Текст книги "Memoria aeterna - Вечная память (СИ)"
Автор книги: TokaOka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
========== Часть первая ==========
1
Шел второй час боя, а Ремус уже с головы до ног был покрыт кровью и коллоидом; на подошвы ботинок налипли куски экзопластыря, приходилось постоянно шаркать ногами о пол, тогда куски розоватой искусственной кожи скручивались и с противным скрипом отваливались.
Санитарные боты шли один за другим. Почти все медицинские капсулы были уже заняты, а поток раненых не прекращался. После каждого хлопка шлюза Ремуса обдавало отвратительным запахом гари и горячей радиации.
– Это снова доктор Люпин, долго я еще буду ждать?! – крикнул он в головной микрофон коммуникатора, принимая на операционный стол очередного бойца. – Я все понимаю, но если вы хотите продолжать это чертово наступление, вы должны навести порядок в госпитале! По-вашему, я должен регулировать работу шлюза?! Я, черт побери, доктор, а не наладчик! Если через минуту его не будет, я свяжусь напрямую с начальником инженерной службы!
Боец истошно заорал – лазерный скальпель отсек ему раздробленную руку по самое плечо. Ремус поморщился и нажал на кнопку впрыска анестетика – похоже, электроника капсул начала давать сбой.
В операционную просунулась ошалевшая физиономия, сплошь покрытая рыжими выпуклыми веснушками.
– Артур Уизли, наладчик, – доложила физиономия. – Вызывали?
– Скорее, скорее! Идите к шлюзу, там что-то пропускает, у меня тут радиационный фон выше нормы, да еще и гарь проникает…
Наладчик кивнул, и физиономия пропала. Ремус заправил баллон с коллоидом в приемный отсек, накрыл безрукого колпаком киберхирурга и с силой оттолкнул капсулу к противоположной стене – бот уже подавал следующего бойца.
Рыжий наладчик Артур вернулся минут через десять, сел на табурет у двери и нервно затянулся электронной сигаретой.
– Что там? – спросил Ремус, продолжая настраивать уровень проникновения киберофтальмолога.
– Шлюз в порядке, доктор, – сказал Артур. – Похоже, дело в другом.
– В чем же?
– Это фонит от санботов. И от раненых. Чистые валят атомные снаряды один за другим, похоже, кроме этого, у них в арсенале ничего не осталось…
– Суки, – прошипел Ремус. – Надо включить дезактиватор, поможете? А то у меня тут помехи на мониторе, ничего не вижу, боюсь, у него осколок застрял…
Артур недоверчиво покосился на монитор бота, доставившего очередного раненого. Ремус вглядывался в нечеткое изображение, пытаясь понять, что же взорвалось рядом с бойцом и почему кибернетический офтальмолог не желает приступать к операции по замене хрусталика.
– Вы штепсель поправьте, – посоветовал Артур. – У бота штепсель деформировался, вот и дает наводку.
Ремус пригляделся к раненому: за ухом у того все было в спекшейся крови, наверное, поэтому он не заметил, что коннектор бота неплотно входит в гнездо нейрошунта бойца.
– Спасибо. – Ему стало неловко – сорвался на незнакомого парня. – Вы извините меня за резкость, Артур, просто я полчаса ждал, сами понимаете…
– Да, конечно… – Артур вынырнул из внутренностей пульта управления. – Я запустил дезактиватор, но надо еще ионизатор поправить, можно ваш ключ?
Ремус протянул Артуру электронный ключ доступа, и в этот момент снова пахнуло гарью – бот внес на вытянутых манипуляторах очередного раненого.
– Куда, куда покойника тащишь, идиот?! – заорал Ремус, глядя на ровную полоску кардиограммы, перечеркнувшую монитор бота. – В морг его, в морг!
«Живой. Живой. Живой. Живой. Живой», – запиликал бот, протягивая манипуляторы с телом чуть ему не в лицо.
– Они уже перегрелись, похоже, – проворчал Ремус, но на всякий случай щелкнул кнопкой на шлеме бойца – и замер. Под спектролитовым радужным забралом обнаружилось совершенно белое, покрытое испариной лицо. Это был тот самый капитан.
– В морг? – спросил Артур, готовясь прогнать бота.
– Погодите! – остановил его Ремус. – Нет, погодите.
