтобы спросить воина о причинах кончины отца. Сам Рё, гневно сжимая рукоятку катаны, смотрел лишь на Асаху, отчего юноша ужесточил взгляд и приблизился к невесте вплотную.

– Ему перерезали горло, госпожа, – мрачно хмуря брови, добавил преемник феодала, грозясь просверлить дыру взглядом в ненавистном Асакуре. Тот стойко выдерживал зрительный контакт и даже не думал отворачиваться, – и у меня есть все основания полагать, что это дело рук прибывших чужеземцев.

– Неужели, – сухо отозвался молодой феодал, решившись заговорить. – И зачем нам это делать?

Из глотки Рё вырвался истеричный смех, и он холодным ручьем пополз по пустым стенам зала. Всё происходящее казалось дурным сном, не желающим немедленно прерваться. «Отец не мог умереть, это неправда, – повторяло сознание Хоши, и она даже мысли не допускала, что живым больше его не увидит. – Ложь. Рё всё придумал».

– Разве не очевидно? – зарокотал воин, обращаясь к набежавшим и застывшим в немом ужасе слугам. – Зачем вам, Асакура-сама, благородному человеку, брать в жены девицу, которая бог знает, чем занималась, пока её таскало не одну неделю с каким-то оборванцем, да еще за это и помощь нашим землям предлагать?! Да вам сами бы феодалы начали привозить своих дочерей, на кой-черт вам сдалась эта, порченная?!

Повисшая тишина свинцом давила на головы присутствующих, но никто не смел её порушить. Все ждали, какой вывод озвучит Рё, и даже Хоши, всё еще зажимавшая рот ладонями, слушала его с замиранием сердца, пытаясь ухватиться за нить логики, которую пытался навязать преемник Йоширо.

– Вас пустили в наш дом, – вкрадчиво продолжил воин. – Вы целую неделю преспокойно расхаживали по всему дворцу, втирались в доверие, вынюхивали, как бы подобраться к главе рода Токугава и, воспользовавшись суетой в честь отъезда госпожи, решили провести захват власти. Разве не так?! – перешел он на крик. – Очень удобно, верно?! Убьете меня, женитесь на наследнице, и готово! Всё у ваших ног!

Зал стал наполнятся возмущенным гулом, а Мацуи, ухватив застывшую статуей Хоши за руку, стал оттаскивать её в сторону, но она резво вырвалась и осталась стоять рядом с Асахой. Уверенность, что в словах Рё нет ни единой крупицы правды, её не покидала, но то, что юноша лишь молчал и буравил разгневанным взглядом воина, сбивало с толку.

– Асаха, – дрожащим голосом зашептала она, убирая от лица ладони и утирая длинным рукавом слезы, – скажи же что-нибудь.

Ответом ей было молчание. Погруженный в состояние полу транса юноша пытался расслышать в какофонии мыслей того, кто причастен к смерти феодала, но из-за царящего шума он не мог различить ни слова. Слишком много людей. Слишком много дум.

– Хоши, отойди от него немедленно! – прорычал Рё, подходя ближе и по-прежнему держась за рукоятку меча, что не ускользнуло от внимания девушки, и она без колебаний встала между воином и женихом. – Ты что, не понимаешь?! Это его люди убили Йоширо-сама! Больше некому!

– А может, это ты? – всё еще дрожащим от страха и подкатывающих слез голосом озвучила свою догадку Хоши и сжала кулаки. – Так не хотел, чтобы я уезжала, что решил досрочно стать главой рода Токугава и оставить меня при себе?

Переговоры прислуги и сбежавшейся стражи стали еще громче. Рё-сана все чтили и уважали, и народ охотнее принимал версию, что во всё виноваты чужеземцы, так что реплика аристократки их возмутила до глубины души. Сам же воин гневно нахмурился.

– Умом повредилась, госпожа?! Йоширо-сама мне как отец, и я бы в жизни не стал его…

– Это не он, – прошептал Асаха девушке на ухо, отчего она вздрогнула, не ожидав, что он с ней заговорит. «Не он? Откуда такая уверенность?»

– Мне не нужно ваше поместье, – наконец, подал голос феодал, – и в доказательство я готов немедленно уехать вместе с Хоши-сан, и так и быть, я забуду про нанесенное мне оскорбление и не стану брать назад своё обещание о помощи.

