Текст книги "Хоть поверьте, хоть проверьте (СИ)"

Автор книги: tuuli-veter

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Уизли хмыкает:

– Вообще-то своей судьбой я доволен. А твоя мне как-то не очень, уж извини. Поэтому всего лишь участием, Драко. Только участием. Ты на бал, мы – на чердак. Ну что, по рукам?

Пока я выбираю, какой посыл лучше подойдет к ситуации: “да пошел ты на…” или простое скромное “отвали”, он быстро стукает меня по плечу и чуть подается ко мне.

– Они уверены, что тебе туда не попасть, – настойчиво шепчет он, и кажется, что его глаза начинают светиться от возбуждения. – Неужели ты позволишь себе проиграть?

Вот тут он задел меня за живое. Ненавижу проигрывать. Особенно таким, как Уизли.

Но в ответ я лишь мрачно усмехаюсь:

– Развести меня хочешь, Уизли? Ничего у тебя не получится. Если меня хоть кто-то узнает, твоя мать разозлится. А не считая того, что твоя разозленная мать и так не подарок, я заранее знаю, что она мне припишет в характеристике. Я больше никуда не устроюсь и не получу… – я чуть было не ляпнул “не получу свой мэнор обратно”, но вовремя остановился. О своих планах я не говорю никому. – Поэтому, извини, но хорошая рекомендация мне гораздо важнее, чем месть.

Фред усмехается, мне даже кажется, что с уважением, и делает выразительное лицо:

– Но это только если узнают… – он загадочно умолкает, явно надеясь на то, что я буду выспрашивать продолжение.

И в этом он прав. Мне было бы все равно, что там за бал, если бы не… Если бы не это мое вечное лохматое “не”, которое, как и всегда, рушит мое самообладание на корню.

Я еще больше хмурюсь и, разумеется, не выдерживаю:

– Что ты мне предлагаешь?

Фред торжествующе улыбается, сразу видно – он был уверен, что я не сдержусь.

– Я тебе помогу.

Прищурившись, я оценивающе смотрю на него. Я давно уже не верю в чьи-то благие намерения. Особенно бескорыстные.

– И с чего это вдруг?

Фред легко пожимает плечами:

– А почему бы и нет? Развлечешься, развеешься. А заодно и от нашей матушки отдохнешь, а то что-то она тебя, и правда, заездила.

Я усмехаюсь:

– Уизли, или ты кончаешь свистеть и называешь мне истинную причину, или нам больше не о чем говорить.

Фред примирительно вскидывает обе руки вверх:

– Хорошо, хорошо! Сознаюсь. Мы с Джорджем просто хотим приколоться над одним человеком. Но он ничего не должен узнать.

– Над?.. – я не могу заставить себя произнести вслух это имя.

Фред хмыкает:

– Нет, представь себе, не над Гарри. Есть там один, который нам задолжал. Мы с ним поспорили. А ты нам поможешь выиграть спор. А большего тебе знать не положено.

Я подозрительно всматриваюсь в его наглую рожу:

– И что я должен там делать? На этом балу.

– Да, в общем-то, ничего. Просто сведешь всех с ума, – Фред смотрит на меня так уверенно, как будто это и впрямь плевое дело. В чем-то он прав, в школе для меня эта задача была бы проще простого, за мной и так все бегали по пятам. Разумеется, кроме… Я морщусь. Ну почему он всегда лезет в голову, даже когда речь идет вообще не о нем?

– Ну, допустим… И как я это сделаю? Да еще так, чтобы меня не узнали? – я пытаюсь прочитать у него на лице, что все это всего лишь неудачная шутка, но Фред только улыбается мне во всю ширь:

– Положись на меня!

Вот уж что-что, а на одного из Уизли я полагаться точно не буду!

***

Так я и думал, что это плохая затея.

Блейз сидит на полу, стараясь удержаться от смеха, и подкалывает мой подол. Подол длинного белого платья. Маминого, с их с папенькой свадьбы. Расшитого блестками и кружевами. И как этим скотам удалось меня уболтать?

– Вот тут еще ему подколи, – Фред делает попытку подняться с дивана и показать прямо на мне, но я прижигаю его к месту ненавидящим взглядом:

– Только попробуй ко мне прикоснуться, Уизли. Я тебе руки отрежу!

