Текст книги "Логово (СИ)"

Автор книги: Тохта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

  Нет, двор был пуст, вокруг не было ни души. Просто пустой двор. Вот только у меня было странное ощущение, что на меня кто то смотрит. И тени лежали как то... Неправильно. Под разными углами. Да, тени лежали под разными углами.

  Тут кошка зашипела, и я пошел вперед. Глупо бояться теней, правда. Вот только я боялся.

  Я позвонил, и услышал, как внутри дома раздается звонок. Но никто не отвечал. Только кошка, встав на задние лапы, пыталась открыть дверь. Я снова позвонил, но снова никто не ответил. А моя спутница все царапала и царапала несчастную дверь, оставляя на ней глубокие следы от своих когтей.

  Желая прекратить это издевательство над краской, я толкнул дверь, и обнаружил, что она незаперта. Мы вошли внутрь. Передо мной оказался типичный холл, в центре которого стояла невысокая пологая лестница. Справа и слева от нее располагались закрытые двери. Справа от входа виднелась еще одна дверь, полуоткрытая, в которую была видна гардеробная. Наверху, прямо над лестницей располагался большой с незнакомый мне гербом, на котором был четко прописан девиз– Admortemincurrite. Да, скромность явно отсутствовала среди достоинств хозяина, фраза– Мы атакуем смерть!– звучала весьма вызывающе.

  Кошка нырнула куда то в бок. А я продолжал осматриваться.

  Окон не было, но люстры со свечами заливали прихожую светом. На стенах было много картин. Одну из них я узнал– работа знаменитого голландца, о которой пару месяцев назад писали газеты. Она была украдена из дома графа Рочестера. Неужели Шолто действительно был подпольным коллекционером, собиравшим украденные шедевры? Или все же эта была копия?.

  Желая разобраться, я начал внимательно изучать картины.Особенно меня привлекло одно батальное полотно. Оно изображало воинов-шотландцев, в их знаменитых кильтах. Они стояли плотным строем, выставив вперед слегка наклоненные пики. Поле перед ними было усыпано вереском, на который накатывалась рыцарская конница, изображенная смутно, как некая безликая темная лавина. Лица каждого из шотландцев напротив, были нарисованы очень тщательно. Мое внимание привлек волынщик, стоявший во втором ряду. Это был крепкий краснолицый мужчина, усердно дующий в свой инструмент и одновременно барабанящий по отходящей вниз дудке.

  Глядя на картину, я как наяву услышал шелест вереска, звуки волынки, накатывающий грохот конницы. Казалась, картина оживала на моих глазах. Казалось я чувствовал слабый ветер, несший запах поля, вонь немытых тел, страх и решимость воинов. Неожиданно передомной с громким, возмущенным шипением взметнулась небольшая фигурка. Иллюзия присутствия исчезла. Кошка, разумеется, это была она, возмущенно глядела на меня, сидя на изящном креслице эпохи Марии-Антуанеты.

  Странно, я даже не заметил, как она подошла.

  После короткого переглядывания, в течении которого она сверлила меня возмущенными глазами, как если бы я был ее мужем, пришедшим домой слегка навеселе, она наконец гордо спрыгнула и молча побежала наверх по лестнице, возмущенно помахивая хвостом. Я последовал за ней. Уже уходя, я бросил косой взгляд на картину. И увидел, что волынщик уже не играет на волынке, а просто держит свой рог в руках.

  Поднявшись по лестнице, я увидел чучело медведя с подносом в руках. На такие гости обычно кладут свои визитки. Там лежал лист бумаги.

  Письма было написано четкими, но очень большими и корявыми буквами, как будто бы автор был не слишком грамотен и стремился четко нарисовать каждую букву.

  В письме было написано следующее « Дарогой сэр. За время вашего отсутствия охрана совершенно распустилась (тут была поставлена клякса, видимо у писавшего дрогнула рука). Мы все помним, как мы вам абязаны, и уже привыкли к ...разным вещам, но сейчас мы все больше и больше боимся. При всем уважении сэр, мы приняли решение аставить особняк. Надеюсь, что скоро вы вернетесь и все наладиться. Я буду ждать от вас новостей в доме, который вы так благородно помогли мне приобрести. Астальные оставят у меня свои адреса. Все мы готовы возобновить службу, но (тут был большой пропуск) как (снова пропуск) когда вы вернетесь».

