Текст книги "Фотоувеличение (СИ)"

Автор книги: Torry-Katrin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Билл недовольно цокнул и скосил прищуренные глаза на брата.

– Знаешь такую пословицу: за двумя зайцами погонишься…

– …ни одного за яйца не поймаешь. Знаю, знаю.

– Ну, вот так же и у тебя будет, если не перестанешь относиться к этому так легкомысленно.

– Ну хорошо, хорошо, не буду я ничего смотреть! Доволен? Тогда в девять в твоей комнате, так?

– Хорошо. Только ты не за… – Билл запнулся на полуслове и виновато посмотрел на брата, который тут же солнечно улыбнулся ему и взял за руку, переплетая их пальцы у самого объектива.

– Не забуду. Обещаю.

*****

– Так и будешь сидеть? Я, между прочим, голый.

– Я как-то тоже не особо одет, знаешь ли, так что не ной.

– Тогда какого лешего ты уже минут десять ведёшь себя так, будто тебя парализовало?

– Я пытаюсь сосредоточиться, ясно?

Билл фыркнул и вытянул шею, изящно запрокинув голову. Волосы заскользили по подушке и тут же стали потрескивать, распушившись от статического электричества. Они оба нервничали, это и неудивительно…но ведь чем быстрее всё начнётся, тем скорее кончится. Тем более, он был жутко голоден. Младший был уверен, что первый блин всегда комом, и что лучше бы он сейчас спустился вниз и приготовил себе сытный ужин. Однако, стать мужчиной хотелось сильнее, чем есть, поэтому он терпеливо ждал, пока брат соберется с мыслями. На его сосредоточенном лице можно было увидеть бурный умственный процесс, как будто он вспоминал пошаговую инструкцию – что, как и куда.

Билл усмехается, но ничего не говорит. Пошарив взглядом по комнате, останавливается на нашей камере, невозмутимым наблюдателем стоящей на каком-то возвышении. Наша съемка ведется сверху. Мальчишка смотрит прямо на нас и корчит смешные рожицы, но вскоре ему надоедает.

– А она не грохнется в самый ответственный момент?

– Кто? – Том мотнул головой, словно выходя из транса, и нахмурился, пытаясь вникнуть в суть вопроса.

– Твоя хрень ненаглядная.

– А, камера. Да не, стул крепкий, стоит надёжно, не должна вроде.

– Вроде, – передразнил брюнет и снова уставился в объектив. – Может, все-таки не надо?

– Что именно?

– Снимать. Это как-то уж слишком, тебе не кажется?

– Мы уже что только не снимали, я думал, за два месяца ты уже привык к её постоянному присутствию.

– Да, но… Это всё-таки наш первый секс, – робко протянул мальчишка умоляющим тоном, надеясь разжалобить непреклонного близнеца.

– Вот именно! Ты только представь: наш первый раз, который мы сможем пересматривать хоть каждый день, разве не круто?

– Фуу, – Билл скривился.

– А, вот как ты, значит, к этому относишься, – Том вытаращился на брата. – Для тебя секс со мной – это «фу»?

Билл захихикал.

– Вовсе нет. Но знаешь, одно дело, заниматься этим, и совсем другое – смотреть на это со стороны.

Том непонимающе развёл руками. Ну и?

– Мы не какие-нибудь толстозадые пятидесятилетние мужики. У тебя классное тело, у меня тоже, так какие проблемы? Тебе не нравится смотреть на меня голого?

– Да ну при чём тут это, – щёки мальчишки слегка порозовели, что не укрылось от внимательного взора брата. – Просто, вдруг я не смогу расслабиться и всё пойдёт не так? Я хоть и привык к этой штуковине, но она по-прежнему меня смущает.

– Билл, не обращай внимания, это всего лишь камера.

– Да ты задрал уже это повторять! Сколько можно?

– Представь, что её нет.

– Я пытался, но всё равно ощущение, что на меня кто-то посторонний пялится.

– Когда всё начнётся, ты забудешь о её существовании, – Том игриво повёл бровями и наклонился вперёд, чтобы поддержать близнеца поцелуем.

– Не слишком ли ты самоуверенный? – не удержался тот от подначки.

– Может мне уйти, а ты тут как-нибудь сам справишься?

