Текст книги "Лучшая мама для шамана (СИ)"
Автор книги: Una Farfalla
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
========== С 0 до 3 месяцев ==========
– Пэм, не волнуйся, успеем мы закончить этот проект, – Манта зажимает трубку телефона между плечом и ухом, пока намазывает тост шоколадной пастой. И пытается успокоить паникующую однокурсницу. – У нас уже есть план, ты же помнишь.
– …
– Да, я помню, что Дуглас заболел.
– …
– Да, знаю, где он предпочитает “болеть”, – выделила голосом слово Оямада. – В барах с блондинистыми красотками. Не переживай, я уже сообщила преподавателю, что делаем проект только мы вдвоем. Если он придет к защите, ему придется пересдавать и делать все самостоятельно.
Дуглас был еще тем хитрецом. Во время серьезных заданий он предпочитал “заболевать”, а в конце присоединился к какой-нибудь группе, пользуясь тем, что ни одна девушка не могла противостоять его поистине дьявольскому обаянию. К счастью, с Мантой это не срабатывало.
Ей вообще никто не нужен был, кроме Йо.
Первая влюбленность, еще немного детская, замешанная на восхищении, медленно, но верно переросла в всеобъемлющее чувство, широкое и глубокое, как океан. Это не тот случай, когда слепо любишь созданный твоим воображением образ. Манта знала о недостатках Йо, знала о его слабостях. Например, что он чертовски беззаботен и порою ленив, любит поспать и поесть. Но все равно любила. Крепко, сильно.
А еще он женился на Анне как только им стукнуло по шестнадцать. Наверное, это отчасти и послужило причиной согласия Оямады на предложение родителей переехать и продолжить обучение в Америке. Она окончила школу экстерном, поступила в Нью-Йоркский университет бизнеса, экономики и управления. Сейчас находилась уже на третьем курсе. В будущем ей предстоит перенять компанию отца. Ну, или передать ее младшей сестре, которая пока что всячески отнекивается от этой роли и видит себя на должности главного аналитического и информационного гения. Что-что, а собирать и обрабатывать информацию сестренка умела.
Время и расстояние приглушили остроту чувств, она смогла радоваться за Йо, искренне улыбаться ему во время общения через веб-камеру. Радоваться за них с Анной, поздравлять с беременностью, присылать игрушки будущему маленькому шаману, которого искренне считала своим племянником.
Она сумела. Пережила. Забыла. Она справилась.
Пошла дальше.
– Так что в понедельник, думаю, мы повеселимся, когда Дуглас неожиданно выздоровеет. Будет ему уроком.
С того конца провода раздался задорный смех Памелы, напарницы по проекту. Та тоже предвкушала развлечение. Нужно же когда-то проучить проклятого бабника. От него не плакали в университете только Памела, Манта и библиотекарь миссис Элфридж. С первыми он не встречался, никогда к ним не подкатывал, а последней на прошлой неделе стукнуло семьдесят лет, и ее Дуглас не интересовал.
Как жаль.
Звонок в дверь прервал беседу.
– Прости, ко мне пришли. Встретимся в понедельник! Да, пока.
Манта нажала на кнопку, окончила вызов и с недоумением посмотрела на входную дверь. Кто бы к ней мог прийти?
За время учебы в Нью-Йорке друзей она так и не завела, с однокурсниками близко не сходилась. Те не очень любили девушку из-за маленького роста, хотя Манта и вытянулась после школы аж до полутора метров! Впрочем, ее игнорирование товарищей по факультету не слишком огорчало, только не после впечатляющих приключений в деревне Добби. Она жила, общалась с Мосуке, который пожелал остаться в ее компьютере и переехать в Америку. Пожалуй, подругой она могла назвать только Пэм, такую же заучку, как и сама Оямада.
Звонок повторился, немного более нетерпеливый. С Памелой они закончили проект еще вчера вечером, разве что родители переслали что-то курьером? Но тогда бы они обязательно позвонили, предупредили, чтобы дочь ждала посылку.
Манта открыла дверь и замерла.