Он ткнул в монитор и стал смотреть историю: вот развернулась установка электроразрядной пушки, возникла тряска – похоже, капитан был на АБМ класса «Страус». Что-то летело прямо ему в триплекс, не то снаряд, не то дрон… А, «Шмель», понял Ремус. И вдруг «Шмель» взорвался, а на мониторе возникло оранжево-красное зарево, потом оно выцвело до ослепительно-белого, снова все затряслось и через секунду померкло.
– Шел в авангарде и, похоже, не успел отскочить… – пробормотал Ремус себе под нос. – У него внутренний ожог.
– Электроразрядная? – шепнул Артур и его передернуло.
– Вот черт, – с тоской сказал Ремус и снова напустился на санитарного бота. – Неси в морг, чего сюда приволок, кретин?!
«Живой. Живой. Живой. Живой. Живой», – продолжал пиликать тот.
– Ладно, давай его сюда.
Ремус приподнял крышку капсулы. Бот аккуратно переложил безжизненное тело капитана на стол и убежал. Артур подошел ближе.
– Это же капитан Блэк! – воскликнул он, вглядываясь в бледное лицо. – Его бригада только вчера подошла… Жаль, смелый был человек… И чистый.
– Чистый, – задумчиво повторил Ремус, потер лицо ладонями и принялся возиться с настройками кибердиагноста.
– Еще и бывший боевой офицер Чистых Сил! – с восхищением продолжал Артур. – А ведь перешел на нашу сторону… Да, жаль.
– Ух ты, он и правда живой! – удивился Ремус. – Только у него сердце не бьется… Чем же он живет? Чего этот чудик ему ввел? Ну-ка… Так, ага, Профопол и… А! Бот его перевел на мышечную стимуляцию! Та-а-а-ак!..
Руки Ремуса порхали по панели управления.
– Артур, помогите мне, снимайте с него одежду. И шлем, шлем снимайте! Выдергивайте коннектор! Смелее, он все равно ничего не чувствует, бот ввел его в кому.
Через минуту Ремус опустил над капитаном Блэком крышку киберхирурга.
Если выживет – сможет считать, что заново родился.
– Красивый, – с сожалением сказал Артур, провожая взглядом отплывающую капсулу.
Ремус кашлянул.
– Извините, – спохватился Артур, – если у вас все, я пойду?
– Да, спасибо, можете быть свободны, – попрощался Ремус, принимая следующего бота.
Последнего раненого санбот принес часа через три после окончания боя. К тому времени Ремус уже не раз впрыскивал себе стимулятор.
Половину бойцов он перевел в реабилитационный блок; кое-кто из легких, окончательно восстановившись, получил допуск в часть. Оставалось несколько капсул, занятых особо тяжелыми, но ими пока занимались киберхирурги.
Ремус прошел в ординаторскую, остановился посреди комнаты и с силой потер лицо ладонями. Затем щелкнул кнопкой кофейника, завалился в кресло и достал сигареты.
Боты приступили к санобработке операционной – Ремус чувствовал легкий запах озона. Пока они доберутся до ординаторской, успеет покурить. Он чиркнул зажигалкой, с удовольствием затянулся густым, настоящим табачным дымом, но тут в коридоре раздался звук быстрых шагов.
Ремус шепотом выругался и поднялся.
– Кого тут черти носят?.. – начал он недовольно.
Перед ним стоял капитан Поттер.
– Капитан Поттер! Что случилось? Вы ранены? Нужна помощь? – Ремус бегло оглядел капитана и даже посмотрел ему за спину.
– Нет, со мной все в порядке, док!
В конце коридора хлопнула дверь.
– Капитан! Я вас еле догнал! Здравствуйте, доктор Люпин!
Это был маленький запыхавшийся личный бэтмен капитана Поттера, капрал Петтигрю. Ремус пожал его крошечную, точь-в-точь крысиную, лапку.
– Что случилось, господа? – спросил Ремус, посмотрел на потухшую сигарету и кинул ее в кучу мусора на полу.
– Док, капитан Блэк у вас? Я думал, он погиб, но в морге его нет. Выяснилось, что его забрал санбот.
– Да, он здесь.
– Где? – Поттер начал нетерпеливо вертеть головой, словно стараясь разглядеть, за какой из дверей находится Блэк.
