Текст книги "Амнезия (СИ)"
Автор книги: TsissiBlack
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Осторожно проследив пальцем контур профилей целующихся Брока и Баки, он убрал альбом, натянул спортивные штаны и футболку, сунул в карман «телефон», порывшись, нашел свое портмоне и отправил в карман несколько купюр на всякий случай.
До парка он добрался быстро – схемы он запоминал намертво, особенно так хорошо нарисованные. А потому, когда он услышал голос того темнокожего парня, Уилсона, то даже не удивился.
– Эй, Кэп! Думал, тебя сегодня не будет. Рамлоу сказал, доктора запретили тебе физические нагрузки.
– Что ты называешь нагрузкой? – спросил Стив, заминаясь. – Пробежку трусцой?
– О, брось, – усмехнулся Сэм, хлопая его по плечу. – Ты бегаешь со средней скоростью автомобиля.
– Бежим или так и будем трепаться?
– Ну, побежали, Большой Парень.
Бегать Стиву нравилось. Даже так, подстраиваясь под явно более медленного Сэма, он наслаждался движением, гадая, когда тот начнет выполнять возложенную на него друзьями миссию. Сэм начал после третьего большого круга, предложив выпить кофе.
– Как ты? – наконец отдышавшись, спросил он, отхлебнув безумно дорогой по довоенным меркам латте.
– Счастлив, – коротко ответил Стив. – Ты не представляешь, что это такое – проснуться и понять, насколько удачно сложилась твоя жизнь. Сразу в дамки. Самое страшное позади, Баки жив, а я в двойном браке с ним и с еще одним мужиком на миллион.
Сэм пристально его разглядывал, чуть неестественно улыбаясь, и, наконец, произнес:
– Кстати, о счастье с мужиком на миллион…
– Брок.
– Да, Рамлоу, – Сэм ненадолго замолчал, будто обдумывая что-то. – Знаешь, я терпеть не могу лезть в чужие отношения. Если бы с тобой не случился этот провал в памяти, и мы вот так же сели после пробежки и ты сказал бы: «Я счастлив, дружище», – я бы первый хлопнул тебя по плечу, радуясь, что все наладилось.
– Но? – помог ему Стив.
– Но ты не помнишь, и мне больно смотреть, как ты слепо принимаешь дерьмо за конфетку, уж прости мою откровенность. Потому что ничего у вас не хорошо, Стив.
– Тебе не нравится Брок?
– Он никому не нравится, кроме Барнса – и вот теперь тебя. Нет, – Сэм поднял руки в примирительном жесте, – я признаю – он профессионал. И с тех пор, как вы с ним… в «отношениях», – он изобразил в воздухе кавычки, – Рамлоу ни разу не был замечен ни в чем предосудительном. Он не раз и не два намертво прикрывал твою спину на миссии. Но это его работа, Стив. Он просто хорошо делает свое дело, на кого бы ни работал. Наемник.
– Договаривай, – приказал Стив, решив, что лучше один раз покорно выслушать все от Сэма и расставить точки над i, чем всю оставшуюся жизнь доказывать каждому встречному и поперечному, что он не слепой и тупой верблюд, не видящий дальше собственного горбатого носа.
– Он был командиром группы зачистки Гидры, – как о чем-то действительно ужасном, сказал Сэм. – И хэндлером Баки. Дрессировал его, как служебного пса. Кнутом и пряником. А потом чуть не убил тебя. А когда Барнс уперся, потому что его на тебе переклинило, он преспокойно сдал его на обнуление.
– Зачем ты мне это говоришь?
– Чтобы ты не обольщался относительно него.
– У нас контракт, который я заключил с ним ради Баки. Какое тебе дело до того, во что это переросло теперь, Уилсон?
– Такое, что ты – мой друг, и я…
– Раскрыл мне глаза на жуткого перебежчика, свернувшегося кольцами на моей патриотической груди. Спасибо, но я в курсе.
– Да ну?
– Ну да. Это все? Или ты и о Баки знаешь ужасные вещи?
– Пойми, Стив, мне не… – он сделал паузу, покрутив в воздухе рукой. – Я не ставлю себе цели наговаривать на твоих мужиков. Я хочу, чтобы ты владел всей информацией.