На пороге стоял Йо Асакура. Камера, даже самая точная, не могла передать реальности в полной мере. За то время, что они не виделись, шаман еще больше вытянулся, слегка раздался в плечах, хотя и остался все таким же сухопарым. И начал отращивать волосы, теперь они свободно падали на плечи, касались лопаток.
– Привет, Манта! – махнул рукой Йо, улыбаясь.
Девушка смешливо сморщила носик. Он совсем, совсем не изменился.
– Пустишь?
– Ох, да, проходи, – Оямада смутилась, отошла, открывая дверь шире.
От Йо донесся слабый писк, и только сейчас девушка обратила внимание на пухлый сверток, который шаман прижимал к груди.
– Это мой сын, Хана Асакура, – Йо развернул цветастое, украшенное ромбическим узором одеяльце и показал подруге маленького человечка.
Совсем крохотного, с чубчиком светлых волосенок на большом лбу. Он недовольно морщился, жевал губки, но когда распахнул глаза, Манту поразил их яркий янтарный оттенок. И серьезный-серьезный, совсем как у взрослого, взгляд. Как будто малыш понимал все, что происходит вокруг. Просто сказать не мог.
– Проходи. Будешь чай? Или, может, что-нибудь посерьезнее? – самостоятельная жизнь научила готовить, стирать, убирать дом и еще множеству разных вещей. Манта удивлялась, как этого не умела делать Анна, жившая по большей части самостоятельно. Ей вот пришлось выкручиваться ради независимости, хотя родители и предлагали переехать в их дом, где есть прислуга, повар, шофер и многое другое. Но Манте хотелось одиночества.
– Не откажусь от обеда, в самолете просто ужасно кормили, – закивал шаман.
– Согласен с Йо, – Амидамару как всегда появился неожиданно.
Манта подпрыгнула.
– Прости, не хотел тебя напугать, – повинился самурай. – Рад встрече, Манта.
Сколько времени ушло, чтобы отучить его от вечных приставок “доно” к именам. Потому что настоящие друзья так не говорят.
– Я тоже рада видеть тебя, Амидамару, – Манта прошла на кухню. – И нет, я не испугалась, просто… не ожидала. Уже и забыла, что вы предпочитаете не расставаться. Думала, ты не покинешь Японию.
– Моя клятва верности Йо, как и наши дружеские узы, сильнее моей привязанности к земле, где я родился.
– Понимаю, – Оямада поставила разогреваться рис с соусом карри. В домашней готовке она отдавала предпочтение родной кухне, хотя в будние дни и перекусывала фаст-фудом. – Так что привело вас в Америку?
Кухня отделялась от гостиной всего лишь высоким столиком, поэтому Манта без труда видела своих гостей. Йо поставил спортивную сумку с вещами на пол и крепко держал сверток с сыном, машинально его покачивая.
– Анна оставила меня, – произнес он, серьезно, без тени улыбки и легкомысленности.
– Как?! – Манта развернулась и уставилась на друга. Она никак не могла поверить в услышанное. Анна слишком добивалась положения жены Йо, положения члена знаменитого клана Асакура, чтобы вот так запросто расстаться. Или не расстаться?
Йо усмехнулся, пожал плечами, потревоженный неловким движением младенец недовольно пискнул, и шаман бросил на него испуганный взгляд. Затем поднял глаза на подругу.
– После родов, ее сила увеличилась. То, что она дала чистой душе дорогу в наш мир повлияло на ее способности итако. Моя бабушка предложила ей продолжить обучение, повысить свой уровень, чтобы овладеть новыми возможностями. Анна согласилась. И уехала. Официально мы все еще женаты, но… мы не виделись уже три месяца.
То есть практически с рождения ребенка. Подобное не укладывалось в голове.
– Но… это же ваш сын…. Как она могла?