– В операционной, в капсуле. Бот ввел его в кому, у него тяжелая травма…
– В кому? Это надолго? – Поттер в растерянности запустил пятерню в волосы и почесал между рожками.
– Ох, капитан, – улыбнулся Люпин. – Тут нужно спросить: «Это опасно?», на что я отвечу – да, это опасно. Регенерация должна затронуть слишком много жизненно важных органов. Но, слава богу, мозг цел. Остальное дело техники, времени и… и моих знаний.
– Дерьмо, – пробормотал Поттер. – Хотел прикрыть его, выслал наперерез «Шмеля», но какая-то сволочь засадила по тому прицельным снарядом. Но Блэк выживет? Док?
Ремус вдохнул поглубже и сказал: «Да». Хотя не был уверен, что у чистого хватит сил справиться с таким обширным поражением.
– Док, он должен выжить! Капитан Блэк герой и не должен погибнуть вот так…
– Я делаю все, что в моих силах, капитан, – устало сказал Ремус.
– Может, нужна какая-то помощь? Лекарства, какие-то материалы? – не унимался Поттер.
– Нет, спасибо, капитан.
– А я могу его повидать?
Ремус поморщился.
– Он в коме, капитан, он ничего не слышит и не чувствует.
– Вы плохо знаете Блэка, – усмехнулся Поттер.
– Хорошо, – после секундного колебания согласился Ремус, – все равно боты пока там… Как у вас с реакцией на озон? Сознание не потеряете?
– Я – Боец, док! – Поттер стукнул себя кулаком в нагрудный щит.
– Ну-ну, – пробурчал себе под нос Ремус. – Бойцы неустрашимые, Особые бойцы…
В операционной было уже чисто. Санботы выстроились по углам и продували конвекторы воздухонагревателей.
– Вот ваш капитан Блэк. – Ремус щелкнул кнопкой, и купол медкапсулы стал прозрачным. – По правде говоря, я не должен вас сюда пускать. Надеюсь, ваш бэтмен будет уверен, что между нами произошел важный разговор старших по званию?
Но капитан Поттер не слушал, он стоял с каменным лицом и глядел на капсулу.
– Значит, говорите, он ничего не слышит?
– Да, капитан, он спит.
Поттер подошел к капсуле и положил ладонь на прозрачный пластик. Ремус тактично отвернулся и сделал вид, что погружен в проверку работы киберхирурга. Поттер какое-то время молча смотрел на Блэка.
– Он выкарабкается, док, – сказал он наконец. – Обязательно выкарабкается.
Было совершенно ясно, что капитан Поттер успокаивает в первую очередь себя самого.
2
Прошло еще три с половиной часа, прежде чем Ремус решил, что уже вполне может покинуть операционную, оставив раненых на киберхирургов. Выйдя из госпиталя, он направился прямиком в душ.
Смыть наконец с себя эту вонь и кровь, – думал он, шагая по гулкому коридору. И спать! Спать, спать, спать…
С час назад начальник штаба скинул сводку тактического плана на ближайшие несколько дней – наступало долгожданное затишье. В это время корпусу предстояла переброска по занятым территориям вперед.
Госпиталь обычно переезжал в числе первых, но, в любом случае, постройка укрепленного бункера займет несколько дней, потом начнется демонтаж, отгрузка и монтаж оборудования, а потом… Потом будет новый бой, новые и старые бойцы, новые и старые раны и, – черт побери, как же надоела эта война! И хотя бы было понятно, когда она закончится! Но нет!
Ремус с удовольствием стянул с себя форменный комбинезон и встал под обжигающие тугие струи воды.
Война шла уже десять лет. Собственно, она и была первопричиной в его решении пойти по стопам отца и стать врачом. Ремус любил жизнь. И из всех известных способов это продемонстрировать подобный выбор был самым показательным. «Жизнь против смерти», – говорил отец, и Ремус был полностью с ним согласен. Жаль, что не все так думали.