– Выкладывай, – Стив постарался сделать заинтересованное лицо, хотя внутри у него все клокотало от желания просто уйти, пока он ничего никому не сломал. Но жизнь научила его добывать информацию любой ценой. И теперь он хотел выяснить, чем для него на самом деле были друзья. – Я тебя слушаю.
– Ни один тест, который Барнс прошел в ЩИТе, не дал абсолютной гарантии того, что он не сорвется. Он нестабилен. Опасен. И он совершенно точно не тот Баки Барнс, которого ты помнишь. И уж поверь – в Гидре он… делал разные вещи. Неблаговидные.
– Я что-то слышал о ломке психики и программировании.
– Да, – согласился Сэм. – Что правда, то правда. Я в курсе, что такое дегуманизация. Но, чувак, – три десятка человек и отец Тони.
– Я на войне убил больше, – после паузы отозвался Стив, хотя новость о смерти Говарда его неприятно поразила как таковая, даже без учета роли Баки в ней. – И после, думаю, не в шахматы на миссиях играл.
– Стив, – было видно, что разговор Сэму не нравится, но он упрямо продолжал: – Ты купил бойцового пса вместе с тренером. Подписал контракты с Рамлоу и Барнсом, причем последний вообще не понимал, где у него голова, а где – задница, а ты прикрыл их своей орденоносной грудью. Дал всем понять, с кем они будут иметь дело, если попытаются тронуть их. Я помню, в каком состоянии ты пришел ко мне и попросил быть свидетелем. Помню, что ты сказал мне тогда.
– И что же?
– «Я делаю это ради Баки, Сэм. Ему нужен Рамлоу, значит, я беру и его. Когда Баки полегчает, контракт можно будет расторгнуть. Но Баки… он важнее всего». Это не дословно, но, думаю, ты теперь понимаешь, почему я так самоубийственно настаиваю на том, чтобы ты меня услышал.
– Так вот чем ты сейчас занимаешься, – усмехнулся Стив. – Настаиваешь.
– Открываю тебе глаза на то, как обстоят дела, – почти вспылил Сэм, но быстро взял себя в руки. – Ты живешь с двумя самыми опасными типами, Стив! А тискаешь, как новорожденных щенков! Я хочу, чтобы ты, по крайней мере, знал…
– Скажи, – Стив спокойно отпил из своего стаканчика и взглянул своему собеседнику в глаза, – а в течение последнего года ты узнавал у меня, как дела? Спрашивал, как нам троим живется?
– Да. И неизменно получал ответ…
– Что это не твое дело, – удовлетворенно закончил за него Стив. – Хоть что-то во мне не изменилось.
– Контракт был только ради Барнса, который не видел тебя в упор. Только Рамлоу. И тот, прикрывшись «обожаемым Баки», пролез в твою жизнь, спасая свою задницу. А потом, как оказалось, и в постель. А теперь ты сияешь, как медный таз и выглядишь…
– Счастливым?
– Да. Но я не хочу, чтобы тебе было больно, когда все вскроется. Когда ты вспомнишь.
Стив сжал кулаки и нехотя разжал их, пытаясь успокоиться. Его мама всегда говорила, что чужая семья – потемки и то, что творится за закрытой дверью спальни, не должно касаться никого. Видимо, в современном мире люди утратили эту житейскую мудрость, считая себя вправе судить о чужих отношениях, как о новом вестерне, только вышедшем на экран.
– Спасибо за заботу, – как мог спокойно выговорил он, с трудом разжимая челюсти. – Но со своими любовниками я разберусь сам. Плохим, видимо, командиром я стал, если подчиненные не верят, что я способен сам разобраться со своими проблемами. Что я зарекомендовал себя настолько слепым, что они считают себя вправе…
– Стив, дружище…
– …раскрывать мне глаза, как слепцу. На людей, с которыми я сплю в одной постели, делю дом и стол.
– Послушай…
– Разговор окончен. Передай остальным, если кто-то еще хоть раз полезет ко мне в постель, я этого кого-то вышвырну не только из нее, но и сразу из своей жизни.
С этими словами Стив поднялся и вышел, не оглядываясь. У него было ощущение, что его с головой макнули в деревенский сортир. Деревянный такой, стоящий на выгребной яме, полной отборного дерьма.
Дома он принял душ, еще раз пересмотрел альбомы, чувствуя, как хорошее расположение духа возвращается к нему, и решил навестить родную организацию, а заодно посмотреть на «тренера своей собаки» за работой. Захватывающее, должно быть, зрелище.