– По традициям клана Асакура, после рождения ребенка, родители возвращаются к своим обязанностям, а воспитанием занимаются старшие члены семьи. Так было со мной, я не видел родителей с самого детства, почти не знал отца, мной занимался дед. К сожалению, сейчас он приболел, бабушка заботится о нем. Отец где-то пропадает, а мать занята своими обязанностями мико. Изначально планировалось, что ребенка мы оставим Тамао под охраной ведьм и Рю, однако они все разъехались. Тамао нашла священное место, которое требуется охранять, в данный момент она и ведьмы проходят обучение, чтобы открыть гостиницу для таких, как мы. Рю колесит по стране, и, если честно, опыт обращения с детьми у него нулевой, – Йо говорил и говорил, изливал наболевшее. Он даже не обратил внимание на поставленную перед ним тарелку с карри. Взгляд его устремился в никуда, он не видел даже Манту перед собой. – Первые месяцы с Ханой было просто. Он ел и спал, даже толком не отрыгивал. Но затем начались плач, слезы. Я совершенно не представляю, что делать с таким маленьким ребенком, не знаю, чего он хочет, не понимаю его, – сердце Манты сжалось от того отчаяния, что пропитывало голос Йо.
По сути они ведь ровесники. Остаться в семнадцать неполных лет с ребенком на руках, одному, без помощи и поддержки – это страшно. Лично Манта не представляла, что бы она делала в такой ситуации.
– Я пытался найти духа женщины-матери, чтобы она научила меня всему, но такие предпочитают не оставлять семьи своих детей, приглядывать за ними. Они не соглашались пойти со мной. А по статьям в сети я так ничего и не понял. Все разъехались, и… – он улыбнулся, только уголками губ, – если честно, мне больше не к кому обратиться. Я доверяю только тебе.
Манта откинулась на спинку дивана. Йо устал, смертельно устал, только сейчас она заметила круги под глазами и мятую майку, пробивающуюся щетину на подбородке. Он не брился, скорей всего, попросту не успевал.
Девушка вздохнула и перевела взгляд на Хану. Тот не виноват, что его родители такие безответственные. Как и вообще все родственники в целом. Наверное, в ней говорил неистребимый материнский инстинкт, которые есть в каждой женщине.
– Давай сюда Хану, я попробую уложить его у себя в спальне, а ты пока перекуси, – кивнула на тарелку с рисом.
Младенец оказался неожиданно тяжелым, а еще теплым, почти горячим. Он не умел держать головку, и Манта неловко, неумело поддерживала его под основание черепа сгибом собственно руки. Неудобно, но она страшно боялась изменить положение, чтобы не уронить маленькое существо. Маленькое, живое, беспомощное, с крохотными пальчиками, кнопочкой носа, беззубым ротиком и большими серьезными глазами. Этот взгляд у него от Анны, точно.
Манта усмехнулась, аккуратно положила малыша в центр кровати, открыла одеяло. И еле сдержала рвотные позывы: в нос ударил крепкий запах грязных детских пеленок. Удивительно, но для существа, питающегося молоком, производил на свет Хана просто отвратительные ароматы. И как он только не заплакал раньше? Терпеливый ребенок. Хотя, скорей всего, сам еще не осознал, что ему что-то мешается в пеленках.
Девушку подташнивало, когда она стаскивала криво застегнутые, большие по размеру подгузники. Ничего странного, что Хана не заметил, как покакал. Йо брал пеленку с большим запасом свободного места. Отодвинула ногой угол ковра, бросила его прямо на пол и посмотрела на перемазанные ножки и попку. Какая женщина не смотрела фильмы про детей, пусть даже комедии? Из них Манта знала, что надо помыть младенца в теплой воде. Но сначала надо ее набрать. А потом обязательно проветрить комнату. Обязательно.
В коридор, ведущий к ванной, она вывалилась и с наслаждением вдохнула чистый воздух.
– Амидамару, – позвала духа.
Самурай не замедлил появиться.
– Пригляди за Ханой, пока я наберу воду. Его надо искупать.
– Конечно, Манта, – дух растворился в направлении спальни, а девушка зашла в ванную комнату.
Тазика под рукой не имелось, и она сомневалась, что такого маленького ребенка можно купать в большой ванне. Затычка из ванной не подходила к раковине, и Манта сделала кляп из собственных носков. Ничего, что она их еще ни разу не надевала. И уже вряд ли наденет.
