Текст книги "Пепел феникса (СИ)"

Автор книги: Vardalin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Один взмах огромных белоснежных крыльев, и он уже там. Синий бархатистый комок был неподвижен, но орёл знал, что котёнок жив. Кор легонько коснулся его клювом, после чего подхватил и взмыл в небо.

***

Придя в себя, Ориана почувствовала давление. Сильный ветер теребил шерсть и растягивал кожу, оттягивал то, что под ней, добираясь до самых костей. Тело больно фиксировалось чем-то твёрдым. Кошечка не открывала глаза, опасаясь, что их просто выдавит из орбит. Она попыталась шевельнуть хвостом, но мышцам котёнка было не под силу преодолеть сопротивление воздуха.

И всё-таки даже с закрытыми глазами Ориана поняла, что находится в клюве гигантской птицы.

«Если я в клюве, то почему до сих пор жива? – думала она отстранённо. На страх уже не было сил. – Мной накормят птенцов? Как долго это будет длиться? Поскорей бы уже… Лучше бы я сдохла в городе! Зачем было лезть в этот портал? Кто придумал эту надежду… Разве хищные птицы не в когтях переносят свои жертвы? – в конце концов она сделала заключение: – Наверное, меня уже едят».

Мысли и тяжесть вынужденного полёта вымотали Ориану, и она не то уснула, не то потеряла сознание.

***

Сон Лонери был спокоен и безмятежен, но новое утро вернуло старые страхи. Она пыталась их отогнать, но это оказалось непросто. Видя её подавленное состояние, мать, когда они остались на кухне вдвоём, тихо заметила:

– Это ведь не наказание. Тебе необязательно отправляться в Инсу сейчас.

– Я обещала Лонсии всё показать, – возразила Лонери.

– Тогда сделай что-нибудь со своим несчастным видом и не заставляй Амилону чувствовать себя надзирателем…

– Я постараюсь, – прошептала девочка.

В этот миг ей стало жаль, что мать не читает её мысли. Ей больше не хотелось хранить тайну, но рассказать о случившемся она не могла. Она зажмурилась, после чего, отвернувшись, включила воду. Лонери надеялась изогнуть струю, но ей не удалось достаточно сосредоточиться. Вернув вентиль в исходное положение, она вздохнула.

– Не торопись, – сказала ей мать.

Лонери оглянулась, убедившись, что она улыбается.

– Опять неудача, – вздохнула Лонери.

– Скажи бабушке, чтобы научила тебя тушить ковры.

– Ну мама! – возмутилась Лонери, ощутив, что путы немного ослабли.

Она подумала, чем дальше она будет от своих лесных приключений, тем лучше.

После завтрака Амилона, зачитав какой-то свиток, открыла портал. Шагнув в него, они оказались на аллее, вдоль которой плескались и радужно искрились в солнечных лучах маленькие фонтаны. Дорожка упиралась в крыльцо изящного белого Храма Энтив, Светлой Сестры, покровительницы Инсы.

Воздух, казалось, был раскалён до предела. И даже тень от раскидистых деревьев не спасала. Поэтому не удивительно, что на дорожке не оказалось других людей, кроме них.

– В этот час тут всегда пустынно, – поведала Амилона. – Поэтому это место и установлено в качестве точки прибытия

Девочки не были против посещения храма, поэтому Амилона повела их туда.

Внутри царила приятная, особенно после палящего зноя улицы, прохлада. Круглый, в голубых и зелёных тонах зал освещали парящие белые светильники. Пол был белый, переходящий из матового в зеркальный.

– Как облака! – тихо заметила Лонсия.

Амилона улыбнулась. Лонери кивнула, хоть сравнение и не показалось ей удачным.

Над небольшим круглым бассейном с белыми водными лилиями возвышалась мраморная статуя, изображавшая склонившегося к воде единорога, на холку которого положила руку девушка с фонарём в другой руке. От фонаря шёл мягкий желтоватый свет, тёплый, в отличие от остального освещения храма.

– Да осветит ваш путь взор Белой Госпожи! – произнесла молодая жрица, подойдя к ним.

Будучи коренной жительницей южной части Ливении, она была темноволоса и смугла, что ещё больше подчёркивалось её белоснежным одеянием.

– Да не покинет вас её благословение! – отозвалась Амилона.

