Текст книги "Memoria aeterna - Вечная память (СИ)"
Автор книги: TokaOka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
– Блэк, – спросил Ремус, – вы нормальный?
– Я – чистый, – ответил Блэк, снова лег на спину и закрыл глаза. Он все еще улыбался.
Ремус поднялся и закурил. Дело оборачивалось совсем другой стороной. В этой тайне не было стратегического расположения боевых частей, планов наступления или формул секретного оружия, все было гораздо проще и вместе с тем куда сложнее.
– Идиот! – Ремус треснул себя по лбу. Да ведь Блэк просто боится, что я нарочно выведал у него копию кода. И на всякий случай прописал его на ментотело капрала… Какой же я идиот! Но мне и в голову не приходило!.. Черт, я ведь совершенно не разбираюсь в ментотехнологиях! Но я должен объяснить и доказать им, что я обычный человек, что за мной не стоят ни чистые, ни особые, ни Волдеморт, ни сам черт с рогами…
Ремус принес свой спальный мешок и накрыл им капитана Блэка. Нет. Просто Блэка.
5
– А я думаю, чего так жарко?!
Ремус обернулся. Блэк сладко потягивался.
– Вы, похоже, глубоко погрузились, доктор: спальник, завтрак… Да и спал я, судя по всему, куда больше положенных четырех часов. Теперь вот все тело ломит.
Блэк выбрался из спальника, сделал несколько энергичных махов руками и наклонов, вытащил комбинезон и стал одеваться.
– Я тут заварил кофе, – сказал Ремус.
– Да, я чувствую, спасибо. И, раз уж вы так любезны ко мне сегодня, то киньте пакет чистых носков.
Ремус почувствовал себя задетым, но решил, что в нем говорит старая обида. Он вытащил из кармана своего рюкзака упаковку с носочной протомассой и протянул ее Блэку.
– Извините, это не мои, и запомните – я предпочитаю однотонные, – Блэк улыбнулся и выдавил в рот зубную пасту.
Ремус в задумчивости похлопал пакетиком протоносков по ладони, а потом поднял взгляд на Блэка.
– Удивительное дело, – сказал он. – Сегодня ночью я видел смелого человека, верного друга, неужели инициация превращает даже таких людей в клоунов? Страшновато за себя…
Блэк перестал полоскать рот. Ремус поднял свой спальник и принялся сворачивать его. За спиной раздался плевок.
– Не понял, – сказал Блэк ледяным голосом.
Ремус оглянулся и насмешливо посмотрел на капитана.
– Видимо, это тоже один из побочных эффектов инициации.
Блэк сел по турецки и рассмеялся.
– Все ясно, – сказал он. – Вы не только погрузились, но и прониклись! Я предупреждал Джеймса, когда он заливал на карту воспоминание об этих дурацких объятиях, помните, я вам говорил вчера, что был против кое-каких моментов?
– И были правы. Вам, похоже, с легкостью удается пускать людям пыль в глаза. Особенно тем, которые вам доверяют.
Ремус запихивал спальник в рюкзак, когда увидел рядом с собой босые ступни Блэка.
– Когда клянешься мне, что весь ты сплошь, служить достоин правды образцом,
я верю, хоть и вижу, как ты лжешь, – продекламировал Блэк.
– Это еще что такое? – спросил Ремус, выпрямляясь.
Блэк смотрел на него сверху вниз. Он стоял слишком близко, чтобы можно было чувствовать себя в безопасности. Ремусу пришлось отступить на шаг, чтобы восстановить некоторое эмоциональное равновесие. Блэк закрыл глаза, опустил голову и трагическим голосом произнес:
– Я лгу тебе, ты лжешь невольно мне, и, кажется, довольны мы вполне!
– Вы перегрелись, капитан, мне действительно не стоило накрывать вас…
– Док, а ведь вы наверняка рады, что мы остались в этом прекрасном осеннем лесу один на один… Что случилось? Вы смущаетесь? Так же, как в тот день, когда увидели меня впервые?..
Ремусу стало душно и неуютно. Он отступил еще на шаг. И еще. Блэк ступал за ним босиком прямо по заиндевелому хрустящему опаду. Потом сделал ловкий выпад и поймал Ремуса за руку.
– Куда же вы, док?
