Текст книги "Хоть поверьте, хоть проверьте (СИ)"

Автор книги: tuuli-veter

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Блейз от неожиданности фыркает в бокал, расплескивая его на себя.

– Ну, ты даешь, – стонет он, поспешно утирая забрызганное лицо. Кажется, шампанское попало ему даже в нос.

– Вали в туалет за Очищающим и не позорь меня своим видом, – пискляво советую я, спровоцировав у него новый приступ.

Несмотря на мой гневный взгляд, прожигающий даже сквозь узкие прорези маски, Блейз трясется от хохота.

– Как я тебя тут оставлю одного… то есть одну? Вон на тебя сколько желающих, – он с трудом переводит дыхание и кивает на стоящую поблизости группу парней.

Но под моим выразительным взглядом, прикрывает мантией свой мокрый пах, покладисто кивает и исчезает в толпе. А я, не оглядываясь по сторонам, чтобы не привлекать к себе очередных кавалеров, снова поворачиваюсь к столу.

Хм, а шампанское у них ничего. По крайней мере, помогает справиться с мыслью, что где-то там Поттер сейчас выбирает невесту. Надо бы выпить еще, да пойти посмотреть.

Ловко подхватываю новую порцию с горки, резко оборачиваюсь и врезаюсь в какого-то идиота, неожиданно оказавшегося передо мной.

– Смотри куда прешь, кре… – спохватившись от звуков своего тонкого голоса, я делаю вид, что закашлялся. Не к лицу нежной девушке такие слова.

Приготовившись пробормотать извинения, я поднимаю глаза и… Вот это попал, так попал. Но Поттер вместо того, чтобы на меня разозлиться, хватает меня за руку и начинает пристально вглядываться в лицо. Он что, мазохист? Нравится, когда его оскорбляют? Тогда он по адресу. Уж это я ему могу обеспечить до конца его дней.

***

– Прошу прощения. Я тебя знаю?

В его зеленых глазах неверие и восхищение, примерно такое же я видел у братьев Уизли. Вообще-то я думал, что меня это только обрадует, но на самом-то деле… Поттер очарованно глядит на меня, а моему сердцу снова тоскливо и больно. Не хочу заполучить его магией. Совсем не хочу.

А он все продолжает крепко держать меня за руку. Может, у Магнитных чар это часть ритуала?

– Сомневаюсь, – наверное, мне лучше уйти от него, но я не могу. – Обычно я хорошо помню тех, которые ведут себя как пещерные тролли, – глазами я мстительно указываю на его руку, насильно удерживающую меня за запястье.

Даже такое его одурманенное прикосновение мне безумно приятно, но я должен помнить, что с девушками вроде как так себя не ведут.

– Ради бога простите! Не понимаю, что на меня нашло, – он поспешно отдергивает руку, и я сразу скучнею. Зачем я это сделал, кретин? Теперь мне очень не хватает его горячей руки.

А Поттер как-то слишком уж пристально глядит на меня, отчего мне сразу неловко.

– Позвольте вас проводить?

– Куда проводить?

Он теряется и какое-то время подбирает слова:

– Например, познакомить с министром.

– Да Мерлин меня упаси, – совершенно искренне реагирую я.

Не хватало мне еще здесь на балу любоваться на эту холеную физиономию, на которую я и так насмотрелся в судах. Поттер недоуменно глядит на меня, словно не зная, что теперь делать. Конечно, познакомиться с министром хотят все.

– Еще варианты? – я насмешливо склоняю голову набок. Не хочу его отпускать.

Он смущается так, что тянет руку к своим волосам, словно, по старой памяти, желая взлохматить прическу, но сдерживается и тут же отдергивает ее назад.

– Больше нет вариантов, – он смущенно смеется, и мое сердце совершает кульбит от его чуть неловкой улыбки. – Знаешь, вообще-то я не мастер ухаживать. Но не знаю, что придумать, чтобы ты осталась со мной.

Он смотрит на меня так, словно ждет моего приговора.

– Мы перешли на ты? – я пренебрежительно вздергиваю левую бровь. Жаль, под маской не видно.

– Если только позволишь.

Сейчас он настолько хорош в этой своей неловкости и восхищенном смущении, что я готов позволить ему все, что угодно.

– Так и быть, – я снисходительно киваю ему. – Согласна. Будем на ты.

