Текст книги "Туманные леса Альбиона (СИ)"
Автор книги: Una Farfalla
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Гарри налил себе бокал апельсинового сока. За продуктами они ходили в магловские магазины по очереди, чтобы не допускать в дом посторонних. Опустился на диван.
– Как все прошло? – рядом сел Эдвард, обнял за плечи.
Тактичная Гермиона поднялась в свою комнату, ей еще нужно было выполнить заданную на лето в институте работу. Гарри уткнулся в плечо своего вампира.
– Мерзкое ощущение, – тихо признался он. – Как будто Рон пытался выведать у меня все, как будто пришел на встречу только ради этого. Не хочется верить, но это… он и не он. Другой, более жестокий, какой-то… озлобившийся. Он что-то от меня хочет, за ним явно кто-то стоит.
Эдвард погладил своего партнера по волосам, поцеловал в висок.
– Ты же Национальный герой. По отношению к тебе всегда будет кто-то стоять за спиной.
– Мне от этого не легче. Хочу в Форкс.
– Не сможешь, – покачал головой Эдвард. – Пока во всем не разберешься, не сможешь спокойно жить.
Гарри прикусил губу, перебрался на колени своего вампира, лицом к лицу. Эдвард усмехнулся, как всегда прочитав все сомнения мага.
– За это я тебя и люблю, – выдохнул почти в самые губы, обхватил за талию, заставляя прогнуться, стать еще ближе.
От его слов на душе стало легче и теплее. Эдвард любил, несмотря на все заморочки. Так приятно!
Гарри огладил широкие плечи под мягкой тканью свитера, сладко вздохнул, внизу живота сжалось все в предвкушении.
В конце концов, встретиться с Нарциссой Малфой он сможет и чуточку позже.
На сто процентов Поттер был уверен в одном: за домом Малфоев следят, пристально, а с момента его возвращения – еще и напряженно. Кто знает, что выкинет Герой, защищавший блондинистых Пожирателей на суде.
– Драко почти никуда не выходит, если это не касается дел его семьи. После суда многие предприятия были либо арестованы, либо закрыты из-за нехватки средств, – отчиталась Гермиона. Как ей удалось наладить отношения с гоблинами, особенно в свете триумфального побега на драконе, один Мерлин знает. Но зеленые коротышки делились с мисс Грейнджер такой информацией, о которой остальным приходилось только мечтать.
Звонил Карлайл, передал, что Андромеда с Тедди прекрасно устроились. Они даже под обороткой смотались в Интернет-клуб и поговорили с ними по скайпу. Вернувшая себе привычный облик миссис Тонкс была полна сил и решимости позаботиться о внуке. А еще она словно помолодела, скинула десяток лет и тонну обязанностей со своих хрупких женских плеч. Обещала присмотреть за домом Гарри и продемонстрировала Тедди, который выучил новое слово “Гапотти”.
– Разве это не скрывается банковской конфиденциальностью? – поднял бровь Эдвард.
Гермиона смущенно покраснела, уткнулась взглядом в деревянную поверхность стола. Дела они по привычке обсуждали на кухне. На столе были разложены карты Малфой-менора, сведения о последних выходах в свет аристократической семейки.
– Мне можно доверять, – пробормотала она, тряхнула кудрями. – И вообще, это мое личное дело!
Гарри с Эдвардом переглянулись. И если Каллен ничего такого не подумал, то Гарри сообразил, что личное дело как-то связано с гоблинами союзническими отношениями. Если учесть, что с человеческими представителями банкиры предпочитали настолько тесных контактов не иметь, остается….
– Пробраться в Малфой-менор не представляется возможным. Прямо, по крайней мере, – она порылась в кипе бумаг, достала один из листов. – На первом заседании суда было принято решение ограничить их в использовании чар высшего порядка, установить ежемесячные проверки палочки и так далее. Но в связи с арестом Драко, меры ужесточились. Теперь рядом с менором постоянный наблюдательный пункт, который отслеживает все перемещения Малфоев. Тем более, с ними мало кто желает иметь дело, слишком уже подмочена репутация.
