Текст книги "My annoying idol (СИ)"

Автор книги: Two Reflections

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Девушка поклонилась опешившему Сехуну и убежала. Только когда парни вновь остались вдвоем, Хань позволил своему звонкому смеху нарушить тишину зала. Он прислонился к стене, глядя, как хмурится О и на его скулах медленно проступает легкий румянец.

– Нет, и кто из нас тут айдол?! – вскрикнул младший, отнимая у Лухана конверт и тут же распечатывая его. Все внимание было обращено на них, и Лу решил-таки успокоиться, но слабое хихиканье все еще не давало ему вернуть на лицо серьезное выражение.

– О Сехун, отдай конверт. Письмо мое, – улыбаясь, произнес менеджер, когда Се уже развернул сложенный вдвое листок.

– Луханни, ты такой красивый, что яркий свет самых больших звезд меркнет перед тобой и твоей улыбкой?! – прочитал на повышенных тонах Хун. – Хань, выбрось эту чушь.

Айдол сунул листок в руки блондина и отвернулся.

– То есть я, по-твоему, некрасивый? – возмущенно спросил Лу, разворачивая младшего к себе.

– Хань, я не могу дать тебе возможность превзойти меня в популярности, – спокойно ответил Се. – Не то чтобы я боялся, что ты можешь забрать себе мои роли, но не думаешь ли ты, что менеджер должен быть незаметным?

Лухан фыркнул и пошел к выходу из студии, демонстративно читая на ходу письмо девушки. Сехун колебался еще пару секунд, прежде чем рвануть вслед за менеджером с криком:

– Луханни, прости, ты, правда, очень красивый!

– Две минуты до эфира!

– Позже поговорим, – Лухан успокоился, прекращая строить из себя оскорбленного, и волнение снова вернулось к нему. Студия с новой силой зашумела после их «представления», люди забегали туда-сюда, мельтеша перед глазами. Сехун двинулся в сторону съемочной площадки, схватив Лу за рукав пиджака. – Только не наговори лишнего, – наказывал менеджер, нервно оглядывая айдола с ног до головы.

«Прекрасен, – пронеслось в голове. – И этот мужчина-красавчик мой… Боже, Лу Хань, о чем ты только думаешь?!»

Рядом крутились стилисты и визажисты, поправляя на Се одежду и макияж, и парень морщился, надеясь, что они испарятся. Ему очень хотелось сказать Лу перед эфиром кое-что важное и, конечно, почувствовать его теплую ладошку в своей, всего на мгновение переплетая пальцы, как они стали делать перед каждой важной встречей или съемками. Наконец-то его оставили в покое, и Сехун, увлекая менеджера подальше от людей, сжал его руку в своей, чувствуя мимолетное прикосновение губ к шее. Каждый раз, проделывая такое на людях, они боялись быть пойманными, но одновременно с этим все это забавляло молодых людей, и они ощущали, что тайные отношения делали их еще ближе.

– Удачи, – прошептал Хань, отпуская руку младшего. Тот нежно улыбнулся и коснулся большим пальцем щеки блондина, в следующую секунду уже входя в свет ламп.

Лу вздохнул и сел на диван неподалеку, наблюдая за тем, как ведущие представляют ослепительно улыбающегося Сехуна. Сегодня О должен был отвечать на вопросы от своих фанатов, и даже Лу Хань не мог знать, какие вопросы выбрали для айдола ведущие.

– Итак, Сехун, – начал Мин Юн, заставляя Лу напрячься. – Все мы знаем, что ты покорил сердца людей с самого своего дебюта, который состоялся два с половиной года назад. И вот твой первый вопрос: как тебе удалось так быстро завоевать миллионы сердец, будучи девятнадцатилетним пареньком?