Ремус перестал дышать. Блэк медленно, будто в танце, завел руку Ремуса себе за спину, и теперь они стояли, тесно прижавшись друг к другу, и близость эта была тревожной и головокружительной, потому что Ремусу действительно нравилась сила и напор, и невероятные серые глаза, и бледные губы, и то, как капитан Блэк обнимает его за спину и опускает руку все ниже и ниже…
И вдруг выражение глаз Блэка изменилось и губы надломились в презрительной усмешке…
– Вот так особый, – прошептал Блэк в губы Ремуса. – Вот так чистый…
И Ремус все понял. Он смотрел прямо в глаза Блэку. Смотрел упрямо – до скрежета зубов. Упрямо – до навернувшихся от бессильной обиды слез.
– А теперь извини… – Одним коротким движением Блэк технично выкрутил руку Ремуса назад. – Медленно иди вперед. Медленно, иначе я не только сломаю, но и вырву тебе руку.
О, какой же я кретин! – подумал Ремус и рассмеялся сквозь слезы. Попался на такой глупости! Черт побери, как ловко он проверил свою догадку! И как гнусно! Я ведь правда подумал, что он хочет…
Блэк проворно подцепил ногой ремень, валяющийся на земле, и стянул им запястья Ремуса.
– Джеймс славный парень, добрый. И очень доверчивый. Однажды ему повезло – он встретил меня. Второго такого везения с чистым ему не пережить. На колени! Быстро!
Ремус опустился на колени. Наверное, сейчас он убьет меня, – подумал он. Глупее смерти не придумать! А ведь я действительно ждал, когда он проснется. И кофе заварил… Поговорить хотел. Идиот!
Блэк крепко давил на руки Ремуса, прижимая их к земле. Второй рукой он доставал что-то из рюкзака.
– Я никак не мог уговорить Джеймса сделать это, но теперь-то нам никто не помешает, верно? – шепнул он прямо в ухо Ремусу, задевая краешек ушной раковины горячими губами. Ремус замер. И тут же почувствовал, как в его нейрошунт входит коннектор. Он дернулся, но Блэк очень крепко держал его руки у самой земли.
– Чш-ш, больно не будет… Я только немного посмотрю… Сквозь ваше настоящее лицо…
Ремуса бросило в жар, он понял, что сейчас произойдет. Он видел, как бедра Блэка тесно прижались к его бедрам, а грудь уперлась в спину.
– Очень интимная процедура, согласен, – говорил Блэк, краем глаза Ремус видел, как он открыл тот самый металлический кейс с двумя ручками по бокам, оказавшийся портативной ментоустановкой. – Но ведь вы бы ни за что добровольно не стали этого делать? Приходится применить силу…
Блэк ввел какие-то данные, а потом перед глазами Ремуса понеслась вся его жизнь.
Вот он дома, мама и отец, Рождественский ужин и Ремусу пятнадцать, на лбу у него вулканический прыщ… запах корицы…
Ремусу семнадцать, он стоит на платформе вокзала, мама плачет, у Ремуса голубой платок в кармане клетчатого пиджака… Хоуп, не надо… Сынок, я люблю тебя… ветер прибывающего поезда на магнитной подушке вскидывает легкую юбочку…
Академия, лекции, лекции, лекции, Ремуса в душевой, анатомический музей, улыбка, челка, жгут, хвост, запах формалина, профессор Слагхорн, Дэйви Гаджен, лекции, строевая, киберхирург, диагност, постель, восхитительный торс раненого бойца, инфочип, сперма стекает по пальцам, госпиталь, госпиталь, санботы, кровь, кровь, коллоид, постель, постель, санбот, Артур Уизли, Блэк, в морг, жаль, красивый, живой, профопол, отмена, регенерация, постель, душ, жгут, хвост, чистый, родители, брат, чистый, красивый, бледный, кровь, смерть, хорошо, хорошо, я умираю, жить надо с такими органами, капитан поттер, помощь, надеюсь ваш бэтмен будет уверен, красивый, высокий. образчик маскулинного идеала… сорочка… Одевайтесь, вы переводитесь в палату общей терапии…
Холодные пальцы Блэка аккуратно вытащили коннектор из нейрошунта. Ремус тяжело дышал. Верхнюю губу и подбородок неприятно холодило. Он почувствовал, как Блэк уткнулся лбом в его затылок.