– Ладно, ладно… Ладно! – Биллу стоило немалых усилий, чтобы удержать вырывающегося брата и посадить его обратно себе на бёдра. – Что это у тебя в руках?

– Крем для рук.

Они внимательно смотрели друг на друга. Билл ожидал дальнейших объяснений, а Том не понимал, чего ещё он от него хочет.

– И зачем он?

– Как зачем? – подросток смутился и сжал губы, чтобы не рассмеяться. – Ну, знаешь там…

– Кстати, ты купил то, что я просил?

Том обеспокоено заёрзал на месте, вызвав у близнеца волну мурашек по всему телу.

– А что ты просил? – парень окончательно растерялся и почувствовал себя очень глупо.

Билл со злости ударил рукой по кровати и ошарашено уставился на брата, раскрыв рот от возмущения, не зная, как лучше и без мата выразить своё негодование.

– Просто невероятно! Как ты мог забыть, я же просил тебя всего два дня назад! Так трудно было зайти в аптеку?! Тебе что, вообще наплевать на меня?

Мальчишка демонстративно отвернулся к окну, весь кипя от злости. Он всегда был вспыльчивым, порой даже слишком. Часто дыша и раздувая ноздри, Билл наполнил комнату громким, рассерженным сопением. Полностью поглощённый своей обидой, он не увидел, как Том неотрывно смотрел на него огромными глазами, словно потерявшийся, несмышлёный и до смерти напуганный щенок. Он никак не ожидал такой реакции от близнеца, но в то же время понимал его.

Только сейчас Том в полной мере осознал, насколько он бесполезен и жалок. Сжав кулаки до жгучей боли в пальцах, он закрыл глаза, чтобы хоть немного усмирить сердце, с дурной силой долбившееся в грудную клетку.

Выражение лица Билла вдруг резко изменилось. Он медленно развернулся обратно, не решаясь поднять на брата взгляд. Что, если внезапно ударившаяся в голову догадка окажется верной? Если так, то он не простит себя. Не сможет.

– Скажи, ты забыл или даже не помнил того, что я тебя просил? – тихо спросил брюнет, робко дотронувшись до руки брата.

Том открыл блестящие глаза, почувствовав легкое прикосновение, и заторможено покачал головой.

– Чёрт, чёрт, чёрт! – громко выругался Билл, закрыв лицо руками от стыда. – Прости, Том, ради Бога, прости меня! Я не подумал сразу, накричал на тебя, как скотина последняя… Прости, а? – он приподнялся на одной руке, оказавшись в полусидящем положении, и крепко сжал обнаженное плечо близнеца.

– Всё нормально, – севшим голосом прошептал парень, сглатывая тугой комок в горле.

– Нет, не нормально. Я не должен был так себя вести, прости. Если хочешь, обзывай меня, как вздумается. Я заслужил, слова против не скажу, честно.

Такая самоотверженность брата вызвала у Тома еле заметную улыбку.

– Перестань, не буду я тебя ругать. Причём тут ты вообще? Это только моя вина, я ведь сам просил тебя не вспоминать. Не знаю, как так вышло, правда, словно в голове окно на распашку открыли – и всё выветрилось, ничего не осталось.

– Ерунда, можно обойтись и кремом, я читал, что иногда его тоже используют для этого, – Билл всячески старался поддержать брата, хотя сам не был уверен в правильности своего решения.

– Нет, ты что? – Том увернулся от объятий. – Я не хочу сделать тебе больно. В конце концов, я должен был заранее побеспокоиться обо всём. Никудышный из меня брат, прости. И наверное, придётся отложить всё до следующего раза.

– Вот ещё! – пылко воскликнул мальчишка и строго посмотрел на поникшего близнеца. – Сказано тебе, крем тоже попрёт, какая разница, лишь бы скользило, – он соблазнительно провёл языком по нижней губе.

Том беззвучно рассмеялся и снова взял в руки тюбик.

– О, смотри, он питательный! – весело воскликнул парень, задрав его над головой как флаг.

– Супер! Моя задница в кои-то веки наестся витаминов.

Оба безудержно захохотали в голос. Том повалился на брата, сотрясаясь от смеха, а Билл даже начал истерично похрюкивать. Немного успокоившись и вытерев выступившие от веселья слёзы, старший снова сел и открутил крышечку.

– Ну так что, начнём?