  Внизу стояла аккуратная подпись– мисс Анабель Стюарт, вдова.

  После того, как я прочитал письмо, я понял, что Шолто куда то уехал, а прислуга поссорилась с охраной и перестала кормить кошку. Все стало ясно и у меня больше не оставалось вопросов, так что мне оставалось только удалиться.

  Но человек слаб. В доме было так тепло, и так интересно. И хотя кошка сбежала, у меня оставался формальный предлог для пребывания в этом доме.

  Я вошел в большую дверь. И оказался в очень большой зале. Наверное, когда то здесь устраивали балы, в центре зала вальсировали элегантные пары, вдоль стен стояли сиденья и столики с закусками, где гости постарше сплетничали и играли в карты.

  Но сейчас зала была оборудована совершенно по другому. Вероятно, только изображения на потолке и три большие старинные люстры со свечами остались от тех времен. Как и в холе, люстры горели очень ярко, причем все свечи в них были абсолютно ровными, как будто бы их зажгли только что.

  Стены были практически целиком заставлены шкафами, в которых находилось огромное количество самых разнообразных емкостей, набитых непонятными мне жидкостями и веществами. Язык надписей на емкостях был мне неизвестен. Между емкостями нередко стояли книги, иногда группами, иногда по одиночке. Сама зала была разделена на две части.

  Правую занимал большой стол, на котором стояло множество странных колб и сосудов, некоторые из которых были изогнуты. Видимо это была лаборатория химика-любителя. Но судя по всему, он имел странное чувство юмора– наверху висело чучело крокодила,как на картинках, изображающих лабораторию алхимика. Приглядевшись, я увидел, что здесь нашлось место и печи алхимиков-знаменитому атанору. Я узнал его, поскольку его изображение и описание я недавно видел и читал в книге Парацельса.

  Вторая половина залы была пустой. Прямо в полу была выбита и залита каким то металлом огромная пентаграмма в тройном круге. Внутри круга были выжжены странные, нечеткие отпечатки.

  Впрочем,кошка, не обращая внимание на все эти глупости, побежала дальше и я следовал за ней. Обойдя вдоль стены пентаграмму, она подбежала к высокому зеркалу, висевшему между шкафов. Я подошел поближе. Внезапно мой проводник резко прыгнул вверх, на полку шкафа, всем телом уцепившись за одну из книг, которая поехала вниз, как рычаг. И тут зеркало, оказавшееся дверью, распахнулась вовнутрь.

  Киска нырнула туда. И я последовал за ней в длинный, узкий проход со сводчатым потолком. Пройдя несколько ярдов, я оказался перед обычной дверью.

  Открыв ее, я оказался в саду. Точнее, в огромной оранжерее. Здесь росли высокие деревья, некоторые высотой не меньше чем в два этажа, окруженные многочисленными кустарниками и растениями, среди которых то тут, то там располагались небольшие бассейны и фонтаны.Потолком служила стеклянная крыша, освещенная так ярко, что оставалось только удивляться, что наше английское солнце светит так сильно.

  Дорожки петляли без всякого порядка, и вскоре я опять потерял из виду моего хвостатого проводника. Впрочем, меня это не слишком взволновало. Сад был божественно красив. Листья и стволы растений, струи фонтанов, даже камни, разложенные в хаотичном, но при этом непонятным образом упорядоченном беспорядке– все вместе это создавало потрясающую по красоте картину.