– На самом деле меня часто спрашивают об этом, – Сехун уверенно посмотрел в камеру, совсем незаметно кивнув самому себе. – Знаете, перед дебютом я настолько сильно задирал нос, что не замечал никого вокруг себя. Однажды после тренировки ко мне подошел Ким Чунмен. Я прекрасно знал, кто это, но решил: «Если меня выбрали, если скоро я дебютирую, то мы на равных, и мое мастерство ничуть не хуже мастерства Сухо-хена». Я разговаривал с ним не очень вежливо, а он только снисходительно улыбался мне и тем, кто подходил к нему с просьбой дать автограф. Я смотрел на него и неожиданно для себя начал восхищаться хеном. Я перестал колкостью отвечать на каждое слово, во всем брал пример с Сухо-хена, вскоре подружившись с ним. Он брал меня с собой на прогулки с друзьями, вечеринки, просил у своего менеджера разрешение, чтобы я мог присутствовать на его съемках, и в это время я был больше похож на его самого преданного фаната, чем на мальчишку-дебютанта, на которого не могут найти управу. Я до сих пор считаю, что хен дал мне больше советов, чем все учителя и тренеры. И то, что я сижу сейчас здесь, частично его заслуга.

– Я помню, как Сухо, первый раз придя сюда, говорил то же самое об одном красавчике из «Unravel the idol*», – сказал Мин Юн, гордо откинув челку и поиграв бровями.

– Да, он говорил обо мне, – с уверенностью поддакнул Ли Йонг, не обращая внимания на возмущенно-вопросительный взгляд Юна.

– Нет, я точно помню, что Сухо говорил про какого-то Мин Юна.

– Да нет же, тебе показалось. Он точно имел в виду Ли Йонга.

– Это тебе всегда кажется. В прошлый раз тебе показалось, что Хена положила на тебя глаз, а на самом деле она смотрела на меня, просто косила чуть-чуть.

Сехун прижал кулак к губам, сдерживая смех и со смешинками в глазах глядя на Лу, который делал то же самое, пока ведущие развлекали публику и еле держащихся операторов.

– Ладно, давайте дальше, – произнес Йонг, выбирая на ноутбуке вопрос. – Сехун, одна милая девушка из Пекина пишет: «Говорят, что в новой дораме много сцен, в которых ты попадаешь в неловкие ситуации с парнями, и тебе даже пришлось поцеловать Ким Чонина. Если это правда, было ли тебе неприятно и кто тебе нравится больше: парни или девушки?»

Сехун едва ли не подавился водой, которую только что отпил из стакана.

– Здесь все свои, не стесняйся, хо-хо-хо, – хитро прищурился Мин Юн. Сехун одарил его беспомощным взглядом и снова посмотрел на Лухана, который только пожал плечами и хихикнул, мол, я тебе здесь не помощник.

– Давай начнем с дорамы, – пришел на помощь Йонг. – Думаю, никто не убьет нас за несколько спойлеров, так ведь? В конце концов, уже вся Корея в курсе. Сколько неудачных кадров с поцелуем было?

– С первого раза все сделал.

– Ого. И как, тебе понравилось?

– С Каем – нет, – ляпнул Сехун, тут же прикрыв рот рукой под смех старших.

– А с кем понравилось бы?

Сехун готов был биться головой о стол: таких вопросов он явно не ожидал. Нужно было как-то выкручиваться, ведь Хань ему не поможет.

– О’кей, не будем тебя смущать, только все же ответ закончи: кто больше привлекает тебя?

– С моей работой не хватает времени думать об отношениях, – начал О.

«Врет как дышит», – мысленно произнес Лухан, хмыкнув.

– Могу только сказать, что на этот счет у меня нет никаких предрассудков.

– То есть, теоретически ты мог бы встречаться с парнем?

– М-м-м… Думаю, да, если бы это была настоящая любовь.

– Какой смелый ответ!

Сехун выдохнул. Он поднял глаза, встречаясь взглядом с Лу, на лице которого не осталось и следа от веселья. Хань смотрел на него серьезно, будто спрашивая: «На самом ли деле ты говоришь правду? Не лжешь ли ты о настоящей любви?» Айдол смело ответил взглядом: «Не лгу».

– Сехун-а, последний вопрос. «В одной статье я прочитала о самых красивых менеджерах разных агентств Кореи. Автор статьи восхищался Лу Ханем, и, увидев фотографию твоего менеджера, я поняла, почему. Ходят слухи, что вы очень близки. Расскажи о нем и ответь: считаешь ли ты его красивым?» Надо сказать, что перед эфиром вся команда слышала, как Лу Хань и Сехун обсуждали этот вопрос. Сехун, для начала расскажешь, в чем было дело?

Се мгновенно насупился, из-за чего послышались смешки ведущих.

