Текст книги "Амнезия (СИ)"
Автор книги: TsissiBlack
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Жизнь, в которой он хоть ненадолго мог раствориться в своих любовниках полностью, без остатка отдать себя им, и каждым поцелуем утверждать свое право на них обоих.
Он сходил с ума от этой счастливой вседозволенности, когда, вылизывая Баки, буквально трахая его языком, можно было одновременно ощущать твердый член у себя в заднице и задыхаться от острого, почти болезненного, стыдного удовольствия. Можно было покорно брать до самого горла, слизывая знакомый терпкий вкус Брока и одновременно сжимать бедра Баки, с упоением скользящего по его члену, медленно, чувственно опускающегося до самого конца.
Хорошо было оказываться в середине, боясь, что сердце, его отвратительно здоровое сердце, просто разорвется от избытка ощущений: тугой, обволакивающий жар Брока, его теснота, сильная хватка его бедер; и привычная, желанная заполненность, прохлада металлической ладони на горле, хриплые выдохи Баки куда-то в шею.
Стоны, которые он больше не мог, да и не хотел удерживать, рвались нескончаемым потоком, и сил хватало только на то, чтобы глотать слова – до поры. До того момента, когда он не захочет больше бороться с головной болью и терпеть гул в ушах, когда позволит себе увидеть чуть больше, чем потрепанную серую папку с кириллицей выведенной на ней надписью: «Дело №17».
Сейчас он не хотел помнить. Сейчас он хотел жить, зная, что все усложнится в разы, стоит ему позволить воспоминаниям вернуться. Он дал себе этот вечер. Дал им троим возможность не думать ни о чем и ни о ком, кроме друг друга, не заниматься ничем, кроме утоления голода и потребности быть вместе. Впервые – так, без правил, расписаний и сложных взаимозачетов.
Когда вечером они сидели на уютной кухне и Баки, смеясь, переворачивал блинчики, подбрасывая их в воздух, а Брок разливал чай, Стив мог просто любоваться их плавными, уверенными движениями, не зная их биографий, не отягощая жизнь лишними знаниями. Многие знания – многие печали.
Потом, собирая с их губ горький дым, он чувствовал лишь общность, жадную потребность быть здесь и сейчас, быть с ними, быть их. И, борясь с головной болью, Стив был готов продлевать этот вечер столько, сколько у него хватит сил. А сил ему было не занимать.
И когда позже они с Баки вместе влезли в огромную ванну и туда же затянули упиравшегося Брока, а потом мыли его в душистой пене, и Баки дурашливо прогибался в спине и поднимал над головой мокрые руки, изображая одалиску, купающую султана, Стив с горечью понимал – время истекает. Он не хотел помнить, но выбора не было. По сути, выбора у него не стало, как только он согласился на опасный эксперимент Эрскина, еще тогда, в прошлой жизни.
Глубокой ночью, когда они все, наконец, насытились друг другом и, сплетясь в плотный клубок, уснули, Стив еще успел подумать о том, что выбор, впрочем, есть всегда. Просто не все решаются сделать его без оглядки на друзей, общественное мнение и привычную, устоявшуюся картину мира.
Но Стив Роджерс потому и стал Капитаном Америкой – страх, равно как и инстинкт самосохранения, у него отсутствовали напрочь.
***
Сон отпускал медленно, будто нехотя. С кухни слышалось немелодичное мурлыканье и пахло жарящимся беконом. Волосы Брока пахли сигаретным дымом и шампунем, спина была теплой, а сам он был таким расслабленным, домашним, что…
– У тебя глаза желтые, – сонно сказал Стив ему в шею. – Как у Морриса.
– У кого? – так же сонно спросил Брок, не делая даже попытки пошевелиться.
– У Морриса. До войны у нас с Баки был кот. Угольно-черный с бурыми подпалинами на боках. Желтоглазый самовольный наглый мудак. Прямо как ты.
Брок дернулся, пытаясь отодвинуться, но Стив его удержал, коснулся губами шеи, лизнул за ухом, провел раскрытой ладонью по животу и, усмехнувшись, обхватил ладонью уверенно стоящий член.
