Текст книги "Пари (СИ)"

Автор книги: Twix

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

БЕАТРИС

Беатрис облегченно вздохнула, когда подумала о том, что ее маскарадный костюм не требует под собой наличие корсета и будет достаточно свободным. Так же радовало, что это последний праздничный вечер в честь старого герцога. Скоро она будет дома и все снова станет так, как прежде. Никаких обязательных ужинов, никаких гостей (по крайней мере, в первое время) и, главное, дальше от Элиан.

Служанка положила наряд на кровать и поинтересовалась, когда госпоже Беатрис будет угодно переодеться. Де Эспри взглянула на часы и ответила, что уже, наверное, пора.

Когда Беатрис спустилась, глаза всех присутствующих были прикованы к ней. Мужчины локтями толкали друг друга, женщины ахали, некоторые с завистью провожали ее взглядами. Беатрис улыбалась, думая о том, что костюм был подобран очень удачно. Интересно, где Филипп? Уж ему-то должно понравиться.

На Беатрис красовался жилет из белого шелка, расшитый золотом, шифоновые рукава мягкими складками обволакивали руки, на которых позвякивали браслеты. Ниже золотого пояса, при каждом движении стройных ног колыхались брюки из легкого прозрачного материала, настолько широкие, что сказать юбка это или все же брюки было невозможно. Вместо привычных туфелек на невысоком каблучке Беатрис обула мягкие сандалии. Волосы были распущены и в пряди вплетены шелковые ленточки с монетками.

– Ох, дорогая сестра! Сегодня ты восхитила всех! – довольным голосом прошептал Филипп, склонившись к ее уху. – Я приятно удивлен твоим костюмом. Неужели сама Шахерезада явилась во плоти?

– Рада, что тебе нравится! – искренне ответила Беатрис, рассматривая костюм брата. – Если уж я Шахерезада, то ты, должно быть…

Филипп отступил на пару шагов и расставил руки. Его тело окутывала бархатная тога голубого цвета с серебряной окантовкой, в руках маркиз держал лиру, на голове покоился лавровый венок.

Беатрис не сдержала улыбку.

– Странный ты выбрал костюм, Филипп. А где же крылья?

Он рассмеялся и, взяв два бокала вина, предложил один Беатрис.

– По правде говоря, не моя была идея, – признался он, сделав глоток. – Элиан выбрала этот наряд, мне он показался довольно забавным. Все-таки когда еще представится возможность почувствовать себя… – маркиз мечтательно вздохнул. – Богом любви.

– Почему мне кажется, что эти слова ты слышал в свой адрес довольно часто? – иронично спросила Беатрис, удивившись тому, что графиня выбрала для ее брата костюм. И не просто кого-то, а – если верить мифам – самого лучшего любовника. Но спрашивать не стала. И признаться себе в том, что ее этот факт задел за живое не желала.

– Оставим эти подробности, сестра, – шутливо подмигнув, Филипп повертел в руках лиру. – И откуда она ее только взяла?

Беатрис пожала плечами.

– Лира есть, а Элиан нет, – тихо выдохнула она.

– Наверное, она уже здесь, просто переодетая, – предположил Филипп. Его взгляд наткнулся на Эвет, которая выбрала для себя, а скорее Жозефина постаралась, образ монахини. – Посмотри, де Блесси закутала свою дочь с ног до головы. Видимо, чтобы сохранить ее невинность!

– Как тебя развеселила эта мысль! – подозрительно посмотрела Беатрис, когда маркиз отставив бокал, направился в сторону Эвет.

– Пора проявить свою божественную сущность, – бросил он ей через плечо.

Беатрис с любопытством наблюдала, как Филипп низко поклонился и предложил молодой де Блесси руку для танца. Зардевшись, она согласилась, и пара смешалась с толпой.

