Текст книги "Пари (СИ)"

Автор книги: Twix

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

ЭЛИАН

Закутываясь в меховой плащ и выдыхая изо рта клубы пара, Элиан стояла на лестнице в ожидании визита Беатрис. Сгущались сумерки, графиня поежилась от холода. Осталось меньше месяца до конца этой никому не нужной игры, а она все еще не добилось того, чего хотела.

Элиан постучала каблуками туфель по мрамору. Ее удручал тот факт, что она находилась сейчас очень близко к своей неудаче, а проигрывать дю Сорель не любила и делала это волновало, что уже абсолютно четко, не обманывая себя, она могла признаться в том, что чувства к сестре Филиппа были крепкими. Кстати, это никак не входило в ее планы. Холодный расчет сначала перерос в интерес, потом в забаву, дальше возникла симпатия, которая перемешалась с привязанностью. А затем, Элиан даже не заметила, как симпатию заменило собой какое-то наваждение. Графиня вздохнула. Даже винить в этом некого, она сама не уследила, и ответственность теперь тоже полностью на ней.

Вглядываясь в темноту, ища глазами экипаж, в котором должна была приехать Беатрис, Элиан со страхом гадала, чьим сердцем нужно будет пожертвовать, когда пари будет завершено. Ее передернуло от этой мысли. Она действительно очень привязалась к объекту спора, и даже мысль о том, что она может сделать Беатрис больно, вызывала в ней отвращение к самой себе.

Наконец-то раздался скрип колес и топот копыт. Элиан улыбнулась той особенной улыбкой, какой улыбаются лишь влюбленные. Улыбкой, наполненной теплотой, нежностью, радостью и ожиданием встречи.

Экипаж остановился напротив графини. Элиан сошла с лестницы и протянула руку выходящей Беатрис. На маркизе де Эспри было надето рубинового цвета платье, на плечи был накинут шерстяной плащ, подбитый горностаевым мехом.

– Прости за поздний визит, но нас нужно поговорить, – взволновано прошептала Беатрис, крепко сжав руку Элиан.

– Что произошло?

– Ничего страшного, просто… давай пройдем внутрь?

Элиан приглашающим жестом пропустила Беатрис вперед. Когда слуги приняли у них одежду, графиня распорядилась подать горячий чай в ее комнату.

Поднимались в молчании, когда они вошли, графиня указала на диван. В камине потрескивали дрова.

– Скажу честно, твоя записка испугала меня. Я уж было подумала, что…

– Элиан, – прервала ее Беатрис. В этот момент в комнату подали чай. Де Эспри взяла чашку в руки, и сделала глоток. Поморщилась, когда чуть обожгла себе губы. – Элиан, послушай. То, о чем ты мне говорила, это правда?

Графиня удивленно посмотрела на собеседницу. Дождавшись, когда они останутся наедине, она осторожно произнесла:

– Да. Это то, зачем ты приехала?

Беатрис опустила голову и еле слышно ответила:

– Я, кажется, люблю тебя.

Сердце Элиан забилось так сильно, что казалось, оно не в груди, а где-то голове и стучит по вискам.

– Беатрис, – дю Сорель взяла руки Беатрис в свои.

– Я поняла это не сегодня, – оправдываясь, продолжила маркиза. – Просто… совсем скоро вернется Бернар.

– И?

– И я не хочу потом жалеть, что сделала этого. Другой возможности может и не представиться.

Она посмотрела на Элиан со смущением и тут же отвела глаза.

Графиня чуть не подпрыгнула от радости. Ей стало жарко. Наконец-то, вот оно! Ей было трудно поверить в то, что Беатрис сама пришла к ней. Неужели сегодня!

Элиан мягко коснулась подбородка Беатрис, заставляя ту встретиться с ней взглядом. Графиня наклонилась и поцеловала маркизу, легко и нежно, не закрывая глаз, и с удовольствием отметила, что глаза де Эспри были закрыты.

Сестра Филиппа живо откликнулась на поцелуй, обнимая Элиан за шею.

– Только обещай мне всего одну вещь, – попросила она.

– Все, что угодно.

– Клянись, что об этом никто не узнает. Никто.