========== Глава 5 ==========
Стив взял байк Баки. Отчасти потому, что тот ему понравился больше, чем его собственный, отчасти потому, что не мог поверить в то, что Баки будет против. Купив в газетном киоске около дома большую бумажную карту города, он наметил маршрут и завел мотоцикл, надеясь, что правила дорожного движения не слишком поменялись за то время, что он забыл.
До базы он добрался быстро, посмотрев, как все входящие прикладывают ладонь и заглядывают в какое-то окошко, поступил так же и вполне смог сдержаться, когда небольшой телевизор, на котором высветилась его фотка, поприветствовал его:
– Доброе утро, полковник Роджерс, с возвращением.
Стив раздумывал, ответить или нет, и решил, что наверняка это запись. На всякий случай кивнув, он прошел через большой холл и принялся рассматривать щит с планом здания, надеясь сообразить, где могут располагаться тренировочные площадки и полигон.
В кармане тем временем ожил «телефон». Взяв его в руки, Стив с удивлением посмотрел на фото странного мужчины с аккуратно подстриженной бородкой, который был подписан как «Тони Старк». С Говардом у Энтони не было почти ничего общего. Вспомнив наставления книжки, подсунутой ему Броком, Стив ткнул пальцем в картинку с зеленой трубкой и приложил аппарат к уху.
– Эй, Кэп, – как ни в чем не бывало, заговорил младший Старк, будто продолжал начатый разговор, – я знаю, ты застрял в своем каменном веке, но мне позарез надо тебя. Новые крепления щита. Попозируешь? Или сразу рванешь своих отморозков дрессировать?
– Говори, куда идти, – усмехнулся Стив. – В моем каменном веке карты были бумажными.
– А лифты там были? – с усмешкой поинтересовался Тони.
– Да. И в них играла музыка.
– Ну… тогда иди прямо. Видишь панель с аккуратными круглыми кнопочками и стальные блестящие панели? Это лифт. Нажми большую круглую…
– Энтони.
– О, ты что, моя нянька? Только миссис Ундервуд так называла меня, когда сердилась. То есть почти всегда. Окей, Сосулька, я понял. Короче, тебе на шестой уровень, я вышлю Дамми тебя встретить. Жду с нетерпением.
И отключился.
Стив, прикинув время, решил, что до ланча успеет помочь Энтони, чем бы тот ни занимался, а потом вытащит Брока в какое-нибудь кафе.
Музыка в лифте не играла, но этажи и названия отделов, на них расположенных, озвучивал приятный женский голос. Запомнив, где расположены кафетерий и административный этаж, Стив спокойно дождался своего уровня и, поздоровавшись с какой-то красивой блондинкой, внимательно оглядевшей его с головы до ног, вышел.
Дамми оказался роботом. Нет, Стив, зная Говарда, был готов к чему-то такому и с его сыном, но все равно удивился. Повинуясь настойчивому подергиванию за штанину, он, наконец, добрался до больших раздвижных дверей с надписью «Гений» и постучал.
– Точно из каменного века, – сообщил ему невысокий, живой как ртуть человек, смутно знакомый и в то же время – чужой. – Надо было приложить палец к сенсору. У тебя есть допуск в мою лабораторию, и я не швейцар открывать тебе каждый раз.
– Переживешь, тем более что дверь явно оснащена каким-то механизмом, – заметил Стив, осматривая магнитный замок. – Стив Роджерс, – представился он, протягивая руку. – Я знаю, что мы знакомы, но не помню этого.
– Тони Старк, для тебя просто Тони, – белозубо оскалился младший Старк, и в этот момент семейное сходство стало очень заметным. – Давай так. Я знаю, что ты знал моего отца. Я не люблю о нем говорить и потому предупреждаю сразу: эту тему лучше не поднимать. Я совершенно не умею выбирать слова, а потому бить меня по лицу и укоризненно смотреть тоже не надо.
– Я бил тебя по лицу? – удивился Стив.
– Эм… нет, но пару раз ты с такой страстью что-то ломал на моих глазах, что я прямо всей кожей чувствовал, будто это моя шея.
– Странно, я считал себя терпеливым человеком.