Фред смеется, в безобидном жесте вскидывая вверх обе руки, и снова падает обратно. Джордж тут же подхватывает эстафету:

– Между прочим, для этого мы и позвали Забини. Вот уж не знал, что ты такой недотрога, Малфой.

Для Джорджа у меня тоже припасен ненавидящий взгляд, но, кажется, близнецов это только смешит.

– Повернись, – уверенно командует Блейз. Он работает у близнецов меньше месяца, но, кажется, сумел найти с ними общий язык.

Конечно, я не в восторге, что Забини меня одевает. Но уж лучше он, чем кто-то другой. Хоть я и знал, что он был в меня когда-то влюблен, но… Это же Блейз. В кого он вообще не влюблялся?

Блейз поправляет мне кружева и усердно кусает губу, стараясь сдержать тихий смех. Тоже мне, друг, называется.

Кстати, девушка из меня получилась вполне ничего. Спасибо изящным рукам, плечам и стройной фигуре. Но я все равно не могу себя не чувствовать пугалом, разодетым в женские тряпки.

– Вот, надень.

В руках у Блейза белые туфли, расшитые золотой тонкой нитью. Я в полном ступоре смотрю на него:

– Блейз, ты не в себе? Я никогда в жизни это на себя не надену!

– А в чем ты собрался пойти на бал? В своих сапогах? – это уже, разумеется, Фред. Он выразительно кивает на мои сапоги, заляпанные в садовой грязи. – Кончай выступать и надевай свои тапки!

Я и не знал, что однажды буду ненавидеть его сильнее, чем его младшего дефективного братца.

– Уизли, клянусь, однажды я стану богатым и знаменитым и тебе отомщу! – мстительно обещаю я.

– Сначала стань, – беззаботно советует он и приказывает: – Блейз, давай, надевай!

И вот мои ноги в туфлях. Каблук хоть и маленький, но чертовски паршивый. Как в этом вообще можно ходить? Я делаю пару шагов, нога подворачивается, и я с тайным злорадством картинно взмахиваю руками и начинаю валиться вперед. Блейз едва успевает меня подхватить возле самого пола.

– Малфой, тебя что, совсем ноги не держат?

Близнецы возмущенно смотрят на мое торжествующее лицо, угрюмо переглядываются и с огорченным “ладно, твоя взяла!” магией уничтожают на туфлях каблуки. Уф. Так я могу хотя бы стоять.

Я задираю подол, демонстративно обнажая стройные икры, и придирчиво разглядываю заостренные золотые носы.

– Красота, – тянет Фред, прикрывая ладонью лицо. Его плечи подозрительно вздрагивают.

– Драко, повернись, дай я поправлю твое декольте, – Блейз тянет дрожащую руку к груди – к моей вполне округлой груди, созданной близнецами из магических губок – и, не удержавшись, тоже всхлипывает от смеха. Близнецы, уже не прикрываясь, ржут вместе с ним.

– Не описайтесь от восторга, – советую я. Как же они все меня бесят!

Но Блейз только еще больше скисает от смеха и почти падает на пол.

– Драко, я не виноват, что ты такая красотка, – надрывается он, держась за бока.

Я угрожающе смотрю на Фреда и Джорджа, отчего те хохочут еще веселей.

– Да пошли вы… Все! Я в этом больше не участвую, – я пытаюсь разорвать на себе мерзкий корсет.

– Тихо, тихо! – Фред тут же срывается с места. – Малфой, погоди, не истери. Просто ты, и правда, очень красивый. Даже для девушки.

Я замираю. Это был комплимент?

Фред окидывает меня оценивающим взглядом, и я следом за ним тоже кошусь на себя: белоснежное пышное платье, изящные туфли, расшитые золотом, длинные белые волосы. Как им только удалось расчесать и привести в порядок мой хвост?

– Конечно же, так меня никто не узнает, – кривлюсь я. Я-то думал, они мне планируют дать оборотку. А получается, что в зал приду просто я. Только одетый как девка. Жалкое зрелище.

– Зачем я только с вами связался? – я пытаюсь скинуть туфлю.

– Спокойно, – Фред успокаивающе протягивает мне руку, в которой покачивается серебряная полумаска. – Мы все продумали. Вот, возьми.

Я какое-то время подозрительно смотрю на него, но деваться мне уже просто некуда. Иначе получается, что слишком много унижений я претерпел просто так.