– Я могу проникнуть на своей скорости. Так как не маг, меня никто не засечет, – предложил Эдвард.
– Рискованно, не хочу светить тебя раньше времени, – Гарри покачал головой. – Есть другой вариант, правда, его не использовали уже лет двадцать, со времен смерти леди Вальбурги.
Двое других членов маленького совещательного штаба с интересом уставились на Гарри. Тот поморщился, но рассказал семейную тайну:
– Каждый, кто женился на леди Блэк, вводил их в свой род, получал доступ в особняк. Не только официальный. Существует еще так называемый черный ход, он соединяет все семьи, в которых есть кровь Блэков.
– То есть половина магической Британии, – подытожила Грейнджер, вернувшись к образу умницы от смущенной девочки.
– Почти. Уизли исключили, как Предателей крови, Поттеры были уничтожены, однако Малфои-то живы. Правда, воспользоваться этим ходом может только тот, в чьих жилах есть кровь Блэков.
– Из нас только ты, – Эдвард побарабанил пальцами. Ему это не нравилось, очень не нравилось. Не хотелось отпускать Гарри неизвестно куда и неизвестно к кому. По рассказам Гермионы, Малфои не слишком-то жаловали последнего из Поттеров, мало ли что его ждет у них в поместье.
– Не переживай, – Гарри взял его за ладонь, сжал пальцы. – Они не посмеют причинить мне вред. Это не в их интересах.
Вампир нехотя кивнул.
“Черный ход” вел в одну из гостевых спален поместья. Гарри поправил одежду, отряхнул ее от пороха и направился к дверям.
Малфой-менор переживал не лучшие свои времена. Таким темным он был только, когда в нем гостил Волан-де-Морт. Сейчас же словно зараза вновь поселилась в доме, подтачивала его силы изнутри. Потемнели стены, почти все портреты заснули или покинули свои места. Поскрипывали двери, и на гладкой поверхности столиков в коридоре лежал тонкий слой пыли.
Судя по всему, Малфои ограничились лишь жилыми комнатами. Если Гермиона права в своих предположениях, и Люциус жив-здоров, то Драко не является главой рода, лишь Наследником. Так как вся семья тоже жива и в безопасности, он не может обойти Люциуса в правах, не может принять титул, оставив отца без него. Значит, не может поддерживать более-менее серьезные ритуалы в особняке, да еще и при слежке. Гарри всегда подозревал, что заклятый школьный враг слишком Блэк. В отличие от отмороженного Малфоя-старшего, проглядывала в серых глазах Хорька тщательно маскируемая безуминка.
Мать постаралась, Блэки сильный род, стремящийся к выживанию в любом случае. Они возрождались и из меньшего количества крови, из шестой части, из восьмой. А тут есть целых три наследника. Малфоя не отпустит род его отца, а вот Гарри с Тедди – квартероны Блэки, сама магия велела.
Поттер встряхнул головой, понимая, что слишком углубился в дебри генеалогии и магической генетики. Не хватало еще перед серьезной беседой отвлекаться на хитросплетения браков чистокровных представителей аристократических родов.
– Мистер Поттер, – Нарцисса уже ждала его, оставшиеся домовики доложили о внезапно нагрянувшем госте.
По-прежнему великолепная, чуточку побледневшая, истончившаяся женщина поднялась навстречу, протянула холеную руку, и Гарри прикоснулся губами к тонким, ухоженным пальцам. И ужаснулся, насколько те холодны, как будто Азкабан так и не смог до конца покинуть тело Нарциссы.
– Миссис Малфой, может разжечь камин? – предложил он, насильно усаживая женщину на диван.
– Будьте так любезны, Гарри, – она слабо улыбнулась. – Я ведь могу называть вас Гарри?
– Разумеется, миссис Малфой, – он бросил заклинание, вызвал домовика, приказал подать горячего чаю с коньяком и лимоном.
Все намного хуже, чем он предполагал.
– Зовите меня тогда просто Нарциссой, – попросила леди. – Все же мы родственники по женской линии Блэков, к тому же… – она прерывисто вздохнула. – Вы с Драко и Медой с Теодором – все, что осталось от моей семьи.
