Текст книги "Арес (СИ)"
Автор книги: Topsyatina
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Chapter:2
Томас работал наверху, изучал карты, писал отчёты и прогнозы. Он считал, что через пару дней на них обрушится кислотный дождь, время начала которого надо было рассчитать до минуты. Некогда было страдать, думать о чём-то. К нему зачастил приходить юный бета, Майкл, приносил еду рано утром, когда Томас должен был cдать пост или Цезарю, или Алехандро, уносил кружку и тарелку, кротко здороваясь, хоть и смущаясь. Том ему нравился, иначе бы не ходил тогда.
Праздник он пропустил. Видел только гулянья, когда народ попробовал мясо. Они все веселились, пели, жгли электричество, хоть на Аресе его старались экономить и без надобности не расходовать. За этим очень тщательно следил кореец, Йонг. Он был бетой, довольно интересный, постоянно курил, хотя Том понятия не имел, где курево брал. Йонг сразу ему понравился. Чуть что – по шее. Праздники не любил. Томас сразу просёк, что сохнет он по капитану. На откровение вызвать не получилось, но кореец был болтлив на радость Лиферсу. С ним в паре работал японец, Мичи. Они терпеть друг друга не могли, оба – беты с забавными нравами. Том как-то сказал, что их народы вроде как кроткие, спокойные, на что оба азиата заржали ему в лицо, что удивило. Типа, когда это было, ещё мужики в юбках ходили. Лиферс пожал плечами и спорить не стал. Мичи был моложе, и его любовью был Алехандро, поэтому он постоянно и тусовался на восьмом ярусе . Альфа, кажется, к японцу дышал равнодушно. Тома невольно поглотили эти страсти. Арес был живой крепостью, где любили, ненавидели, спорили, сплетничали. Как будто он был оазисом, где сохранилась та, старая жизнь.
Томас работал уже неделю. Он упорно сверялся с расчётами, думая, что не мог ошибиться, а дождя всё нет. С ним подружился каждый сторож, каждый боец капитана, так как угрозу он представлять перестал. То, что Том был непокрытый, их смущало и злило, но когда альфа заперся в техническом отделе, отгородившись от людей компьютером, картами и сенсорами, они его зауважали. Не хочет – не надо, им больше достанется. Утром, когда ещё даже не рассвело, Гео вышел на вахту, притащив с собой Билла. Том сразу заметил его, так как омег на восьмом ярусе почти не было. По большей части альфы да беты. Цитрусовый запах ещё не добрался до Лиферса, но он знал, что ветер занесёт аромат омеги к нему в убежище. Купол был открыт. Только-только забрезжил рассвет. Том понял, зачем парень сюда пришёл: у него был в руках лист бумаги и карандаш. Это большая редкость, так как даже карты Межводья были у них электронными. Когда-то давно люди рисовали. А потом Волна смыла все краски, карандаши и кисти. Те, что остались, ушли со второй Волной. Поразительно, что у Билла они сохранились. Он был сосредоточен и, – Том видел такое выражение лица у людей очень-очень редко, – был вдохновлён. Внезапный приступ тревоги заставил его посмотреть на сканер. Тот просто мигал, но парень доверял своему чутью: вероятнее всего, поэтому и был жив до сих пор. Он посмотрел на монитор, затем вновь на сканер. Ничего. К Биллу подошёл Бугай и стал флиртовать, потому что брюнет немного смутился, отвлекаясь от своего занятия. Томас думал о своём предчувствии, но не мог оторвать глаз от этой парочки. Бугай что-то говорил, а Билл пытался рисовать. И только когда солнце осветило более или менее небо, Лиферс понял, в чём дело. Он тут же рванул к стеклянной двери, распахивая её и крича, что есть сил:
– Закрывайте купол!
Бугай насторожился, но так и остался стоять рядом с Биллом, зато на сторожевой башне Джонатан, парень Гео, среагировал быстрее. По цепочке парни начали нажимать на кнопки. Лепестки купола закрывались слишком медленно, слишком лениво. Первых капель на земле Ареса им не избежать. Надо предупредить людей. Томас рванул обратно и хлопнул по кнопке тревоги, догадываясь, что купол не закроется. Ярусом ниже трудились уже садоводы, на работу шли повара и кухарки. Людей было мало, но всё же они были вне корпусов, без защиты.