– Постой! – Билл остановил брата как раз в тот момент, когда тот резко подхватил его под коленками.

– Ну что ещё?

– Что, прям вот так сразу?

Том пожал плечами.

– Хочешь, чтобы я на тебе сначала женился, что ли?

– Вообще нормально! – неожиданно повысил голос черноволосый мальчуган. – А как же сначала…ну я не знаю…хотя бы поцелуй меня, животное!

– А, ну это можно, – парень подался вперёд, и звонко чмокнул близнеца в губы, тут же вернувшись в исходное положение. – Только больше, чур, не обзываться.

– И всё? – возмущению мальчишки не было предела. Он скрестил руки на груди и демонстративно закатил глаза, скривив губы в недовольной ухмылке.

– А чего ещё ты от меня хочешь? – Том взмахнул руками. – Слушай, у нас ведь это впервые будет, так? Я волнуюсь, ты тоже переживаешь, мы оба жутко нервничаем.

– Это ты весь трясёшься, а я совершенно спокоен, – Билл гордо задрал голову, попытавшись изобразить полную беспечность и равнодушие, но в итоге лишь рассмешил брата.

Том, прикрыв рот, тихонько хихикал в кулак.

– И поэтому у тебя вид как у пойманного кролика, которого сейчас будут разделывать?

Парень внаглую веселился, а Билл только и мог, что открывать и закрывать в немом шоке рот от унижающего его достоинство сравнения.

– Ты свинья, хам и грубиян, – наконец, обрел он дар речи.

– О, и это всё обо мне? Спасибо, спасибо, – подросток начал отвешивать шуточные поклоны, но, заметив, что брат серьёзно обижен, снова поцеловал его, на этот раз гораздо нежнее, медленнее и дольше. Когда он отстранился, Билл лежал с закрытыми глазами и блаженно улыбался.

– Давай сегодня без всей этой романтической лабуды, а? – жалобно протянул парень, костяшками пальцев постукивая по тюбику с кремом. – Я сейчас только об одном могу думать – как сделать так, чтобы всё получилось, и тебе при этом не было бы больно.

– О, Томми, это так мило, – мальчишка, словно кукла, быстро захлопал ресницами, манерно приложив ладони к груди. От такого зрелища Том не сразу сообразил, что близнец просто насмехается над ним.

– Заткнись, – вяло пробурчал парень и густо покраснел.

– Да ладно тебе, это просто шутка, хотя я на самом деле думаю, что это мило. Ты заботишься обо мне, классно, – Билл играючи толкнул брата в плечо и подмигнул.

– Просто я понятия не имею, что делать. Мне так страшно не было, даже когда я случайно поджёг папину рабочую плёнку с отснятыми для передачи материалами.

– Хорошо. Давай сразу к делу, я не против,– смилостивился брат. – В конце концов, ты прав, это лишь проба, верно?

– Точно.

– Вот, – мальчишка замялся и чуть замешкавшись, несмело согнул ноги в коленях, медленно раздвигая их шире.

Том не знал, куда деть глаза, поэтому тупо смотрел между ног брата, как будто там сейчас показывали что-то очень увлекательное. Непонятно откуда возникло сильнейшее чувство стыда. Он уже не раз видел брата полностью обнаженным, но ведь это другое… Том всячески пытался оправдать свое внезапно смущение. Так далеко они никогда ещё не заходили, и теперь подросток до смерти боялся облажаться, а ведь он так этого ждал, так долго просил, убеждал. Тем более, во всем предстоящем процессе ему досталась крайне ответственная, ведущая роль. И от мысли, что он может в чем-то ошибиться, в душу закрадывался ужас.

– Чёрт, пиз*ец как страшно, – не выдержав гнёта собственных мыслей, честно признался парень и облегчённо вздохнул, наконец, соизволив моргнуть.

– Вот спасибо за поддержку! Прям полегчало сразу, – Билл заёрзал на постели, тоже чувствуя себя, мягко говоря, неуютно в таком положении. От признания брата он порядком заволновался. Но с другой стороны, ему уже было всё равно, что и как, лишь бы всё это побыстрее закончилось. Он, конечно, мог бы выпроводить Тома за дверь со словами «придёшь, когда хотя бы нитку в иголку сможешь вставить», но понимал, как это всё важно для него, необходимо.

– Ну извините, говорю, как есть.

– Свет сначала выключи.