  Я шел и шел по этому саду и никак не мог насладиться этой красотой. Вскоре я потерял всякую ориентировку в пространстве, просто шел и шел, впитывая окружающую красоту как путник, долго ходивший по пустыне, войдя в оазис, пьет воду и никак не может напиться. Мне казалось, что буквально растворяюсь в этой красоте. Но чем больше я любовался ей, тем больше у меня росло ощущение, что здесь что не так. Это было как ледяной сквозняк, который дует из под двери. Недовольный нарушенный гармоний, я пошел туда. И обнаружил небольшой грот. Войдя в него, я обнаружил лестницу, по спирали уходящую глубоко вниз. Где то там, внизу, я увидел мелькающуюкошачью фигурку. И я последовал за ней. Спуск был долгим, очень долгим. По пути я пытался осмыслить все увиденное здесь. Старый особняк в Ислингтоне-вполне понятно. Собрание наворованных сокровищ-то же не вызывает особого удивления, хотя как скрыть это в таком квартале– это уже вопрос. Но гигантская оранжерея? Какую площадь она занимает, если я ходил по ней наверное, полчаса, и так не дошел до границ.

  Пытаясь разобраться, я тем временем спускался все ниже и ниже.

  Наконец я оказался внизу, около небольшой арки.

   Войдя в нее, я увидел золото. Много золота. Очень много золота. Огромное количество золотых монет буквально грудами лежало на полу, так что его просто не было видно. Только тонкие колонны поддерживали потолок высоко над мной. И все, все вокруг, насколько мог видеть глаз, было буквально завалено золотом. Золото сияло странным, желтоватым светом, освещавшим все вокруг.

  Я пошел по этому золотому полу, ошарашенный настолько, что даже не заметил, как отошел от стены, и вокруг меня оставалось только огромное пространство, заваленное золотом, и многочисленные колонны, которые постепенно сливались где то вдалеке в сплошной лес.

  Внезапно прямо из этой золотой горы встал дракон. Он был огромен-гигантская туша с кожистыми крыльями, росшими прямо из передних лап, телом огромной ящерицы с блестящей чешуей, в которой отражались блики от золота, огромной мордой, украшенной небольшим гребнем. Появление посреди Лондона дракона было настолько диким, невозможным, что я просто не успел удивиться.

  Впрочем, он не дал мне времени ни на удивление, ни на что то еще. Взглянув на меня своими бездонными, глазами, сверкавшими, словно солнце, и разделенными надвое вертикальными зрачками, в которых колыхалась непонятная грусть, он быстро, как то очень по человечески грустно вздохнул и выдохнул огромную струю пламени, которая хлынула прямо на меня.

   От неожиданности я закричал. Но почувствовал не боль, но нечто невообразимое. Я ощутил, как мир вокруг расширяется, растет, преображается. Все вокруг заиграло новыми красками, чувствами, эмоциями, приобрело какую то потрясающую глубину и одновременно прозрачность. На каком то глубинном уровне я осознавал, что не только мир вокруг меня, но и моя внутренняя суть, я сам преображаюсь, изменяюсь, трансформируюсь в нечто другое.

  Как будто у меня появились новые органы чувств, с помощью которых я мог осязать этот новый мир, заигравший для меня огромным количеством неведомых прежде оттенков-ощущений. Это было.... Можно сказать это было как погружение в море, когда оказываешься в совершенно другой среде, когда вокруг тебя уже не воздух, но нечто более плотное, но вместе с тем прозрачное, понятное, но чужое, и при этом по своему прекрасное.

  Я осязал этот мир, общался с ним, или скорее танцевал с ним, или разговаривал, или разговаривал языком танца, или пел– это невозможно передать привычными терминами. И мир общался со мной таким же образом, сливался со мной. И я начинал вытягивать из этого мира силу. Я видел, как завороженные моей песней-танцем силы, которых я воспринимал именно так как говорил Парацельс-живые проявления стихий, элементали, слетались ко мне, как мухи на мед, и отдавали мне силу. А я обращал эту силу, использовал ее, превращая ее в золото. Золото, которое я воспринимал как мягкую, убаюкивающую меня музыку-колыбельную. В какой то момент эта музыка заглушило все остальное, и я уснул.

