Текст книги "Принц для Агаты (СИ)"
Автор книги: Uma
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Глава 16
Надир ждал Агату в кабинете, где он пил кофе и читал через Интернет отчет о работе GIT. В России в самом разгаре была предвыборная кампания, которая вдруг обострила амбициозные чувства и гражданскую ответственность некоторых россиян до предела. Вот и Богданович решил пустить в ход всё свое влияния для того, чтобы быть в числе тех, кто будет стоять у руля огромного государства.
Надиру была непонятна выпирающая, уродливая "амбиция" Богдановича. Сам Надир был слишком тонко устроен, чтобы получать власть любым путем В Москву тем временем пришла поздняя весна, шумная, украшенная сочной зеленью парков и аллей. В одном из парков Агата гуляла каждый день, то в сопровождении Хасана, то горничной. Мужа она не видела целыми днями, они созванивались по нескольку раз в день, и все. Поэтому Агата сильно удивилась, когда Надир неожиданно вернулся домой в разгар рабочего дня и пригласил к себе в кабинет.
– Какое чудо, ты дома! – иронично воскликнула Агата, входя в кабинет. – Что-то случилось, Надир? Ты здоров? Какие-то новости от родителей? – добавила она неспокойно. Она все ждала, что за ними погонится Марух, чтобы наказать Надира и проучить ее, но с аравийской стороны ничего не предвещало.
– Нет, милая, не переживай, все как обычно. Этот лысый шайтан совершенно обезумел, – усмехнулся Надир, не вставая из-за стола, он подставил подошедшей Агате свою заросшую щеку. – Выборы для него, будто скачки, а призом в этих скачках будет власть над миллионами людей. Он смеет мне угрожать перенаправлением рекламных потоков, если я не начну пиарить его кандидата… Дорогая, как ты? – он скользнул взглядом по ее фигуре, животик никак не мешал ей быть стройной. У Агаты округлились лицо и груди.
– Все это, конечно, очень занимательно, и представим, что в твоем королевстве такого не бывает. – Агата не склонилась, чтобы поцеловать мужа, всего лишь положила ему на плечо свою руку, увитую пятью тонкими браслетами из золота, платины и украшенные мелкими изумрудами и рубинами. – Но меня волнует совсем другое. Ты хочешь пригласить моих родственников на нашу свадьбу…? Я тут узнала от Хасана, что ты активно ищешь мою мать…
– Разумеется! Я хочу с ней познакомиться, моя мама тоже, – расплылся в сладкой улыбке Надир, кажется, немного растерявшись, – на днях все станет известно. Я послал на поиски твоей матери хорошего журналиста, жду его звонка…
– Почему ты не спросил меня, хочу ли я видеть мать на своей свадьбе? – не отставала Агата. – Я понимаю, ты все оплачиваешь, но ради моего спокойствия и хорошего настроя, ты мог бы обговорить со мной эту тему…
Надир молча вернулся к работе. Агата была раздражена его молчанием, но продолжать монолог не решилась. Пройдясь от стола к бару где все блестело хрусталем, богемским стеклом и серебром, она взяла изящный графин, налила в синий бокал на тонкой ножке прохладный лимонад и изящно отпила из него, прикрыв глаза от удовольствия.
– Мы будем праздновать свадьбу так, как это принято у людей моего круга. Еда только самая лучшая, гости самые важные и влиятельные, ведутся переговоры с парой мировых «звезд», – лениво заговорил Надир, развалившись в объемистом кресле. – Ты же понимаешь, иначе нельзя, я наследник богатого семейства…
– Скажи мне, пожалуйста, причем тут моя мать? Она далеко не королева, и мне не нужно ее благословение, – тихо и зло парировала Агата, прохаживаясь по кабинету с бокалом в руках. На ней было бирюзовое платье в пол, украшенное на вороте и подоле вышивкой. – Знакомство с ней ничего тебе не даст… и навредит мне…
– Именно потому, что я сын своих родителей, мне нужно рассказать им о тебе как можно больше. Я посмотрю, что это за женщина, возможно, она давно раскаялась и ждет твоего возращения. – Теперь не отступал Надир, – если она начнет говорить о тебе гадости и неправду, я смогу тебя прикрыть, защитить. Не переживай…
Заказанное им журналистское расследование было уже оплачено. Он хотел знать, с кем породнится, чего ожидать от родни Агаты, не начнут ли они после громкого торжества раздавать направо и налево провокационные интервью конкурирующим телекомпаниям.