Тяну ее на себя и раздражено напяливаю на глаза.

– Ну что? Вы довольны?

В комнате полная тишина.

– Обалдеть, – шепчет кто-то. Кажется, Джордж.

– Что-то не так? – я пытаюсь извернуться посмотреть на себя целиком.

Но в ответ мне снова молчание.

– Блейз! Что за нах… – я начинаю беситься. – Я сейчас это всё…

– Стой! Драко, нет! – Блейз зачарованно обходит меня по дуге и внезапно трогает пальцами мою голую спину: – Ты такая красивая!

Я тут же рычу на него:

– А ну, прекратил меня лапать, кретин!

Но Блейз словно не замечает моего грозного окрика и снова тянется ладонью к спине:

– Все еще бережешь себя, детка? – шепчет он мне в самое ухо. Я бросаю на него уничижительный взгляд, но вряд ли он хорошо виден этому идиоту сквозь узкие прорези. Блейз, знающий все мои тайны, никогда не мог понять мою блажь, а я не мог ему объяснить, почему для меня это важно. – Давай уже, забей на него. Будь моей.

– Блейз, ты рехнулся?

Маска чуть колется и противно натирает лицо, отчего я еще больше сержусь.

– Бережет для кого? – Фред подбирается ближе ко мне, пытаясь поймать между пальцами мой длинный локон и заглянуть в мое декольте. Его чумной взгляд выглядит получше, чем у Блейза, но в целом тоже не очень.

– Руки убрал! – я резко сжимаю кулак, не собираясь этого больше терпеть. – Вы что все, взбесились?

– Фред, отвяжись от нее, – Джордж тоже встает и подходит ближе ко мне. “От нее”?! Да что ж за гриффиндорская дрянь! А этот рыжий пень стоит и пялится на меня с восхищением. Спасибо, хоть руки не тянет.

– Не обижайся, Малфой. Просто ты очень… краси…вая, – неуверенно бормочет он, словно и вправду затрудняется определить, какого я пола. – Я всегда знал, что ты неплохой человек, – вот теперь мой мозг и вовсе отказывается понимать, что с ними со всеми такое. Может, они просто договорились надо мной поиздеваться?

Но Джордж смотрит на меня, задумчиво улыбаясь, так, словно плывет в облаках. Сзади кто-то опять лапает мою голую спину. Да что за?… Похоже, они все просто сбрендили. Других версий у меня просто нет.

Резко поднимаю маску с лица и раздраженно гляжу Джорджу в глаза.

– Уизли, я думал хоть ты поумнее, чем эти двое.

Еще какое-то время Джордж восхищенно пялится на меня, а потом вздрагивает, и его светлые глаза чуть проясняются. Он шумно выдыхает и проводит рукой по лицу:

– Извини. Что-то со мной… Когда не видно твоих наглых глаз… в тебя… запросто можно влюбиться.

Пока я, не ожидая таких откровений, ошеломленно смотрю на него, Забини и Фред по-прежнему возятся у меня за спиной, поочередно дергая за длинные пряди. Умеют же эти кретины ухаживать. Любая не устоит.

– Вряд ли Забини с тобой согласится, – я мстительно пинаю настырного Блейза ногой. – Ко мне он пристает в любом виде.

Блейз демонстративно сопит, но все равно так и норовит потрогать меня за рукав.

– Так что это только что было? – я стряхиваю с себя приставучую руку Забини и обращаюсь непосредственно к Фреду. Судя по его глазам, он тоже приходит в себя.

– Расскажу после того, как ты расскажешь, для кого ты себя бережешь, – Фред смотрит на меня чуть смущенно, но с прежним нахальством.

– А тебя это сильно колышет, Уизли? – я со злостью гляжу на него.

– Я хочу знать, – прищурившись, он глядит на меня, и я снова предсказуемо злюсь.

– Ты ко мне клеишься, что ли? – надоели их недомолвки, и я решаю пойти напролом.

Но тот лишь разводит руками и обезоруживающе смеется:

– Ты сейчас такая красотка, Малфой, что я бы и рад. Но, увы, спрашиваю не для себя, а для друга.

Я бросаю быстрый подозрительный взгляд на его рыжего брата:

– Для этого что ли?

Джордж с упреком глядит на него, а Фред только фыркает:

– И не надейся.

– Тогда для кого?

