Текст книги "Лунный блюз (СИ)"

Автор книги: Убийца с нежными глазами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

– Влад, это совсем не так, поверь мне. Я бы никогда не позволил себе…

– А что же это было тогда? Проявление дружбы или как?

– Да, именно, – Ян ухватился за сказанное Владом, – именно дружбы. Просто, понимаешь, он мне рассказал кое-что из своей жизни. Это очень тяжело, хотелось его просто успокоить… он такой… понимаешь, он уязвимый, его хочется защитить от всего, поддержать…

Слова Яна потонули в гомерическом хохоте Влада.

– Да ты что? Эта сучка малолетняя, это она-то уязвима? Это его защищать?

– Не говори так о нём, не надо…

– А как мне говорить о суке, которая уводит у меня парня, не подскажешь? Нашёл, кого жалеть. Да он сам нарывается, чтобы его отодрали как следует.

– Откуда ты это можешь знать? – спросил Ян, – Вы знакомы?

В его памяти всплыло как Дэн вместе с ним произнёс: «Ты?», – когда увидел Влада.

– Ну, если это можно назвать знакомством, – усмехнулся Влад, – твой Дэн – извращенец малолетний, не преминет случая запрыгнуть кому-то в постель. Ты же, наверное, не знаешь, что и как ему нравится? Он же тебе об этом, наверняка, не рассказывал.

– Рассказывал, – смущаясь, опустил глаза Ян, – но он же не виноват в том, что он такой…

Почему-то Ян был уверен в том, что сейчас Влад говорит неправду о Дэне, умышленно его очерняя.

– Вот значит как? Так, может быть, тебе тоже нравятся его предпочтения? Может, ты тоже хотел бы, чтобы с тобой так поступали? Давай, малыш, расскажи мне о своих скрытых желаниях.

– Я так не хотел бы, – покраснев, ответил Ян, – но то, что ты говоришь о Дэне… это… это подло.

– По-о-одло-о? Уж кто бы говорил о подлости. И если тебе так не нравится, что ж ты тогда прилепился к этому мазохисту? Или, может, хочешь попробовать на себе, как это?

С этими словами, Влад подошёл к сидевшему парню, приподнимая его с пола за предплечья.

– А вдруг понравится? – заглядывая Яну в глаза, произнёс Влад каким-то изменившимся голосом.

– Отпусти меня, – дёрнулся Ян.

В его голосе явно слышалась паника. Влад улыбнулся:

– Совсем отпустить? Обратно на кладбище?

– Ты пугаешь меня? – голос Яна отчётливо дрожал.

– Отчего же? Ты сам норовишь от меня отделаться, так вперёд, они только этого и ждут.

Внезапно Яна накрыло какое-то раздражение.

– Они? Кто – они? Где они? Где эти мифические они? Что ты меня запугиваешь постоянно? Да, я очень благодарен тебе за спасение моей жизни, и за отданный вместо меня долг, за всё, но ты меня теперь этим до конца жизни упрекать будешь? Но если не могу я пока заработать такие деньги, чтобы отдать тебе…

– А если б мог? – прервал его Влад, – то отдал бы и ушёл?

– Да! – с отчаянием выкрикнул Ян.

– М-дааа, вот и вся твоя благодарность…

– Ты не понимаешь меня. Я очень тебе благодарен, но… ты хочешь меня на поводке что ли держать всю жизнь? Я же свободный человек… Ты же меня на цепь не посадишь, как собаку, пойми ты.

– Да ну? – голос Влада становится ниже и приобретает ещё более угрожающее звучание, – а ты так уверен, что не посажу? – с этими словами он отпустил руки парня и вышел из комнаты.

Ян ошарашено смотрел ему вслед, не понимая, что вообще происходит, к чему все эти разговоры. Он понимал только то, что не может перестать думать о Дэне и смертельно обижает этим Влада. Но что-то изменить было ему не под силу. Добавлялось ещё странное чувство, что он чего-то не знает о Владе, чего-то такого, что и не хотел бы знать. «И да, самое главное, Дэн как-то связан с Владом, у них были какие-то отношения. Или может быть, какие-то встречи. Но если Влад знает о предпочтениях Дэна, то значит, Влад, как это?.. в Теме. Кто он? Доминант? Он немного жестковат, да, так что, похоже. Но кто их знает, этих топов, какие они должны быть на самом деле? Дэн знает. Спросить у Дэна? Я не должен даже думать о Дэне. И я очень плохо поступаю с Владом… И что мне делать теперь с этим всем?»