– Мы жили небогато, но Моррис у нас не голодал. Когда денег не было совсем, эта тварь умудрялась притаскивать нам жирных голубей или украденные у соседей сосиски. Так что мудаком он был в целом, а не в частности. Прошло три четверти века, а у нас с Баки ничего не поменялось. Тягу к желтоглазым мудакам просто так потерей памяти не перешибешь, – он сжал член Брока крепче и медленно двинул ладонью по всей длине.
– С возвращением, Кэп, – хрипло произнес тот.
– Это будет нашим маленьким секретом, – Стив поцеловал его в шею и вжался пахом в ягодицы. – Если уж меня угораздило взаимно влюбиться в человека, которого я был готов придушить голыми руками, то другим раскрывать карты не обязательно.
– Кэп…
– Стив. К тому, кого драли всю ночь в самых разнообразных позах и кому кончали на лицо, поздновато обращаться столь… официально.
– Я знал, что ты пожалеешь.
– Ничуть, – заверил его Стив. – Что из фразы «угораздило взаимно влюбиться» ускользнуло от твоего внимания?
– Наверное, мне помешали слова «мудак» и «придушить голыми руками», – хрипло выговорил Брок, толкаясь ему в кулак.
– Тогда я повторю для тех, кто в танке, – Стив оттянул его ягодицу, щедро плеснул на чуть приоткрытый вход лубриканта и со стоном вошел в него, – люблю тебя. Вас обоих. Но это не значит, что я забыл, какой ты мудак, Брок Рамлоу.
Брок был горячим. Всегда, с самого первого раза, когда Стив, не выдержав постоянных провокаций, повалил его на кровать и почти грубо трахнул прямо при Баки, неотрывно глядя в глаза, он был горячим и гибким в руках, но не податливым – нет. Баки вчера сознательно исказил смысл своих с Броком отношений. Стив и ненавидел Рамлоу именно за власть над Баки. Тот был его куратором больше десяти лет и знал, как одним словом успокоить, как заставить делать все, что угодно, как провоцировать и поощрять его, как добиться от него невозможного.
Брок никогда не дергал за те самые «крючки», о которых вчера упомянул Баки, никогда не зомбировал его, не подчинял насильно. Он просто виртуозно вертел им, как своим любимым метательным ножом, четко отправляя в цель. В яблочко. В десятку.
Секс между ними поначалу был еще одним средством воздействия – поощрением. Они оба получали от него огромное удовольствие, и когда Стив, которого Баки помнил лишь короткими урывками, чаще из детства, лишенный возможности лишний раз прикоснуться к тому, кого считал своим, заставал их в интимные моменты, он ощущал лишь ревность, растерянность и горечь от того, как сильно все изменилось.
Он ненавидел Брока Рамлоу, ревновал Баки к нему, но доктора обещали, что Баки все вспомнит. Он ждал.
Ждал, игнорируя намеки и открытые протесты друзей, провокации со стороны Брока и мелкие подколки Фьюри. Он должен был перетерпеть. Баки был жив, здоров и получал от жизни удовольствие. На первых порах Стиву этого было достаточно.
Брок застонал под ним, переворачиваясь на живот, и Стив тут же прижал его всем телом к кровати, зная, что тот выдержит. Тот всегда выдерживал, потому-то его и назначили хэндлером Зимнего Солдата. Совершенно бесстрашный сукин сын, прочный, как вибраниум, и такой же непрошибаемый.
И какой же желанный, черт бы его побрал. Добился-таки, сделал по-своему, как Стив ни пытался этого избежать. Привязал, влез под кожу и вывернул душу, присвоил их обоих.
– Стив! – возмущенно заорал Бак с кухни. – Завтрак!
– Пять минут, – крикнул он в ответ, увеличивая темп, вжимаясь в жесткое тело под собой и впервые осознанно признавая: ему чертовски нравится, как все сложилось. Теперь, когда у него нет сомнений в том, что его помешательство взаимно.
– Сильнее, мать твою, – выругался Брок, приподнимая бедра и просовывая под них руку. – Да, черт, Стив…
– Сожми меня, сожми в себе… господи, как же я тебя ненавижу.
– Так же… как я – тебя, – не смолчал Брок. – Еще. Жестче… еще чуть…
Стив ослеп и оглох, сердце билось где-то в голове и в паху одновременно, и все, чего он хотел – услышать приглушенный подушкой рык Брока, почувствовать, как тот сожмет его член, как крупно вздрогнет под ним, кончая, подаваясь навстречу до последнего, как длинно выдохнет и расслабится, когда Стив заполнит его своей спермой, помечая, присваивая. Теперь уже – без лишних сомнений.