Мимо де Эспри проплывали дамы, которые в отчаянных попытках казаться хоть чуть моложе наносили на лица столько пудры и румян, что казалось, если их ударить по затылку, то макияж – словно маска – упадет и разобьется об пол. Увядающие дамы с завистливо надували губы, проходя рядом с Беатрис, но все же улыбались ей. Посмотрев на танцующих, на выпивающих и просто ходивших от одного стола к другому гостей, у Беатрис возникло ощущение, что здесь и сейчас, в этом самом зале смешались все эпохи, все религии и все сословия. Так много было разнообразных нарядов, столько цветов, масок, шляпок, покрывал, плащей и много чего еще, что у маркизы от всего этого великолепия голова пошла кругом. Вот Кришна ведет светскую беседу с кардиналом Святой Церкви, Генрих Восьмой выпивает на брудершафт с огромным павлином, какой-то пират пристает к молоденькой служаночке. Она сделала маленький глоток вина.

Музыка смолкла.

– Дамы и господа, – объявил дворецкий. – А сейчас прозвучит паспье*! Прошу!

Раздались первые звуки, господа приглашали дам и наоборот, все смеялись и шумели, предвкушая очередные па. Беатрис сделала еще глоток, на этот раз большой.

Кто-то склонился к ней, протянув руку в черной перчатке. Беатрис не успела разглядеть приглашавшего до того, как он наклонил голову, и шляпа с широкими полями закрыла обзор. Беатрис, поколебавшись мгновенье, вложила свою руку в руку приглашающего. Незнакомец выпрямился. Беатрис охнула.

– Вы уже согласились на танец, мадам, отказываться неприлично, – мягко притянув к себе Беатрис, улыбнулась Элиан.

ЭЛИАН

Элиан стояла в линии господ, Беатрис среди дам. Господа поклонились, дамы присели в реверансе. Сколько было таких же переодевшихся в мужские костюмы женщин, сказать было невозможно.

Графиня выставила правую руку перед собой, согнув ее в локте, Беатрис сделала то же самое, едва касаясь ладони Элиан. Они стояли совсем близко друг к другу. Шаг назад, шаг вперед, шаг ближе, шаг дальше. Элиан вновь слегка поклонилась, сновак музыкантам, сделали несколько шагов, приседая, затем обернулись и, пройдя мимо следующей за ними танцующей пары, встретились. И снова их ладони соединились. Элиан смотрела в глаза Беатрис, широко улыбаясь.

– Вы прелестно танцуете, – сделала комплемент графиня, поклонившись.

– Благодарю. Вы тоже, – ответила Беатрис, делая реверанс.

Скрипка с флейтой выступали прекрасным дуэтом, донося витиеватые мелодичные обороты.

– Почему вы выбрали моему брату именно этот костюм?

– Мне кажется, что он его вполне заслуживает.

Де Эспри покраснела.

– Неужели ты меня ревнуешь? – насмешливо спросила Элиан, перед тем, как они поменялись партнерами.

Графиня поклонилась мадам Дидье, которая с изумлением вытаращила на нее глаза. Дю Сорель ей подмигнула и снова встретилась с Беатрис.

– Мне просто интересно.

– Просто, кажется, ему очень идет этот… образ, – Элиан кивком указала в сторону Филиппа, который сидел в стороне в окружении трех дам, целуя им руки, наливал шампанское и смеялся.

Беатрис улыбнулась.

– Да, пожалуй, вы правы.

Элиан сделала шаг назад, затем снова подошла, намного ближе, чем это было нужно.

– Через две недели, граф дю Мельер приглашает на охоту, не хочешь ли составить мне компанию?

– Я не люблю охоту, и вам это прекрасно известно, – заметила Беатрис.

– Тогда решено.

Они разошлись и снова встретились.

– Решено что?

– Ты погостишь у меня пару недель.

– Что? Нет!

– Почему нет?

– Потому что тебе прекрасно известно, – де Эспри раздраженно повела плечами. Она не знала, что именно ее так нервирует.

– Ничего мне не известно, но ладно. Оставим этот разговор до более подходящего времени.