Лонери обратила внимание на сходство двух девушек, хотя то же самое можно было сказать и о Лонсии.

– Привет, Ами, – улыбнулась жрица. – Лонери, Лонсия, я Онлея Лироне.

У неё были необычные глаза: малахитовые с золотыми прожилками, которые, казалось, ещё ярче искрились, когда она улыбалась.

– Покажешь нам сад? – спросила Амилона.

– Конечно! – ответила Онлея. – Пойдёмте.

Сад символизировал три времени года: весна, лето и осень. Здесь первоцветы распускались под жёлтыми и багряными кронами, цвели мимоза и сирень, сочно зеленела трава, а с фруктовых деревьев свисали спелые плоды. Когда глаза Лонери привыкли к обилию красок, она разглядела скачущих по ветвям мелких зверьков и разноцветных птиц.

– В глубине сада есть глубокий пруд в форме семиконечной звезды, – сообщила им жрица. – В нём живут красивые рыбки, которых можно покормить.

– И тут эти рыбки! – шепнула Лонсия на ухо Лонери, и та серьёзно кивнула.

Рыб им было более чем достаточно и дома.

– А можно мы здесь в прятки поиграем? – спросила Лонери.

– Конечно! – улыбнулась Онлея.

– Только недолго, – добавила Амилона. – Мы будем на скамейке у ворот.

– Ты водишь! – заявила Лонсия старшей, когда девушки ушли. – И не смотри на меня так! Сама предложила!

– Ладно, – нехотя согласилась Лонери. – Считаю до ста!

– До двухсот!

– До ста пятидесяти! Всё!

– Только громко!

Лонери прислонилась к дереву и стала считать. Произнеся «сто один», девочка почувствовала, как её мизинца коснулись маленькие коготки. Это была белка.

– Привет, – прошептала Лонери. – Жалко, что у меня ничего для тебя нет…

Белка спрыгнула на землю и стала рыться в опавших листьях. Вытащив какой-то камушек, она повернулась к девочке и вытянула лапки вперёд. Лонери села перед ней и протянула руку. Уголёк упал к ней в ладонь.

– Спасибо… – потрясённо глядя на грызуна, произнесла девочка.

Белка кивнула и вернулась на дерево, затерявшись среди ветвей.

***

Проснувшись, Ориана почувствовала, что лежит на траве. От медового запаха нектара хотелось чихнуть, и она, всё ещё не открывая глаз, раздражённо дёрнула тонким хвостом и почесала нос лапой. Открыв глаза, она увидела, что лежит головой на жёлтом цветке.

«Что-то не то…» – подумала она, распахнув янтарные глаза. От света зрачки немного сузились, пусть и не так сильно, как у взрослой кошки.

Ориана завертела головой по сторонам. И тут её накрыла тень.

«Не меня ищешь?» – услышала она приятный мужской голос.

Но этот голос всё же звучал у неё в голове. Ориане было к такому не привыкать, так как сфинксы довольно часто прибегали к телепатическому общению. Обернувшись, она увидела возвышающегося над ней гигантского белого орла.

Ориана удивилась, понимая, что птица эта, должно быть, раза в два, а то и больше, крупнее тех грифонов, на которых прилетали в их город высокие гости. Король, почти всё время пребывающий в своём человеческом облике, тоже нередко отправлялся куда-то на спине птицезверя. Ориана не боялась крупных животных, но лишь потому, что тех всегда отделяли от неё надёжная стена, прочная клетка или хороший магический щит. А теперь при взгляде на огромного белого орла страх и любопытство боролись в ней друг с другом. И самое главное – кошачий нюх улавливал лишь запахи камня и грозы.

«А вы ведь меня не съедите?» – спросила Ориана осторожно, осознавая, насколько глупо и жалко звучит её вопрос.

Орёл, незаметно для себя несколько изменив строение глаз, с нескрываемым интересом разглядывал это странное существо. На ухе котёнка было колечко со светло-голубым топазом. Коринусен понял, что именно это украшение и позволяло кошечке общаться телепатически.

«Пока нет, – обнадёжил он. – У тебя окрас подозрительный, много думаешь и болтаешь, да и не наелся бы я тобой. Хотя…»

«Нет-нет! – испугалась Ориана, на некоторая время теряя способность к критическому мышлению. – Я невкусная! Правда! И ядовитая! Очень!»