– Хорошее начало дня, – Брок одним точным броском скинул его с себя и перевернулся на бок. – Пока ты дезориентирован, расставлю свои точки над i, – он потянулся за сигаретами и изогнул бровь, когда Стив закурил вместе с ним, агрессивно выпуская дым через ноздри. – Да, я влез в твою жизнь. Да, я использовал для этого твою помешанность на Баки. Но сделал я это не для того, чтобы не отвечать за свои поступки, как шипят твои друзья. Залечь на дно не составляло никакого труда. Я сделал это, потому что с первого взгляда захотел тебя. Захотел так, что мозги отключились.
– А Баки? – спросил Стив, не мог не спросить.
– Баки – часть меня. Он очень точно описал вчера наше взаимодействие, не упомянув лишь, что процесс был обоюдным. Сейчас это уже не так ощутимо, но я с высокой точностью могу сказать, что Баки сейчас делает и как быстро догадается, что ты опять с нами. Полностью.
– И сколько ему понадобится времени?
– Тридцать секунд – максимум. И то, если ты будешь молчать и лежать лицом в подушку.
– А остальные?
– В душе не ебу. Будет зависеть от твоего актерского мастерства.
Стив смотрел на него и никак не мог состыковать впечатления, которые у него сложились за последние дни, и то, что он вычитал когда-то в расширенном досье Гидры. Не мог его отзывчивый любовник одновременно быть тем, кем он, без сомнения, являлся еще пару лет назад.
Не мог, но был.
– Дыру прожжешь, – невесело усмехнулся Брок, выпуская дым.
– В тебе? Да ты шутишь, похоже. Скорее, от тебя отскочит и вмажет мне обраткой.
– Стив, – Брок, не скрывая досады, раздавил сигарету в массивной пепельнице и вытянулся на боку, подперев голову рукой. – Какого хуя тебе не хватает?
– Ясности. Как обычно.
Брок несколько секунд сверлил его взглядом, а потом откинулся на подушки и уставился в потолок.
– Иди нахуй, Роджерс. Как же ты меня достал, знал бы кто. Все, что я хотел тебе сказать – сказал. И даже показал. С остальным сам разбирайся, я тебе больше нихуя не стану доказывать. Слепой, самоуверенный…
Стив, хмыкнув, навалился на него сверху и поцеловал.
– По-моему, я тоже тебе все сказал. Неоднократно.
– И теперь не знаешь, как у тебя язык повернулся.
– Я читал твое досье. Расширенное. И у меня все равно стоит на тебя. Еще вопросы есть?
– Есть. Ты будешь разрывать контракт?
– Нет. Последние полгода даже мыслей таких не было. Мысли были о другом. Что я втрескался в мудака, который имеет меня через Баки.
– А у меня – что я заполучил тебя в свою постель, но радости от этого ни на грош.
– Я обещаю, – Стив снова поцеловал его, прикусив нижнюю губу, – что радости у тебя теперь будет столько, что не унесешь.
– Стив… там, в машине. Я не соврал.
– Верю. Я так вообще не сказал ни слова неправды, сколько мы вместе. Последние дни тоже считаются.
– То есть то, что я мудак…
– А то для тебя это новость, – Стив усмехнувшись, длинно провел языком от его плеча до самого уха, заставляя хрипло выдохнуть, но появившийся на пороге спальни Баки был непреклонен:
– Вот уж нет, парни. Я чего там изгалялся на кухне? Тащите свои задницы за стол. А то хуй вам, а не блинчики, омлет, бекон и кофе. Остынет – готовить больше не буду. Стив!
– Иду, – пообещал тот, ловя губами биение пульса на шее Брока.
– Погоди-ка, – Баки подошел к постели и чуть подтолкнул Стива, заставляя его лечь на спину. – И когда?
– Пятнадцать, – ухмыльнулся Брок.
– Чего? – потребовал Баки.
– Пятнадцать секунд понадобилось тебе, чтобы раскусить Кэпа. Я ставил на тридцать.
– Ночью, – вздохнул Стив. – Как ты догадался?