Тем временем вернулся Влад, держа в руках какую-то большую коробку. Поставив её на диван, он подошёл к Яну.

– Вставай, пойдём.

– К-куда? – напугано произнёс тот.

– Марсель, не зли меня, хуже будет. Руку давай.

Удивлёнными глазами Ян наблюдает, как его протянутую руку обвивает металлический браслет, который защёлкивается на запястье с оглушающим звуком. В горле у парня пересохло, желудок скрутил страх. Состояние такое, как тогда в клубе, когда он очнулся привязанным столу.

– Ты… что ты делаешь?

Не обращая внимания, Влад отодвинул ногой ковровое покрытие. Под ним обнаружилась, утопленная в пол, крышка погреба с металлической скобой. Резко дёрнув Марселя за руку, Влад развернул его головой к этой крышке. Затем протянул свободную часть наручника через скобу, защёлкнув её на второй руке парня. Тот дёрнул руки, но замок крепко держал крышку на месте, не давая ей даже шелохнуться.

– Отпусти меня, ты что творишь? Влад… не надо…

Влад, не обращая внимания на слова Марселя, стаскивал с него джинсы. Парень дёргался и вырывался, что-то кричал, что именно, Влад уже не слышал. На него навалилось какое-то состояние тяжести. Оглушающее, мутное. Такое же, как тогда, с Эльфом. «Марсель ничем не лучше, – думал Влад, роясь в коробке, – такой же. Все они, твари, одинаковые. Жаль, что так быстро, но ничего, ещё можно его как-то исправить, хотя, скорее всего, это совсем не тот человек, кто мог бы быть достойным меня. Один из всех, массовка, расходный материал. Но не сейчас».

Выбрав плеть средней жёсткости, Влад подошёл к Марселю, который пытался сжаться в клубок, насколько позволяло его положение.

– Я тебя, сучонок, научу уважать тех, кто делает для тебя добро, – с этими словами, хвосты плети обрушились на ягодицы и ноги парня, – я тебя научу быть благодарным, я из тебя выбью все твои блядские задатки.

Плеть расцвечивала тело Марселя красивыми полосками. Тот пытался уворачиваться, но от этого было только хуже, так как получались захлёсты на боках и груди. Отшвырнув плеть, Влад дёрнул парня на себя за бёдра. Вошёл резко, даже сам почувствовал легкую болезненность. Внезапно слух вернулся. Он услышал крик и захлёбывающиеся рыдания Марселя. От этих звуков появилось ощущение полной власти над трепыхающимся красивым телом. Это чувство опьяняло похлеще любого наркотика.

Намотав на свой кулак длинные волосы Марселя, Влад оттянул его голову назад, заставив захрипеть.

– Скулишь, сучка? Твой Дэн также скулит, когда с ним поступают подобным образом, но он от удовольствия. Тебе не очень нравится, как я вижу. Может, Дэна позвать, м? Вместо меня? Или вместе со мной? А хочешь, он окажется на твоём месте? Я думаю, что он не откажется.

С каждым словом Влад яростно вдалбливался в Марселя, вырывая у того новые и новые стоны, вдыхая пьянящий аромат страха, упиваясь болью и слезами парня. Почувствовав приближение оргазма, Влад впился ногтями в свежие полосы на ягодицах, протянул пальцы, расцарапывая кожу, заставив содрогаться беспомощное тело от боли и кончая от его конвульсий. Поднявшись на ноги, он привёл в порядок одежду и вышел из комнаты, оставив истерзанного, рыдающего Марселя пристёгнутым.

Парень не мог сказать, сколько прошло времени с момента, как за Владом закрылась дверь. Состояние шока, обиды, непонимания происходящего всё ещё не отпускало его. Было больно, очень больно и унизительно. А ещё страшно, потому что человек, которому он доверял, показал своё совершенно другое лицо.