Поттер сияет, и я прячу глаза. Не могу долго смотреть на него, как на солнце. Блейз вдалеке делает рукой непонятный мне знак и растворяется среди спин. Теперь я совершенно свободен и могу делать все, что захочу.

– Как мне тебя называть? – Поттер очарованно глядит на меня.

Я хмыкаю. Странный вопрос. Впрочем, мой ответ будет примерно таким же:

– Лучше никак. Это все равно ненадолго.

Ожидаю кучу вопросов, но он просто молча кивает, словно принимая условия новой игры.

– Потанцуем?

Я высокомерно гляжу на него.

– Я не танцую.

Вру. Я, конечно, танцую, но не думаю, что Поттеру будет приятно узнать, что в танце его партнерша привыкла вести.

– Вообще-то я тоже. Просто не знаю, что тебе еще предложить, чтобы ты не ушла, – он очарованно улыбается мне, и я снова таю от этой его улыбки, как лед в жаркий день.

– Тогда покорми, – на одном из столов я успел заприметить икру.

– Серьезно? – он с легким сомнением глядит на меня. – Девушки обычно не любят…

– Ты будешь меня кормить или нет? – пусть это грубо, но он достал меня своей болтовней про других. Не хочу знать, сколько их у него было за эти полгода и как.

– Буду. Разумеется, буду, – он чуть испуганно улыбается и тащит меня к ближайшему столику, а мой желудок благодарно урчит. С этими сборами я совершенно забыл про обед.

– Ты необычная девушка, – сообщает он мне, когда я отправляю в рот тарталетку. Я ем, а он беззастенчиво пялится на меня.

– Угум, – придурок, дай мне хотя бы ее прожевать. Тянусь за второй.

– А у тебя неплохой аппетит, – Поттер хватает поднос с бутербродами со стола и протягивает его мне.

– Тебя это как-то волнует? – я хмурюсь. Ты поработай с мое, да похлебай пустые супы у Уизли, а потом мы с тобой снова обсудим, кто, чего и сколько сожрет.

Но Поттер только смеется и приносит мне со стола новый поднос:

– Мне это нравится. Выбирай.

Ну, раз ему это нравится… Я выбираю. Мини-рулет с ветчиной, потом рулет с сыром, еще одна тарталетка с тунцом. И с икрой. Как я скучал по нормальной еде!

– Я никогда не видел таких же, как ты, – Поттер сует мне в руку шампанское, предлагая запить.

– Таких, как я, больше нет, – я машинально отбиваю подачу и под его пристальным взглядом чуть не давлюсь пятой по счету тарталеткой с икрой.

– Ты такая… Такая…

– Я знаю, – я все еще не наелся, поэтому подношу ко рту волован и с наслаждением впиваюсь зубами. Кажется, в нем мой любимый лосось.

Пока я жую, Поттер, не отрываясь, пялится на мои губы. Черт его подери.

– Может, ты все-таки дашь мне поесть? – разумеется, я не могу долго выдержать его пристальный взгляд.

Но он слишком серьезно глядит на меня:

– Я дам тебе все, что захочешь.

Вот придурок. Я все же давлюсь. Пока я кашляю, он извиняется много и долго и даже пытается постучать меня по спине.

– Отвали, идиот!

Он смотрит на меня с таким изумлением, что я понимаю: чтобы не спалиться, мне нужна передышка. Рядом с ним я точно провалю свою женскую роль.

– Я отлучусь, – как бы сделать, чтобы и я привел себя в чувство, и в то же время, чтобы он не ушел?

Но, как оказалось, я волнуюсь совершенно напрасно. Он смотрит на меня обожающим взглядом:

– Я с тобой.

– Поттер, ты совсем обал… В смысле, спасибо не надо, – я пытаюсь мило улыбнуться ему. – Вряд ли в женской уборной будут рады даже герою.

Надеюсь, что его мозги настолько затуманены магией, что он не заметил моего нового промаха.

Он и правда продолжает влюбленно таращиться на меня:

– Тогда я подожду тебя здесь. Ты же вернешься ко мне?

Я закатываю глаза.

– А у меня есть варианты?

– Кажется, нет, – он улыбается и все-таки прется за мной.

– Жди меня здесь, – велю я, и он замирает.

Послушный Поттер. Как я об этом мечтал!

В туалет я, разумеется, не иду. Как мне выбрать в какой? Пытаюсь отдышаться на лестнице, вытираю под маской пот и заставляю свое сердце биться хотя бы не так истерично. Но вместо этого оно колотится еще больше и чаще от страха – а вдруг он уйдет? От этой мысли мои ноги слабеют и сами собой меня выносят обратно в цветную толпу.