– Сдурел?! Я ж тогда вообще ни хрена не увижу!

– При свете я этим заниматься не буду!

– Но почему?

– Он ещё спрашивает! Мало того, что молча раздел меня, завалил на кровать, без единого слова, опять же, раздвинул ноги, так ещё и свет не хочешь выключать, извращенец!

– Почему это извращенец? Все трах*ются при свете, и днём, и утром, это нормально.

– Да, но мы с тобой не «все», и вообще, у нас эксперимент, ты забыл? Я не хочу видеть твои напуганные вытаращенные глаза, будто вот-вот в обморок грохнешься, и на всё то, что ты там будешь делать, тоже смотреть не желаю. Пожалей меня. Мало того, что мне придётся терпеть, пока ты будешь ковыряться у меня в заднице, так ещё и наблюдать за этим? Ну уж нет!

– Да ради бога, пожалуйста! Только не ной, уши вянут.

Том поднялся с кровати, выключил свет, затем подошёл к противоположной стенке и нажал на кнопку. Комната погрузилась в полумрак. Включенная им лампочка оказалась не очень мощной, но этого вполне хватало, чтобы видеть двух обнажённых неловких подростков на узкой кровати.

– Доволен? – парень вернулся на место.

– Не рычи, лучше действуй, скоро уже мама вернётся.

Том скептически взглянул на близнеца и аккуратно выдавил на кончики пальцев белый крем.

– Зачем? Ты же не собираешься все пять сразу в меня пихать?

– Вот только давай без комментариев. Я знаю, что делать.

– Да ну?

– Я читал, ясно? И смотрел. Лежи и не рыпайся.

– Да пожалуйста, пожалуйста, мистер профессионал, только не жалуйся, если я случайно двину тебе ногой по роже.

Том смерил его гневным взглядом и поднёс один палец к плотно сжатому отверстию, тут же забыв обо всём на свете.

– Ты руки мыл? – опомнился младший.

– Да мыл, я мыл! Заткнись ты уже, дай сосредоточиться.

Билл громко цокнул, но промолчал, ощутив неприятное давление внизу.

Том, от усердия высунув кончик языка и затаив дыхание, безуспешно пытался протолкнуть палец внутрь.

– Ты так напрягся, что он вообще туда не идёт. Больно, что ли?

– Не то, чтобы очень… – мальчишка скривился, когда брат сделал слишком резкое движение, надавливая сильнее. – Скорее, некомфортно.

– Это всё фигня, главное, не поранить тебе там что-нибудь. Попробуй расслабиться, мне кажется, ты слишком напряжён, поэтому он и не лезет.

– Ладно, – брюнет обреченно выдохнул и закрыл глаза, стараясь абстрагироваться от реальности.

Том очень внимательно следил за изменениями на лице близнеца и потихоньку надавливал всё сильнее и сильнее, погружая длинный палец в брата, пока он не вошёл туда целиком. Билл недовольно морщился и часто вздыхал, до боли в пальцах вцепившись в покрывало и поджав губы.

Том понял принцип. В детстве, когда он отчаянно хотел куда-нибудь пролезть, туда, куда, на первый взгляд, забраться просто нереально, ему часто говорили, что если голова пройдёт, то и всё остальное уже не проблема. Так и здесь.

– Ну, как? – поинтересовался он у застывшего неподвижной статуей брата.

– Да никак пока. Подожди, я сейчас привыкну немножко, а потом второй попробуешь.

– Окей. Ты скажи, когда.

Билл кивнул и сдул чёлку со лба.

– Сам как?

– Да мне-то что, – парень пожал плечами. – Странные, конечно, ощущения – сидеть и разговаривать, когда твой палец торчит в чьей-то заднице.

– В чьей-то? – передразнил мальчишка и выгнул бровь.

– Ну ладно, ладно, не в чьей-то, а в самой любимой и симпатичной попе на всём белом свете.

– Говоришь, как заправский педик, – Билл показал язык и бесшумно рассмеялся.

– Тебе не угодишь… Ну что, продолжим? А то у меня уже ноги замёрзли.

Билл поёрзал на кровати, прислушиваясь к своим ощущениям, и медленно кивнул. Всё оказалось не таким страшным, как он себе представлял. Но ведь и до самого главного они еще не дошли. Значит, выводы делать рано.