– Ты зачем тревогу врубил? – заорал Бугай, не понимая, что происходит.
Первая сирена была самой громкой.
– Дождь! – прокричал Том, указывая на небо.
Бугай сразу же удрал, понимая, чем это ему грозит. Все начали прятаться. Один Билл стоял, не зная, куда ему деться. Лиферс рванул к нему, схватил за локоть и потащил к себе в отдел, сразу закрыв дверь.
– Бестолковый! – сказал в сердцах, сев на пол, обняв Билла.
Тут же раздался раскат грома и начали падать первые капли.
– Хоть бы не попали ни на кого, – сказал задушено Том, смотря на густеющие тучи.
Купол ещё не закрылся. Он хлопнул по кнопке ещё раз, дотянувшись, не вставая. Сработал второй гул сирены.
– Держись за меня, не рыпайся, – приказал Том, ощущая, что омега хочет вырваться.
– Саул, он в общей детской спальне, я оставил его...
– Ничего с твоим сыном не случится, там няньки, они уже закрыли двери. А ты погибнешь, если на тебя хоть капля попадёт! Сиди!
Раскаты грома стали сильнее, громче. И тут начался дождь. Билл смотрел на купол, который уже был сомкнут, как по нему текла непонятная жижа, больше смахивая на лизуна, который был в детстве, только зелёно-синего цвета.
– Что это за дрянь?
– Кислотный дождь, ты никогда не видел?
– Нет.
– А я вот дважды его переживал, – сказал Том, больше чтобы занять Билла, тот весь трясся от раскатов грома. – Первый раз был самым жестоким. Тогда умерло много людей, просто никто не предупредил об опасности. Думали, что это дождь, как раньше, просто вода. А оказалась – отрава. Стоит всего одной капле попасть на кожу, ты начинаешь загибаться. Умираешь медленно и мучительно, так как он отравляет твой организм. В среднем, люди умирают в течение шести-восьми часов. И помочь им нельзя никак.
– Как ты выжил?
– Спрятался. Меня приставили к омегам и детям, я хотел помочь тем, кто был снаружи, но они попросили меня не уходить. Мы заперлись. Так и выждали.
Слизь текла по стенам Ареса, погружаясь в воду камнями. Крепость содрогалась, поэтому Билл теснее прижимался к альфе, вздрагивая. А Томас гладил его по рукам и спине, утешая. Метка била в нос, хотелось отстранить от себя чужую омегу, не прикасаться. Но цитрусовый запах менял планы. Лиферс чувствовал противоречия в своих желаниях.
– А второй раз?
– На островах. Я спасся с тремя омегами. У нас была лодка, я предугадал начало дождя, поэтому мы перетащили её на берег и перевернули, скрывшись. Но дерево эта дрянь проедает, так что мы бы сдохли, если бы он тогда продолжался бы дольше. Стекло и железо не берёт, так что мы в безопасности сейчас. Не переживай за сына, ему тоже ничего не грозит.
Билл весь собрался, прикрыл глаза, уже не содрогаясь от раскатов грома, положил голову на плечо Тома и постарался успокоиться.
– Я слышал твою историю. Меня поражает, какой ты живучий.
– Меня тоже, – Том усмехнулся.
– Георг восхищается тобой. Ты спас многих людей, выжил сам.
– Ничего сверхъестественного я не сделал.
Говорить больше было не о чем. Хотелось, конечно, спросить, где его альфа, что с ним стало. Возможно, объясниться, ведь Том не встречал ещё ни одного омегу, кто бы действовал на него так же, как Билл. Вряд ли он кинется к нему на шею с поцелуями. Поэтому Лиферс предпочёл ни о чём не думать, а постараться надышаться запахом брюнета. Кислотный дождь потихоньку утихал, сходя на нет. Они сидели на полу, возле компьютера, обнявшись. Том смотрел на тёмные волосы, вдыхая аромат, а Билл наблюдал за слизью, которая сползала со стеклянных стен Ареса. Когда он полностью закончился, сторожа начали открывать лепестки купола.
– Иди, рисуй, – Томас встал, помог подняться Биллу и подал ему лист с карандашом.
– Что? Рассвет уже давно прошёл.
– Радугу, – улыбнулся альфа, видя растерянное выражение лица парня. Наверное, он никогда таких не видел, после кислотного дождя они особенные, яркие, поэтому Том поспешил указать на разноцветный луч, который начинался далеко в воде и заканчивался через пару миль.
