Текст книги "Логово (СИ)"

Автор книги: Тохта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

  Я сидел в пабе и глядел на дно чашки с таким вниманием, как будто хотел погадать на кофейной гуще. Впрочем, свое будущее я мог предсказать без всяких гаданий. До окончания рождественских каникул оставалось еще двое суток.

  И их мне предстояло провести, соблюдая самый строгий пост.

  Нельзя сказать, что я был настолько богобоязненным человеком, что бы поститься рождественские каникулы. Не то что бы я был слишком богобоязненным человеком. Но мой бумажник копировал кошелек монаха, строго соблюдающего обет бедности. Т.е. был практически пуст. После того, как я оплатил сегодняшний обед, в нем оставалось аж два пенса. Дома у меня оставалось еще немного заварки для чая, и деньги ровно на два таких же скромных обеда. На дрова денег уже не хватало, так что оставалось только молиться за моих соседей, чьи печи заодно отапливали и мои комнаты. Но днем в моей квартире было просто холодно. Так что в последние дни я старался побольше ходить по улицам Лондона, что бы согреться при ходьбе и вымотаться достаточно, что бы уснуть на голодный желудок.

  В этот момент мое внимание привлекло шуршание. Прямо напротив меня на камине улеглась кошка. Небольшая такая киса с удивительной, иссиня черной шестью. И маленькими клыками, двое из которых торчали у нее даже из закрытой пасти. Я сразу узнал ее.Кошка Шолто. Наша единственная встреча с этим мерзавцем запомнилась мне надолго. И дорого мне обошлась.

  Дело в том, что у меня есть одна слабость. Я люблю читать и собирать книги, посвященные далеким странам. Конечно, школьному учителю не стоит рассчитывать на поездку за границу. Но помечтать то мне можно? Возможно, дело в том, что я родился в Индии и с детства знаю арабский, мне всегда нравились книги арабских географов, с их описаниями сказочных стран и волшебных существ.

  Мой отец был бухгалтером и прослужил в канцелярии протектора в Адене. На ночь он читал мне не только английские сказки, но и 1001 ночь. Мать умерла рано, так что арабские служанки во многом воспитали меня. После того как отец сумел получить хорошее место в метрополии, я вернулся, пошел в обычную школу. А после ее окончания сам стал учителем математики в гимназии. Жизнь у меня была тихая и спокойная. Но иногда старые мечты о путешествиях будили мое воображение. Как типичный англичан, я нашел выход в том, что нашел себе хобби. Им стало собирание и чтение старинных книг на арабском.

  Как то раз я забрел на небольшой рынок, можно сказать барахолку, образовавшуюся почти стихийно около церкви св. Антония, расположенной неподалеку от доков Гринвича. Здесь стояли матросы, продававшие всякую всячину, привезенную черти откуда, представители кабатчиков, продававшие безделушки, пропитые теми же матросами в кабаках, куча мошенников, норовивших всучить хлам под видом редкостей и прочие, прочие. В общем, найти действительно стоящую вещь было так же сложно, как соверен на дороге. Но весь этот человеческий цирк страстей и персонажей был так интересен, что я иногда приходил сюда, хотя нередко и обнаруживал что мне все таки всучили совершенно не нужный мне хлам, который я с удовольствием отдавал детям в школе.

  В тот день я пришел сюда больше от скуки. Погода была ветреная, моросил дождь, так что продавцов, как и покупателей, было мало. Соответственно и выбор был небогат. Пройдя практически весь рынок насквозь, я уже собирался уходить.

  И тут я обратил внимание на грязно одетого мужчину, который расположился на самом краю торгового ряда. Более наглые коллеги выдавили его с тротуара, и он стоял на проезжей части, рискуя попасть под колеса какой-нибудь кареты.