Том посмотрел прямо в объектив, решив убедиться, что камера всё ещё на месте, хотя, скорее всего, ему просто хотелось потянуть время. Руки дрожали, пальцы не слушались, в голове расползался туман. На мгновение прикрыв веки, выдохнув весь воздух, он решительно смазал второй палец. Окинув сомневающимся взглядом узкую дырочку брата, в которую едва поместился один палец, он с трудом мог представить, как туда можно запихать следующий. Это казалось нереальным, словно какой-то фокус, хитроумный трюк, особое искусство, которое он явно не достаточно хорошо изучил, умение, которым он не обладал. Немножко пошевелив первым пальцем, оттягивая в стороны стенки прохода, Том боязливо зажмурился и одним рывком вогнал второй палец до середины. От такого фортеля Билл задохнулся, не в силах выдавить из себя ни звука, кроме ошеломленного хрипа. Широко распахнувшиеся глаза с плясавшими в них свирепыми чертенятами прекрасно выдавали все его эмоции. Он выгнулся так, что пальцы брата чуть не выскользнули обратно.

– С*ка, – пропищал мальчишка, сгребая и без того смятые простыни под себя.

– Прости, я просто не знал, как ещё это можно проделать. Подумал, если сразу, то эффективнее будет.

– У меня звёздочки перед глазами кружатся! Ты мудак, Том.

– Конечно, давай, обзывай, знаешь же, что тебе сейчас ничего за это не будет. Только это нечестно!

– Щас как дам нечестно! Можно поаккуратнее, а?! Я живой человек, между прочим, а не резиновая кукла!

– Я же попросил прощения, чего ты ещё от меня хочешь?

Брюнет делал вдохи-выдохи, как пловец перед прыжком в воду, постепенно приходя в себя, расслабляясь, привыкая к новым ощущениям. В общем и целом было терпимо, если не обращать внимания на сам факт присутствия чего-то инородного в теле, чего-то, что распирает тебя изнутри, разрывает на части, стоит лишь слегка напрячь мышцы.

– Всё, хватит, просунь до конца, и шевели ими, я видел, так всегда делают, прежде чем заменить пальцы…ну, ты понимаешь.

– Понимаю, чего ж непонятного, – монотонно проворчал Том. – Чёрт, у тебя там так тепло. Горячо даже.

– О, ну погрейся, ты же замёрз, бедненький, – съехидничал мальчишка. Нервы уже были ни к чёрту.

– И жутко тесно.

Подросток осторожно двигал пальцами внутри, вверх-вниз, начиная замечать, что эти действия с каждой секундой даются ему всё легче и легче. Пальцы скользили уже почти без труда, он даже мог вынуть их наполовину и погрузить обратно, не встретив никаких препятствий, и так раз за разом. Билл тоже притих, сведя брови к переносице, изо всех сил стараясь расслабиться по максимуму. Ноги затекли, спина нещадно болела от постоянного напряжения и неудобной позы, а сердце как-то странно билось, будто через раз, пропуская несколько ударов сразу.

– Кажется, нормально, – кашлянул Билл. – Надо третий или сам уже?

– А ты как думаешь?

– Тебе виднее, причём, во всех смыслах, – ухмыльнулся мальчишка, косясь на озадаченного брата.

– Так вроде бы уже неплохо, отверстие приличное, но у меня-то по-любому больше, – Том вытер свободной рукой пот со лба.

– Я больше не могу так лежать. Давай, попробуй медленно и аккуратно войти в меня. Надеюсь, у тебя ещё стоит?

– Как ни странно, да, – парень машинально опустил оценивающий взгляд себе на пах и довольно хмыкнул.

Билл сделал два глубоких вдоха и решительно кивнул.

– Только без резких движений.

– Постараюсь. Если будет больно – кричи, – подросток задумался и с улыбкой добавил. – Если приятно – тоже.

Том устроился удобнее, примостившись на колени, ощущая неприятное онемение в пальцах ног от долгого сидения в одном положении. Он никак не мог даже мысленно спроецировать свои дальнейшие действия.

– Не представляю, как я помещусь в тебе…

– Не льсти себе, – без особого энтузиазма язвить, откликнулся Билл.

– Серьёзно. Слишком узко. Как они это делают? Невероятно, – парень обречённо покачал головой, совершенно обессиленный своим положением.