Во время боев выжигались километры и километры земель, сотнями гибли и Особые Бойцы, и солдаты Чистых Сил; те, на чьей стороне оказывался перевес, зачищали занятую территорию, заливали ее дезактиваторами, потом биокомплексом, постепенно на наспех восстановленные земли приходили люди и животные, или люди-животные, а иногда и животные-люди… Бэтмен капитана Поттера, например, почти шестидесятипроцентная крыса, – думал Ремус, натираясь пахучей щелочной пеной. А если его ранит в бою, как прикажете такого лечить? Конечно, можно провести обычную процентную сверку по ДНК и сделать расчеты, но мутации становятся все разнообразнее. Взять хотя бы жену капитана Поттера. Ее ДНК на тринадцать процентов луковичное растение, предположительно – класс однодольных. Как это могло случиться? Загадка!
Ремус стянул с бедра жгут и с удовольствием потер намыленной ладонью высвобожденный хвост. От постоянной перетяжки ближе к кончику образовалась весьма ощутимая вмятина. А возле самого основания – коллоидный рубец… Ремус вздохнул, вымыл руки и протер глаза от попавшей щелочи.
Мало кто знал про эту анатомическую деталь доктора Люпина, от силы человек десять.
Ремус растерся жестким вафельным полотенцем. «Свой среди чужих, чужой среди своих, – думал он. – Только вот в отличие от Блэка мне выгоднее скрывать свое происхождение. Постоянно доказывать чистым свою идентичность, нарываясь на бесконечные проверки, замеры, анализы, исследования, сочувственные, а то и брезгливые взгляды? Нет уж, спасибо, не хочу. Среди особых я хотя бы никому ничего не должен объяснять. Индекс – атавистическая мутация. Кто там будет вникать в детали? А на словах всегда можно добавить, что подозревают менее полутора процентов семейства псовых, ничего особенного. Но в какой-то момент эта ложь, конечно, может здорово навредить, особенно если дело коснется здоровья. К счастью, я сам себе доктор».
После душа он почувствовал себя гораздо лучше, будто даже и сил прибавилось. На этой волне Ремус решил, что перед сном стоит все-таки еще раз проверить тяжелых.
Раненые спали. Ампутированная рука у давешнего травмированного сформировалась окончательно; пока она была тонкая, розовая, и по ней непрерывно бежали судорожные сокращения – токи тренировали мышечную ткань, одновременно наращивая пропорциональные объемы. Ремус потыкал пальцем в монитор. «Хэмиш Коул, – прочитал он с инфочипа. – Рядовой». Первое ранение?! С почином, новобранец! Теперь будем часто встречаться. А как наш капитан Блэк?
А капитан уже начал дышать самостоятельно, легкие практически полностью регенерировались, и теперь киберхирург принялся за сердце и печень.
Ремус вгляделся в бледное лицо Блэка. Тот действительно был красив.
«Вот что мы утратили, – подумал Ремус. – Мы совершенно утратили понятие красоты. Зато научились принимать особенности. Раньше – скажем, пару-тройку веков назад, эти особенности считались уродством, а такие, как Блэк, по-видимому, были нормой. А что теперь? Хотя сисадмин корпуса говорил – а ему, на минуточку, уже глубоко под двести, – что даже в их времена такие, как Блэк, были редкостью. Может, тоже своего рода мутация? Только удачная. Бывают ведь удачные мутации?».
Профессиональное любопытство взяло верх над этикой, Ремус ввел свой код в систему, приложил чип ключа доступа и открыл личный файл капитана.
Да, капитан Блэк был чист, абсолютно чист, индекс – стопроцентный человек. И родители его были чисты. И его родной младший брат был чист. И они ненавидели особых – мерзких полукровок, грязных тварей, гадких ублюдков, недостойных осквернять белый свет своим существованием.
Это отвращение копилось чистыми семьями с тех самых пор, когда страшная эпидемия уничтожила большую половину населения земного шара. Но только не ту, что родилась стараниями генных инженеров. Полукровки, как их тогда называли, оказались невосприимчивы к неизвестному смертельному вирусу в силу своего «животного» наследия. Дети же чистых заражались и умирали еще на первом году жизни. Кто-то из ученых тогда высказал предположение, что вирус зародился именно в среде полукровок и действует как избирательный механизм искусственно смоделированной эволюции. Чистые ужаснулись. Они потребовали остановить и запретить разработки в области генной модификации человеческих эмбрионов, но на защиту генетиков встало правительство. Чистые расценили это как саботаж и потребовали отставки тогдашних президента, премьера и министра здравоохранения, которые, к слову говоря, были полукровками. Начались массовые беспорядки, переросшие в настоящую гражданскую войну. Страны стали делиться на «чистые территории» и области, населенные полукровками. Эпидемия, между тем, пошла на убыль, а потом и вовсе прекратилась. Чистые расценили это как доказательство виновности полукровок и невозможности сосуществования двух рас на одной территории. С тех самых пор и началось великое Противостояние.