– Ты – да, – усмехнулся Тони. – Это я невыносим. Приступим. Экскурс для тех, кто только со льдины. Я – главный разработчик всех технических новинок, используемых ЩИТом. Сюда входит и твоя пестрая броня, и кое-какие инновации, увеличивающие эффективность щита. Ты ж у нас пацифист.
– Я? Знаешь, Тони, стоило мне утратить память, как я узнал о себе много нового и не сказать, чтобы приятного. Я НЕ пацифист и никогда им не был. Я НЕ образец патриотизма. И уж точно не могу служить оплотом нравственности и чего там еще успели про меня выдумать. И мне порядком надоело видеть шокированные лица окружающих, стоит мне закурить или произнести слово «жопа» в отрыве от контекста.
Тони, сначала чуть удивленный, вдруг сел на свой странный вращающийся стул, навернул несколько кругов вокруг Стива, рассматривая его со всех сторон, а потом зааплодировал.
– Отличная речь, Кэп. Надеюсь, Уилсон сожрет свою бейсболку. Я всегда говорил, что в тихом омуте водится такое, что не стоит туда и заглядывать.
– Не понимаю, о чем ты, – усмехнулся Стив. – Я такой, каким привык быть.
– Знаешь, во всех людях полно дерьма. Только такие, как я, не особо стесняясь, вываливают его на головы окружающих, а такие, как ты – прикрывают каменным выражением лица и железобетонными принципами «это неправильно, так не должно быть». Единственный раз ты прокололся, заключив контракт с Рамлоу и Зимним Солдатом. Вот все были… шокированы, иначе не скажешь.
– Опять контракт, – вздохнул Стив. – Дался он всем. Время, вроде, такое, что все можно, а люди никак не хотят признавать мое право на свободный выбор тех, с кем спать.
– Потому что ты – столп целомудрия и консерватизма. Разносчик вечных ценностей, ходячая пропаганда всего правильного и вдруг… Бабах! – Тони сделал живописный жест руками. – И ты тянешь в свою жизнь двоих отморозков. Таких, знаешь, отборных. Породистых. Представляю, как тебя сношали в мозг все, начиная от Фьюри и заканчивая Уилсоном.
– А ты?
– А что я? – Тони развернул взмахом руки несколько экранов и ухмыльнулся. – Мы не друзья. Встань в желтый круг и подними руки в стороны на уровень плеч. Куртку сними, я сделаю обмеры для новой формы.
Стив, поняв, что разговор окончен, сделал, как сказали, и уже через пять минут хлопнул Тони по плечу, сказал «спасибо» и был свободен.
– Тренировочные полигоны на минус первом уровне, – когда Стив был уже у самой двери, заметил Тони, даже не глядя в его сторону.
– Говоришь, мы не друзья? – усмехнулся Стив. – Тогда я полный идиот.
– Сейчас упаду в обморок, – проворчал Тони. – Иди, у меня от тебя IQ падает. И скажи своему старшему отморозку, чтобы зашел вечером, у меня кое-что для него есть.
– Тому, который реально старше или физически?
– Тому, который Рамлоу, – уточнил Тони. – Развелось вас, бодрых пенсионеров, за всеми не уследишь.
– Спасибо, Тони.
– В карман не положишь, а автографами я не беру. Уйди с глаз моих.
Стив послушно вышел, улыбаясь про себя и думая о том, что друг, как и следовало ожидать, это не тот, что кричит об этом на всех углах, а тот, кто просто оказывается рядом в нужный момент еще до того, как ты успел попросить о помощи.
***
Тренировочный полигон он нашел довольно быстро, и, притаившись в уголке, принялся наблюдать. Ничто не говорило о человеке лучше и больше, чем его поведение, во-первых, в постели, во-вторых, за столом, в-третьих, с подчиненными. Так вот третий пункт у Брока оказался интересным, хоть и ожидаемым.
– Роллинз, шевели жопой, пока ее тебе не надрали. И ебалом не щелкай, а то Таузиг тебе его в соль раскрошит. Слева. Ну, мать твою! Да вам, девочки, только на швейной машинке крестиком вышивать. Распустились, блядь. Нахуй три круга по полосе, четвертый маршрут! И не надо так на меня смотреть, Мэй, я огнеупорный. Элита, блядь.