– Не ждали, что вас так быстро раскроют. А, Асакура-сан? – усмехнулся воин, разминая шею, отчего в ней громко хрустнули позвонки. – И теперь хотите убежать, поджав хвост? Но кто, по-вашему, тогда понесет наказание за смерть нашего господина?

– Тот, кто виновен, тот и понесет, – встряла девушка, вжимаясь спиной в грудь жениха и не сводя с оружия Рё глаз. Сердце Асахи колотилось так сильно, что Хоши чувствовала лопатками, как оно стремится выскочить из своего законного места.

– Отчего же вы так уверены, что это не ваш очередной жених? – раздраженно хмыкнул воин, превозмогая желание схватить аристократку за руку и оттащить от феодала, к которому она так отчаянно льнула. Её намерения были раскрытой книгой – она боялась, что Рё взбредет в голову броситься на Асаху и поэтому закрывала его собой, и это его злило.

– Не глупите, госпожа, это точно он! – выкрикнул кто-то из слуг, и его реплику эхом подхватили остальные, заполняя зал возмущенным гомоном. «Да! Да! Точно!»

Растерявшаяся девушка обреченно прикрыла глаза, и слезы полились с новой силой. Что делать? Кому верить? «Замолчите, замолчите все! Вы ведь ничего не знаете!»

В зале громким эхом отозвались от стен приближающиеся бегущие шаги, и показавшийся подопечный Рё опасливо взглянул сначала на помолвленных, а затем на преемника феодала. Он сглотнул, не сразу решившись заговорить, и лишь когда воин что-то ему гаркнул, затараторил:

– Мы всё обыскали. Похоже, приближенные Асакуры сбежали. Чиё сказал, что они пять минут назад забрали своих лошадей.

«Тц. Чего еще можно было ожидать от людей, – стиснул зубы Асаха. – Удрали сразу же, как запахло жаренным».

Взгляд его встретился со взглядом воина, и в нем теперь читалась непоколебимая решимость и уверенность в правоте. Невиновные не стали бы убегать, им бы нечего было бояться. Значит, они замешаны в убийстве Йоширо, как и сам человек по имени Асакура Хао. Так думал Рё и уже успел мысленно вынести феодалу приговор.

– Беги, Асаха, – прошептала Хоши. – Они убьют тебя. Беги.

– Без тебя? Ни за что, – так же тихо ответил юноша.

– Без меня. Живо. Убегай, – всхлипнула девушка, не глядя на него. – Мы встретимся еще, я обещаю. Только беги.

– Я тебя не оставлю.

Тяжелые дверные ставни распахнулись, впуская внутрь ветер, но так казалось лишь неспособным увидеть реальность. Вместе с ветром влетели двое шинигами, клацающие острыми челюстями, и юноша, завидев их, нервно засмеялся. «Похоже, пора заканчивать этот спектакль» – подумал он, и под ожесточенными взглядами его маска чужого обличья растворилась в воздухе, оставив лишь его самого. Настоящего Асаху Доджи. Тогда священный ужас отразился на лицах обитателей дворца, и они в панике стали пятиться назад, решив, что убитый демон заберет их души. Длинные смольные волосы разметались от мертвечинно-холодных потоков ветра, и взгляд его угольного цвета глаз показался им самым страшным, что только приходилось видеть.

– Проклятье поместья уже здесь, Хоши, – проговорил Асаха, обхватывая девушку рукой под грудь и прижимая к себе, и она задрожала в его руках. – Шинигами прибыли на запах надвигающейся смерти, и просто так они отсюда не уйдут.

Извивая по-змеиному длинные чешуйчатые тела, Шинигами замерли прямо за шаманом, отчего он с опаской взглянул на них через плечо. «За кем же вы прилетели, уродливые твари?»

– Решил всем раскрыть свою сущность, щенок?! – взревел Рё, одолеваемый животным страхом, подобно загнанному в угол псу, который продолжал в отчаянии скалить острые зубы, поджимая облезлый хвост. Он не сумасшедший. Он знал это с самого начала.

– Поаккуратней с выражениями, – Асаха медленно растянул губы в ухмылке, доставая из кармана две бумажные печати. «Похоже, настало время пустить в ход Шикигами».

Воин рассмеялся, как безумец, вынимая из ножен уже давно горящую от нетерпения катану.

