Текст книги "Пари (СИ)"

Автор книги: Twix

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Twix
Пари

ФИЛИПП

Филипп д’Эрлеви открыл глаза и увидел склонившегося над ним Рауля. Убедившись, что господин проснулся, он хлопнул в ладоши. Вокруг тихо зашелестели одежды входящих в покои слуг. Шедший впереди, нес серебряный тазик с горячей водой, от которой поднимался пар. Вслед за ним вошли слуги, державшие в руках одежды, обувь, парики, украшения. Замыкал шествие паж с сундучком, в котором звенели хрустальные бутылочки с ароматными духами. Слуга слегка склонив голову, протянул Филиппу. Маркиз д’Эрлеви взял его и, накинув на лицо, откинулся на большие мягкие подушки и протянул вперед руки. Каждой рукой занялись мастера, через несколько минут ногти были аккуратно подпилены и отполированы.

Убрав полотенце с лица, Филипп встал с кровати. Он снял шелковую ночную рубашку и, натянув красный бархатный халат, расшитый золотыми нитями, сел в кресло, вытянув длинные стройные ноги на пуфик. Специальными щипчиками была удалена лишняя растительность в носу маркиза.

Один за другим слуги, преподносившие одежды и туфли, уходили, когда д’Эрлеви нетерпеливо качал головой. Наконец, наряд был выбран. Шелковая белая рубаха с кружевными рукавами, небесно-голубой колет, по бортам обильно украшенный драгоценными камнями. В цвет колету кружевной галстук с большим топазом. Черные бархатные панталоны, по боковым швам которых проходила изящная вышивка, а понизу красовались петли из лент. Чулки из тончайшей шерсти, с почти незаметным узором. Мягкие полузакрытые туфли на небольшом каблуке с бантом и посеребренной пряжкой. К поясу кожаным ремнем слуги пристегнули шпагу, с граненым клинком, позолоченным эфесом и усыпанной бриллиантами гардой.

На голову Филиппа надели парик белого цвета, с S-образной формы кудрями. Специальным халатом и маской из плотной бумаги защитили костюм и лицо, когда слуга накрахмаливал волосы. Хвост перевязали бирюзовой шелковой лентой.

Посмотрев на себя в зеркало, маркиз довольно улыбнулся и вышел из покоев. Рауль последовал за ним. Неторопливо пройдя через приемный зал, Филипп вышел на свежий воздух.

Карета была подана.

– Я думала, что ты забыл обо мне, – маркиз д’Эрлеви увидел стоящую неподалеку женщину.

– Так и есть, – спокойно ответил он. Достав из кошелька золотую монету, положив ее на указательный палец, Филипп подкинул ее большим пальцем в сторону женщины, монета со звоном покатилась по камню. Но гостья даже не пошевелилась. Каштановые волосы были разбросаны по плечам. Глаза горели. – Рауль, залезай в экипаж.

Слуга поспешно открыл дверцу и скрылся в глубине кареты.

– И это все? Ты провел со мной ночь, а теперь хочешь избавиться? – гневно спросила она.

– Да. А ты думала, что я женюсь на тебе? – насмешливо бросил он, садясь в карету и отдавая приказ: – К госпоже Элиан дю Сорель.

Послышался свист хлыста и карета тронулась.

– Я ненавижу тебя! – послышался женский крик, за которым последовали рыдания.

Рауль с беспокойством выглянул в окно.

– Она немного нервная, – проговорил он.

– Зато хороша была, – подмигивая слуге, рассмеялся Филипп. – Ничего. Многие женщины болезненно реагируют на разрыв. Они бывают такими наивными. Напомни мне, когда мы вернемся, погасить долг ее мужа, коль уж он поделился со мною своей женой. Хоть и не знает об этом. Долг ведь не такой и большой?

– Сущий пустяк, месье, – усмехнулся Рауль.