Конечно, всегда находились те, кто сомневался в «опасности» особых. Среди них были, например, родители Ремуса. Но были и ярые последователи идеи уничтожения особых – «разносчиков смерти». К таким относились родители Блэка.
Ремус вспомнил: когда капитан Блэк перешел на их сторону, никто не поверил. Все сомневались, кроме капитана Поттера. Тот добился аудиенции у Дамблдора, и после премьер-министр самолично ходатайствовал за Блэка перед президентом и хлопотал за его натурализацию в Особой Республике.
«Я, между прочим, до сих пор удивляюсь, – думал Ремус. – В самом деле, ему-то зачем? Ладно я, с моим секретом, но Блэк?!»
Он скосил глаза на обнаженное тело капитана – никаких отклонений! Идеальное сочетание мышечной, жировой и костной тканей. Рост, вес, пропорции – совершенство!
«Если к утру не закончит регенерацию и начнет умирать, можно будет подключиться напрямую к ментотелу и попросить разрешение на передачу органики в Анатомический музей Хогвартса, – прикинул Ремус. – Но будет жаль, очень жаль такого красавца».
Он еще раз тщательно проверил расчеты дозировок, ввел в программу корректировки с учетом восстановления функции дыхания и, вздохнув, заматировал крышку капсулы.
Стоило бы сходить в пищеблок, посмотреть, что осталось от ужина, но было лень тащиться. Ремус зашел в ординаторскую, налил себе еще стаканчик кофе, достал из шкафа початую пачку галет и пошел к себе.
По телеку снова показывали какую-то старинную плоскую комедию. Ремус отхлебывал кофе, машинально жевал печенье и все думал и думал про Блэка, про его загадочное решение перейти на сторону не только идейного, но и физиологического врага.
А ведь капитану Поттеру Блэк очень дорог, – неожиданно понял Ремус. Первым делом после боя капитану надлежит бежать к начальнику штаба с рапортом, а он, гляди, понесся искать пропавшего бойца. Не бойца, конечно, офицера, товарища, друга… Видимо, их объединяет что-то очень важное, что-то такое, что тоже было утрачено в этой бесконечной и бессмысленной войне.
Ремус очнулся от отвратительного сигнала экстренной тревоги.
Неужели уснул?! – он помотал головой. Так незаметно?! И пижаму облил кофе и на постели пятна… Но ведь тревога! В чем дело?!
Он выскочил из своего отсека как был, в пижаме, и побежал в госпиталь, на ходу натягивая домашний халат.
В темноте операционной медкапсула капитана Блэка единственная ярко светилась сигналом опасности.
Ремус взглянул на монитор и оторопел – капитан умирал!
Откинув крышку капсулы, он охнул: тело Блэка было покрыто многочисленными мелкими порезами, из которых сочилась кровь. Ремус принялся стучать пальцами по монитору в поисках причины. Оказалось, после окончания регенерации сердца Блэк очнулся, но киберхирург почему-то не сумел самостоятельно учесть поправку и не ввел дополнительную дозу анальгетика. Блэк бился в приступе адской боли, вызванной, видимо, отсутствием практически полностью уничтоженной печени. Судя по всему, он метался, рвал с себя присоски с иглами, отпихивал манипуляторы с точечными лазерными скальпелями…
– И что теперь? – ошалело спросил его Ремус. – В анатомический музей?
Он с ужасом смотрел на историю киберхирурга. Нужно было срочно что-то предпринять. И он стал действовать. Хладнокровно, методично, одну за другой он подключал системы жизнеобеспечения. Диагностировал, рассчитывал, программировал и двигался дальше, принимаясь за следующий этап реанимации.
Неожиданно Блэк открыл глаза и посмотрел Ремусу прямо в лицо.
«Код три-один-ноль-семь-один-девять-восемь-ноль-молния… – прохрипел он. – Код три-один-ноль-семь-один-девять-восемь-ноль-молния… Джеймс, повтори!»