– Прости…
Ледяные пальцы дергали на запястьях ремень. Ремус высвободил руку и вытер рот. На ладони остался ярко-алый кровавый след.
– Прости, я был уверен…
– Пошел к черту, – прошептал Ремус и отодвинулся. Голова шла кругом, перед глазами все плыло и колыхалось. Он сделал попытку встать, но тут же снова упал.
– Погоди, я помогу, – Блэк подхватил его под руку.
– Урод… – прошептал Ремус и схватился за голову. Его судорожно стошнило, и тут же показалось, что в очередном приступе дурноты он выблюет собственные мозги.
Блэк повалил его на землю.
– Приляг, – шептал он. – Это пройдет, нужно только немного потерпеть.
Ремуса начало бить мелкой дрожью. Казалось, его вертит в огромной центрифуге. Он никак не мог сфокусировать взгляд. Небо и ветки деревьев, лицо Блэка и снова небо…
Ремус зарычал. Ему отчаянно хотелось остановить это безумное вращение, но его крутило в сплошном потоке ментообразов, засасывало в темную глубину, а потом швыряло в абсолютную серую пустоту, он искал опору, любую точку, чтобы сосредоточиться на ней, но все ускользало из сознания. Ему казалось, он кричал, потому что мозг с немыслимой скоростью раз за разом проворачивал тысячи терабайт ментопамяти, выхватывая отдельные файлы, ускоряя и растягивая их в вечность, отчего те превращались в ослепительные вспышки и больно лопались, и гудели тысячи голосов и звуков, отдаваясь в ушах, перемешиваясь и переплетаясь…
– Дефрагментация завершена, – сказал равнодушный женский голос.
– Неужели, – пробурчал Блэк.
В голове раздался знакомый сигнал отключения внешней системы. Чужие пальцы осторожно повернули голову и вынули коннектор из-за уха.
– Доктор Люпин?
– Меня зовут Ремус.
– Да, я знаю… С возвращением.
Ремус открыл глаза. Рядом сидел Блэк. Светало. Или вечерело.
– Который час? – спросил Ремус.
– Начало восьмого.
– Утра?
– Ночи, – Блэк улыбнулся.
– Ты меня чуть не убил, – сказал Ремус.
– Нет, от этого не умирают. С катушек съезжают – бывает. Сам видел. Но вовремя оказанная помощь…
– Можно, я не буду тебя благодарить?
– Можно, – согласился Блэк. – Теперь тебе все можно.
Ремус усмехнулся.
– Конечно, теперь ты самый близкий мне человек.
– Не самый плохой вариант, кстати, – улыбнулся Блэк.
– Как же это гадко, – Ремус зажмурился и застонал.
– Почему? Мне многое понравилось.
– Что, например?
– Ну, например, мне понравилось твое ощущение табачного дыма. Если не принимать во внимание эту жуткую вонь. Еще то, как тебе льстит, что ты единственный доктор на весь корпус, и то, как ты позволяешь себе наглеть. Ну а что? Нормальное такое человеческое ощущение. Ты тоже брезгуешь наступать на пол в общей душевой, потому что сам не прочь отлить, не выходя из кабинки. Я, кстати, тоже. Еще, я не все понял про любовь к цветным носкам, но ощущения от них действительно классные! И про твое трудное решение. Это не трусость, согласен. Но честно? Со стороны это выглядит как какой-то мазохизм. Ведь тебе доставляет удовольствие такая твоя особенность. Вроде и чистый и в то же время не такой как остальные. Я только не понял, почему ты считаешь свой хвост отвратительным, если прикосновение к нему тебя, скажем так, волнует?
Ремус закрыл пылающее лицо руками.
– О-о-о! Хватит! Это почти невозможно пережить! Я всегда был уверен, что такое проникновение в кого-то вызовет к нему отвращение. Какого черта ты так спокойно об этом говоришь?!
– Нет, – рассмеялся Блэк. – Нет-нет! Не отвращение. Наоборот. А ещё тут непонятно, но, я думаю, что-то все же прописывается и на ментотеле смотрящего. Иначе на кой черт эти проникновения под строжайшим запретом?!
– Я чувствую себя каким-то обворованным.
– Это временно. Потом пройдет. – Блэк прищурился и посмотрел куда-то вдаль.