Расшнуровав корсет Беатрис, Элиан крепко прижалась к ней и мягко начала делать шаги в сторону кровати.

– Обещай мне, что об этом никто не узнает, – настойчиво сказала маркиза, увлекая Элиан за собой на шелковые простыни.

«Если вы ее соблазняете, две трети моего состояния переходят к вам. – Проносились в голове графини условия их с Филиппом спора. – Но мне нужны будут доказательства…» И как она сможет нарушить обещание, если сейчас даст его? «Неопровержимые», – раздался в ее голове голос д’Эрлеви.

– Обещай мне, Элиан. Никто и никогда, – этот голос был громче.

– Обещаю, – ответила графиня, освобождаясь от последних одежд, прикрывавших ее тело. В тот момент даже дю Сорель не знала, правду она сказала или нет.

БЕАТРИС

Она открыла глаза, сладко потянувшись. Повернулась и обняла лежащую рядом женщину. Интересно, сколько раз Филипп просыпался вот так же, в объятиях женщины, которую любит? Беатрис улыбнулась, она знала ответ. Никогда он так не просыпался. Вся ирония в том, что сейчас она проснулась, обнимая любимую женщину брата.

Элиан вздрогнула во сне. Беатрис нежно провела рукой по ее волосам.

Тихо встав с постели, стараясь не разбудить графиню, де Эспри подошла к письменному столу Элиан и открыла ящик. Там были письма, в которых рука Беатрис выводила аккуратным почерком слова признания в своих чувствах. Взяв письма, маркиза спрятала их в потайной карман своего плаща. Потом она на цыпочках вернулась в постель.

– Элиан, – прошептала она на ухо графини, не спеша целуя ее. – Проснись.

Элиан распахнула глаза, улыбнувшись.

– Все хорошо? – спросила она.

Вместо ответа Беатрис снова поцеловала ее.

– Значит, хорошо, – сделала заключение графиня.

Де Эспри вновь поцеловала ее.

– Мне пора, уже почти полдень.

Вздохнув, Элиан встала и позвонила в колокольчик, затем вышла из комнаты, но быстро вернулась.

– Я распорядилась подготовить экипаж, – объяснила она.

Беатрис старалась зашнуровать корсет, но ей это удавалось плохо.

– Мне не помешала бы помощь, – краснея, сказала она, поворачиваясь спиной к Элиан.

– Краснеть поздно, я уже все видела, – весело заметила дю Сорель, туго зашнуровывая корсет, а затем и платье.

Когда Беатрис была приведена в порядок, она обернулась к Элиан.

– Ты обещала мне, что никто не узнает о том, что случилось…

– Я помню.

Элиан обхватила лицо Беатрис ладонями.

– Беатрис, я обещала тебе, что никто не узнает. Я люблю тебя. Действительно люблю, – руки графини потянулись к шнуровке на платье де Эспри.

– Мне пора, – тихо ответила Беатрис, высвобождаясь из объятий.

Они спускались молча, держась за руки.

Подарив поцелуй на прощание, маркиза де Эспри села в поданный экипаж.

Возвращаясь мысленно к событиям вчерашнего вечера, Беатрис устало прикрыла лицо ладонями.

Из кармашка в плаще она достала письма и начала их перелистывать. Взяв последнее, Беатрис развернула его. Слезы потекли по ее щекам. Ей стало горько и обидно. Грудь сдавил всхлип.

Успокоившись, де Эспри спрятала письма с твердым намерением сжечь их, когда она приедет домой.

ФИЛИПП

– И так, дорогая графиня, – процедил Филипп, нависая над Элиан и улыбаясь, словно Юлий Цезарь, праздновавший свой триумф. – Завтра истекает срок. Доказательств, как я понимаю, у вас нет?

– Не спешите, – спокойно ответила Элиан, отворачиваясь от Филиппа. – Завтра еще не наступило, так что оставьте свое ехидство при себе.

– Только одна просьба, – пропуская мимо ушей замечание графини, продолжил он. – Завтра, когда вы, проигравшая, униженная и разоренная, приедете ко мне, пожалуйста, не говорите, что у вас начались женские проблемы. Это все равно ничего не изменит.