  Впрочем, его это не очень беспокоило– он спокойно стоял с абсолютно бесстрастным лицом, как какой-нибудь индеец в сентиментальном романе. Это был крепкий, широкоплечий старик с лицом, задубелым от ветра и виски. Расстегнутая на груди моряцкая куртка демонстрировала отсутствие рубашки, заодно показывая верхушки какой то татуировки, выколотой на груди. Говорят, что этот варварский обычай уродовать свое тело, столь популярный среди матросов, распространяется и среди низших классов.

  В общем, передо мной был классический типаж опустившегося моряка, распродающего последние пожитки. Он был настолько правильным, что привлек мое внимание. Глядя на него, я был уверен, что передо мной мошенник.

  Подойдя поближе, я увидел, что он продает не какой то хлам, выдавая его, как это было принято у мошенников, за коллекцию японского богдыхана или сокровища персидского халифа.А просто стопку книг, связанную какими то веревками, причем судя по виду, данная стопка давным-давно валялась где то на чердаке или в подвале.Подойдя к нему, я увидел, точнее почуял, причины его невозмутимости– он был пьян. Запах спиртного логично дополняли нос с красными прожилками и слегка опухшее лицо.

   Тем не менее, мне было бы неприятно, если бы даже такого алкаша сбила проезжающая карета.

  Заинтересовавшись, я сказал продавцу– Я хотел бы посмотреть одну из ваших книг.В ответ тот хриплым голосом заявил– Вся стопка сразу. Покачнувшись и что то вспомнив, он добавил– О-о– оптом.

  Хозяин барин, хотя в данном случае скорее бродяга.

  Присев, я стал осматривать предложенный товар. Книги были в очень плохом состоянии. Засаленные до нельзя, с засаленными обложками, разваливающимися на глазах корешками, они выглядели скорее как собрание макулатуры. Ворочая стопку, я даже ухитрился порезаться о какой то выступ, правда не слишком сильно. Наконец, я увидел название книги, лежавшей сверху– Системы шифрования и расшифровки арабских математиков. Написал его некто Вийьон.

  Я знал, что именно арабы впервые начали ломать шифры с помощью математических расчетов. Еще одна книга, нижняя, насколько позволял прочитать ее еле живой переплет, она называлась что наподобие .... системы ..... Египта.

  Две другие книги не имели хотя бы минимально читаемых надписей на корешках, точнее на том, что от них осталось.

  Я заколебался, но глядя на бродягу подумал, что убрав его с улицы, я наверняка совершу доброе дело, я спросил– Сколько.

  Ответ меня потряс– Пятнадцать шиллингов...– тут он снова покачнулся и задумался. Или задремал. Короче отключился.

  Я пересчитал имеющиеся у меня деньги. У меня набралось ровно пятнадцать шиллингов, поскольку я собирался еще кое-что купить по хозяйству и зайти в книжный.

  Давай все– внезапно проснулся продавец.

  Шесть шиллингов – предложил я. Торговаться я не люблю и не умею, но ситуация была дурацкой– отдать больше фунта за это собрание макулатуры.

  Давай все– бубнил этот попугай, периодически отключаюсь.

  Невольно у меня возникла мысль сунуть ему в руку пару шиллингов, взять книги и быстро уйти. Он явно не смог бы меня догнать.

  Но у меня тоже есть своя гордость. И воровать я не собираюсь.

  Поняв, что дискуссия зашла в тупик, я повернулся что бы уйти.

  Но мужик меня удержал. Он схватил меня за рукав и проникновенно, как это умеют делать пьяницы, сказал, глядя мне прямо в глаза– Давай все деньги.

  В общем, я заплатил, хотя сразу и пожалел об этом.

  Стоило мне отдать деньги и присесть, что поднять свою покупку, как продавец исчез, вероятно, побежал «поправлять здоровье» в ближайший кабак.

  Я отнес книги к себе домой.

   Придя домой, я первым делом занялся своей покупкой. Разбирая стопку, я увидел, что сверху лежит книга которая меня заинтересовала– Система шифрования и расшифровки арабских математиков.

  Книга представляла собой магистерскую диссертацию некоего Вийона.