Амидамару бдел над развернутым младенцем, его запахи не донимали. Хана пристально следил за духом, моргал и раскрывал ротик.
– Он видит тебя? – удивилась девушка.
– Господин Йомей сказал, что у Ханы очень могущественный дар, едва ли не больше, чем у Йо.
– Понятно, – Манта взяла малыша на руки.
Тот не плакал, не пытался избежать прикосновений, хотя она где-то читала, что младенцы в этом возрасте не очень любят чужаков и узнают по запаху только родителей, принимают только их. Значит, Хана являлся исключением. Чего еще ждать от сына Йо?
Теплая вода заставила мальчика пискнуть, затем всхлипнуть, но Манта открыла тонкую струйку, и журчание переключило внимание, пока она смывала остатки переработанной пищи с нежной кожи, ополаскивала крохотный писюнчик. Боже, она еще никогда так близко не знакомилась с мужской анатомией.
Водичка на зажившем пупочке Хане понравилась, он агукнул, и Манта со смехом полила его еще раз, после чего вынула из воды, завернула в пушистое полотенце. Ребенок недовольно засопел, явно приготовился заплакать, и девушка растерялась. Что делать? Ему холодно? Может, он кушать хочет? Вряд ли дело в пеленках, младшая сестра никогда не протестовала, если ножки оставались свободными.
Надо пойти посоветоваться с Йо, тот наверняка должен был уже закончить с обедом.
Шаман не только победил большую порцию карри, но и успел заснуть. Просто свалился на диван и вырубился. Манта против воли улыбнулась: устал, даже обувь не снял. Хотя… Йо всегда мог похвастаться умением засыпать даже стоя.
Она на минутку опустила Хану на второй диван, стянула сандалии с ног шамана и укрыла его одеялом.
– Давай не будем плакать? – тихонько попросила она Хану, направляясь обратно в спальню. Там как раз уже проветрилось, можно закрывать окно. – Не будем беспокоить твоего папу, он очень устал.
Открывший было рот для плача Хана икнул и замер, прислушиваясь. Он вообще может слышать и понимать в этом возрасте? Сколько там ему? Три месяца?
– Мы сейчас поставим согреться молоко, где-то у меня должна была оставаться закрытая пачка. Как раз только вчера заходила в магазин, хотела приготовить с ним десерт, – она говорила и говорила, почти без артикуляции, главное, мягко и нежно, тихо. Хане нравился именно этот тембр, когда Манта изменяла тон, малыш недовольно сопел, краснел и готовился разразиться слезами.
Прокипятила молоко, безнадежно его упустила, так как оперировать одной рукой было тяжело, но покидать ее объятия Хана напрочь отказывался. Стоило его только попробовать положить на диван, и снова раздавалось угрожающее сопение.
– Шантажист маленький, – пропыхтела Манта, одной рукой ставя котелок с остатками молока в миску с холодной водой, чтобы остудить. – У вас есть бутылочки?
– Йо складывал все детские вещи, – охотно просветил ее Амидамару.
Бутылка была чуть ли не больше самого Ханы. Манта с сомнением посмотрела на ужасающую посудину. Как поить из нее ребенка? Неужели не нашлось ничего поменьше?
– Йо слишком уставал, поэтому купил все по совету продавца, – появился рядом Амидамару.
Понятно, значит, первым делом нужно позаботиться о нормальных вещах для Ханы.
В сумке же нашлись и вещи для ребенка, пижамка нежного персикового цвета на кнопочках, с капюшончиком – то, что нужно. И большой запас подгузников. А вот присыпки не имелось. Манта вздохнула, внесла еще одни пункт в мысленный список, пока переодевала Хану. Молоко она проверяла трижды: на руке, на животе, на языке, – пока не удовлетворилась его температурой.
Они перешли в спальню, где Манта вытянулась на кровати, взяв на руки малыша. Хана жадно чмокал молочком, бутылка почти скрывала его целиком. И от этого зрелища в груди рос горячий комок, подбирался к горлу комком, а к глазам – слезами.