– Хватит ныть уже. Уверен, всё получится. Я расслаблен достаточно, ты готов, и потом, у меня же там мышцы, так? А любые мышцы эластичны, они растянутся настолько, насколько будет необходимо. Ты, главное, заранее не паникуй.

На щеках Тома заиграл румянец. Ему стыдно, ведь это он должен сейчас успокаивать брата, а уж никак не наоборот.

– Тогда я начинаю, – предупредил парень, тут же неспешно вытаскивая оба блестящих от жирного крема пальца.

Билл крепко зажмурился и коротко одобрительно кивнул.

Обхватив дрожащей рукой свой член, Том, шумно сглотнув, приставил его головкой к розоватому отверстию, которое, казалось, снова уменьшилось до прежних размеров. Мозг категорически отказывался понимать, что с этим всем можно сделать. Но помощи ждать было неоткуда, сейчас всё зависело только от него. Сам ведь просил, сам хотел. Том щедро отругал себя за трусость, и, привычно поджав губы, упираясь ладонью в бедро брата, с преувеличенно решительным видом сделал первый толчок. Но тугая дырочка не раскрылась ему навстречу, он не вошёл ни на миллиметр. Нахмурившись, решил приложить больше усилий, увеличив напор. Навалившись на брата сверху, Том резко вогнал часть плоти внутрь. Оба брата, как по команде, пронзительно вскрикнули. Лица обоих исказились от болезненных ощущений.

– Только не выходи! Второго такого раза я не выдержу, – распластанный под Томом мальчишка приподнял таз, надеясь облегчить себе мучения. – Чёрт, как больно-то…

– Не разговаривай сейчас со мной, – задыхаясь от невообразимых новых ощущений, прошептал подросток, слизывая капельку пота над верхней губой. – У меня тут пока тоже приятного мало. Как будто кожу оттуда живьем нах*р содрали.

Том опустил голову и прикрыл глаза, стараясь не делать лишних движений, способных причинить им обоим боль.

– Сейчас чуть-чуть отдохнём, потом попробую до конца. Ты только это…не зажимайся.

Брюнет смотрел на близнеца из-под прикрытых ресниц и молчал. Он не представлял, как можно расслабиться, когда в тебя будто гвозди вколачивают.

После минутного затишья Том сделал глубокий вдох. Выдохнул и взглянул на брата.

– Ну что, готов? На счёт три, – и, не дожидаясь ответа, – Один, два…три!

Он вцепился в костлявые бёдра брата и потянул на себя с такой силой, что на нежной коже потом наверняка расцветут синяки и ссадины от ногтей. У парня было такое чувство, что его засасывают зыбучие пески – медленно, не спеша, но настойчиво. Не успеешь толком испугаться и понять, что к чему, как тебя уже накроет с головой. И обратно ты уже не выберешься. Ты застрял там навсегда, по собственной воле. Том вошёл до предела. Под собственный боевой рык и оглушающее болезненное мычание брата, который лежал и не по-мужски жалобно хныкал, а в уголках его глаз выступили мерцающие бусинки солёных слёз.

– Ты как? – ласково поинтересовался подросток, умудрившись дотянуться до щеки черноволосого страдальца, чтобы оставить на ней поверхностный поцелуй.

– Я тебя ненавижу.

Том облегчённо выдохнул и расплылся в широкой самодовольной улыбке.

– А уж как я тебя люблю.

– Садист х*ров. Я думал, меня сейчас на части разорвёт.

– Как ощущения в целом?

– Ну… – утирая слёзы тыльной стороной ладони, начал мальчишка. – Теперь я прекрасно понимаю тех, кого в старину сажали на кол.

– Да ладно, неужели всё так плохо?

– О нет, что ты, не плохо, я ошибся…всё просто ужасно! – снова заныл Билл. – Том, у меня там всё зудит. Ты слишком резок.

– Знаешь, ты меня вот этими упрёками сейчас совсем не подбадриваешь.

– Ах, извините, сэр, – специально протянул последнюю гласную. – Моё дело лежать и стонать, как же я мог забыть?

– Как будто мне лучше! Да у меня там вся кожа так натянулась, что выть хочется. В тебе слишком тесно.