– Хорошо, хорошо, – Ремус приложил к лицу Блэка кислородную маску. – Код три-один-ноль-семь-один-девять-восемь-ноль-молния. Все замечательно.
– Верно… Я умираю, Джей…
– Ну-ну, конечно, умирает он! Никто тут не умирает, а он умирает! Рано еще, нам надо еще печень новую вырастить и почку подправить. Жить надо с такими органами, капитан, а вы говорите…
Блэк закрыл глаза. Ремус снова погрузил его в седацию.
«Вот так. Вот что бывает, когда имеешь дело с чистым, – думал Ремус. – Вот что грозит тебе самому, доктор Люпин, попади ты в бессознательном состоянии не в те руки. Да попади ты в любые руки, скажем честно, кроме своих».
Часы на коммуникаторе показывали начало пятого. Ремус зашел в ординаторскую и закурил. Тишину госпиталя нарушало только тихое ритмичное пиканье системы бесперебойного электроснабжения.
«Интересно, – думал он, – дезактиваторы уже прошли по поверхности?»
Ему страшно захотелось покинуть этот глубокий, до ужаса надоевший бункер, выбраться наружу, задрать голову и вдохнуть обычного воздуха, увидеть небо и почувствовать ветер, настоящий ветер. Пусть даже холодный, с резкими порывами. Сколько он уже не видел неба? Месяцев семь? Да, примерно так.
И теперь только недели через две-три Особый бронетанковый корпус двинет вперед. «Тогда хапнем с лихвой и солнца, и ветра, а рощи, поселения и люди – они за нами. «И грудью проложим дорогу вперед…», – так, кажется?.. Бросить все и пойти работать обычным поселковым доктором, – вдруг подумал Ремус. – В конце концов, они ведь там тоже болеют, мучаются; наладчики – не доктора, а медкапсулы – не боевые роботы. Нет, ерунда это все. Никто мне не позволит. Я и без того здесь один на весь корпус».
Он докурил, затушил окурок в стаканчике с остатками кофе и пошел в свой отсек.
«Если уж не даете воздухом подышать, дайте хоть выспаться по-человечески, – думал он. – На стимуляторах я долго не протяну».
Ремус снял халат и бросил его прямо на пол в прихожей – все равно весь в крови.
И, кстати, кровь эта постоянная на одежде тоже до чертиков надоела! – в сердцах подумал он и рухнул на кровать. Действие стимулирующих препаратов окончательно исчерпалось и он уснул.
3
Утро следующего дня окунуло Ремуса в обычные хлопоты: обход, осмотр, рекомендации, стаканчик кофе, выписка, корректировка программ, стаканчик кофе, ввод обновленных данных киберхирургам…
Когда с основными делами было покончено и Ремус уже собирался переключить ботов на санобработку и пойти позавтракать, в коридоре послышались шаги.
– Доктор Люпин! – пискнул капрал Петтигрю.
– Доктор, где вы? – следом прогремел на весь госпиталь капитан Поттер.
Ремус вышел из операционной.
– Доброе утро, господа.
– Здравствуйте, доктор, как там капитан Блэк?
Поттер был бодр, свеж, чист и гладко выбрит. Счастливчик, – подумал Ремус, инстинктивно потер подбородок и улыбнулся Поттеру.
– Жив, жив, чего и вам желает.
– Он уже говорит? Он пришел в себя? – перебил Поттер.
– Нет, приводить его в чувство еще рановато, может, часа через два-три. Но по поводу говорит… Вчера ночью он случайно очнулся, знаете, с чистыми программа иногда дает сбой, а ведь было еще и много раненых…
– И? – Поттер насторожился.
– Да, так вот, – добродушно продолжил Ремус. – У него был болевой шок, я полагаю, что это был именно он, и в состоянии шока капитан Блэк сказал: «Код три-один-ноль-семь-один-девять-восемь-ноль-молния», вы ведь это, наверное, хотели…
Поттер сделал короткое движение, будто хотел остановить Ремуса, но не успел.
– Три-один-ноль-семь… молния?! – удивленно пискнул капрал.
– Заткнись, Питер! – гаркнул Поттер.
Капрал в ужасе прикрыл лапками рот с выступающими над губой острыми зубами и испуганно уставился глазками-бусинками на капитана. У Поттера страшно исказилось лицо.