– Сразимся за неё, а? Асакура? Как мужчина с мужчиной, один на один, насмерть, – Рё дернул бровями и кивнул в сторону Хоши, всё еще зажатой в тисках жениха. – Победишь – уйдешь со своей подстилкой, никто и не дернется в вашу сторону, проиграешь – сам знаешь, что будет.

Оскорбленный юноша шикнул, выпуская девушку и заслоняя спиной точно так же, как всего пятью минутами ранее это сделала для него она, и не успела аристократка опомниться, как её, ухватив за руку, утащила подальше Юи, нашептывая, что лучше не вмешиваться в мужские разборки.

– Не надо, Асаха! – только и успела выкрикнуть аристократка.

– Когда ты уже поймешь, что Хоши – не трофей, – процедил Асаха сквозь зубы, крепче сжимая печати в ладони.

– Не строй из себя любящего женишка! Ты убил её отца! – взревел воин. – Хватит сопли на кулак наматывать, и сражайся уже! – подойдя к своему подопечному, он вынул из-за его пояса оружие и бросил его на пол с такой силой, что оно, трижды громко звякнув о мрамор, прискакало прямо к ногам Асахи. – Я делаю тебе честь, давая возможность искупить свой грех, как это подобает мужчине!

– Мне нечего искупать. Йоширо я не убивал, – сухо проговорил юноша. – Мне не нужна власть над вашими землями.

Рё усмехнулся.

– Чертов демон! Просто подними уже катану и борись, если хочешь забрать девку с собой. Мне не терпится снова отправить тебя в ад.

Воздух раскалился до предела от царившего в нем напряжения, и тогда юноша решился. Он должен разделаться с Охотником раз и навсегда, и только тогда Хоши, наконец, будет в безопасности. Вот только играть по чужим правилам он не будет, нет. Рука с двумя печатями взметнулась вверх, и тогда они, вылетев из его рук зависли в воздухе, словно прилепившись к невидимой стене. За его спиной, разрезав пространство громом, появились они: Гоки и Зенки. Приклонив массивные колени и сжимая в нечеловеческих руках молот и секиру, они устремили свои семь глаз на воина, а тот, заметив затрепетавший в клубах черного дыма воздух, в ужасе попятился назад.

– Ох, ну куда ты? – насмешливо спросил юноша. – Отправляй меня в ад, я же жду.

Наблюдавшая за всем ужасом происходящего Хоши дрожала всем телом, вжимаясь в перила лестницы. Она никогда не видела Асаху пылающим такой решимостью и силой, но его слова всё не шли у неё из головы. «Шинигами. Он сказал, что здесь шинигами. Дух, что слетается на свежие души. Что, если Асаха проиграет? Что, если бог смерти прибыл за ним?»

– Хоши-сама, – осторожно дотронувшись до плеча трепещущей в страхе госпожи, заговорила Юи. – Не бойтесь. Рё-сан не отдаст вас в лапы демона.

«Хао-сан сильный, он вас защитит!» – в противовес словам девочки воскликнул голосок Нобу на задворках сознания Хоши, и в этот самый момент черный дым слился с катаной, которую Асаха взял в руки, окутав её темным сиянием. Сердце аристократки пропустило пару ударов, и она до боли сжала кулаки. «Только выживи».

Рё оставалось лишь поражаться, сколь сильными оказались удары, наносимые юнцом, не имевшим опыта в боях. Ему едва удавалось сдерживать их настойчивый натиск, и каждое соприкосновение их катан отдавалось в руки воина неприятной вибрацией, пожирающей кожу. Стиснув зубы, он продолжал замахиваться на Асаху, что есть мочи. «Не возьму силой, так возьму стратегией», – подумал он, уходя вниз и пытаясь пропороть юноше живот, но тот увернулся так умело быстро, словно знал намерения оппонента, и отскочил в сторону.

– Неплохо для грязной черни, – произнес Рё, воспользовавшись заминкой. – Но недостаточно хорошо, чтобы меня задеть.

Воин вновь бросился на юношу, и их лезвия встретились с громким лязгом. Асаха понимал, что если бы не сила шикигами, теплившихся в катане, и если бы не их знаки и вездесущие глаза, указывающие, куда будет нанесен следующий удар, он уже был бы покойником. Закаленный в войнах Рё был достойным соперником, который сражался по законам чести, и лишь поэтому шаман не приказал духам порвать его в лоскуты, а решил использовать сверхдушу. Он должен был сразить Охотника в честном бою, а не скормить шикигами: лишь тогда Асаха будет горд, что победил, сражаясь за Хоши.