   К сожалению, она практически слиплась со своими товарками, так что пришлось очень аккуратно отделять ее от остальных. Несмотря на все мои усилия, она буквально развалилась на отдельные страницы прямо у меня в руках. С другой стороны, сами страницы хорошо сохранились. Мне не терпелось заняться ими, но порядок прежде всего. Я убрал книгу в отдельную бумажную папку, каких уже не выпускают, и перешел к остальным.

   Вторая книга меня разочаровала– то же старая, она была посвящена астрологии. Было очень много сложных и путанных схем, рассуждений о стихиях, домах, созвездиях и т.д. Как и первая, она дышала на ладан. Поэтому я аккуратно стал отделять ее от стопки, осторожно открывая по несколько слипшихся страниц зараз.

   Именно тогда я обнаружил, что между ней и знакомой мне уже книгой на английском есть еще одна. Она была небольшой, с черной обложкой, на которой даже не было надписи. Она практически слиплась с товарками, поэтому сразу я ее и не заметил. Внутри были непонятные мне значки.

   Следующая книга, была посвящена финансовой системе коптов Египта. Описывалась весьма своеобразная система счета, основанная не на десятичной системе счета, а на двадцатичной. Дело в том, как я понял из предисловия, копты в средневековье долгое время контролировали всю финансовую систему Египта. Причем что бы сохранить свою монополию за занятие постов в финансовом ведомстве, они использовали собственную письменность и систему счета, в которой кроме них никто не мог разобраться.

   Последняя книга меня разочаровала. Она называлась Магия сфер, и была посвящена разным средневековым бредням, таким как сочетание нот и цифр, цветов и времен года и т.д. и т.п..

   Через пару часов, когда я с интересом читал Вийона, мне пришла в голову мысль. А что если книга с непонятными мне значками написана шифром?

  Это был вызов. И интересная задача. И я его принял. Я взял первую страницу, переписал ее от руки. Затем выписал все используемые здесь символы, присвоив каждому свой номер. И для начала получил частоту каждого из употребляемых знаков. Именно так арабы ломали шифры в средние века. Ведь в каждом языке есть наиболее употребляемые буквы, а так же менее употребляемые (так в английском чаще всего употребляется "е", "и", "а"). Таким образом, зная статистическую частоту употребления букв и подставляя различные варианты, можно сломать любой шифр.

  В результате я смог прочитать, что автором книга является легендарный Парацельс. Разумеется я слышал об этом великом враче. Но книга была посвящена не медицине. Автор, скрывающийся за псевдонимом великого ученого, посвятил этот труд различным Бестиям, т.е. реально не существующим существам, в которые верили во древние времена. Первая страница, которую я перевел, была посвящена духам земли, которых автор называл гномами. Он рассматривал их как своеобразную расу гениев мест, обладавших общим сознанием, наподобие сознания пчелиного роя. Указывал ритуалы их вызова и подчинения, психологические особенности, потребности и страхи. Все это заканчивалось глубокомысленным рассуждением– Все что отдал-твое!.

  В общем, сказать, что я бы разочарован, значит, ничего не сказать. Потратить столько сил, что бы прочитать какой то мистический бред!.

  Просто для проверки я решил перевести следующую страницу.

  И обнаружил, что она не переводиться, т.е. зашифрована другим шифром.

  Это снова был вызов. Мне было плевать на саламандр и ундин вместе взятых. Но шифр-это был вызов.

  Я снова проработал текст. И попытался перевести. Частично мне это удалось, но часть текста осталось непонятой. Из понятной мне части текста, я понял, что автор на основе математических расчетов предлагает вычислять имена этих самых элементалов, что позволяет подчинять их. Вот только он явно использовал не арабские цифры. В итоге, я на две недели забросил все эти записи.Но магия тайн и загадок захватила меня.

  Через две недели меня осенила простая мысль– а что если автор использует математическую систему коптов? Я подставил ее– Эврика.

  И начал ломать коды дальше.