– Благодарю, Нарцисса, – Гарри никогда не был силен в этикете и потому благодарил женщину за допущенную вольность. – Прошу ответить, зачем вы меня искали?
– Андромеда…
– Уже далеко, – кивнул он на невысказанный вопрос. Нарцисса глубоко вздохнула, скорбная складка у ее губ стала не такой четкой. Она откинулась на спинку дивана.
– Спасибо, Гарри, – тихо произнесла она.
– Но ведь это еще не все, так? Андромеда лишь одна из причин, – прищурился маг.
Женщина кивнула, отпила чай, куда Поттер плеснул щедрую порцию коньяка. На щеках появлялся пока еще бледный румянец, глаза заблестели. Не пьяно, Нарцисса наполнялась силой.
– Думаю, мисс Грейнджер была достаточно любезна и рассказала о моем… затруднительном положении, – она грела чашку в пальцах и рассматривала темную поверхность ароматной жидкости. Не осталось больше той аристократки, дома она превращалась в Нарциссу, уставшую, замученную тревогами и переживаниями женщину.
Он ведь тоже Блэк, преданность друзьям, сумасшедшая верность…. Гарри явно унаследовал их по бабушкиной линии. Ведь Сириус был точно таким же сумасшедшим, когда дело касалось близких людей.
– Да, магический брак.
– Именно. После смерти Люциуса я не ждала больше двух месяцев. И лишь надеялась, что этого времени хватит, чтобы вывести Драко из-под удара или оставить к его возвращению из Азкабана дела и дом в приемлемом состоянии. Нас ограничили в средствах, в волшебстве, и я крутилась, как могла, когда Драко забрали. Сейчас этим занимается он, а я…. В последние месяцы ощущаю странную слабость, чары удаются мне все хуже и хуже. Даже если бы были доступны высшие заклинания, мне попросту не хватило бы на них сил. Люциус жив, но он где-то заточен, связан почти кабальными контрактами. При этом остается главой рода. И это сказывается на всем: на доме, на его защите, на магии. И на мне. По магическим узам он тянет силу из меня. Уверена, Люциус сам не желает этого, просто у него нет иного выбора. Или он ничего не может с этим поделать.
– Почему вы так уверены в этом, Нарцисса? – Гарри склонил голову на бок. – Ему достало эгоизма втравить вас и сына в войну.
Нарцисса усмехнулась.
– Вы такой еще ребенок во многих суждениях, Гарри. Люциус был подростком, полностью послушным своему отцу, когда принял метку. Разве вы сражались бы на стороне Дамблдора, если бы не родители? – Гарри прикусил губу. Больной вопрос, над которым он много раздумывал. Действительно, как бы все было… – А затем… он ни разу не подставил меня под удар, всегда защищал, всеми силами. Было время, когда Лорд желал поставить метку и мне. Люциус принял не одно Пыточное заклятие, чтобы убедить его не делать этого. И в последний перед решающим сражением год… он спасал, поддерживал меня. Если бы не он, эта возродившаяся тварь убила бы меня в первую очередь, – Нарцисса поджала губы.
Или что похуже – звучало между строк. Потерей либидо Темный лорд после возрождения не страдал. И в таком случае Люциус действительно герой.
– Так зачем я вам? – вернулся к своему вопросу Гарри.
– Все мои силы принадлежат Люциусу. И, как бы это ни прозвучало, колдовать я могу только благодаря вам, Гарри. Долг Жизни, ваш передо мной, связывает нас. Чувствуя, что я могу не дожить до возвращения долга, магический контракт потихоньку питает меня силой, вашей силой. И эта сила чужая, Люциусу она не передается, остается в моем пользовании. Я бы могла промолчать, я достаточно слизеринка для таких целей, – Нарцисса улыбнулась на выразительное выражение лица собеседника. – Однако то, что я подпитываюсь за ваш счет идет в уплату Долга. Связь тускнеет на глазах. Когда она пропадет совсем, я стану сквибом. Мать-сквиб является для Драко уязвимым местом, меня могут использовать, чтобы навредить ему. Я не желаю своему сыну такой судьбы, поэтому…. Гарри, прошу, помогите Драко выбраться из страны, как помогли Меде и Теодору, – женщина умоляюще смотрела. – Мне недолго осталось, я не проживу и месяца, когда станет известно, что леди Малфой потеряла свои силы. Раньше мне не на что было надеяться, и я хотела принять яд, оставшийся от Северуса, чтобы не быть в тягость сыну. Но теперь, когда узнала, что вы можете спасти Драко, переправить его в безопасное место. Прошу, Гарри.