– Вы не доктор, – он выхватил из кобуры тяжелый длинноствольный скорчер. – Вы диверсант и провокатор!
От неожиданности Ремус отшатнулся к стене.
– Капитан! Джеймс, нет! – истошно заверещал капрал. – Он же ничего не понял! Не делайте этого, Джеймс! Он врач! Он единственный доктор на весь корпус, ты с ума сошел! Он спас Блэка!
От писка Петтигрю у Ремуса звенело в ушах, от негодования стучало в висках и пересохло во рту.
– За что?! – гневно прошептал Люпин, глядя в темные глаза Поттера. – Вы в своем уме, капитан?!
Поттер, справившись с первым приступом ярости, стиснул зубы и схватил Ремуса и капрала за шиворот. Капрал затих. А Ремус едва сдерживался, чтобы как следует не двинуть этому рогатому грубияну ногой в голень, чтобы пришел в себя.
– Все в операционную! – прорычал Поттер сквозь зубы.
– Эй, минутку, капитан! Здесь я старший по званию и приказы отдаю тоже я! Отставить! Немедленно отпустите меня и капрала Петтигрю! Выполнять! – гаркнул Ремус, с благодарностью поминая Высшие офицерские курсы в Хогвартсе.
Капитан Поттер слегка очухался и повиновался. Он медленно засунул скорчер в кобуру и, исподлобья глядя на Люпина, сказал:
– Вы сами не знаете, что натворили, доктор.
– Господин майор!
– Прошу прощения, господин майор! – встрял капрал. – Произошло недоразумение!
– Я вижу, – Ремус одернул комбинезон. – И требую от капитана Поттера извинений и объяснений!
– Простите, господин майор, – отрешенно проговорил Поттер.
– Принято, – неохотно ответил Ремус. – Так в чем дело?
– Я не могу вам сказать. – Поттер опустил голову.
– Вы под трибунал пойдете, капитан…
– Это тайна, господин майор… Но теперь, наверное, лучше трибунал, лучше просто расстреляйте меня и капрала прямо здесь.
Капрал прижал лапки к груди, переводя встревоженный взгляд с капитана на майора и обратно.
– Пройдемте в ординаторскую, – приказал Ремус и пошел первым.
В ординаторской он сел в кресло, закурил и сказал:
– Рассказывайте!
– Нет, господин майор, это тайна и я не имею права. Если не верите мне – свяжитесь с премьер-министром Дамблдором.
– Непременно, – пообещал Ремус. – Подобной наглой выходки я вам так не оставлю, не сомневайтесь.
– Да, – Поттер вдруг решительно поднял взгляд. – Я настоятельно требую, господин майор, связаться с Дамблдором. У меня есть доступ к его личному каналу связи.
Вот это да! – подумал Ремус. Во что же я влип?!
– Прошу, – он сделал приглашающий жест рукой.
Капитан присел в кресло напротив, положил перед собой на стол коммуникатор, набрал номер и включил громкую связь. Раздались гудки, и через несколько секунд экран ярко засветился.
– Здравствуй, Джеймс, что-то случилось? – прозвучал спокойный мягкий голос.
– Мое почтение, господин премьер-министр! Да, случилось. Капитан Блэк был тяжело ранен…
– Он жив?
– Жив, сэр, но в бреду он – случайно! – доверился постороннему.
Было слышно, как Дамблдор вздохнул.
– Джеймс! Ведь я предупреждал…
– Простите, сэр.
Капитан Поттер закрыл лицо руками. Ремус подобрался. Неожиданно он понял, что речь действительно идет о чем-то очень и очень важном, что, пожалуй, ему не стоило затевать все это… Но что прикажете делать в такой глупейшей ситуации? Любой бы растерялся. И если быть до конца откровенным, он ведь подумал, что капитан Поттер просто немного тронулся, однако, судя по всему, ошибся.
– Кому? – спросил Дамблдор.
Поттер поднял на взгляд на Ремуса.
– Майору медицинской службы Особых вооруженных сил Люпину…
– Понятно…
– Это не все, сэр. Майор Люпин поделился тайной с моим бэтменом – капралом Петтигрю, – закончил Поттер, коротко застонал и снова уткнулся лицом в ладони.