  Очнувшись, я обнаружил себя лежащим на весьма холодном и жестком полу, точнее на груде золота. Дракона не было видно, но где в уголке моего сознания, сохранившего тень тех возможностей, которые у меня были, я чувствовал, что он рядом. Рядом сидела кошка и лакала кровь, текущую у меня из пореза на руке. Увидев, что я очнулся, мелкий кровосос мигом забежал на ближайшую кучу золота и уселся там, тщательно облизываясь.

  Очнулся наконец– раздался красивый женский голос.

  Я завертел головой в поисках говорившего.

  Да я здесь, здесь-сварливые нотки в голосе только усилились-Бестолочь.

  Еще немного покрутив головой, и убедившись, что кроме меня и кошки, вокруг никого не наблюдается, я уставился на довольную кошачью морду.

  Дошло наконец– хотя рот у нее даже открывался, голос звенел по прежнему.

  Ты говоришь?– пораженно воскликнул я.

  А то– самодовольно прозвучало в ответ– Точнее, теперь ты меня слышишь.– последовало уточнение.– Теперь, когда я полакала твою кровь.

  А почему не открывая рта-в этот момент именно эта, не слишком важная деталь показалось мне самой странной. Хотя с учетом всего, что я видел, говорящая кошка была не самым поразительным явлением.

  Потому что мысленно, болван– если закрыть глаза, ее голос звучал в точности так же как у нахальной молодой кокетки из провинции.

  Кто ты? И где я? Куда ты меня привела?-засыпал я вопросами эту во всех отношениях наглую морду.

  Главное, кто ты?– вопросом на вопрос ответила она.– Кстати, мог бы сказать спасибо, если бы не я, ты бы так и умер там, в Холле.

  Ну, я так понимаю, это тебе было нужно, что бы я оказался здесь.

  Кошка промолчала, из чего я сделал вывод, что оказался прав. Впрочем, другого выхода, чем принять ее правила игры, у меня пока что не было. Воздействовать на нее физически я не мог– она была далековато, да и я чувствовал чудовищную усталость. Так что я задал вопрос, который она мне предложила

  Итак, кто я? И где ?

  Маяк, скрипка, приживал, инструмент, якорь, посредник, фамильяр.– она говорила быстро, почти глотая окончания слов.– Ты тот, кто нужен дракону, что бы влиять на этот мир, связываться с ним.

  Так, а кто такой дракон?

  Ну те же перевел первый уровень– возмущенно сказала она. Там четко сказано– Воплощение разрушения, дракон времени, источник сил. Магистр Самюэль был так рад найти его– тут она горько вздохнула.

  Магистр Самюэль?– уточнил я.

  Ты его знал как Артура Шолто. – уточнила она.

  И что дальше?– продолжил я свои расспросы.

  Магистр вытащил дракона в нашу реальность, но не смог подчинить его. Когда вы сливаетесь, то нанести вред дракону невозможно. А когда нет, то его здесь нет. И в любом случае он находиться на разных планах одновременно– заученно повторила она.

  И что означает?– честно говоря, я ничего не понял.

  Что ты не можешь его подчинить. – она махнула на меня рукой одной интонацией. Женщина, сразу видно.

  Магистр целый год пытался. Но не смог. И уйти не смог.

  Как не смог уйти?-тут же выцепил я самое важное.

  А ты видишь тут дверь?-сварливые интонации вернулись. Оглядевшись, я был вынужден признать, что вокруг только лес колонн.

  Хочешь, побегай, поищи. Майкл долго бегал– язвительно продолжила она.

  Отметив в голове оговорку про некоего Майкла, я задал другой вопрос.

  Т.е. мастер целый год был здесь?

  Разумеется, бестолочь, я же уже говорила– высокомерно протянула она.

  Но я встречался с ним полгода назад– что явно не складывалось.

  Бестолочь, это же Дракон. Он сам воплощение времени, и все вокруг это всего лишь его воплощение. И время здесь течет по другому. Когда я позвала учеников после смерти мастера, снаружи прошло всего пара часов.-поучительно высокомерно продолжила она.

  И как тебя зовут-снова сменил я тему разговора, припомнив кое-что из книги, с которой все началось.

  Ты можешь называть меня Бетси. Впрочем, это тебе не поможет подчинить меня-легко разгадала мои намеренья кошка.