Поттер прикусил губу. Женщина говорила отрывисто, спонтанно – видно было невооруженным глазом, что волновалась. И тревожилась именно об этом все последние месяцы.
– Драко знает?
– Нет, – покачала головой Нарцисса. – Я ничего не говорила сыну. Если вы поможете, я сниму остаток Долга Жизни и признаю перед вами Долг от всего рода Малфой.
Гарри открыл было рот, как его прервала стукнувшаяся о стену дверь.
– Я никуда не поеду!
На пороге стоял Драко Малфой собственной персоной.
– Я. Никуда. Не. Поеду, – сурово отчеканил маг.
========== 5 ==========
Драко захлопнул дверь и прошел внутрь комнаты, присел возле матери, на подлокотник. И сурово уставился на бывшего противника, как будто это он виноват в том, что его матери пришла в голову такая идея.
А Гарри смотрел на одноклассника и узнавал и не узнавал одновременно. Определенно, как был Хорьком, так им и остался. Однако теперь это был Хорь повзрослевший, возмужавший, опасный хищник. И чем выше он поднимался, чем старше становился, тем для большего круга представлял опасность. Гарри чувствовал его магию, дикую, буйную, немного родственную и тщательно контролируемую. Кто бы сомневался в том, что Люциус привьет своему отпрыску жесткую самодисциплину. Жаль, не в школе, тогда Поттеру жилось бы намного проще.
Он больше не зачесывал волосы назад, не зализывал их гелем, и они слегка вились на кончиках, падали на лоб хаотичными прядями, оттеняя глубокие серые глаза. Делала его по-юношески притягательным и сексуальным. Конечно, до зрелой красоты отца ему далековато, да и не будет ее никогда у Хорька, но вот пойти в буйную семейку матери, с их обаянием, он вполне сумеет. Со временем.
Гарри оценивал его отстранено, как будто со стороны. Сейчас не время полыхать и плеваться ядом, тем более, при Нарциссе.
– Я никуда не поеду. Не оставлю родителей и менор, род, – четко произнес парень.
– Драко… – Нарцисса ласково взяла его за ладонь, и взгляд Малфоя-младшего немного смягчился. Но в своем решении маг остался непреклонен.
– Нет, мама, я не оставлю тебя и отца, если ты права, и он жив. Никогда.
Гарри хмыкнул про себя: безудержная верность Блэков тем, кого они называли своей семьей, вошла в поговорки. И будь род хоть трижды темным, их уважали за данное качество. Ведь относилось оно не только к кровным родичам, Сириус любил Джеймса и Лили, хотя связан с ними был… седьмой водой на киселе, дальние кузены с отцом Гарри.
– Гордость – это безусловно хорошо, Малфой, – покачал он головой. – Но не тогда, когда от тебя зависит выживание рода. Твоя мать в чем-то права, ты должен покинуть страну, чтобы у Малфоев появился хотя бы малейший шанс на возрождение в будущем, каким бы далеким оно ни было.
Одноклассник повернул голову, презрительно осмотрел его, поджав губы.
– То есть, сделать, как ты, Потти? Сбежать, – практически выплюнул он. – Смог бы ты оставить родителей, случись такая ситуация?
– Нет, – сразу, не раздумывая. И, прежде, чем соперник сказал хоть слово: – Но я гриффиндорец, мне это позволено.
Нарцисса не сдержалась, хихикнула, Гарри послал ей теплую улыбку, за что получил взгляд, полный одобрения.
– Не многие могут уесть слизеринца в словесном поединке, Гарри, – произнесла она.