– Джеймс говорит, у него полностью прошло. Но, знаешь, он еще тот жук. Тебе просто надо поскорее набраться новых мыслей и новых впечатлений. А дефрагментация в любом случае полезная штука. Приводит ментомозги в порядок.
Блэк растянулся рядом, лег на живот и оперся на локти.
– Ладно, откровенность за откровенность. Моя мама – а она была очень серьезная женщина, с характером – частенько устраивала нам с братом такую вот промывку мозгов.
– Жуть какая. – Ремус поежился.
– Да, по первости приятного мало. Но зато ты учишься быть более открытым, потому что стыдно и страшно только в первый раз, а дальше – ерунда. Ты начинаешь жить так, что потом тебя уже не волнует, увидит кто-нибудь твое «обнаженное» ментотело или нет. Ты начинаешь лучше разбираться в себе.
– Зато ты ни черта не научился разбираться в других, – сказал Ремус. Он начал чувствовать, что возникшая между ними откровенность, пусть даже односторонняя, сорвала какие-то оковы. И надевать их снова он не хотел.
– Наверное, – улыбнулся Блэк. – Джеймс вообще считает, что надо провести глобальное ментоскопирование. Говорит: надо показывать ментограммы вместо всяких дурацких ток-шоу и кинокомедий.
– Не знаю, – сказал Ремус. – Не уверен, что хотел бы увидеть ментограмму генерал-майора Грюма, например.
Блэк рассмеялся.
– Обещаю, что однажды, надо только выбрать подходящий момент, я покажу тебе свою. Целиком. С самого шунтирования. Хочешь?
– Хочу.
– Погоди-ка. – Блэк потянулся к кейсу. – Так и быть, покажу, что вырезал с той карты. На всякий случай вырезал, чтобы ты совершенно уж не проникся.
– А сейчас, значит, уже можно?
– Да, сейчас можно.
Блэк вставил в свой шунт один конец провода, выходящего из кейса, а другой протянул Ремусу. Несколько секунд ввода данных, и Ремус «увидел» сосредоточенное женское лицо.
– Поторопитесь, Марлин, – перед глазами Блэка возник купол медкапсулы.
– Джеймс, не стойте здесь, идите, – сказал незнакомый женский голос. – Переливание крови займет некоторое время, но с ней все будет в порядке.
– Точно? – жалобно спросил Поттер.
– Абсолютно.
– Если с ней что-то случится, я найду этого Волдеморта и придушу своими руками.
– Запуск, – сказала незнакомка, и Ремус почувствовал слабый укол в локтевом сгибе. – Ух ты! Джеймс, а вы уже в курсе?
– О чем?
– Лили беременна! Посмотрите, видите? Вот сердечко… Вы не знали? Срок маленький, может, она и сама еще не поняла?
– Беременна? – судя по голосу, Поттер был ошарашен. – Господи боже мой! Как беременна?!
– Я не знаю, что вам ответить на вопрос «как», но все в норме, сейчас восполним кровопотерю, она восстановится, отдохнет, и отправляйте ее в запас. Для Лили война окончена.
– Так точно, доктор МакКиннон! – радостно откликнулся Джеймс.
Ремус улыбался. Он чувствовал, что Блэк был на седьмом небе от счастья.
– Хватит, пожалуй, – Блэк остановил ментограмму. – Ну как?
– Ей сделали переливание твоей крови?
– Ну да, зачем нужна искусственная, если рядом чистый? – Блэк улыбнулся. – Выдергивай шнурок.
– Погоди, но ведь если Лили Поттер была беременна, значит, их сын…
– Тс-с… Не надо вслух. Да. Я его крестный отец.
– Ты его кровный отец! – в полном изумлении сказал Ремус. – Это ваш общий сын!
Блэк сел и обхватил колени руками. Он смотрел на небо.
– Надо идти, – сказал он. – Солнце уже высоко. К вечеру пойдет снег.
– Может, сначала поедим? – спросил Ремус. – Со вчерашнего дня ничего не ел.
Блэк обернулся, Ремус кивнул ему на стоящие в отдалении котелки и термос.
– Да, пожалуй, сначала стоит поесть. Вечером доберемся до города и займемся всем остальным…
И все то время, пока они ели, собирались и долго-долго шли, Ремус думал, что же именно этот чертов Блэк имел в виду? И всякий раз от этой мысли в груди у него становилось горячо и сладко.