Лицо Билла озарило не простое вдохновение. Оно было таким красивым сейчас, ужасно притягательным. Хотелось подойти и поцеловать его. Тома отвлёк Мичи, который ворвался в отдел, вереща про дождь, про сирену, и чтоб пропал этот свет вовсе, так как надо чинить чёртов генератор, как пить дать! Лиферса сменил Цезарь, похлопав его по плечу, поблагодарив за реакцию альфы, и сказал, чтобы тот шёл спать. Том последний раз взглянул на Билла, который быстро-быстро делал набросок, и спустился вниз по лестнице.
Альфу разбудил кузен.
– Томас, поднимайся!
Было раннее утро, он только лёг, не проспав и двух часов.
– Что случилось?
– Со стороны Зевса к нам едет квадрацикл и лодка.
– За нами?
– Пошли, мы должны узнать.
– Этого только не хватало.
Лиферс натянул рубашку, протёр глаза, уговаривая себя не упасть. Они поднялись на последний ярус. Том задержал дыхание, потому что выходило так, как сказал Линд. Квадрацикл двигался быстро, таща с собой на прицепе обычную деревянную лодку. Все смотрели на него, не отводя взгляда. Если это посланник, то Том накликал на Арес беду, полагая, что сын генерала от него так просто не отстанет. Со дня кислотного дождя прошло два дня, как раз время стандартного пути от Зевса. По мере приближения чужаков к стенам Ареса, в Томе забрезжила слабая надежда, что он знает человека на квадрацикле. И с каждым узлом надежда крепла.
– Дай мне, – попросил он у Бугая рацию. – Гео, ты меня слышишь?
Георг вместе с капитаном и Медведем следили за чужаками снизу, планируя выпустить предупредительный залп.
– Слышу, Лиф, что?
– Это Густав! – сказал так счастливо, будто родителей увидел живых.
– Быть не может, у тебя недотрах, мой друг.
– Это Шефер, говорю тебе, его светлую башку я ни с чем не перепутаю! – сказал по-немецки, чтобы тот понял степень его серьёзности.
– Да ты гонишь!
– Не гоню. Подъедет, сам поймёшь.
Квадрацикл остановился в относительном отдалении от Ареса. Густав встал, поднял руки, покачиваясь на слабой волне. Люди, которых он привёз в лодке, жались друг к другу, явно боялись.
– Я Густав Шефер, оперативный сотрудник внутренней службы безопасности федерального агентства Бывшей Германии. Альфа.
– Зачем ты приехал?
– Я с Зевса. Привёз беженцев, которых собирались принудить к метке против их воли, и у меня послание от генерала Рэтфри.
– Сукин сын, – раздался голос Гео по-немецки, – ты жив, ублюдок!
– Как и ты, гадина! – сказал тот весело.
На сердце у Тома отлегло.
Как только Густав появился, Георг и Том обняли его так крепко, что чуть не задушили. Он смахнул скупую мужскую слезу с глаз, поблагодарив Бога, что его друзья живы. Сказал, что гнал на пределе, так как за ним гнались пару миль. Генерал Рэтфри изгнал его с посланием, а Густ, чтобы насолить ему ещё больше, прихватил тех, кто не хотел оставаться в Зевсе. Среди них были четыре омеги, две из которых непокрыты, и две беты, очень юные и красивые. Он знал, что Том жив, потому что сын генерала, та ещё сучная омега, не казнил его только потому, что он обладал нужной информацией. Поэтому сразу созвали совет, чтобы Густав всё рассказал, надо было принять какое-то решение.
– Я с Артемиды, – начал Шефер, когда совет только начался. – Там был бунт, не хватало пресной воды на всех. Альфам урезали пойки. Такой расклад меня не устраивал, и я бежал с целой группой в Зевса. Там всё было хорошо, пока я не поставил метку своему омеге без разрешения совета.
– Красавец! – нараспев сказали оба друга, гордясь товарищем.
– Так вот, – он ухмыльнулся, – меня хотели казнить.
– Да как они могут? – спросил капитан, искренне удивляясь. – На земле и так людей мало, мы все вымрем, если род не продолжим, каждый альфа и омега на счету.
Глава совета поднял руку и попросил Густава продолжить.