– Благодарю за комплимент, – он театрально поклонился. А когда распрямился, от шутовства не осталось и следа, лицо его было сосредоточенным. – Но ты прав в кое-чем другом, для тебя бежать ОДНОМУ тоже не выход. Я хочу узнать, что случилось с нашими, почему они вдруг пропали.
Малфой постучал пальцем по колену, задумчиво, расчетливо рассматривая Поттера. Гарри задал вопрос, так ли он изменился? И ответил: да. Он изменился, пусть не внешне, но уверенность в завтрашнем дне, в поддержке любимого человека и друзей делает намного спокойнее.
Благоразумнее. Когда не нужно куда-то бежать, что-то срочно решать, можно взяться за ум и чуть-чуть поразмышлять.
– Что тебе известно, Потти? – склонил он голову.
– Всем выпускникам Хогвартса моего года прислали приглашения на работу в Министерство магии. Те, кто согласился, затем неожиданно пропал. Никаких контактов, никаких встреч и так далее.
Малфой кивал на каждое слово, мыслями он был далеко. Затем призвал с помощью Акцию брошенный у порога дипломат. Гарри только вскинул брови. Малфой, чистокровный маг – и дипломат? Картина мира рушилась с устрашающей скоростью.
– Держи, когда узнал про твое возвращение, решил послать это тебе, – он подал желтую папку-скоросшиватель. – Надеялся уменьшить Долг жизни. Да и просто считал, что тебе понравится.
Гарри проверил папку на заклятия, вызвав хмыки от семейства Малфой, не сказать, что не одобрительные. И только потом раскрыл.
Газетные вырезки и копии приказов на назначение на ту или иную должность. Немного, но все они были связаны со… школой. Гарри вчитался в первую статью.
В связи с проведением реформы образования и приказом Министерства от *** под номером *** была создана школа для одаренных подростков “Авалон”. Ее открытие было приурочено к празднику по случаю Победы. Церемония вручения наград Героям сражения под Хогвартсом и отличившемся во время противостояния магам пройдет на ступеньках новой школы. И уже в сентябре восемьдесят учеников смогут войти в гостеприимно распахнутые двери “Авалона”. Как и на острове, в честь которого она была названа, в школе они смогут найти второй дом, применение своим выдающимся способностям. Мы надеемся, что в дальнейшем наше общество приобретет сильных колдунов, способных прославить магическое сообщество.
Дальше шло восхваление самой задумки и удобств школы, но не говорилось ровным счетом ничего о том, где она находится или по каким критериям туда идет отбор.
После этого шли министерские назначения на должности преподавателей, смотрителей школы и просто рабочих в “Авалоне” почти всего выпуска курса Гарри. Разумеется, эти сведения не предназначались для посторонних глаз, но Малфой каким-то образом сумел их раздобыть.
А еще многие старые преподаватели Хогвартса вдруг высказали желание уйти со своих мест и перейти в “Авалон”. На их должности были назначены ставленники Министерства. Не нужно быть гением, чтобы догадаться: дело Амбридж цветет пышным цветом. Постепенно одна из древнейших магических школ Европы превращалась в полностью подконтрольный Министерству орган. Если судить по данным успеваемости и уровню подготовки выпускников прошедшего времени с пятого и седьмого курсов, предоставленных Малфоем, уровень образования снизился почти на четверть. Те заклинания, что при Гарри еще входили в обязательную программу, теперь считались программой повышенного уровня сложности и преподавались факультативно.
А те, кто бы мог протестовать, ушли на другие места работы. Внезапно и все разом. Макгонагалл, Флитвик, Стебль – еще те, кто помнил Дамблдора, те, кто протестовал против Амбридж.
Заломило виски.
– Не понимаю – причем тут наш курс. Если им понадобились преподаватели….
– Не просто преподаватели, Поттер, – говорил теперь Драко устало, без насмешки. И по-страшному серьезно, отчего до жути хотелось встряхнуть его, заставить вновь язвить и плеваться ядом. Ведь он сломан, еще чуть-чуть, и от наследника чистокровного семейства ничего не останется.
Он промолчал, лишь горько качал головой и ежился. Слово взяла Нарцисса.