  Не скажу, что это было просто. Нет. Но это было очень интересно. Раз за разом я проводил вечер за вечером, решая интереснейшие задачи.

   Я внимательнейшим образом изучил Вийона, книгу о математике коптов, другие доступные источники. В общем, новая книга стала для меня проводником к весьма интересным фактам. Подкупало и то, что неназвавшийся автор был математиком. И хотя он называл себя магом тауматургом, т.е. адептом окультизма, способным общаться и подчинять демонов, его действия были действиями математика.

  Он писал о том, что искусные математические уравнения и задачи так же красивы и гармоничны, как стихи.И тут я не мог с ним не согласится. Именно с помощью этих математических формул предлагал вычислять имена элементалей.

  Это было весьма занимательно. Интересно отметить, что именно решение сложных математических задач на одной странице давало ключ к расшифровке следующей. Поэтому я тратил время и силы, переводя и заодно читая эту книгу.

  Постепенно исследование книги стало для меня неким видом хобби, которому я посвящал какое то время почти каждый день. Иногда мне удавалось расшифровать и сразу страницу, иногда меньше. Кроме того, в книге было очень много различных оккультисткой белиберды, типа атанара, великого деланья и прочего. Что бы понять, правильно ли я читаю ту или иную фразу, а главное понять ее смысл, мне приходилось много времени проводить в Британской библиотеке, бог да благословит ее обширные фонды. В целом можно сказать, что сначала я переводил шифр, а потом пытался понять, что же я все таки перевел. Почему я это делал?

  У меня нет семьи, с друзьями как то не сложилось, особенно в Лондоне.

  В общем, процесс перевода заменял мне интелектуальные развлечения.

  Так прошло полгода. Разумеется, все это время я работал, гулял, и прочее. Но все таки Бестиариум Парацельса играл важную роль в моей жизни.

  И вот, как то раз, гуляя по книжным лавкам, я неожиданно наткнулся на книгу аль-Джибурти, повествующую о завоевании Наполеоном Египта. Безусловно, такая рукопись была весьма редкой для Лондона и могла бы стать настоящей жемчужиной моей коллекции. После жестокой торговли я договорился с хозяином о ее покупке за три фунта. Честно говоря, для преподавателя гимназии, коим я и являюсь, это был очень серьезный расход.Самое плохое, что было начало месяца и я потратил практически весь свой оклад. Что бы не остаться совсем без денег, я решил деньги в долг, хотя и не перестаю предупреждать своих учеников против этого. Для этого я решил украшенные серебром часы на цепочке, купленные когда то по случаю. Честно говоря я не слишком дорожил ими, хотя конечно рассчитывал вскоре выкупить их, получив жалование и оплату от частных учеников.

  С этими мыслями я направился к мистеру Керзону, владельцу ближайшего ломбарда. И обнаружил, что ломбард закрыт.

  Швейцар дома, где располагалась лавка этого преданного последователя Мамоны, заявил мне своим сиплым голосом– Этот еврей заболел, и вынужден отлеживаться. – если бы злорадство, звучавшее в его голосе можно было бы продавать за деньги, старина Генри просто купался в роскоши.

  Дай ему бог здоровья, но мне что делать– больше риторически спросил я.

  А вы обратитесь к старому прощелыге Шолто, что работает на Роман-стрит, в большом красном доме– неожиданно заявил Генри.– Наш то жидок так его ругает,

  что мол клиентуру отбирает у бедного еврея– честно говоря, от Генри пованивало, но говорил он интересные вещи, поэтому я не стал ни отстраняться от него, ни прерывать его разглагольствования.

  Поговаривают– тут он доверительно понизил голос– в последнее время он так увлекся разными махинациями, что у властей возникли вопросы, занимается ли он дачей денег в рост. Пошли слухи о том, что ломбард для него лишь прикрытие для скупки краденного Поэтому сейчас он срочно восстанавливает клиентуру и даже берет совершенно божеские деньги– продолжил швейцар– Не то что наш сквалыга, который жалеет простому человеку пару шиллингов за присмотр за его лавкой– обиженно закончил он.