И хотя я уже издали вижу, что он никуда не ушел, что все еще ждет, но не выдерживаю и почти что бегу к нему. Он ко мне.

Взгляд у него влюбленный до одури:

– Я соскучился по тебе. Больше не отпущу тебя, так и знай.

– Ты идиот, – от счастья я не могу перестать улыбаться и чувствую себя посреди облаков.

Он снова очарованно держит меня за запястье, и на этот раз я не могу сказать ему “нет”.

Весь вечер он таскается за мной как привязанный. Пытается держать мою руку. Снова кормит и развлекает меня разговорами. Я никогда не знал, что мы сможем с ним так долго болтать ни о чем. Рассказывает про учебу и про свой Аврорат. Пытается о чем-то расспрашивать. Снова зовет танцевать. “Ну, может, хотя бы в холле на лестнице? Там нашего позора никто не увидит”. Ищет художника, чтобы нарисовать мой портрет.

“Ты такая красивая”. Конечно, красивая, на мне ненавистные Магнитные чары… Злюсь на них, проклинаю себя, за то, что я – это больше не я. Понимаю, что в своем виде я ему и даром не нужен, и в то же время ловлю дикий кайф, от того, что он так откровенно влюблен и весь вечер рядом со мной.

Кажется, мы настолько зациклились друг на друге, что это видно любому. Даже потенциальные ухажеры ко мне больше не лезут. Или это Поттер всех разогнал?

В дамских взглядах смешаны ненависть и восхищение. Напряженные взгляды парней. Понимаю, что если бы не страх перед Поттером, вокруг меня бы уже образовалась толпа, поэтому надо держаться к Поттеру ближе. Я мысленно хмыкаю. Как будто мне когда-то нужен был повод, чтобы держаться поближе к нему.

От него, от сотен свечей, от шампанского, от разлитого в воздухе аромата цветов у меня кружится голова.

– Тебе нравится бал?

Мне нравишься ты.

Я опьянен им настолько, что едва не произношу это вслух.

А он склоняется к моему уху так близко, что щекочет дыханием щеку. Я чувствую сейчас его запах – травы и деревьев. Наверное, он слишком долго бродил по лесам и сейчас сам пахнет так же, как лес. Чтобы совладать с собой, резко поворачиваюсь к нему, но наши лица теперь находятся слишком близко. И мы просто глядим друг на друга. Он влюбленно, я – с бессильной озлобленной болью. Почему все именно так? Даже сейчас, когда он полностью в моей власти, он снова не мой. Злодейка-судьба.

– Гарри, не хочешь потанцевать? Сейчас будет мазурка.

Разумеется, рыжая Уизлетта. Разве она может себе позволить оставить его без присмотра?

– Джин. Ты же помнишь, что я не танцую, – ого, оказывается, он умеет рычать на нее.

– Но Гарри… – ее рыжий братец тоже норовит вступить в диалог.

Поттер разворачивается к ним, и я впервые в жизни вижу у него такое лицо, обращенное не ко мне.

– Джинни. Рон. Не сейчас. Как я должен сказать, чтобы это было понятно?

Перекошенное лицо Уизлетты точно стоит кисти художника. Впрочем, на ее братца-придурка, почти пускающего дым из ноздрей, тоже занятно смотреть.

– На два слова, – цедит рыжая и дергает Поттера за рукав.

– Ты только не уходи. Я сейчас, – шепчет он мне, кидая на меня быстрый умоляющий взгляд.

Так я и ушел. Не дождутся!

Уизлетта утаскивает его за собой, останавливается у колонны и начинает довольно громко шипеть. Я разбираю всего лишь обрывки, но и их мне хватает, чтобы чувствовать себя на вершине блаженства.

– … Ты даже не знаешь, кто она. Что ей здесь нужно?

– Это мое дело, Джинни. Мое и ее.

– У вас уже есть общее дело? – злости в ее голосе столько, что кажется, она сейчас закипит.

– Не понимаю, кто дал тебе право…

– А как же все то, что у нас с тобой было?..

– Джинни, у нас с тобой не было ни-че-го!

– Гарри, ты хочешь променять мою сестру на какую-то случайную девицу?.. – в их разговор снова влезает рыжий кретин.

– Она не какая-то девица, Рон!