ЭЛИАН

Графиня Элиан дю Сорель откровенно скучала в обществе своей кузины, мадам Жозефины де Блесси, женщины с рыжими волосами, стянутыми в тугой пучок на затылке, слишком напудренной и нарумяненной. Вместе с кузиной в гостях у графини дю Сорель была и дочь Жозефины Эвет. Молодое невинное и весьма нежное создание, с большими голубыми влажными глазами, пухлыми губками и монастырским воспитанием.

Дамы сидели за столиком и, попевая чай из фарфоровых расписных кружечек, играли в преферанс и обменивались последними сплетнями.

– Говорят, – шепотом начала мадам де Блесси, – что виконтесса дю Фэй взяла к себе в любовники герцога де ля Брюк.

– Да что вы говорите! – разыграла удивление графиня. – Снова?

Эвет заерзала на стуле. Как и всем юным девам, ей были интересны взаимоотношения в высших кругах. Особенно те, где есть хоть капля неприличия.

– Почему снова? – не понимая, спросила она. Мать зашикала на нее и Эвет, зардевшись, потупила взор.

– Я готовлю ее к выходу в свет, – пояснила Жозефина. – Учу ее пока только слушать и молчать. А говорить только тогда, когда к ней обратятся. – Она с укором посмотрела на дочь.

– Все девушки в ее возрасте весьма любопытны, дорогая, относитесь к этому мягче, – улыбнувшись младшей де Блесси, сказала Элиан. – Отвечая на твой вопрос, милое дитя, скажу, что эта новость не свежа. Жозефина, в своей деревне вы пропускаете все сплетни! О связи герцога уже недели две ходят слухи.

– Так значит это правда, – довольно улыбнулась мадам де Блесси. – Хотя, лично я не понимаю, что в виконтессе дю Фэй можно найти хорошего? Она уже довольно не молода, и даже не симпатична.

– Деньги, дорогая Жозефина. Де ля Брюк граф, но у него столько карточных долгов, что я до сих пор удивляюсь, как он сумел сохранить свои земли и имущество. Впрочем, его благосостоянию в последнее время помогают средства его фаворитки. – Графиня положила карту на стол. – Похоже, я выиграла!

Мадам де Блесси поджала губы, улыбнулась и предложила на сегодня закончить игру. В дверь вошел слуга, поклонился дамам и склонился к уху Элиан. Ее лицо озарила улыбка.

– О, нас навестил маркиз д’Эрлеви.

Эвет неуверенно улыбнулась. Жозефина же не разделила радость кузины.

– Вы принимаете этого… маркиза? – недоуменно спросила она.

– Да, – лукаво улыбнулась графиня дю Сорель. – Как и все остальные, – Элиан сделала паузу и посмотрела в глаза мадам де Блесси. – Как и вы.

Жозефина не успела возмутиться, как в комнату ленивым шагом вошел Филипп. Он взял руку графини и поцеловал ее весьма чувственно.

– Маркиз, я рада вашему визиту, – кокетливо сказала она. – Вы видите, у меня гости.

Д’Эрлеви не без сожаления выпустил руку графини.

– А, мадам де Блесси, – целуя руку Жозефины, сказал он. – Я рад, что мы встретились. А что это за прелестное создание?

Филипп беззастенчиво разглядывал молодую особу с головы до ног.

– Эвет, маркиз. Моя дочь. Вы ее помните? – щеки де Блесси вспыхнули, когда она увидела, каким взглядом на ее дочь смотрит самый известный в обществе волокита.

– Да, последний раз, когда я видел ее, она была еще ребенком, – он подошел к Эвет, поклонился и взял ее руку в свои, целуя каждый ее пальчик. – Кто бы мог подумать, что этот бутон так блистательно распустится.

Маркиз облокотился на спинку дивана и, облизнув губы, остановил взгляд на прелестях молодой де Блесси. Жозефина, быстро встав с кресла, вздохнула и с яростью посмотрела на Филиппа.

– Была рада видеть вас, Маркиз, – сухо проговорила она и повернулась к Элиан. – Дорогая, надеюсь, завтра вы посетите с нами оперу?

– Конечно, – кивнула графиня. – С удовольствием.

– Тогда до завтрашнего вечера. А сейчас нам уже пора. Эвет, идем.