  Что ж, спасибо за совет– кивнул я Генри.

  После чего направился по указанному адресу. Когда я пришел по адресу, то увидел весьма солидный особняк.Сам по себе этот факт не слишком удивил меня.

  Ислингтон, квартал, где я сейчас находился, когда то был популярным курортом, известным своими садами и лекарственными травами. Тогда здесь было построено немало загородных особняков. Увы, с ростом Лондона, особенно после открытия канала Регента, пригородные трущобы начали успешное наступление на эту часть города. Дешевые многоэтажные дома постепенно заполонили квартал, старые владельцы уехали, а осиротевшие особняки переделывали в новые многоквартирные дома, а то и в откровенные ночлежки. Роман-стрит находилась на границе между откровенными трущобами и жилищами для низов среднего класса.

  Но такие особняки здесь теперь могли позволить себе только богатые, но чаще всего связанные с различными махинациями дельцы (уважаемые торговцы здесь не селились). Хотя сам дом был хорош. Настоящий особняк, поддерживаемый в достойном состоянии.

  На первом этаже располагался антикварный магазин. Зайдя в него, я обнаружил очень достойный выбор. Глядя на на представленные товары, я не мог себе представить, кто будет покупать здесь все эти картины и гарнитуры времен Людовика.Швейцар, здоровенный малый с перебитым носом, направил меня на второй этаж.

  Здесь я попал в обычную контору. Клерки, сидевшие там, услышав мою просьбу, переглянулись, и один из них провел меня внутрь. Честь по чести, подвел к двери, постучал и открыл дверь. Как только я вошел, я оказался в почти полной темноте.

  Ничего вокруг не было видно. И только передомной стоял стол, на котором стояла обычная лампа, создававшая круг света, освещавшего только сам стол. Все остальное оставалась в тени.

  Внезапно раздался тяжелый, какой то скрипучий голос.

  Чем обязан, сэр?

  Видимо, мои глаза привыкли к полумраку, поскольку после этих слов я разглядел хозяина кабинета.

  В большом, глубоком кресле, за тяжелым столом, сидел смуглокожий человек.

  Судя по внешности, он был одним из уроженцев тех далеких стран, где безжалостное солнце накладывает свою тень на кожу их обитателей. Наиболее выдающейся чертой его лица был длинный нос, напоминавший клюв хищной птицы. Подбородок, напротив, был как то скукожен, как бывает у беззубых стариков.Сардоническая улыбка странным образом кривила его лицо. Но больше всего внимания приковывали его глаза– черные, тяжелые. Их тяжелый взгляд буквально буравил меня. Так, так– приветствовал он меня скрипучим голосом.– Что вам угодно, сэр?

  Быстро и четко я изложил свое дело и выложил часы.

  Шолто нехотя взял мои часы и с ходу оценил их вдвое дешевле, чем они стоили. Я возразил, и в ответ он на меня глянул так, что холодок пробежал у меня по спине. Не знаю почему, но старик внушал мне ужас. Впрочем, того, кто преподавал в старших классах гимназии, трудно запугать по настоящему. Я устоял, и мы продолжили торг.

  Я твердо стоял на своем, Шолто давил, но при этом у меня почему то возникло ощущение, что он скучал.

  Внезапно он прервал наш торг вопросом– А может быть, вы, сэр, хотите заложить или продать что то другое?

  Простите?– удивленно ответил я.

  Дело в том сэр, что один из моих клиентов хотел купить книгу некоего Парацельса. Он сообщил мне, что вы перекупили ее. Может быть, мы поговорим о ней?.

  Благодарю, мистер Шолто, но мы говорим о часах.– твердо (надеюсь) ответил я.

  Скажите на милость, зачем математику Бестиарий?– как то очень желчно спросил ростовщик. Кстати говоря, он говорил более правильно, называя книгу на средневековый лад. Но мне нравилось слово Бестиариум.