========== Часть третья ==========
1
Город превзошел все ожидания Ремуса. До него оставалось по меньшей мере километров пять, но он уже отчетливо заявлял о себе: сначала возникло зарево. Оно мерцало в темном небе – грязновато-оранжевое, дымчатое, – блеск отраженного светового великолепия тысячи огней. Чем ближе они подходили, тем слышнее становился равномерный гул – словно беспрестанное сонное бормотание миллионов жизней.
– Ты бывал в городе? – спросил Блэк.
– Не в таком большом.
– Да, у чистых больше нет таких больших городов, – Блэк остановился, оглядывая лежащий перед ними в долине особый исполинский организм, туго закрученный клубок из характеров и судеб, с добавлением стекла, пенобетона и электрических мегаватт. – Впечатляет, верно? Но мы не будем углубляться, обойдем краем.
Ремус облегченно выдохнул. Было жутковато представить погружение в самый центр этого мегаполиса.
Проселочная дорога упиралась в шумную оживленную автостраду, по которой сплошным потоком неслись грузовые автомобили.
– Это объездная дорога, – объяснял Блэк. – Тяжелому транспорту въезд в город запрещен. Сейчас пройдем вдоль магистрали, на развязке свернем в пригород. Остановимся в каком-нибудь хостеле, их там полно. Ближе к обеду, я надеюсь, встретимся с одним человеком и двинем дальше.
– Что за человек? – спросил Ремус, опасливо оглядываясь на проезжающие мимо грузовики.
– Рутер.
– Понятно, – сказал Ремус, хотя совершенно ничего не понял.
– Не бери в голову, – усмехнулся Блэк. – Всему свое время.
Основная лента автострады уходила дальше на север, примыкающая дорога развязки перекрестком вела в сторону объемных – судя по всему, складских, – строений. Блэк повернул правее.
Некоторое время шли по пустырю с какими-то чахлыми редкими деревьями и вытянутыми в ряды низкими постройками без окон.
– Что это здесь? – спросил Ремус.
– Личные склады горожан, кустарные мастерские, притоны разного сброда… Все, что не очень-то нужно городу, но без чего не обойтись цивилизации. Пожалуй, стоит снять шлемы, без них мы привлечем гораздо меньше нездорового интереса.
Эта часть города была освещена из рук вон плохо. Без визора ночного режима идти стало неприятно, Ремус постоянно проваливался в какие-то ямы, заполненные водой.
– Почему такая разбитая дорога? – спросил он, после очередного такого «провала».
– Не знаю, – признался Блэк. – Может, особенности покрытия? Скоро станет немного поприличнее, начинаются жилые кварталы. Но там стоит быть начеку в смысле нападений.
– Может, надеть шлем? – Ремус вспомнил, как здорово ему досталось в теснине по спине, ведь, если бы не шлем, было бы гораздо хуже.
– Нет, не надо. В городе редко нарвешься на конченых отморозков посреди улицы. Для таких особых приключений места надо еще поискать. А от обычных хулиганов я тебя как-нибудь уберегу.
Ремус в очередной раз подумал, что Блэк жуткий любитель строить из себя невесть что. Но промолчал. Пусть это будет одно из тех новых впечатлений и ощущений, которых тот предлагал ему поскорее набираться.
Жилые кварталы, о которых говорил Блэк, вряд ли можно было в полном смысле слова назвать приличными. Это оказался мрачный и унылый спальный район, застроенный высокими однотипными пенобетонными домами.
– Муравейник, – пробормотал Блэк, оглядывая безрадостный пейзаж. – Дойдем до реки, там есть частная застройка, хоть какая-то иллюзия чувства собственного достоинства во всем этом захолустье.
– Я смотрю, ты не очень-то любишь город?
– Да, он всегда норовит привязать тебя, выставить геоточку, в которую ты обязан возвращаться снова и снова, а меня это огорчает. Я люблю свободу.
Ремус вздохнул. Это ощущение ему было очень близко и понятно. Но ему всегда будто не хватало сил на противостояние. А вот Блэку, похоже, наоборот.
Недалеко от набережной обнаружился небольшой хостел. Ночной дежурный показал им комнату на четыре кровати, объяснил, где душевая и туалет, и пригласил утром зайти в буфет на завтрак, подкрепив приглашение обещанием скидки.