– Последний год перед решающим сражением, Гарри, Темный лорд, получив донесения о подвигах ваших соратников, планировал полностью умертвить их, когда те выйдут из-под защиты стен Хогвартса. Вы хорошо обучили их не только сражаться, но и зажигать бунтарский огонь в других, в слушателях. И это заметил не только Темный лорд, но и Министерство.
– Наше поколение, Поттер, называли “Бунтарским”, потому что на протяжении семи лет мы почти никому не подчинялись, наша школа переживала катаклизмы, а мы выходили сухими из воды. И в конце твои друзья даже противостояли взрослым волшебникам.
– Тем, с кем не хватило духу связаться даже у Министерства магии, – печально заключила Нарцисса. – Свободно мыслящие, умеющие думать никому не нужны.
– Планы верхушки провалились уже потому, что главные зачинщики сумели избежать ярма. Гряз… Грейнджер, Лонгботтом, Уизли-младшая, Лавгуд – они все нашли свои места. Пока сидят тихо и не высовываются, как мы, они в безопасности. На отца нашли управу, – ядом и горечью можно отравиться. – Многим не понравилось, что обвинения в его адрес были смягчены.
– Но зачем он им живым? Какой дар скрывает лорд Малфой?
– Кроме денег, связей и компромата почти на всех в магической Британии? – подняла бровь Нарцисса. – Даже не знаю, – с иронией.
– Половина наших сейфов опечатана, до них не сумели добраться, даже присвоить дома у них не получилось, отец мудро составил договора. Если бы он погиб, – Драко сглотнул, говорить об этом ему было тяжело, – я бы стал лордом и смог покинуть Британию, никто бы не смел меня остановить. А так… мы все в подвешенном состоянии. Из-за магической привязки, мама не может уехать далеко, тем самым отец останется без дополнительного канала энергии. И я не уеду без них, – сжал он кулаки.
Смерть жгла глаза своим холодом, хотелось ворваться в Министерство и спалить там все к чертовой матери. Не там, ой, не там он отпустил в свое время дракона. Если бы только знать….
Магия выплескивалась толчками, темная, бушующая, и Малфои вжались в свои сиденья, почти не шевелились. Гарри не замечал, как давит их своей силой, властью, какие расширенные глаза у его собеседников, как над верхней губой у обоих блондинов выступили крошечные бисеринки пота.
Он читал и читал принесенные, с трудом добытые документы, и тихое бешенство разрасталось в груди. А вместе с ним – желание уехать и никогда больше не влипать в это грязное болото, где всеми вновь манипулируют, где слабых давят, топят поглубже. И они уже не могут выбраться.
Наверное, он действительно повзрослел, потому что уже не хотелось вершить справедливость огнем и мечом. Смерть – отличный учитель в расстановке приоритетов.
– По…Поттер…. – Малфой уже дышал с трудом.
Гарри очнулся.
– Простите, – поднял глаза, и собеседники с трудом удержались от того, чтобы не отшатнуться. – Меня иногда… заносит.
– Вижу, – Драко поправил галстук, который чуть не превратился в удавку. – И часто у тебя такое?
– Пару раз бывало, когда я… расстраивался.
В Мунго, после пробуждения после Битвы, он разнес половину этажа стихийным выбросом. Оплакивал тех, кого увидеть уже не суждено. И в Форксе пару раз, но тогда он успевал переместиться в лес. Мало ли что его расстраивало.
– Больше не… расстраивайся, – попросил-посоветовал Малфой.
– Угу, – учту на будущее.
– Какие у тебя теперь планы? – осведомился бывший соперник.
– Доверите составлять планы гриффиндорцу? – поднял вопросительно брови Гарри в притворном удивлении.
– Гарри, всем известно, что ваши планы крайне удачливы для вас.
– И оканчиваются полным поражением для твоих противников, – помог матери Драко. – К тому же, не сомневаюсь без влияния Грейнджер здесь не обошлось. Сам ты вряд ли вернулся бы в Англию.
Гарри согласно кивнул. В умении делать выводы Малфою не откажешь.
– Сначала, как и обещал Рону, хочу наведаться в Хогвартс. Затем, просто уверен, меня пригласят для беседы в Министерство. А там… там посмотрим по ситуации, – беспечно пожал он плечами.
