Текст книги "Хоть поверьте, хоть проверьте (СИ)"

Автор книги: tuuli-veter

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– И что, она очень красивая? – слышится над головой голос Фреда. То есть, я так думаю, что это все-таки Фред.

– Да ничего в ней красивого. Какая-то бледная моль. Не понимаю, почему из-за нее столько шума, – это, разумеется, рыжая.

Усмехаюсь при мысли, что и в женском обличье я ей не понравился. У нее точно на меня аллергия.

Голоса в коридоре усиливаются. Все рыжее семейство тоже вернулось с бала и теперь рассказывает свежие новости близнецам и громко гадает, кто же была незнакомка, укравшая сердце героя.

– Вам понравился бал? – слышится голос Фреда, но рыжей уже не до бала.

– И откуда она только взялась! Ну, конечно, теперь все внимание ей! Ах, красавица то, ах она сё… Вон и Рон на нее тоже запал!

– Да ничего не запал… Просто она такая… ну вот такая… – бубнит этот рыжий кретин, непонятно что пытаясь им объяснить.

– И какая же? – в голосе Фреда слышится искренний интерес.

Уизел какое-то время нечленораздельно мычит, – со словами он как всегда не в ладу, – и наконец выдает:

– Охрененная… Если бы я не боялся перейти Гарри дорогу, я бы точно с ней замутил.

– Ты так говоришь, будто она уже согласилась, – кажется, теперь это Джордж. Возмущение рыжего подтверждает, что я правильно угадал, кто есть кто:

– Джордж, ты ее даже не видел, а говоришь! А я клянусь, она на меня так посмотрела! Два раза. Пока Гарри ее…

– Гарри? Ни за что не поверю, что наш Гарри в кои-то веки соизволил на кого-то взглянуть.

От этой реплики Фреда у меня немного теплеет внутри. Значит, не соврал мне лохматый придурок. Неужели у него, и правда, совсем никого… Я улыбаюсь.

– Фред, перестань! Ты прекрасно знаешь, что Гарри хранил верность Джинни. Просто он никак не может собраться и объявить…

Ой, ну не смеши меня, Молли! Даже Пискля в кои-то веки со мной соглашается:

– Мама, прекрати за него заступаться! – громко кричит она матери. – Как ты не понимаешь! Он на балконе ее целовал! Это видели все! Кроме тебя, потому что ты в это время болтала с министром! Но если бы ты посмотрела…

– Джинни, милая, это ничего не значит, пока он…

Но рыжую уже не заткнуть:

– Не значит? Да он сроду меня так не целовал. Ни разу! Чмокнет в щеку и все. Все приходилось делать самой. А ее он готов был сожрать. Аж тошнит! Противно смотреть!

– А зачем ты смотрела? – это, разумеется, Фред.

– Не твое дело, дурак! Мама, я тебе говорю, он влюбился!

Я приподнимаюсь и сажусь на постели, обхватывая колени руками, потому что лежать больше совсем не могу. Неужели, это все правда? Я влюблен в него просто без памяти, а сам Поттер влюбился в красавицу, которой нет и не будет. Очередная насмешка судьбы.

Молли в коридоре так громко кудахчет, что я больше могу не прислушиваться, – ее прекрасно слышно и так:

– Джинни, успокойся. Она все равно не из наших. Как пришла, так и уйдет. А ты для него родной человек. Конечно, Гарри будет с тобой.

– Да я теперь на него даже смотреть не хочу!

Хотел бы я в это верить.

Кажется, рыжая что-то швыряет в стену, потому что рядом со мной раздаются грохот и треск, а затем начинает карабкаться вверх, громко стуча каблуками. Не иначе это она тоже делает специально ради меня. Чтобы мне лучше спалось.

– Джинни, ты не можешь от него отказаться, – трубит Молли. – И отдать его ей просто так.

Интересно, чего тут все-таки больше: переживаний за дочь или страха потерять новый дом?

Рыжая какое-то время продолжает топать наверх, усердно ее игнорируя, но потом неожиданно останавливается на самом верху и громко кричит:

– А знаешь, мам, ты права! Я ей его не отдам, кто бы она ни была. Я все им испорчу!

И в этом я ей как раз очень верю. Вот только нечего портить. Все и так испорчено насколько возможно.

***

Я ласкаю его соски, чувствуя, как он сжимает сильными бедрами мое тело. Целую ключицы, с силой прикусываю тонкую кожу на шее, и он возмущенно шипит. Но я так безумно люблю его и хочу, что мне просто необходимо пометить его.