– В сороковых ты бы заныл: «Баки, давай поедим в постели, ну пожалуйста, иди сюда, у меня что-то есть для тебя». В этом времени ты решил, что жрать в постели – буржуазный пережиток, и задолбал нас своими жалобами на мнимые крошки и мусор. Зануда.
– Давай поедим в постели, – усмехнулся Стив, поднимаясь. – Я помогу тебе принести. Брок, сдвигайся в середину, если ты думаешь, что я дам тебе сбежать в ванную, ты заблуждаешься, как никогда.
Тот, оглядев Стива с ног до головы, молча перекатился и включил телевизор.
– Как ты? – спросил Баки, едва за ними закрылась дверь.
– Я – странно, – честно ответил Стив. – У меня раздвоение восприятия. Знаешь, будто все вещи не то, чем кажутся.
Баки задумчиво облизал металлические пальцы, которыми только что ловко переложил стопку пропитанных маслом блинчиков со сковороды на тарелку, и без тени сомнения произнес:
– Мы оба тебя любим. Наша общая проблема в том, что я знаю вас обоих лучше, чем вы друг друга. Только в этом, и ни в чем другом.
Стива странно согрела эта уверенность Баки и то, как тот правильно понял основную причину его состояния.
– Странная уверенность, – не мог не заметить он, на что Баки лишь ткнул ему металлическим пальцем в лоб.
– Знаю вас обоих, как облупленных. Упрямые оба, а ты еще и слепой.
– Я не…
– Ты – да, Стив. Ты либо слеп, либо излишне жесток. Бери столик, я захвачу кофе.
Стив подошел к нему вплотную и обхватил за подбородок, заставляя посмотреть на себя. Этот жест был родом из сорок третьего, когда после Аззано Баки часто прятал глаза и молчал обо всем: о здоровье, о переменах, медленно, но верно происходящих в нем, о головных болях, о чувствах.
О чувствах – особенно.
– Скажи мне, Бак, – попросил Стив. – Просто скажи мне это. Как тебе между нами? Между мной и…
– Нет никакого «между», Стиви, – Баки тягуче, лениво улыбнулся и прикрыл заблестевшие глаза. – Когда ты это поймешь, наконец? Есть «под», есть «на», «в» и даже «для» есть, но никакого «между» я не знаю. Идем, остынет. К тому же, сегодня пятница, а это значит, что в обед припрутся те, кто до смешного хочет защитить Стивена Гранта Роджерса от него самого. Цирк. У нас с Броком билеты в первый ряд. По пятьдесят центов за штуку. Не хочу, чтобы пропали, – он подмигнул Стиву, ответил на короткий поцелуй, подхватил кофейник и, весело насвистывая, пошел в спальню.
Когда во время завтрака, бездумно глядя на очередную полуголую красотку на экране, Стив поймал себя на желании облизать пальцы, да еще не свои, а Брока, чье голое бедро, четко ощутимое под одеялом, не давало ему связно мыслить, он понял, что странная потеря памяти, вызванная сильнейшим сотрясением мозга и трещиной в черепе, не прошла даром. Плотина, которую он тщательно, упорно возводил последний год, чтобы не давать волю мешающим, совершенно неуместным чувствам, если еще не разрушилась под их напором, то уже дала заметную течь и трещала по швам.
Страшно не было. Вспоминая тревожное, болезненное состояние, ощущение неправильности, несчастливости, с которыми он жил в последнее время, Стив не мог понять, почему тянул так долго. Почему не видел ничего дальше собственного носа, почему вопреки привычной импульсивности решил руководствоваться разумом, а не чувствами.
Будь так всегда, он бы потерял Баки еще в Аззано. Разум в лице полковника Филлипса говорил, что надежды нет, а сердце не слушало. Когда вдруг стало наоборот?
Наверное тогда, когда это сердце упало вместе с Баки там, в горах. Сорвалось и разбилось вдребезги. Все, что у Стива осталось после этого – разум. Накачанный сывороткой, отточенный, идеально функционирующий. Делать глупости стало не для кого.
Но теперь Баки вернулся, и пора бы Стиву вспомнить, как все должно быть на самом деле. Оттаять, наконец, ведь он никогда не боялся делать глупости, ошибаться и даже получать за это по зубам. В конце концов, кто без шрамов на сердце – тот и не жил толком.