– Мы с Лул…э-э… Ханем разговаривали перед съемками, и к нам подошла девушка из стаффа. Я думал, что она попросит автограф, но каково же было мое удивление, когда она сказала: «Лухан-оппа, ты мне нравишься». Девушка отдала хену конверт и убежала.

– Она даже не посмотрела на тебя!

– Так и есть.

– Хен действительно красивый?

– Да, очень. Он выглядит как ребенок, и это довольно мило, если хен не ругается. Многим девушкам нравятся милые парни, такие как Лухан.

– Часто Лухан ругается?

– Раньше мы ссорились каждый день.

– А сейчас?

– Сейчас мы нашли общий язык.

– Какой была ваша первая встреча, ты помнишь?

– Меня готовили к съемкам ролика, а Хань в это время закончил подписывать договор и пришел в гримерку, чтобы познакомиться со мной. Он был не в настроении, и, очевидно, не горел желанием работать с дебютантом.

– Говорят, ты сам пожелал видеть Ханя своим менеджером. Это правда?

– Чистая. Перед тем, как меня познакомили с моим первым менеджером, я говорил с Сухо-хеном. Он сказал, что Лу-хен очень хорошо знает свое дело и он настоящий профессионал. После этого я снова показал характер и ни за что не хотел работать с другими. Сухо тогда сказал директору: «Просто отдайте ему Лухана. С его нервами он сделает из Сехуна паиньку».

– И ему это удалось?

– Нет, на самом деле, – хмыкнул Се, наблюдая, как менеджер закипает. – Мы ругались каждый день, старались задеть друг друга за живое. Он не нравился мне, я – ему. Но… однажды хен не появился на работе. Я не мог ему дозвониться целый день и очень волновался. Хоть и посылал ему грубые сообщения, мне хотелось кинуть все дела и найти его. Вечером менеджер До отвез меня домой к хену, и я узнал, что тот простудился. Я видел, как плохо он себя чувствовал, но хен умудрялся беспокоиться и о своей младшей сестре, и о Кенсу-хене, и обо мне. Тогда я решил, что впредь не буду вести себя, словно капризный ребенок, чтобы Лу было легче хоть в этом плане. Спустя какое-то время мы нашли общий язык.

– Как теперь ты к нему относишься?

– Он для меня многое значит. Лухан – человек, который был рядом со мной во время моих взлетов и падений. Он часто упрекал меня, ругал и даже подумывал уволиться, но каждое утро появлялся на пороге моего дома и говорил: «Хун-а, сегодня тебя ждет самый настоящий ад. Только попробуй не показать всем, кто правит балом, и я лично устрою тебе сладкую жизнь». Я благодарен хену за то, что он придает мне смелости и заставляет двигаться дальше, – Сехун произнес эти слова, глядя в блестящие от слез глаза Лухана.

Больше Сехун ничего не сказал, ожидая заветного «Стоп, снято!». После того, как все разошлись, он сел рядом с Ханем, наблюдая за тем, как хен приветливо общается с кем-то по телефону. Блондин закусывал губу и не обращал внимания на стекающую по щеке слезинку, которую большим пальцем убрал Хун.

– Завтра в три часа интервью для Marie Claire, – закончив разговор, Лухан вымученно улыбнулся подопечному.

– Поехали домой. Ты устал, – тепло произнес Се.

Сехун настоял на том, что машину поведет он. Парень изредка кидал взгляды на уснувшего менеджера, скрутившегося в маленький клубочек на пассажирском сидении. Лухан хмурил брови во сне и что-то тихо бормотал на китайском, сжимая пальчиками руку младшего. Хун пытался сосредоточиться на дороге, но глаза то и дело цеплялись за влажные губки хена и острые ключицы.

– Наказание какое-то, – пробормотал парень, наконец-то паркуя машину возле дома Лухана. Он поднял старшего на руки, а тот немедленно обвил руками его шею, примостив голову на плече и сладко причмокивая губами. – И за что ты так надо мной издеваешься?

Уже в спальне он уложил блондина в кровать, накрыв теплым пледом и поцеловав в лоб. Папку с документами, которую Хань всегда таскает с собой, положил на стол, а телефон отключил, несильно расстраиваясь из-за возможной потери пары контрактов. За месяц айдол научился заботиться не только о себе.