Малфои поджали губы, но ничего сказать не решились. “Посмотрим по ситуации” спасало жизнь Поттеру неисчислимое количество раз. К тому же… терзали их смутные сомнения, что у того план все же имеется. Просто он тактично о нем умолчал.
Зачатки слизеринца, что поделаешь!
– Значит, ты все же решил ввести меня в игру, – осведомился Эдвард, когда они подходили к аппарационной границе Хогвартса.
Гарри передернул плечами, поправил мантию.
– Мне это самому не доставляет удовольствия, но другого плана просто не имею. Ты менталист со врожденными способностями, такие никакой щит не остановит. Хочу узнать больше про ту школу, про критерии отбора в нее детей. Кто как ни нынешний директор расскажет мне все это?
– Или подумает об этом.
– Именно.
Эдвард с сочувствием посмотрел на Гарри. Тот нервничал, незаметно для остальных, но вампир-то слышал, как заполошенно бьется сердце партнера. Как он сжимает пальцы в кулаки, чтобы сдержать, не выпустить на волю свою разрушительную магию. Его щиты уже полностью перестроились, и Каллен вновь ничего не ощущал. Кроме чарующего, сводящего с ума аромата его крови, нежного и чувственного, но скрытого, как и сам Гарри.
– Не переживай, я не против приключения, – Эдвард сжал пальцы своего мага. – Тем более, всегда успею удрать, и порт-ключ ты мне вручил.
Плечи Поттера немного расслабились.
Они перешли через границу, и глазам открылось великолепное зрелище волшебного замка, древнего, мощного, как будто кто-то вырезал картинку средневековой иллюстрации и вставил ее в современную природу Шотландии. Гарри даже не представлял себе, как соскучился по высоким башням, острым шпилям, по узорчатым витражам и массивным дверям, по аркам и балюстрадам переходов, пока не защемило сладко сердце. Хогвартс уже не являлся его домом, но тепло приветствовал своего защитника, кровного родича одного из своих создателей. Древняя магия окутывала его полотном, вуалью, невидимой, но вполне ощутимой.
– Мистер Поттер! – им навстречу вышел невысокий человек в серой мантии с эмблемой Министерства.
– Добрый день, мистер Салливан, благодарю за то, что позволили посетить Хогвартс, – с улыбкой ответил Гарри. – Мой товарищ и компаньон Эдуард Эванс, – представиться решили именно так, пусть считают, что Каллен – максимум дальний родственник Героя, благо кто только не знал девичьей фамилии Лили Поттер. – За время отсутствия очень соскучился по школе.
– Добрый день, рад приветствовать вас, – кивнул Салливан. – Не хотите ли выпить чашечку чаю?
– Не откажусь.
Они прошли за директором к его кабинету. С грустью Гарри отметил, как прохудилась защита замка, как исчезло вечное золотое сияние. И ведь дело не только в богатстве Хогвартса, сколько… в его внутренней силе. Камень, плитка, мрамор – все было пропитано солнечным золотом, что отражалось в свете факелов и магических светильников. Все годы учебы в Хогвартсе были желтыми – счастливыми, наполненными теплом и светом.
Сейчас все это пропало. Хогвартс умирал, медленно и тяжело, он дышал с трудом, как заболевший человек, с хрипами, с кашлем. И ворочалась его магия, тоже умирающая. Создание Основателей отжило свой век и завершало последнее столетие существования. Замок выстоял во время войн, во время буйства Инквизиции, о его стены разбилось не мало внешних атак. Но он ничего не мог поделать со внутренними изменениями. Его уже никто не слышал. И замок медленно умирал.
Гарри прикрыл глаза, чтобы не ощущать, как Повелитель, смерть еще одного существа. Пусть не в прямом смысле живого, но мыслящего, а значит, существующего.
Картины спали или уходили, они покинули свой пост. Рыцарские доспехи уже не казались таинственными спящими воинами – в попытках сохранить себя Хогвартс отнял жизнь у последней линии обороны. Тускнел камень, гобелены не радовали шитьем. И тяжелые двери плохо слушались, отворялись со скрипом.