Срыгивание научило, что лучше сначала постелить на плечо полотенце или салфетку. Манта скривилась, стаскивая с себя безнадежно испорченную майку. От плеча пахло молоком и немного – странной кислинкой. Совсем незнакомый запах.
А еще Хана любил, чтобы с ним разговаривали. О чем угодно. Манта неторопливо рассказывала о приключениях, которые довелось пережить ей и Йо, как она познакомилась с другими шаманами, какие у них замечательные духи. На присоединении Рю, Хана зевнул и заснул, умильно засопев носиком. Манта осторожно положила его в центр кровати, чтобы не упал. До этого она ходила по комнате, укачивая ребенка. Он же еще маленький, играть не умеет, ему бы поесть, поспать, да на мир вокруг посмотреть.
Хана спал, сжимая крохотные кулачки, и Манта ощущала, как прикипает к этому ребенку сердцем. Йо снова врывался в ее жизнь, бесцеремонно, летним вихрем раскидывая осенние листья ее спокойной жизни. Наверняка ей снова придется ругаться с отцом за право приглядывать теперь уже за двумя Асакурами, но Манта понимала, что в любом случае не оставит их одних. Они же не справятся.
Поэтому ей нужно выработать план действий. Что поможет лучше, чем всемирная паутина?
Сеть пестрела различными сайтами для молодых мам, их насчитывалось ужасающее количество, так что у Оямады глаза разбежались. В пастельных или ярких тонах оформления, с погремушками или ленточками по бокам. Или простые, бежевые, сухие и сдержанные. Сначала она пыталась шарить именно о таким, в надежде на четкие, желательно, поэтапные инструкции, что ей делать с трехмесячным ребенком, у которого в наличии только свидетельство о рождении, причем рожала Анна в домашних условиях.
Но все они оказались бесполезными, после сотни просмотренных форумов, заболели глаза. Манта уже почти отчаялась, когда спасение пришло в виде нежно-розового сайта для мам, как будущих, так и настоящих, молодых и со стажем. Там обсуждалось все на свете: от колик до цвета ползунков, от запора до режущихся зубок и ветрянки.
Коллектив был устойчивым, на сайте женщины находились годами, помогали советами и поддержкой. Да и казалось это общение… таким уютным, домашним. Манта увидела закрытое общество, в которое ей только предстоит попасть.
И она зарегистрировалась.
От брата ушла жена, и он пришел ко мне с трехмесячным младенцем. Что нужно делать в первую очередь?
Да, может быть, вопрос составлен немного коряво, однако голова уже жутко болела, да и Хана начал возиться. Благо, хоть свет от монитора ему не мешал.
Спустя какое-то время на нее вывалили ворох советов. Молодые мамочки советовали обратить внимание на животик и десны, на то, следит ли ребенок глазами или нет, интересовались, как зовут, какого цвета эти самые глаза. Более опытные советовали насчет ткани ползунков, чуть ли не закатывали глаза, когда Манта написала им о размере бутылки.
– Мужчины, что с них взять! – наверное, женщина закатила глаза. – Ты справишься, девочка, не переживай. В первую очередь, обратись к врачу. Пусть посмотрит твоего малыша, сделает анализ крови. Он и даст тебе нужные рекомендации.
Девушка добавила советчицу в список избранных контактов, а та в ответ сбросила статью про трехмесячных детей. Без заумных терминов, что самое главное.
К утру у Оямады кипела голова от обилия информации, она попрощалась со всеми, пообещав сообщить о дальнейших успехах, и вышла с сайта.
Напоследок, немного подумав, она написала Рену. Вроде, у друга тоже родился недавно наследник. Нужно же знать, что делать с ребенком-шаманом. Может, у них есть какие-то ритуалы или традиции?
Хана просыпался за ночь всего один раз, раскричался, заплакал. Только принюхавшись, Манта поняла о причинах недовольства. Поменяла подгузник, снова напоила молоком и уложила спать.
Сейчас он спал. Манта коснулась кончиком пальца пухлой щечки, крохотного носика, погладила лобик и маленькие, еще только намечающиеся бровки. Прелесть, а не ребенок. Ну вот как можно такого кроху оставить одного?