На секунду сердце сжимается в наивной, сладкой надежде, но я тут же гоню прочь эту постыдную мысль. Этого. Не. Может. Быть. Никогда. Не смей даже думать об этом! Конечно же, это просто очередной идиот, который дружит с семейством Уизли. Мало ли их в школе на меня западало?

Фред хмыкает:

– До чего ты настырный, Малфой. Умеешь переводить разговор. Мог бы просто ответить.

– Конечно бы мог! – соглашаюсь я. – С радостью вывалю твоему таинственному дружку всю свою подноготную. Что вас интересует еще? Длина моей палочки? Или члена?

Не знаю, зачем я это сказал. Просто вырвалось. Не иначе от злости и непонятности всей ситуации в целом.

Но Фред уже услышал и ржет:

– Вообще-то об этом речи не шло, но если захочешь, можешь и об этом нам рассказать… Послушаю с удовольствием.

– Так. Мне это все надоело! Забирай свою маску!

Тянусь, чтобы стянуть ее с головы, но Фред удерживает меня, наглым движением надвигая мне ее опять на лицо.

– Погоди. Пойдем, покажу.

Стараясь не глядеть на меня, он хватает меня за руку и начинает куда-то тянуть, я естественно упираюсь, он снова дергает, и мы с ним, хватаясь друг за друга руками, чтобы не рухнуть, вываливаемся в коридор.

Фред толкает меня к огромному зеркалу, и в этот самый момент я вздрагиваю и замираю. Потому что внезапно вижу свое отражение. И отражается там вовсе не чучело, которое я ожидал там увидеть. Точнее, одно рыжее чучело в нем, конечно же, есть, и оно как раз маячит у меня за спиной, но в остальном…

В зеркале стою я и в то же время не я. Платье, локоны, и серебристая маска на пол-лица. Прекрасная незнакомка, такая, что смотреть и смотреть. Мне даже кажется, что она светится от своей красоты.

– Что за нах?.. – я не довожу до конца свою речь, потому что зеркальная незнакомка вместе со мной тоже начинает браниться как матерый сапожник. А такой девушке это не к лицу.

– Раритет. Магнитные чары. Притягивают к тебе всех, кого ты только захочешь, – Фред откровенно запал на мое отражение в зеркале, хотя очень пытается туда не смотреть. – А еще заставляют всех забывать, кто ты есть. Даже тех, кто давно тебя знает, – он тихо вздыхает и кладет ладонь мне на плечо, но я так растерян, что даже не обращаю на это внимания. – Сложные чары Иллюзии, – продолжает он пояснять, легонько ведя мне рукой по плечу. – Проявляют невидимое. Все твои хорошие качества добавляют тебе красоты. Ты и раньше была… был… была ничего… А теперь и вовсе… – он захлебывается словами и дальше из него начинает исходить какое-то невнятное бульканье. А еще он снова зачарованно тянется к моим волосам, и я мстительно бью его по руке.

– Поэтому Джордж сказал, что я неплохой человек? – кажется, до меня постепенно доходит.

Фред кивает:

– Ты безумно красивая… сивый… Малф… ой. Не хочешь встречаться со мной?

Первый раз вижу, как Уизли плывет от меня. А что, это, пожалуй, даже забавно.

– Да пошел ты, – я усмехаюсь и высокомерно повожу голым плечом. Зеркальная девушка повторяет это движение и кокетливо поправляет длинную челку. Я и представить не мог, что это смотрится так сексуально. Девушка в зеркале настолько красива, что я сам бы на нее смотрел и смотрел.

Я тихо вздыхаю и снова сдвигаю маску на лоб, чтобы прекратить ее действие. Ну что ж, прав был рыжий подлец. В таком виде меня родная мать не узнает. В этой маске я смогу заполучить себе любого. Любого… И даже…

В груди так сладко сжимается, что я чуть не вздрагиваю. Я слишком боюсь додумывать эту мысль до конца. Заполучить его хотя бы на миг.

За моим плечом маячит смущенная рыжая физиономия, видимо, уже очнувшаяся от гипноза.

– Почему ты не дал эту маску Джиневре? – я отворачиваюсь от зеркала и требовательно смотрю ему прямо в глаза.

На этот раз Фред ничуть не смущается:

– Если хочешь, отдам, – он совершенно серьезен, но в голубых глазах прыгают бесы.