– Ты только мой. Слышишь, Поттер?

Он тяжело дышит и улыбается мне. А еще тянет меня на себя, ерзает подо мной, задевая меня стояком, и внезапно доверчиво раскрывается:

– Твой. Бери, что захочешь.

– Я хочу всё, Поттер, – я задыхаюсь от чувств, потому что мне всегда его мало. Мало. Мне мало! – Слышишь? Я хочу все!

– Так возьми, – он смотрит мне в лицо шальными глазами. – Возьми меня, Драко. Драко. Драко…

Мое сердце бьется как ненормальное. Даже не бьется, а просто грохочет. Грохочет все громче…

…И громче… По двери тяжелый кулак.

– Драко! Слышишь! Вставай! Нужно прополоть сорняки.

О боги, почему у Молли такой омерзительный голос?

Сквозь створку пробивается первый солнечный луч. Женщина, я тебя ненавижу!

С трудом сажусь на кровати, разом свешивая вниз обе ноги, чтобы голова не перетянула обратно. В сладкие сны, где мы с Поттером… Сердце скручивается от жалости к себе, но я упрямо закусываю губу. Не дождетесь!

– Сорняки. Что еще?

Распахиваю дверь, поправляя пижаму – спасибо длинной рубахе, под которой можно спрятать стояк. Вежливо улыбаюсь. Вежливость – наше всё. Молли пытается натянуто улыбнуться в ответ, а я гадаю про себя, успели ли ей принести совы наряд на отработку из Министерства. Боюсь, тогда у нее ко мне возникнет слишком много вопросов.

– Еще надо вымыть полы, поправить забор, прополоть мандрагору… – она начинает частить. Нет, видимо, наряд не пришел, раз у Молли по-прежнему все в порядке с фантазией. – …Прополоть горицвет, смести с веранды птичий помет…

Вы знаете, кто такой домовик? Рад представиться, это я в семействе Уизли.

С трудом отделавшись от разговорчивой Молли, наскоро одеваюсь-умываюсь, подметаю во всем доме полы, полю сорняки, а потом наконец-то позволяю себе быстро позавтракать.

Вся семья уже сидит за столом, но я с ними никогда не сажусь, нет у меня такой нелепой привычки. Еще в мой первый день Молли мне предложила присоединиться к их семейной трапезе, но было в ее голосе столько сомнений, что я благоразумно предпочел воздержаться. С тех пор я ем за небольшим кухонным столиком: стоя и на бегу, лишь бы унять чувство голода и не задерживаться рядом с ними надолго.

– Совы еще не приносили газеты? – осведомляется Артур. Он в этом семействе тише воды, ниже травы, настолько, что я постоянно о нем забываю.

– Интересно, что в “Пророке” напишут про бал, – Молли вслед за мужем задумчиво глядит на окно. – Гарри мне вчера ничего не ответил.

– А я тебе говорила. И не ответит, не жди. Вчера он был от нее без ума, – Уизлетта мрачно пялится в кружку. С утра она явно не в духе.

Я отворачиваюсь, чтобы не выдать волнения. Значит, Молли Поттеру все же о чем-то писала. О чем же? В чем она хотела его убедить? По сердцу скребутся когтистые лапы.

– Как дела? – Фред, несмотря на шиканье матери, вылезает из-за стола и, привалившись к подоконнику, удобно устраивается возле меня. – Успел разгрести весь чердак?

Я хмуро смотрю на него, пытаясь понять, что ему нужно, но он мне лишь задорно подмигивает и дружески пихает плечом.

Но Молли, к счастью, этого не замечает.

– Кстати, о чердаке, – спохватывается она. – Драко, дорогой, чердак ты можешь доделать потом.

От ее великодушия я просто немею, но ненадолго. Потому что продолжение следует.

– Мам, у забора кто-то навалил кучу дерьма, – вступает в разговор рыжий кретин.

Я очень старательно пытаюсь не хмыкнуть. Какая метафора. Но смешно мне очень недолго.

– Да, Рон, я помню. Это навоз. Драко, дорогой, будь добр, убери.