«Я понял, – голос орла прозвучал насмешливо. – Поэтому заприметил тут неподалёку нескольких зелёных чудиков…»

«Зелёные… – глаза котёнка стали ещё более круглыми. – Гоблины?!»

«Может, и гоблины, – согласился орёл. – Я пока не особо разбираюсь в названиях…»

«Но они ведь тоже разумные! – возмутилась кошечка и неуверенно добавила: – Наверное…»

О гоблинах она знала совсем немного, так как никогда не интересовалась этими существами. Но знала, что, как и сфинксы, они не очень жалуют гномов. С последними у вирисов постоянно велись территориальные споры, поэтому отец поминал бородатый народец почти каждый день.

«Впредь буду знать… – рассуждал орёл. – Наверняка не очень вкусные, костлявые к тому же…»

У голодной Орианы пропал аппетит. В конце концов она предпочла думать, что у орла имеется пусть весьма своеобразное, но всё же чувство юмора.

«Я Кор», – представился орёл, решив, что впредь будет пользоваться усечённой формой данного ему Лонери имени.

«А где живут орлы вроде тебя?» – тут же решила пополнить свой багаж знаний Ориана.

«Не знаю, – кошечке показалось, что орёл был удивлён этим вопросом. – Я не видел других».

«Ты всегда был один?» – ужаснулась Ориана, представив на его месте себя.

«Не помню, – признался Кор. – Может быть».

«Это грустно», – посочувствовала кошечка.

«Почему?» – не понял её жалости орёл.

«Ну ведь жить в одиночестве очень грустно!» – пояснила Ориана, всегда окружённая вниманием.

«В одиночестве? – отозвался Кор. – Нет, это вовсе не одиночество, когда вокруг кипит жизнь… Одиночество – это осознание того, что ты один, что нет ничего, кроме пустоты. Вот тогда ты хочешь стать ещё меньше, чем есть, чтоб хоть как-то уплотниться, ибо тебе просто пусто, или же исчезнуть вовсе, не существовать, не осознавать… Что-то такое представляется под этим словом.»

«Нет, одиночество – это когда у тебя нет друзей, родных, тех, кому ты дорог и кто дорог тебе…» – глаза кошечки наполнились слезами.

«Расскажи, что с тобой произошло», – попросил орёл.

Она распахнула крылья, затем, вновь их сложив, начала:

«Ночью меня разбудила служанка, сказав, что нужно уходить, ибо столица атакована львиноголовыми. Приоткрыв штору, я увидела беготню и огненные всполохи. Служанка открыла портал.

– А как же остальные? – крикнула я ей.

– Сражаются, – пояснила она. – Его Величество приказал увести вас в безопасное место.

Разозлившись, я поверх пижамы быстро натянула первые попавшиеся штаны и кофту и выбежала из комнаты…».

«Ты носишь одежду и спишь в пижаме?» – не поверил орёл.

«Это не основная форма, – пояснила кошечка. – Кстати, я не такая уж маленькая, просто кошачье тело у нас взрослеет очень медленно».

Кор кивнул, предлагая продолжить свой рассказ.

«Так вот. Я выбежала из комнаты с твёрдым намерением помочь своим близким, не слушая бегущую за мной и умоляющую остановиться служанку. Тут я увидела львиноголовых и метнула замораживающий заряд. Но те меня тоже заметили, поэтому успели активировать щит и швырнуть огненным шаром. Я смогла уклониться, а вот она нет…

Однако от последовавшей за огнём молнии уйти было уже нельзя. Сосредоточившись на Капле, я попыталась создать силовое поле. Кажется, мне это даже удалось, но Капля треснула, выпуская водоворот чистой энергии…

Звуки исчезли. Не осталось ничего, кроме белого света вокруг.

Когда я вновь почувствовала под собой каменный пол, то была уже в этом обличии. Пришлось быстро удирать, так как в этой форме я не могу использовать магию, только целительную, и то с Каплей».

«А обратиться?»

«Без капли невозможно ни обратиться, ни использовать магию, девяти жизней тоже нет. Я шмыгнула в портал. Летела и бежала, пока не выбилась из сил. Стыдно об этом вспоминать… Я даже не знаю, смогла ли она сбежать, пришла ли в себя вообще… и оставались ли у неё ещё жизни…»

«А что с порталом?» – спросил Кор.