– Мы с мужем думали бежать, но до Джона, сына генерала, дошли слухи, что я с немецкой резервации. Тут-то я понял, что у меня есть билет на свободу. Оказалось, что мой друг, почти единственный в своём роде, Томас Лиферс, так сильно приглянулся Джону, что он готов был убить, лишь бы вернуть его.
Том нахмурился.
– Он передал послание, заставив отца пойти на необходимые меры. Либо Томас возвращается в Зевс, становится альфой Джона, либо они будут атаковать.
Начался гомон, все стали спорить, пока глава совета, как выяснил Том, его звали Логан, не прекратил спор. Мнения разделились. Надо было отдать Лиферса сыну генерала. Другие думали, что Том стал им братом, он спас многих, предугадав начало дождя, он им нужен. Третьи же предложили отдать ему омегу, чтобы он поставил свою метку, покрыв себя с другим, тогда «использованный» альфа Джону будет уже не нужен. Логан попросил тишины и дал слово Тому.
– Я не вернусь туда. Не покроюсь ни с Джоном, ни с кем-либо ещё, кого мне хотят навязать. Если вы решите отправить меня обратно, я уеду, избавив вас от угрозы. Решите покрыть меня с кем-то, я и в этом случае уеду. Рэтфри не будет нападать, пока не убедится, что я свободен и вообще у вас, на Аресе.
Его решимость покорила всех альф, кто присутствовал на собрании. Хоть большинство было за то, чтобы отдать Тома Джону. Логан сказал, что они назначат голосование через три дня, и на нём решат, что будут делать.
Томас просто вылетел с собрания, чуть не сбив с ног Билла, который ждал у дверей. Он верно услышал, что приехали чужаки и один из них немец, поэтому и поджидал тут.
– Что с тобой? – спросил тот озабоченно, когда Лиферс притормозил по его просьбе.
– Ничего. Я иду спать, – сказал Бруку и друзьям, пытавшимся его остановить, игнорируя омегу, даже не взглянув на него, – моя смена только после ужина.
Билл обнял вышедшего Густава, но смотрел вслед Тому.
– Что с ним?
– Плохие новости, – сказал Георг, похлопав омегу по плечу, – не бери в голову.
Он ни с кем не разговаривал. Вежливо кивал, когда кто-то с ним здоровался. Лишь раз улыбнулся, когда Густав представил друзьям своего мужа-омегу. Его звали Стефано. Он не был красивым до умопомрачения, или с прекрасной фигурой. Обычный омега, коих на Аресе сотни. Но что-то было в нём особенное. Не зря же Шефер выбрал именно его. Они с Биллом быстро подружились. Густав напросился к капитану как инструктор для молодёжи. Он был прекрасным учителем борьбы, знал, как управляться с оружием. Никто из альф не хотел возиться с малолетками. Стефано же пошёл работать в ткачи, как и Билл. Они шили одежду. Он был беременным, что очень порадовало совет. Дети никогда не лишние.
– Я принёс тебе поесть, – сказал Билл, входя в технический отдел.
Том зарылся в карты, что-то там считая.
– Обычно это делает Майкл, – сказал спокойно, не смотря на омегу.
– Отчего ты так груб со всеми? Работаешь по ночам, днём спишь? От кого ты прячешься?
– А ты не догадываешься? – спросил Лиферс, прожигая омегу взглядом. – Скоро решат мою судьбу, Билл. Через два дня совет скажет, уйду я отсюда или они готовы дать отпор Зевсу. Что-то мне подсказывает, что все предпочтут избавиться от непокрытого альфы, раз ненормальный сын генерала соседней оккупации положил на него глаз...
– Он красивый? – спросил Билл, садясь на пол.
– Кто? – не понял Том, сведя вместе брови.
– Джон. Я нигде кроме Диониса не был. Говорят, что он красивый.
– Не знаю. Мне на него было параллельно, – альфа отхлебнул немного травяного чая, по привычке скривившись. Травы в Аресе примерзкие. – Для омеги он слишком стервозный. И все более или менее симпатичные альфы должны быть его. Таков там закон. А папаня не может ничего сделать, идиот. Поэтому я сбежал, а Брук решил не бросать меня.
– Я не понимаю... – Билл нахмурился.