Она не понимала Анну. Но у шаманов, медиумов и жриц другие представления о жизни. Наверное, ей никогда не понять их.
Манта переоделась, приняла душ. Хана к тому времени уже проснулся и поприветствовал ее серьезным взглядом блестящих янтарных глаз.
– Доброе утро, мой маленький.
Переодеть, помыть, накормить – дел-то сколько, за день бы успеть. Манта вышла, Йо все еще отсыпался на диване. Да, мастер художественного сна.
– Твой папа тот еще лентяй, – поделилась она с Ханой, ставя на плиту ковшик с очередной порцией молока. Омлет приготовить для себя с Йо она не сможет без одной руки, так что придется ограничиться бутербродами с маслом и чаем. – Но он тебя очень любит, очень-очень, – продолжила она.
Хана угукнул и пустил пузыри из слюней. Манта тем временем взяла телефон и позвонила в детскую больницу, контакты которой нашла все на том же сайте.
– Амидамару, буди Йо. Будем завтракать и пойдем к врачу. У нас сегодня большие планы! – радостно пропела она.
Словно все предыдущее время находилась в состоянии анабиоза и только сейчас начала просыпаться, смотреть на мир по сторонам.
– Зачем нам к врачу? – даже после душа Йо зевал и потягивался. Манту порадовало, что круги под глазами стали намного меньше.
– Потому что Хане нужно полное обследование, прививки, нужно завести на него карточку учета, проверить на аллергические реакции, витамины, состояние сердца и легких, – на сайте подробная информация ее порядком напугала. По ребенку нельзя определить, болит ли у него что-нибудь. Он ведь может плакать и от голода, так что лучше предупредить, чем разбираться с последствиями.
– Но…. – Йо наткнулся на непреклонный взгляд подруги и смирился. Тем не менее, Манта заметила в его глазах облегчение.
Пока она жевала бутерброды, запивая их чаем, Йо переодевал своего наследника, укутывал в одеяло. Хана морщился, пытался ворочаться, что ему пока что не сильно удавалось. Помогал отвлекать малыша летающий вокруг Амидамару. Манта дремала вполглаза, мечтательно улыбаясь. Картинка получилась ну очень домашней.
Врач принял их без очередей, все же суббота, раннее утро, люди еще спят. И сообщил, что им повезло, что сейчас не бушует никакой эпидемии, потому что в такие дни запись идет на недели вперед.
Хана лежал на специальном столике спокойно. Где-то глубоко внутри Манта подозревала, что это потому, что малыш еще сам не понял толком, что происходит. Подрастет и может начать капризничать. Но пока что его отвлекали свисающие волосы склонившегося над ним отца.
– У вас очень крепкий, здоровый малыш, – улыбнулся дружелюбно доктор, молодой блондин с приятными чертами лица.
Манта покраснела, когда поняла, о чем он подумал.
– Ох, нет-нет, Хана не мой сын. Он племянник.
– О, вот как, – лицо врача просветлело, – прошу прощения.
– Ничего страшного.
– Манта, нам пора, – по-японски произнес Йо. Девушка бросила взгляд на чем-то недовольного друга, закатила глаза и извиняющиеся улыбнулась врачу.
– Прошу прощения, нам нужно поторопиться в магазин, пока нет очередей. Купить вещи, бутылочки и прочее, – махнула она рукой.
– Конечно-конечно, – доктор выписал рецепт. – Вот, здесь название витаминов. Их прописывают всем детям до полугода, которые находятся на искусственном вскармливании. Я ведь правильно понял, мать малыша с вами не живет? Так вот, эти витамины позволят укрепить систему, восполнить недостающие элементы. Купить можно в любой аптеке. Если что-то понадобится, что-то случится, прошу звоните. Следующий прием я вам назначаю через три месяца, когда малышу исполнится полгодика. В регистратуре вам выдадут учетную карточку.
– Благодарю, вы очень любезны, – Манта по привычке поклонилась. Приезд Йо словно вернул ее в прошлое, в Японию.
Они покинули в больницу.