– Кроме того, я присматриваю для нас земельный участок, где-нибудь в Черноземье, подальше от Москвы, – продолжал Надир после короткой паузы. – Знаешь, хочу построить нечто вроде ранчо или, как у вас называют, фермерское хозяйство… Разведу лошадей и птиц!
– Интересно, кто и когда будет этим всем заниматься? – недоверчиво скосилась на него Агата и хмыкнула. – Ты не вылезаешь из офиса, я скоро рожу, и мне будет точно не до ранчо… Может идея и хорошая, но сомневаюсь, что она реализуема в ближайшие годы…
– Ой, да ладно, милая, – отмахнулся от ее сомнений Надир. – Ребенку полезно жить на природе, среди животных и растений. Я? Ну вылез же я из офиса, значит, не все так плохо…
Агата снова подошла к нему, снова положила руку ему на плечо, уже более мягко, и сказала:
– Я не против и готова тебя поддержать, только дай мне спокойно родить. Ничего не делай за моей спиной. Обо всем мне рассказывай…
Надир кивнул и поцеловал руку жены, лежащую у него на плече. Ее волнение и трепетное отношение к предстоящим родам трогали самые нежные струны его души.
16. 2
”” ”” ””
– И вы больше ни разу не видели свою дочь? Ничего не знаете о ее судьбе? – За немолодой женщиной бежал молодой журналист с микрофоном, за ними шел парень с видеокамерой на плече. – Тамара Михайловна, подождите, давайте поговорим…
Они будто сдавали кросс, бежали по серому дворику к серой пятиэтажке. Городок тоже был сереньким, лишь свежая листва приветливо зеленела на старых деревьях. Женщина открыла металлическую подъездную дверь и хотела юркнуть в подъезд, оставив съемочную группу стоять на улице. Но крашенный в блондина парень с микрофоном успел забежать сам и впустить коллегу в помещение с облезлыми стенами и затхлым воздухом.
– Чего вы хотите от меня? Не надо меня снимать, вы не имеете права! – Повернулась к ним женщина, стоя на лестнице. – Какое вам дело до моих отношений с дочерью? Она что-нибудь натворила?
– Вы вообще не в курсе, где и чем занимается ваша единственная дочь? – Напирал на бедную женщину крашеный блондин, протягивая к ней микрофон. – Давайте поговорим. Я расскажу вам все, вы тоже поделитесь с нами вашими воспоминаниями об Агате…
– А кто вы такие, откуда? – пристально пригляделась к парням женщина, делая шаги назад. – Как меня нашли? Я ничего не знаю и ничего плохого не сделала ей…
Желание услышать вести о дочери пересилило упрямство и страх перед камерой. Тамара Дроздова пригласила съемочную группу в свою скромную двухкомнатную квартиру, усадила на кухне, предложила чай с баранками. Парни согласились, между делом рассказали:
– Агата вышла замуж за очень богатого араба, они ждут ребенка. Ваш зять решил пригласить вас на торжество по случаю рождения малыша…
– В первый раз слышу, – угрюмо признала женщина, подливая журналисту чаек. – Мы не общаемся с Агатой лет пятнадцать, даже больше, с тех пор, как она сбежала из дома. Не думала, что ей так повезет с мужем! Ну а вы, значит, из ток-шоу Андрея Галахова? Мне нечего вам сказать, ребята…
– Ну как же нечего? Расскажите, почему она сбежала из дома? – подхватил крашеный блондин, навалившись на стол грудью. – У вас были конфликты?
Тамару одолевали сомнения; стоит ли говорить о том, что произошло много лет назад, не навредит ли она дочери своими откровениями. После побега Агаты из дома они так и не виделись толком, не поговорили. Впрочем, это не вина матери, это исключительно вина дочери, зачем стесняться и прикрывать ее выходки, тем более когда за них дают приличные деньги.