«Он закрылся, как только я оказалась на этой стороне».

«Что-нибудь придумаем, – заверил её орёл. – Жди здесь, я поймаю что-нибудь съедобное».

«Только не гоблина», – опасливо отозвалась Ориана.

***

Миэн глядел в пустые глазницы шлема, выполненного в форме черепа. Кузнец на его недоумение ответил насмешкой, и теперь Миэн сам не понимал, почему принял заказ в таком виде.

Это ведь совсем не то, что он хотел.

Череп. Мёртвая голова.

В тёмно-фиолетовых глазах карнессы вспыхивает ужас. Лишь на миг, который требуется мечу. И вот уже голова катится по припорошенной пеплом земле.

Миэн закрыл глаза, но эта картина представала перед ним снова и снова.

«Видишь? – шептала Жамина. – Ты просто чудовище, и был таким всегда. Так почему ты свободен, а я нет?»

– Я свободен? – повторил Миэн.

«В тебе куда меньше человеческого, чем во мне, – продолжала она. – Так почему меня называют демоном, а тебя нет?»

– Я человек.

«Ты – говорящая мумия! – она засмеялась. – Сушёная куколка».

– Госпожа Фрит сказала, что ты была утопленницей, – заметил Миэн.

«О! – не похоже, что такое утверждение как-то её задело. – Даже любопытно, кто ей это мог разболтать?»

«Тот дар исцеления был передан тебе при попытке оживить!»

«О, да! – насмешливо согласилась она. – А что она ещё рассказала? Она говорила о тебе?»

«Да, я убийца и притворщик».

Её несмолкающий смех сводил с ума, и Миэн не мог отгородиться.

– От чего именно я свободен? – прошептал он.

Зеркальная поверхность лежащего на его коленях черепа затуманилась.

– Это всё не имеет значения! – он отбросил шлем, и тот покатился по полу. – Жамина!

Смех оборвался.

«Я слушаю тебя, – ответила она ласково. – Ты готов говорить по существу?»

– Я готов освободить тебя.

«Неужели? – Жамина хмыкнула. – А что на это скажет «госпожа Фрит»? Пойдёшь против неё?

– Если скажешь, где Элариан, то да, – твёрдо решил Миэн. – Найдёшь ответ – и ты свободна».

Жамина оставила в покое его разум, и Миэн так и заснул, сидя на стуле у окна. Лишь утром его разбудил шум шагов, падающих предметов и голоса Адеки Фрит, проклинающей стеклянные графины.

«Ожидается буря?» – было последним его вопросом к кому-то из ускользающего сна.

***

Варид Иллидео осмотрел небольшое помещение, в которое привели чары телепортации.

Солнце ещё не взошло, и в комнате царил полумрак. Звон разбившегося кувшина с водой разбудил сидевшего на стуле спиной к окну колдуна. Больше не говоря ни слова, колдунья зажгла свет и положила мальчика на застеленную бордовым покрывалом кровать.

Миэн, поднявшись на ноги, прошёл сквозь невидимого Варида и, подняв с пола шлем и откинув капюшон, надел его. Если до этого глазницы были просто дырами, то теперь из них глядела густая тьма. Но не это было главным.

– Да ты теперь невидимка! – тут же заметила изменения Адека.

– Я вижу себя, – не согласился Миэн, вытянув руку.

– Твоя аура будто совсем исчезла, – пояснила она. – Своеобразно, не замечала в тебе тяги к некромантии, – женщина улыбнулась. – Или я чего-то не знаю?

– Сойдёт и это, – вздохнул он, не желая вспоминать разговор с кузнецом.

Он чувствовал вину перед вербидом.

– Пришло время поглядеть на неё в деле, – Адека отошла на пару шагов, как бы давая ему свободу действий. – Зови!

Миэн достал тетрадь, но вдруг заметил рядом с собой слабое серебристое свечение. При большом воображении в нём можно было увидеть человеческую фигуру. Миэн поморгал, решив, что что-то случилось с его глазами.

«Надо же, заметил», – подумал Варид.

– Жамина! – позвал колдун, прикоснувшись пером к странице с именем.