Я изумленно смотрю на нее. Женщина, ты, верно, шутишь? Но Молли начинает мне подробно рассказывать, что я должен сделать с говном. Хм, а я смотрю, у нее большой опыт. “Собери. Увези. Преврати в удобрение. Пожалуйста, будь внимателен с магией при разделении фракций. Потом удобри все грядки. Особенно горицвет и мандрагору”…

– Я надеюсь, ты к обеду управишься? – Молли говорит об этом, как о чем-то само собой разумеющемся, а я просто не могу поверить ушам. То есть, она все же это серьезно?

Рыжий полудурок глядит на меня с таким мстительным торжеством, что я вынужден равнодушно кивнуть, как будто для меня это плевое дело. Не доставлю ему удовольствия увидеть мое смятение.

– Забей, – шепчет мне на ухо Фред. – Мы с Джорджем поможем.

Я надменно смотрю на него через плечо. Неужели он и правда думает, что я кому-то позволю вмешаться в наши с ней отношения? Я должен выстоять. И победить.

– Нет.

– Что значит “нет”? – Фред непонимающе хмурится.

– Нет – значит нет, – отрезаю я и кривлю губы в вежливой улыбке для Молли. – Спасибо за завтрак.

Это просто дань воспитанию. Не могу же я сказать “спасибо вам за стакан чая и хлеб”.

Я уже собираюсь выйти из кухни, как воздух наполняется шелестом крыльев и почты.

– Свежий “Пророк”!

Делаю шаг к столу, чтобы бросить быстрый взгляд на газету Артуру через плечо и замираю.

Во всю страницу громадными буквами красуется заголовок: “ПРЕСТУПЛЕНИЕ ВЕКА”.

Что у них там такое стряслось?

– Нет, вы только послушайте! – Молли, не церемонясь, выхватывает у мужа “Пророк” и начинает громко читать: – “Преступление века. Вчера на Весеннем балу было украдено сердце героя”.

Я тихо хмыкаю про себя, глядя как на колдо жалостливо кривится физиономия Поттера. Ну и бред. Узнаю перо бойкой Скитер.

– “Таинственная Незнакомка не оставила другим ни единого шанса”, – поспешно читает Молли, глотая слова, – “Прибыв на бал неизвестно откуда, таинственная незнакомка мгновенно завоевала сердце героя. Как сообщает наш собственный корреспондент, Гарри Поттер провел с ней наедине целый вечер и был настолько ей очарован, что все, кто видел их вместе, даже не сомневались, что он предложит ей руку и сердце. Но таинственная девушка просто сбежала, разбив сердце несчастного Гарри. Наш корреспондент сообщает, что отважный герой безутешен. Уже неделю он не ест, не пьет и почти что не спит”.

Не сдержавшись, я одобрительно хмыкаю, мысленно аплодируя бесстыдному творчеству Риты. Мы с Поттером после бала не виделись каких-то десять часов, а он, бедняга, уже неделю тоскует.

– “Страдания Гарри велики, потому что теперь ему нужна только Она! Его Таинственная Незнакомка”.

Джинни сощуривает глаза и с такой силой стискивает вилку в руках, что кажется, собирается проткнуть скатерть насквозь.

– Каких только глупостей не понапишут! – восклицает Молли, но сама продолжает читать, жадно водя глазами по строчкам: – “Никто из присутствующих на этом балу не узнал, ни кто она, ни откуда взялась, и ее таинственный след так бы и растаял в тумане, если бы не одно но… ” – Молли делает паузу, чтобы набрать побольше воздуха в легкие, а я обращаюсь в слух. Какие еще могут быть “но”? И Молли тут же удовлетворяет мой интерес. – “…но Гарри Поттер, наш незабвенный герой, на то и герой, чтобы находить выход из самых безвыходных ситуаций! В этот раз он нашел не просто какой-то там выход, он нашел настоящую волшебную палочку, которую, убегая, обронила его Незнакомка. И если это не романтично, дорогие читатели, то вы просто не знаете, что такое романтика”.

А вот теперь я действительно в таком шоке, что двинуться не могу. Меня бросает в холод и в жар, а по спине ползет липкая холодная капля. Моя палочка в лапах у Поттера. Что мне теперь делать? Я растерянно оглядываюсь на Фреда – это он меня в это втянул, пусть теперь разгребает, но с удивлением обнаруживаю, что и Фред, и Джордж уже успели куда-то свалить.

Что. Мне. Делать?

– “Гарри Поттер официально заявляет Пророку”, – Молли теперь читает быстро, почти неразборчиво, торопясь узреть самое важное: – “что владелица палочки сможет ее получить обратно только вместе с рукой и сердцем героя. Свадьба назначена через неделю. Подробности, версии и предположения читайте на третьей странице”.