– Уснул? – на пороге комнаты появилась Джан Мэй, которая ласково смотрела на спящего брата. – В последнее время он сам не свой.

– Ему нужно взять отпуск, – вздохнул Сехун, выходя вместе с девушкой и закрывая дверь в спальню. – За два года он даже выходных не брал.

– Лу-гэ очень беспокоится о тебе, – Мэй прошла на кухню и принялась заваривать ароматный чай, который очень любил Сехун. – Он нервничает, думая, что ваши отношения могут разрушить твою карьеру.

– Иногда я сам хочу все бросить, схватить Лу в охапку и уехать на необитаемый остров, – хмыкнул парень. – Хотя и там не велика надежда, что нас не найдут.

– Он думает так же, – Мэй хихикнула, по-детски прищурив глаза-полумесяцы. Се потрепал девушку по волосам, отмечая ее поразительное сходство с братом. Джан Мэй была точной копией старшего, а ее мягкость сделала свое дело в их общении: для Хуна она давно стала милой младшей сестренкой. – Вы действительно подходите друг другу.

– Да, но… – Сехун прикусил губу, не зная, поделиться ли своими переживаниями или оставить все в секрете. Все-таки решившись, Се тихо сказал: – Я чувствую, что с ним что-то не так. Он молчит и делает вид, что все как обычно, но я вижу, что ему плохо. Он не хочет делиться со мной, а я схожу с ума, потому что не знаю, как ему помочь.

– Хань редко делится своими проблемами, – покачала головой Мэй. – Гордый упрямец.

– Я не хочу на него давить, но не могу оставить все, как есть.

– Со временем он откроется тебе, – девушка ласково улыбнулась, кинув взгляд на двери кухни. Сехун обернулся. В проходе стоял сонный Хань, закутанный в теплое одеяло. Он закусил губу, переминаясь с ноги на ногу, и неловко поглядывая из-под сильно отросшей челки на младших. Хун молча поднялся, уводя Лу обратно в комнату, как маленького ребенка.

– Прости, – прошептал блондин, когда Сехун лег рядом на кровать, придвигаясь ближе к старшему.

– За что ты извиняешься? – парень нежно провел ладонью по щеке менеджера.

– Я…

– Расскажешь, когда придет время, ладно? – Сехун прикоснулся губами к складочке на лбу Лухана, и тот перестал хмуриться, расслабляясь в руках младшего. Он опустил взгляд, прижимаясь к Сехуну ближе и пряча лицо на его груди, чтобы тот не успел разглядеть слез, наворачивающихся на глаза.

========== Глава 9 ==========

Кенсу неотрывно следил за передвижениями своего подопечного по тренировочному залу. Чонин сосредоточенно отрабатывал новые движения, с головой уйдя в работу и не отвлекаясь даже на то, чтобы взглянуть на менеджера. Танцы поглощали его внимание, и парень уже не мог остановиться, вслушиваясь в ритмичную музыку. Тело двигалось само, и все идеи Кая по поводу исправления недочетов тут же воплощались в жизнь, заставляя шатена удовлетворенно улыбаться своему отражению в зеркалах. Су приподнимал уголки губ в улыбке, замечая, как Чонин наслаждается своим делом. В такие моменты он переставал думать о том, что Кай – лишь избалованный ребенок, живущий на всем готовом, – потому что невозможно было не заметить горящий в глазах молодой знаменитости огонек. Он, и правда, получал удовольствие от своей работы, готовый двадцать четыре часа в сутки находиться в агентстве и совершенствовать свои навыки. Хоть Кенсу и приходилось силой затаскивать Кима на занятия по вокалу, танцы не были такой проблемой: Кай всегда рвался в тренировочный зал.

До отвлекся на звонок телефона и вышел из помещения, чтобы не мешать подопечному.

– Да?

– Кенсу, ты не видел сегодня Лухана? – обеспокоенный голос Чунмена заставил Су нахмуриться.

– Он поехал с Сехуном на съемки. Кажется, сегодня последний день. А что такое?

– Знаешь, где съемки проходят? – не обращая внимания на вопрос, поинтересовался Ким.

– В Мёндоне, кажется. Возле офиса HSBC. Да что случилось-то?

– Потом. Спасибо, Су, – актер быстро положил трубку, оставляя Кенсу в недоумении.