Элиан вздернула подбородок.

– Завтра, Филипп, когда я приеду к вам за своими деньгами, будьте любезны, не сваливайте все на свои девичьи дни. Это все равно вам не поможет.

Маркиз рассмеялся.

– Элиан, дорогая моя Элиан, – он поднял бокал и сделал глоток. – На вашем месте, я не стал бы вести себя столь грубо, учитывая обстоятельства.

– Но вы, к сожалению, не на моем месте.

– К счастью, – поправил он. – А то мне пришлось бы спать с мужчинами.

– Я не уверена, что вы и сейчас невинны.

– Откуда в вас столько яда, милая?

Графиня поморщилась.

– Не называйте меня милой.

Филипп наслаждался, выводя Элиан из себя. А как он будет счастлив завтра, когда сможет ее унизить, мстя за все свои обиды, за все мечты, что он так лелеял, за все то время, когда он желал ее, но не мог получить.

– Сегодня не буду, – равнодушно сказал маркиз. – Но завтра я буду называть вас так, как захочу.

– Завтра, – тихо произнесла графиня. Филиппу показалось, что слово, сошедшее с уст графини, было сказано, словно приговор. – Ладно, на этом и закончим, маркиз. Уходите.

– Выгоняете меня сегодня, чтобы на поклон приехать завтра, – усмехнувшись, Филипп взял со стола шляпу и направился к двери. – До скорого свидания, милая.

Вышел не спеша, кутаясь в меховой соболий плащ. Падал легкий снежок, светило солнце. Рауль подвел лошадей.

– Что за чудесная погода, Рауль, пройдемся, – сказал Филипп, глубоко вдыхая свежий холодный воздух.

Рауль вел лошадей под уздцы. Филипп взял свою лошадь и погладил ее по морде.

– Как поживает графиня, месье?

Маркиз усмехнулся, похлопав лошадь по шее.

– Хорошо. Скоро я смогу объездить ее так же, как и эту кобылку.

Рауль, конечно, очень хорошо относился к своему господину, любил и уважал его, но даже такому верному слуге не понравилась столь откровенная пошлость в отношении графини дю Сорель. Он знал, что маркиз может быть довольно безжалостным человеком, и был почти уверен, что в отношении графини, представься такая возможность, Филипп своего не упустит. Как могут в любящем человеке уживаться бок о бок нежность и жестокость?

Уже лет пятнадцать, если не больше, Рауль служил у маркиза д’Эрлеви и ни разу за все эти годы он не видел, чтобы Филипп поднял руку на женщину. Но его беспокоило, что глаза маркиза загорались каким-то фанатичным блеском, когда речь заходила об объекте его страсти.

– Я не знаю, – продолжил Филипп. – В одно мгновение мне хочется прижать ее к себе, а в другое избить плеткой.

– Кобылу, месье?

– Шутник, – д’Эрлеви поставил ногу в стремя и легко поднялся в седло. – Надо признать, что в последнее время, плетка мне кажется более притягательной, чем объятие.

Следуя за своим господином, Рауль подумал, что, если графиня не придумает, как выиграть, ей лучше уехать далеко от столь влюбленного в нее Филиппа.

ЭЛИАН

Наступал вечер, окутывая окрестности во тьму, когда Элиан вошла в поместье д’Эрлеви медленно и спокойно. Что же, она проиграла и исполнит условия договора. Дю Сорель вздохнула. Беатрис поступила нечестно, взяв письма из ее стола, но разве можно винить де Эспри, если сама Элиан поступила бы намного хуже.

Без стука открыв дверь в покои маркиза, прошла к столу, на котором стояли графин с вином, два бокала и ваза с фруктами.

– Прошу, угощайтесь, – предложил Филипп, выходя из-за ширмы.

– Благодарю, – ответила графиня, но даже не пошевелилась.

Филипп подошел к ней. Наклонился и поцеловал ее в губы. Впервые Элиан не отпрянула.

– Вы не отстранились, – он наполнил бокалы и подал один графине. – Могу ли я предположить, что пари закончено, и я выиграл?

Графиня взяла бокал и пригубила. Уголки губ опустились.