«Какой из них настоящий? – появились у Яна навязчивые мысли, но они хоть немного отвлекали от боли, – И если одна личность легко сменяет другую, не опасно ли вообще находиться рядом с ним? Он словно озверел. Стал жестоким, не таким, как всегда. Но с другой стороны… я сам виноват в происшедшем, как всегда. Но вот так – это, по-моему, слишком даже для более серьёзного проступка. Или нет? Что он говорил о Дэне? Он также с ним поступал? Кто для него Дэн? Кто я для него? Я ничего, абсолютно ничего не понимаю».

Затем парень подумал, что ему нужно в любом случае разрывать эти отношения с Владом, слишком они пугающие, напряженные и непонятные. Но что делать с деньгами, которые Влад отдал за него? Была бы возможность вернуть долг… «Чувствую себя как в рабстве каком-то», – внезапно подумал парень. Развить до конца мысль не удалось, помешала открывающаяся дверь.

Увидев вошедшего Влада, Ян инстинктивно сжался, стремясь стать как можно меньше, а лучше вообще исчезнуть. Влад подошёл ближе. Ян, зажмурив глаза и стараясь даже не дышать, почувствовал, как с его рук снимают наручники. Открыв глаза, он увидел стоящего возле него на коленях Влада с совершенно потерянным лицом, который целовал его ободранные запястья. При этом он чуть раскачивался, повторяя:

– Господи… господи… что же я наделал? Что же… я… наделал…

Ян потянул руки к себе, освобождаясь. Ему никто не препятствовал. Наручники глухо стукнулись об пол. На одном из браслетов темнела засохшая кровь.

Влад дотронулся до плеча Яна, тот дёрнулся и хозяин руки тут же убрал её, прошептав:

– Прости… теперь ты ненавидишь меня. Я сам во всём виноват.

– Зачем ты это сделал? Что это было вообще? – спрашивал Ян, разглядывая свои руки. Вывихнутое запястье опухло и почти не двигалось. Всё тело болело, внутри тоже, – За что?

– Прости, прости меня… я не знаю, что на меня нашло. Я просто представил себе на секунду, что ты… изменял мне…

– Но этого же не было.

– Но я увидел… то, что увидел… мне было очень больно. Я понимаю, что не имел никакого права так с тобой поступать. Я понимаю, что… мне нет прощения, ты прав. Я пойму, если ты захочешь уйти.

Он закрыл лицо руками. Ян услышал сдавленный всхлип.

– Вот только вывих… нужен холод и фиксирующая повязка. Позволь мне… помочь тебе в последний раз.

Ян молчал. Не смотря ни на что, ему было жаль Влада, который сейчас убивался от осознания того, что совершил.

– Яник… – Ян вздрогнул: «Он назвал меня по имени?», – давай перебинтуем руку и обработаем раны. Обезболивающее уколем, тебе будет легче. Куда ты в таком состоянии? А потом пойдёшь, я не буду тебя задерживать. Хочешь, могу даже отвезти на машине. Мне в радость будет… хотя бы в последний раз. Прости меня, малыш, просто я очень сильно люблю тебя… слишком сильно. Я люблю тебя больше жизни.

Из глаз Влада скатилось пару слезинок. Это был совершенно другой человек. Яну было жаль обоих. И того, сорвавшегося, который и сорвался-то из-за своей любви, и этого, раскаивающегося. Сердце рвалось на части. Он сделал несколько шагов и присел рядом с Владом.

– Это ты меня прости… я не хотел тебя обидеть… прости.

Влад крепко обнял своего Марселя, благодарно целуя его закрытые глаза, ощущая солёный привкус, невысохших на ресницах слёз. Просидев так какое-то время, он внезапно очнулся:

– Рука же… сейчас, подожди немножко, ну как я так, только о себе думаю, а ты страдаешь, потерпи, мой хороший, – Влад вытаскивал из шкафчика перевязочный материал, какие-то мази, ампулы.

Обработав раны и туго перебинтовав запястье, он уколол обезболивающее и вновь обнял парня. Через несколько минут Ян почувствовал, как боль притупляется. Затем она полностью исчезла. Тело стало лёгким, появилась даже некая эйфория. Казалось, что стоит оттолкнуться от пола, и можно взлететь. На землю его вернули слова Влада:

– Ты… сейчас будешь собираться?

– Ты хочешь, чтобы я ушёл?

– Я не хочу, но я не стану тебя удерживать, как и обещал. После того, что я сегодня сотворил с тобой… – он горько вздохнул, – какая же я сволочь… и ведь даже убить себя не могу.