– Наш канал готов дать вам вознаграждению за интервью. Деньги никому не помешают, – уговоривал журналист Тамару, застывшую в позе думающего человека. – Мы заплатим сколько скажите, в разумных пределах, конечно. Но такие деньги вы вряд ли получите от кого-то еще…
Обхватив голову руками и слегка покачиваясь, Тамара силела за столом и соглашаясь с парнем из далекой столицы. Дочь вышла замуж, говорят, удачно, а она, родная мать, ничего об этом не знала, за все эти года дочь ни разу не позвонила, не прислала весточку, не спросила, как мать живет или выживает. Имеет мать право напомнить о себе, изложить свою правду, поделиться своими переживаниями? Да
– Я расскажу вам, как все было, – вдруг оживилась Тамара, – расскажу. Мне скрывать нечего. Моя совесть чиста. Да, чиста. Началось все с того, что Агата начала воровать у отчима деньги, тратила их на всякую ерунду, мороженное, бывало и пивко. – Жанщина придумывала на ходу, от обиды она преувеличивала и драматизировала. – Училась она неплохо, хвалили ее учителя, но нас с отчимом она не чуяла, его обвиняла в приставаниях. Я не верила, потому что не могло такого быть. Я знаю. Моя совесть чиста…
Получилась хорошая такая тема для очередного рейтингового ток-шоу, а оппоненты упрямого шейха Надира нашли чем его «прижать». Когда он узнал, что журналисты Галахова опередили его и имеют на руках отснятый материал с Тамарой Дроздовой, он предложил за него большие деньги, получил отказ и предложение запустить предвыборную рекламу одного очень известного кандидата на своих каналах.
Надир был настолько зол, что от его злости досталось всем; Хасану, прислуге за то, что она не выгладила рубашку как полагается, нерасторопному журналисту, который не смог опередить людей Галахова.
– Я надеюсь, что ты узнал о Дроздовой хоть что-нибудь, – тяжело вздохнул Надир. – Успел понять, как она относится к своей дочерин?
Они сидели в кабинете, в офисе GIT. Панорамные окна, вид на набережную Москвы-реки. Интерьер кабинета в стили псевдоминимализма, дорогого и суперкомфортного; кресла с жесткими сидениями и изогнутыми ортопедическими спинками, почти пустой, поэтому казавшийся необычно гладким, стол на металлических ножках Надир работал с айпада, писал, проводил совещания, этот гаджет заменял ему все, даже секретаря, к которому он тае и не смог привыкнуть.
На стене над столом висела огромная фотография с уходящим вдаль по пескам караваном.
Журналист, сидя на удобном стуле, развёл руками, сожалея о впустую потраченных времени и ресурсах:
– Она, пожалуй, непрочь увидеться с дочерью. Но это желание не оформлено конкретную форму, это любопытство, а не тоска по ребёнку..
– Им нужно встретиться, это будет нашим ответным ходом! Знал бы, что так обернётся, не стал бы задницу драть, – выпалил Надир с места медиа-магната. Он начинал понимать некоторые обороты русского языка. Жизнь заставила. – Наши конкуренты уже монтируют интервью с Дроздовой. Пока крыть нам нечем, уйдём в глухую оборону, никаких комментариев и интервью.
Когда вышло первое интервью Тамары, Надир с Агатой ужинали в доме Султана, того самого, который прекрасно совмещал крупный бизнес и творчество. За большими окнами столовой в стиле модерн пышно цвел яблоневый сад, сирень и жасмин только начинали радовать глаз. Работающий телевизор создавал домашний уют в стенах холодного, но модного оттенка.
– Ого, Надир, тебя с Агатой показывают у Галахова! – замерла от удивления Жасмин, жена Султана, и ткнула вилкой в воздух. – Хм, подленькая передачка, сливают всю грязь!
Сидящий спиной к экрану Надир обернулся, его примеру последовала Агата. Увидев фото матери, она поджала губы и вздернула подбородок. И Надир, и Султан метнули на неё тревожные взгляды. Хозяин дома даже потянулся за пультом, чтобы переключить канал, но Агата, которую еще не привыкли называть Зейнаб, слегка подняла руку, прося оставить все как есть, и удобнее повернулась к экрану.
– И правильно, чего бояться? – поддержала ее Жасмин. – Даже интересно, что нарыли эти кроты. Терпеть не могу подобные вещи, копание в прошлом и признания всякие…
– Жасмин, это их работа. Не забывай о высоких рейтингах и о финансовых и рекламных потоках, – усмехнувшись, Султан вернулся к тарелке с жаркое из баранины. – У нас в гостях, кстати, один из боссов этих ребят. Так что…
– Надир нетипичный представитель медиабизнеса. Посмотри на него, Султан, – женщина лукаво улыбнулась, строя мужчинам глазки. Ей нравился этот молодой араб, нравилось, что он был влюблён в Агату, девушку из не своего круга. – Он же настоящий принц из сказки. Такие не могут делать подлости..