Ремус вымотался настолько, что, увидев кровать, уже не мог думать ни о чем другом. Он отказался от предложения Блэка сходить перед сном в душ, снял опостылевший за эти дни термокостюм и забрался под одеяло. Ему показалось, что он уснул раньше, чем голова его коснулась подушки.
Зато утром он проснулся первым. Блэк спал на втором ярусе кровати, отвернувшись к стене. Ремус потихоньку вытащил из рюкзака гигиенический набор, новое белье и пошел мыться.
Посетителей в хостеле явно было немного: все три душевые кабинки были пусты. Ремус выбрал ту, что слева.
Он с удовольствием пустил горячую воду и осмотрел все свои ранения. Новая кожа на бедре практически полностью сравнялась по цвету с его собственной, разве что на ней не было волосяного пушка – если не трогать, то практически и незаметно. Места ожога Ремус и вовсе не увидел. Довольный своей работой, он выдавил в рот зубную пасту и принялся натираться щелочной пеной.
Когда он вернулся в комнату, Блэк уже встал и перед распахнутым настежь окном делал гимнастику.
– Хорошая привычка, – сказал Ремус.
– Присоединяйся, – сказал Блэк и указал глазами на свободное рядом место.
Ремус улыбнулся и отрицательно помотал головой.
– Я быстро устаю.
– Это с непривычки, зато через месяц регулярных упражнений почувствуешь…
– Нет, – запротестовал Ремус.
– Дело твое, – согласился Блэк.
Нательное армейское белье красиво облегало его тренированное тело, Ремус с удовольствием понаблюдал как эффектно напрягаются мышцы ягодиц, бедер и спины во время неглубоких приседаний, но потом ощутил вполне красноречивое волнение, отвернулся и стал одеваться.
Завтракали в буфете. Он тоже был пуст, если не считать поварихи, одновременно выполняющей функции официантки. Блэк расплатился, отказавшись от денег со счета Ремуса.
– Это наши командировочные, – пояснил он, показывая карту. – Премьер закинул на расходы. В конце концов, мы имеем дело с государственным интересом, почему бы не воспользоваться?
Потом Блэк некоторое время вел активную переписку в коммуникаторе, а Ремус, пребывая в самом прекрасном настроении, смотрел из окна на набережную, по которой прогуливались горожане.
– Все в порядке, – наконец сказал Блэк. – Сейчас зайдем в ближайший магазин одежды, надо смешаться с толпой. Солдаты часто выбираются сюда из вашего корпуса, но зачем нам лишнее внимание, верно? А потом отправимся навестить одного человека… Кстати, захвати с собой свой кофр, думаю, он нам пригодится.
Ремус взял в комнате кофр, и они отправились на поиски гражданской одежды.
Днем город не производил такого удручающего впечатления. А может, они просто еще ночью выбрались из неблагополучного района? Но сейчас они шли по довольно уютному зеленому скверу. Справа тянулась набережная, а слева, за не слишком оживленным шоссе, высились вполне приличные дома средней этажности. Фасады были довольно изящно отделаны светлым камнем, на первых этажах, за огромными стеклянными витринами, кипела жизнь – горожане тратили время и деньги.
За одной из таких стеклянных витрин Ремус заметил манекены.
– Нам сюда? – спросил он, Блэк кивнул.
Через полчаса они были одеты как обычные горожане.
– А наши вещи? – спросил Ремус, заметив, что Блэк отошел от кассы с пустыми руками.
– Я заказал доставку. Какая разница курьеру, что везти в пакетах, старую или новую одежду?
– Я смотрю, ты во всем этом здорово разбираешься, – удивился Ремус. – Я бы долго привыкал к городской жизни.
– Тебе так кажется. Это мозг обманывает твои ощущения, он начинает внушать тебе, что ты зависим от настроения и поведения окружающих людей, и с увеличением их количества вокруг тебе становится все неуютнее, потому что ты теряешься. На самом деле все не так. Вокруг нас всегда находится примерно одинаковое количество людей, до которых нам в принципе может быть дело и которым есть дело до нас. А остальные – это биомасса, такая же как деревья, или дома: просто объекты. Те, кто живет в городе, привыкают к этому ощущению. Тяжело только по первости. Привыкнешь.