– Но в монастыре мы ложились спать в девять, матушка! – тихо проговорила девушка.

– Тогда еще очень рано, – широко улыбнувшись, сказал Филипп, встав близко к Эвет, так, что бедра их соприкасались. Дыхание выпускницы монастырской школы участилось, она покраснела и опустила глаза.

– Я сказала, идем, – развернув веер, мадам де Блесси покинула зал, ее дочь последовала за ней.

Когда шаги стихли, Филипп рассмеялся.

– Ну и фурия же ваша кузина!

– И довольно скучная, – поджав губы, согласилась Элиан. – А ее дочка пришлась вам по вкусу.

Маркиз фыркнул.

– Не дурнее, но и не краше многих. Оставим их. Вы хотели меня видеть? – обойдя диван, он сел, положив ногу на ногу, и похлопал ладонью по месту рядом с ним.

Графиня, усмехнувшись, села.

– Хотела. Помните герцога де ля Брюка? – задала она вопрос, сделав глоток чая. Дождавшись кивка собеседника, она продолжила. – Он ушел от меня, как раз к вашей бывшей любовнице. Из-за которого, она вас бросила.

– Да.

– Как же ее?.. – Элиан сделала вид, что забыла имя предыдущей фаворитки маркиза.

– Да, да, – нетерпеливо подтвердил он.

– Виконтесса дю Фэй. Так вот, я думала, что раз сложилась такая ситуация, скажу прямо, не приятная, то мы можем помочь друг другу.

Филипп с сомнением посмотрел на графиню.

– И каким же образом? – поинтересовался он.

– Видите ли, ля Брюк вскоре поправит свои дела, с помощью щедрости виконтессы. А после этого, как дошли до меня слухи, он женится. На молодой богатой девушке. Являясь моралистом, он будет искать, и, видимо уже нашел, невесту с монастырским образованием…

– Ах, Эвет де Блесси, я так понимаю? – догадался маркиз. Графиня, улыбнулась и кивнула. – Допустим, – сказал он, – И чего же вы от меня хотите?

– Возьмите ее, как бы вам сказать, под свою опеку.

Д’Эрлеви сделал движение бедрами и вопросительно посмотрел на графиню. Она одобрительно кивнула. И продолжила:

– Ля Брюк сейчас далеко отсюда и вернется не раньше, чем через пять месяцев. У вас будет время. А после свадьбы с Эвет, он будет опозорен перед всем обществом.

– Вы абсолютно порочная женщина, Элиан! – весело сказал он. – Но что с этого получу я?

– А чего вы хотите?

Филипп медленно положил руку на колено Элиан.

– Мне нужна женщина, – просто ответил он.

– Не смешите меня, Филипп, неужели вам мало всех женщин?

– Видите ли, моя любовь, мне скучно. Сейчас осталось очень мало таких женщин, которые были бы мне интересны более одного раза, – Д’Эрлеви вздохнул. – Они все какие-то истеричные. Никакого самоуважения. Никакой гордости. Слишком мало нужно прикладывать усилий, чтоб они оказались в объятиях.

– Позвольте с вами не согласиться, маркиз, – графиня встала. – Вы выбираете всегда самых труднодоступных.

– Для других, может быть, – согласно кивнул Филипп. Он подошел к графине и поцеловал ее шею. – Сейчас такие женщины, что даже женщине будет легко соблазнить себе подобную. А вы – совершенно другое дело. Мы же с вами так похожи.

Элиан дю Сорель отступила на шаг назад.

– Вы так уверенны в том, что женщине так легко соблазнить женщину? – она рассмеялась.

– Абсолютно! – тут маркиз серьезно посмотрел на собеседницу. – Готов поставить все свое состояние, что да.

Глаза графини вспыхнули.

– Все свое состояние? – не поверила она своим ушам.

– Две трети, если быть точным. – Поспешно поправил он себя.

Элиан задумалась. Состояние маркиза д’Эрлеви насчитывало несколько миллионов. А уж земель и слуг было не сосчитать вовсе. Она закусила губу.

– Ваши условия?