– Влад, что ты говоришь, Влад? Какое убить? Ну ты что? Зачем?

– Потому что мне нет прощения за совершённое, Марси… нет, понимаешь? И я понимаю. А убить себя не могу, потому что тогда ты останешься совсем один. Тебя некому будет защитить. Ты вот не веришь мне, но они и вправду не успокоятся.

– Влад… я не уйду. В какой-то степени, я и сам виноват в том, что случилось. Конечно, я не ожидал такой уж реакции, но поверь, я и сам сожалею о своём порыве успокоить Дэна… точнее, не то, что жалею, что хотел успокоить, а что… ну, в общем, нужно было сдерживать себя… и… – он окончательно запутался.

– Так ты останешься? Правда?

– Да… только, пожалуйста, доверяй мне, я не предам, даже если и… просто не смогу так с тобой поступить… пожалуйста. И больше не нужно насилия…

– Марсель, миленький, боже мой, как же я благодарен тебе, что ты понял меня, простил… Ведь ты же простил меня? – Ян кивнул, – спасибо тебе, обещаю, никогда больше. Я ведь даже подарок присмотрел тебе ко дню рождения, я без тебя просто не могу. Да и тебе без меня… ладно, не буду об этом.

– Подарок? Какой?

– Сюрприз, Яник, но тебе понравится.

– Да? – Ян улыбнулся, – здорово… а что ты говорил, что не будешь о чём-то? Что ты имел в виду?

– Это не существенно, не нужно тебе это. Я сам чуть инфаркт не получил, когда увидел… нет-нет, не надо тебе это. Я уже жалею, что сказал.

– Влад, но если это меня касается, я же должен знать. Говори уж, коль начал.

– Да это всё те выродки. Я ж не зря сказал, что они не успокоятся. Они тебя уже… не могу.

– Уже что? Да говори же!

– Уже приговорили и, считай, похоронили.

– Как это? – Ян хотел сказать что-то ещё, но язык не слушался, выходило какое-то мычание.

– В прямом смысле, Марсель… это дико, но…

– Я не понимаю, – наконец-то выдавил из себя парень.

– Хорошо, я покажу тебе, только не волнуйся, пожалуйста. Ты себя хорошо сейчас чувствуешь? Сможешь час в машине выдержать?

– Да нормально, в общем-то, укол помог, ничего не болит.

– Тогда поехали. Не пугайся, я тебе ничего плохого не сделаю, но я должен тебя предупредить, что мы поедем на то место, на кладбище.

– На кладбище? – переспросил Ян.

– Да, малыш, иначе с моих слов ты мне вряд ли поверишь. Я сам не поверил, когда мне сказали. Так что, поехали?

Они пошли к машине. Влад участливо придерживал Яна за плечи, стараясь не прикасаться к ссадинам. Открыл дверь в машине, помог забраться в салон.

– Подожди меня, я за аптечкой сбегаю.

«Нашатырь ему точно понадобится», – думал про себя Влад, возвращаясь в дом.

Всю дорогу они молчали, каждый был занят своими мыслями. Остановившись на краю кладбища, Влад вышел из машины, помогая выбраться Яну.

– Готов?

– Я даже не знаю, к чему мне готовиться, – пробормотал парень.

Несмотря на летнюю жару, по его коже пробежал холодок.

– Пойдём, – Влад потянул его за руку к тому самому месту, где полгода назад парня чуть не закопали заживо.

В это время Дэн, допив коньяк, который дозаказывал ещё несколько раз, на полном автопилоте добрался домой. Не раздеваясь и даже не снимая обуви, парень завалился на диван в зале. Потолок кружился, в груди давило, горло перехватывало, хотелось выть и вообще выброситься из окна. Застонав, Дэн сел, обхватив голову руками. «Ну вот что за пиздец? – говорил он сам себе, – ну как так? Ну почему? Как вообще такое может быть? Что у меня, карма такая? Или кому я что плохого сделал, что меня теперь жизнь вот так мордой в пол? Первый раз что-то такое… светлое, чистое… и на тебе. Яник… как же так? Неужели ты можешь с этим… ну а с ним, может, он и не так себя ведёт, как со мной».