– Ты знаешь, как поступают сейчас с непокрытыми альфами? – спросил Томас. Брюнет отрицательно покачал головой. – Это же редкость. Альфы либо с семьями уже, либо покрыты давно. Спеси мало. А непокрытый альфа ценится, так как он девственен по своей сути, – сказал Лиферс без смущения. – Это значит, что в свой гон он будет трахаться так отчаянно, как в последний раз, принесёт омеге столько удовольствия, что тот может сдохнуть от его силы. И таких альф очень мало, особенно зрелых. Каждый омега хотел бы себе такого, но так было раньше, когда оба партнёра непокрыты. Вот и Джон увидел во мне конфету, решив испытать на себе эти ощущения. Я для него как редкая побрякушка, которая должна достаться только ему.
– У меня никогда не было непокрытого альфы, можно только догадываться, каково это, – задумчиво протянул брюнет.
Томас хмыкнул, не решаясь смущать парня ещё сильнее, потому что он от собственной реплики зарделся. Лиферс продолжил говорить.
– Если бы я, предположим, – начал Том, ковыряясь в картах, – остался бы на Афродите, меня бы продали.
– Нет! – возмущённо.
– Да. Вполне. Омег там было больше, в совете, в основном, одни омеги. Меня бы на ежегодный праздник поставили как лот на аукционе, и кто предложит больше, тот выиграл.
– Чем же они могли купить тебя?
– Золотом, тканями редкими, у кого что припасено. Но вовремя на Афродиту Волна накатила.
– Поэтому ты и в армию не пошёл? – задал Билл очередной вопрос.
– Ты странно любопытен. То шарахался от меня, то сейчас вдруг интересуешься, – заметил Лиферс, ухмыляясь.
– Сперва я думал, что ты опасен. А потом вот узнал, ну, более или менее. И мне за Саула боязно было. Ты же был незнакомым альфой, от тебя можно было ожидать чего угодно.
– И то верно. Да, – решил продолжить тот, – в армию я поэтому и не пошёл. Так как устав, всё по закону. Либо покрытый с семьёй, либо пиши расписку, что гон свой в одиночестве проводить будешь, ну или шлюх каких позовёшь. Непокрытых не брали.
– Почему? Чушь какая-то!
– А ты прикинь, – Том уже встал и стал рыться на столе в поисках чего-то, – омеги там были только мужья служивших. Они приходят и в течку, когда им помощь нужна. На всю часть разнесётся запах, и плевать тебе на метку, если ты непокрытый, и это твой первый гон. Тут любая омега сойдёт, по сути. Да альфы тебе глотку раскусят, если ты приблизишься к чужой омеге. Поэтому и нельзя.
– Почему же ты не покрылся один раз, а потом пошёл бы на службу?
– А ты бы лёг под первого встречного альфу? – спросил Том, внимательно смотря на брюнета.
Тот сглотнул, покраснев.
– Ладно, я к Саулу пойду, поздно уже.
– Спокойной ночи, – пожелал ему Том.
– А тебе спокойного дежурства.
Билл сразу побежал к лестнице.
Утром он принёс ему завтрак, когда кухня только-только работать начала. Том спросил, отчего тот проявляет такое внимание и заботу, на что омега лишь плечами пожал, мол, жалко его, он теперь в Аресе как изгой, чья судьба не решена, поэтому ещё один друг ему не помешает. Том устало кивнул в благодарность. А зайдя в комнату, он увидел Брука с Сели, которые спали в обнимку. Омегой тут пахло страсть как, не уснёшь. Поэтому Том взял нужные ему шмотки, решив пойти сперва в купальню, а потом к Гео. Тот всё равно на дежурство выходил, ему не жалко дать другу поспать на собственной койке. В купальнях никого не было, поэтому можно было расслабиться. Может быть, это один из последних его разов. Через пятнадцать минут, когда Том почти задремал в лохани, послышались звуки поцелуев.
– Вдруг нас кто-то увидит?
– И что? – вкрадчивый шепот.
– Не знаю, на твою репутацию это никак не повлияет?
– Прекрати!
Том улыбнулся, узнав голоса. Давно пора. Это были капитан и Йонг. Кореец начал задыхаться, видимо, капитан его прижал к стене и мял ягодицы.
– Пойдём в озеро. Там нас точно никто не увидит в это время.