Молли медленно опускает газету на стол и смотрит на Джинни. А та, кусая губы, с отчаянием глядит на нее.

Только рыжий болван сидит так, как будто ничего не случилось:

– Ну да, по палочке Гарри ее быстро найдет, – задумчиво констатирует он.

Да уж, в уме ему не откажешь. Мать и дочь резко разворачиваются и раздраженно глядят на него, кажется, собираясь обрушить весь свой гнев на это рыжее чучело.

Пока они играют в гляделки, я паникую все больше и больше. А ведь прав рыжий кретин: по палочке волшебника можно найти без проблем. И как же мне теперь ее вызволять? Может, сказать, что у меня ее просто украли?

В глубокой задумчивости я отлепляюсь от подоконника.

– Драко, почему ты еще здесь? У тебя совсем нет работы?

Вот я кретин. Не мог подождать? Молли еще не успела выплеснуть раздражение на рыжего, а тут кстати я.

– Простите, Молли. Я уже ухожу.

– Чердак. Сорняки. Птичий помет, – отрывисто напоминает она. – И будь любезен, не забудь про навоз.

Молча киваю. Уж поверь, Молли Уизли, я про него никогда не забуду!

Следующие пару часов я полю сорняки. Солнце взошло, припекает мне спину, но я все равно не снимаю свою старую мантию. Словно она может меня защитить.

– Эй, змееныш, ты, кажется, забыл про дерьмо!

И тебе здравствуй, рыжий Уизел. Как хорошо, что ты есть.

– Я не забыл. Ждал, пока оно само до меня доберется. Вот и дождался, – мой голос как обычно спокоен и вежлив.

Рыжий подозрительно глядит на меня, но так и не догоняет.

– Хватит болтать! – наконец рявкает он. – Я тебе даже лопату принес. Давай, Хорек, вали туда, где тебе самое место!

– Какой ты сегодня не в меру заботливый, – я зло усмехаюсь, но лопату беру. Мы еще посмотрим, кто победит.

Намеренно медленно тащу лопату к забору, а Уизел плетется за мной. Ну разумеется, разве он может пропустить это зрелище?

Я добираюсь до места и мысленно издаю тихий стон. Куча, и правда, навалена от души. Не знаю, какой тут потоптался дракон, но гора мне реально по пояс. Чтобы не думать о том, что мне сейчас предстоит, я пытаюсь себе представить морду дракона, страдающего от запора и копившего в себе дерьмо много лет.

– Уизел, а это не ты тут насрал?

Вот, клянусь, я это не специально. Оно всегда вырывается из меня против воли, когда я вижу его мерзкую рожу так близко.

– Я… Да ты… да тебя… – пока рыжий продолжает заикаться от возмущения, я деловито тянусь за лопатой.

– Ну ладно, Уизли, ты пока повтыкай, а мне некогда. Работать пора.

С лопатой наперевес я двигаюсь к цели. Я сделаю это, пусть даже назло. К счастью, я не чувствую от кучи ожидаемой вони. Навоз пахнет всего лишь перепревшим сеном и осенью, так что мне даже не приходится давить в себе рвотный позыв.

Но не успеваю я вскинуть свое садовое оружие вверх, как очнувшийся Уизел, исполненный праведным гневом, подло пихает меня в спину, и я, выронив лопату из рук, лечу прямо лицом вниз. Руками, лицом и грудью в самую гущу.

– Ну все, Уизел, ты труп.

Медленно разворачиваюсь, стараясь не думать о том, что я сейчас из себя представляю. Уизел, завидев меня, обалдело таращится, потом глупо всхрюкивает, хватается за живот и начинает от хохота сползать по забору. Мои реакции, как обычно, опережают меня. Хватаю огромный кусок и прицельно швыряю в его красную ржущую морду. Бац! Получай! Ты бы запомнил, что с Малфоем надо всегда держать рот закрытым, кретин.

Пока Уизел матерится и отплевывается от дерьма, я с презрением смотрю на него.

– Ну что, вкусно было? Хочешь еще? – да что же это такое? Словно кто-то специально тянет меня за язык. Вот сложно мне помолчать?