Дождавшись, пока Баки и Брок доедят, он переставил столик на пол и навалился на них сверху, обнимая за крепкие шеи и с наслаждением понимая: удивил.
– Предлагаю начать сначала, – сказал он, слыша, как хрипло звучит его голос.
– Что именно? – весело спросил Баки, проводя по его горячей спине холодным металлом ладони.
– Жить.
– Поздновато, – хмыкнул Брок.
– Мне без малого сотня, и я молод. А тебе вообще должно быть стыдно, ты в два раза младше меня, – с этими словами Стив прикусил его шею, и все уточнения поставленной задачи были отложены до лучших времен.
========== Глава 9 ==========
Проснулись они от настойчивого звонка в дверь. Стив резко сел, не слишком аккуратно выпутываясь из двойного объятия, и потянулся за телефоном.
– Три часа, – сорванным голосом заключил он. – Это Нат с Сэмом.
– Проспали появление цирка, – Баки лениво потянулся, но вставать не спешил. – Может, ну их? Я на оконную раму растяжку поставил.
– Рехнулся, что ли? – сонно спросил у него Брок, поднимая помятое лицо с подушки. – Гражданских полно.
– Она светошумовая, – признался Баки, и это прозвучало как «учебная».
В дверь позвонили снова.
– Сожрете мое рагу – покалечу, – предупредил Брок. – Рылом твои «друзья» не вышли, чтобы я для них готовил.
– Там пиво есть. И чипсы. Пиццу закажи, – напутствовал Баки, перекатываясь к Броку на освобожденное Стивом нагретое место.
– Вы что, так и будете тут лежать? – Стив натянул штаны, безуспешно попытался пригладить волосы и, осмотрев разошедшуюся по шву футболку, кинул ее через всю комнату в угол.
– Мы позже подтянемся. Не мешать же агенту Романовой просвещать тебя относительно того, с какой плохой компанией ты связался, хороший мальчик Стив Роджерс.
– Агент Романова сама не может похвастаться безоблачным прошлым, – усмехнулся Стив, вытаскивая из шкафа первую попавшуюся тряпку.
– Это моя, – усмехнулся Баки.
– Сойдет, – решил Стив и надел туго обтянувшую его футболку с надписью: «Great time for fucking».
– Я хочу это видеть, – Брок легко поднялся, потянулся всем телом, и Стив ощутил вдруг неодолимое желание вернуться в постель. В голову полезли воспоминания о том, как Брок и Баки по очереди брали его, сменяя друг друга, а все, что он мог – бессильно лежать, чуть приподняв бедра, и задыхаться от острого чувства принадлежности. Этим двоим – впервые обоим разом.
– Я знаю этот взгляд, – ухмыльнулся Баки. – И еще раз предлагаю послать всех к черту.
– Теперь я против, – Брок впрыгнул в штаны и натянул простую темную футболку. – Открыть?
– Я сам, – Стив подошел вплотную, сжал ладонями его ягодицы и, чуть склонившись, оставил на шее яркий засос. – Сколько они будут звонить?
– До вечера, – ответил Брок, растирая пострадавшее место. – Так что впустить проще.
Стив, хлопнув его по ягодице, пошел в прихожую и, повозившись с замком, открыл дверь.
– Не помешали? – невинно спросила Наташа, оглядывая его с головы до ног и задерживая взгляд на растрепанных волосах, покрытой засосами шее, тесной футболке с невообразимой надписью и босых ногах.
– А сама-то как думаешь?
– Думаю, что нет, иначе нам бы пришлось звонить дольше. Трилогия Толкиена, – сообщила она, показывая три лицензионных диска.
– Это пароль? – спросил Стив, пуская их в прихожую.
– Нет, название. А это – Клинт, – представила Наташа молча рассматривавшего его Бартона.
– Рад видеть в добром здравии, Кэп, – тот протянул руку, и Стив с удовольствием пожал ее. Клинт ему нравился.
– Меня-то пустишь? – спросил Сэм, стоявший дальше всех, в коридоре.
– Почему нет? Думаю, ты выводы из нашего последнего разговора сделал. Пиво? – спросил он через плечо, уже по дороге на кухню.
– А покрепче ничего нет? – спросил Клинт. – От вида твоей шеи у меня во рту пересохло.
– Виски? – Брок показался из спальни, и Стив с удовольствием отметил, что его отметина налилась глубокой синевой и сходить даже не думает. – Уилсон?