– Кто звонил? – До обернулся и увидел запыхавшегося Чонина, вытирающего пот полотенцем.

– Чунмен, – брюнет наклонил голову в бок, задумчиво покусывая губы. – Лухана искал. Он был так взволнован, как бы чего не случилось.

– Скорее Лухану выпишут очередную премию, чем накажут, – улыбнулся шатен, стараясь успокоить менеджера. – Ты же знаешь, его наказывать не за что.

«Вообще-то есть, за что, но тебе этого лучше не знать», – мысленно вздохнул До, предчувствуя что-то нехорошее. Он позволил себе наигранно улыбнуться в ответ и протянул айдолу бутылку воды.

– Прими душ. Только не забывай, что вода должна быть теплая!

– Ладно-ладно, – Чонин закатил глаза, делая вид, что слишком утомлен советами старшего. На самом деле он светился от счастья каждый раз, когда Кенсу проявлял заботу.

Шатен поплелся в душ, оставляя менеджера одного. Тот тут же принялся названивать другу, но Хань не брал трубку, отчего Су заволновался еще больше. Обычно на съемках от них ничего не требуется, потому Лу Хань сам часто названивал До, чтобы убить время. Кенсу долго не решался набрать номер Хуна, но все-таки нажал на значок вызова, вслушиваясь в долгие гудки.

– Хен, чего звонишь? – брюнет выдохнул, когда на другом конце раздался шепот Сехуна.

– Лухан с тобой?

– Да, а что такое?

– Когда возвращаетесь?

– Я тут до самого вечера. Что-то случилось?

– Чунмен звонил. Он искал Ханя, и, кажется, был чем-то обеспокоен, – подумав, стоит ли говорить то, что уже долгое время вертится на языке, Кенсу все же тихо проговорил в трубку: – Не светитесь там, у меня плохое предчувствие.

– Да ладно тебе, хен, – прыснул Хун и что-то сказал, видимо, Лухану.

– Я серьезно, – шикнул До, краем глаза замечая мимо проходящих работников. Он старался как можно яснее выразиться, при этом не обратив на себя внимание: кто знает, сколько ненужных «ушей» и «глаз» есть в агентстве? – В последнее время вы оба теряете голову и способность здраво мыслить! Сехун, ты же публичный человек. Пожалуйста, сохраняй лицо!

– Кенсу, – голос Сехуна вмиг стал холодным, что очень удивило До. Он никогда не слышал столько серьезности в голосе младшего. – Наши отношения касаются только нас, и не тебе судить их. Я прекрасно знал, на что иду, когда признавал свои чувства к Ханю. Надеюсь, мы поняли друг друга. Удачного дня.

– Ты… – молодой человек не успел договорить, прервав речь из-за коротких гудков. – Глупый мальчишка.

***

Сехун откинулся на спинку кресла, завершая вызов, так и не дослушав Кенсу. Он посмотрел на Лухана, устроившегося с ногами на небольшом диванчике в гримерной. Блондин читал какую-то книжку, нацепив на нос очки, в которых, по мнению Се, он выглядел чересчур мило. Парень не отвлекался на внимательный взгляд, хотя, младший готов был поспорить, чувствовал его очень хорошо. Раньше О часто так делал: долго смотрел на занятого Лу Ханя с едва заметной улыбкой на губах, пока старший в конец не терял терпения, отвлекаясь и переводя вопросительный взгляд на Сехуна. Тогда парень просто улыбался, довольный собой, и уходил, оставляя раздраженного менеджера в одиночестве вспоминать, чем тот был занят, пока его самым нахальным образом не прервали.

– Почему ты не дослушал Кенсу? – спросил Лухан, не отводя глаз от книги.

– Зачем слушать то, что он повторяет мне каждый день?

– В итоге он и его советы оказываются полезными, – пожал плечами старший.

– Он знает, что я не буду его слушать, – Сехун хмыкнул, поднимаясь с места и приближаясь к менеджеру. – Луханни~. Я знаю одно замечательное место недалеко отсюда…

– У тебя одна секунда на то, чтобы забыть то, что ты только что хотел предложить, – Лу Хань, наконец, отрывается от текста и поднимает голову на стоящего над душой Хуна. Он часто моргает, а очки чуть сползают с носа, и Хань медленно поправляет их двумя пальчиками, слегка надувшись.