Уизеловские глаза тут же наливаются красным, он вскакивает с земли и, не раздумывая, несется на меня разъяренным быком. Я не успеваю и пикнуть, как он меня опять валит с ног. Но в этот раз я готов и так крепко хватаюсь за его спину и плечи, что, разумеется, тяну его за собой. Теперь мы оба остервенело барахтаемся в куче дерьма, а наши мантии, руки и лица… В общем, поверьте, вам это лучше не представлять.

– Умеете вы развлекаться.

Это, конечно же, Фред. Он снова возник неизвестно откуда, и теперь с немым восторгом смотрит на меня и на брата. И я его понимаю. Право, здесь есть на что посмотреть.

– Фред, уйди, не мешай, сейчас я его наконец-то убью, – мычит рыжий тупица, а я, пользуясь его замешательством, снова пихаю его голову вниз.

– Жри дерьмо!

– Я… тебя… – разъяренный и грязный Уизел похож уже не на буйвола, а на дракона. Кажется, я перестарался, и он и правда потерял последние тормоза.

Спасает меня как всегда Фред.

– Рон! – он повышает голос. – Мне противно к тебе прикасаться, но клянусь, я это сделаю хотя бы для того, чтобы пнуть! Убить его ты успеешь. Но сейчас не самое удачное время. Просто заткнись!

Мы с рыжим, так и не выпуская мантии друг друга из рук, замираем и невольно прислушиваемся к голосам возле дома. Что там такое? И только когда раздаются возгласы “Гарри” и “Джинни, скорее иди сюда, к нам Гарри пришел”, я понимаю, что настал мой конец.

– Гарри, что ли, пришел? – бормочет этот навозный ушлепок, пытаясь встать на колени и наскоро стряхнуть с себя грязь.

– Вот именно. Гарри пришел. Так что быстро за мной, – командует Фред, бросая на меня рассеянный взгляд.

Рыжий какое-то время пыхтит и с ненавистью глядит на меня, но потом все же сдается: поднимается, судорожно накладывает на себя Очищающее и поспешно трусит вслед за братом.

Тянусь за палочкой, чтобы тоже привести себя в божеский вид, и замираю. И как я забыл? Бессильно провожу грязным рукавом по лицу, размазывая дерьмо – все равно хуже не будет. Палочки нет, и я не могу наложить заклинание. А мои мантия, волосы, руки, лицо… У меня нет сил даже встать. Чертов Поттер меня полгода не видел, и вот я по колено в грязи и по уши в дерьме. Ну почему у моих сказок всегда должен быть такой стремный конец?

Понимаю, что обязан сбежать, но желание еще раз увидеть его намного сильнее меня. Да и вряд ли я вообще попадусь ему на глаза. В его мире я все равно не существую.

– Гарри, мы читали “Пророк”. Неужели все это правда? – шумит толстая Молли, пока я пытаюсь слиться с крапивой, вжимаясь в забор.

Гляжу сквозь колючие листья, как Поттер идет по двору. Красивый, уверенный, гордый. Сейчас он преобразился, словно это другой человек. Глаза засияли, плечи расправились. И волосы… Кажется, что с тех пор, как я их сам разлохматил, к ним больше не прикасалась расческа.

Крапива колышется перед моим носом, жжет щеку, но я смотрю на него, не могу оторваться. Я обречен им любоваться до конца моих дней.

– Гарри! – рыжая летит к нему прямо с крыльца. Наша ласточка. – Как же мы тебе рады! – щебечет она и, обнимая, быстро присасывается к щеке.

С трудом проталкиваю наружу воздух из легких. Как я ее ненавижу!

– Я тоже рад тебе, Джин, – он мягко отводит ее руки в стороны и, словно невзначай, ловко избавляется от нее. Кажется, этот недотепа многому научился за последнее время.

– Гарри, скорей проходи, – воркует Молли сладеньким голосом. Такой голос она приберегает только для Поттера. – Скоро будет обед.

– Молли, благодарю, не сейчас. Вы наверное, читали, что я тут по делу?

– Читали, но не поверили, – иногда я удивляюсь, что Артур умеет говорить сам по себе.

Сейчас они все стоят возле дома, и мне плохо видно, поэтому я ерзаю, пытаясь получше разглядеть и расслышать сквозь колючие листья.

– Напрасно, – все же доносится до меня. – Я был совершенно серьезен. Я женюсь на той, чья эта палочка. Я так решил.

Дальше мне опять плохо слышно, только звуки. Молли ахает-охает и причитает, Фред и Джордж, судя по веселым голосам, подначивают мать, внося оживление в разговор, Пискля возмущается, а рыжий придурок что-то бубнит.