Первый раз вижу, как Поттер ссорится с рыжим из-за меня. И это безумно приятно.

– Я не пойму, что в ней такого? – рыжий поворачивается и бросает на меня ненавидящий взгляд. Потом еще один. И еще. Гнева в его глазах больше нет. Есть растерянность и восхищение.

– Теперь понял? – Поттер серьезно глядит на него.

Рыжий молча кивает:

– Она… ничего.

Я отворачиваюсь к стене, чтобы не видеть его отвисшую челюсть и выпученные голубые глаза. Вот тебе за мою мандрагору, кретин!

– Мы были почти что помолвлены, – ожесточенно шипит рыжая, поняв, что потеряла единственного союзника, пока ее брат пялится на меня изо всех сил.

– Вот именно, были… – рычит Поттер. – И именно что почти. Между нами с тобой ничего толком не было и давным-давно уже нет. И не будет. Сколько раз мы будем это с тобой обсуждать?

– Еще скажи, что влюбился в нее. И намерен жениться, – глаза у рыжей ревниво сужаются. Хотя я на нее подчеркнуто не смотрю.

– Все может быть.

Пока рыжая хватает воздух губами, он разворачивается и подходит ко мне. Вообще-то мой воздух тоже кончился на этих словах. Перед глазами плывут какие-то пятна и свечи.

“Все может быть”. Я понимаю, что он бросил ей это просто от злости, но все мои конечности подло дрожат.

– Здесь слишком много народу. Выйдем в сад? – голос у Поттера все еще довольно резкий от злости. И я его, как никто, понимаю: эта сладкая парочка доведет до бешенства даже флоббер-червя. – Ты побледнела.

Я молча пожимаю плечом. После таких заявлений немудрено.

– Или, может быть, на балкон? – он обеспокоенно глядит на меня, и мне так приятна эта забота, что я просто молча киваю.

С тобой я становлюсь слишком покладистым, Поттер. Хоть на балкон, хоть в подвал.

Вот только как бы получше запомнить, что тебе нужен вовсе не я?

Он открывает мне двери, выпуская наружу. Теплый ветер дует в лицо, над крышей сияют ранние звезды. Из зала доносится музыка, кружатся пары.

– Все хорошо? – опять он слишком близко наклонился ко мне.

– Нормально, – я вцепляюсь в перила. Я совсем не могу, когда он такой.

– Прости, что тебе пришлось это выслушать, – он смотрит на меня, и его глаза наполнены тревогой и сожалением.

– Бывает. Я понимаю. Ссора с девушкой… – я вожу пальцем по завитку на перилах, стараясь не показать, как ревную.

– У меня с ней ничего… Я клянусь.

– Какое мне до этого дело? – я нарочно не смотрю на него.

Но он понижает голос и подается ко мне еще ближе:

– Я надеюсь, что все-таки есть. Я же прав? – он с надеждой глядит на меня.

Не представляю, что ему на это ответить и пожимаю плечами, с трудом проталкивая в горло застрявший комок.

– Ты безумно… красивая, – он смотрит на меня так, как будто ласкает, и мне снова не по себе.

– Ты говоришь это каждой? – я отворачиваюсь и смотрю в темный сад.

– При чем здесь… Я давно ни на кого… – в его голосе сплошная досада.

– Почему? – я оборачиваюсь и бросаю на него быстрый взгляд. Мне это действительно интересно.

Он усмехается.

– Слишком сильно любил. А забыть так и не смог.

Слишком сильно любил? Кого?!! Уж не рыжую ли? Не буду расспрашивать. Но оно уже само горечью срывается с губ:

– Ты любил?

Он нерадостно усмехается:

– Больше жизни. Глупо, правда? С тобой этого не случалось?

Вот теперь я его по-настоящему ненавижу. Его и ту, которую он… Не хочу даже думать об этом. Я. Не. Хочу!

– Неважно. Сейчас речь не обо мне, – я готов скрежетать зубами от злости. – И что тебе от меня…

Незаконченный вопрос повисает в воздухе, но наш разговор и так напоминает одни недомолвки. Он облокачивается на перила рядом со мной.

– Мне надо срочно жениться. А ты… это ты. Поверь, у нас с тобой все получится. Семья, дети…

Он совсем идиот? Мечтать о семье с девушкой, с которой знаком всего ничего. К тому же с членом под юбкой. Хотя… Я снова забыл про магнитные чары. Потому что внутри все еще ноет от этого “слишком сильно любил”.