  И зачем ты все это рассказываешь? И зачем притащила меня сюда?– я не мог сдержать раздражения.

  Ничего личного, просто бизнес-снова заторопилась она– Ты понимаешь, девушке надо жить. А после смерти мастера мне надо было что то делать. Вот я и договорилась с Драконом. Он мне дает золото, я ему привожу магов.

  Зачем тебе золото?

  Золото это сила. Без силы я не могу существовать в вашей реальности. Ты же читал книгу. Господи, ну ты и правда бестолочь– продолжала ныть она. А я судорожно вспоминал, что читал о фамильярах, духах-помощниках, получавших от мага силу в обмен на службу.

  И ты служишь ему?

  Да,да, да-сварливо отозвалась она– Он ничем не отличается от вас. И скажу сразу, с точки зрения оленя охотничьи собаки тоже зло, потому что служат охотнику. Так что, как я говорила, ничего лично, просто бизнес.

  Ошарашенный, я замолчал. Она то же. Но через пару минут продолжила

  Есть хочешь?

  А что тут, тут есть трактир?-саркастически поинтересовался я.

  Бестолочь, тут есть энергия. Берешь золотой и превращаешь его в что-нибудь нужное, например в блюдечко сливок для милой киски.

  Слишком ошарашенный всем произошедшим, что бы удивляться еще чему нибудь, я взял золотой с пола и представил себе блюдо со сливками.

  Молодец. А теперь отойди. А то были прецеденты.– важно сказала она.

  Я отошел и создал себе стол, отбивную, хлеб и чай. После чего сел на созданный мною стул и с огромным аппетитом начал есть.

  Видя, что я занят и не собираюсь мстить, кошка быстро лакала сливки.

  Поев, я создал кровать и лег. Честно говоря, после общения с драконом усталость пропитала меня насквозь, как вода невыжатую тряпку.

  Кошка села на спинку кровати.

  Так как умер Шолто?-спокойно спросил я ее.

  Когда он вызвал дракона, мы оказались здесь. Магистр все пытался подчинить его себе, но не мог. Он все строил разные теории. Говорил, что это пространство и сад наверху-все это проекции сознания дракона. Что дракон лишь частично может влиять на наш мир. Поэтому все вокруг-дом, оранжерея, подземелья-это всего лишь анфилада, кусочки реальности, каждый из которых все сильнее преобразуется драконом, что бы мы могли в конце концов слиться с его сознанием. Ну, как бы несколько передних. Понял, Бесстолочь!– разозлено зашипела она, глядя на мое лицо.

  Честно говоря, я ей не слишком верил в этот момент. Но сказать мне было нечего. И она продолжила– Магистр рассуждал о том, что здесь он всемогущ, но снаружи ничего не может. Что дракон может взаимодействовать с окружающим миром, только имея в нем зацепку в виде мага. Как занозу.

  Магистр все пытался составить заклинание, что бы подчинить Дракона, но так и не смог подобрать подходящий вариант. Надорвался и умер– она говорила грустно и печально.

  А дальше– подстегнул я ее.

  Я осталась одна. И предложила Дракону сделку. Он дает мне силу, я привожу магов. Он дал мне золото и выход.

  Я промолчал и она продолжила.

  Сначала я привела Майкла. Сказала ему что Магистр нашел новый источник силы и зовет его сюда. Он продержался пару месяцев. Вначале искал выход.Потом пытался создать оружие, что бы победить Дракона. Какие то мечи, копья. Молнии метал. Но на дракона все это просто не действовало. Тогда он создал кинжал и покончил с собой.

  Потом я позвала Бруно. Но он был младшим учеником. И он не так и смог осознать. Когда дракон попытался наладить с ним контакт, просто сошел с ума. Все смеялся, смеялся. И даже не мог сделать себе еды. Так и умер от голода и жажды. Потом я побежала к коллегам магистра. Но мастер Шон мне не поверил. Представляешь?!– его голос звучал так возмущенно, что я даже улыбнулся и прокомментировал– Учитывая, что ты пыталась заманить его в ловушку, я не удивлен.