Беатрис ничего не ответила. И до конца танца они не проронили ни слова. Музыка начала замедлять свой ритм. Де Эспри сделала последний реверанс, Элиан отвесила поклон, отведя руку назад, затем выпрямилась и быстро, так, что, кажется, ничего и не произошло, поцеловала маркизу. Это заметил молодой Отес и уже хотел было присвистнуть и хлопнуть в ладоши, но Элиан посмотрела на поник и поспешил ретироваться.

Графиня взяла бокал красного вина и осушила его, потом предложила Беатрис сделать то же самое. Де Эспри последовала примеру Элиан. Объявили следующий танец, Элиан протянула руку в приглашающем жесте, но маркиза покачала головой и проследовала к столу. При каждом движении браслетики на ее запястьях позвякивали, а пояс на талии заманчиво блестел, словно манил чьи-нибудь руки. Элиан вздохнула, и вдруг осознание того, что Беатрис становится для нее не только объектом спора, а уже чем-то большим, ударило ее, словно свалившаяся сверху тучная мадам Дидье. Она быстро отогнала эти опасные мысли, взяв еще один бокал вина.

Заметив, что на щеках Беатрис заиграл хмельной румянец, Элиан ненавязчиво заменила пустой бокал на полный и предложила тост:

– Давайте, дорогая, выпьем за любовь?

– Согласна, – де Эспри зажмурилась, тряхнула головой, отчего монетки, вплетенные в ее волосы заиграли, словно маленькие колокольчики.

Они выпили. Да, сегодня можно было пить и вселиться много, никто не осудит. Сегодня здесь все под другими именами и другие личности.

– Мне нужно на воздух, здесь слишком мало воздуха, – пожаловалась Беатрис. Элиан подставила локоть. Опираясь на руку графини, Беатрис неверной походкой направилась к выходу. Так звенели монетки в волосах и браслеты на руках, и так переливался и играл пояс, что, когда они вышли на террасу, Элиан не удержалась и положила свою руку на талию спутницы. Беатрис сделала попытку освободиться, но вино давало о себе знать, движения были плавными и почти бессильными. Когда она только убирала руку Элиан, и опускала свою, графиня вновь ее обнимала.

– Не надо, – тихо попросила Беатрис, когда поняла, что движениями она высвободиться не сможет.

– Может, присядем, – игнорируя просьбу, Элиан повела де Эспри на скамью.

Беатрис села и откинулась на спинку скамьи, Элиан устроилась рядом и положила руку на колено маркизе. Графиня медленно наклонялась. Беатрис с ужасом поняла, что не может даже поднять руки. А потом страх и смущение завладели ей, когда прокралась предательская мысль, что она и не хочет этого делать. В каком-то отчаянном порыве Беатрис резко прижалась к Элиан и припала к ее губам. Кажется, именно в это мгновение маркиза де Эспри поняла, что женский поцелуй намного слаще.

ФИЛИПП

– Элиан, – проснувшись, прошептал Филипп и поцеловал плечо лежавшей рядом женщины. Она что-то прошептала в ответ, повернулась к нему.

– Полин, – поправила она, даже не обидевшись.

Маркиз закрыл лицо руками, чтобы спрятать разочарование в глазах.

– Да, прости, – сказал он и потянулся за вином. – Думаю, тебе пора, у меня еще есть дела. Прости, что сегодня тебе придется так рано уйти.

Он указал рукой в сторону письменного стола, на котором лежал кошель с монетами. Полин послушно встала, потянулась и начала натягивать одежду. В ее профессии есть свои издержки, например, если клиент хочет остаться один, то нужно послушаться иначе можно его потерять. Зато маркиз никогда не был скуп на оплату услуг и всегда вежлив. Он вообще казался каким-то странным, если верить слухам. Женщин менял чаще, чем простыни, относился к ним просто как к способу получить удовольствие, но при этом ни от кого Полин не слышала, чтобы Филипп был груб и насмешлив. Разве только с одной, но она была сама виновата.

Взяв со стола деньги, Полин подошла к маркизу, поцеловала его на прощанье и вышла.

Филипп выпил вина и позвонил в колокольчик. Вошел слуга, маркиз приказал принести еще вина и оседлать лошадь.