– Добро пожаловать в мою обитель, – директор провел их в кабинет.
Оживленные всегда портреты нынче спали, безмолвно. Как простые, нарисованные иллюстрации из книжек простецов. Дорогие, но… не волшебные.
– Присаживайтесь, мистер Поттер, мистер Эванс. Вам с молоком, с лимоном, с сахаром?
– Благодарю. Две ложки сахара и лимон каждому, – ответил Эдвард, так как у Гарри перехватило горло от удручающей картины.
– Да, я понимаю ваше состояние, мистер Поттер, – покивал головой нынешний директор, протягивая чашку чая герою. Улыбка его казалась насквозь фальшивой. – Хогвартс, наш старый-добрый Хогвартс, доживает последние деньки. Дальнейшее обучение молодые маги будут проходить в Министерстве, под защитой авроров. Думаю, это наилучший вариант.
– Но я слышал про “Авалон”, – забросил удочку Гарри. – Сейчас все только о говорят о школе для одаренных детей.
– Вот именно, мистер Поттер, одаренных! – поднял палец директор Салливан, погладил свою жиденькую бородку. – Не каждый сможет пройти отбор в “Авалон”. Министерство выбирает достойнейших, их обучают лучшие специалисты…
Гарри отвлекся от разливающегося соловьем директора, краем глаза заметил кивок Эдварда. Значит, нашел то, что нужно.
– Мистер Салливан, если не возражаете, хотел бы поговорить с директором Дамблдором, – попросил он, ловко вклинившись в паузу в рассказе. – Я очень… скучаю по Наставнику.
Самому смешно от своих актерских способностей, но удалось произнести имя Дамблдора с трепетом. После войны светлого волшебника признали чуть ли не вторым Мерлином, еще бы убил одного Темного лорда, воспитал героя для второго, помог ему в борьбе. Заслуг множество, о них не уставали напоминать. Как и о том, что Дамблдор сотрудничал с Министерством. Всегда и постоянно.
Гермиона, когда Гарри вернулся от Малфоев, подобрала ему удивительную по “красоте” и насыщенности пачку газетных вырезок, которые как нельзя лучше описывали всю ситуацию в нынешнем магическом мире.
Гарри не собирался вершить Добро и Справедливость, ему нужно было найти товарищей. А для этого – добраться до “Авалона”.
– Конечно-конечно, – засуетился директор. – Я оставлю вас ненадолго.
Он вышел из кабинета, и Гарри тут же поставил чары против прослушивания.
– Ты был прав, – Эдвард обнял мага за талию, Поттер уткнулся ему лбом в плечо, чувствуя, как ласковые пальцы перебирают волосы на затылке. – “Авалон” – место ссылки. Всех учеников, у которых обнаружился талант к темной магии или потенциал выше среднего, отправляют туда. Салливан не знает, зачем именно, что там с ними делают. В его задачу входит каждый год осуществлять проверки учеников и подавать данные в Министерство. И при необходимости помогать переправить выбранных студентов в “Авалон”. Какая же мерзость! – ровный тон вампира сорвался, он уткнулся в плечо Гарри, хрипло задышал, словно старался выдавить из головы ядовитые мысли любимым, обожаемым запахом. – Он считает деньги, думает об учениках, как о товаре. И ждет-не дождется, когда же прикроют Хогвартс, потому что именно при таком варианте не обнаружат недостачу.
Теперь уже обнимал и утешал Гарри.
– В Хогвартсе никогда не вели учет всем драгоценностям, они появлялись и исчезали, как по… по волшебству, – он горько хмыкнул.
Волшебный мир уже не казался таким волшебным, как в одиннадцать лет. Взросление стирало все иллюзии.
– Тебе удалось узнать, где находится “Авалон”?
– Нет, Салливан только обеспечивает посадку на транспорт.
Гарри тяжело вздохнул.
– Значит, придется наведаться в Министерство.
– Я с тобой! – сказал, как отрезал Каллен. – Одного я тебя туда не отпущу, ни за что и никогда. Они не заслужили своего спасителя, если… если…. – мужчина передернул плечами. Было тошно и мерзко.