– Так ты на мне сразу жениться решил? – я усмехаюсь, стараясь успокоить подлое сердце, которое на этих словах нелогично и радостно прыгает в горло. Сегодня оно меня доконает. – Ты идиот?

– Да вроде бы нет, – он облокачивается на перила. – Поэтому жениться хочу на тебе.

Я непонимающе смотрю на его задумчивый профиль, а он глядит в темный парк.

– Видимо, шрам на голове у тебя неспроста, – утонув в своих мыслях, я невольно произношу это вслух.

Он непонимающе глядит на меня, невольно прижимая ладонь к голове. Прячет. Стесняется его. Идиот. Да на этот шрам дрочило пол-Слизерина. И, как ни стыдно признаться, я в их числе.

– Почему ты так говоришь? – он слишком внимательно глядит мне в лицо, и я пожимаю плечами.

– Потому что у тебя точно нелады с головой, – я усмехаюсь. – Во-первых, ты совсем не знаешь меня. Тебе не кажется, что вначале надо узнать человека, прежде чем связать с ним всю свою жизнь? А во-вторых… С чего ты взял, что я должна согласиться?

Он пожимает плечами и, упираясь локтями в перила, снова глядит в темный парк.

– Я национальный герой, – он говорит это безо всякого пафоса, просто констатирует факт. – Мне есть, что тебе предложить, даже если это будет просто брак по расчету, – я фыркаю и киваю, возможно, в его словах есть резон. – А во-вторых, мне все равно придется жениться. Они теперь от меня не отстанут. А ты не такая, как все. К тому же… чем-то напоминаешь его.

Стоп. Его?! А вот теперь, пожалуйста, поподробнее с этого места.

– Так наш герой гей? И я нужна тебе как прикрытие или замена? – я усмехаюсь, лихорадочно соображая, как такая информация могла в школе просочиться мимо меня. И с кем он успел?.. Вижу лица его тупых одногруппников, и в груди мгновенно вскипает ревнивая злость.

– Не говори ерунды, – он сердито оборачивается ко мне, но тут же смягчается и берет меня за руку. А вот это запрещенный прием. Потому что я хочу отшатнуться, но все мое тело голосует против меня. – Могу я себе позволить надеяться, что у меня хоть с кем-то получится? С тобой, например?

Я молчу. Он подносит мою руку к лицу и неожиданно прижимается к ней губами, отчего уже не только мои колени дрожат. Мама, зачем ты родила меня таким слабаком? А он закрывает глаза и начинает перецеловывать мне палец за пальцем, отчего меня уже колотит всего. Я хочу выдернуть руку, но, разумеется, не могу.

Поттер, я не собирался узнавать, каким ты можешь быть нежным. Мне еще потом с этим жить.

– Ты… всех так целуешь? – я очень надеюсь, что мой высокий голос сейчас не дрожит.

Он переворачивает мою руку и целует меня в ладонь с мозолями от моих трудодней.

– Ты все равно не поверишь.

Он тянет мою руку к себе, прикладывает к щеке и трогает мое запястье губами, целуя туда, где беснуется пульс. Что ж ты делаешь, гриффиндорский урод? Я и так уже еле стою.

– Я уж как-нибудь постараюсь, – ну давай, теперь, расскажи, сколько их было. Чтобы я не чувствовал себя таким уж особенным.

– После войны никого. А до войны… не о чем говорить. Ты сегодня все видела.

Он ведет губами по моему запястью. Руки у меня, конечно, что надо, но точно не женские. Как он этого не понимает? Ах да, мои чары. К тому же, если он все же не против парней… Но если их все-таки не было…

– То есть, ты все-таки гей? – ляпаю я. Определенно, мои мозги сегодня со мной не в ладу.

Но он будто вовсе не замечает бестактности.

– Не знаю. Никогда не думал об этом. Никого не хотел. Всегда был только он. Он один. Понимаешь? А теперь я надеюсь, что это можешь быть ты.

Если бы я мог, я бы порвал этого “он” голыми руками. Задушил! А заодно и себя в женском обличии.

– И кто этот он? – спрашиваю я между делом. Ну как между делом. Как полный кретин уставился на него, и руку тяну на себя, пытаясь отнять, но делаю это как-то вяло. Так, что только дурак не поймет, что я вовсе не хочу ее отнимать.