– Боже, ты такой милый, – Сехун отводит взгляд, рассматривая, что угодно, только бы снова не зацепиться за прелестную картину. Он думает, что крупно попал, когда решил поухаживать за Луханом. Прав Кенсу: он потерял голову, когда понял, что менеджер ему нравится.

– А ты нет, – блондин возвращается к чтению, заставляя Хуна в очередной раз нервно хохотнуть, потому что язвительность и колкость Лу никуда не делись, хоть тот и стал позволять младшему слишком многое.

Сехун с минуту разглядывает склонившегося над книгой парня и садится рядом, ненавязчиво обвивая руками талию блондина. Он зарывается носом в его волосы и глубоко вдыхает, отчего начинает кружиться голова, а легкое возбуждение отзывается внизу живота. Он не сопротивляется своим желаниям, когда рядом Лухан, потому что за очень короткое время стал зависим настолько, что, кажется, без будоражащего сознание запаха Ханя и его приятного голоса жить не сможет.

– Ты мне мешаешь, – ровным голосом произносит Хань, не отвлекаясь от книги.

– Хочу тебя, – шепчет Се и перетаскивает легкого на подъем Лухана к себе на колени. Лухан откладывает в сторону книгу и укоризненно смотрит на младшего, но вскоре понимает, что объяснять тому что-либо сейчас бесполезно: Сехун смотрит на него затуманенным взглядом. Он целует старшего так, что дыхание сбивается у обоих в считанные секунды. Сехуну сносит крышу от влажно блестящих губ напротив и юркого язычка, проскальзывающего по ним. Не отвлекаясь от лица хена, парень рукой забирается под его рубашку, сжимает пальцами бедро и ловко расстегивает ремень на штанах.

– Такое ощущение… Что от меня тебе нужен только секс, – Лухан не хотел этого говорить, но слова сами вырвались, выражая все те мысли, которыми терзал себя старший. Сехун быстро пришел в себя, удивленно уставившись на менеджера.

– Лухан…

– Я… Не то чтобы я хотел серьезных отношений с тобой. Я знаю, что это невозможно, но… – Хань тут же занервничал, на ходу начиная придумывать оправдания. Он не должен был надеяться на что-то. Нет, только не с Сехуном. Они с ним слишком разные.

– Лу, – Сехун взял менеджера за подбородок двумя пальцами, стараясь поймать его бегающий взгляд. – Ты до сих пор думаешь, что я играю с тобой?

– Я не заставляю тебя быть со мной, если ты этого не хочешь, – Лухан грубо оттолкнул младшего и слез с его коленей, отходя как можно дальше. – С того самого дня я не требовал от тебя ничего. Не знаю, что на меня нашло тогда и почему ты до сих пор устраиваешь этот спектакль, я…

Лухан вздрогнул, когда рядом с ним в стену впечатался кулак Сехуна. Он широко распахнул глаза, уставившись на перекошенное от злости лицо младшего, который преградил ему путь.

– Перестань уже нести эту чушь, – прошипел О, хватая Лу за руки. – Как тебе такое могло прийти в голову? Я, по-твоему, настолько ужасен? Мне казалось, что мы давно все выяснили по этому поводу.

– Но…

– Я люблю тебя, Хань. Люблю безумно, – Се приблизился к лицу менеджера, чувствуя на своих губах его прерывистое дыхание. – Прости, что не сказал этого раньше.

– Дурак, – прошептал в ответ Лу, прикрывая глаза и позволяя Хуну поцеловать себя. – Кто сначала тащит в постель, а потом признается?

– Я думал, ты умный мальчик, – усмехнулся Се. – Неужели мое отношение к тебе не говорит само за себя?

– Тебя сложно понять.

– Тогда я сделаю так, чтобы ты никогда не забывал о моих чувствах.

***

– Чунмен, может, ты ошибся? – Исин скосил глаза на сидящего на пассажирском сидении парня, который нервно постукивал костяшками пальцев по стеклу автомобиля.

–Нет, я точно слышал. И видел, – пробормотал Ким. Он нахмурился, замечая, что они не сдвинулись ни на метр за двадцать минут. – Чертов Сеул! Чертов Хань!

– Успокойся! – урезонил парня менеджер, недобро прищурившись. – Если это на самом деле правда, то, что мы поговорим с ними, ничего не изменит.