Когда все было готово, он отправил лошадь галопом в поместье графини. Рана на плече все еще беспокоила его. И зачем он влез в драку с виконтом на маскараде? И как тому удалось всадить нож? Хорошо, что он еще легко отделался. Врач сказал, что он мог лишиться руки.

– Месье, графиня не может вас принять! – истерично начала служанка, когда Филипп прошагал мимо нее. – Месье, пожалуйста! Графиня не может вас принять!

– Я не спрашивал, – ответил маркиз и крикнул: – Элиан!

Но ответом ему послужило лишь щебетание служанки. Он взлетел вверх по лестнице, и остановился напротив дверей в покои графини, сквозь которые доносился смех. Интересно, какой мужчина у нее на этот раз? Маркиз отошел на шаг от дверей и силой ударил по ним ногой, от чего они с грохотом распахнулись.

Четыре пары глаз уставились на него, когда он вошел внутрь со шпагой наготове. Он остановился в замешательстве. Элиан в компании Жозефины и Беатрис сидели за столом, раскладывая пасьянс. Эвет стояла с открытым ртом, рука Жозефины застыла над столом с картой в руке, Беатрис сидела широко раскрыв глаза и только Элиан, казалось, была полностью невозмутима.

– Не увлекайтесь так сильно вином с утра, маркиз, – спокойно сказала она, продолжая раскладывать карты. – Дамы, ради всего святого, закройте рты!

– Я думал, что… – начал Филипп, убирая оружие в ножны. – Что у вас…

– Я знаю, о чем вы думали.

– Я думал, что это будет забавно, и я смогу удивить дам столь неожиданным появлением, – нашелся маркиз и почувствовал себя невероятно глупо. Графиня была права, надо поменьше вина и ревности, желательно, тоже. С чего он взял, что у Элиан сейчас кто-то есть? Какой ты глупый Филипп!

– И вам это удалось, без всяких сомнений, – едко заметила графиня.

– Филипп, с тобой все хорошо? – Беатрис подошла к нему и положила руку ему на лоб. – Ты горишь, у тебя жар!

– Успокойся, сестренка, все хорошо, – маркиз поцеловал руку сестры. – Простите, дамы, я…

Его пошатнуло.

– Никуда вы не пойдете, – решительно заявила дю Сорель. – Останетесь здесь, пока не придете в себя. Жюли!

В комнату вбежала служанка:

– Мадам?

– Приготовьте для нашего гостя комнату и проводите его туда.

– Слушаюсь, мадам. Идемте, господин.

Филипп молча кивнул и пошел вслед за служанкой. Отлично, на несколько дней он теперь гость у Элиан и за ним даже будут ухаживать ее слуги, что может быть лучше? Быть может, у него появится шанс как-нибудь ночью попасть в покои хозяйки?

– Жозефина, дорогая, я умоляю тебя, приди уже в себя! – донесся до него голос Элиан.

ЭЛИАН

– Позвольте спросить, что за спектакль вы разыграли сегодня? – возмущенно спросила Элиан, войдя в покои, где временно расположился Филипп.

– Никакого спектакля, уверяю вас, – спокойно ответил он, делая маленький глоток подогретого вина с корицей. – У меня действительно был жар.

– Был! – воскликнула она. – Если теперь все хорошо, то вам пора домой.

– Ох, – выдохнул маркиз. Он пошатнулся, прижимая руку к груди. Элиан инстинктивно подошла к нему, но, заметив улыбку, отпрянула. – Видите, я все еще слаб.

– Вы шут и балагур.

– Ничуть. Понимаете, что-то мне подсказывает, что вы немного ближе к цели, чем мне бы этого хотелось. Я не могу позволить вам так легко выиграть.

– Я думала, что мы играем честно.

– Разве? – Филипп удивленно поднял брови. – Мы заключили пари, где жертвой может оказаться моя сестра и репутация всех нас, о какой чести, позвольте, идет речь?

– Хотя бы о моей!

Маркиз мягко рассмеялся.

– Вы серьезно? Все еще наивно полагаете, что моя сестра такая уж легкая добыча?