Дамблдор молчал.
– Сэр… – после недолгой паузы начал было капитан Поттер.
– Помолчите! – резко оборвал его Дамблдор. – Я ведь с самого начала предлагал вам довериться мне! Что теперь прикажете делать, капитан?! Просто позволить любому прийти и…
Дамблдор осекся.
– Где сейчас капитан Блэк? – спросил он пару секунд спустя.
– В госпитале, – мрачно ответил Поттер.
– Он в медикаментозной коме, сэр, но уже практически восстановился… – неожиданно для себя самого встрял Ремус, но тут же стушевался и замолчал.
– Здравствуйте, майор Люпин, – равнодушно поприветствовал Дамблдор.
– Здравствуйте, сэр…
Было слышно, как Дамблдор вздохнул.
– Теперь необходимо сменить место, понимаете вы, капитан?! Нужно заново проделать всю ту работу, что потеряла смысл по вашей вине и вине капитана Блэка!
– Простите, сэр, – подавленно проговорил Поттер.
– Какое безрассудство! Я так разочарован, Джеймс!
– Сэр, но ведь есть способ! И не придется ничего менять, – вдруг горячо начал Поттер. – Мы ведь можем просто…
Капитан покосился на Ремуса, и он неожиданно все понял!
– Ну? – спросил Дамблдор.
– Капитан Поттер, видимо, предлагает убить меня и капрала Петтигрю, сэр, – с усмешкой сказал Ремус. – Он едва не сделал этого чуть раньше и, думаю, сейчас сожалеет о своей минутной слабости.
– Джеймс, – позвал Дамблдор, – это правда?
– Это был порыв отчаяния, сэр…
«Я жив только потому, что Поттер успел понять – без меня ему не вытащить Блэка, – подумал Ремус. – Если бы он соображал чуть туже – мне крышка… Н-да!..».
– Не могу поверить, Джеймс, – тихо проговорил Дамблдор.
– Простите, сэр…
На Поттера было больно смотреть. «Это мне теперь его жалко, – думал Ремус. – А если бы я сейчас валялся в коридоре с простреленной башкой? Я его жалею, а вот он бы меня не пожалел. Он и сейчас жалеет не меня, а Блэка. И даже не понимает, во что они меня втянули!»
– А если включить этих двоих в число инициированных? – беспомощно предложил Поттер.
Ремус усмехнулся и покачал головой. Дамблдор молчал.
– Вот что, – сказал он наконец, – я должен подумать. Дайте мне немного времени. Пока попрошу вас держаться вместе и ничего не предпринимать. Как только у меня появится четкий план, я свяжусь с вами.
– Так точно, сэр, – ответил Поттер.
– Так точно, сэр, – повторили Ремус и капрал Петтигрю.
Раздался гудок, и коммуникатор выключился.
Некоторое время все молчали, потом Ремус встал и пошел к выходу.
– Вы куда? – спросил Поттер.
– Завтракать, – ответил Ремус. – У меня слишком ответственная служба, я не могу себе позволить голодных обмороков.
Капитан Поттер скрипнул зубами и поднялся.
– Нам приказано держаться вместе. Мы идем с вами, майор.
Ремуса просто распирало от любопытства. Вопросы всплывали один за другим, но ответов на них не было, а спросить у капитана Ремусу не позволяло задетое самолюбие.
Он с нарочитым равнодушием ел глазунью с беконом, подхватывал на вилку кусочки, остро пахнущие фасолью в томатном соусе, и отправлял их в рот, заедая крошечными ломтиками настоящего белоснежного хлебного мякиша. Капитан Поттер делал вид, что занят своим коммуникатором, хотя было очевидно, что он пребывает в крайней степени раздражения и только невероятным волевым усилием сдерживает желание трахнуть кулаком по столу и заорать: «Нажрался ты наконец или нет?!». Капрал беспрестанно бегал глазками по сторонам, вздыхал, ерзал на стуле, иногда обращался к капитану с пустыми вопросами, получал односложный ответ и снова ерзал и вздыхал.
Когда Ремус взял себе второй кусок чизкейка, капитан не выдержал.
– Послушайте, вы ведь говорили, что через два часа капитана Блэка можно будет привести в чувство? Два часа прошли. Вам не кажется, что пора приступать?