Я скептически смотрю на него. Попробуй теперь отними, когда у меня появилась надежда.

Он ухмыляется:

– Ну, так что, по рукам? Тебе – бал, нам – развлечение и выигрыш в споре.

Уизли с надеждой глядит на меня. Ладно, я вынужден признать, что в подобных затеях близнецам равных нет.

– Мерлин с вами. Согласен, – мой голос немного осип от волнения, и Фред тут же спохватывается.

– Джорджи! Его голос! Как мы забыли! Давай, накладывай Звенящие чары!

***

– Ну и как я туда доберусь, если вы запретили мне аппарировать? – мой новый голос, высокий и нежный, разумеется, нравится всем, кроме меня.

Скрестив руки на груди, я стою в саду у Уизли и мрачно смотрю на свои золоченые тапки, понимая, что долго в них по земле не пройду.

– Ну не зря же мы почти окончили Хогвартс! Сейчас все сделаем тебе в лучшем виде, – хмыкает Фред, и Джордж согласно кивает.

По их знаку садовые гномы катят откуда-то из сада огромную тыкву – даже не представляю, откуда они ее откопали в середине весны.

– А вот и твой транспорт, Малфой, – Фред весело машет рукой в сторону тыквы, а я скептически смотрю на него.

– Я, по-твоему, должен катиться на ней?

Фред одобрительно фыркает:

– В общем-то, нет. Но мне нравится ход твоих мыслей!

Он вдохновенно машет палочкой, что-то шепчет под нос, поминая недобрым словом уроки Трансфигурации, и на моих глазах тыква подпрыгивает, увеличивается, раздувается и внезапно превращается в большую карету с инкрустацией золотом на округлом боку.

– Ну вы даете, – я восторженно смотрю на нее. Я слегка обескуражен. Мне бы такое и в голову не пришло. Все-таки мозги у этих братьев заточены как-то не так, как у нормальных людей.

– Поедешь один для интриги, – Фред уже залез внутрь кареты и ерзает там по сиденьям, видимо, пытаясь определить степень их мягкости. – Блейз к тому времени будет уже на балу, и присмотрит за тобой, чтобы ничего не случилось, – кричит он изнутри.

Я презрительно фыркаю:

– Что там может случиться?

Джордж серьезно глядит на меня:

– Например, что ты забудешь уйти до двенадцати.

Я закусываю губу. И как я об этом забыл? Комендантский час, предписывающий всем тем, чьи семьи находятся под судом и арестом, быть на местах регистрации с двенадцати до восьми.

Я отворачиваюсь. Настроение, и без того не самое лучшее, стремительно портится.

– Я и так вряд ли дотяну до двенадцати. Что мне там делать? – цежу я.

Но Фред, высунувшись в окошко кареты, мне просто подмигивает:

– Кто знает? Говорят, даже в магическом мире иногда случается волшебство.

Я презрительно хмыкаю, но от его глупых слов мне почему-то и правда становится легче. Ведь у меня и правда есть шанс. Пусть даже на вечер. Пусть даже на миг.

– Забини мне все равно не помощник, – не то чтобы я сильно хотел с ними спорить, но должен прояснить этот вопрос. – Ты же сам видел, как он плывет от меня.

Но Фред лишь пренебрежительно машет рукой:

– У нас есть антидот. Горицвет, волчий клык плюс змеиная чешуя… Вкуснотища! – он радостно пихает Блейза в плечо. – Вольем ему в глотку, и все дела.

Блейз морщится, – состав ему явно не по вкусу, но все же кивает, и я ему благодарен, что он соглашается принять эту гадость ради меня.

Пока я размышляю, где близнецы могли взять такое сложное зелье, кроме как спереть у крестного из кабинета, Фред уже вылез из кареты наружу. Теперь они с Блейзом колдуют над противным садовым гномом, пытаясь превратить его в красавца-коня. Садовый гном верещит и брыкается, поэтому конь у них раз за разом получается жирный, горластый и колченогий.

Пока Блейз и Фред пыхтят, пытаясь совладать с заклинанием, я поворачиваюсь к Джорджу. В этой компании он кажется наиболее адекватным.

– Скажи. Зачем ему это все?

Джордж сразу понимает, о чем идет речь, и пожимает плечами:

– Понятия не имею, – вот по глазам вижу, что знает, но не хочет мне говорить. – Может быть, просто хочет встряхнуть тебя? – предполагает он. – Ты последнее время как в воду опущенный.