– Пожалуй, – отозвался Сэм, – потому что от вида твоей шеи мне хочется оказаться где-нибудь не здесь.
– Зависть – дурное чувство, – просветил его Баки, направляясь в ванную. – Так говорил отец Иероним, помнишь его, Стив?
– А еще он говорил, что осуждать – значит торить себе дорогу в ад.
– А я уже бывал там, – усмехнулся Баки, прежде чем исчезнуть за дверью. – И уверяю тебя, привычка осуждать была ни при чем.
Стив затолкал поглубже всколыхнувшееся чувство вины и открыл холодильник. Наташа, пришедшая за ним на кухню, оперлась бедром о подоконник и внимательно его осмотрела.
– Спрашивай, – разрешил Стив, спиной ощущая ее пристальный взгляд. – Но помни о том, что я сказал Сэму позавчера. Уверен, он с тобой поделился.
– О том, что мы переживаем, я уже говорила. О том, что были бы рады за тебя, если бы ты был при памяти и понимал, что делаешь – тоже. Что я могу еще сказать, чтобы ты не воспринял в штыки?
– Что рада за меня безо всяких «если бы»?
– Я бы хотела. Правда, Стив. Но не могу. Когда ты вспомнишь, кто такой Брок Рамлоу, и сопоставишь с тем, что между вами происходило, пока ты об этом не знал…
– Может, мне как раз и нужен был такой вот… непредвзятый взгляд на свою жизнь? – спросил Стив, теперь понимая ее беспокойство. Он даже был отчасти благодарен за заботу. Отчасти.
– Стив, не… не привыкай к ним. Потом будет больнее. Я знаю, о чем говорю.
– Я не собираюсь их терять, Наташа, – отозвался он, распечатывая упаковку пивных банок.
Наташа хмыкнула, но решила не развивать тему.
– «Властелин колец» – это выбор Клинта, – сменила она тему. – Ему точно нравится Леголас.
Стив припомнил, что уже пытался посмотреть эту трилогию, сразу после того, как проснулся в этом веке, но одному было скучно, и он не осилил даже первый фильм. Что ж, может компанией будет веселее.
Прихватив пиво, он сунул Наташе глубокую миску, полную чипсов, и направился в комнату. Там Брок и Клинт уже заняли оба кресла и посасывали виски из тяжелых стаканов, а Баки устроился в углу, как всегда в такие вечера. Явно собирался поиграть на телефоне в какую-нибудь игру.
– Брок – на диван, Баки, притолкай еще одно кресло из гостевой спальни и тоже на диван. Остальные размещайтесь, как хотите.
Брок и Баки смерили его почти одинаковыми насмешливыми взглядами, но промолчал только Баки, отправившийся за креслом.
– У нас новые правила игры? – спросил Брок.
– Да. Я хочу смотреть кино, обложившись любовниками, как обычный человек, проводящий вечер пятницы в кругу друзей. То, что друзья не одобряют мой выбор – больше не моя проблема.
– Эй, – произнес Клинт, – мне твой выбор до лампочки, – он отсалютовал бокалом с виски и осушил его одним большим глотком. – Живи хоть с Локи, только пусть никто мир не захватывает. Хотя нет, с Локи, все же, не стоит.
– Однозначно не стоит, Стив, – Баки опустил принесенное кресло на пол и уселся на противоположный от Брока край дивана. – Потому как я, сам знаешь, не выношу конкуренции.
Брок, ухмыльнувшись, долил себе в бокал виски и изогнул бровь в ответ на вопросительные взгляды.
– Что, Романова? Я Барнсу не конкурент. Не буду вдаваться в интимные подробности, но нам нечего делить.
– И некого, – закончил за него Стив, заваливаясь на диван, укладывая ноги и голову соответственно Баки и Броку на колени. – Видишь? Никакой драки.
– Мы будем смотреть кино или шоу «За стеклом»? – с явно слышным намеком спросил Баки, поглаживая Стива по голени.
Наташа молча пошла к стойке под телевизором и запустила первый фильм, пока Брок по телефону заказывал пиццу.