  Джентльмен должен верить леди– возмущенно заявила она.

  Затем она продолжила– Я вспомнила о паре ребят с кой-какими способностями.

  Но никто из них меня не слушал. Потом, я вспомнила о тебе. Магистр говорил, что в тебе что то есть. И я решила рискнуть.– в ее голосе было легкое сожаление.В этот момент я уснул.

  Когда я проснулся, ничего не изменилось. В пещере не было ни дня, ни ночи. Кошка молча сидела на спинке кровати и смотрела на меня. Я оделся, с помощью золотого создал умывальник, позавтракал и начал думать, что делать дальше.

  Тут мне в голову пришла одна идея и попытался создать газету. Но увы-я получил только чистые газетные листы.

  Не получиться, -рассмеялась Бетси.– Магистр сразу попытался вызвать сюда свои книги. Но увы, с помощью золота ты можешь создать только то, что помнишь досконально, а не нечто новое. Знаешь, Майкл ненавидел овсянку еще со времен сиротского приюта. Но здесь он периодически создавал ее. Ух, как он ругался-сегодня кошка болтала уже привычно.

  А меня, меня все больше охватывал ужас. Что делать-смириться с этим комфортным заключением и ждать смерти. Годами ждать просто пока умрешь?

  Не имея возможности узнать ничего нового, увидеть солнце, просто пройтись по улице. У магистра видимо была надежда на свою магию, а вот его ученик похоже был прав.

  А можно ли как то связаться с внешним миром?-спросил я Бетси больше от бессилия.

  Майкл пытался. И магистр тоже– безуспешно– понимающе вздохнула она.

  Я судорожно пытался вспомнить все что читал о драконах. Но как заставить дракона есть самого себя? Но ведь я же сливаюсь сознанием с ним. Значит у меня есть шанс. Это мысль предала мне бодрости. Через семь дней (ну или во всяком случае семь моих ночевок здесь), дракон снова вынырнул из золота неподалеку от меня. Поглядев на меня пару секунд, он дыхнул на меня пламенем.

  Признаюсь, хотя я ожидал этого, я все же зажмурил глаза. Впрочем, теперь я осознал, что ощущения от охватившего меня пламени скорее напоминали ледяной, обжигающий душ. Неприятно, даже очень, но ничуть не больно. В итоге я вновь слился сознанием с драконом.

  И вновь начался наш танец-песня-разговор-растворение в мире. Я осознавал свои мысли, но еще более осознавал что дракон, строго говоря, просто не имеет физического тела, которое можно сожрать. Да и он вообще никого не жрет.В итоге я не добился ничего. После окончания танца я поел и завалился спать.

  После этого я смирился. Я ел, спал, читал книги, которые мог вспомнить, пил. Много пил. И танцевал с драконом, когда он приходил. Я пытался говорить с ним, но по моему у него не было не только языка, но даже мышления, наподобие человеческого.

  Последний удар мне нанесла Бетси. Она честно пыталась как то разговорить меня, но общаться с той, кто завлек меня в эту ловушку, мне не хотелось.

  Тем не менее я спросил ее.

  Слушай, а маги могут прийти сюда сами?– уточнил я.

  Да ты что!– возмущенно завопила она (в этот момент я взволнованно перевел дух– я боялся что кошка объявит мне бойкот). Да ты знаешь, сколько сил магистр потратил на создание лабиринта? Ты думаешь, мы зря бегали по всему Ислингтону, когда я тебя вела? Да пока я вход не поймала, мы бы так и не прошли.

  А он что перемещается?– уточнил я.

  А то как же!– надменно заявила кошка, которая смотрела на меня так, как будто сама этот вход и создала– По всему Ислингтону носиться, как кот в марте.

  А пока его не отловишь, до дома не пройдешь.

  А чего ж ты меня бросила– уточнил я.

  Зайти в Дом можно только самому и только добровольно– уточнила она

  После этого я окончательно сдался. Что толку цепляться за жизнь в тюрьме, если у тебя даже нет надежды на выход.