Оба, отвернувшись в разные стороны, пребывая во вселенской обиде друг на друга, раздражённо пыхтели, соревнуясь, кто громче. Том не выдержал первым. Плюнув на все бессмысленные обиды, он обессилено рухнул на близнеца и уткнулся носом ему в шею, любовно поцеловав туда и оставив на коже мокрый след.

– Прости, что так вышло, но я не знаю, как можно по-другому.

– Ты всё ещё во мне, знаешь? – неожиданно напомнил Билл.

– Да, – уголки губ парня тут же приподнялись. Он так и не поднял лица, поэтому близнец почувствовал его улыбку. – Круто, да? Мы сделали это.

– Да, но что дальше? – осторожно спросил брюнет. – Не уверен, что я хочу продолжать. По крайней мере, сейчас.

– Если честно, то у меня тоже уже сил никаких нет, – честно признался Том. – К тому же, это был всего лишь эксперимент. Мы молодцы, далеко продвинулись, а теперь можем отдохнуть. Продолжим как-нибудь в другой раз, да? – с надеждой в голосе.

Мальчишке не нужно было долго думать или объяснять. Он так быстро закивал, что всё тело заходило ходуном.

– Конечно, и потом, моей заднице и твоему…короче, нужно прийти в себя, это ж какой стресс.

– Вот-вот, – одобрил идею Том. Пришла его очередь интенсивно кивать.

Спустя нескольких секунд полнейшей тишины, оба громко расхохотались.

– Ой, ой, тихо, тихо! Не смейся сильно, ты мне там всё сдавливаешь, – зашипел Том и приподнялся на руках.

– Так выходи давай. Надеюсь, не застрял?

– Очень смешно, ха-ха.

Старший близнец, придерживая свой орган у основания, аккуратно вытянул его наружу, тут же обессилено заваливаясь на бок. Его брат смог, наконец, свести колени вместе, и тоже лёг напротив, отвернувшись от камеры, все это время преданно снимавшей их эксперимент.

– Я знаю, как подписать этот диск, – сквозь смех проговорил он и повёл рукой в сторону камеры. – Точнее, каким жанром все это окрестить.

– И каким же?

– Комедия.

Тут же к его веселью присоединился и Том. Младший успокоился первым и внимательно осмотрел брата с ног до головы.

– Ты весь потный.

– Ага, секс у нас так и не получился, а видок такой, будто тр*хались ночь напролёт.

– В душ?

– В душ.

– Тогда я пошёл, – брюнет начал опускать ноги с кровати, прислушиваясь к своим ощущениям. Он не без удивления обнаружил, что боли не было, скорее лишь небольшой дискомфорт.

– Я с тобой.

– О нет, нет, дуй лучше на первый этаж. Я сейчас не настроен с тобой мыться. Опять приставать ведь начнёшь.

– Да на кой ты мне сдался, я сам еле на ногах стою. Просто лень спускаться.

Оба брата, абсолютно голые, стояли перед дверью ванной комнаты, демонстрируя темному объективу практически одинаковые спины с острыми лопатками. Том потянул за ручку, галантно пропуская близнеца вперёд.

– Но спинку ты мне всё равно потрёшь!

Зашёл сам и захлопнул за собой зверь. Послышался щелчок задвижки, шуточная возня, смех, звуки каких-то предметов, упавших на пол. Комната опустела на долгое время.

Спустя несколько минут, опомнившись, из ванной выбегает Том. Весь намыленный, распаренный, шлёпающий по полу босыми ногами, он мчится к нам. Подбегает, озаряя кадр счастливой улыбкой до ушей, и, задорно подмигнув, гасит экран.

*****

– Осторожно! Не зацепи камеру!

Билл отпрыгнул едва ли не на метр, хватаясь за сердце.

– Чёрт, можно так не орать? Мне до неё ещё километр был, а ты уже сирену включил.

– Уронишь – голову оторву!

– Вот спасибо, брат, сразу видно, как ты меня любишь.

Близнецы обменялись уничижительными взглядами и принялись дальше украшать ёлку.

Мы наблюдаем за ними с небольшой высоты, видеокамера стоит на стеллаже, уютно примостившись между несколькими книгами. Пару минут назад Билл полез на верхнюю полку, чтобы достать ещё один коробок с игрушками, и чуть не зацепил её. В комнате больше никого нет, за окном царит непроглядная чернота: непонятно, вечер или уже ночь, ведь зимой темнеет рано.