Блэк подтолкнул зазевавшегося на светофоре Ремуса.
В последний раз Ремус был в городе еще на Чистых территориях. Тамошние города были небольшими по размеру, в них не было таких многоэтажных домов, улицы проектировались с учетом инсоляции и зеленых насаждений.
– А где ты жил раньше? – спросил Ремус, понизив голос.
– В Гриммо.
– Практически столица, – с некоторой долей зависти сказал Ремус.
– Не то чтобы, но ты прав, довольно близко.
– У вас была квартира или дом?
– Скажем, небольшое поместье. Моя семья из «абсолютных двадцати восьми», если тебе это о чем-то говорит.
– Чисты навек?! – Ремус остановился от неожиданности. – С ума сойти!
– Не стоит, – усмехнулся Блэк. – Пойдем, надо поторопиться.
Всю оставшуюся дорогу Ремус молчал. Он пытался переварить услышанное. Выходило, что Блэк был одним из списка двадцати восьми семей, чьих представителей ни разу не касалась генетическая правка! Он был человеком той конфигурации, которую сотворила еще сама природа.
– Послушай, а ты не боишься? – спросил Ремус, когда они уже зашли в какой-то высотный дом.
Блэк вопросительно поглядел на него.
– Знаешь, сколько будет стоить твоя кровь на черном рынке?..
– А, ты об этом! – усмехнулся Блэк. – Нет, не боюсь. На мне ведь не написано, кто я такой. Мы пришли.
Он остановился у одной из дверей и нажал на звонок. Некоторое время было тихо, потом что-то щелкнуло.
– Отлично, пойдем, – азартно прошептал он и открыл дверь.
Они оказались в темной прихожей, до отказа набитой какими-то коробками и аппаратурой. Блэк прошел по узкому проходу и поманил за собой Ремуса. За дверью в конце коридора виднелась полоска неяркого света. Блэк постучал.
– Входи, Сириус, – раздался довольно неприятный резкий голос.
– Привет, – Блэк вошел. – Выйди-ка к нам на минуту.
Ремус вошел в комнату вслед за Сириусом. В ней царил такой же бардак, как и в прихожей, даже хуже. К коробкам и аппаратуре добавились еще и пустые грязные контейнеры из-под еды.
– Ну и вонь у тебя, – сказал Блэк и помахал рукой перед лицом.
– Что поделать, – ответил все тот же голос. – Физиология, будь она неладна! Вот когда я научусь питаться от электросети!..
Блэк рассмеялся, отдернул штору и распахнул окно.
– Эй! Что ты делаешь?! Что за манеры такие?! – заорал хозяин квартиры, и тут Ремус наконец увидел его.
Это был человечек небольшого роста. Он сидел в огромном мягком кресле, сплошь – с головы до ног – опутанный проводами.
– Врывается, понимаешь, отвлекает от дел, нарушает личное пространство! – продолжал возмущаться человечек.
– Ничего, ничего, солнечный свет и свежий воздух еще никого не убивали, – добродушно смеялся Блэк. – Когда ты в последний раз вставал с этого кресла, вонючка?
– Будешь обзываться, не стану с тобой коннектиться! – обиженно надул губы человечек.
– Куда ты денешься?! Кстати, я тут привел доктора…
– Вот как?! – человечек уставился на Ремуса неподвижным взглядом. – Ремус Джон Люпин, майор медицинской службы Особых вооруженных сил. Чистый?! Я смотрю, вас прямо притягивает друг к другу, а, Сириус?
Человечек захохотал. Блэк с веселой укоризной покачал головой.
– Ну ты и трепло! А по поводу твоей обездвиженности я не шутил. Не хочешь устроить себе пару часов техобслуживания? Доктор Люпин с радостью тебе поможет, верно, док?
Ремус растерянно кивнул. Он все никак не мог понять, что происходит.
– Может, ты и прав? – задумчиво протянул человечек и побарабанил пальцами по подлокотникам. – Кто знает, когда еще выпадет такой шанс? Но, знаешь, я наконец так удобно расключился, было бы обидно…
– В этом я тебе потом помогу. Давай, поднимайся, пока док приведет тебя в порядок, я постараюсь прибрать твой хлев.
Человечек закряхтел и стал приподниматься с кресла, и только тут Ремус заметил, что его голова была сплошь утыкана коннекторами. В его черепе было не меньше десятка нейрошунтов! Ремус обмер: это было просто невозможно!