Филипп выдохнул. На это он и рассчитывал. Она попалась.

– Вы же знаете, что я хочу вас и уже давно, – начал он. – Так вот вам мои условия. Вы, кажется, знакомы с моей благородной сестрой Беатрис?

– Да. Она замужем, разве нет?

– Конечно, замужем. И, кстати, тоже воспитывалась в монастыре. У нее счастливый брак. Я выкладываю вам карты, чтобы была возможность отказаться. Если вы ее соблазняете, две трети моего состояния переходят к вам. Но мне нужны будут доказательства. Письменные, неопровержимые. В случае успеха, вы станете в три раза богаче, чем сейчас.

– А в случае проигрыша? – Элиан прищурила глаза, улыбнулась. – Кажется, я знаю. Если я проиграю, то достаюсь вам в качестве трофея.

Филипп поморщился.

– Зачем так грубо? Вовсе не трофей, а как давно желанный подарок.

– Смысл не меняется, – женщина задумалась. Деньги, а тем более такое количество, весьма привлекательный приз. Но, если у нее не получится, то она опустится до уровня наложницы Филиппа д’Эрлеви, и будет таковой, пока он не наиграется ею. Но с другой стороны, особой разницы между тем, что она станет его любовницей, если ей не удастся одержать победу и тем, что он станет – рано или поздно, но станет – ее любовником, не так и велика. Чаша весов с деньгами перевесила страх стать униженной. – Я принимаю пари, маркиз. Каков срок?

Услышав слова согласия, мужчина прижал к себе Элиан и поцеловал ее в губы. Он уже предвкушал сладость победы. Сколько ночей было проведено в мечтах о недоступной для него графине! Сколько женщин, которых он обнимал, называл в пылу страсти ее именем. И вот, почти свершилось! Уж его сестра Беатрис ни за что не поддастся чарам этой соблазнительницы. Осталось только подождать. Он так долго ждал. Несколько месяцев подождет еще.

– Срок? Пять месяцев вас устроит? Как раз, когда вернется господин герцог.

– Вполне подходит. Так что насчет моего дела? Вы согласны заняться Эвет де Блесси?

– Конечно, – сказал Филипп, но как только на губах графини появилась довольная улыбка, он продолжил: – Конечно, нет. Посудите сами, она еще слишком юна и наивна. Многого не знает, ей все любопытно. Она слишком быстро окажется подо мной, а мне нужно беречь репутацию.

– Ну, что же, – пожала плечами Элиан, – как пожелаете. А теперь, вам пора.

Маркиз поклонился и подставил локоть.

– Вы меня не проводите?

– Только до лестницы, – ответила графиня, опираясь на предложенную руку.

– Вы все еще с Пьером де ля Круа? Он у вас один? – поинтересовался Филипп, когда они выходили из зала.

– Да, пока он меня забавляет. Больше никого.

– Право, дорогая графиня, такая верность вредна для здоровья. Вам нужен еще любовник. Например, я.

– Только если я проиграю, маркиз, – рассмеялась Элиан. – К тому же, вы отказали мне в услуге и требуете чего-то от меня?

Он посмотрел ей в глаза. Потом прикрытую кружевами грудь.

– Поймите, я должен следовать своему предназначению.

– Вы ревнуете?

– Вас ревную, – покорно ответил он. – Хоть Пьер этого и не заслуживает.

– Но он ваш близкий друг.

– Да. Ну и что? – в его голосе слышалось равнодушие. Маркиз опять приблизился к ней для поцелуя.

– Ступайте, – мягко оттолкнула она Филиппа. Улыбнувшись ей на прощание, он стал спускаться по лестнице. Графиня уже отвернулась, когда услышала его вопрос:

– Кстати, когда вы проиграете, – он положил руку на перила, одну ногу поставил на ступень выше. – В какой позе вы предпочитаете этим заниматься?

Элиан посмотрела ему в глаза. Подняв бровь, она бросила ему насмешливым тоном:

– До свидания, маркиз, – и скрылась за ближайшей дверью. Элиан остановилась, прислушиваясь к его удаляющимся шагам. Убедившись, что Филипп ушел, она отошла от двери, пройдя по небольшому коридору, который вел в полукруглую комнату, где мебелью служили лишь небольшое бюро и широкая кровать.