– Да, ваша взяла. Доказательств у меня нет.

Филипп поерзал в кресле.

– Вы даже не представляете, как это меня радует. А ведь если бы тогда, в лесу, вы мне уступили, все могло бы кончиться одним разом.

Элиан отвернулась. Волна отвращения захлестнула ее.

– Могло бы. Но не закончилось.

– Что, опять же, мне очень радует, – он встал и, подойдя к ней, обнял, уткнувшись носом в ее шею.

Графиня не двигалась.

– Знаете, – тихо прошептал Филипп. – А я ведь действительно вас люблю.

Он прижался крепче к ней и затаил дыхание. В этот момент маркиз напоминал маленького мальчика, который ждет похвалы от строгой матери, которую слышал так редко. Элиан на одно короткое мгновение испытала жалость к нему и ее рука уже поднималась, чтобы погладить его по голове, утешить. Но жалость прошла так же быстро, как и появилась, когда графиня вспомнила, почему и зачем она приехала. Она отстранилась от Филиппа и равнодушным голосом произнесла:

– Давайте, – Элиан расшнуровывала свое платье. – Не будем тянуть. Я хочу закончить быстрее.

Маркиз прищурился, как прищуривается иногда человек, который не хочет показать обиду и разочарование.

– Я вам настолько противен? – спросил он, стягивая с себя халат.

– Не настолько, как вы думаете, – последовал тот же равнодушный ответ.

– Только, боюсь, все закончится не так быстро, как вы этого хотите, – насмешливо сказал маркиз, помогая Элиан справиться со шнурками на корсете. – Вы же помните условия?

– Прекрасно помню.

– Пока мне не надоест, – полушепотом сказал он. – А вы прекрасно выглядите!

Графиня гордо прошла к постели и легла.

– Начнем? Или вы передумали?

Облизнув губы, Филипп сел на край кровати. Он медленно провел ладонью по ее ногам, затем по бедрам, животу и остановился на груди. Склонившись над ней, нежно и легко целовал ее лицо, шею, плечи.

– О, ради Бога! – воскликнула она. – Что вы как котенок ластитесь! Я просто хочу скорее уйти.

Маркиз замер. Потом поднял глаза и посмотрел на нее.

– Я хотел подарить вам свою любовь и нежность, но раз вам это не нужно…

– Мне даром не нужна ваша любовь, – процедила Элиан сквозь зубы. И видно попала в цель. Филипп отпрянул, как от настоящую. В ушах зазвенело, Элиан зажмурилась.

– Не нужна даром? Так теперь вам придется за нее заплатить.

БЕАТРИС

Бернар де Эспри потопал ногами, стряхивая с сапог налипший снег. Он снял шляпу и потряс ее, белые снежинки мелкой пылью слетали, приземляясь на пол, и тут же таяли. Отдав плащ и шляпу слуге, вынув из кармана какие-то бумаги. Бернар посмотрел на свою жену. Беатрис ждала молча. Когда он подошел к ней, она посмотрела на него и, обняв, положила голову на его грудь.

– С возвращением, – тихо сказала она. Супруг поцеловал ее в щеку, скорее потому, что так было надо, а не потому, что ему этого хотелось. – Я распорядилась накрыть стол к твоему приезду. Ты голоден?

– Не особо, – ответил Бернар, но все же направился в столовую. – Пойдем, Беатрис, нам нужно поговорить.

Сердце Беатрис екнуло. Она почувствовала, что-то в отношении Бернара изменилось. Она последовала за ним.

Столовую освещали свечи в серебряных канделябрах, стоя на длинном прямоугольном столе.

Сначала подали суп из грибов с мягким хлебом, затем запеченную форель с зеленью. Бернар вяло ковырял вилкой рыбу, время от времени поднося к кубам бокал с белым вином. Промокнув губы белоснежной салфеткой, он посмотрел на Беатрис и тихо сказал:

– Мне нужен развод.

Беатрис выронила вилку из рук.

– Что?

– Беатрис, – Бернар встал и подошел к ней и опустился на колено. – Мне нужен развод.

– Могу я узнать причину? – еле слышно спросила она, затаив дыхание.