Ждать не потребовалось. Сгустился чёрный дым, который преобразовался в красивую женщину с отливающими зеленью волосами, бездонными зеленовато-синими глазами и перепончатыми крыльями, слишком маленькими, по мнению колдуна, чтоб использовать их для полёта. Одеждой ей служил всё тот же чёрный дым, что делал фигуру зыбкой и мерцающей.

– Какие люди! – воскликнула Жамина. – Неужели братишка решил просить о помощи?

Варид Иллидео видел, с каким презрением она посмотрела на своего родственника. Она хотела добавить что-то ещё, но общество маленькой чернокнижницы заставило её оказаться от заготовленных резких слов.

– Исцели его, – приказала Адека.

– Действительно, зачем ещё я нужна… – Жамина театрально вздохнула, но ослушаться не могла, поэтому занесла руку над лицом мальчика и стала медленно сжимать кулак.

– Уйди, – тихо сказал Лур, распахнув глаза, и та, воспользовавшись случаем, незамедлительно исчезла.

«Я знаю, что ты здесь», – мысленно обратился он к Вариду.

Иллидео не стал подтверждать догадку Лура. Не его вина, что тот его не видит.

– Это было невежливо, – сухо заметил Миэн, и взгляд Лура задержался на зеркальной поверхности черепа.

Но Варид понимал, что он ничего не видит за магической тьмой в глазницах.

– Простите, – извинился Лур, вставая. – Спасибо за помощь!

– Свободен! – произнесла Адека, указывая на дверь. – И не забудь, что должен мне новый плащ!

Лур щёлкнул пальцами, выполняя пожелание, и поклонился, прежде чем исчезнуть:

– Готово!

– Где вы его нашли? – потрясённо спросил колдун, когда дверь закрылась.

– На дороге, – ответила чернокнижница, на что Миэн глубокомысленно кивнул.

Варид, оставив их, отправился за Луром и оказался глубоко под землёй.

========== Глава восьмая. Помощь ==========

– Теперь ты одна из нас, – говорили лесные нимфы. – Наша сестра. Не забывай этого.

Кэллия не забывала. Но в тот день из-за её ошибки погибли две её сестры, в то время как она она успела скрыться в тумане.

– Это я их во всё втянула! – сокрушалась Кэллия. – Если бы я не сказала им о девочке, они бы никогда не узнали…

– Ива, хватит ныть! – проворчал похожий на пень лесовик.

– Я могла их спасти! – повторяла она.

– Вот заладила! – он всплеснул руками-ветвями. – Так спасла бы, что болтать впустую!

Вся жизнь её была похожа на отступление. Но дальше было не уйти.

Напрасная, бесцельная жизнь.

– Теперь я могу могу понять Цивею, – проворчал лесовик.

Кэллия вздохнула.

– Кто меня за язык тянул…

– Госпожа бы всё равно узнала, рано или поздно слухи бы распространились, – заметил лесовик. – И Иртея всё равно бы обо всём узнала.

Она кивнула.

– Вообще странно, что Госпожа заинтересовалась этим делом. Раньше она была совершенно равнодушна к тому, что происходит за пределами леса.

– Всё меняется, – заметил лесовик. – Даже она.

***

Варид Иллидео оказался на людной, несмотря на ранний час, торговой площади. Это был центральный зал на втором уровне подземного Айтеса. Парящие в воздухе спиралевидные светильники позволяли даже тем, у кого слабое зрение, рассмотреть товары.

Но Варида слепили не они, а обилие тонких нитей, маленьких, но ярких узлов. Всё было переплетено и запутано, оно мерцало звенело, оттягивало на себя внимание.

Лур стоял, привалившись к стене и прикрыв глаза.

– Кто такой Луффелло? – спросил он.

Вопрос потонул в гуле голосов, но Варид всё равно его расслышал.

Приняв человеческий облик, он подошёл к Луру и, остановившись в трёх шагах, согнул в локте левую руку и обхватил ладонью правое запястье.

Лур повторил этот жест, открывая излучающий слабое желтоватое свечение браслет.

– Должно быть, он дал его тебе, – сказал Иллидео, – Нет никакого смысла создавать подобное украшение.

– Я помню себя с четырёх лет. Браслет растёт вместе с рукой. Должно быть, этот Луффелло мой родственник?