– Эй, командир, – подал голос какой-то парень, до этого скромно колотивший грушу в углу. – Ты бы сам… того… этого…
– Чего – того? – по голосу Брока Стив понял, что парню сейчас достанется по самое не балуйся. – Пример тебе показать? Да не вопрос. Кому еще знамя подержать и всколыхнуть этот, как его, патриотизм? Тебе, Джексон? Окей, детки. Если кто придет к финишу раньше меня – на неделю освобожу от спаррингов с Барнсом.
– А если нет?
– Своевременный вопрос, – «похвалил» Брок того, которого называл Роллинзом. – А всех, кто придет позже меня, я выставлю против Кэпа, когда он очухается. Кэп – не Барнс, сами знаете, умотаетесь так, что стоять не сможете. Так что?
– Ну… это… начали, что ли?
Стив с удовольствием наблюдал за тем, как Брок стягивает форменную куртку и поправляет перевязь, перешнуровывает ботинки и ослабляет ремень.
– Начали, соплячье, – скомандовал он. – На счет «три».
Что ж, минут через пятнадцать стало очевидным то, что Стив знал и так: его любовник находится в превосходной физической форме. «Соплячье» все было сплошь моложе Брока лет на пятнадцать-двадцать, но он явно давал им сто очков вперед. И если Роллинз отставал ненамного, дышал в спину, то остальные заметно сдали еще на первом кругу.
Чтобы подчеркнуть удовольствие, Стив достал пачку сигарет и с наслаждением закурил. Несколько секунд все было хорошо, но потом с потолка хлынула вода, моментально, из многих источников, равномерно заливая все огромное помещение полигона.
Стив машинально убрал сигарету под козырек ладони и, как ни в чем не бывало, продолжил наблюдение, удивляясь, до чего дошла современная техника – полное соответствие тяжелым метеоусловиям. Самый сложный маршрут стал еще непроходимее.
Футболка и куртка моментально вымокли, и не у него одного: замерев на половине движения, бойцы начали оглядываться и, наконец, заметили его.
– Кэп, – хрипло сказал Роллинз.
– Не обращайте на меня внимания, продолжайте, – разрешил Стив. Не любил он мешать тренировкам подчиненных, и не выносил, когда его заставали за наблюдением.
– Есть продолжать.
Парни, отмерев, побежали дальше по маршруту, спотыкаясь на полу, покрытом искусной пародией на газон, и сочно шмякаясь на раскисшие маты.
Брок закончил первым и, тяжело дыша, направился к нему, утирая лицо мокрой футболкой.
– Ты чего здесь? – спросил он, смаргивая воду, и заметил сигарету. – Вот оно что. В помещении курить запрещено, Кэп, – хрипло выговорил он, уставившись на его грудь, обтянутую ставшей почти прозрачной майкой.
– Да ну? Что за дурацкие правила?
– Противопожарка сработала, – Брок ткнул пальцем вверх и, аккуратно обойдя Стива, направился к стене, открыл какой-то ящик и что-то там нажал. Потоп прекратился.
Стив все-таки загасил сигарету и отряхнул воду с волос.
– Обед, – объявил Брок бойцам, – в два пополудни чтобы все были тут сухие и готовые сношаться.
– Да, командир, – за всех ответил Роллинз. – Разрешите идти, полковник?
– Идите, – усмехнулся Стив, не вынимая рук из карманов. – А вас, Рамлоу, я попрошу остаться.
– Как скажете, полковник Роджерс, – усмехнулся Брок и, развернувшись к парням, добавил: – Время обеда пошло.
Все начали расходиться, и Стив краем уха уловил тихие сожаления о том, что лучше бы «полковник Роджерс» хорошо выполнял свои супружеские обязанности, может, командир ебал бы его и куда надо, а не их и в мозг.
Роллинз шикнул на сплетников, и вскоре уже ничего было не разобрать из-за включившейся в душевой воды.
– Привет, – Стив притянул Брока за перевязь и поцеловал. – Прости, что испортил тренировку.
– Этим жирным задницам полезен экстрим, – в губы ему ответил тот. – Хочешь, чтобы они еще и инфаркт схлопотали? В нагрузку к приниженной гордости?
– От чего?
– От того, что ты творишь.
– Я не при исполнении, а на тебе мокрая футболка.
– Нужно переодеться, – Брок попытался отстраниться, но Стив на мгновение прижал его к себе и поцеловал в шею.
– Ты знаешь, где мой кабинет? Могу поспорить, там есть, во что. И пойдем обедать. Если, конечно, там нет дивана.