– Если это не так, тогда почему вы здесь?

Улыбка сошла с лица Филиппа.

– Я здесь из-за вас. Не могу находиться далеко от моей обожаемой графини столь продолжительное время.

Элиан медленно набрала в грудь воздуха.

– Послушайте, маркиз. Буду с вами откровенна. Ваш напор и ваши чувства, конечно, льстят моему женскому самолюбию, но, – она сделала паузу.

– Но? Что?

– Но я не хочу вас, увы.

Д’Эрлеви лукаво улыбнулся.

– Тогда выиграйте, Элиан. Если сможете. Но, если проиграете, – он резко притянул ее к себе. Графиня хотела оттолкнуть его, но у Филиппа была железная хватка. – Вы – моя. И только моя. Столько, сколько я захочу. От вас уже ничего не будет зависеть.

– Вы монстр! – прошептала Элиан, все еще пытаясь вырваться.

– О, нет! – засмеялся маркиз. – Вот если я вас возьму прямо здесь…

Прижимая графиню к себе одной рукой, другой он начал задирать ей юбки.

– Отпусти меня, ты! – Элиан хлестала его по щекам, но Филипп лишь крепче прижимал ее к себе. Второй рукой он уже почти спустил с нее нижнее белье. Но потом резко отпустил, и, как ни в чем не бывало, спокойно произнес:

– Я не чудовище. Если бы я хотел взять вас силой, я бы это сделал. Теперь, вы, надеюсь, в этом не сомневаетесь.

Графиня тяжело дышала. Повисла долгая, гнетущая тишина, в которой было слышно лишь их дыхание.

– И почему же вы не сделали этого?

– Это не мой стиль.

Кивнув, дю Сорель отвернулась. Подойдя к двери, Элиан, остановившись, обернулась:

– Телом, быть может, вы так и не поступаете, Филипп. Но то, что делаете вы с душами…

Не договорив, она вышла, аккуратно прикрыв дверь и оставив его в одиночестве.

БЕАТРИС

Элиан держала руку Беатрис в своих ладонях, поглаживая ее пальцы.

– Ты всегда желанная… гостья в моем доме, – графиня нежно прикоснулась губами к щеке собеседницы.

– Благодарю. Но мы и так доставили тебе множество хлопот, – Беатрис посмотрела на брата с укором.

– Я, пожалуй, оставлю вас, дамы, – сказал Филипп, забираясь на коня. – За мое отсутствие, боюсь, накопилось много дел. Надеюсь, скоро мы с вами увидимся. Счастливо.

Он цокнул языком и лошадь послушно побежала рысцой.

– Да, мне тоже пора, дорогая, спасибо за гостеприимство, эти две недели я провела с удовольствием, – Беатрис изящно впорхнула в карету.

– Я искренне надеюсь, что в ближайшее время мы вновь сможем насладиться обществом друг друга.

– Обязательно, – де Эспри высунула руку в окно, Элиан ее пожала. – Трогай.

Кучер щелкнул хлыстом, карета, качнувшись, покатилась в том же направлении, в котором несколько минут назад исчез Филипп.

Да, две недели, проведенные в гостях у графини, действительно оставили самые хорошие воспоминания. Беатрис была окружена вниманием, заботой и любовью. Любовью. Неужели слова, которые говорила ей графиня, были правдой? Любое желание, любой каприз, все, чего бы не захотела де Эспри, тут же было исполнено. Даже в своем доме, от своего мужа она никогда не получала такой заботы, хотя обвинить Бернара де Эспри в черствости было довольно сложно.

Карета мерно покачивалась, копыта лошадей отбивали ровную дробь. Вокруг было тихо и безмятежно. От всего этого спокойствия и равномерности Беатрис потянуло в сон и она, откинув голову на мягкий бархатный подголовник, задремала.