Варид покачал головой.

– Ты такой же, как я или он, – заметил он. – У нас не бывает кровных связей.

Лур кивнул, казалось, совсем не удивляясь его словам.

– Разве это так важно?

– Не знаю.

– Так что тебе нужно? – Лур теперь смотрел ему в глаза.

– Я просто ищу ответы, – Иллидео вздохнул. – Хочу понять, зачем меня привели сюда.

– Тогда ты выбрал не самый лучший способ.

– Уж не тебе судить, – заметил Варид. – Ты видишь все эти спутанные сети?

– Конечно, я ведь чародей.

– Ты похож на катушку, в которой слишком много обмоток. Я бы и не признал тебя, не будь этого браслета.

– Так, может, я всё-таки человек? – улыбнулся Лур. – Это слишком простая вещь, чтобы по ней делать такие серьёзные выводы.

– Браслет лишь заставил приглядеться, – он покачал головой. – Эта сеть плотная, но не настолько. Ты не путаешься в этих нитях?

– А ты не путаешься в ногах? Для создания, легко меняющего облик, ты задаёшь смешные вопросы…

– Я не связан нитями, но могу их использовать.

– Хочешь разорвать мою связь с Веринтаром? – усмехнулся Лур. – Нити прошивают физическое тело и при попытке их извлечь просто разорвут живые ткани. Ведь простое отсечение, которое используют для отлучения, не подойдёт, не так ли?

– Верно.

Лур засмеялся.

– «Привет! Мы так похожи! Можно тебя убить?» – передразнил Варида Лур. – Ты делал такое раньше?

Варид покачал головой. Не на людях же ему было ставить подобные опыты.

– Если вдруг я ошибся, думаю, мне по силам собрать одного человека.

– И снова лишь догадки…

– Вот я и хочу узнать наверняка!

– Что именно ты узнаешь благодаря этому?

– Может быть, и ничего.

Лур подошёл к нему и положил руки на плечи, вынуждая наклониться.

– Расскажи о себе, нечеловек.

– Я ошибся. И моя ошибка дорого обошлась дорогим мне людям!

– А они всё делали правильно и всегда прислушивались к твоим словам? – спросил Лур.

– Нет! – Иллидео поперхнулся воздухом. – Ты ничего не знаешь!

– А ты ничего не говоришь.

– Хорошо, – выдохнул Варид. – Я поделюсь своими воспоминаниями.

Он вспомнил времена, когда он, будучи могущественным магом из народа варданов, сопровождал верховного правителя на очередную битву с вардатоксами. Варид Иллидео называл его отцом. Но почему? Почему он позволил себе настолько вжиться в этот облик, что отринул память о своей собственной сущности?

Он ведь знал об угрозе и о возможности её предотвратить, именно поэтому в образе старого прорицателя сообщил о ней ещё молодому правителю, возвращающемуся из первого похода Тот не поверил. Тогда Иллидео внушил людям Вардалии мысль об исследовании неба. И не только варданы стали думать о способе преодолеть притяжение, но и вардатоксы. Иллидео оставалось лишь незримо присутствовать рядом.

Но ни варданы, ни вардатоксы не думали прекращать извечную войну.

Уже здесь, на Неотоне, он видел, как нарастало напряжение между Сайвернией и Ливенией, но предпочёл оставаться незримым в своём убежище. Но тогда он чувствовал, что может что-то сделать, и это его воодушевляло.

Много лет спустя после разговора с правителем варданов Иллидео узнал, что жена того ожидает ребёнка. Но долгожанному сыну не суждено было родиться ни тогда, ни в последующие десять лет. И однажды он, обратившись младенцем, заменил собой родившуюся мёртвой девочку, уничтожив её тельце и изменив воспоминания присутствующих рядом женщин. Вот только, став новорождённым мальчиком, он лишился всех воспоминаний.

«Почему я этого не предусмотрел?» – в очередной раз сокрушался он.

Он не мог смотреть в глаза остаткам народа, который долгое время считал своим. Он должен был их спасти, но позволил себе об этом забыть. Он подвёл всех: и тех, кто выжил, и тех, кто погиб. Но они об этом не знали, а он не смел рассказать. Ведь можно смириться с неизбежным, но нельзя простить просчёты того, кто принял на себя ответственность и забыл о ней.