Помимо лоханей в купальнях было так называемое озеро. Просто яма с водой, где могли плескаться дети, плавать и играть. Альфа с бетой явно раздевались, а потом послышался всплеск и смех. Том вылез из лохани, опрокинул её, чтобы никто не мылся в грязной воде, но заполнять её не спешил, решив оставить пустой, чтобы не светиться. Георга он нашёл на патруле. Друг сказал, что всё спокойно, даже ряби нет. Позволил отоспаться у себя, сказав, что скоро они будут приглашены на свадьбу: между Бруком и Сели чувствовалась химия.
Вечером, когда Том заступил на службу, ужин ему вновь принёс Билл. На этот раз он сел по-турецки и смотрел на бескрайнее море.
– Где твой муж? – не выдержал тишины Томас, от цитруса он начал уже задыхаться.
– Не знаю. Он жив, это точно, метка ведь цела. Мы встретились в Дионисе, – сказал Билл, закусив губу, – не могу сказать, что любил его, как он того заслуживал. Просто был тем альфой, кто мог защитить. А потом я забеременел, и как-то стало плевать на свои несбывшиеся мечты. Во время бунта он посадил меня в шлюпку с другими беременными омегами и пустил дрейфовать. Нашёл нас Георг с ребятами. Я остался здесь, а потом родился Саул.
– Это в честь отца?
– Да. Его тоже зовут Саул. Решил оставить память, потому что с неделю думал, что он умер.
– Поверь, твоя метка как кровоточащая рана для меня. Она гноится и болит, – пауза. – Ты дождёшься его.
– Я надеюсь.
Билл встал и вышел, ничего больше не сказав.
Утром его не было, завтракал Том один, когда только открылась столовая. Он думал наесться, а потом пойти спать, чтобы узнать результат голосования вечером. Но так и не уснул, промаявшись. На ужине ему новость сообщили друзья: они будут отбиваться, не отдадут его! За это можно было выпить. Все, кто был за Тома, ликовали. Он скрывал свои эмоции. Поблагодарил голосовавших, постарался утешить тех, чьё мнение проиграло в голосовании, а потом ушёл на вахту. В час ночи к нему пришёл Брук.
– Я знаю, что ты собрался делать, – сказал кузен, отвлекая того от лицезрения тёмных спокойных вод.
– Не понимаю тебя.
– Ещё как, – хмыкнул тот, – я тебя знаю лучше, чем ты себя.
– Лукавишь, – улыбнулся Том одним уголком губ.
– Не делай этого, – он сел напротив брата на стул, – Лиф, я знаю, что ты задумал, и я вряд ли отговорю тебя, но прошу, будь со мной на свадьбе. Мы с Сели объявили это совету, я собираюсь поставить ему метку. И я люблю его. В этот день я хочу, что ты был рядом со мной, пожалуйста.
– Линд, я никуда не собираюсь уезжать.
– Теперь лукавишь ты, – Брук улыбнулся, вставая. – Свадьба через пять дней, дай мне слово, что ты останешься.
– Даю, – он кивнул.
Весь Арес начал готовиться к свадьбе. Дело это было редкое, поэтому и праздновать собрались с размахом. Счастье есть и в апокалипсис. Логан приказал сшить праздничные наряды для молодожёнов, поэтому Билл со Стефано и другими омегами ткали, а еду на вахту Тому вновь начал приносить Майкл. В один день он осмелел и предложил себя, раскрыв одно плечо. Томас смотрел на этого мальчишку и не мог ничего сказать, просто приоткрыл рот от удивления и застыл.
– Я хочу быть с тобой, – начал Майкл, чуть выставив шею. – Можешь пометить меня.
– Майкл, я не хочу. Ты слишком молод, и я не для тебя.
– Откуда ты знаешь? Ты здесь почти единственный непокрытый альфа, ты сильный, красивый. Не понимаю, как кто-то другой не пришёл первым и не предложил тебе случку. Чего же ты ждёшь?
– Майкл, – слабо выдохнул Том, думая, как бы отказать.
– Тебе нужна омега, поэтому?
– Нет. Потому что я знаю, кто для меня, понимаешь? – с надеждой.
– Ты любишь кого-то, да?
– Да, люблю.
– Что ж, – Майкл потянул футболку на плечо, стыдясь своего порыва, – тогда всё понятно.
– Не вини себя ни в чём, ты хороший, и я уверен, ты ещё встретишь альфу, которой предназначен.