Я сую руки в карманы, благо поверх моего кружевного позора уже накинута моя парадная серебристая мантия.

– Какое вам вообще до меня дело? – я старательно пытаюсь подавить раздражение. Как бы там ни было, пока они на моей стороне.

Джордж бросает на меня косой быстрый взгляд:

– Блейз много рассказывал о тебе. Какой ты на самом деле.

Я усмехаюсь:

– Ну и какой же я?

Складываю руки на непривычной пышной груди и жду дифирамбов от Блейза.

– Нормальный.

Смешно, что этим же самым словом я недавно подумал о них. И при наших с ними отношениях это, кажется, наивысшая похвала.

– Ну… ладно, – я немного сбит с толку. – И что это меняет?

Джордж поворачивается ко мне:

– Драко, – мне все еще непривычно, что члены этой семейки меня называют по имени. – Сам-то ты хочешь туда пойти?

Я должен помотать головой, но понимаю, что соврать ему не могу.

Сегодня там будет Поттер. Поэтому я, и правда, хочу, безумно хочу. Хоть в виде магнетической девушки, хоть в виде горного тролля. Я слишком долго не видел его. Слишком сильно скучал. А теперь и вовсе только Мерлину с Морганой известно, сколько я его еще не увижу после его проклятой женитьбы.

Джордж смотрит на меня так, словно умеет читать мои мысли. Я молча киваю ему. Я в очередной раз проиграл.

– Ну, тогда просто забей на всех, – тихо советует он. – Иди и там оттянись. Хотя бы раз в жизни. Ты заслужил.

Пока я изумленно смотрю на него, пытаясь переварить услышанное, он мне подмигивает и отворачивается. И я понимаю: он все же жалеет меня. Но делает это как-то… правильно. Так, что не хочется дать ему в морду. Впервые после войны мне хочется опереться на чье-то сочувствие.

– Спасибо, – с трудом выдыхаю я непривычное слово.

– Все будет хорошо. Вот увидишь, – Джордж быстро треплет меня по плечу, и снова впервые за долгое время я даже не пытаюсь от него отстраниться.

***

Не знаю, как у них это вышло, но двое придурков все же родили мне в муках коня.

Вполне симпатичный гнедой легко протащил мою карету до самого замка, немилосердно подкидывая меня на каждом ухабе. Кстати, я так и не понял, почему мне нельзя было аппарировать. Как сказал рыжий Фред “для интриги”.

В чем-то он, конечно, был прав. На мою тыквенную карету, всю в завитушках и золоте, сбежались посмотреть все, кто в это время стоял на крыльце.

Сказать, что я запаниковал, увидев эту толпу – ничего не сказать. Единственное, чего мне сейчас хочется в моем женском обличии – забиться в дальний угол кареты и быстро умчаться из замка.

Но отступать уже некуда. Массивный замок вверху пафосно сияет золотыми огнями, и моя задача его покорить.

Я вскидываю вверх подбородок. Я должен рискнуть, чтобы увидеть Поттера на этом проклятом балу. Иначе, зачем это все?

К тому же, я замечаю на лестнице Уизлетту в бирюзовом платье, которое неплохо скроено и, к сожалению, ей очень идет. Она цепляется за руку брата-придурка и быстро карабкается вверх по ступенькам. Это зрелище вселяет в меня новые силы.

Решительным жестом, каким нормальные рыцари опускают перед боем забрало, я надвигаю маску себе на глаза. Ну что же, игра началась. Если Поттер никогда не достанется мне, то уж тем более я сделаю все, чтобы эта лживая дрянь не смогла его получить.

Дверца кареты открывается, я опираюсь на руку распорядителя и грациозно делаю свой первый шаг.

Десятки ошеломленных лиц пялятся на меня. Что это с ними? Даже твердая рука, поддерживающая мою кисть, тихонько дрожит. Я шагаю из тени кареты под свет фонарей, и по площади проносится общий восторженный вздох.

Видимо, с моими чарами все в порядке.

Распрямив плечи под восхищенными взглядами, я ощущаю себя почти королевой. Жаль, что не королем. К тому же на самой вершине триумфа проклятый тапок чуть не валится у меня с ноги. Но, судя по обалдевшим лицам, вряд ли хоть кто-то из них способен это заметить, настолько все они сражены моей красотой.