  Честно говоря, я думал о самоубийстве. Чем дальше, тем больше эта мысль притягивала меня. Я стал думать о том, кто вспомнит обо мне. Возможно кто из учеников, но это вряд ли. Скорее порадуются отмене уроков, хотя если мой преемник окажется хуже меня, может и скажут пару ласковых в мой адрес. Директор гимназии, который в середине года будет искать мне замену, наверняка пару раз ругнет меня напоследок. А дальние родственники поделят мое небольшое наследство, и, может быть, пару раз вспомнят меня в своих молитвах. И все.

  Пожалуй, только мысль об отце остановила меня. Он умирал от рака. Тяжело умирал, держался только с помощью лауданума, и знал, что все равно умрет. Но всегда говорил мне-самоубийство это грех, потому что трусость.

  И предпочитал тянуть до конца. Только просил, что бы я почаще приходил к нему, что бы мы побольше разговаривали. Помню, мы все время говорили о всяких пустяках. О ерунде. Но я запомнил, что он так и не сдался смерти.

  После его смерти я остался один. И сейчас я думал о том, что ни сделал в этой жизни ничего, стоящего. Наверное, именно эти мысли, когда я очередной раз слился с драконом, привели меня к этой странной мысли. А может быть та странная фраза, которую я прочитал на первой странице Бестиариума– Все что отдал, твое.

  Или просто желание сделать что то хорошее напоследок. Не знаю.

  В очередной раз, слившись с драконом, я как обычно начал тянуть силу из приходящих ко мне элементалей. И начал вдруг раздавать эту энергию обратно.

  К моему удивлению, что то в драконе, какое то воспоминание откликнулось на это мое желание. И я начал отдавать эту энергию преобразованной, поливая элементалов огнем, точно так же, как дракон поливал меня.

  Господи как они радовались!!!! Их веселые, абсолютно счастливые детские крики и смех что стронули в моей душе. Или душе дракона. И я продолжал поливать их огнем, как иногда летом пожарник поливал из рукава местную детвору. А они с дикими воплями восторга крутились под этим рукотворным дождем. И этот восторг как то проникал в мою душу. Я становился счастливее вместе с ними.

  И внезапно почувствовал, что я лечу. Лечу, как будто у меня выросли крылья из этого счастливого смеха, восторга, радостей этих маленьких существ. Парю, как орел, над лесами и полями моей реальности. И мир вокруг меня то распадался на сложнейшие узоры, то вновь принимал привычный мне облик. А я интуитивно следовал этим узором, то восстанавливал разорванное своим танцем, громом и молниями поливая места разрывов и восстанавливая нити узоров. И этот полет сопровождался диким, оглушительным ощущением абсолютного счастья, которое громыхало внутри меня, как полковой оркестр в маленьком зале.

  Не знаю, сколько это продолжалось. Но в какой то момент я вынырнул из полета, и оказался в Подземелье. Дракон смотрел на меня, я смотрел на него. И у нас обоих в глазах горело одинаковое огонек-воспоминание о этом полете.

  Я был измотан еще больше чем обычно, но оно того стоило. Я завалился спать, еле успев поесть. И только краем глаза заметил что новое. Впрочем, я слишком устал, что бы сконцентрироваться. Стоило мне положить голову на подушку, как я уснул.

  С этого полета все изменилось. Теперь мы летали практически каждый день.

  Ну точнее, мы летали, потом я заваливался спать. и не проходило и дня, т.е. еще до того как я заваливался спать, появлялся Дракон и мы снова летали.

   Как то Бетти заметила– а куча становиться меньше. Присмотревшись, я заметил, что куча золота, на которой она обычно сидела действительно стала меньше. Но учитывая что вокруг было огромное количество золота, я не счел это замечание особо важным.

  Не мое, не жалко– весело отмахнулся я. Надо сказать, что хотя полеты требовали от меня огромных усилий, но они того стоили. Не говоря уже о том, что даже призрак свободы очень важен для любого арестанта (хотя это очень важно), ощущение полета приводило меня в восторг. Я летел, и это было как самый прекрасный сон.