– Я хочу знать, – прошептал Чунмен. – Хочу знать, почему.

– Это человеческая природа, Чунмен! Мы ничего не можем с ней поделать, как бы сильно не старались.

– На кону репутация! Ты не представляешь, что будет с Сехуном, если он потеряет эту работу! К тому же, если это действительно правда, и она выйдет за пределы кабинета директора, пострадаем мы все! – прикрикнул вновь разбушевавшийся айдол. Исин на мгновение растерял все свое спокойствие, не веря в то, что сейчас говорит человек, которого он знает с самого детства. Где тот добродушный Чунмен, заботящийся обо всех? Где тот, для кого другие люди стояли превыше него самого? Где тот, кто всегда полагался на свои чувства и доверял своему сердцу?

– Твоему Сехуну ничего не сделают, а вот Лухан пострадает на самом деле! Он может потерять работу, – Исин нервно ударил кулаком по рулю, осматривая пробку, в которой они застряли.

– Он сам виноват, – фыркнул Сухо, отворачиваясь.

Лэй шокировано уставился на профиль подопечного, не веря своим ушам.

– Как ты можешь судить его? По-твоему, О Сехун – невинный ангел, которого обманул коварный дьявол? Да я поверю во все, что угодно, но не в эту чушь, Ким Чунмен! Что с тобой происходит? Приди в себя и попридержи коней, не то рискуешь потерять мое доверие к тебе!

– Исин, я слишком многое упустил из вида, – Сухо прикусил губу. – Я должен был лучше следить за ним. Или хотя бы не знакомить его с Луханом.

– Сехун взрослый человек, – Чжан покачал головой, наконец, нажимая на педаль газа. До Мёндона еще полчаса езды. – Ты не обязан был…

– Он мне как младший брат, Син.

– Как видишь, он прекрасно обходится без твоей опеки, – саркастично бросает менеджер, мысленно прося Сухо промолчать. Тот, к счастью, не отвечает, и Исин очень надеется не поссориться с лучшим другом до конца поездки, в которую они сорвались с рабочего места по прихоти актера.

Чжан с трудом находит место для парковки и не дожидается Чунмена, который ниже натягивает кепку и надевает маску, скрывая половину лица. Исин выходит из машины, оглядываясь по сторонам и ища глазами нужное здание. Вокруг просто ошеломительное количество людей, днем в Мёндоне даже в будни очень сложно протолкнуться сквозь толпу и найти то, что тебя интересует. Лэй не любил такие места за большой шум и яркость вывесок, пестрящих на каждом углу и зазывающих посетителей. Еще больше он не любил сопровождать Чунмена в одиночку: бывает, что ни одни очки и маска не спасают от настойчивых фанатов, норовящих задушить Кима в своих объятиях, а вопли девушек раздражают слух Чжана, заставляя глаз нервно дергаться, а руки тянуться к наушникам и плееру. И сегодняшний день не был исключением, хотя Чунмену удалось отделаться десятком фотографий и автографов. Исин без колебаний схватил друга за руку, затаскивая в нужное здание и поднимаясь по лестнице. Отыскать офис, как назло, оказалось непростой задачей. Парни почти сразу запутались во множестве дверей, ведущих то в конференц-залы, то в небольшие отделы. Наконец, они остановились перед арендованным на время съемок офисом. Стафф указал на дверь гримерной, где по идее сейчас должен был находиться Сехун, и Чунмен даже не удосужился постучаться, резко распахнув дверь.

– Чунмен-хен? Что ты здесь делаешь? – Сехун удивленно взглянул на нахмурившегося старшего и перевел вопросительный взгляд на Исина, который тоже был не в духе. – Хей, что с лицами?

– Где Лухан? – вдохнув поглубже, спросил Ким.

– Чунмен, не заводись, – шикнул Исин, прикрывая за собой дверь.

– Зачем он вам?

– Где Лухан, О Сехун?

– Да вышел он, – Сехун все еще не мог понять, что сегодня творится с окружающими его людьми. Почему все интересуются Луханом? Почему Кенсу снова предупреждал его об осторожности? Почему Чунмен-хен сердится? Почему всегда сдержанный Лэй сейчас не скрывает своего раздражения?