– На нашей планете было два разумных вида, вечно пытавшихся вытеснить друг друга: варданы и вардатоксы. Забавно, что они не уничтожили друг друга на первобытных этапах, так как не было и года без военного столкновения. Тридцать лет я прожил жизнью обычного вардана, пока однажды не обнаружил себя в совершенно непригодных для жизни условиях: выжженная, испещрённая глубокими кратерами земля, плотные облака пыли, затмевающие солнце, и сухой ветер разносил пепел. Не осталось не только какой-либо жизни, но даже капли воды.

Непонятно, почему при наличии необходимых оптических и электронных средств никто не заметил приближающейся угрозы. Незадолго до конца наш народ праздновал начало освоения ближайшей планеты, запустив несколько космических кораблей с двумя тысячами исследователей. Вардатоксы, наши вечные зелёные соперники, также не желая отставать, запустили свои. На той планете была обнаружена вода, пусть её было немного. И у наших, и у токсов были технологии, необходимые для автономного существования. Но никто не мог предположить, что наша цветущая планета может превратиться в безжизненный камень. Забавно, что тот вардан, которого я считал своим отцом, любил рассказывать историю про своего деда. Про то, как тот однажды на охоте встретил сумасшедшего старика, твердившего про комету и апокалипсис. Несмотря на жуткий вид старика, никто не отнёсся серьёзно к его словам, все постарались как можно быстрее уйти. Ещё говорили, что после тех слов старик вскоре исчез, объятый белым пламенем. Он предрекал гибель всего живого на планете в начале следующего столетия. Так и произошло. Дни шли, а я не понимал, почему всё ещё жив. На третий день пропали голод и жажда, через неделю я понял, что могу бегать значительно быстрее, чем раньше. Появилась странная лёгкость, я мог прыгать так далеко и высоко, как не способно ни одно живое существо, и при этом приземляться невероятно легко.

Но тоска всё сильнее сжимала свои тиски, сводя на нет эйфорию от открывшихся возможностей. Ты просто представить не можешь мой восторг, когда я заметил на склоне горы костёр, рядом с которым мирно беседовали весьма необычные, на мой взгляд, мужчина и девушка. Когда я приблизился, они никак не отреагировали, будто меня не существует. Они продолжали свою размеренную беседу, и лишь когда я навис над огнём, девушка с браслетом как у тебя, Айтири, схватила меня за руку… Так они привели меня сюда.

– Ты думаешь, я здесь с определённой целью? – спросил Лур.

– Несомненно, – ответил Варид. – И браслет говорит о том, что это связано с Луффелло.

***

Миэн смотрел на монеты и недоумевал, зачем Адека Фрит высыпала их на тетрадный лист. Наверняка не успевшие высохнуть чернила смазались. В ответ на его укоризненный взгляд она сказала:

– Это будет частью нашего обучения.

– И что я должен с ними сделать?

– Отправиться к чародею и купить камни телепортации, – ответила она. – Тут как раз хватит на два.

Миэн, вздохнув, положил деньги в скрытые карманы и отправился выполнять поручение.

Чародей, к которому его отправила Адека, жил недалеко от главной площади, поэтому ворон долетел туда достаточно быстро. Лицо его показалось знакомым, хотя не должно было, ведь Цевирт Велоанфер был довольно молод. Миэн вспомнил, где его видел. Среди скульптур во дворце Белого Царя. Кайрел.

Кайрел с юных лет был хорошим музыкантом. Должно быть, Риллина благоволила ему, потому и позволила переродиться в качестве её внука.

Чародеем-пространственником наверное быть лучше, чем музыкантом. По крайней мере, появляется больше путей отступления, когда есть угроза стать чьим-то обедом.

Миэн был рад, что его не узнали, тем более, что рассказывать было нечего. Хорошо, что Адека показала ему не только его дневники.

Выходя из подъезда, Миэн столкнулся с Луром.

– Госпожа Фрит отправила за пространственными чарами? – спросил тот.

– Да, – признался Миэн.

– Мне тоже потребовались в кои-то веки.

– Я думал, ты пространственник, – удивился Миэн.