Султан неопределенно, как бы в шутку передернул плечами и хохотнул:
– Удобно не делать подлости, если у тебя родня с деньгами! Это я и о себе говорю. Не обижайся, Надир! Ты у нас не такой уж и добрый, судя по тому, что сделал с королевским поставщиком…
Надир обижаться не собирался, он прислушивался к стрекотне ведущего и «экспертов» ток-шоу. Марух отошел на второй план, – инцидент со стрельбой замяли, превратив его в «игру» двух мажоров. «И пока дочь купается в комфорте и ведет роскошную жизнь, мать живет в «хрущевке» от пенсии до пенсии!» – вешали по телеку. Мелькали фото Агаты, настигнутой на дорогих вечеринках и матери в замызганном интерьере двушки.
«Она обвиняла отчима… моего мужа в приставаниях, – лепила обиженная мать на камеру. – Да, поэтому она ушла из дома, мы хотели ее вернуть, но она уходила опять…» Кто-то из «экспертов», кажется, знаменитая Маша Богатова пыталась защищать «бедную девочку», но ее закричали заказные зрительницы, которым приплатили за бездумный ор и махание руками.
Агате должно было быть стыдно, но она не чувствовала ничего, кроме злости и досады. Не сдержавшись, она резво встала и вышла из столовой, шелестя подолом шелкового платья. За ней пошел Надир, оставив хозяев дома сидеть в раздумьях.
– Любимая, мы примерно знали как будет, – заговорил с Агатой Надир. – Я не успел перехватить твою маму, уговорить ее. Прости..
– Ты здесь не причем. Я вполне могла бы жить с сантехником, например, у которого нет телекомпаний, – горько усмехнулась она, стоя к нему спиной. – Это ты прости за то, что я втянула тебя в эту историю…
– Вам с матерью нужно встретиться и поговорить, – выдохнул Надир. Утомленный всеми этими перипетиями, он провел ладонями по лицу и добавил. – Это единственный способ прекратить войну, в том числе со мной. Подумай обо мне, пожалуйста…
Агата упрямо мотнула головой и медленно повернулась к нему со словами:
– Умирать буду, не пойду к матери! – в глазах ее не было ни намека на уступчивость или примирение. – Мне жаль, Надир, что я не могу пересилить себя и облегчить всем нам жизнь…
– Ты знала кто я, когда мы встретились, – напомнил ей Надир, подойдя совсем близко, он положил ей на плечи руки и уткнулся лицом в ее рыжие, собранные в прическу волосы. – Значит согласна была жить со мной одной жизнью и уступать мне…Я прошу тебя…
– Ты не знал, кто я, поэтому теперь просто терпи или уходи. Я никогда тебя не держала, Надир, – сказала Агата жестко. Ее плечи вздрогнули, словно она собралась плакать, но она не проронила ни слезинки.
Глава 17
«Подруга шейха Надира родила мальчика» – писала газета «Твой день». «Русская бизнес-woman родила арабскому медиа-магнату наследника» – сообщала газета «Желтые странницы». Желтая пресса устроила фото-ретроспективу, – вот рыжая девушка впервые появляется в обществе шейха, вот они вместе выходят из ночного клуба, где танцевали ночь напролет. Вот Агата прячется в салоне авто от фотокамер в период, когда стало известно о ее тайном замужестве и мошенничестве. Арабские издания, принадлежащие Аль-Аминам писали о рождении ребенка вскользь и очень деликатно, дожидаясь официального торжества по этому поводу.
Дед-шейх похлопал счастливого новоявленного отца своего внука и изрек:
– Надеюсь, больше ты не преподнесешь нам с матерью таких скороспешных подарков? Живите теперь согласно правилам приличия. При этом ты не должен будешь жить аскетом, и в то же время будешь прикрыт семьей…
– Отец, пока неясно будем ли мы вообще жить вместе, – признался Надир не без опасения за нервное состояние своих родителей. – Мы как бы тихо разошлись…
– Это еще что за новости? – нахмурился старший шейх и поднялся с кресла, в котором доселе вальяжно восседал. – Как это разошлись?!
– Я не рассказывал вам, чтобы не тревожить, – повинился Надир, разводя руками. – Она не захотела помочь мне, не хотела мириться с матерью, или создать видимость примирения. Мне устроили настоящую травлю, я начал терять рекламодателей…
– О, Аллах Всемогущий, и как теперь быть с моим первым внуком? – через широкие ноздри шейх возмущенно выпустил воздух. – С кем он будет жить, с этой… непонятной женщиной? Я хочу, чтобы он жил с нами…
Агата рожала в Москве, в обычном роддоме. От родов отходила в общей палате на четыре койки. Сына ей принесли через пять часов после того, как она его родила в муках и поту, под присмотром усталых врача и акушерки.