Услышав ее мягкий шаг, мужчина тут же бросился к ней, и начал осыпать поцелуями ее лицо и шею.

– Не оставляйте меня на столько долгое время. Разлука с вами словно танталовы муки для меня! – он начал снимать с себя бирюзовый камзол.

– Пьер, я же просила вас, не надо говорить со мной, словно уличный поэт, – недовольно ответила Элиан, помогая любовнику расстегивать многочисленные застежки на своем платье.

БЕАТРИС

Беатрис де Эспри обняла своего мужа, месье Бернара, на прощание. Маркиз де Эспри был вынужден оставить свой дом и любимую супругу почти на полгода, он уезжал на юг Франции уладить дела своего давнего друга герцога де ля Брюка. Подарив жене поцелуй, Бернар сел в экипаж и отправился в путь. Беатрис смотрела вслед карете, пока та не скрылась между деревьями. Вдруг стало как-то пусто, Беатрис чувствовала привязанность к своему мужу, он был добрым, нежным и любящим. Ей было хорошо с ним, хотя, сказать, что супругам де Эспри было комфортно друг с другом. Оба были благородные люди, с высокими моральными качествами, строгим воспитанием и умеренными желаниями. Правда, Бернар де Эспри со своим спокойным, иногда даже флегматичным характером являл собой полную противоположность Беатрис, отличавшуюся игривым нравом, веселым блеском в каре-зеленых глазах и легким темпераментом.

Повернувшись к своей фрейлине, она приказала приготовить платье для вечернего выхода. Сегодня в опере выступала новая звезда столичных французских подмостков Лизон Юдо. Говорили, что у нее выдающийся голос, который стоит услышать. Впрочем, говорили так же, что у дивы выдающимся был не только голос, но и пышная грудь чуть ли не полностью показывавшаяся из лифа, когда Лизон набирала воздуха, чтобы в очередной раз продемонстрировать великолепную ля второй октавы. Что обеспечивало посещение ее выступлений не только любителями музыки, но и поклонниками пышных женских прелестей, в надежде ожидающих свершения выхода на сцену не столько мадмуазель Юдо, сколько ее округлостей.

Поднявшись по лестнице в свои палаты, Беатрис начала приготовления. Когда прислуга плотно зашнуровала сзади жесткий корсет, де Эспри не справедлива к женщинам, если заставляет их сдавливать тело этим костяным орудием пыток. К корсету пристегнули на пуговицах нижнюю каркасную юбку, форму которой придавали обручи из китового уса. Далее следовало цельнокроеное шелковое платье из голубого шелка, узкое в плечах, с глубоким декольте. Юбка платья мягко ниспадала вниз на широкий каркас по линии бедер. Рукава-фонарики были украшены темно-синими бархатными вставками, в которых поблескивали в огне свечей небольшие сапфиры.

Длинные волосы, цвета сусального золота, уложили в высокую сложную прическу, закрепили серебряными шпильками и обильно посыпали пудрой. Все это великолепие завершала тонкой выделки диадема, благодаря темным сапфирам подчеркивая платье.

Поверх шелковых перчаток, на запястье застегнули жемчужный браслет, в комплекте с ожерельем, украшавшим шею Беатрис.

Костюм дополняли шелковые чулки с вышивкой и туфли на изогнутом каблуке, к которым пристегнули голубой кружевной бант. Взяв в изящную руку веер, Беатрис покрутилась перед зеркалом и состроила гримаску своему отражению.

В небе собирались тучи, и в воздухе уже витал свежий аромат дождя, когда кучер натянул поводья, и карета остановилась возле здания оперы. Беатрис, расправив веер, не спеша поднималась по и улыбаясь встречавшимся ей знакомым.

– Беатрис, сегодня ожидается громкая премьера, – негромко сказала мадам де Блесси, прикрыв рот веером. – Но многого я не ожидаю. Слава о Лизон Юдо намного громче ее голоса.