С каждым новым ударом кожа с рук воина всё больше норовила слезть, не вынося соприкосновения с энергией сверхдуши. Она перетекала по его оружию, как по проводнику, и катана начала предательски скользить в перемазанных кровью ладонях.

«Чертов демон».

Проявив чудеса ловкости, Рё таки удалось порезать Асахе предплечье, отчего тот сдавлено шикнул и едва не упустил из рук оружие. Голова Хоши закружилась, когда она увидела, как светлый шелковый рукав жениха окрашивается в темно-алый цвет, и медленно сползла вниз, осев на ступенях. Сотрясаясь и стуча зубами, девушка обнимала себя за плечи и повторяла, как мантру: «Выживи. Выживи».

– Да сдохни уже! – крикнул разъяренный воин, замахнувшись на юношу сверху, и Асаха, воспользовавшись моментом, ушел вниз, насквозь проткнув катаной бок мужчины прямо под ребрами. От боли Рё взревел, и отшатнувшись к стене, сдавил рукой зияющую рану. «Таки достал меня, гаденыш». Мужчина искоса взглянул на лоскуты кожи, свисающие с его кисти, всё ещё сжимавшей рукоятку катаны.

– По-твоему, это честный бой? – хрипя, спросил Рё. – У меня нет иммунитета против твоей бесовской магии.

– Ты сам вызвал меня на поединок, – процедил Асаха, – и поверь, тебе еще повезло, что я сражаюсь с тобой лично.

Воин усмехнулся, наблюдая, как под ногами начинает образовываться багровая лужа:

– Что же ты остановился, Асакура? Такой шанс нанести мне последний удар, а ты медлишь. Не можешь бороться за любимую женщину без угрызений совести, да?

Знал бы преемник феодала, каких в действительности усилий стоило юноше не нанести его, держать себя в руках, стискивая зубы и сжимая рукоятку меча до побеления костяшек.

– Я слышу её мысли. Не знаю, почему, но она не хочет, чтобы я тебя убивал, – проговорил Асаха, устремляя на Рё сосредоточенный взгляд. Брови воина в замешательстве взметнулись вверх, и он бегло взглянул за спину своего соперника, пытаясь разглядеть Хоши, но перед глазами начало плыть. – Можешь ты назвать хотя бы одну причину, по которой я не должен этого делать?

Воин сипло рассмеялся. Чертов демон еще над ним и издевается.

– Я не собираюсь молить тебя о пощаде, сукин ты сын, – рявкнул он и, схватившись обеими руками за катану уж было собрался с воинственным криком снова кинуться на Асаху, но пальцы его сами выпустили оружие, и оно с лязгом упало под ноги. За ним по стене сполз и сам Рё, всё еще пытаясь удержаться на ногах, но силы стремительно покидали его вместе с кровью.

– Он убьет его! – пискнула Юи на ухо госпоже, и сердце Хоши сжалось.

– Ты жалкий трус, Асаха, – прошипел Рё, нервно улыбаясь. Он понимал, что больше не поднимется. Лезвие прошлось аккурат по жизненно важным органам, и воин чувствовал, как пульсируют разрезанные ткани оттого, что сердце еще продолжало качать кровь по умирающему телу. – Думаешь, совершаешь благородный поступок, оставляя меня дохнуть вот так? Боишься ручки замарать?

Ничего не ответив, юноша отшвырнул катану в сторону, и она безжизненной сталью звякнула о пол. Шикигами покинули её в ту же секунду, как Асаха выпустил оружие из рук. Он повернулся, и взгляд его встретился с Хоши. Она не улыбалась, не радовалась – просто смотрела. Иной реакции юноша и не ожидал, поэтому не винил её. Чему ей было радоваться? Что отец мёртв? Что Рё, который верой и правдой защищал её не один год, теперь испускает дух?

– Идем. Мы уходим, – сухо проговорил Асаха, подходя ближе и подавая руку невесте, всё еще сидевшей в оцепенении на полу. На её щеках блестели слезы, но Асахе хотелось верить, что он никогда их больше не увидит.