Поттер молчит, и я тут же нагло иду ва-банк:

– У супругов не должно быть тайн друг от друга.

Он поднимает голову и так растерянно смотрит в глаза, что я тихо хмыкаю.

– Так ты соглас… на? – он запинается.

– Конечно, согласна. Ты был прав. Кто же откажется от героя? – я деловито пожимаю плечом. – Уж точно не я. Купишь мне замок? – смотреть на его ошеломленное лицо ужасно смешно. – И еще я хочу серебряного единорога и фисташковое мороженое по утрам.

Он смотрит на меня, приоткрыв рот, так тупо, что я не выдерживаю и фыркаю, начиная смеяться:

– Придурок, расслабься, я пошутил.

Упс. Не надо было этого говорить. Похоже, это мой мозг слишком сильно расслабился, потому что мои пальцы все еще чувствуют легкую колкость у него на щеке. Но в нем от моих слов словно включается внутренний свет.

Он резко тянет меня на себя и коротко прижимается губами к губам. Он… целует меня. Мои последние остатки здравого смысла размазываются в желе.

– Люблю тебя. Так давно, – шепчет он, ведя носом мне по виску, и я чувствую себя идиотом. Идиотом, пьяным от любви и от боли. Кого он там любит? Он признается, но опять признается не мне. Да и плевать, на все наплевать, пока он так трогает мои скулы своими губами. – Если ты, и правда, согласен, я сделаю для тебя все. Все, что ты только захочешь.

“Согласен?” Постойте, “согласен”??? Мой полностью отключившийся мозг с трудом вылавливает это слово из кучи других.

– Как ты думаешь, с кем сейчас говоришь? – рассерженно шиплю я.

Но его мое обессиленное шипение ничуть не смущает:

– С тобой. Выходи? – он ведет по моей скуле губами, и я умолкаю, так хочется его целовать. – Ради тебя я горы сверну. Все сделаю, все достану. Хочешь – замок. Хочешь серебряных пикси с единорогом, – все это он шепчет мне в ухо, запуская руку в мои длинные волосы, и мой позвоночник прошибает озноб. Все мое тело горит нестерпимым желанием, и я просто разрешаю себе забыть обо всем. Позволяю ненадолго поверить, что он действительно говорит это мне. – Выходи за меня, – шепчет он и целует, снова целует. – Выйдешь? Выйдешь?

– Выйду, – я совершенно дурею от него вот такого, мгновенно съезжаю с катушек, поэтому сам не понимаю, что я несу. Неожиданно он прижимается к моей чувствительной шее губами, ведет по ней языком, и я уже совсем не могу: – Да, господи… выйду… – шепчу я, прижимаясь к нему. Сейчас я готов пообещать ему все, что угодно, лишь бы он не прекращал меня так целовать.

Не помню, кто из нас первым нашел и чьи губы, но это полный отпад. Крышеснос, фейерверк, вспышки на солнце. Он намертво влипает в меня, я в него.

– Обещай. Еще обещай! – требует он, начиная ласкать меня внутри языком, отчего мне щекотно и жарко. Я улетаю.

– Обещаю, – сиплю я, как только мы пытаемся набрать в легкие воздуха. Я понимаю, что говорю что-то очень не то, но могу я хотя бы в мечтах стать его мужем? Первый и последний раз в жизни.

– Обещаешь? – он уже снова тянется губами к губам.

– Ну сказал же уже. Обещаю. Я обещаю тебе, – шепчу я.

Что у этого идиота со слухом? Или тоже случилось размягчение мозга от наших с ним поцелуев? Я так и вовсе соображать уже не могу. Его руки, его губы, горячий язык, который я сейчас могу сколько угодно трогать своим языком, пока в паху не становится совсем уже тесно и жарко. Это полный провал. Ну что, Поттер, хотел? Получи, распишись. У твоей фальшивой невесты неслабый стояк. На тебя. Ты должен быть счастлив.

– Я люблю тебя, – яростно шепчет он, и мне так сладко в груди, что сейчас мне плевать, что это не может быть правдой. Я так хочу ему поверить хотя бы на миг.

Запускаю ему в волосы руки, лохмачу, пытаясь придать ему привычный правильный вид, и взъерошенный Поттер заводит меня уже просто безумно. Как можно было так на нем помешаться?

Он пытается со мной нежничать, но я, понимая, что второго шанса у меня может не быть, – да какое там, точно не будет – засасываю его, что есть сил. Как хотелось давно. На грани счастья и боли.