– Что док, прибалдели? – весело спросил человечек. – Вот так и живу, вообразите?! Дюжина шунтов, встроенные визоры, одинокий, больной, подключенный ко всем возможным личным коммуникациям…
Человечек похлопал себя по низу живота и Ремус увидел, что у него между ног виднеются катетеры моче– и калоприемников.
– Не побрезгуйте, док. Вы ведь давали клятву помогать всем страждущим…
Блэк уже скидывал пустые коробки одна в другую и посмеивался, глядя на растерянного Ремуса.
– Да, конечно, но… – забормотал Ремус. – Что вы с собой сделали?!
– Все ради науки, никакой личной выгоды, док! – человечек театрально воздел руки к потолку.
– Не слушай этого клоуна, лучше постарайся привести его в божеский вид, нам предстоит провести тут несколько часов, и мне бы не хотелось окончательно провоняться…
– Это в моей природе, что я могу поделать?! – вскинулся человечек. – Пятьдесят два процента виргинского опоссума, док, вы подумайте! Разве может человек жить иначе?
Ремус подошел к человечку и внимательно осмотрел его со всех сторон.
– Надо отключить коннекторы, у вас тут опрелости под проводами и есть несколько мест с отслоением. И потом надо переустановить катетеры. Думаю, стоит заниматься этим в ванной.
Человечек захихикал.
– Черт побери, я совершенно отвык от таких личинок, – сказал он, обращаясь по всей видимости к Блэку. – Меня зовут Мундунгус Флетчер, господин доктор, приятно познакомиться.
Ремус пожал блеклую лапку человечка.
Он провозился с ним больше двух часов. Сначала Флетчер принял пенную ванну, затем был диагностирован и излечен от пролежней, отслоений и холецистита, аденомы простаты и шейного остеохондроза.
– Стоило тратить на меня столько препаратов? – печально вопрошал Флетчер. – Вы могли бы просто сделать мне небольшое переливание крови, и через неделю я был бы как новенький!
Блэк только посмеивался.
– Все, осталось только подключить меня к канализации, и можно снова погружаться, – хихикнул Флетчер, когда Ремус сделал заключение, что тот в более или менее приличной форме.
Блэк успел основательно прибрать комнату. Теперь Ремус видел, что вся она под завязку напичкана сложнейшим оборудованием. Некоторых приборов он даже в глаза никогда не видел, а о назначении других имел весьма смутное представление.
– Может, закажешь еды старому другу, Сириус, – заискивающе спросил Флетчер.
– Без проблем, держи, – Блэк протянул Флетчеру пластиковую карту.
– Ты чудо, парень! Кстати! Тут недавно обнаружилась одна цыпочка – доминантка! – я сразу подумал о тебе! Попробую ее найти, горячая штучка, да! И аватар прописан эффектно. Все чаще стали делать качественные вещи, понимаешь! Прошли времена плоских пиксельных шлюшек, теперь народ начал рубить тему…
Ремус ничего не понял из сказанного, но интуитивно смутился от похабного разговора.
– С цыпочками разберемся попозже. Заодно доктора отблагодаришь, я тебе кое-что подскажу. Пока мне надо, чтобы ты хорошенько пробил его на шпионские программы. Да и меня тоже. Джеймс присоединится позже, он сейчас уже на территории Хогвартса, сказал, что примерно через час сумеет законнектиться.
Флетчер все это время распределял и втыкал коннекторы в шунты. Ремус смотрел на это и не мог поверить, что такое возможно.
– Я готов, – сказал тот наконец. – Только прошу, закрой окна, хотя бы шторы, не могу коннектиться при свете. Черт его знает, почему. Док, вы ничего об этом не слышали?
– Нет, – выдавил Ремус.
– Ну да, откуда?.. Вот так, – Флетчер одобрительно кивнул наступившему в комнате сумраку. – Усаживайтесь и подключайтесь. Куда пойдем, Сириус?
– К океану, – ответил тот.
Ремус недоверчиво повертел в руках коннектор.
– Смелее, ну, – сказал Сириус, – я войду сразу после тебя.
Ремус вдохнул поглубже и вставил коннектор в нейрошунт. И тут же очутился по колено в воде. Раздался хохот Флетчера.