– Это бабушкины сказки, – недоверчиво фыркнул бета и поспешил уйти.
– Как сказать, – бросил ему вдогонку Лиферс, но мальчишка его не услышал.
Бензин он добыл у Медведя. Тому ничего не пришлось объяснять, он просто кивнул и сказал, что достанет полную канистру. В машинном его аквабайк был почти как новый. Брук не возразил, махнул лишь рукой, напомнив, что на свадьбе он быть обязан. Нужно было набрать еды, воды, и достать одежду. В этом ему помог Густав, он отдал свою куртку, в которой приехал с Зевса. Она была старой, но прекрасно выносила влагу.
– Ты погибнешь, – сказал Шефер, когда они вышли с ужина. – Если дождь вдруг или морской гад? Одумайся!
– Лучше дать целой крепости пасть? Густ, ты лучше меня понимаешь, что такой оккупации, как Ареса, больше не найти. Тут современная техника, растут злаки, скот. Думай о Стефано и неродившемся сыне. А мне не о ком думать.
– Я всё знаю, – он остановил его, взявшись за локоть. – Билл мне сказал.
– Что именно?
– Что чувствует тебя, как и ты его. Мы все знаем, что это значит, Лиф.
Сзади Густава встал Георг, присоединяясь к разговору. Он прекрасно понимал, о чём речь.
– Не будь глупцом, Том, мы отобьёмся, – вставил Листинг.
– Ты не видел его, Гео, – сказал Лиферс, – Джон безумен. Он не остановится, потому что у него ни разу не было непокрытого альфы. Только беты. Пффф, – Том попытался вывернуться из хватки Густава. Как назло из столовой вышел Билл с сыном и увидел эту сцену. – Пусти.
– Лиф, не делай этого, одумайся наконец. Билл передумает, метка ослабеет. Тебе не за чем убегать. Ты не доберёшься до Гефеста, если не остановишься в Дионисе. Там тебя казнят сразу, потому что ты непокрытый. Ты для них угроза.
– Я доеду до Гефеста, – в голосе сталь. – Я выживал до этого, выживу и сейчас, а вас опасности я подвергать не буду.
Он вырвался из хватки друга и ушёл на вахту.
Через час к нему поднялся Билл, принеся чай. Том даже не посмотрел в его сторону.
– Ты что-то задумал?
– Почему тебя это волнует?
– Не только меня. Ты хороший техник, ты рассчитал время дождя. Ты здесь не лишний.
– Ты подумал о Сауле? Джон – это омега-тварь, бешеный и невменяемый. Он думает маткой, ему никто не указ, даже отец. На всей западной стороне Межводья я единственный непокрытый альфа, который его устраивает, как мужчина. Если я останусь здесь, всё ещё свободный и живой, он к чертям разрушит Арес. Вооружений у него достаточно.
– Ты поэтому и бежал?
– Да. Я не хотел кому-то принадлежать. Я должен выбрать сам, так как ищу уже очень давно, – пауза. – Искал.
Билл посмотрел на него и засмущался, поняв, куда клонит альфа.
– Но здесь твои друзья, здесь ты дома.
– Тем лучше для вас, что я уйду. Сберегу ваши жизни, понимаешь?
Но, кажется, Билл не понимал.
– Это самоубийство. Ты же не поедешь в Дионис, правда?
– Нет, я собираюсь дотянуть до Гефеста.
– Он слишком далеко. До него пять дней пути на предельной скорости, мне капитан говорил.
– Будем надеяться, – хмыкнул альфа, – что бензина мне хватит.
Брюнет свёл брови, посидел немного так, как всегда на полу, посмотрел на ботинки Тома, а потом ушёл.
В день свадьбы было всё готово. Томас попросил Алехандро выйти в ночь, так как у брата праздник, он будет пьян (по этому случаю Логан разрешил открыть бочку настойки). Церемония пройдёт у входа в парк, который украсили какими-то сухими прутьями, так как цветов и в помине не было. Сели готовили в купальнях, так как он был покрыт, но никогда не имел метки. Церемония омывания проходила со старейшим омегой в Аресе. Он делился мудростью, говоря, что метка изменит всю жизнь омеги, так как он перестанет принадлежать лишь себе. Их двое. И это единение – чудесный дар Бога, который только мог быть у людей. Главное, не ошибиться с человеком, иначе единения не будет. Старейший должен был по обычаю спросить, любит ли омега своего альфу, готов отдать ему свою душу, жизненные силы и чувства, что испытывает. Готов ли он носить под сердцем ребёнка этого человека, подчиняться ему, быть ему верным и преданным. Если омега отвечал на все эти вопросы без лжи, то его омывали, потом наряжали в светлые одеяния, закалывали волосы и укладывали спать.