– Есть диван. И прослушка тоже есть. Так что жди здесь, я захвачу сумку со сменной одеждой.
Когда они шли к лифту, мокрые с головы до ног, на них оглядывались, но молча. Стив пытался угадать, у кого из них репутация менее расположенного к дружескому общению человека, и так и не понял. Едва наткнувшись на них, большинство людей поспешно отводило взгляд, а та небольшая часть, что все же решалась их рассматривать, явно понятия не имела, кто они такие. Слишком много праздного любопытства было у них.
В кабинете Стив, быстро обшарив самые вероятные места, нашел комплект запасной одежды.
– Это что? – спросил он у Брока, разворачивая джинсы.
– Это то, что ты обычно носишь.
– А на мне?
– А на тебе любимый Levi’s Баки. И футболка тоже его. Куртка моя.
– Это все было в одном отделении шкафа, – нахмурился Стив.
– Баки было бесполезно объяснять, что у него есть своя полка. Потом мы все привыкли. На одной полке джинса, на другой футболки и так далее. Предполагается, что каждый из нас в курсе, где чье. А куртка тебе идет, мне длинновата, а тебе в самый раз.
– У нас у всех один размер?
– Нет, ты – самый здоровяк, – ухмыльнулся Брок, стягивая через голову футболку. – Но майки любишь самые тесные, а вот джинсу посвободнее. Так что да, футболки мы носим одинакового размера. У Барнса ноги раскачанные, поэтому ты в его штаны и втиснулся. Ты сидеть-то в них можешь?
– На байке же приехал.
Брок странно на него взглянул, но ничего уточнять не стал.
– На моем байке, – раздалось от двери, и у Стива сердце на короткое мгновение замерло, а потом зачастило больно и яростно. Он опустил взгляд на свои подрагивающие пальцы, сжимающие сухую футболку, и не мог найти сил, чтобы обернуться. – Но у моей крошки по-прежнему самые шикарные ножки по эту сторону Атлантики, за что я прощаю ей все.
От сердца отлегло. Несмотря ни на что, это был Баки. Это был он. И даже дурацкую шутку с «крошкой» не забыл.
– А у моего ковбоя – задница на миллион, – хрипло ответил Стив без нужного задора. – И характер, как у… – не выдержав, он все-таки обернулся.
Баки стоял, опираясь плечом о косяк, и разглядывал его с тем самым веселым интересом, с которым когда-то слушал россказни Говарда о летающих машинах.
– Как у ангела, – закончил за него Баки. – У тебя устаревшие разведданные, мой капитан. Характерец-то испортился.
– А задница? – не понимая ни слова, спросил Стив, отбрасывая ненужную майку и делая самый сложный шаг – первый.
– Проверим? – Баки смотрел на него, не отрываясь, будто они действительно не виделись много лет, а не полторы недели. В какой-то мере так и было.
Стив остановился в полушаге и осторожно, будто боялся, что его оттолкнут, коснулся небритой щеки Баки, провел кончиками пальцев от скулы до подбородка, а потом схватил крепко, дернул на себя, как не смог тогда, в поезде, всего-то четыре дня назад, и вжался лицом в изгиб крепкой шеи.
До этого момента он и представить себе не мог, как боялся его потерять. Что, оказывается, не до конца верил, что это правда – Баки выжил и дождался его здесь, в новом веке. Он смог. Они оба совершили невероятное.
Глаза жгло сухо и больно, Баки держал крепко, поглаживал по спине и бормотал что-то утешительное.
– Ну, все, мелкий, заканчивай… Никто не умер. Я здесь. Ну, бОльшая моя часть, – усмехнувшись, он положил холодную металлическую ладонь ему на затылок и поцеловал в висок. – Не порть себе репутацию ханжи, помешанного на правилах приличия.
– Я уже, – невнятно выговорил Стив ему в плечо.
– Что, курил на глазах у ошарашенной публики? Послал начальство?
– Второе не успел, – признался Стив, с трудом отлипая от него, – но мне сто лет и я еще молод.
Он обхватил ладонями лицо Баки и нежно коснулся губами уголка его ухмыляющегося рта, щеки, скулы и, наконец, поцеловал так, как хотел: жестко, жадно, прижимая всем телом к достаточно прочной на вид двери.