Я забираюсь поглубже в крапиву и вжимаюсь в забор, чтобы получше разглядеть, что там у них происходит. Хотя на четвереньках не слишком удобно стоять. И вообще листья жгутся, и мне плохо видно.

– А ты что здесь делаешь, Малфой? – раздается прямо над моей головой, и я цепенею от ужаса. Вот правда, замираю в этой долбаной позе – жопа на улице, лицо у забора в крапиве – и все, дальше с места не двинусь, хоть убивайте меня.

– Малфой, с тобой все в порядке? – в поттеровском голосе слышатся такие тревожные нотки, что я понимаю, рано или поздно мне все равно придется вставать.

Медленно, очень медленно, я выбираюсь из кустов и, присев на колени, осторожно разминаю затекшие кисти рук. На Поттера я боюсь посмотреть.

– Малфой? – он все еще ждет ответа.

– Что-что… Не видишь, наказан я, – ну вот что у меня за язык?

– Ты… что?! – сейчас он похож на рыбу, выброшенную из воды. Судя по его виду он задыхается. Что это с ним?

– Хозяева не подарили Драко одежду, – горьким шепотом цитирую я почившего домовика и опускаю голову вниз.

Представляю, как я выгляжу со стороны – побитый, униженный, жалкий и грязный. С красными пятнами от крапивы на руках и лице. Поттер молчит, и я боюсь даже представить, что он там себе думает, потому что вижу, как нервно он сжимает свои кулаки.

– Малфой… ты… серьезно? – Поттер резко садится возле меня, чуть не задевая своим дорогущим подолом навоз, и в глазах у него такая тревога, что даже мне на миг становится стыдно. – Драко?.. – первый раз я слышу от него свое имя. Он пытается заглянуть мне в глаза, тянет руку к плечу и все это так… Это так… В общем, шутка затянулась, не могу ему больше врать.

– Расслабься, придурок, – мое хмыканье выходит слишком надменным. – Шуток не понимаешь? Не видишь, убираю я здесь.

Пока я с достоинством поднимаюсь и высокомерно тянусь за лопатой, Поттер резко отшатывается назад, а на его скулах расцветают красные пятна. Он смущен как пацан. Наверное, это мой дар – выходить победителем даже из самых патовых ситуаций.

– Ты кретин, Малфой! – неожиданно орет он и пихает меня в плечо так, что снова чуть не роняет в навоз. Да что у них у всех за манера? – И как я мог забыть, какой ты кретин?!

Он так тяжело дышит, что того и гляди набросится на меня. Да сколько меня уже можно бить и валять? Реально достали!

– От кретина и слышу! – ору ему я. – Чего ты прешься туда, куда тебя не зовут, наше сокровище? Уж здесь твоей невесты нет и быть точно не может!

– А мне плевать! Где хочу, там и хожу! – его очки покосились, волосы вздыбились. У меня школьное дежа вю.

– Вот и хоти возле своей Уизлетты, а не возле меня! – я злобно тычу пальцем в сторону дома. Плевать мне сейчас на манеры!

– Да ты тут вообще ни при чем! Ты мне и даром не нужен! – вопит он.

– А ты думаешь, ты мне куда-то уперся? Да меня со школы тошнит от тебя больше чем… Больше чем от дерьма! – нахожусь я и ожесточенно тыкаю пальцем в навоз. – Вали отсюда, кретин!

– Ну и свалю!

Мы неожиданно замолкаем, и те, которые у дома, тоже молчат, видимо, им хорошо были слышны наши крики.

Слева резкая вспышка. Откуда здесь взялся колдограф? Поттер сердито машет рукой:

– Марк, отстань, не сейчас.

Колдограф влюбленно смотрит на Поттера и послушно отступает назад.

Во-первых, кто такой этот Марк? А во-вторых, от того, что кто-то решил запечатлеть меня в таком виде возле кучи дерьма я снова бешусь. Ну, спасибо тебе за этот цирк, чертов придурок.

– Снимаешь каждое мгновение своей жизни, наша отрада? – я насмешливо приподнимаю правую бровь. – Потомкам на память? Не приведи Мерлин что-нибудь ненароком упустишь.

Поттер с отвращением глядит на меня и устало роняет:

– Как же я тебя ненавижу, Малфой.

Его слова неожиданно сильно колют под дых. Я давно это знаю. Что я проиграл.