Неумело придерживая руками длинный подол, я двигаюсь к замку сквозь толпу восхищенных и неверящих лиц. “Кто она?”, “Вы не знаете, кто это?”, “Какая красотка”, – слышатся отовсюду шепотки, а я мысленно усмехаюсь. То, что со многими из них мы знакомы довольно давно, но они меня так и не могут узнать, дарит мне невероятное чувство свободы.

Гордо отказавшись от настойчивых рук, я под тихий восторженный гул начинаю подниматься по каменной лестнице. Не знаю, что в эти моменты чувствуют девушки, возможно, кому-то такое по вкусу, но мои мысли заняты исключительно двумя важными мыслями: не потерять туфлю и не наступить на подол. Как maman вообще ходит в этом безумии?

Какое-то время забота о туфлях и подоле поглощает меня целиком, но по мере приближения к замку мое горло сжимается все больше и больше. Неужели я на самом деле скоро увижу его? И он… тоже меня не узнает? Не знаю, радует меня эта мысль или больше печалит.

Ненадолго замерев у огромных дверей, сияющих приветливым светом, я делаю пару глубоких вздохов, и, отметая сомнения, уверенно шагаю внутрь, навстречу судьбе. Сейчас я увижу…

…Новую лестницу. Да кто их только придумал? Сколько их вообще в этом замке?

Как оказалось, немало. Я изрядно потею, поднимаясь по ковровым дорожкам и ковыляя в этих мерзких туфлях по скользкому мрамору. Проклиная близнецов на чем свет, я почти ползу, то придерживаясь за резные перила, то уклоняясь от свисающих сверху цветов, и постоянно дергаю себя за подол, который так и норовит попасть под каблук. О Мерлин, когда-нибудь кончится этот квест?

Когда замаячивший впереди домовик складывает руки лодочкой, предлагая поймать мою мантию, а за его спиной слышится бравурная музыка, я понимаю, что наконец-то дошел. С опаской заглядываю в зал, полный людей, а домовик мне настойчиво кланяется, жестами предлагая раздеться. Естественно, желания снимать мантию у меня нет – лучше войти в зал полностью голым, чем в этом чертовом платье, – но что мне теперь остается? Я вздыхаю и покорно принимаюсь дергать мантию за крючки.

Домовик, счастливо пищит, поймав руками сброшенный ком, а я, оставшись без последней защиты, еще тяжелее вздыхаю и начинаю расправлять на себе кружева.

– Как я вообще, ничего? – ну вот, я опустился на самое дно, раз спрашиваю мнение какого-то домовика.

Эльф, прижимая к груди мою мантию, округляет от восторга глаза:

– Мадемуазель прекрасна, как солнечный свет. Как первые капли росы поутру. Как безбрежные волны на озерном ветру. Пинкье счастлив, что ему довелось лицезреть…

– Свободен, – я резко отсылаю домовика. Вот уж не ожидал, что мне достанется бездарный французский поэт. От его нелепых стихов мне становится еще неуютнее.

Эльф испуганно прячется, а я замираю в коридоре, напряженно глядя на дверь.

Музыка оттуда играет то громче, то тише, заставляя мое сердце в такт ей сжиматься от страха.

Слышится оживленный гул голосов.

Никогда не надышишься перед смертью. Решительным жестом я оправляю на груди сползающее декольте и шагаю в огромный проем.

***

Вниз тянется последняя лестница: очередной привет от архитекторов – создателей квеста, – с каждой ступенькой приближающая меня к началу позора. И сразу под лестницей простирается большой бальный зал.

Куча народа в парадных мантиях и платьях всевозможных форм и расцветок. Фуршетные столы у стены. Горки с шампанским. Огромные подвесные букеты. Хрусталь канделябров, сияющий в сотнях свечей. Дорого, красиво, роскошно. Сразу видно, что министерство любит себя. Еще как.

Я застываю на самом верху и с бьющимся сердцем пытаюсь сообразить, куда мне податься в этой нарядной и явно не ждущей меня толпе. Вот где сейчас торчит чертов Блейз?

Держась за ненавистный подол, утопая ногами поглубже в туфлях, я неуверенно делаю свой первый шаг. В этот самый момент музыка коварно смолкает, а вокруг меня начинает взрываться безумная магия из вспышек и фейерверков, очевидно, по чьей-то гениальной задумке приветствующая гостей на балу. И вдруг все головы в зале разворачиваются ко мне.