Брок попытался просочиться мимо них, но был пойман.
– Куда ты? – Стив держал его за плечевой ремень и одновременно целовал Баки в шею. – Мы идем обедать.
– Кажется, вам больше пригодится не гора сендвичей, а диван, – ответил Брок.
Баки, фыркнув, притянул его к себе, целуя, и Стив вдруг понял: все правильно. Все так, как должно быть.
========== Глава 6 ==========
– Не здесь, – хрипло произнес Брок в губы Баки, – ну ладно, Стив сейчас без головы, но ты-то? Прослушка кругом.
– Нахуй, их всех, заебали со своим ханжеством.
– Ну я не клоун у всех на виду вытворять подобное, – Стив широко лизнул шею Баки и притянул к себе Брока. – Хорошо-то как. Мне нравится это время.
Баки дурашливо округлил глаза, а потом прыснул Броку в плечо.
– Приложило тебя, полковник Роджерс, со всего маху приложило.
– Дома расскажешь мне, каким дураком я стал, – Стив снова поцеловал Брока, продолжая вжимать Баки в дверь всем телом. – Мне как раз не хватает объективного мнения, – Брок хрипло выдохнул, когда Стив прикусил ему шею. – А то мне третий день кажется, что я в этом времени постоянно не в себе.
– Да ты и не в себе, на это есть причины, но о них не здесь. Все, я понимаю, что ты дорвался, на войне мы одни в палатке оставались раз в квартал, но выпусти Брока, дверь в обзор камеры попадает. Стив, черт… – Баки легко оттолкнул его и, поцеловав Брока, одернул на себе тонкий свитер. – Обед, – напомнил он. – Потом ты идешь, отмазываешь Брока у начальства и мы едем домой.
– Лучше сразу отмазать, тогда и поедим нормально, и домой раньше доберемся, – возразил Стив, снова дотрагиваясь до Баки. – Не могу.
– Чего?
– Поверить. Я так, – он прижался к его лбу, – я так… просто по частям развалился, когда ты… когда не смог удержать тебя.
– Нашел что вспомнить. Это было сто лет назад.
– Для меня не прошло и недели.
Баки снова его поцеловал и решительно отодвинул.
– Не здесь, – коротко попросил он. – Жрать охота, – громче сказал он. – Пойдем, поищем какое-то не очень людное место.
– Итальянский ресторанчик за углом? – спросил Брок.
– Да, люблю лазанью. И, Стив, надень уже футболку. Мне нравятся твои формы, но делиться ими я не намерен.
Он поправил на Броке перевязь, больше норовя коснуться, чем помочь, и у Стива возникло чувство, что они вот так, молча, переговариваются. На душе стало тепло: он не ошибся. Баки никогда особо ни с кем не сходился вот так, чтобы подпустить близко, понимать без слов. Ну, Стив не в счет, они были вместе, сколько себя помнили. Да, у них были приятели, но никого достаточно близкого. А вот Брок и Баки, похоже, отлично понимали друг друга, были близки именно в человеческом смысле, и, значит, «ужасный двуличный наемник» стоил того, что Стив к нему чувствовал.
К лифту шли, выстроившись практически «боевым клином»: Баки впереди, а Стив и Брок за ним, плечом к плечу. Стив, которого в свое время обучали основам психологии, чувствовал, как партнеры прикрывают его со всех сторон, будто пытаясь защитить, сберечь, считая, видимо, уязвимым именно сейчас.
– Административный этаж, – произнес Баки, заходя в лифт и тут же загоняя Стива в угол, себе за спину. Ненавязчиво, но неумолимо, будто он все еще был тощим задохликом, получавшим на орехи в каждой бруклинской подворотне.
Этажом выше в лифт вошел кто-то, кого Стив сразу воспринял, как угрозу, потому что спина Баки вдруг опасно расслабилась, а обманчивая неподвижность выдавали настороженность.
– Барнс, – послышался мелодичный голос Наташи, – как миссия?
– Без замечаний, – бархатно отозвался Баки, но под этим бархатом Стив отчетливо слышал сталь.
– Привет, Стив, – продолжила Наташа, впрочем, не пытаясь приблизиться, – прости, что вот так, издалека, не хочу устраивать драку с твоей… охраной.
– А ты веселая, – ухмыльнулся Баки.