Хочу ему тоже выдать что-нибудь очень обидное, но горло так стиснуло, что слова не идут.

– Гарри, что ты с ним возишься? – к нам уже подобралась Уизлетта и теперь презрительно кривится и брезгливо морщит нос, рассматривая меня. – Малфой, это от тебя так воняет дерьмом? Впрочем, как и всегда, – она насмешливо глядит на меня.

– Джинни, – Поттер бросает на нее предостерегающий взгляд, а я закусываю губу.

Ну погоди, рыжая дрянь!

– Разве? – я демонстративно обнюхиваю рукав и озадаченно смотрю на нее. – Пока ты не подошла, никакой вони не было. Поттер, скажи, – в моих глазах святая невинность. Я, конечно же, заранее знаю ответ, но все равно не могу его не позлить.

– Гарри! Этот идиот меня здесь уже просто достал! – рыжая курица цепляет его за рукав и вперивается в него цепким взглядом в ожидании, что ее кавалер ринется ее защищать. Сейчас я для нее просто пешка в игре.

– Справедливости ради, Джинни, ты первая начала.

Что? Я не могу поверить ушам. Он даже не наорет на меня? Смотрю на Поттера недоверчивым взглядом.

– Гарри… Как ты… – рыжая хватает воздух губами. Но, видимо, орать на Поттера ей не позволяют личные планы, поэтому она снова переключает все внимание на меня: – Малфой, ты настоящий урод! Такой же, как твой папаша! Я рада, что вы с ним наконец обрели свое настоящее место!

Она снова орет на меня, ее лицо покраснело от злости, а я уже привычно пропускаю ее слова мимо ушей.

“В мэноре сейчас подавали бы ланч. Домовики суетились вокруг большого стола, а мама улыбалась отцу и укоряла его, что он принимает все близко к сердцу. А за окном бы шуршал теплый дождь”.

Приятные мысли ограждают меня как стекло. Я вижу, как шевелятся ненавистные губы, вижу, как Поттер с нечитаемым лицом глядит на нее, больше не делая попыток остановить, но сам не слышу ни слова. Мелкой дуры нет и не было в моей жизни. А стерпеть можно все, что угодно, когда ты терпишь ради других.

– И как это у тебя выходит, Малфой?

Бац. Пузырь из фантазий лопается, потому что при звуках его голоса я тут же возвращаюсь в реальность, а рыжая затыкается на полуслове.

– Что… выходит? – я невольно теряюсь.

– Что ты всегда прав.

В его глазах пляшет такое веселье, что я замираю. Молча смотрю на него, он на меня. Ведь он это правда сказал? Мне не послышалось?

– Гарри! – кажется, рыжая фурия сейчас начнет топать ногой, но Поттер больше не обращает на нее никакого внимания. Он смотрит лишь на меня, как-то незнакомо и странно, и от этого по моему позвоночнику ползет холодок.

Не прекращая смотреть, он пихает руку в карман, а потом подает ее мне.

– На, держи. Не теряй.

Опускаю глаза. На его крепкой ладони лежит моя палочка. Моя палочка.

Мне хочется рвануться вперед и вцепиться в нее, но вместо этого я осторожно отступаю назад.

– С чего ты взял, что это моя? – я приподнимаю бровь в вежливом изумлении.

– А разве нет?

– Первый раз ее вижу, – я отстранен до неприличия. Моя палочка лежит у него на ладони, но признаться я не могу. И как же мне заполучить свое сокровище обратно себе? Если что, я сейчас только про палочку.

– Чья же тогда? – Поттер глядит на меня, и в его глазах опять мелькает что-то непонятное мне.

– Откуда мне знать? – я пожимаю плечом.

– Вообще-то я обещал ее хозяину любовь, длиной во всю мою жизнь. И женитьбу.

При слове “женитьба” у рыжей в горле что-то пищит. Наша мышка.

– Поздравляю, – а что тут еще можно сказать? Какого боггарта он в таком случае сует ее мне? Поиздеваться решил?

– Может, все же возьмешь? – Поттер прищуривает глаза. Моя палочка у него на руке. Два в одном.

Он с упрямым вызовом глядит на меня, а я мысленно подбираю ответ. Пока лидирует деликатное “и куда мне уперлось счастье быть твоим мужем?”. Я уже открываю рот, чтобы это озвучить, как вдруг…

– Гарри, это моя! – неожиданно вякает Уизлетта и бросает на меня быстрый торжествующий взгляд.