– Теперь в магазин. Нам нужны бутылочки, еще молоко, пеленки, пижамки, шапочки, – Манта зачитывала список, который составила, пока сидела на сайте и читала советы мамочек. Повторяющиеся часто пункты, естественно, записывала.
С расположением квартиры Манте, откровенно говоря, сильно повезло. Дом находился в уютном, приличном районе, поблизости от торгового центра и богатого выбора крупных магазинов. До станции метро можно было рукой подать, да и университет находился в получасе ходьбы. Раньше квартира принадлежала тетушке, но когда Манта оканчивала среднюю школу, она вышла замуж и уехала к мужу в Вайоминг, а квартиру продала племяннице. Разумеется, продала чисто номинально, никаких денег она не потребовала. Но в то время Манта находилась в сложных отношениях с отцом, и тетушка подозревала, что тот может оспорить любой акт дарения. С продажей так не получится. В Японии молодые люди после окончания средней школы считаются вполне самостоятельными и могут не только пойти учиться, но и работать, снимать квартиру, жить отдельно. Этим тетушка и воспользовалась, когда устраивала жизнь племянницы.
За что та до сих пор была ей горячо признательна.
На половине пути до торгового центра Хана захныкал на руках у Йо, скуксился, покраснел. Манта тут же проверила подгузник, но тот оказался сухим. А стоило ей прикоснуться, как малыш замолчал.
– У тебя удивительный талант успокаивать его, – заметил Амидамару.
Хана тянулся, всем своим существом тянулся к девушке. Непонятно как, но она это ощутила. Йо посмотрел на нее странным, нечитаемым взглядом и передал сына.
– Пойдем, центр уже недалеко, – стараясь скрыть смущение, девушка потянула друга вперед.
Наверное, тому неприятно, что сын предпочитает руки чужого человека, а не родного отца.
Уже на парковке возле входа она заметила, что Йо отстал от нее. Обернулась. Друг стоял на границе въезда, растерянный, с безвольно висящими руками. Он колебался, сомневался и кусал губы. Как будто решался на что-то очень важное. Рядом мерцал в воздухе Амидамару.
Манте вдруг стало так страшно, так страшно. Появилось ощущение чего-то грядущего, неизбежного. Опасного. Что лишит ее привычного мира окончательно. Она потеряет Йо, уже сейчас он отстраняется от нее, надевает маску отчуждения. Он почти развернулся.
– Йо?! – она вскрикнула, но не двинулась с места. Ноги отказывались повиноваться. Только руки прижали крепче к груди Хану. – Йо? Что случилось? Что с тобой? – голос дрожал.
Достучаться, достучаться до друга.
– Йо…
– Я должен уйти. Шаманы моего рода никогда не воспитывают детей, у них есть обязанности, долг перед семьей, перед миром. У меня совсем нет времени, чтобы исполнить обещание, данное Хао. Чтобы попытаться изменить мир, стать сильнее. Я должен стать шаманом, чтобы позаботиться об остальных…. – он говорил глухо, как чужак.
Манта пошатнулась, но устояла. Тельце Ханы оттягивало руки, и только это удерживало ее в реальности. Как?! Как он может говорить подобное?!
На смену растерянности пришла злость, яростная, волной захлестнувшая сознание.
– Других? Ты должен позаботиться о других? А как же твой сын, Йо? Хана – твой ребенок, он не игрушка, чтобы оставлять его на чужих людей, – это все, на что ее хватило. Запал погас, как это и бывало всегда, Манта поникла, ссутулилась. Ей не понять шаманов. Стало грустно. Хана заурчал, когда слезинка упала на его щечку. Девушка стерла ее аккуратно. Мальчик не виноват, что его отец идиот. – Ты хочешь изменить мир? Так почему бы не начать изменения с малого – с правил своего рода? Я понимаю, детей Асакура всегда воспитывало старшее поколение…. Но тогда чем ты будешь отличаться от своего отца, Йо? Ты же не хотел походить на него, не хотел становиться таким, как он, – губ задрожали, и Манта глубоко вздохнула, расправила плечи и взглянула твердо и уверенно. Она приняла решение. – Не волнуйся, я воспитаю Хану, не брошу и не оставлю его. И он будет знать, кто его родители. Можешь уходить, раз таковы правила семейства Асакура.