Слабо кивнув, девушка подала ему руку, и юноша помог ей подняться. Они оба едва переставляли ноги и старались не замечать молчаливо устремленных на них взглядов. Кто-то уже усиленно пытался остановить кровь Рё, но Асаха знал – его спасти не смогут. Шинигами уже парил над ним, ожидая, когда его душа отделится от тела. Когда это случится, бог смерти повяжет её проклятием поместья, и воин не сможет уйти, как и десятки других здешних неживых обитателей. «Но шинигами прибыло два, – мимолетно пронеслось в голове юноши. – Чей же тогда второй?» Едва он успел задать себе этот вопрос, как внезапно ощутил сильный толчок вбок, отчего, не удержавшись на ногах, болезненно плюхнулся на пол. Кто-то кричит…

– Хоши-сама!

***

– Больно, Асаха, – рвано выдохнула Хоши, дернувшись на руках жениха. Она кусала до крови губы и сильно жмурилась, чтобы не кричать. Слезы же сдержать было невозможно, и они, упрямо просачиваясь через плотно сжатые веки, скатывались крупными горячими каплями по щекам.

– Знаю, родная, знаю, – прошептал он, молясь, чтобы его невеста не расслышала его очевидно жалкие попытки её успокоить. «Знаю». Она умирает, и это всё, что я могу ей сказать. Только несчастное «знаю».

Хоши всегда думала, что смерть она встретит храбро, стойко и без сожалений, с гордо поднятой головой. Реальность оказалась не на стороне её романтичных фантазий, и вместо этого она плакала, как маленький ребенок, не в силах сдержать обиду. «Я ведь совсем ничего не успела, ничего не увидела. Почему всё заканчивается… так быстро?»

Ворота поместья уже чернели впереди, становясь по мере приближения всё больше и больше, а юноша до смерти боялся, что он потеряет драгоценное время, если ворота окажутся запертыми. Нельзя допустить, чтобы Хоши умерла в поместье. Проклятье не должно её повязать, как сотни других душ.

– Это конец? – вопрос прозвучал тихо, словно донесся откуда-то издалека. Асаха вздрогнул, боясь встречаться глазами с невестой, но она на него и не смотрела, рефлекторно утыкаясь лицом в его предплечье, чтобы с губ не сорвались оголенные крики отчаяния.

Сделав глубокий вдох, юноша крепче прижал ослабевающее в его руках тело к груди и обернулся: Шинигами продолжал плыть за ними по воздуху, подобно падальщику, ждущему, когда окончательно издохнет его жертва, чтобы вонзить в неё острые зубы.

– Нет, – его голос дрогнул, оттого, что его и самого начали душить слезы. – Смерть – это совсем не конец, Хоши.

Вина была на нём. Так он думал. Как он мог не расслышать шагов позади? Как мог не прочесть мысли той девчонки? Волк в овечьей шкуре. Безумие, скрывавшейся под маской заботы. Не Рё нужно было бояться, а её. Юи. Она убила Йоширо, чтобы Рё стал главой рода и не отпустил Хоши в чужие земли, а бедный старик, захлебываясь собственной кровью, даже понять не успел, что произошло. В планы служанки совсем не входило стравливать Асаху и Рё, но, когда шаман одержал победу, её охватила паника. Увидев, как он уводит за собой Хоши, она окончательно потеряла рассудок и решилась на последнюю попытку помешать забрать у неё госпожу. К сожалению, аристократка заметила её первая и, только и успев оттолкнуть всем телом Асаху, напоролась на швейный нож. Тот самый, которым Юи перерезала горло её отцу.

– Я не хочу умирать, – всхлипнула Хоши, слабо пискнув в подавляемых рыданиях.

Асаха проклинал себя за мысль, что он не хотел видеть её слезы снова. Нет. Он бы хотел. Когда она будет стоять рядом с ним в подвенечном наряде; когда подарит всю себя без остатка в первую брачную ночь. Когда родит ему столь желанное дитя, у которого будет её улыбка. Когда глупый кот Матамун попортит её любимые цветы в саду…

Тяжелые ставни ворот не были заперты, но они упорно не желали открываться. Юноша бы управился гораздо быстрее, не будь на его руках Хоши, но отпускать её даже на мгновение он не смел.

– Толкай сильнее, оборванец. И лучше правую створку, – прохрипел где-то позади голос Рё, но Асаха на него не обернулся.

«Значит, уже умер», – только и подумал он, неохотно следуя совету воина, и ставни, с жалобным треском, лениво и медленно открылись.