  Каждый англичанин свободный человек и имеет право делать все, что не нарушает закон– гордо ответил я это иностранцу.

  Увидев, как он скривился, (да, да, он всего лишь иностранец, хотя и очень богатый), я гордо добавил– По моему, книга очень интересная.

  В этот момент я и увидел кошку. Она сидела на шкафу, позади Шолто, и внимательно наблюдала за мной прищуренными глазами.

  Невысокая, очень красивая, с пушистой, иссиня-черной шубкой и клыками, торчащими наружу.Она пристально смотрела на меня. Как я уже говорил, в комнате было темно, но я ясно видел ее. Пока я разглядывал его кошку, Шолто усилил натиск.

  Но вы можете получить за нее хорошие деньги!– с напором сказал он.

  Благодарю вас, но все же давайте вернемся к часам– вежливо ответил я.

  Как вам угодно сэр– язвительно ответил он.

   Вскоре мы заключили сделку. Проценты, надо отдать ему должное, были действительно невысокими. Удовлетворенный, я вышел из кабинета. Только выйдя на улицу, я сообразил, что не упоминал Шолто о своей профессии и уж тем более о книге, которая у меня была. И откуда он все это узнал?

  Впрочем, надеяться на то, что ростовщик ответит на мои вопросы, было бессмысленно. И я просто ушел

  В тот вечер я снова вернулся к Бестиарию. Мне удалось перевести очередную страницу, а затем еще одну. Она повествовала о драконах. Высокопарным слогом автор утверждал, что Драконы суть воплощение разрушения, хаоса и энтропии, и времени. Они обладают огромными силами, и подчиняют себе магов, поглощая их силы. Драконы не имеют разума как человек, но мыслят образами, которые можно выразить в форме музыки. Окружающий мир они так же понимают как музыку.

  Все это было изложено таким высокопарным языком, что для изложения этой информации автору понадобилась несколько страниц с многочисленными разглагольствованиями. В общем, в тот вечер я провозился почти до полуночи, что бы узнать очередную никому не нужную байку. В конце ее автор объявлял драконов непобедимыми, после чего заявлял, что победить дракона можно, только заставив его пожрать самого себя, ибо он и есть змей Уборос, пожирающий сам себя. Полный бред. Но признаюсь, в тот вечер, провозившись почти до полуночи с разгадкой шифра и пониманием книги, я лег спать с удовольствием, получив удовольствие как от взлома шифра, так и от забавной сказки. На следующие утро я ушел на работу. А вечером, придя домой, обнаружил там полицию.

  Наш дом обокрали. Сыщик Скотланд-Ярда, высокий мужчина с седыми бакенбардами, уверенно выстроил картину произошедшего– Днем, когда хозяйка вместе с кухаркой ушли за продуктами, а соседи, как и я, были на работе, кто то проник через форточку, открыл изнутри черный вход. И впустил грабителей внутрь.

  Двери, ведущие в комнаты жильцов, были взломаны, деньги и ценные вещи похищены. Украли достаточно много ценного. Я потерял все свои сбережения, и довольно много книг. Более того, я обнаружил, что были украдены и все мои записи по расшифровке Бестиариума, не говоря уже о нем самом. Я сразу вспомнил про странную осведомленность Шолто. Разумеется, воры могли покуситься на мои книги, но пропажа моих записи по расшифровке явно указывали того, кто был заинтересован именно в Бестиариуме.

  И обратился к инспектору– Сэр, я подозреваю что к похищению причастен ростовщик по имени Шолто.

  Инспектор вопросительно посмотрел на меня и я продолжил– Недавно он пытался купить у меня несколько книг, они пропали, так же как и их переводы.

  Инспектор внимательно посмотрел на меня и сказал– Дорогой сэр, у вас есть свидетели, что мистер Шолто угрожал вам?

  Честно говоря, он не угрожал, он настойчиво предлагал ему одну книгу, которая пропала– я смолк, понимая, что у меня нет никаких свидетелей, да и само поведение Шолто не содержит ничего противозаконного.