Чего-о? Я задыхаюсь от возмущения. Рыжая, да ты никак не в себе? Разумеется, она уже давно поняла, чья это палочка. Сто раз видела ее у меня во дворе.

Я открываю рот и делаю шаг по направлению к ней, но жесткий взгляд подоспевшей мамаши Уизли заставляет меня замолчать. Проблемы с характеристикой ни мне, ни моим родителям не нужны.

– Нет, моя! – тут же вопит ее братец.

Ну ты-то куда лезешь, рыжее чучело? Хоть раз бы подумал своей тупой головой прежде чем встревать за сестрицу.

Нет, я понимаю, что он ее тоже узнал, – когда не надо, рыжий соображает просто мгновенно. Жаль, что не до конца. Я до сих пор поражаюсь, как он умудряется выигрывать в шахматы?

– Рон, – вот теперь Поттер выглядит совсем обалдевшим. – Ты тоже хочешь… меня?

Я с тайным злорадством смотрю, как у рыжего падает челюсть. Не ожидал?

– Ну нет… ты чего… Просто Джинни… – несвязно лепечет он, быстро тушуется и отступает назад.

– Не говори глупостей, Рон, – сердится Молли, отгоняя рыжего дебила взмахом руки. – Джинни? Это точно твоя? – она с сомнением смотрит на дочь. Видимо, благодаря жизненному опыту, она все-таки немного умнее. Но ее дочурка настырно кивает.

– Да, уверена, – она с вызовом смотрит Гарри в глаза и тянет к моей палочке свою паршивую руку. И я понимаю, перед желанием нагадить мне и заполучить себе Поттера, она во всем пойдет до конца. Пружиню ноги: никогда я без боя не отдавал ничего своего.

Близнецы вырастают словно из-под земли, спинами отгораживая меня от Поттера и сестры.

– Да, я совершенно уверен, что это палочка Джинни, – Фред энергично кивает.

Скотина. А я-то успел свыкнуться с мыслью, что он почти на моей стороне.

– Или все-таки Рона? – задумчиво пялится на палочку Джордж.

– Я думаю, мы обязаны это проверить, – я уже хочу их оттолкнуть, но Фред с серьезным лицом оборачивается ко мне и внезапно подмигивает, словно давая сигнал о начале новой забавы. Я застываю.

Поттер бросает на них быстрый взгляд и послушно передает палочку Уизлетте.

– Ну если твоя… Тогда наколдуй что-нибудь, – просит он ее вполне дружелюбно.

Близнецы переглядываются, и на их лицах я вижу две одинаковые ухмылки. А ведь они правы. Если даже я проиграл, отчего бы теперь не развлечься?

Скрещиваю руки на груди и приваливаюсь боком к забору. Нам всем предстоит интересное зрелище.

– Что наколдовать?

Рыжая Джинни неуверенно берет в руку витиеватое древко, и меня перекручивает от ревности. Моя палочка в ее загребущих руках. Хорошо хоть не Поттер. От расправы меня удерживает только то, что последует дальше. Мало кто знает, что колдовать слизеринскими палочками может только истинный слизеринец. Вот Поттер почему-то смог. Отчего я тогда его еще больше… Впрочем, неважно.

– Джинни, наколдуй, например, розовый куст, – тревожно советует Молли.

Ха, видимо, до нее тоже дошло, вот она и выбрала что-то совсем безобидное. Ну что же, посмотрим, посмотрим. У забора магия работает почти хорошо.

– Марк, ты снимаешь? – зовет Фред.

Колдограф вскидывает камеру вверх, а рыжая палочку.

– Петрификус… – она явно решила не послушаться матери. – …Тоталус! – орет эта рыжая дрянь, внезапно нацеливая палочку на меня.

Бабабах!

Мощным взрывом разносит половину забора, а взрывная волна расшвыривает нас всех по диаметру в несколько ярдов, щедро присыпая сверху обломками и кучей дерьма.

Пщщщщ. Пыль медленно оседает на землю.

Кто я и где я вообще?

С трудом поднимаюсь, стараясь не морщиться от того, как Молли истошно ругается на чем свет. Голова чуть гудит, поэтому соображаю я медленно. Уизлетта вся в грязи, пыли и обломках сидит на земле и держит на весу обожженную руку, а Уизел ей что-то возмущенно орет из-за дальних кустов.

Убью, если снова испортил мою мандрагору! Почему-то это сейчас единственная связная мысль в моей голове.