Она отвернулась, прижала к себе теплый комочек и быстрым шагом направилась к торговому центру. Глаза слезились, однако Оямада не давала пролиться ни капельки. Таков выбор Йо, и Хана не виноват ни в чем. Асакура сразу предупреждал, что планировал оставить ребенка на попечение своих друзей и уйти совершенствоваться далее, пытаться изменить мир, донести до людей важность гармонии с миром духов. Она прочитала это между строк и только ее вина, что не придала значения.
Первым на очереди стоял продуктовый магазин. Врач сказал, что подойдет любое молоко. В конце концов, малышей издревле вскармливали обычным, коровьим, никаких ведь смесей питательных не было в те времена. Да и подгузники продаются здесь, как и сумки-кенгурушки. И коляску не мешало бы присмотреть. Какое счастье, что свою стипендию она ни на что не тратила, и та лежала на банковском счету.
Стоило ей положить в корзинку большую упаковку влажных салфеток, как ручку попытались перехватить. Манта развернулась, готовая дать отпор нахалу… и застыла. Рядом стоял Йо. Ее прежний Йо, с прежней улыбкой, с прежним взглядом.
– Давай хоть с этим помогу, – он неловко взмахнул руками и поник. – Я не умею обращаться с детьми, – прошептал он. – И мне страшно.
Он сделал выбор, он остается с Ханой! И с ней! Последнюю мысль Манта отринула. Все это неважно, главное, Йо сделал свой выбор, решил переступить через правила. Да, возможно, он не станет сильнейшим шаманом в ближайшее десятилетие, но зато он будет замечательным отцом. В этом Оямада не сомневалась.
Руки были заняты, поэтому она ткнулась лбом в плечо, прикрытое тонкой белой рубашкой.
– Я тоже ничего не знаю о детях, – прошептала она. Подняла влажные от слез глаза на друга. – Давай узнавать вместе?
Йо кивнул и обнял их обоих, деликатно, чтобы не навредить Хане.
========== С 3 до 6 месяцев ==========
– В последнее время у вас много пропусков, мисс Оямада, – ректор поправил очки и пристально взглянул на студентку.
С любой другой не стали бы церемониться и уже исключили из университета, однако Оямада являлась не только стипендиаткой, но еще и отличницей, самой талантливой и упорной в группе. Она показывала отличные результаты, и ректор не хотел терять возможность в будущем ссылаться на нее, как на выпускницу своего учебного заведения.
– Приношу свои извинения, господин ректор, – японка прикусила губу, склонила голову.
– У вас какие-то проблемы в семье?
На лице девушки отразилось сомнение, затем она вздохнула и решилась:
– У меня появился ребенок, мистер Саммерс. Ему сейчас идет четвертый месяц, и… он нуждается в моей заботе.
Ректор тяжело вздохнул. Не первый раз студентки заводят отношения с такими последствиями посреди учебного года. И опыт предыдущих лет показывал, что им нельзя давать поблажек, что они расслабляются и перестают учиться вовсе. Но Оямада опаздывала и пропускала занятия вот уже две недели, что совершенно не сказывалось на ее успеваемости. Так может….
– Хорошо, я поговорю с преподавателями. Разрешаю вам уходить с последних пар, разумеется, при острой необходимости. Вы понимаете, мисс Оямада? Надеюсь, мне не придется сожалеть о своем решении.
Девушка просияла.
– Нет, сэр, не придется. Спасибо вам огромное, – она ослепительно улыбнулась.
Ректор кивнул.
– Можете идти. И помните: если снизится ваша успеваемость, я отменю все поблажки, даже строже стану спрашивать.
Оямада закивала.
– Да, я поняла! Обещаю, я вас не подведу.
Домой Манта летела как на крыльях. День был солнечным, настроение – отличным. По дороге она забежала в магазин и купила еще салфеток, заглянула в аптеку для мази для пеленания. Специальная, чтобы кожа в подгузниках не краснела.