– Не могу судить, Жозефина, – пожала плечами Беатрис. – Мне еще не удавалось присутствовать на ее пении.

– Сегодня тебе представится возможность, – мадам де Блесси махнула веером. – Ты сегодня одна?

– Конечно, ты же знаешь, что Бернар уехал, – де Эспри лукаво посмотрела на собеседницу.

– Тогда, быть может, ты составишь нам компанию в ложе? – предложила Жозефина. – Эвет уже там.

– Тебе и Эвет я всегда рада сопутствовать, – вежливо ответила Беатрис, направляясь в сторону балконов.

– Подожди, сейчас должна подойти графиня дю Сорель, – остановилась мадам де Блесси. – А вот и Элиан, – сообщила она, указывая веером в сторону приближающейся графини.

Беатрис обернулась и увидела высокую женщину, голова которой была увенчана темными волосами с россыпью жемчужин. Элиан дю Сорель выбрала платье из тяжелого бархата темно-зеленого цвета, щедро украшенного хризолитами. В ее ушах, игриво поблескивая, качались изумруды, запертые в круг из желтых топазов. Синие глаза графини встретились с каре-зелеными глазами Беатрис. Де Эспри подумала, что время идет на пользу Элиан, с годами она, кажется, блистает все ярче и изысканней.

Дамы вежливо, как это положено в высоких кругах, поздоровались, одарили друг друга любезностями, обменялись свежими сплетнями и прошли на свои места, где их ожидала Эвет де Блесси. Зал шумел, потом зашептал и, наконец, умолк. Представление началось. Глаза публики, в основном благородных господ, через бинокли были прикованы к выплывшей на сцену мадмуазель Лизон Юдо. Дирижер взмахнул палочкой и по залу разлилась музыка. Дива в глубоком декольте начала набирать воздух в пышную грудь, а с ней и половина ожидающих хорошего зрелища господ. Грянул удар барабана, звуки скрипки взвились в воздух. И Лизон поставленным голосом затянула арию.

Пока шло представление, кто-то тихо переговаривался, дамы наблюдали в бинокли не за действием на сцене, а за другими посетителями, отмечая тех, кто явился в обществе новой фаворитки, кто оделся по последней моде, кто сидит в ложе с губернатором, в общем, за всем, что только можно узнать, когда собирается дворянское общество. От этого хищного зверя ничего нельзя было скрыть, если, а такое случалось часто, объект его пристальных глаз не обладал достаточным умом и хитростью. Сколько жизней было загублено лишь только по одной случайности, неудачному стечению обстоятельств и недальновидности. Стоит сделать промах и больше никогда уже не подняться из пепла, в который можно превратиться, если свет узнает о грехах ближнего своего. Толпа растопчет и разорвет на части, если постигнет неудача. И назад дороги нет.

Беатрис медленно перевела бинокль со сцены в сторону зала, внимательно изучая публику, и не пожалела. На противоположной стороне, в глубине ложи, виконт Отес увлеченно целовал шею замужней мадам де Перрин, которая явно не оказывала сопротивления, даже ради приличия. Покачав головой, супруга Бернара де Эспри вернула свое внимание на сцену. А слухи были правдивы, грудь Лизон действительно готова была показаться всему залу.

– Боже мой, – насмешливо прошептала Элиан, слегка склонившись к уху Беатрис. – Кажется, еще одно движение, и ее бюст покинет свое место!

– Да, – согласно кивнула де Эспри, удивляясь тому, что графиня буквально прочитала ее мысли. – Мне тоже так показалось. Но поет она действительно превосходно. Как вам кажется? Вы довольны? спросила Элиан, слегка опустив взгляд ниже украшенной жемчугом шеи собеседницы.

– Выступлением! – громче, чем нужно ответила Беатрис, смутившись. На нее тут же зашикали из соседней ложи. Она тихо извинилась.

Дю Сорель беззвучно рассмеялась, прошептав, что всего лишь пошутила и принесла извинения за свой юмор.