Асаха унёс её подальше от поместья, подальше от селения, подальше ото всех. Никто не должен был видеть, как она увядает. Этот момент был только для них двоих, и лишь сожженные солнцем растения и любопытные духи ветра, прячущиеся в сухих кустарниках, были ему свидетелями. Хоши же казалось, что они снова оказались в бегах, скрывались в лесу рядом с ручьем, и где-то рядом недовольно фырчал Кадзе, пытаясь отпугнуть назойливых Моль-Молей.

– А знаешь… уже почти не больно. Правда-правда, – тихо произнесла Хоши, когда Асаха осторожно опустил её на траву и лег рядом, приобнимая и утыкаясь носом в сырую от слез щеку. – Только спать хочется.

Натянутые нервы юноши лопнули, как струна, и он тихо заплакал, дрожа и прижимая к себе невесту. Самую красивую. Самую любимую. Самую желанную. «Не умирай. Не оставляй меня».

– Прости, – зашептал он, сильно жмурясь, пытаясь проснуться, чтобы этот кошмарный сон поскорее закончился. – Прости меня.

Хоши улыбнулась сквозь слезы. Той самой улыбкой, с которой она протягивала ему шелковый платок в день их первой встречи.

– Ну и дурак же ты. Не вини себя, – она попыталась рассмеяться, но режущая боль снова откликнулась в теле навязчивым отголоском, и из груди вырвалось лишь сиплое шипение.

– Я Охотник, – произнес Асаха вслух то, в чем боялся признаться даже самому себе. Хоши на это лишь устало улыбнулась, отчего он задержал дыхание. «Как ты можешь улыбаться в такой момент?»

– Тем более не вини. Так было суждено, – тихо проговорила она, вымученно прикрывая глаза. – Хочу побыть с тобой еще, но, кажется, засыпаю. Прости, – её голос звучал слабее и слабее.

Юношу затрясло от рыданий, но он кивнул, прижимаясь губами к виску невесты. Он чувствовал себя жалким. Хотелось так много всего еще сказать, но слова застревали в горле.

– Поцелуй меня, – едва шевеля губами попросила Хоши, понимая, что заснув, больше не проснется. Асаха навис над ней, желая увидеть, как зарделись щеки стыдливым румянцем, но они остались такими же бледными, почти обескровленными.

Её губы оказались непривычно холодными, словно смерть уже притронулась к ним ледяными костлявыми пальцами, но они дрогнули в улыбке, когда юноша осторожно коснулся их своими.

Больше глаз она не открыла. Асаха прижимал её к груди, ощущая биение еще теплившегося в её груди сердца и слушая слабое дыхание, словно она впрямь всего лишь спала, а не безвозвратно провалилась в забытье. Он знал, что Хоши еще появится перед ним, когда настанет время уйти окончательно, и впервые боялся увидеть перед собой призрак. Как будто еще надеялся, что невеста оправится, и он увезет её в Изумо.

***

– Эта история произошла в далекие времена эпохи Хэйан, тысячу лет назад, в Японии. Ее передавали из уст уста старые, величественные и степенные духи деревьев, задорные и неудержимые боги ветра, восприимчивые и взволнованные духи воды… Я же передаю её вам, чтобы она жила еще долго, но уже…

– Так, рассказчик, скажи честно. Это история закончится плохо? – оборвала меня на полуслове блондинка в черном платье и, бесцеремонно встав с места, скрестила на груди руки.

– Ну… Э… Дослушайте её до конца, и тогда вы…

– О, ну всё с вами ясно. Очередная слезливая сказка про несчастную любовь. Идем отсюда, Йо, не будем тратить время на россказни старого маразматика, – обратилась она к пришедшему вместе с ней молодому шаману.

– Но А-анна! Давай отдохне-ем, солнце еще высоко-о, потренироваться успеем, – замялся парень, нервно заломив руки за голову, и кинул на меня обреченный взгляд.

– Пошли, Йо, хватит ныть. От этих древних легенд про любовь никакой пользы, – хмыкнула девушка, развернувшись к выходу.

– А если я вам скажу, что герои моей истории встретились на этом Турнире? – предпринял я последнюю попытку заинтересовать вспыльчивую слушательницу, на что она перевела на меня недоверчивый взгляд.

– То есть?

– Так я рассказываю? – спросил я, торжествующе потирая руки.

Девушка задумалась, а затем сосредоточенно кивнула, усаживаясь на место.

– Встреча через тысячу лет – это уже интересно. Хорошо, старик, говори. Только у нас мало времени.