Мысли путались, мутило, хотелось заорать во весь голос, разнести всё вокруг от злобы, отчаяния, от того, что не можешь ничего изменить. «Если я скажу ему, – думал парень, – поверит ли он мне? И этот тоже… помог, спас, деньги… вообще, откуда у него столько денег? Чёрт, а если не скажу, то… всего можно ожидать, чёрт, что мне делать? И я влюбился, по ходу. Всерьёз. Влюбился в парня, который с тем, о ком хочу забыть… Это засада. Полный, реальный пиздец».

Дэн поднялся с дивана и подошёл к компьютеру, неосознанно открыв форум. Входящих не было. Перечитывая переписку с Яном, парень всё больше понимал, что не может, просто не может не сказать о своих чувствах.

«Или я сделаю это сейчас, тогда будет хоть какой-то, хоть малюсенький шанс. Или не сделаю никогда…»

Пальцы забегали по клавиатуре. Слова брались из неоткуда, сами по себе. Не мысли он сейчас свои излагал, крик души, зов сердца и надежда говорили за него.

«Дорогой Яник,

говорят, что любовь, обличенная в слова, теряет свою возвышенность и магию. Но чувство, распирающее сердце и душу, подобно бьющейся о стенки клетки птице, со временем теряет свою силу и веру в светлое будущее. Поэтому не признаться в чувстве любимому человеку – равносильно обречению любви на верную гибель.

Моя любовь к тебе самая сильная и ни на что не похожая. Мне даже страшно делать признание о ней теми словами и предложениями, которыми кто-либо когда-нибудь пользовался до меня. Я боюсь тебя испугать, боюсь рассмешить, разочаровать, рассказав о своей любви. Но еще больше я боюсь, что ты никогда не узнаешь о ней. И потому я решаюсь сделать признание.

Даже когда мы не вместе, я постоянно чувствую твое присутствие в моей жизни. Да, это не слепая страсть. Любовь – это когда горишь желанием поделиться и отдать, а страсть, когда яростно хочешь взять, ничего не отдав взамен. Я готов делиться с тобой всем, и первое, что я дарю тебе – это моя любовь. Я представляю тебя рядом, когда принимаю какие-либо решения, мне хочется знать все твои мысли по тому или иному поводу, и мне кажется, что я бы мог радовать тебя каждую минуту, если бы ты позволил мне быть с тобою рядом.

Это всего лишь глупые мечты, скажешь ты. Но разве это плохо? Разве плохо не бояться мечтать о человеке, которого любишь больше всего на свете, и верить, что он ответит тебе взаимностью?

Наверное, признание, которое делаю я – это пик моего терпения и огромного желания сделать желаемое действительным. Если мы не будем вместе, конечно же, не наступит конец света. И, скорее всего, никто даже не заметит, что в моей жизни что-то кардинально изменилось, но... Но это уже будет не моя история. Я просто стану актером написанного кем-то другим сценария. Сценария о несчастной и неразделенной любви. Я даже мог бы сказать, что люблю тебя больше жизни. И жизнь без тебя – она попросту бессмысленна.

Но, если мне повезет, и ты ответишь на мое чувство взаимностью, я буду самым счастливым человеком на свете, и каждую минуту нашей совместной жизни буду стараться наполнить радостью твое сердце и сделать тебя счастливым».

Перечитав написанное, Дэн усмехнулся кривой усмешкой: «Кому они нужны, эти сопли? Зачем я это всё ему пишу? Наверное, это алкоголь. Ну мечтаешь и мечтай себе, зачем влазить в жизнь другого человека, который, может быть, счастлив и без тебя? И скорее всего, что счастлив. Хотя, разве можно быть счастливым рядом с этим… Ну а почему нет? Это для меня он зверь, а для других… Но так же не бывает. Или бывает? Короче, надо ложиться спать, а утром, на свежую голову принять окончательное решение, с учётом всего. Хорошо, хоть письмо не отправил».

Дэн вышел из-за компьютера, решив сделать себе крепкого чаю, чтобы на утро не так сильно мучиться жаждой. «Если уж и надо было писать, то писать о том, самом важном, но… ладно, всё завтра», – пришёл парень к окончательному решению, укладываясь спать и забыв выключить системник. На экране монитора светилась надпись: «Сообщение успешно отправлено».