Ей привиделось, она буквально почувствовала, что Элиан сейчас рядом. Ощущала ее прикосновения, ее дыхание. Чувствовала поцелуи на своих губах, вспомнила маскарад и то, какие ощущения испытала, когда графиня прижалась к ней своими губами. Беатрис поняла, что хочет получить намного больше, хочет подарить свою любовь. Она знала, что это желание, даже сами мысли об этом уже противоречат всем христианским устоям, которыми ее пичкали все детство и юность строгие монахини, когда она жила в монастыре.

В мыслях Беатрис Элиан нежно целовала ее губы, шею, грудь. Сейчас де Эспри не думала, что это грех, а если это и было так, то она с удовольствием отдалась бы ему, только по настоящему, здесь, сейчас. Что может быть прекрасней, когда два существа сливаются в едином порыве, даже не телом, а душами? Когда сердца играют ритм любви и наслаждения в унисон друг другу? Чувство счастья и восторга наполняют все вокруг, заполняют собой пустоту. И приходит понимание и осознание абсолютной чистоты и нежности.

Всю оставшуюся дорогу Беатрис боролась с желанием отдать приказ кучеру повернуть обратно.

ФИЛИПП

Филипп облегченно выдохнул и рассмеялся.

Рауль стоял с ничего не выражающим лицом. Только прищуренные глаза выдавали его любопытство.

– Мой дорогой, верный Рауль! – маркиз вскочил с кресла, держа письмо в руках, и обхватив своего слугу, закружил его. Потом похлопал по плечам. – Неси вино! Это надо отпраздновать!

– Позвольте, месье, – осторожно начал Рауль, недоумевая. – Какой повод?

– Повод? Повод! – Филипп потряс перед носом бумагой. – Вот этот повод!

– Письмо от вашей сестры, месье?

– Это не просто письмо, верный мой Рауль, – маркиз провел рукой по своим волосам. – Это моя мечта!

Рауль посмотрел на своего господина взглядом, в котором выражалось сомнение в ясности последнее время у маркиза была только одна мечта – завладеть графиней дю Сорель. Но каким образом сестра маркиза могла ему в этом помочь. Как он мог судить, графиня Элиан дю Сорель дрессировке не поддавалась.

– Простите, месье, но я не понимаю…

– И не надо, Рауль. Совсем скоро, – Филипп посмотрел на бумажку, которую он держал в руке, будто на самое редкое сокровище в мире. – Осталось немного подождать.

Рауль стоял молча и не знал, что нужно сейчас сказать, он лишь улыбался и кивал головой. Маркиз задумчиво посмотрел на него.

– У меня есть к тебе одно маленькое поручение.

– Да, месье?

Филипп открыл бюро и поставил перед собой перо и чернила. Обмакнув перо, он склонился над бумагой, но так ничего и не написал. Выпрямился и, смотря в пустоту, задумчиво начал обсасывать кончик пера. Наконец, вновь улыбнувшись, он нацарапал несколько слов. Затем подул на чернила и сложил лист вдвое, даже не запечатав.

– Вот, – сказал он, протягивая записку. – Отнеси это моей сестре. Только смотри, передай лично в руки!

– Слушаюсь, – Рауль взял листок в руку, обтянутую белой перчаткой. Поклонился и направился к двери.

– Постой. Возьми деньги и устрой себе выходной.

– Благодарю, месье.

– Отправься в город, наведайся в кабак. Возьми женщину. Могу даже посоветовать несколько хорошеньких, – Филипп взял еще один листок. – Сейчас только напишу им пару слов и они тебе не откажут.

– Спасибо, месье, но не стоит. Думаю, что проблем не возникнет.

Маркиз улыбнулся и обмяк в кресле.

– Как хочешь. В общем, передай письмо моей сестре. Отдыхай до завтрашнего обеда.

Рауль еще раз поблагодарил маркиза, склонив голову, и вышел.

Весь спуск по лестнице он боролся с тем, чтобы не заглянуть в записку. Когда он проходил мимо общего зала, любопытство победило. Рауль развернул бумагу, где немного небрежным почерком были выведены несколько предложений:

«Спасибо, любимая сестра. Я всегда знал, что могу положиться на тебя. Если все получится, это будет самый ценный подарок к моим именинам…»