Мальчики всё делали молча, лишь иногда договариваясь, куда лучше повесить очередную игрушку. Настроение обоих оставляло желать лучшего. Билл в последнее время изо все сил старался потакать брату, не спорить и со всем соглашаться. Но реакция старшего близнеца с каждым разом становилась все более непредсказуемой, а поведение было как никогда агрессивным. Билл боялся признаться даже самому себе, до последнего старался не замечать слишком очевидных перемен…все происходящее с его братом слишком сильно пугало.

Том принял на себя роль подающего, поэтому аккуратно вытаскивал игрушки и протягивал их брату. Тот был чуть выше него, поэтому, вставая на носочки, вполне мог дотянуться до самой макушки пушистой ёлки.

– Вот у этой штуки чуть-чуть бок отколот. Будем вешать?

– У колокольчика? Дай-ка посмотреть, – Билл повертел его в руках и отдал обратно.

– Да, у ко-ло-коль-чи-ка, – несмело повторил Том, и, заметив удивлённый взгляд брата, поспешил отвернуться, чтобы тот не видел, как его уши горят от стыда.

– Не, надо выкинуть. Том, ты что… Ты забыл как это называется, да? – Билл осторожно положил руку ему на плечо, пытаясь заглянуть в глаза. – Ничего страшного, с каждым бывает. Не переживай так.

– Я не переживаю, ясно? Кто тебе сказал, что я переживаю? Чего пристал вообще? Ну, забыл и забыл, обязательно было внимание заострять на этом? Просил же по-человечески.

– Прости, я не х…

– Всё, проехали!

Том отвернулся к полке с дисками и заскользил пальцами по твёрдым обложкам, делая вид, что увлечен поиском какого-то определенного диска. Закрыл глаза и попытался успокоиться. Нельзя срываться по пустякам, нельзя повышать голос, это неправильно, он хорошо понимал это, но контролировать себя был просто не в состоянии.

– Давай лучше музыку поставим? – примирительным тоном спросил парень, вдавливая из себя подобие улыбки.

Билл ухватился за это предложение, с преувеличенным воодушевлением кивая в ответ. Он не знал, куда себя деть, поэтому начал поправлять и без того прекрасно висевшие на ветках игрушки

– Сейчас выберу что-нибудь из старенького.

Пока он внимательно всматривается в названия, камера фиксирует едва уловимое движение слева, выхватывая расплывчатый силуэт в углу. Женщина, выглядывая из коридора, спокойно смотрит на своих сыновей. Очевидно, пришла узнать, почему они так долго возятся с украшением ёлки. Поняв, что те её не заметили, она облокачивается о стену, решая немного понаблюдать.

– Билл? – взволнованно окликнул парень.

– Что?

– Где все папины диски? Я не могу найти ни одного, – зрачки забегали с бешеной скоростью, выискивая знакомые названия и картинки.

– Папины? – Билл нахмурился и смахнул чёлку со лба. – Они все в гараже. Мы вынесли их туда ещё месяц назад.

– Как вынесли? В какой ещё гараж? Это же…папины, – шокировано выдохнул подросток. Он не верил, что они могли это сделать.

Билл, внутренне сжимаясь под таким пронизывающим насквозь взглядом, тут же почувствовал себя дико неуютно.

– Да, но они занимали слишком много места на полке, а мы почти каждую неделю покупаем что-нибудь новое. Мама и я, мы обсуждали это с тобой, ты был не против, даже сам помог сложить диски в коробку и вынести их.

– Бред, я не мог дать разрешение на это.

– Но ты дал. Папа всегда слушал довольно специфическую музыку, почти никто не разделял с ним восторгов по поводу неё, так что оставлять их здесь не было смысла.

– Ты врёшь, – абсолютно уверенный в своей правоте, твёрдо кивнул Том, всё ещё зажимая расколотую игрушку в руке. – Я пока ещё в своём уме, и понимаю, что делаю. Вы вынесли их и мне ничего не сказали, думали, раз памяти нет, значит, совсем дурак, не замечу.

– Зачем ты так? – совсем сбившись с толку, прошептал мальчишка. Эти обвинения были беспочвенны и обидны. Они больно ранили недоуменно уставившегося на вновь озлобившегося брата Билла.

Ведь никто ни в чем не виноват. Но от этого ничуть не легче.