После окончания всех сцен и арий, Лизон Юдо удостоилась бурных оваций. Она поклонилась, на сцену выбежал какой-то молодой офицер с букетом цветов и, склонив голову, припал к руке дивы. Зал зааплодировал еще громче. Мадмуазель Юдо поблагодарила юношу и он, счастливый, ушел со сцены. Дали занавес.

Публика покидала свои места.

Мадам де Блесси с дочерью Эвет, графиня Элиан дю Сорель, маркиза Беатрис де Эспри стояли у выхода из здания оперы, оживленно обсуждая действия, происходившие недавно на сцене, когда к ним подошел почтенный господин Фабрис, герцог де Херв-дю-Эли.

– Милые дамы, – откашлявшись, поздоровался он, целуя поочередно каждой из них руку.

– Месье Фабрис, – вежливо ответили они.

– Я хотел бы пригласить вас всех, в честь своего очередного юбилея, семидесятого, кажется, – рассмеялся он своей шутке. – В свое имение, поохотится в моих владениях. На следующей неделе. Буду рад принять вас с вашей свитой.

– Буду счастлива погостить у вас, герцог дю Эли, – поклонилась Жозефина. Эвет последовала примеру матери.

– Ах, Жозефина, – улыбнулся старик. – Жаль, что Леонс не дожил до этого дня, он был моим близким другом. Уверен, что сейчас он наблюдает за нами и радуется, что его дочь стала такой красавицей!

Эвет одарила месье Фабриса польщенной улыбкой. Герцог вопросительно посмотрел на Беатрис.

– Я непременно буду, – кивнула та. – Бернар сейчас в отъезде…

– Да, я знаю, дорогая, – перебил ее старик. – Кстати, сегодня я не видел здесь твоего брата. Его я приглашаю так же, позже напишу ему письмо.

При этих словах мадам де Блесси недовольно поджала губы.

– Графиня дю Сорель, вас я жду непременно, – сказал старик голосом, не терпящим возражений.

Элиан ничего не оставалось, она и так дала бы свое согласие, ведь Беатрис собиралась погостить у герцога, а такую прекрасную возможность упустить было нельзя.

– Ну, что ж, – продолжил месье Фабрис, получив улыбку от графини. – Вопрос решен. Жду вас, дамы, в начале следующей недели. Кстати, будет бал в середине… – он опять кашлянул. – И в конце недели состоится бал-маскарад. Так что, берите слуг и необходимые вещи.

Раскланявшись перед женщинами, де Херв-дю-Эли подошел еще к кому-то, до них донесся его кашель, за которым последовало приглашение.

– Кажется, устрицы были не первой свежести, – пожаловалась мадам де Блесси. – Вы простите, дамы, если мы с Эвет покинем вас?

– Конечно, ступайте, дорогая, – сказала Элиан обеспокоенным голосом. – Со здоровьем шутки плохи.

Распрощавшись с кузиной и Беатрис, Жозефина взяла под руку дочь и направилась в сторону своего экипажа.

– Как вы себя чувствуете, мадам де Эспри? – очаровательно улыбнулась Элиан.

– Превосходно, я сегодня не баловала себя устрицами, – живо ответила Беатрис.

К ним подошел паж с серебряным подносом, на котором стояли бокалы игристого вина. Графиня вопросительно посмотрела на свою спутницу. Вместо ответа де Эспри взяла с подноса два бокала и протянула один Элиан. Та одобрительно кивнула.

Женщины оживленно беседовали, попивая шампанское. Разговор протекал легко и непринужденно. В обществе графини Беатрис чувствовала себя свободно, не скованная какими-то определенными рамками, хотя и не переходила их. Элиан была само очарование и шарм, искренне смеялась шуткам и с удовольствием шутила сама, умело возобновляла беседу, когда уже казалось, что разговор подошел к концу, внимательно слушала, и таким задором горели ее синие глаза, что Беатрис хотелось хлопать в ладоши от восторга. Много слухов, в том числе и не самых лестных, ходило о графине, но в одном сомнений быть не могло – графиня Элиан дю Сорель могла очаровать любого.