Тяну в себя его губы, впиваюсь, жадно кусаю, сосу, пока по позвоночнику льется жидкая лава. Страстно вылизываю языком все внутри, отчего он чувственно стонет. И от этого стона меня накрывает так сильно, что думать я уже совсем не могу. Только врываться в него все глубже и глубже.

– Люблю… тебя… – шепчет он, задыхаясь, и тоже пробует наступать, целуя меня безудержно, безрассудно. Так, как мне нравится, как я об этом мечтал.

– И я… тебя… тоже, – я свихнулся, раз говорю это вслух.

От этих слов он впивается в мой рот, толкаясь языком в него так, словно пытается меня поиметь, и я неожиданно уступаю. Он во мне. Так глубоко, и наши бедра так тесно прижаты, что я, не сдержавшись, тоже издаю тихий стон. Поттер, во что ты меня превращаешь?

Он резко отшатывается от меня, но не отпускает совсем.

– Не могу больше, – шепчет он, упираясь в мой лоб своим и пытаясь справиться со сбитым дыханьем. – Совсем не могу. Так стонешь… Больше… не выдержу.

Мне на глаза опускается пелена:

– Я хочу, чтоб ты не выдержал, Поттер.

Мы тяжело дышим и ловим чужое дыхание, едва касаясь друг друга губами. И от этой незатейливой ласки мне кажется, что я скоро спячу с ума.

Поттер пытается мне улыбнуться, но вид у него совершенно дурной и шальной.

– Можно? – шепчет он мне и осторожно тянет руку к лицу.

До меня не сразу доходит, что он хочет снять с меня маску. На мгновение внутри вспыхивает подлая мысль позволить ему. Открыться и показать, кто я на самом деле. Чтобы он тоже понял, кого только что так целовал.

Но страх увидеть отвращение в зеленых глазах пересиливает во мне все остальное. Пусть все остается, как есть. А эти воспоминания будут только мои, их уже никто и никогда не отнимет.

Вдали бьют часы.

– Хочу увидеть тебя, – он просительно прикасается к маске рукой.

– Нет! – я отшатываюсь, и мой неожиданно вернувшийся голос так непривычно и хрипло звучит, что он замирает. Ну, спасибо вам, близнецы, удружили!

Я с болью смотрю на него. Вот и кончилась сказка.

– Мне… пора, – я еле слышно шепчу, чтобы еще больше не выдать себя.

Но он удерживает меня, лихорадочно гладя мои руки и плечи.

– Постой… Пожалуйста… Не уходи.

Я не уйду. Я не способен уйти от него вот такого.

Призрачный волк появляется рядом со мной.

– Пор-ра! – рычит он на меня голосом Блейза и тут же взрывается искрами и рассыпается в темноте.

Поттер умоляюще глядит на меня, но мне и правда пора. Бежать от него, что есть силы.

– Не уходи, – он такой ошалевший, лохматый, не понимающий ничего, что мое сердце замирает от боли. Я рвусь на части, так хочу поцеловать его хотя бы в последний раз, но часы продолжают трезвонить. Двенадцать. Я отстраняюсь. Одним рывком – иначе совсем не уйду. Все сказки рано или поздно кончаются.

– Постой.

Но я вырываюсь и мчусь по лестницам, мчусь от него что есть сил – через коридоры и залы, потом вниз по ступенькам. Несусь, задыхаясь, ловя на себе странные взгляды. Но мне не до них. У меня так мало времени.

Туфли мешают! Разуваюсь и мстительно швыряю их куда-то в окно, пусть валяются под стенами замка.

Босиком слетаю по лестнице, из последних сил лечу в парк. Прячусь за деревом и только тогда выдыхаю. Кажется, пронесло. Рядом со мной что-то шуршит, и я вздрагиваю, но это всего лишь Забини.

– Чуть не попались, – он рычит на меня почти так же сердито, как и его Патронус. – Драко, ты что, совсем не в себе? Комендантский час. Нам давно пора аппарировать.

Тяжело дыша, приваливаюсь к теплой коре и срываю маску с лица, чтобы вытереть пот. Как я могу аппарировать, если в моих мозгах и теле полный раздрай? В таком состоянии расщепиться проще простого.

– Погоди… пять минут. Потом отработаю. Не жди меня, Блейз.

Пять минут опоздания – бесплатная неделя самых грязных работ. Вот такие в министерстве нынче расценки.