  Мистер Шолто не раз попадал в поле зрения Скотланд-Ярда, поскольку он пользуется большим влиянием в Ислингтоне, в том числе и среди .. разнообразных людей.– было видно, что сыщик аккуратно подбирает слова– Ни раз возникали...-тут он немного замялся– подозрения, что некоторые из его покупок попали в его руки не совсем законным путем– тут он замолчал.Но нам ни разу не удалось найти в его лавке краденное.Зато мы выяснилось, что у него есть прекрасные адвокаты и покровители .. в высших сферах.– он недовольно поджал губы.

  Поэтому если вы настаиваете, я, разумеется, занесу ваши показания в протокол. Но если мистер Шолто потребует доказательств...-в воздухе повисло многозначительное молчание, тяжелое и грязное, как фабричный смог.

  Нет, нет, не стоит– мы разошлись, поняв друг друга. Не мне, простому учителю математики, спорить с влиятельным ростовщиком, тем более не имея четких доказательств. Тем не менее, я был уверен, что именно Шолто украл, точнее нанял украсть книгу.Это мысль приводила меня в ярость. Но что я мог сделать?.

  Я попытался собрать информацию об этом Шолто. Я узнал, что он крупный домовладелец в Ислингтоне и Кемдене, где ему принадлежит большое количество дешевых домов для эмигрантов, занимается ростовщичеством и торговлей антиквариатом. Ходили слухи о том, что он занимается скупкой краденного и содержанием борделей. В общем, как заключил мой основной источник, мистер Керзон– Опасный тип, сэр, очень опасный, лучше с ним не связываться.

  Кстати говоря, я так и не смог выкупить свои часы. Хотя, конечно, намного больше я жалел о потерянных книгах.

  И что вы думаете?. Пару недель назад, накануне Рождества, в книжной лавке я увидел Хронологию Аль-Бируни.Сквалыга хозяин не уступил ее мне меньше, чем за три фунтов, практически все, что у меня было. Но упустить этот шедевр я не мог. Когда я забирал ее, я вдруг услышал у себя за спиной – Как вам угодно, сэр!.

  Клянусь богом, это был голос Шолто. Я резко обернулся, но никого не было рядом.Так на Рождество я остался почти без денег.Кое-как продержавшись за счет рождественского приема у директора, благослови бог его хорошие манеры и щедрый стол, а дальше оставалось только экономить и ждать конца каникул.

  Ну а там школа откроется, нам выдадут аванс. К ростовщикам я больше не обращался, так заложить мне после того грабежа, было практически нечего.

  И вот, сейчас, я снова увидел эту кошку. Выглядела она плохо. Хотя после нашей встречи не прошлои месяц,а она выглядела так, будто голодала чуть ли не год. Сквозь ее шерсть, которая к слову говоря, выглядела весьма потрепанной, кости чуть ли не просвечивали.

  Не выдержав, я попросил повариху дать ей молока. Все равно эти два пенса ничего не решали. Поэтому я приказал принести сливок бедной киске. И вышел из паба на улице.

   Но стоило мне оказаться на улице, как я чуть не упал– с таким энтузиазмом кошка кинулась мне в ноги, причем как она там очутилась, я даже и сообразить то не успел.

  Завладев тем самым моим вниманием, кошка пошла впереди, гордо помахивая высоко поднятым вверх хвостом, и поглядывая на меня, как бы приглашая к ней присоединиться. Вид у нее был при этом такой довольный, что несмотря на то, что я чуть не упал по ее милости, я подумал-почему бы нет?

  Учитывая что я имел только два варианта дальнейших действий-просто ходить по улицам или возвращаться в мою нетопленную квартиру, вариант пойти на кошкой выглядел...занимательным. И я последовал за ней.

  Надо отметить, она передвигалась весьма быстро. Как я и думал, она вывела мена на Роман-стрит. Но вместо того что бы подойти к дому ее хозяина, быстро проследовала мимо. Стараясь не потерять ее из виду, я не сразу сообразил, что попал в трущобы.Дикая грязь, нищие дети, дома, судя по виду, даже не подозревавшие о ремонте.