Глава 10 «Лицо смерти»

Раннее утро. Солнце безжалостно светит сквозь незадёрнутые шторы окна. На столе гудит включенный компьютер. Или это у Дэна в голове гудит? Застонав, парень открыл глаза и сел на диване. Как же болит голова. Кажется, он вчера уснул, не успев даже раздеться. И не выключив компьютер… так, стоп. Пришло осознание, что компьютер он включал уже дома, писал что-то… письмо. Письмо с признанием Яну. Кажется, не отправил. Одним прыжком, морщась от раскалывающей голову боли, Дэн подскочил к компьютеру. Шевельнув мышкой, он вывел компьютер из спящего режима. На мониторе мигал конвертик входящего сообщения от Марселя. Дрожащими руками, Дэн открыл письмо.

Ответ на Ваше сообщение… твою мать, он что, всё же отправил вчера этот крик души?

С замиранием сердца, парень впился глазами в монитор:

«Дэн, не пиши мне больше. Я люблю другого человека, нравится тебе это или нет. К тому же, меня отвращают от тебя твои извращённые желания в сексе, твоя патология, другими словами это не назовёшь. Да и ты сам абсолютно мне не интересен. Желаю тебе встретить такого же сдвинутого на голову, как и ты сам. Всего хорошего.

Марсель».

Мир рухнул. Рассыпался на тысячу осколков, и все они внутри. Режут нестерпимо, разрывая на части. А что он хотел? Что его поймут? Его кто-то когда-нибудь понимал? Почему он решил, что с Марселем всё будет как-то иначе? Наивный. Не нужно было ничего говорить, ни в чём признаваться. Да и что это поменяло бы? Были бы просто пустые мечты, просто невысказанная любовь, просто мёртвая жизнь. Почему Марсель сразу не сказал? Зачем было играть это сочувствие, понимание? Зачем давать надежду? Он был так искренен, когда обнимал его… просто насмешка? Чтобы сделать больнее? Ну, да, ты же любишь боль, так получи, по полной программе. Закончить это всё. Закончить немедленно.

Парень встал на подоконник, распахнув пошире окно. Глянул вниз. Седьмой этаж. Достаточно ли высоко? Получится ли сразу насмерть? Или придётся ещё какое-то время помучиться? Какая разница? Больнее, чем сейчас, уже не будет. Да и что такое физическая боль по сравнению с душевной мукой? Так, царапина. На секунду парень засомневался. Может, нужно написать какую-то записку? В фильмах, где доводилось видеть сцены самоубийств, всегда писали какие-то записки. А смысл? Кому она нужна? Кто о нём пожалеет? Кому он нужен? Марселю? Шебестову? Или, может, отцу-извращенцу? Смешно. Все они только порадуются, что его не стало. Или даже не заметят, продолжая жить и наслаждаться жизнью. Жизнью, в которой ему, Дэну, нет места. В голове зазвучал незамысловатый мотивчик:

«Прыгай вниз, прыгай вниз не бойся, Твоя жизнь – сплошная ложь. Прыгай вниз, и ни о чём не беспокойся Все равно когда-нибудь умрешь....»

Всё равно, когда-нибудь…

В последний раз, взглянув на безоблачное, невыносимо яркое, синее небо, парень шагнул в раскрытое окно…

***

Солнце клонилось к закату, окрашивая верхушки деревьев в багряно-розовый. Постепенно цвет становился интенсивнее, окрашивая надгробья заброшенного кладбища. Покосившиеся кресты и памятники, заросшие травой могилы – всё это сейчас приобретало особый смысл, чарующую красоту, окрашенную в цвет крови.

На самом краю кладбища выделялся холмик свежей земли, возле которого, на небольшой скамейке, сидел Влад, любуясь окружающей панорамой. На руках он держал безвольное тело Марселя, который свалился в обморок, увидев на кресте свежей могилы табличку со своей собственной фотографией и именем. Увидев даты своего рождения и смерти. Смерть была датирована полугодом назад, примерно тем временем, когда парень попал в ДТП. Упоминание об этом было и на выцветшей ленте венка, украшавшего крест. «Трагически погиб», – было выведено торжественно-печальной вязью золотистого цвета на чёрной ленте.