То есть я стою на верхней ступени, как идиот, причем идиот в женском обличье, освещаемый магией и сотней свечей, а все пялятся на меня и мое белое платье. Странные ощущения, я вам скажу.

Море женских голов недовольно колышется, и по залу разлетаются шепотки. Видимо, тоже пытаются выяснить, кто я такая. Но что мне за дело? Сквозь прорези в маске я торопливо ищу глазами понятное дело, кого. И, конечно, его нахожу. Не могу не найти.

Первым делом я вижу у стены шоколадную физиономию Кингсли, забавно вытаращившую белки глаз. Рядом с министром, разумеется, торчит Молли Уизли. Торчит и тоже пялится во все глаза. Мой взгляд сам собой бежит все дальше и дальше, жадно выискивая в этой толпе одно единственное лицо. Единственное, по-настоящему нужное мне.

Уизлетта с раздраженным прищуром. Ее тупой брат в темной мантии, в этот раз даже без оборок и рюшей. Обалдевший Финниган. Замерший Томас. Мое сердце колотится все быстрей и быстрей. Перси Уизли. Грейнджер в лиловом. Горячо, горячо. Еще чуть левее.

Он.

Я застываю, не в силах вдохнуть, жадно впитывая в себя каждую его незнакомую новую черточку. Прическа волосок к волоску. Усталый, скучающий взгляд, почему-то без привычных очков. Парадная черная мантия, спадающая волнами с широких плеч. Чуть заостренные скулы, делающие его старше и еще красивей. А еще он единственный не смотрит на меня. Как и всегда.

Я пытаюсь сглотнуть.

Или он, правда, настолько красив, или это я, как последний дурак, настолько им очарован. Но я не могу не смотреть на него.

Кингсли наклоняется к нему и что-то шепчет, после чего Поттер все же нехотя оборачивается ко мне. Да так и застывает, уставившись на меня. А я, разумеется, не могу оторвать глаз от него.

Он смотрит на меня, и в его глазах больше нет скуки. То, что в них… Удивление?.. Восхищение? Или даже… это называется… тоска по мечте?

Мое сердце дрожит и несется навстречу ему большими скачками. Никогда прежде он на меня так не смотрел. Как будто все это время он тоже скучал по мне. Так же сильно скучал.

Не веря глазам, запутавшись в своих тайных надеждах и мыслях, я спускаюсь к нему, машинально поправляя скользнувший на лицо длинный локон, и вдруг понимаю. Он смотрит не на меня. На красивую девушку в этой чертовой маске, платье и локонах. На эту мерзавку, которая вовсе не я! Прощай, мое бедное сердце. После такого ты вряд ли сможешь оправиться.

– Позвольте представиться…

– Разрешите узнать…

На последней ступени вокруг меня снова начинается суета, но я только морщусь, когда они мне закрывают обзор. Я так и не могу отвести глаз от его восторженного лица. Между прочим, имею на это полное право, раз больше его таким никогда не увижу.

– Позвольте, я вас провожу, – невесть откуда взявшийся Блейз настойчиво цепляет мой локоть, отбивая от других кавалеров. – Перестань пялиться, – шелестит он мне одними губами. – Ты все испортишь.

Надо же, а Блейз – это Блейз. Его антидот, похоже, в самом деле, работает.

Еще секунда, и Поттера от меня заслоняет толпа. Стараясь заглушить навалившуюся тоску, я послушно бреду вслед за Блейзом, полностью игнорируя восхищенные взгляды и шепотки.

– Шампанского? – Блейз пихает меня к ближайшей горке с бокалами, в которые как раз разливают вино.

Шампанское искрится и переливается из бокала в бокал.

Ловко сняв самый верхний, наполненный белой пеной, Блейз протягивает его мне.

– Глотни. Полегчает, – советует он.

Неплохая идея. Горло давно пересохло. Я послушно глотаю.

– Как вам нравится бал? – Блейз старается казаться учтивым и незнакомым.

Дрожащее пламя свечей, огромные подвесные букеты из белых роз. Тонкий запах цветов и свежего лака. Золото, белизна и хрусталь. Все безумно красиво, вот только не греет.

– В мэноре было лучше, – господи, ну и писк! Я совсем забыл про свой новый голос.