– С чего мне грустить? Па-па, мальчики, – она вышла на следующем этаже, старательно проигнорировав Брока, и Стив тут же поймал себя на том, что запомнил ей это пренебрежение.
– Кабинет Фьюри – третий направо, – обернувшись, пояснил Баки. – Держись с ним жестко, но вежливо. Не ври, но и не признавайся, что просто собираешься провести остаток дня в постели, засовывая в нас член. По очереди, – он изогнул бровь и ухмыльнулся.
– Может, это я хочу, чтобы в меня засовывали, – невозмутимо отозвался Стив, ощупывая туго обтянутую джинсой задницу Брока.
– Да на нашей улице праздник, – промурлыкал Баки. – Решил наконец-то нарушить годовой целибат?
– Уже нарушил, и не без удовольствия.
– О, – глаза Баки опасно сверкнули, – давно надо было тебя приложить как следует. И кстати, о том, как так вышло, что ты оказался один на той миссии, мы еще поговорим.
– Уровень номер пять, – объявил приятный женский голос, – Администрация.
– Твой выход, мы будем в холле, ждем десять минут и идем за тобой, – распорядился Баки.
Начальником Стива оказался одноглазый негр, видимо, пребывавший в мрачно-самодовольном расположении духа.
– Роджерс, – поприветствовал он его, – не ожидал, что ты так быстро придешь в себя.
– Я и не пришел, – отозвался Стив, пожимая протянутую руку. – Мне нужна помощь. Если для Рамлоу у вас нет сегодня особых поручений, я хотел бы забрать его.
– Поручений нет. Я могу освободить его во второй половине дня, без проблем, его группа вполне справится без него. Расскажи лучше, как ты?
– Справляюсь. Дезориентирован. Мир сильно изменился, и мне нужен кто-то, кто отговорит меня стирать в раковине и покажет, как включается плита.
– И чем тебя не устраивает Барнс в этой роли? Он на неделю свободен, у него только тренировки и спарринги, насколько мне известно.
Стив, крутнувшись в мягком кресле, неожиданно признался:
– Хочу составить полную картину того мира, в котором, оказывается, живу.
Фьюри некоторое время сверлил его взглядом единственного глаза, а потом, усмехнувшись, сказал:
– Свободны все трое до понедельника. И я все еще жду отчет по последней миссии.
– Что я могу написать в нем? Что очнулся в лазарете в полной уверенности, что сейчас зима сорок пятого?
– Потому я все еще жду, Роджерс. Свободен.
– Есть, сэр. Спасибо, сэр.
– В понедельник с утра доклад о состоянии здоровья – от тебя, отчет – от Барнса и Рамлоу на своем месте к восьми.
– Спасибо еще раз.
– И, Стив? – окликнул его Фьюри уже у самой двери. – Никого не слушай, кроме себя. У тебя обычно это нормально выходит.
– Мы друзья? – обернувшись, спросил Стив.
– Нет, но я многим тебе обязан.
Стив кивнул, давая понять, что принял совет к сведению, и вышел. Странный мир, в котором негр мог сидеть в его присутствии и распоряжаться временем его любовника, все равно ему нравился.
***
Ресторанчик оказался небольшим и очень уютным. Стив вспомнил один похожий, в который они с Баки ходили во время войны. Такие же клетчатые скатерти на столах, домотканые салфетки и горячие хлебцы в плетеной корзинке.
– Как «У Массимо», – оглядевшись, поделился он с Баки.
Тот, нахмурившись, помотал головой.
– Прости, не помню. Я, по сути, кроме тебя мало что помню достаточно хорошо. Но все еще вспоминаю.
– Ну, «крошку» ты помнишь, – усмехнулся Стив, стараясь не подавать виду, что его больно царапнули его слова.
– Как я могу забыть мою крошку? – изогнул бровь Баки. – А вообще повезло мне, – он плотоядно оглядел Брока и облизал губы. – В сороковых меня бы пристрелили по-тихому, если бы Морита сдал нас.
Стив помнил этот случай, когда они пренебрегли осторожностью и жадно набросились друг на друга после миссии, едва зайдя за какие-то развалины. Губы Баки казались ему тогда сладкими, как лесные ягоды, потому что они были живы, оба, несмотря ни на что, молоды и безумно, страстно любили друг друга. После каждой миссии такая вот физическая потребность убедиться, что все хорошо, причиняла боль.