Все прошло бы как обычно, если бы Сэм с Клинтом не налегали на виски, а Наташа вместо наблюдения за перипетиями сюжета «Братства кольца» не наблюдала за тем, как Брок перебирает волосы Стива, а Баки делает ему массаж стоп. Стив же просто пил пиво и делал вид, что смотрит фильм, на самом деле пытаясь не уснуть и не позволить желанию всех выгнать и окопаться в спальне стать неодолимым.
– Господи, – Сэм не выдержал первым: поднялся, допил виски, который цедил весь вечер, – хоум порно, а не вечер.
– Дверь там, – Баки указал в сторону коридора и, задрав штанину, принялся разминать Стиву вторую икроножную мышцу. – Или ты считаешь, что мы тут год на ваши рожи с большим удовольствием любовались?
– Я прямо мечтаю о том моменте, когда ты все вспомнишь, – заметил Сэм. – Чувак, ну правда, хватит нас троллить.
– Хватит вас что? – спросил Стив, стараясь не застонать в голос.
– Пытаться впечатлить путем шокирующих действий, – пояснил Брок, массируя ему затылок.
Стиву хотелось повернуться на бок и взять у него в рот. Мысли были не для общества, пусть и такого разношерстного, как присутствующие, а потому, когда в дверь позвонили, и Брок встал, чтобы открыть, заботливо подсунув ему под голову подушку вместо своих коленей, Стив поднялся за ним. Баки только фыркнул, когда он, выходя, оглянулся на него. Но остался на месте.
Пицца пахла одуряюще. Брок как раз доставал тарелки, когда Стив, не желая себе отказывать хотя бы в небольшом удовольствии, обнял его со спины и вжался пахом в твердую задницу.
Тот замер на мгновение, а потом, выдохнув, подставил шею под его губы.
– Хочу тебя, – в ухо ему сказал Стив. – Стянуть штаны, нагнуть над столом и выдрать: быстро, жестко. Как представлю, какой ты растянутый, влажный внутри после Баки, – он рывком развернул его к себе, скользнул ладонями под тонкую ткань штанов и сжал ягодицы.
– Ты озверел что ли? – хрипло спросил Брок. – Полный дом народу.
– Только поэтому я сотрясаю воздух, а не стол под тобой, – он опустил ладони ниже и коснулся входа кончиками пальцев. – Господи… горячий. Когда взял тебя в первый раз – думал, с катушек слечу.
– Стив…
Губы у Брока были жесткими и требовательными, а хватка – железной. Они целовались посреди кухни, когда кто-то (Стив определил этого «кого-то» как Клинта, судя по тому, что шаги были почти неслышны, а воспитанности хватило убраться восвояси, не задавая бестактных вопросов) заглянул на кухню и тут же удалился.
– Пицца, – выдохнул Брок, кусая его за плечо. – Приди в себя. Гости, пусть и не особо желанные – лишние зрители. Я не нанимался их… развлекать. Роджерс…
– Сейчас, – Стив толкнул его к стене и прижал к ней всем телом. – Еще секунду.
– Да что с тобой? Не то чтобы я против…
– Знаешь, меня накрыло, – Стив физически не мог оторваться от него, такого горячего, гладкого. – Я полгода держал себя на коротком поводке, больше не хочу. Если я ошибусь, – он прижался лбом к его лбу и посмотрел в глаза, – то пускай.
– Стив…
– Знаю. И хочу верить.
Брока пришлось отпустить – пицца остывала, а звуки телевизора из гостиной стали слишком уж громкими. Умывшись холодной водой, Стив быстро вспомнил самые проверенные тошнотворные сцены, напрочь убивающие возбуждение (за последние полгода у него образовалась целая подборка), вытер лицо и руки и, подхватив коробки, отправился в гостиную. Брок последовал за ним, взяв тарелки, приборы и соусницы.
В гостиной они тут же оказались в перекрестье взглядов. Наташа смотрела задумчиво, с тщательно скрытым интересом, Клинт – насмешливо и чуть грустно, Сэм – с осуждением. И только Баки, ухмыляясь, продолжал следить за событиями, разворачивающимися на экране. По его лицу Стив понял – слышал. Впрочем, от него никто ничего скрывать не собирался.
Открыв еще одну бутылку пива, Стив выбрал «Пеперони» на толстом корже и, привалившись к Баки, тоже уставился на экран. Едва пошли титры, как Клинт поднялся и, ухмыляясь, произнес:
– Спасибо за угощение, нам пора. Нат, подбросить тебя?