– Иди, – я прогоняю Блейза, но он настырно торчит рядом со мной. Встает рядом, приваливаясь плечом к плечу, и усмехается:

– Ладно, забей. Вместе будем рыться в сточных канавах. Вдвоем не так скучно.

– Идиот.

Блейз – настоящий друг, и за это я ему благодарен.

– Я видел вас с Поттером, – сообщает он мне.

Я молчу. Полагаю, нас видел весь замок. Но мне было наплевать на все и на всех.

– Ты счастлив? Драко? – повернувшись ко мне, Блейз внимательно изучает мое лицо в темноте. Кто, как не он, знает про все мои бессонные ночи.

Я усмехаюсь, стараясь запрятать горечь подальше. На моих губах медленно остывают жадные поцелуи, но был ли я действительно счастлив, когда Поттер целовал не меня? Когда предлагал небо в алмазах, но опять же не мне?

Поттер влюбился в свою незнакомку, а я как был для него никем, так и останусь никем.

– Не слишком, – я словно со стороны слышу свой ровный голос.

Блейз какое-то время недоуменно глядит на меня, а потом откидывает голову назад, сливаясь волосами с корой, и усмехается:

– Не угодишь на тебя, Малфой. Я же видел, как вы с ним…

Я раздраженно пожимаю плечом:

– Заткнись, Блейз. Я-то с ним. А вот он не со мной.

Блейз склоняет голову набок:

– Еще больше влюбился? – в его голосе слишком много сочувствия.

Я молча киваю. Я не влюбился. Я просто взял и отдал ему свою жизнь.

– Что будешь делать?

Я пожимаю плечом. Отработаю опоздание. А потом опять мыть горшки и обрабатывать сад у Уизли, пока не отработаю свой мэнор обратно. Замечательный план.

Блейз отлепляется от ствола:

– Ну, давай аппарировать? – он тянет меня за собой. – И так уже на две недели работ настояли.

Я молча киваю, хлопаю себя рукой по бедру и холодею. Моя палочка! Где?!

– Драко, ты что? – Блейз сразу замечает перемены в моем лице.

– Палочка, Блейз, – наверное, я слишком сильно бледнею, потому что он пытается меня удержать. – Потерял.

Наверное, когда мчался от Поттера. Вот скажите, я совсем идиот? Купить нормальную палочку после войны почти нереально. Теперь я действительно готов зарыдать от отчаяния. Искать ее на этих сотнях лестниц – пустая затея.

Блейз молчит, и я знаю, даже у него закончились все утешительные слова. Я тоже молчу. Не о чем говорить. В этот вечер я потерял все самое дорогое: палочку и надежду. Умею я веселиться.

– Ну ладно. Пойду мыть горшки, – наконец-то выдавливаю я из себя, пытаясь не показать Блейзу, в каком я отчаянии. Благо, для домашних работ у Уизли палочка мне почти не нужна. – Придумаю что-нибудь.

Я криво усмехаюсь, молясь, чтобы моя усмешка не выглядела слишком жалкой. Но Блейз тянет меня на себя и обнимает. Он делает это нечасто, опасаясь справедливой расправы, только когда чувствует, что мне сильно хреново.

– Мы что-нибудь придумаем, Драко. Я обещаю, – шепчет он.

Что он может придумать, когда сам в долгах как в шелках и трудится у близнецов день и ночь? Но я ему благодарен.

– Сам-то аппарировать сможешь?

Я снова молча киваю, на прощанье сжимаю его руку своей и аппарирую в тайной надежде, что расщеплюсь и больше не соберусь обратно в эту постылую жизнь. Но я же бывший отличник, аппарирую я идеально. Ну, здравствуй, любимый чулан!

***

Я лежу, уткнувшись в подушку. Как же мне все надоело. Почему именно мне жизнь припасла такое дерьмо? Ведь я вполне мог бы влюбиться в какую-нибудь милую девушку, жениться на радость отцу и спокойно растить с ней детей. Так нет же. Меня как всегда угораздило.

Вспоминаю, какой был Поттер со мной, и сердце сжимается. Вот именно “был”. Все уже в прошлом. Матушкино платье надежно запрятано в сундуке, маска снова на чердаке среди старого хлама, про палочку стараюсь и вовсе не думать. Но мои губы еще помнят его поцелуи, и я боюсь даже коснуться рукой своего рта, чтобы их не стереть. Молча смотрю в потолок.