– Что только не случается с практикующим чародеем! – Лур улыбнулся. – Я полагал, что одолжу пару свитков у друга из запасов. Но он за вечер истратил всё, чего обычно хватало на год…

– Сочувствую… – Миэн пожал плечами, не понимая, зачем ему это рассказывают.

– А шлем… Как он надевается? Телепортируется?

– Нет, – Миэн коснулся места, где когда-то было ухо. – Когда я отсоединяю нижнюю челюсть, кости перестают прилегать друг к другу. Магия держит их, но при этом они уже не одно целое.

Он провёл под челюстью, и суставы щёлкнули, изменяя состояние предмета.

– Море и луна, – тихо произнёс Лур. – Но луна мертва, а море сохранит свои тайны. Что я могу сказать? Элариан нет на Неотоне.

После этого он прошёл мимо Миэна и скрылся за дверью.

«Неужели Адека Фрит рассказала ему о моих поисках?» – поражённо подумал он.

Миэн чувствовал себя совершенно подавленным, но стоило ему залететь в окно, как он почувствовал странный запах. Он открыл дверь комнаты. В коридоре пахло сильнее, но источник был где-то внизу.

Он спустился по лестнице и увидел, что дверь приоткрыта. Тянуло оттуда.

На полу лежала девушка, а в воздухе рядом со шкафом можно было разглядеть алую полосу. Наспех оставленная портальная закладка. Миэн знал, что она прикрыта достаточно, чтобы ни с той, ни с этой стороны в неё не влезли посторонние. Под трещиной золотом сияли колдовские символы.

Миэн чувствовал, что девушка, карнесса, была жива, и шагнул в её сторону. Её губы шевельнулись, завершая заклинание, и подошвы его ботинок приросли к полу.

– Я вам не враг, – сказал Миэн. – Я ученик Адеки Фрит.

Она она открыла ярко-оранжевые глаза и повернула голову к нему.

– Они ушли на Изнанку, – слабым голосом ответила она. – Простите, вам придётся остаться на какое-то время без ботинок или дождаться их. У меня нет сил распутывать чары.

Она испугано выдохнула, когда его объяло пламя, но когда в следующую секунду к ней подлетел ворон, в её глазах читалось лишь любопытство.

«Что с вами случилось?» – спросил Миэн, оставаясь в птичьем облике.

– Можно сказать, старое семейное проклятие, – ответила она шёпотом. – Но, полагаю, теперь всё закончится.

На её глазах выступили слезы.

Миэн попытался вспомнить, называла ли Адека Фрит имя хозяйки дома, и пришёл к выводу, что просто не сочла нужным.

«Я Миэн, – представился он. – Могу я чем-то помочь?»

– Акирия, – она улыбнулась. – Спасибо. Вы, наверное, хотите последовать за госпожой Фрит?

На самом деле Миэн ничуть не хотел этого делать, но почему-то кивнул. А осознав, уже не мог отступить.

***

Над головой было гнетущее багровое небо, под ногами – раскалённые каменные глыбы, от жара которых не спасала даже толстая подошва ботинок. Сухой пыльный воздух резал гортань, и даже зачарованный тканевый подшлемник не мог полностью устранить этот эффект.

В вышине кружили серые, но пока не пытались приблизиться к нему. Места были смутно знакомыми.

«Считается ли Изнанка частью Неотона?» – думал он.

Поднимаясь по покрытой пеплом земле, Миэн был уверен, что неподалёку находится то самое хищное растение, которое давным-давно вырвало его из родного мира, превратив в безвольный источник питания, из пут которого его вырвали всего три года назад. И вскоре Миэн увидел его. Чтобы не спровоцировать нападение, он обходил дерево по широкой дуге, но вдруг понял, что движется по кругу.

***

Найти то, что искала чернокнижница, не представляло труда, но когда она увидела на камнях оплывший серебристый металл, то не могла скрыть разочарования.

– Неужели за пятнадцать лет ты, находясь рядом, ничего не почувствовал? – Адека вздохнула.

– Нет, – покачал головой Лур. – Совсем ничего. Да и маму не преследовал ни шёпот, ни тени. Она считала, что всё закончилось со смертью её отца.

Варид Иллидео незримо шёл рядом. Он не был посвящён в эту историю и не стремился к этому.

«Чувствуешь разницу?» – спросил он у Лура.