– Ладно, поговорим с тобой, – Сухо прислонился к стене, сверля взглядом Хуна. – В каких ты отношениях со своим менеджером?

– Сухо!

– Х-хен?

– Ни слова лишнего, кроме нужной мне информации, понял?

О потерял дар речи. Его мысли завертелись вокруг Лухана, которого он обнимал еще пять минут назад, нежно целуя и наслаждаясь тихим постаныванием старшего. Откуда Чунмену знать о том, что он неравнодушен к своему менеджеру?

– Ну?

Неожиданно для себя самого Сехун разозлился. Страх за то, что правду может узнать вся страна и, что еще хуже, заграничные фанаты, отступил, давая место злости и какой-то совсем неуместной обиде.

– Какая тебе разница? Какая вам всем разница?! – Се сорвался с места, намереваясь покинуть комнату, но дорогу преградил Чунмен, со всей серьезностью заглядывая в глаза младшего.

– Сехун, ты навредишь себе.

– С каких пор я должен жить для других, постоянно спрашивая разрешения? То, что я знаменит, не дает мне право иметь личную жизнь? – Хун скинул с плеча руку Сухо и кивком головы приказал Исину отойти от входа в помещение. Не успел он и шагу ступить, как дверь приоткрылась, и в проеме появился Лухан, повторяя выражение лица Сехуна при виде незваных гостей. Чунмен опомнился первым и схватил Лу Ханя за руку, вытаскивая его из комнаты, несмотря на грозные восклицания Сехуна, которого всеми силами пытался сдержать Чжан.

– Что происходит? – они остановились на пустой лестнице, только когда Ким убедился в отсутствии людей.

– Расстанься с Сехуном, – выпалил актер.

– Ч-что?

– Лухан, – Чунмен схватил менеджера за плечи, несильно встряхивая парня. – Очнись. Вы не можете быть вместе, Хань.

– Разве это не только наше с ним дело? – Лу нахмурился, сбитый с толку. Он понимал, что совершает огромную ошибку, отвечая на признание Сехуна, но в то же время младший, преданно заглядывающий ему в глаза, вселял в блондина надежду. Надежду на то, что даже их, со всех точек зрения неправильная любовь, имеет право на существование.

– У тебя нет права решать все за него! – рассердился Сухо.

– За него? Я ничего не решал за него! – Лухан также повысил тон. – Сехун признался мне сам, я не заставлял его это говорить.

– Он еще неопытен в таких делах, вот и сглупил. Хань, оставь его.

– Ты… Ты что такое говоришь? – старший изумленно наблюдал, как меняются эмоции на лице актера от злобы до отчаяния, и его собственная решимость стала гаснуть. – Почему вы просто не оставите нас в покое?

– Потому что нет никаких вас, никогда не было, и быть не может! – взорвался Ким, ударяя ладонью по перилам лестницы. – Ты совсем сошел с ума от любви к нему? Я ведь еще тогда заметил, как ты смотришь на него!

– Какая тебе разница, как я смотрю на него?

– Ты причиняешь ему вред, Лухан. Одумайся!

– Ты не понимаешь…

– Я все прекрасно понимаю. Я понимаю, как тебе тяжело оставить его, но, пожалуйста, Хань, ради его же блага, отпусти его.

– Я не могу…

– Хань, – Чунмен приблизился к старшему, заглядывая в его глаза, в которых уже собирались непрошеные слезы. Актер вздохнул и мысленно попросил прощения у Сехуна и Ханя. – Хань, кто-то следит за вами. Сегодня я случайно услышал, как директор Ким ругался с кем-то по телефону. Он упоминал ваши имена и размахивал какой-то папкой. Оттуда выпала фотография, а он этого не заметил и ушел. Взгляни.

Ким пошарил по карманам куртки, вытащил сложенное пополам фото и протянул его застывшему Лухану. Окруженные всяческой аппаратурой для съемок, за ширмой стояли они – Сехун и Хань. Се страстно целовал менеджера, ухватившегося за широкие плечи актера. Его руки лежали на тонкой талии блондина и прижимали к крепкому телу так близко, будто О хотел навсегда оставить Ханя при себе. Их лица были ярко освещены, поэтому любой без сомнения мог бы сказать, что на фото корейская знаменитость О Сехун и его менеджер Лу Хань.