«Как красиво», – подумал Влад, вглядываясь в фотографию на кресте и сравнивая с пока живым оригиналом. Правда, ангельское личико оригинала слегка подпорчено. На левой скуле явная гематома, губы разбиты. Владу нестерпимо захотелось поцеловать его. Он склонился над парнем, разлизывая запекшуюся рану в уголке рта. Показались первые капельки крови. Влад слизал их, чувствуя, что начинает возбуждаться. Усилием воли он заставил себя оторваться от губ парня. Глубоко вздохнул, вслушиваясь в тишину. Птицы затихли, уже неслышно их беззаботного чириканья. Постепенно сгущались сумерки, делая окружающую обстановку ещё более очаровательной.

«Пора приводить его в чувство, – подумал Влад, – иначе добираться придётся в темноте, а дорога здесь не очень, сплошные ямы. Есть пара таких, что вырвет колесо вместе с шаровой даже у джипа, если в неё влететь. Может, в машину его перенести? Хотя нет, лучше здесь. Очнётся, ещё раз увидит – отключиться я ему уже не дам, пусть лишний раз прочувствует. Да и в надвигающихся сумерках всё выглядит ещё внушительнее, так что дойдёт наконец-то, что нет смысла рыпаться от меня куда-то. Уйти он захотел. Да кто тебя отпустит? Хотя, если отпустить… хм, это будет даже интереснее, только нужно всё правильно продумать. А пока нужно сходить за нашатырём. Всё же, не зря я его прихватил».

Осторожно опустив Марселя на лавочку, Влад поднялся, чтобы сходить в машину за аптечкой. Отойдя на несколько шагов, он услышал телефон Марселя, подавший мелодичный сигнал о сообщении. Вернувшись, он вытащил телефон из кармана джинсов, открывая смс.

«Вам пришло новое сообщение на форуме. Для прочтения пройдите, пожалуйста, по ссылке». Влад нажал на ссылку. Студенческий форум. Письмо от Дэна. «Ох ты ж, какие страсти, – читая, раздраженно думал Влад, – щенок решился на признание, хм… крепко, видать, прижало. Сейчас прижмём ещё крепче». Он стал набирать ответное сообщение. Кликнув на кнопку «отправить», удалил оба сообщения и отключился от форума. Аккуратно вернув на место телефон, быстрым шагом пошёл к машине.

Вернувшись, Влад присел около лежащего Марселя, поднеся к его носу смоченный нашатырным спиртом платок. Парень зашевелился, ресницы дрогнули. Взгляд принял осознанность, и тот час же в глазах появился страх, когда он увидел окружающую обстановку.

– Влад, я прошу тебя, поехали отсюда, – дрожа всем телом, просил Ян, – я не могу здесь находиться, мне плохо.

– Конечно же, поехали, зря я вообще тебя сюда привёз, но ты сам настаивал, – он протянул парню руку, помогая подняться.

– Не зря, – Ян содрогнулся, бросив взгляд на свою могилу, – бред какой-то… нет, не зря, теперь я знаю, что ты серьёзно предупреждал меня, а я… – он махнул рукой.

– Не думай об этом, – Влад заботливо поддержал Яна, когда тот споткнулся о камень по пути к машине, – я тебя не дам в обиду, никому. Поехали домой, Марси, тебе нужно отдохнуть.

Ян не спорил с ним. Ему хотелось поскорее покинуть это страшное место, оказаться в безопасности. Чем дальше машина уезжала от кладбища, тем больше становилась надежда парня на то, что напряжение спадёт. Но его всё ещё отчётливо потряхивало, а перед глазами стояла табличка с его фотографией и датой смерти.

Состояние Яна не улучшилось и дома. Его знобило, хотя температуры не было. Руки и ноги были ледяными. Нарастающая тошнота и шум в ушах усугубляли состояние. Леденящее ощущение в конечностях доползло до самого сердца. Парень чувствовал, как будто бы его тело коченеет, ощущал себя уже мёртвым, хотя был жив. Вернулась боль в теле. Болело одновременно всё, и ничего конкретно. Руки дрожали. Его пугало такое состояние.

Перепуганный Влад суетился вокруг него, пытаясь успокоить и согреть, но все его усилия были тщетными. Укутав Яна в одеяло, Влад сел рядом, крепко прижав его к себе и баюкая, как маленького:

– Тише-тише, – повторял он, – успокойся, мой хороший. Если бы я знал, что ты такой впечатлительный, я бы ни за что не отвёз тебя туда.

Ян пытался ему что-то ответить, но мог только цокать зубами.