Де Эспри вздохнул и махнул прислуге. Когда они остались наедине, он продолжил:

– Я люблю другую. У нее будет от меня ребенок. И я хочу сделать ее своей женой.

Беатрис выдохнула, будто получила удар.

– Кто она?

– Это неважно.

– Я имею право знать, кто она! – ярость вскипала в ней. – Я твоя законная жена. И я хочу знать, кто эта женщина, которая хочет занять мое место.

– Она этого не хочет, – покачал головой Бернар. – Этого хочу я.

На мгновение потеряв контроль над собой, маркиза ударила супруга по щеке.

– А если я не хочу этого? – ее глаза пылали, щеки залились румянцем.

– Тогда… – Бернар встал, потирая щеку. – Я этого не желаю, но, Беатрис, нас ничего не держит вместе больше. Зачем мучить друг друга? Ты не потеряешь ни денег, ни положения. Маркизой ты родилась, а не стала после замужества.

– Ты знаешь, как смотрят в обществе на женщин, с которыми развелись мужья. Прости, Бернар, но я не могу. Это позор.

– Лучше жить в свете опозоренной мужем, чем гнить в монастыре или в доме для душевно больных.

Беатрис с ужасом взглянула в глаза своему мужу, не узнавая его, и задаваясь вопросом, что случилось с ее добрым и щедрым супругом. Пусть горячий страсти между ними никогда не было, но Бернар всегда уважал и ценил ее.

– Ты не посмеешь, – прошипела она. – Филипп убьет тебя!

Бернар улыбнулся.

– Филипп? Как мне известно, он сейчас настолько увлечен, что не покидает своего поместья, не принимает никого и даже не читает корреспонденцию.

– Тебе откуда знать?

– Птичка напела, – ответил он. Отвернувшись, он взял бумаги со стола и отдал их жене. – Подпиши, и покончим с этим.

– Я не подпишу их.

– Чего ты хочешь, денег? Я дам столько, сколько нужно.

– Ты останешься нищим.

– Это вряд ли. Так чего ты хочешь?

– Развод – это позор. Я не подпишу их.

– Беатрис, не будь такой глупой.

Она медленно начала рвать листы, смотря на реакцию мужа.

Бернар вздохнул и вышел, громко стуча каблуками. Его шаги стихли, и Беатрис обдало холодным воздухом. Затем она услышала голоса и приближающийся стук. Бернар вернулся с двумя мужчинами. Он вплотную приблизился к ней.

– Беатрис, завтра я подготовлю бумаги. Пожалуйста, последний раз прошу, дай мне свое согласие на развод.

– Кто эти люди? – кивнула она в сторону замерших позади Бернара незнакомцев, хотя в глубине души уже знала ответ.

Маркиз де Эспри схватил ее за плечо и тряхнул так, что на секунду показалось, будто голова оторвется.

– Дай мне слово! – не выдержал он, крикнув и сжав пальцы на ее плече с такой силой, что Беатрис невольно застонала.

– Я не обещаю того, что не могу исполнить.

– А клятву верности ты мне дала в день нашей свадьбы.

Глаза Беатрис округлились. Бернар наклонился к ее уху и прошептал тихо, что даже она еле разбирала слова:

– Графиня дю Сорель до сих пор не знает, что ты обо всем знала. Пари между ней и твоим братом.

– Откуда ты?.. – сердце застучало в ушах, голова, казалось, пульсирует.

– Видишь ли, дорогая моя супруга, наш родственник все еще заинтересован в том, чтобы графиня об этом и не узнала, – и добавил уже громче: – Как видите, господа, мне отказали.

Бернар отпустил свою жену и отошел в сторону, кивнув своим друзьям.

– Бернар, одумайся, что ты делаешь! – воскликнула маркиза, когда руки мужчин железной хваткой сомкнулись на ее руках.

– Как удачно, что наши желания с Филиппом совпали. Он хочет жениться, и я хочу жениться.

Беатрис грубо затолкнули в экипаж, один забрался следом, другой на место кучера. Послышался свист хлыста, и карета тронулась.

– Простите, мадам, если сделали вам больно, – низким голосом сказал ее похититель, опуская шторки на окнах. Он снял шляпу. – Мы выполняем свою работу.