  А искрений восторг элементалей, которых я воспринимал скорее как детей, понимание того что ты делаешь что то важное и нужное, что останется после тебя.

  Нет, ради всего этого я готов с легкостью отдать все золото пещеры, особенно с учетом того, что мне от этих сокровищ толку было мало.

   На волне восторга я смог вообразить воссоздать пару моих любимых книг– Робинзона Крузо и Остров Сокровищ. И хотя в детстве я буквально зачитал их до дыр, я с удовольствием перечитывал их, особенно последнюю часть Робинзона, где последний описывает свое путешествие по Китаю и Сибири.

  Бетси книги интересовали мало. Но однажды вечером, когда я начал, как когда то в детстве, читать книгу вслух, рядом появился дракон. Хотя я уже лег в кровать, я привстал, ожидая, что он снова дыхнет пламенем. Но он просто сидел рядом, молча. Тогда я продолжил читать. С тех пор он часто появлялся рядом, когда я читал вслух. Не думаю, что он понимал, что я читаю. Все наше общение подтверждало Бестиуариум, в котором говорилось, что драконы не могут ни говорить, ни думать как мы. Возможно он наслаждался картинами, которые мелькали у меня в голове, или ему нравился равномерный ритмом чтения.

  С тех пор он стал проводить со мной еще больше времени. Кроме наших полетов он слушал мое чтение. Или просто спал рядом. Теперь дракон уже не зарывался целиком в золото, а спал в нем, у меня на виду.

  Тем временем уровень золота действительно стал падать. Это было заметно по колоннам, чья высота все более росла. Более того, я начал видеть стены Подземелья.

  Мы с Бетси даже исследовали их. Впрочем, все они были глухими.

  Кое где я впервые увидел пол– обычный каменный пол. В первый раз, когда я его увидел, он показался мне самым удивительным зрелищем на земле.

  И вот, как то раз, когда дракон уснул, и я уже собирался последовать его примеру, Бетси тихонько подошла ко мне и осторожно потрогала меня лапой.

  В чем дело-спросил я ее. Надо сказать, она не слишком любила объятия и поглаживания. И предпочитала общаться голосом. Но сейчас она молчала.

  Только махнула хвостом и пошла в сторону. Удивившись ее молчанию, я последовал за ней. И она привела меня к одной из стен. У стен золота уже не было. И именно в этом месте я увидел небольшой проход между колон.

  Бетси нырнула туда и я последовал за ней. Пройдя через узкий и извилистый проход, я увидел свет и вышел на него. Я оказался в саду, который я сразу узнал, хотя с тех пор, как я покинул его, он сильно изменился. Теперь это был относительно небольшая оранжерея, над которой было видно обычное лондонское солнце. Несколько минут я стоял, просто наслаждаясь его лучами. Сквозь кустарник я видел дверь, ведущую в дом.

  Скорее-зашипела Бетси. Ты понял– вот он секрет управления драконом, о котом говорил магистр. Все просто-если контролировать количество энергии, т.е. золота, без которого он не может спать, то можно контролировать и самого Дракона.

  Я поглядел на нее, сделал пару шагов. И остановился. Затем сел на небольшую скамейку, стоявшую в оранжерее. И задумался. Я вспоминал того, кто так долго был моим тюремщиком, ясно понимая, что он тоже узник, узник этого подземелья.

  Теперь наши роли поменялись. Я стану его тюремщиком, а он моими пленником.

  В этом было что то неправильное. Возможно, наше тесное общение вредно повлияло на меня. Но после довольно долгих размышлений я решительно пошел обратно, не обращая внимания на возмущенные крики Бетси, в этот момент, как никогда, напоминавшие кошачьи вопли.

  Против моего ожидания, Дракон не спал. Он молча сидел, и смотрел на меня.

  Я подошел к нему и посмотрел ему прямо в глаза. Мы поняли друг друга без слово. Уже привычный мне язык пламени соединил нас. И мы полетели. В этот раз полет был особенно долгим и тяжелым. Когда мы наконец вернулись, в подземелье не было золота. Вообще. Дракон молча посмотрел на меня.