У альф обряд был другой. Старейший из альф призывал избранника к себе с его ближайшим окружением. Брук выбрал Тома, Георга, Густава, капитана, Бугая, Медведя и Джонатана. Они должны были встать в круг, благословить альфу на создание семьи, укрепить своим словом его силы, дать совет, и спросить, не усомнился ли он в своём решении. Томас никогда не держал ветвь дуба в руках, а по традиции, самый ближайший родственник даёт своё благословение. Дерево Ареса было уже старым, но могучим. Логан покрыл им кожу Брука, легко отхлестав, чтобы проверить выдержку. Если альфа не выдерживал, старейшины не женили молодожёнов. Том же взял ветвь, встав на одно колено и дал своё благословение на брак и метку.
Во время апокалипсиса это было глупостью ещё той, но Линд захотел, чтобы было всё по правилам, как у предков. Потом, когда ветвь откладывалась, каждый из свиты бил альфу. Вообще, это была чистая формальность, но парни зарядили Бруку от души, хохоча. Логан посчитал это ребячеством. Этими лёгкими побоями проявлялась стойкость и вера. Линд всё выдержал. Тогда старейший попросил его преклонить колено, как и всем остальным, прочёл молитву и коснулся его макушки ветвью дуба. Когда можно было уйти от старейшины, они все направились в купальни, к озеру, которое ради них нагрели. Считалось, что альфа отказывается от свободы, сделав выбор, поэтому ему предоставляется шанс на прикосновения непорочных омег в последний раз. Их ждали в купальнях пятеро, все хорошенькие. Томас смутился. Никогда раньше он голый не залезал в яму с горячей водой, не мылся вместе с другими альфами и не глазел на непокрытых омег. Это казалось ужасно развратно в их мире, где омеги спали, ели, занимались своими делами, гуляли и жили вдали от альф. Парни, конечно, шутили, лапали омег, кто как хотел, но не переходили грань дозволенного. Спину Лиферса мыл какой-то мальчишка, нежно водя мочалкой по плечам, но отчего-то ему было некомфортно. Он не показывал своего отношения, что ему хотелось убежать подальше отсюда. Когда же они помылись, опять же, по обычаю, их одевали омеги в те одежды, которые готовили для церемонии. Всем поправили волосы, убрали назад, дабы лица были открыты. Тому заплели косу и заправили в тугой пучок. После этого обряд был завершён.
Билл был очень красив. Том не мог перестать смотреть на него, понимая, что видит омегу в последний раз. Логан начал церемонию, подозвав к себе Брука и Сели. Они оба были счастливы, их запах, кажется, заполнил всю площадь. А Билл стоял чуть поодаль с Саулом на руках. Он смотрел на церемонию внимательно. Наверное, у него не было такой свадьбы. Ему закололи волосы, лицо было открытым, как у большинства присутствующих. Глаза блестели. Тома отвлекли от размышлений. Он должен был подтвердить, что альфа прошёл обряд, что был побит ближайшими товарищами, выдержав испытания, был омыт и получил благословение от ближайшего родственника. Томас всё подтвердил. Со стороны Сели его ближайший друг Кевин подтвердил, что омега прошёл омывание, выслушав все наставления старейшины, ответив на все вопросы. Так же он выказал желание носить под своим сердцем ребёнка этого альфы, тем самым, дав клятву быть ему верным, готовым на метку. Логан поблагодарил свидетелей, попросив молодожёнов выйти в центр, сказать друг другу клятвы, а затем, альфа должен был поставить метку. Это было очень красиво. Сели говорил от сердца, как и Брук. Они улыбнулись друг другу, а потом омега оголил часть шеи и плечо. Линд поцеловал его в излучину плеча, облюбовав какое-то местечко, и укусил. Всю площадь прошил вздох омеги. Сели ухватился за руки мужа, чтобы удержаться, распахнув глаза в блаженстве. Он издал стон. Все присутствующие захлопали.