Женщина рассмотрела его. Крепко сложен, с широким лицом. Некрасив, но и не отталкивает. Рукой в перчатке он сжимал руку Беатрис.

– Сколько он вам заплатил? Я дам вам в два раза больше.

– Это невозможно, мадам.

– В три раза! – Беатрис чувствовала, как паника нарастала внутри нее. Только не плачь, приказала она себе. Не сейчас.

Ответом ей послужило молчание.

Она поняла, что деньгами их не подкупить. Может быть, было все-таки что-то.

– Чего вы хотите? Я могу вам помочь. Власть? Женщины? Лошади? Собственные дома?

– Мадам, пожалуйста, мы просто доставим вас на место и все. Вы больше нас никогда не увидите, наверное.

Он сказал наверное. Куда они ее везут? Наверное, туда, где, как обещал Бернар, она сгниет.

Лошади начали замедлять шаг и остановились.

– Пойдемте, – мужчина потянул ее за руку, Беатрис оступилась и чуть не вывалилась наружу. Когда ее увозили, день только заканчивался, сейчас же было почти утро. Очень холодно.

Перед собой маркиза де Эспри – или уже бывшая де Эспри, – увидела серое здание, высокое и мрачное. Из щелей в стене рос мох. Территория была огорожена каменным высоким забором. Сердце ушло в пятки, когда она поняла, куда именно ее привезли.

Больница для душевнобольных женщин при монастыре святой Марии.

Наружу вышел худой бледный человек, закутанный в плащ.

– Добро пожаловать, госпожа де Эспри, – гнусаво приветствовал ее он. У него был желтушный цвет лица, слюнявый рот и рябое лицо. – Вы замерзли. Пожалуйста, господа, проводите маркизу в ее новый дом. отнюдь не от холода. Сопротивляться было бесполезно, это понятно сразу. Лучше вести себя смирно и осмотреться. Внутри пахло лекарствами, гарью и болезнью. Ее вели по коридору с дубовыми дверями. Камеры, из которых доносились крики. Сновали туда-сюда монахини и какие-то мужчины в серых грязных халатах. У кого-то в руках были бинты. Чистые и грязные, кровавые, гнойные. Банки, бутылочки, иглы, ножницы, какие-то спицы и еще много всего, что пугало Беатрис.

Ее подвели к двери с решеткой. Ну, что же, по крайней мере, дверь не глухая. Помещение было довольно просторным. Внутри стоял квадратный столик на одной ножке и кровать с ремнями для рук и ног. Ее привяжут. Вверху было маленькое окошко, но до него не добраться. А если и добраться, то не пролезть. Внесли два стула.

Следом за ней вошел желтушный человек, сел на стул и пригласил Беатрис сесть напротив.

– Думаю, нам лучше стать с вами друзьями, – начал он, сцепив руки в замок и скрестив ноги.

Беатрис неуверенно кивнула.

– Хорошо, – улыбнулся он. – Вы знаете, где вы находитесь?

Она снова кивнула.

– Хорошо, – повторил он. – И так, называйте меня месье Фуко. Здесь я главный.

Фуко замолчал, ожидая ответа. Беатрис снова кивнула.

– Хорошо. Здесь есть собственный распорядок. Утром завтрак, днем – обед, вечером – ужин. После завтрака прогулки, потом процедуры. После обеда опять прогулки и процедуры. Затем свободное время. После ужина, но это уже по желанию, либо прогулки, либо свободное время. У нас есть библиотека. Не такая большая, как хотелось бы, но все же. Поскольку вы не обычный наш… гость, то вы можете не ходить на прогулки, которые обязательны для других наших питомиц.

Беатрис поморщилась, когда он произнес это слово.

– Да, – согласился он. – Но это, мне кажется, довольно подходящее для них слово. Некоторые женщины не выходят на улицу вовсе. Те, которые совсем безумны. В общем, от вас требуется только есть, когда кормят и без сопротивления проходить процедуры.

– Что за процедуры? – испуганно спросила Беатрис.

Фуко улыбнулся и посмотрел на нее, подняв брови.