  Киска вела меня все дальше и дальше. Я порадовался, что сейчас стоит день, и многие обитатели квартала уже на работе или еще не проснулись. В любом случае, пребывание здесь в нормальной одежде было просто рискованным. Но кошка шла так быстро, что я толком не успевал даже подумать. Она все время кружила по этим переулкам, периодически сворачивая туда, где на первый взгляд и прохода то не было. Я бы с удовольствием бросил ее, если бы понимал, где я точно нахожусь и, главное, в какую сторону мне выбираться. Тем временем кошка уже практически бежала вперед, а за ней быстрым шагом, иногда переходя на бег, несся и я.

  Внезапно мы вылетели в небольшой дворик, образованный задними стенами нескольких домов. И тут кошка пропала.

  Остановившись, я начал судорожно крутить головой. Но этой хвостатой заразы нигде не было видно. Надо было выбираться отсюда самостоятельно. Я понимал,

  что местные жители будут только счастливы помочь мне, избавив меня от лишней одежды, а то и избив, просто для развлечения. Так что дорогу надо было выбирать с умом.

   Из пятачка, где я находился, было три выхода. Небольшая приоткрытая калитка, вела во двор, заваленный строительным мусором, и судя по запаху, выполнявшим так же роль общественного туалета. Справа от калитки расположился сгоревший дом, закопченные стены которого выходили на пятачок. Рядом с ним начинался второй дом, с тяжелыми кирпичными стенами без малейших признаков окон и облупившейся штукатуркой, вероятно фабрика или склад. Он был окружен высоким забором, который почти смыкался с соседним домом. Посередине этого дома проходила высокая и длинная арка. В глубине ее виднелась пустая улица, по которой изредка кто проходил или проезжал. Напротив этих двух домов располагался третий, похожий на предыдущего, как брат-близнец. Он стоял под углом, превращая пятачок в вытянутый треугольник. Там, где он почти смыкался с забором, окружавшим сгоревшего собрата, проходил извилистый проход, ведущий куда то наружу.

  Невольно я начал думать, куда исчезла эта стерва с хвостом. Может быть, я все таки потерял ее? Оглядываясь вокруг, я попытался представить, куда она могла свернуть. Вспомнив нашу пробежку, я пришел к выводу что вероятнее всего она выбрала проход, который даже не похож на нормальный, какой-нибудь закоулок.

  С этой точки зрения калитка во двор выглядела самой привлекательной. С другой стороны, кошка была весьма чистоплотной.

  Еще раз оглядевшись, я обратил внимание на небольшой разрыв между забором, окружавшим дом с аркой и стеной сгоревшего дома. Подойдя к нему поближе, и приглядевшись, я увидел узкий проход, который вел куда то дальше, причем окружающие стены так затемняли этот проход, что он был почти незаметен. Лезть туда откровенно не хотелось, тем не менее, разум твердил, что это именно то место, которая могла выбрать одна пушистая стерва.

  Я прошел внутрь, и обнаружил тупик. Разозленный на себя, я резко развернулся, и краем глаза заметил некое несоответствие. Присмотревшись повнимательнее, я обнаружил дверь в небольшой нише, расположенной весьма низко.

  Нырнув туда, я обнаружил, что дверь не заперта. Она вела в небольшую арку, с другой стороны которой пробивался свет.

  На него я и пошел.

  В итоге я оказался на довольно приличном дворе, окруженном флигелями, над которыми виднелись уже знакомые мне трущобы Ислингтона. Но окружающая меня обстановка скорее напоминала помещичью усадьбу. Двор был пуст. Справа от меня располагались закрытые наглухо ворота, а слева стоял типичный особняк в стиле последнего Георга. На небольшом крыльце сидела моя пропажа и нагло смотрела прямо на меня. Я сделал пару шагов во двор и вдруг почувствовал опасность.