– Давай я тебе ванну наберу горячую, может, согреешься, – предложил Влад.

Яну было все равно, он согласился бы на что угодно, только бы унять эту дрожь и леденящий холод внутри.

Влад ушёл открывать воду, а Ян, согнувшись под двумя одеялами, тщетно пытался согреться. Вернувшись, Влад присел на край кровати.

– Готово, дойдёшь сам?

– Д-да, – выдавил парень, однако, не двигаясь с места, так как выползти из-под одеяла казалось невыполнимой задачей.

Сил не было совсем, да и холодно очень. Видя это замешательство, Влад обнял его и прямо в одеяле попытался поднять с кровати.

– Не нужно, я сам, – слабо запротестовал парень, – отпусти меня, пожалуйста.

– Как скажешь, родной, – Влад осторожно опустил его обратно на постель.

Ян попытался встать на ноги, но стены закачались, пол пошатнулся и парень растянулся на полу, подняв на Влада взгляд, полный отчаяния.

– Я… я не знаю, что это… меня ноги не держат… я не понимаю, что происходит, – казалось, он сейчас заплачет.

Влад обнял его, присев рядом и поднимая на руки.

– Это просто нервный срыв, мой хороший, не волнуйся, всё пройдёт, я помогу тебе.

В ванной Влад опустил парня на ноги и принялся снимать с него одежду, пока тот стоял, шатаясь, дрожа от холода и держась за стену. Его взгляду по кусочку открывалось великолепное тело. Вот оно уже полностью обнажено. Атласная, смуглая кожа. На спине, ягодицах и ногах темнели полосы, оставленные плетью. Влад почувствовал возбуждение. Хотелось наклонить его на бортик ванной и грубо отыметь, удерживая голову под водой. Кончить от конвульсий содрогающегося тела, лишённого кислорода…

Влад потряс головой, прогоняя наваждение, и, положив руку Марселя на своё плечо, обнимая за талию другой рукой, бережно помог тому переместиться в ванну. Опускаясь в ванну, парень почувствовал щиплющую боль от воды, попавшей на ссадины. Чуть поморщившись, он постарался не двигаться. На полочке лежал пустой пакетик из-под соли для ванн. «Так вот, почему так щиплет, – подумал Ян, – наверное, Влад по привычке насыпал соль в воду, как всегда это делал, забыв, что сейчас это совсем лишнее. Но ничего, потерплю, не хочу его огорчать».

Всё же, горячая вода, хоть раствор соли и щипал неимоверно, помогла Яну немного согреться. Зубы уже не стучали и холод постепенно отпускал. Вот только голова всё ещё кружилась. Влад ни на минуту не отходил от него, «…на всякий случай, вдруг плохо станет». Прошло минут двадцать, вода постепенно стала остывать.

– Наверное, хватит, – сказал Ян, – а то уже остывает.

– Давай, Марси, только душем ополоснёмся, – Влад настраивал смеситель, – вот, хорошая температура, ты держись за стеночку, а я полью.

– Что бы я без тебя делал? – прошептал Ян, – даже до ванной сам не смог дойти, пипец какой-то.

– Бывает, малыш, ничего страшного, я же с тобой. И никогда тебя не брошу, давай, потихоньку, – Влад направил струи воды на тело Марселя, в предвкушении его реакции.

Реакция не заставила себя долго ждать. Обжигающе-ледяная вода, казалось, пронзает насквозь. Отшатнувшись, Ян чуть не упал, поскользнувшись и, в последний момент, ухватившись за Влада.

– Что? Что такое? – удивлённо переспросил тот, – что с тобой, Марси?

– Вода… ледяная, – стуча зубами, проговорил парень.

– Вот чёрт! Блядский смеситель, постоянно проблемы, невозможно настроить… Прости, прости меня, я не хотел…

– Ничего с-ст-трашного…

– Так, всё, хватит экспериментов, – Влад укутал Яна в махровую простыню, вытаскивая из ванны, – тебе просто нужен транквилизатор, успокоительное, – уточнил он на удивлённый взгляд парня, – сразу нужно было это сделать.

Не обращая внимания на протесты, Влад снова поднял на руки Марселя и донёс до спальни, опустив на кровать.

– Полежи, ну чего сопротивлялся? Я же ничего тебе плохого не делаю.

– Просто неудобно. Ты со мной возишься всё время.