– Ничего такого, что причинило бы вам большой вред. Мы будем ставить банки, пускать кровь. Не бойтесь, маленький надрез, почти безболезненный. И на ночь успокоительная микстура.

– Вы ведь знаете, что мне это не нужно.

– Разве? – удивился он. – Но ваш супруг настаивал, что это необходимо, иначе вас здесь не было бы.

– Месье Фуко, – улыбнувшись, она положила свою руку ему на колено. Фуко даже не двинулся. – Я знаю, что мой муж заплатил за мое содержание здесь и за ваше… гостеприимство. Я могу дать вам больше. Только, пожалуйста, скажите мне, что вам нужно и в самое кротчайшее время это будет исполнено.

Месье Фуко встал, подошел к двери и стукнул три раза. Замок щелкнул, и в двери показалась монашка, положив в руки Фуко какую-то склянку.

– Маркиза, – он провел рукой по жидким волоскам на своей голове. – Почему бы нам не начать с лекарства?

Беатрис сжала челюсти.

– Хорошо, – вновь сказал он. – Ваш муж настаивал на этих процедурах. Он настаивал и на более суровых мерах. Но вы такая красивая. Пожалуйста, будем друзьями. Примите лекарство, и я оставлю вас в покое. Завтра мы с вами поговорим еще раз.

Де Эспри заставила себя улыбнуться.

– Месье Фуко, – ласково сказала она. – Будьте любезны, положите на стол и оставьте меня одну. Я так устала. Обещаю, что выпью это.

Желтушный пристально посмотрел на нее.

– Хорошо, я положу это на стол, – согласился он, ставя склянку на столик. – Сейчас монахини переоденут вас, а затем вы выпьете. В противном случае, как я уже говорил, мне придется применить более жесткие меры. Не вынуждайте меня.

– Вы так любезны.

– Хорошо.

Когда Фуко вышел, сразу же появились две монахини. Одна из них держала в руках какое-то белое тряпье.

– Позвольте, – сказала вторая, приземистая, толстая и старая, когда подошла к Беатрис и резко начала расшнуровывать ее платье. Беатрис не сопротивлялась, она не хотела, чтобы ее приковали к кровати и худая и почти на голову выше Беатрис, помогла ей надеть белую бесформенную сорочку. Когда все было готово, монахини молча ушли.

Де Эспри села на постель, невидящим взглядом уставившись на микстуру. Она обдумывала минувшие события. Ее брат предал ее, ради женщины. Он знал, что у Бернара есть любовница, к которой он хочет уйти, и сыграл на этом. Ее предал муж, ради женщины, отправив ее сюда, в этого жуткое место. И никто даже не узнает, а если и узнает, то промолчит. У нее есть тетушка. Но Филипп и здесь, что-нибудь придумает. И Элиан, если бы только Элиан узнала, она бы обязательно что-нибудь сделала, чтобы спасти ее!

Но тут Беатрис стало совсем грустно. Она предала Элиан. У нее не было даже сил злиться на мужа и брата за их предательство, ведь она сама поступила так же. Все получают по заслугам. Здесь нет правых и виноватых. Каждый сыграл свою роль.

Женщина протянула руку и взяла со столика лекарство. Вынув маленькую деревянную пробочку, она принюхалась. В нос ударил горький тошнотворный запах. Задержав дыхание, де Эспри одним глотком осушила пузырек. Некоторое время она боялась вдохнуть. Ее замутило.

Не сдержавшись, Беатрис упала с кровати, и ее вырвало желчью. Снова вернулся озноб, ей было жарко. Желудок свело судорогой. И только сейчас маркиза поняла, чего именно не было в этой комнатушке. Здесь не было даже тазика, в который она могла бы справить нужду. Ее вырвало еще раз.

Они будут пичкать ее лекарствами и пускать ей кровь, пока она не сойдет с ума. Немного отдышавшись, Беатрис забралась на постель и свернулась калачиком. Больше всего на свете ей сейчас хотелось прижаться к Элиан, почувствовать вновь ее тепло.

Мысленно прося прощения у графини, де Эспри поклялась, что если ей суждено выбраться из своего заточения живой, то она исправит свою ошибку. Во что бы то ни стало.