– Здесь кто-то очень хочет увидеть свою мамочку, – с такими словами в палату вошла медсестра. Это был маленький розовый комочек с крошечным личиком и подвижными ручками и ножками. Взяв его на руки, Агата долго его рассматривала, а потом спросила:
– Он здоров? – и продолжила его разглядывать. «Ребенок как ребенок. Будет расти как все дети, пойдет в садик, потом в школу, и никаких дворцов и шейхов знать не будет» – подумала молодая мать.
– Абсолютно! он уже просил есть… – ответила медсестра, – самое время покормить его…
Агата распахнула махровый палат и прижала младенца к своей правой груди. Тот проснулся мгновенно, зажал своими губками ее сосок стал сосать молоко, которое у Агаты обнаружилось в большом количестве.
Газетные заметки никак не трогали Агату, – пусть пишут, и скорее забудут о ней и ее сыне. С Надиром они разъехались три месяца назад, это было актом протеста с ее стороны, и актом отчаяния с его.
«И что ты теперь будешь делать, одна, с ребенком? – спрашивала Агату Инна, дозвонившись прямо в роддом по видеосвязи. – Без работы, без мужской поддержки? Даже наличие у тебя квартиры под вопросом после истории с Федором…»
– Как нибудь справлюсь. У меня есть кое-какие сбережения, – ответила Агата, и не смогла сдержать тяжелый вздох. – Выкарабкаюсь. Не впервой…
«Слушай, давай я поговорю с Надиром, а? – состроила жалостливую гримасу Инна. – Абсурдно обрекать ребенка на жизнь в неизвестности, при том, что отец у него богатей! Все, решено, я звоню ему…»
– Не лезь ни в свое дело, Ин. У него рекламные потоки иссекают, – Агата нервно хохотнула и откинулась на подушку. – Нам не понять. Лучше забери меня отсюда и приюти на пару недель…
Очередной любовник Инны ненавидел маленьких детей, – под этим предлогом она отказалась помочь Агате, и звонить Надиру не стала. Надир сам позвонил главврачу роддома и справился о здоровье жены и сына. После его звонка к Агате нагрянула целая делегация медиков.
– Мы можем перевести вас в комфортабельную палату, одноместную, с телевизором и холодильником, – предлагали они, с любопытством глазея на младенца. – Хотите мы проведем полное обследование вашего ребенка?
– Нет, не хочу! Мне сказали, что он здоров, зачем его таскать по кабинетам? – упрямо мотнула неприбранной головой Агата. – И отдельную палату не хочу, здесь мне не скучно. Мы приглядываем за детьми, если кому-то нужно отойти. Я не смотрю телевизор и не собираюсь платить деньги за одиночество…
К ней быстро потеряли интерес, чему она была рада. Настал день выписки и нужно было подумать, куда идти с ребенком на руках. Квартира Фомина формально принадлежала ей, но поднявшийся скандал пробудил в некоторых адвокатах желание вернуть жилье бомжу. Шли какие-то разборки, в которых Агата не участвовала.
– Вас никто не встретит? – удивилась медсестра, спеленавшая младенца в голубую одеялку. – Как же так, есть у вас родственники? Муж?
– Есть, но лучше бы их не было, – ответила Агата, беря ребенка на руки. Непривычные горькие и в то же время радостные чувства охватили ее, когда она прижала к груди родное существо. – Спасибо вам! Нас теперь двое, мы справимся…
Она вышла из парадного входа и наткнулась на воздушные шары и чужую радость, так встречали ее соседку по палате, – муж, друзья, поздравления, сюсюканье над новорожденным. Агата быстро прошла мимо, направляясь к воротам. Ребенок спал, и она боялась, что он проснется, а ей негде будет присесть, чтобы его накормить. Неожиданно в ворота роддома вошла Фарида в белом хиджабе и длинном цветастом платье. Увидев уныло плетущуюся Агату, она раскинула руки и чуть ли не побежала ей навстречу.
– Агата, дорогая вы моя! – с этими словами она подошла к ней и заглянула под уголок одеялки. – Какой красивый мальчик! Хорошо, что мы не разминулись с вами, пойдемте. Нас ждет Мансур…