– Я сама доберусь, – она плавно поднялась из кресла и спросила, глядя на Стива с обычным нарочитым кокетством: – Проводишь до машины?
– С удовольствием.
Вышли все вместе. Стиву было прохладно в тонких домашних штанах, футболке и накинутой поверх нее куртке, но простудиться он не мог, а потому надеялся, что его отогреют, когда весь этот цирк с пятничными посиделками закончится.
– Старик, – начал Сэм…
– Что-то новое? Если все то же, то не начинай, – предупредил его Стив.
Сэм огорченно покачал головой и сложил руки на груди.
– Тебе хорошо? – требовательно спросил он.
– Похоже, что мне плохо?
– Окей, – он примирительно поднял руки, – но если ты впадешь в депрессию, я кого-то из них пристрелю.
Стив едва по привычке Брока не закатил глаза.
– Сэм, – произнесла Наташа, глядя не на него, а Стиву в глаза. – Ты до сих пор ничего не понял? Поехали, я тебе по дороге растолкую.
– Что именно? – спросил Стив. Ему и правда было интересно.
– Что вы трое взрослые мальчики и сами разберетесь. Что не будет никакого расторжения контракта, верно?
– Верно.
– Что если мы не хотим потерять друга, нам пора смириться.
– И перестать ревновать, – встрял Клинт. – Ну а что, Нат? – усмехнулся он в ответ на пристальный взгляд Наташи. – Кэп был весь ваш, просиживал на базе неделями, позволял тебе трещать без умолку и подыскивать ему всяких хорошеньких идиоток и вдруг – бац! И у него появились занятия поинтереснее. Практика вместо теории, – он со смехом увернулся от ее кулачка. – Мои поздравления, в общем. Как эксперт в семейной жизни, я буду свидетельствовать в твою пользу, Кэп.
– Это если тебя кто-то спросит, – вставил Стив.
– И даже если не спросят. Поехали в наше кафе, Нат, я угощаю. Уилсон?
– Я домой, пожалуй, – отказался Сэм. – Хватит с меня на сегодня чужих обнимашек. Давай, старик, – он пожал Стиву руку и хлопнул его по плечу. – Не зарастай жиром, жду завтра в парке. Обещаю – ни слова не скажу о твоих подкроватных монстрах.
– Внутрикроватных, – поправил его Стив и, дождавшись, пока все разъедутся, пошел назад. Домой. Теперь, спустя почти три четверти века, он, этот дом, снова у него был.
***
Утро было замечательным: сквозь опущенные жалюзи просвечивало солнце, было рано, свежо, и день обещал стать таким же замечательным. Решив не пропускать пробежку, Стив осторожно выпутался из двойного объятия, усмехнулся, наблюдая, как Брок и Баки тут же переплелись между собой, заполняя освободившееся место друг другом, и пошел в ванную.
Тело требовало движения. Это был явный признак отличного самочувствия и общего довольства жизнью. Приняв душ, Стив с удовольствием потрогал пожелтевшие засосы на шее и груди, оделся и вышел из уютной, сонной тишины квартиры, пообещав себе вернуться к пробуждению Баки с Броком и принести им свежей сдобы из булочной на углу.
Наверное, он расслабился. Слишком глубоко нырнул в любовников, в их взаимную крепкую привязанность, в любовь, наконец, почти позабыв, в каком мире они все живут.
Почувствовав укол дротика с транквилизатором в шею, он еще успел нажать «тревожную кнопку» на телефоне и выбросить его в близлежащий мусорный бак, надеясь, что в этом богом забытом переулке есть камеры. И что место похищения облегчит Тони работу по его поиску.
Солнце потускнело, мир расплылся перед глазами, поплыл куда-то вверх и вбок. Удара об асфальт он уже не ощутил.
========== Глава 10 ==========
Чувствительность и сознание возвращались постепенно, будто из головы вытаскивали большие куски ваты. Стараясь не подавать признаков жизни, Стив прислушался к ощущениям: руки скованы над головой, ноги вытянуты, на глазах повязка. Он лежит на чем-то твердом. Вокруг тихо. Судя по движению воздуха, помещение большое. Пахло сыростью и еще чем-то не слишком приятным, что Стив определил бы как «застарелым машинным маслом, металлом и окалиной». Он в каком-то заброшенном цехе?
